Максим Шевченко - Особое мнение - 2020-06-25
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». И я рада приветствовать в этой студии, как в старые добрые времена, как и положено по четвергам, Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим Леонардович!
М.Шевченко
―
Как в старые добрые времена, до обнуления.
Т.Фельгенгауэр
―
Дообнулительные, допандемичные прекрасные времена. У микрофона — Татьяна Фельгенгауэр. Максим Леонардович, тут приходят срочные сообщения. Они такие интригующие, что просто сил нет. Владимир Путин может выступить с новым обращением к гражданам, но уже в связи с голосованием по поправкам в Конституцию 29 июня. Зачастил гарант.
М.Шевченко
―
Дела-то плохи. Потому что на самом деле есть первые данные, они засекречены. Но секреты у нас России же все распространяются достаточно широко, от Старой площади кругами расходятся, как по старому болоту волны, ряску колеблют.Говорят, что в военных гарнизонах очень плохое голосование: чуть ли не 90% против, 10% — за. И на кораблях флота и всё такое прочее.
Т.Фельгенгауэр
―
Как такое возможно? А кто говорит, если не секрет?
М.Шевченко
―
Нет, это секрет. Я думаю, что эта социология и первые данные перед ним положены. И он совершенно ясно понимает, что его втянули-то в игру и втянули в комбинацию, в которой он становится заложником. Президент России Путин, который привык всем повелевать, который громами командуют, от которого камни сами ходят, если он захочет. И все побаиваются еще строем… И даже вон девушка потеряла туфельку — Золушка — и то промаршировала по Красной площади, понимаете…
Т.Фельгенгауэр
―
Нет, в Калининграде она маршировала. Ей медаль дали за это.
М.Шевченко
―
Вот. Потому что она с ритма не сбилась и всё правильно прошла.И тут внезапно… На самом деле он абсолютно зависит от каких-то политтехнологов — как они организуют, как они мобилизуют.
Т.Фельгенгауэр
―
Это его политтехнологи втянули? Вот вы сказали просто: его втянули в историю.
М.Шевченко
―
Не от хорошей жизни он пошел на такое унизительное дело, как все эти обсуждения голосования, обнуления, Терешкову и Конституцию. Он пошел, потому что сорвался главный проект: объединение союзного государства, где он президент, а Александр Григорьевич Лукашенко глава совета должен был быть. Это же понятно.И как бы сгоряча, вспылив, пошли вот не это. А здесь он полностью зависит даже не от электоральной процедуры, потому что тут нет процедуры. Потому что нет никакого голосования. Уже Конституция есть, «уже написан Вертер», понимаете? Он даже уже издан, напечатан и в «Доме книги» продается эта Конституция. Уже Дума, Совет Федерации, даже Конституционный суд проголосовал.
Что дальше? Дальше просто на кону находится — что? Ну, можно сказать, честь и достоинство президента. Поэтому он, естественно, нервничает.
Т.Фельгенгауэр
―
А как обращение 29 июня может изменить ситуацию? Всех мобилизовать?
М.Шевченко
―
Оно никак не может изменить ситуацию, потому что никакого голосования нет и нету никакой явки и непонятно, кто приходит. Но оно как бы может дать оправдание тем, кто это всё проваливает — они это, естественно, не могут не провалить — что вон выступил, самый авторитетный политик и поэтому — 70 на 30, например. 70 — за, 30 — против. А если бы он не выступил, то вот 55 на 45, например.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, это прямо фол последней надежды, извините мне эту футбольную терминологию.
М.Шевченко: Не от хорошей жизни он пошел на такое унизительное дело, как обсуждения голосования, обнуления, Терешкову
М.Шевченко
―
Таня, ну, потому что еще раз: это не процедура законодательная. Пойдете вы, не пойдете вы, не имеет значения. Пойдете вы, напишите «да» — галочку, «нет» — не имеет значения. Электронно проголосуете или не электронно — не имеет значения.Мы можем с вами воздушный шарик выпустить в небо. Вот желтый воздушный шарик над гоордом — это «нет». А красный воздушный шарик — это «да».
Т.Фельгенгауэр
―
Зря иронизируете, между прочим. Папу римского, между прочим, выбирают, практически… Потом мы понимаем, что произошло благодаря дыму.
М.Шевченко
―
Дым над Кремлем. Белый — это традиционные ценности: геи не прошли. Черный дым: увы, просочилось несколько геев в руководство политическое Российской Федерации. Традиционные ценности подорваны.
Т.Фельгенгауэр
―
Тем не менее, вы начали с того, что шило в мешке не утаишь, и уже какие-то секретики вы выведали, что…
М.Шевченко
―
Я ничего не выведывал, естественно. Зачем мне нужны гостайны, избави меня бог. Просто сами как бы делятся, рассказывают.
Т.Фельгенгауэр
―
И что расклад-то не очень хороший.
М.Шевченко
―
Очень нехороший.
Т.Фельгенгауэр
―
Этот нехороший расклад будет утверждаться и расширяться всю последующую неделю — так это же значит, есть какой-то смысл…
М.Шевченко
―
Дело в том, еще раз говорю, услышьте меня: процедуры нету. Нет процедуры, нет голосования. Как бы есть две реальности: есть реальность настоящего отношения людей к этому всему, которая его не радует — и есть то, что нарисуют. Если вот завтра кириенковские политтехнологи нарисуют 70 на 30, — они 3 миллиарда рублей потратили на пиар-мероприятия в связи со всеми этими обнулениями — там «Комсомольской правде», РБК… Это все в открытом доступе есть: получатели грантов посмотрите у них. 3 миллиарда — общие бюджетные деньги на всё на это ушли. Вот 70 на 30 они нарисуют. У нас нет никакой возможности сказать, что это не 70 на 30 а, допустим, 80 на 20, или 60 на 40. На что мы с вами можем опереться?Потому что мы с вами приходим в масках. Мы можем полностью закрыть лицо, сказать: «У меня через глаза коронавирус попадает, поэтому я в черных очках и в маске, полностью закрывающей лицо, потому что мой эпителий проницаем». Я прихожу туда в перчатках, в маске, издалека показывают документ, похожий на паспорт, который у меня не берут из рук. Причем это делается не на избирательном участке, а палатка, которая стоит рядом во дворе или в скверике каком-то или на территории какого-то завода, например. То есть само по себе это просто не имеет никакого отношения ни к какой процедуре, ни к какому голосованию. Поэтому не важно.
Давайте так: уже проголосовали 70 на 30. Они написали. Но они-то знают, что реальность-то не такая, понимаете? Вот они знают, что реальность будет 90 — против, 10 — за.
Т.Фельгенгауэр
―
И в таком случае 2 июля будет — что?
М.Шевченко
―
Будет объявлено, что 70 на 30.
Т.Фельгенгауэр
―
И все спокойно продолжат как ни в чем ни бывало.
М.Шевченко
―
Мы спокойно, а они беспокойно. Потому что эти цифры электоральные реальные социологические для них имеют значение, которые они хотят в декабре, либо весной назначить или еще когда-то. Они же понимают, что выборы в отличие от этого всего, что они сейчас организовали — да, при всем при том, что они административный ресурс, подтасовки, можно протоколы искажать, можно заблокировать одномандатные округа и всех запихнуть в партийные списки и договориться с руководством всех парламентских партий, — но выборы — это все равно процедура, которую можно контролировать, искажение которой является уголовщиной.
Т.Фельгенгауэр
―
Очень хорошо попытался ее проконтролировать журналист телеканала «Дождь», ведущий новостей Павел Лобков, как он проголосовал два раза. Отличный контроль.
М.Шевченко
―
Нет, секундочку, он сейчас вот этот конституционный… Таня, я про выборы говорю. Дело в том, что фальсификация выборов — это уголовное преступление. А фальсификация этого голосования не то что даже не преступление, а это как бы приключение. Вот сфальсифицируй голосование по Конституции — никакого наказания за это не предусмотрено.
Т.Фельгенгауэр
―
Беспокойство, оно связано не с тем, что там с этими поправками и обнулением произойдет, а с тем, как поведут себя российские граждане осенью и вообще на последующих настоящих выборах.
М.Шевченко
―
И вообще рост протестных настроений… Считайте, что они делают такой открытый замер. Они, когда это всё начинали, я думаю, говорили Путину: «Владимир Владимирович, всё будет нормально. Мы сейчас постулируем традиционные ценности. Страна у нас ортодоксальная, страна у нас такая, знаете ли, консервативная. Мужики там «голубятню» не любят и всё такое. Сейчас мы вот это — «вера в предков» — и у нас всё будет отлично. Сплотимся».
М.Шевченко: Есть реальность настоящего отношения людей к этому всему, которая его не радует — и есть то, что нарисуют
Ба! Никакого сплочения-то нету. Наоборот, есть раздражение, апатия, неприятие, брюзжание. Рейтинг-то, я думаю, просто катастрофически катится вниз. И никакие методологии, игры не помогают вытащить этот наверх. Вот в чем проблема.
Т.Фельгенгауэр
―
А история с налогом этим псевдопрогрессивным?
М.Шевченко
―
А это меня вообще поражает. Вот они бьют по социальной базе режима. Казалось бы, ты строишь консервативные ценности. Ты должен опираться… Ну, хорошо, ты антикоммунист, антисоциалист и антинеолиберал, ты консерватор. Значит, твоя опора — буржуазия, такая крепкая, бородатая, стабильная, похожая на Константина Малофеева, такая буржуазия, сидящая так основательно, там иконы за спиной и так далее. Так как раз эта буржуазия — это и есть, кто зарабатывает примерно 476 тысяч, посчитали, или 500 тысяч в месяц и декларируют их. Вот как раз и по ним наносится удар. Потому что для богатеев, для чиновников «Едра», вот для этого… как этот спикер Мосгордумы?..
Т.Фельгенгауэр
―
Шапошников.
М.Шевченко
―
Для Шапошникова, про которого сейчас у нас идет исследование, целый National Geographic про Шапошникова, про его миллиарды, там «Северянин» и так далее. Для него это вообще незаметные проценты, естественно, как и для Дерипаски, для Абрамовича, для кого-то еще. Они просто не заметят, там 13 или 15, они даже не поймут, о чем речь.А тут для тех людей, которые должны быть опорой, с которыми Борис Титов призван работать, как раз они это заметят. То есть власть наносит удар по ним.
Или, допустим, другой пример очень интересный. Вот 5 операторов мусорных, которые все восходят своими ветвями к ближайшему окружению Путина: Чемезов, Чайка, Ротенберги и еще другие — всё это недавно описано было.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас придется прервать вас на самом интересном месте, потому что у нас, я совсем забыла…
М.Шевченко
―
Вернемся потом к мусорным кучам.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, к мусорным кучам обязательно вернемся. Но времена сейчас настали уже постковидные, и реклама вернулась в эфир.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжаем «Особое мнение» с Максим Шевченко, у которого нету чумы никакой. Кашляет он просто потому, что хочет кашлять. Да, давайте про мусорных губернаторов. А почему вы их так называете?
М.Шевченко
―
Мусорные короли.
Т.Фельгенгауэр: А
―
а, это у которых мусорный бизнес.
М.Шевченко
―
Которым распредели по всей стране… там: Чайка, Чемезов, Ротенберги и еще две… И все они восходят к ближайшему окружению Путина. Ну, казалось бы, ой, давайте радоваться. Какие последствия этого всего?Вот у вас в каждом городке…. Вот ко мне пришли, допустим, во Владимирской области цыгане, ко мне как к депутату обратились, коренные. Говорят: «Мы тут живем уже сотни лет. Мой прадед при дворе государя-императора в ресторане «Яр» играл. Мы русские цыгане, наша родина здесь». Их все знают, уважают. Говорят: «Мы занимались вывозом мусора. Пришел оператор большой, сказал: «Пошли вон!»
И я смотрю: везде местная буржуазия, бизнес которой возрастал на сфере услуг. Вывоз мусора из города или из двух городов небольших районных. Никакими миллионерами они не были, но какие-то стабильные деньги это давало. Пришли монополисты операторы, которые сказали: «Пошли вон отсюда!». И опять власть наносит удар по своей электоральной базе.
Т.Фельгенгауэр
―
Они, наверное, это мотивируют тем, что мы будем хорошо, правильно перерабатывать мусор, собирать, вывозить.
М.Шевченко
―
При чем тут перерабатывать? Люди вывозили. Вот свалка под Александровом, она была небольшая. Это была свалка, на которую свозили с Владимирской области мусор. А потом «Эколайн», вытеснив местных — как они говорят, криминал, — стал возить туда московский мусор. И свалка выросла в десятки раз. Она стала горой и вызывала просто народное сопротивление, восстание в Александрове, буквально. Люди были готовы брать за что угодно, чтобы не допустить этого.Вот это что привело? Весь местный бизнес, который, естественно, вырастает из самой почвы, из сбора мусора, вывоза мусора, сортировки мусора, захоронения мусора, — ему сказали: «Пошел вон, местный бизнес! Мы будем из окружения Путина, приближенные. Поделили между собой страну: этому — Карелию, этому — Сибирь, этому — Краснодарский край, этому — Центральную Россию. Счет идет на миллиарды. Кто вы такие, тараканы, под ногами путаться?»
То есть они опять наносят удар, казалось бы, по своей социальной базе. Потому что именно эти консервативные бизнесмены, зарабатывающие на очистке городов, вывозе мусора — это и есть потенциальная электоральная база, заинтересованные люди…
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, Максим Леонардович, честное слово, мы с вами сколько лет вместе в этой студии. Какая электоральная база?
М.Шевченко
―
Нет, секундочку! Я просто поражаюсь. Это так же вот 15% эти, понимаете? То есть еще раз: это чисто популистские меры. Здесь вот 15% — популистская мера. Потому что по Москве бунтующей это для Москвы имеет какое-то значение, а по всей стране, в которой у нас, по словам Путина полтора МРОТ, то есть 19 тысяч — для них 476 тысяч — это деньги немыслимые и невиданные в основном. Но для, допустим, людей, которые связаны с «Единой Россией» в регионах, это как раз деньги, которые они вполне могут получать, зарабатывать в месяц. И опять-таки они бьют по своей базе.То есть тут, что у нас? Жадность, глупость и неспособность к нормальной политике. А главное, такое ощущение, что они и не заинтересованы в этом. Никакой политики нет. Они вообще не нуждаются ни в какой опоре. Почему? Мой ответ следующий: потому что они прекрасно знают, что их система политическая, которую они тут конструируют со всем этим стволом власти, как говорил в свое время приснопамятный Мигранян, она основана только на том, что политического процесса нету, никакой дискуссии нету. Жизни нету, обсуждения вопросов нету. А есть ожидание ниспослания сверху от первого лица указания горячие завтраки детям давать. Вот нельзя горячие завтраки давать в регионах, в районах и так далее. Этим президент должен заниматься.
Т.Фельгенгауэр
―
Пока Путин не скажет, да.
М.Шевченко
―
И по 10 тысяч президент должен, как шарманщик на площади стоит и из кубышки достает и раздает: 5, 10… и еще 9 раз даст…
Т.Фельгенгауэр
―
29 числа, наверное, еще раз даст.
М.Шевченко: Вот сфальсифицируй голосование по Конституции — никакого наказания за это не предусмотрено
М.Шевченко
―
Да, подкрепить чтобы все-таки как бы социологию. Поэтому вот… чего мы обсуждаем?
Т.Фельгенгауэр
―
Я хочу тогда обсуждать Белоруссию.
М.Шевченко
―
Давайте.
Т.Фельгенгауэр
―
Потому что Лукашенко тут сказал, что с Путиным серьезно поговорит по поводу неких кукловодов, которые вмешиваются в политические процессы со стороны России республике Беларусь. Причем странно, он видит вмешательство в белорусские всякие дела как со стороны России, так и со стороны Польши?
М.Шевченко
―
Всё правильно. А что тут странного?
Т.Фельгенгауэр
―
Да?
М.Шевченко
―
Если «Газпром» с Белоруссии спрашивает 165 миллионов за какой-то газ, а полякам выплачивает 1,5 миллиарда долларов в то же время за недопоставленный газ. Может быть, у «Газпрома» с поляками какой-то союз и отношения? Может быть, вообще топ-менеджмент «Газпрома» уже с Польшей имеет какие-то тайные связи? Может быть, там Курбский у нас возглавляет уже «Газпром»?
Т.Фельгенгауэр
―
Наверняка.
М.Шевченко
―
Кстати, Украине, достаточно враждебному государству «Газпром» 3 миллиарда долларов «Газпром» выплатил компенсации по европейским судам. А с Беларуси, союзного государства надо, естественно, всё до копеечки собрать, никаких уступок. Мы же кормим Беларусь.
Т.Фельгенгауэр
―
Так там суд был. Решение судебное.
М.Шевченко
―
А, там, значит, европейский суд для российской корпорации «Газпром» более важен, чем политические отношения с государством, на территории которого находятся ракеты, единственные, прикрывающие с запада Москву? Интересное у нас государство.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, Максим Леонардович, у нас не очень хорошие отношения с Белоруссией.
М.Шевченко
―
У нас хорошие. Это у «Газпрома» и у этих паразитов, которые превратили политику нашей страны в источник собственного дохода, с Белоруссией плохие отношения. А у народа России Лукашенко очень популярен.
Т.Фельгенгауэр
―
А «Газпром» — это маленькая частная компания какая-то? Там что Миллер захотел, то и делает?
М.Шевченко
―
«Газпром»? А я не знаю. А эти вопросы у нас тоже возникают. Когда они «Шальке 04» покупают в Европе, когда у них разоренная Россия, не газифицированная за спиной, — это делается с ведома Путина? Пусть он 29 июня нам об этом расскажет всем. Чего он нам по 10 тысяч раздает? Меня, вообще, интересует газовая политика, нефтяная и так далее. Да и всех интересует давно.У нас во Владимирской области даже дров нету, потому что их нельзя рубить в лесах, чтобы дома отапливать. Какой там газ?
Т.Фельгенгауэр
―
Но это государственная компания. Наверное, все-таки ее политика — это часть решений, согласованная все-таки с какими-то министерствами, я не знаю. Ну, это же государству принадлежит.
М.Шевченко
―
Разумеется, конечно. Поэтому давление на союзную, братскую Белоруссию, которая ничего плохого России не делала никогда… Да, это часть государственной кампании. За спиной Тихановского и Бабарико стоит Кремль. У меня просто сомнений нету.
Т.Фельгенгауэр
―
Да вы что! Правда?
М.Шевченко
―
Да. А, возможно, у них договоренность с поляками. Если можно полякам и киевлянам, Киеву выплачивать 3 миллиарда, а Варшаве 1,5 миллиарда, то, может быть, тут у Кремля договоренность и с Украиной и с Польшей по удушению суверенной Белоруссии. Почему нет-то?
Т.Фельгенгауэр
―
Вот скажите мне, сейчас если мы уберем Бабарико и Тихановского, я так, судя по картинкам, которые видно из Минска, могу сделать вывод, что граждане Белоруссии в целом не очень довольны тем, как Александр Лукашенко управляет страной.
М.Шевченко
―
Во-первых, Минск — не Беларусь — раз. Картинки из Минска — это не электоральное мнение всей страны.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну и Москва — не Россия.
М.Шевченко
―
Ну, конечно. Нет, устали во многом. Устали. Александр Григорьевич своей харизмой и своей манерой общения резкой и прямой — да, он утомляет многих. Это традиционный конфликт между городом и деревней, который… как же этого французского философа называл? Он его и называл признаком конца истории: что город победил деревню.Нет, не то, что в Белоруссии деревенское население. В Белоруссии население очень спокойное. И в целом у Лукашенко очень твердая электоральная база, процентов 35–40 оценивают некоторые, которая может быть поднята до 60% в случае серьезного политического, как говорится, наступления.
Но, безусловно, есть и сформирована — и, в частности, Бабарико тоже вкладывал, очевидно на деньги «Газпрома» — городская среда, городская интеллигенция, которая имеет на это полное право, которая, выступая под лозунгами либерально-националистическими, вполне терпеть не может Лукашенко.
Т.Фельгенгауэр
―
Как думаете, чем в итоге кампания-то закончится: Лукашенко победит? Кого-нибудь зарегистрируют?
М.Шевченко: Жизни нету. А есть ожидание ниспослания сверху от первого лица указания горячие завтраки детям давать
М.Шевченко
―
Если Москва будет продолжать в том же духе, то там будет майдан по типу киевского, в который открыто вмешается Польша, открыто вмешается Украина. Открыто вмешается Запад. И Москва получит на Западе в 100 километрах от Смоленска еще одно государство, враждебное Российской Федерации. А точнее не одно государство, а консолидацию четырех государств.
Т.Фельгенгауэр
―
Одно из которых — Россия.
М.Шевченко
―
Нет. Польша, Литва, Украина и Белоруссия. Будет восстановлена Речь Посполитая. Более того, если вы посмотрите, не так давно были коллизии в Германии. Немцы потребовали убрать с территории Германии ядерное оружие. Там кое-кто сказал, что нет, этого делать не надо. И сразу же поляки сказали: «Давайте на территорию Польши перенесем американское ядерное оружие с территории Германии».Вот представьте себе: Польша, Литва, Украина и Белоруссия, антироссийски настроенные, по численности населения они превосходят или сопоставимы с Российской Федерацией по совокупности. По военно-мобилизационным параметрам они сопоставимы. По вооружению и потенциалу его наращивания, он, безусловно, превосходят Российскую Федерацию, потому что за их спиной стоит НАТО.
Т.Фельгенгауэр
―
И все это при поддержке «Газпрома».
М.Шевченко
―
Фактически, получается, так. Фактически получается, что политика «Газпрома», унижающая Белоруссию, белорусский суверенитет и белорусский народ, приводит к тому, что еще одна страна вслед за Украиной может стать враждебной для нашей страны. Кому это выгодно в Москве, я не знаю. Очевидно, кто-то воспринимает постсоветское пространство… измеряет его только в рациональных таких, купеческих понятиях: выгодно — невыгодно, рентабельно — нерентабельно. Но убей бог, я не понимаю, в чем рентабельность с Беларуси спрашивать 165 миллионов и полякам одновременно выплачивать 1,5 миллиарда?
Т.Фельгенгауэр
―
Вы верите, что у Лукашенко 3% рейтинг?
М.Шевченко
―
Нет, конечно, не верю.
Т.Фельгенгауэр
―
А сколько?
М.Шевченко
―
Я вам сказал: процентов 35–40.
Т.Фельгенгауэр
―
сейчас сделаем небольшой перерыв. «Особое мнение» Максима Шевченко продолжится.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Мы продолжаем. Я была там, я всё видела Максим Леонардович, не путайте меня. это «Особое мнение» Максима Шевченко. Здесь Татьяна Фельгенгауэр. Мы тут немножечко начали обсуждать «театральное дело». Дело в том, что прокуратура затребовала реальные сроки наказания для фигурантов, в частности, Кириллу Серебренникову 6 лет колонии просят. Завтра — приговор. Дело показательное. Тут, мне кажется, странно это отрицать. Только вопрос, кому и что показывают?
М.Шевченко
―
Ну, показывают Владиславу Юрьевичу Суркову, что человек, который был ему близок, ставил спектакли по его книгам, может сесть в тюрьму, а он — Сурков — ничего не может поделать для его освобождения. Вот и всё. Только ради этого всё и затеяли.
Т.Фельгенгауэр
―
Вообще, ужасная, конечно, ситуация, при которой человеческие судьбы ломают для того, чтобы продемонстрировать вот такое.
М.Шевченко
―
Ситуация ужасная, вопросов нет.
Т.Фельгенгауэр
―
Еще про одну ужасную ситуацию. Возможно, вы, во-первых, знаете чуть больше, во-вторых, может быть, сможете мне объяснить, что тут за специфика такая. Я говорю про гибель молодой чеченки Мадины Умаевой.
М.Шевченко
―
Ничего не знаю об этом. Расскажите мне, в чем дело.
Т.Фельгенгауэр
―
Я вам рассказываю. Мать погибшей чеченки Мадины Умаевой в эфире телеканала «Грозный» извинилась перед Рамзаном Кадыровым. Они считала дочь жертвой домашнего насилия. Но глава республики объявил, что смерть не была насильственной. Более того, у него там такая фраза прозвучала: «Ну, бывают споры, бывает, что муж побивает жену. Но она должна была цепляться в свой брак до последнего». Она несколько раз уходила, к маме возвращалась. Но та каждый раз ее просила вернуться к мужу и свекрови, и к детям.
М.Шевченко
―
Странная ситуация. Насколько я знаю ситуации, которые я у чеченцев, по крайней мере, встречал, у них женщины очень легко расходятся. Если муж обижает женщину, то, во-первых, за ней есть ее родственники, ее семья. И там я знавал ситуации, когда чеченки даже с детьми разводились, если муж был неказистый, бил или обижал женщину. Это не тот народ, у которого женщины забиты или унижены. Это очень гордые женщины, которые не позволяют себя унижать так сильно. Потому что, во-первых, у нее еще братья есть. Если ее пальцем будут трогать, то придут ее братья двоюродные, троюродные, дядя, да хоть старик приедет. И того, кто будет их… И нет там такого правила, что муж может бить жену. Нет, это запрещен просто-напросто. Поэтому не надо рассказывать сказки.
М.Шевченко: Москва получит на Западе в 100 километрах от Смоленска еще одно государство, враждебное РФ
Я не хочу в это вмешиваться, потому что я не знаю точно, что там на самом деле было. И думаю, что чеченцы сами разберутся. Они не любят сор из избы выносить. Но то, что я знаю, вот то, что вы рассказываете — я поверил бы про какие-то другие регионы, но здесь эта ситуация какая-то эксклюзивная явно. Там НРЗБ развод очень легко дают.
Т.Фельгенгауэр
―
Видимо, да, потому что женщину, вот эту молодую чеченку, ее похоронили прямо ночью сразу.
М.Шевченко
―
Я ничего про это не знаю.
Т.Фельгенгауэр
―
И мать требовала эксгумации.
М.Шевченко
―
Таня, тут очень много нюансов, которые мы просто не поймем, в том числе нюансов чеченского языка, как это обсуждается. При нас с вами люди не будут обсуждать реальные детали. Это может только женщина… Вам как женщине, это будет проще, если вы поговорите с женщинами — вам они могут рассказать. Мне как мужчине узнать правду вообще невозможно.
Т.Фельгенгауэр
―
Особенно Хеда Саратова мне всё расскажет.
М.Шевченко
―
Нет, если вы будете говорить как правозащитник, вам никто рассказывать не будет… как журналист. Если вы как женщина поговорите, вы узнаете, всю правду. Мужчине узнать правду об этом почти невозможно.
Т.Фельгенгауэр
―
Нормально ли это, что глава Чеченской республики под камеры вот так вот встречается…?
М.Шевченко
―
Не могу это комментировать. Ну, нормально, такие обычаи у этого народа. А что тут такого? Такие обычаи народа. У них третейский суд очень развит. Третейский суд, мнение авторитетного человека и так далее. Я не знаю, нормально это, ненормально, но я это частенько встречал — такие вещи. Просто многие вещи не под камеру делаются. Но все равно какого-то человека, который пользуется авторитетом, зачастую при разборе какой-то ситуации приглашают для того, чтобы он вынес свое суждение: кто прав, кто неправ. На Кавказе это принято вообще.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, здесь, конечно, просто про смерть человеческую говорим, поэтому…
М.Шевченко
―
Есть нюансы, в которых надо разбираться детально, а не судить сгоряча вот так вот, широко рубя.
Т.Фельгенгауэр
―
Еще одна очень громкая история. Обсуждали ее, мне кажется, даже с вами в эфире. Это про историю с убийством жителя Екатеринбурга, когда бойцы СОБРа ломали дверь, застрелили.
М.Шевченко
―
Это другое дело.
Т.Фельгенгауэр
―
Сегодня Кировский районный суд признак незаконным обыск у Владимира Таушанкова. Более того, оказывается, у него и обои и нож изъяли до… То есть это всё.
М.Шевченко
―
Давайте так: признал убийство незаконным.
Т.Фельгенгауэр
―
Незаконным обыск.
М.Шевченко
―
Конечно, незаконным. То есть это вообще было убийство. Просто туда вломилась толпа и убили человека в его собственном доме. Без ордера судьи, без ордера прокурора. Он не находился под следствием. Да, формально в УПК есть такая мера, что если человек подозревается в совершении преступления, то типа можно…
Т.Фельгенгауэр
―
…Не терпящие отлагательств.
М.Шевченко
―
Да, не терпящие отлагательств. Но в данном случае его даже не пытались обездвижить, не попытались с ним вести переговоры. Просто вломились и убили. И отец его сразу сказал, что он ничего не воровал, никаких обоев. И он вышел с ножом, потому что он там занимался ремонтом. И они говорили, что у него похоже на автомат, поэтому в него стреляли. Потом там какой-то баллончик фигурировал. Короче, это они просто убили.Но факт не в том, что убили — убивают так они по всей стране, — факт, что они об этом сообщали на уровне Пескова нам всем. Я считаю, что это просто был уже факт запугивания нас с вами. Нам сообщили фактически, что вот возможен прецедент, при котором толпа росгвардейцев ввалится к вам домой, убьют вас у вас же дома, и потом еще скажут, что у вас в руках был, допустим, зеленый длинный огурец, похожий на гранату, поэтому в вас и стреляли в вашем доме. Вот и всё.
Т.Фельгенгауэр
―
То, что сегодня суд признал сам обыск незаконным, как вы думаете, это какой-то шаг в сторону того, чтобы изменить ситуации или нет?
М.Шевченко: Нам сообщили, что возможен прецедент, при котором толпа росгвардейцев ввалится к вам домой, убьют у вас же дома
М.Шевченко
―
Шаг в сторону того, если это будет квалифицировано как убийство. Никакой самообороны для них не было. Если обыск незаконный, значит, у них не было самообороны. А так бы они с радость еще его исламским террористом называли. Потом нам труп показали по телевизору и сказали: «Вот, мол…». Если бы там отца не было. Они просто они отца уже решили, как говорится не валить рядом с сыном.
Т.Фельгенгауэр
―
Там и мать потому что уже подошла.
М.Шевченко
―
И мать подошла, да.
Т.Фельгенгауэр
―
С ключами от квартиры как раз.Правозащитный центр «Мемориал» призвал освободить Александра Габышева — это тот самый якутский шаман — и признал его политическим заключенным. Вообще, следили ли вы за всей этой ситуацией вокруг шамана? Для него это закончилось принудительной госпитализацией и психиатрической экспертизой. Как считаете, вообще, удастся за него побороться, за этого человека?
М.Шевченко
―
Я хочу сказать огромное спасибо «Мемориалу» и всем, кто там работают. Они в очередной раз показали, что «Мемориал» является настоящей правозащитной организацией. Он всегда приходит на помощь тем, кому эта помощь по-настоящему нужна в нашей стране.Александр Габышев, я бы сказал, политический мистический заключенный. Потому что за что его арестовать? Что Путина ругал? Так все ругают Путина. Тогда давайте всю страну в один лагерь превратим.
Т.Фельгенгауэр
―
Не подсказывайте.
М.Шевченко
―
А арестовали они его, потому что они верят в то, что он шаман, который на самом деле мог изгнать злых духов из Кремля. Верят. Какой еще мотив его задерживать. Его арест — это арест веры. Они арестовали Габышева, потому что какой-то другой шаман (может быть, тот самый шаман, который перед Шойгу… там его благословляет на войну с Сирией. Там есть фотографии, где сидит Шойгу в форме, а перед ним шаманка пляшет тувинская. В Яндексе можно набрать. Вот вам покажу сейчас, я их сохранил. Они убрали потом, после нашего какого-то эфира, где я об этом сказал. Но у меня в Айпаде есть, я их все скачал. Покажу вам это) может быть, вот сказал: «Останови этого Габышева! Он другим духам подчиняется».А, судя по храму в Кубинке, они в это всё верят. Храм в Кубинке, — архитектором его был бурят художник, скульптор, очень хороший. Он живет в Лондоне, работает с Абрамовичем, на деньги Абрамовичем. Он, конечно, рядом никакой не православный, этот бурят — Даши Намдаков. Реально интересный художник. С ним в свое время был скандал, когда в Булгарах волжских ему заказали какой-то символ татарского народа сделать — он сделал такое чудовище, жуткого какого-то зверя с крыльями, когтями, химеру жуткую. Так что татары возмутились сказали: «Мы не может в Татарстане исламском ставить это как символ татар. Он за это получил тогда 2 миллиона.
А сейчас сделал православный храм в Кубинке, который абсолютно, конечно, является изотерическим масонским сооружением, объединяющим какие-то контуры евразийства с контурами… тяжело их называть византийством — то, что мы там видим — с контурами, так скажем, религиями абсолюта и религиями изотерического такого помещичье-дворянского видения того, что есть бог. То, что мы видим в церквях середины XIX века, тоже там проявлено в какой-то новой форме. Сооружение, безусловно, крайне интересное и крайне важно.
Поэтому они во всё это верят. Для них это всё серьезно. Поэтому к шаману отнеслись крайне серьезно. Не исключаю, что сейчас бедный Габышев сидит там где-то, а вокруг него с бубном где-то пляшут сотрудники ФСБ, специально подготовленные, которые изолируют его от его контакта с его духами. Давать ему сульфазин и галоперидол опасно, потому что он может впасть в транс, как бы сознание уйдет в себя — и в друг к нему прилетит огромный сияющий ворон…
Т.Фельгенгауэр
―
И спасет его.
М.Шевченко
―
И спасет его. То есть они этого побаиваются. Поэтому, наверное, они бьют постоянно, какими-нибудь костями гремят, каких-нибудь стерхов… Недаром Путин, помните, с животными постоянно общался? Там — с барсом, там — со стерхом, там — еще кого-нибудь… У них очень эта вера в нативистские силы природы, шманско-космические, в элите российской очень распространена…
Т.Фельгенгауэр
―
Особенно в ФСБ, я слышала, они прямо сильно суверенные в этом плане.
М.Шевченко
―
У меня вопрос: патриарх Кирилл в это тоже верит, интересно? Я думаю, что он на всякий случай не исключает.
Т.Фельгенгауэр
―
Да, но, понимаете, с мятежным схиигуменом Сергием ничего такого не делается.
М.Шевченко
―
А там другое. Потому что отец Сергий, хотя он и царебожник и есть, за что с ним полемизировать. Но он монах, он настоящий монах, который, как положено монахам… в Византии в древней вот монахи устраивали поход на Константинополь, на эту золото-парчовую церковную константинопольскую знать, которая была при дворе и строила эти храмы. И вот египетское монашество, монашество сирийского, оно и было главным критиком константинопольской церковной знати.Поэтому конфликт классический тоже между схиигуменом Сергием, которого я, безусловно, полностью поддерживаю, и прошу батюшке передать как бы мою поддержку, несмотря на то, что я не согласен с его взглядами политическими, но я полностью согласен с его христианской позицией. Христиане могут сами решать, как и что им делать с церквями, открывать или не открывать. Запрещать за это в служении священника, за то, что он хотел, чтобы церкви были открыты — это неправильно. Это просто затыкать ему рот.
Т.Фельгенгауэр
―
Спасибо большое! Это Максим Шевченко в программе «Особое мнение». Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр Скоро здесь Алексей Венедиктов в программе «Без посредников». Владимир Кара-Мурза-младший, как всегда после 9 «Грани недели». И «Дилетанты» после 10. Слушайте Юлию Кантор, доктора юридических наук.