Виктор Шендерович - Особое мнение - 2020-08-13
13.08.2020
А. Нарышкин
―
Всем добрый вечер. В эфире программа «Особое мнение». Виктор Шендерович сегодня с нами. Приветствую вас.
В. Шендерович
―
Добрый день.
А. Нарышкин
―
Началась трансляция на канале «Эхо Москвы» в Ютубе. Задавайте вопросы. В чате ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал. Виктор Анатольевич, нет ли у вас ощущения, что за событиями в Белоруссии гораздо интереснее наблюдать, чем за подобными может быть протестами в России. В Москве, других регионах.
В. Шендерович
―
Подобных протестов в Москве и других регионах не было.
А. Нарышкин
―
По части жести, соглашусь.
В. Шендерович
―
Да. Жесть была, но не было такой, в Хабаровске есть массовость, но пока не метелят. В Москве метелили, но не было массовой. То, что происходит сейчас – это со всей очевидностью – Венесуэла. Это разделившаяся, вот тут народ, а тут власть. Это вот на ближайшей памяти ближайший аналог – Венесуэла. Где жесткач был и продолжается еще больший и смертей больше. Не думаю, что мы должны желать Белоруссии победы в этом соревновании. Но это аналог, если говорить об аналоге, то это, безусловно, Венесуэла, где так очевидно есть легитимная власть, которая находится в изгнании, как и в случае в венесуэльским лидером. Очевидно проигравший выборы там Мадуро, тут – Лукашенко, очевидно и там и там не уходящий от власти и не собирающийся уходить. И делающий опору на опричнину. И в том и другом случае опричнину, очень хорошо выученную, купленную на корню, отделенную от народа вот этими всеми жирными зарплатами и гарантиями. И мы наблюдаем очень драматическую ситуацию. Но аналоги, повторяю, этой ситуации в Белоруссии, а не у нас.
А. Нарышкин
―
Я, может быть, со второго раза попытаюсь зайти…
В. Шендерович
―
Я оговорился. Аналоги в Венесуэле, конечно, того, что происходит сейчас в Белоруссии.
А. Нарышкин
―
Нет ли ощущения, что как будто бы здесь, находясь в России, россияне политически активные гораздо больше верят в белорусов, чем в нас с вами здесь. В наши собственные политические перспективы и возможности поменять власть в конкретном городе, районе или стране.
В. Шендерович
―
Не без основания верят больше. Потому что у белорусов, правда, и срок на 6 лет побольше. И не я один и несколько человек разом сказали о том, что мы смотрим в завтрашнее будущее. В 24-й год, когда дозреет и когда Хабаровск пройдет уже по всей России. Потому что Хабаровск - ясный сигнал того, что сегодняшний Лукашенко – это завтрашний Путин. Это совершенно очевидно. Никакой глубинной вот этой самой, которой нам морочили голову, себе морочили голову, Сурков и компания, вот этот глубинный народ. Вот эта их надежда, что против них какие-то там очкарики, белоленточники, а народ-то их любит и они-то знают свой народ – вот это все Хабаровск расколол вдребезги. Совершенно очевидно, что тот самый глубинный народ, те самые пресловутые из пальца 86% - вот они и вышли в Хабаровске. И ясно, что политической опоры у Путина уже сейчас нет. Но то, что случилось и к выборам уже было ясно, что количество вдруг внезапно перешло в качество. Много раз я говорил, что тут нельзя предсказать, как и по какому поводу, как будет выглядеть эта банановая кожура, на которой навернется. Бог его знает. Еще вчера в глаза глядел, как говорится. Еще вчера поддержка народа. Вдруг 3%, вдруг таракан, а не батька. Для всех. Таракан.
В.Шендерович: Хабаровск - ясный сигнал того, что сегодняшний Лукашенко – это завтрашний Путин
А. Нарышкин
―
Мы не знаем, для всех, не для всех. Но цифры, которые в ЦИК называют, там есть вопросы, скажем так.
В. Шендерович
―
Вы очень мягко сформулировали. Вопросов нет. Мы не видим ни одного митинга в поддержку Лукашенко.
А. Нарышкин
―
Да.
В. Шендерович
―
За пять дней никто не вышел сказать, что это мой президент.
А. Нарышкин
―
Они просто выполнили свой гражданский долг, проголосовали.
В. Шендерович
―
И тихо сидят, чтобы их никто не видел. Эти 80% сидят тихо, а 7% заполонили города, устраивают национальные забастовки. Это 7%. О цифрах лукашенковских спорить бессмысленно. Тут важно то, что количество вдруг перешло совершенно очевидно в качество. Почему это социологи как всегда задним числом подобьют бабки и скажут, что это невозможно было, чтобы это не случилось. Это все задним числом. Это случается вдруг. Оказался наш отец не отцом, а сукою. Это мгновенно происходит. Что дальше. Проблема в том, если мы говорим про Белоруссию, что касается нас, ну ждем, Лукашенко был 26 лет у власти, еще сколько-то еще побудет. Но 26 лет – отсечка. Подождем. Очевидно, что от белоленточного протеста в России все уже пришло в Хабаровск, а через 4 года бог знает что будет. Если досидим. Это отдельная тема. Про Белоруссию. Проблема не в том, ну конечно проиграл выборы, но проблема-то в том, что он не может уйти от власти. Причем не может по просто помимо объективных причин исторических, как не мог уйти Каддафи, Чаушеску и многие другие…
А. Нарышкин
―
Власть затягивает, Виктор Анатольевич. Понятное дело.
В. Шендерович
―
Она затягивает, но иногда она затягивает до психиатрических изменений. В случае в Лукашенко даже трудно говорить об изменениях, потому что там проблема в тяжелом диагнозе, который был поставлен…
А. Нарышкин
―
А какой диагноз?
В. Шендерович
―
Там диагноз, если вас конкретно интересует – мозаичная психопатия с преобладанием…
А. Нарышкин
―
Ой.
В. Шендерович
―
…черт параноидального и диссоциального расстройства личности.
А. Нарышкин
―
Вот с этим аккуратнее. Это откуда было?
В. Шендерович
―
С этим диагнозом, Алексей, политрука Лукашенко вчистую комиссовали из советской армии 40 лет назад. Ему нельзя было давать пистолетик в руки. Человеку с мозаичной психопатией с преобладанием параноидального расстройства личности.
А. Нарышкин
―
Копнули, конечно.
В. Шендерович
―
Это не я. Нет, это всего лишь набрать. Это Лента.ру 2001 год. Автор диагноза, который проводил эти исследования после того, как Лукашенко стал президентом Белоруссии, он успел бежать в Америку. Потому что его хотели, естественно, посадить. Чтобы он опроверг этот диагноз, видимо. Он бежал в Америку, в отличие от великого русского психиатра Бехтерева, который поставил паранойю Сталину, как вы знаете, и почему-то быстро умер после этого.
А. Нарышкин
―
С этой психопатией это такой штрих к портрету. Конкретного же нет ограничения в законе.
В. Шендерович
―
Секундочку. Я сейчас не про закон. Лукашенко он вообще давно не про закон. Я сейчас про то, что уйти он не может не только потому что, рационально говоря, как Путин, потом вызовут, потом мне отвечать за это, за это, за это. А просто там, извините, он настоящий буйный. Он же не симулирует. Если вы видели его у Гордона в программе, это очень цельный человек. Как все сумасшедшие, там своеобразная цельность. Он абсолютно ничего не боится. Он отвечает на все вопросы. Он честно говорит, что без власти не может, а с какой стати. Он привык. Это правильно, и Белоруссия его хрустальный… Он не уйдет от власти. И в нынешней ситуации это было бы забавно, если бы не было так трагично уже даже не драматично. Потому что единственный институт, который он по-настоящему создал за четверть века – институт опричнины. И мы видим сейчас опричнину во всей красе. Причем жесточайшую. Лично мотивированную. То есть они не просто выполняют приказ, они вытаскивают людей из машин, бьют людей на улицах…
А. Нарышкин
―
Здесь мне кажется, Виктор Анатольевич, надо все-таки с белорусами говорить предметно. Понятно, что сейчас наблюдается отчаяние, но действительно ли у Лукашенко перед населением за 26 лет не нашлось вообще никаких заслуг.
В. Шендерович
―
Послушайте, пусть они расскажут про его заслуги перед ними. Мы сегодня отсюда с нашего холмика кремлевского констатируем вещи очевидные. Заслуги это…
А. Нарышкин
―
Репрессия, опричнина – то, что сейчас вылезло на поверхность. Я согласен. Если верхний слой снять, наверняка там что-то найдется.
В. Шендерович
―
Это как раз не верхний слой. Верхний слой была стабильность, ровные дороги.
А. Нарышкин
―
Налет стабильности.
В. Шендерович
―
Вот это был верхний слой. Я был пару лет назад, когда меня еще пустили в последний раз в Белоруссию с выступлением. Абсолютно машина времени, советский тихий отчасти провинциальный город. Все тихо абсолютно. Это там внутри, вы понимаете, какое давление там было. Вдруг. Еще раз говорю, мирный город. Но я наблюдал мирный Грозный в 88-м году, я был в Грозном, работал. Тихий солнечный провинциальный город. Это происходит то, что таится внутри, все нарывы исторические, они выходят с дикой болью, гноем и кровью мгновенно. В этом и проблема замкнутого общества. Что социология не может диагностировать заранее, вот в свободном обществе, каково бы оно ни было, есть социология. И можно что-то предсказать, и то… оказывается пропустили. При всей социологии, свободе прессы, общественных собраний и так далее. Пропустили симптоматику.
А. Нарышкин
―
Социология была бы страшной наукой, если бы она могла предсказывать так.
В. Шендерович
―
Социология – наука. Это как VAR в футболе, он показывает, конечно, подробнее, но все равно сидят на кнопочках люди, которые видят не то, что видим мы по телевизору. Если вы в курсе футбольных историй. Это очень характерная вещь. Тем не менее, это сейчас произошло, обратной дороги нет. Президента Лукашенко ни хорошего, ни плохого больше нет. Это просто узурпация власти в чистом виде. Это просто полицейщина. Там нет закона. И незаконный президент Лукашенко, единственное легитимное, что там сейчас есть – это Светлана Тихановская в изгнании. Президент избранный – это называется избранный президент.
А. Нарышкин
―
Тоже смотрите. Вопрос, вокруг которого можно долго вертеться. Почему мы считаем, что Тихановская легитимно избранный президент? То есть у нас есть ЦИК, которому мы здесь, сидя в Москве с нашего кремлевского холмика не доверяем. Мы так наблюдали за Лукашенко.
В. Шендерович
―
Алексей, тут не о чем спорить. Есть социология. Наука. Есть цифры экзитполов. Есть процент погрешности, читайте Орешкина, Шульман и так далее. Все это обсуждено, рассмотрено, не бывает такого разрыва на экзитполах, 40% разрыва не могут быть погрешностью. 3-4. 5-6 – уже много. Это все описано. Не будем спорить об очевидном. Естественно, все, что может сделать и уверен, что сделает, если удастся миновать стадию крови и гноя – это объявить нормальные свободные и честные равные выборы. Естественно, уволив всех, кто фальсифицировал. Естественно, приняв эти меры, провести нормальные выборы под международным контролем. Я уверен, что Тихановская кстати не будет в них участвовать. Потому что она была просто триггером, она сыграла огромную историческую роль в том, что произошло.
А. Нарышкин
―
Вспомогательная функция.
В. Шендерович
―
Нет. Она выполнила свою историческую роль.
В.Шендерович: Лукашенко он вообще давно не про закон
А. Нарышкин
―
Несмотря на то, что она не избралась в итоге.
В. Шендерович
―
Нет. Нет.
А. Нарышкин
―
А у нее какая историческая роль?
В. Шендерович
―
Она выступила вот этой строчкой в бюллетене. Лукашенко он совок и популист, и замшелый довольно человек и поступил неосторожно. Вот Путин осторожнее поступает. Он просто не пускает никого кроме подсадных уток. Не пускает никого в выборный… Навального. Вот там Собак и на здоровье. И охранник Жириновского еще. Только подсадных. Он, Лукашенко переоценил, поскольку он харизматичный и настоящий буйный, то он переоценил свои силы. И он как замшелый мачо такой, старый мачо популист, он решил, что он пустит эту бабу. Баба же у него не выиграет, неизвестная никому.
А. Нарышкин
―
Несчастная девочка. Или как там он сказал.
В. Шендерович
―
Да. Вот это всё. Сексистское. Он не предполагал, не догадывался, до какой степени он сам намозолил глаза, что люди проголосуют. Это эффект был Фургала. Проголосуют за кого угодно, кроме него… Вот тут за кого угодно, была бы любая фамилия. Если бы любая другая, человек, который символизировал бы протест. И она символизировала протест.
А. Нарышкин
―
А Лукашенко…
В. Шендерович
―
Простите, я договорю. По поводу того, что он сам не понимал степень опасности, у Ежи Леца, я должен похвастаться, что это мой перевод, из новых неизвестных его афоризмов. У него есть такая фраза: звонари глохнут первыми. Это про их пиар. Они сами начинают верить в собственный звон. Они это делают для пипла, для населения, для пропаганды, но они сами начинают в это верить и не чувствуют момента опасности. И вот история с Тихановской, с ее допуском на выборы это пример того, как он сами оглох от собственного звона. Товарищ Лукашенко.
А. Нарышкин
―
Интеллигенция потихонечку и в Белоруссии, и в России подключается к комментированию событий в республике. Как вы оцениваете значение их поддержки. Потому что есть, скажем так, авторитеты у молодежи даже, Данила Поперечный стендап-комик, есть и авторитеты для более взрослой аудитории. Алексиевич наконец-то сказала свое слово, призвала Лукашенко уйти.
В. Шендерович
―
Все-таки да, мы говорим про Белоруссию или мы говорим про Россию. Это разные вещи.
А. Нарышкин
―
Давайте и так, и так. Давайте с Белоруссии начнем.
В. Шендерович
―
Ну конечно, Светлана Алексиевич, собственно, самый известный белорус после Лукашенко может быть. Естественно. И отношение Алексиевич к Лукашенко не менялось с 1994 года. Она, Василь Быков, Алесь Адамович были его политическими противниками сразу, разумеется. Конечно, ее голос очень важен. Но она не остановит полицейское насилие. Он важен не для опричнины. Но он важен, конечно, для протестующих, как важны наши голоса любые, доносящиеся отсюда. Звонки, слова поддержки, флажки на аккаунтах. Потому что люди противостоят доминирующей агрессивной чудовищной силе и очень важно людям понимать, что они не одни. Что о них хотя бы думают, вспоминают. Что касается российских деятелей культуры, не только деятелей культуры…
А. Нарышкин
―
Секундочку. Про белорусов. А это не получается как такое подбрасывание дровишек в топку. То есть, казалось бы, мне трудно судить из Москвы, там протест идет на спад или наоборот все сильнее с каждым днем. Но вот появляется Алексиевич, говорит: Лукашенко, уходи. И это придает дополнительный стимул…
В. Шендерович
―
Разумеется.
А. Нарышкин
―
Это же опасная история.
В. Шендерович
―
Нет, Алексиевич не предлагает линчевать, отлавливать силовиков и линчевать их. Она предлагает Лукашенко остановить беспредел и уйти. И это обращение и очень важное, потому что она фигура, которую услышат в мире, что очень важно. Второе – это очень важно для людей, которые понимают, что она с ними. Потому что скажем, двухдневное молчание Алексиевич было ошибкой. С моей точки зрения. Потому что когда Алексиевич молчит, это начинают трактовать. Хотя она ни одной секунды не могла быть на стороне Лукашенко. Тем не менее, вернемся к более, как мне кажется важной…
А. Нарышкин
―
Про российских.
В.Шендерович: То, что таится внутри, все нарывы исторические, они выходят с дикой болью, гноем и кровью мгновенно
В. Шендерович
―
Да. Это внезапно прозревшие деятели российской культуры, это очень важно как симптоматика. Потому что эти люди без разрешения ничего делать не будут.
А. Нарышкин
―
Хорошо. Я процитирую вас. В фейсбуке вы хорошо написали про Спивакова. «Владимир Теодорович – человек тонкий, хорошо чувствует вибрации не только в струнной группе».
В. Шендерович
―
Да. Он почувствовал что-то такое. И вдруг выясняется, что ему стыдно носить на себе орден, врученный Лукашенко. Что ему мешало узнать, из чьих рук он получает этот орден. Уже все было известно про Лукашенко очень давно, включая гибель его политических противников. А не только узурпация власти. Что мешало узнать?
А. Нарышкин
―
Подождите. Почему у Спивакова не могут быть какие-то внутренние красные линии. До определенного момента он может быть готов терпеть Лукашенко, может быть и Путина до определенного момента готов терпеть.
В. Шендерович
―
Что же такое должно еще случиться, что должен сделать Путин, чтобы стало стыдно носить ордена, врученные им.
А. Нарышкин
―
Про Лукашенко вы сами сказали, 6 лет еще остается. Посмотрим.
В. Шендерович
―
Нет, но этот уже. Просто Путин на 6 лет меньше узурпировал власть. Чем Лукашенко. Но Лукашенко мелкий региональный тиранчик по сравнению с Путиным. Там бомбометание по народу, по собственному, по не собственному. Сирия, Украина, Донбасс, самолет.
А. Нарышкин
―
Вы Спивакову не верите?
В. Шендерович
―
Что значит не верю. Я верю в безошибочность этого камертона. Уж «ля», так «ля». Я вижу, что если зазвучал Спиваков, значит и если вокруг него зазвучали другие авторитеты, значит худо дело у Луки. Здесь очень важная вещь. Давайте не про деятелей культуры. А выше возьмем. Потому что Затулин вдруг, Жириновский вдруг. Выяснилось, что они критически относятся к Лукашенко. Это могло показаться шизофренией, потому что Путин поздравил, а эти вдруг страшные вещи говорят про Лукашенко. Но если приблизить окуляр немножко, то никакой шизофрении. Это выполнение единой задачи. В чем задача путинской администрации мне кажется совершенно очевидная. Оставить Лукашенко у власти, не допустить, конечно, победы народной революции, чтобы революция развернулась лицом к либеральному Западу. Это поражение. Подавить, оставить Лукашенко у власти. И этой задаче соответствуют поздравления его с победой на выборах. Но нужно оставить слабого Лукашенко, чтобы он понимал, что очень хромая утка.
А. Нарышкин
―
Поэтому нужны такие покусывания.
В. Шендерович
―
Да не просто покусывания. Надо, чтобы он приполз на коленях и за крышу браткам, за то, что его оставят у власти, да и вообще за то, чтобы в живых остаться на свободе, за то, что братки готовы ему оказать ему эту крышу и это покровительство оказать. Он должен поделиться.
А. Нарышкин
―
Чем?
В. Шендерович - О
―
о-о! В Белоруссии спросите у Затулина с Жириновским. Там очень много чем можно…
А. Нарышкин
―
БелАЗом что ли делиться. Который бастовать начал.
В. Шендерович
―
БелАЗом, химволокном, чего там у них есть. Металлургией. Там очень много чего есть. Чего он отдаст как миленький, если попадет в ситуацию, как шахматисты говорят, играть последними ходами, где не будет выбора.
А. Нарышкин
―
Так может быть к интеграции вернуться снова.
В. Шендерович
―
Вот-вот. Разные варианты есть. И бенефициары будущего распила очень удачно суетятся сейчас. Поэтому чтобы, вы понимаете, Жириновский, Затулин, которые возмущены произволом белорусских властей – это не про права человека. Мы же нормальные люди, понимаем, причем тут это. Это по понятиям. Его придавят к земле, чтобы он понимал, что полностью в руках. Если Россия его сдаст, то… Лука со своей стороны тоже не дурак, понимает, что Россия его не будет сдавать Тихановской и Западу. И тут идет мучительный торг. Сейчас подозреваю, в это время в эти минуты идут какие-то терки там. По понятиям по бизнесу. По баблу. Очень большому.
А. Нарышкин
―
Как вы это видите? Кремль говорит: Лукашенко, мы тебя поддержим, силой и каким-то влиянием, но ты нам потом…
В. Шендерович
―
Да. Либо интеграция, либо вот это всё. Там очень много чем поделиться есть.
А. Нарышкин
―
Но вы на самом деле не тех цитируете, потому что Захарова, свежий ее комментарий. «Прослеживаются в Белоруссии отчетливые попытки внешнего вмешательства».
В. Шендерович
―
Да. Это само собой.
А. Нарышкин
―
Это не про Россию ли про внешнее вмешательство говорит Захарова?
В.Шендерович: Алексиевич не предлагает отлавливать силовиков и линчевать. Она предлагает Лукашенко остановить беспредел и уйти
В. Шендерович
―
Нет, она-то не про Россию. Она, как и Марков, там есть такие специальные дурачки, которые говорят, вот это должны сказать. Но есть еще более специальные и не дурачки. Вот Жириновский, Затулин. Эти ложку мимо рта не пронесут. Смотрите, что важно. Этих взаимоотношений терки между двумя упырями – нашим и ихним – по баблу, по тому, на каких основаниях давать крышу, да, но тут не учитывается на секундочку белорусский народ. Народ Белоруссии. Совершенно не учитывается. Потому что если Путин введет войска или какие-то люди по образцу украинскому там появятся, это будет известно, разумеется, немедленно. И дальше я Путина не поздравляю, потому что белорусов учить партизанской войне не надо. И пробовали и предыдущие каратели, никому не советовали повторять…
А. Нарышкин
―
Страшно. Остановитесь. Подождите. Виктор Шендерович в эфире «Эхо Москвы». Мы сейчас сделаем перерыв на новости и рекламу. А в Ютубе продолжится трансляция, вы можете задать вопросы нашему сегодняшнему гостю.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
Продолжается прямой эфир «Эхо Москвы». Еще про Белоруссию поговорим. Невозможно просто на какие-то другие темы отвлекаться. Европа, которая грозит санкциями Белоруссии, причем не секторальными, а персональными и уже различные цифры называются, сколько чиновников попадет в черные списки. Не слишком ли тормозит с реакцией.
В. Шендерович
―
Мне кажется сильно тормозит. В первые дни из публикаций газеты «Die Welt» 10-11 числа, я читал перевод, вообще невозможно было даже понять, что Тихановская выиграла выборы. То есть читатели узнали, что Лукашенко выиграл, но вышли протестующие. То есть совершенно поразительно. Но вроде бы сейчас навели на резкость. Я по фейсбуку своему, английские СМИ очень внимательно начали этой темой заниматься. До Америки дошло. Это не может остаться совсем без внимания. Дальше вопрос в том, что Лукашенко проскочил ту точку, когда он мог просто вернуться с гарантиями. Как мне кажется, проскочил. И Европа не попыталась с ним сделать то, что сделала с Кучмой в 2004 году. Я писал об этом в фейсбуке. Когда первый майдан, разгон первого майдана кровавый был предотвращен коррупцией Кучмы. Когда Кучме дали понять, что есть, прольется кровь, то он не увидит никаких офшоров и счетов. И крови не пролилось. С Лукашенко не получилось. Либо не получилось, либо не пробовали. Либо просмотрели это. Но то, что европейская дипломатия просмотрела, это мне кажется тоже, к сожалению, совершенно очевидно. Дальше - посмотрим.
А. Нарышкин
―
Более того, европейские дипломаты, европейские функционеры, по-моему, в 16-м году санкции с лукашенковского режима снимали. То есть это как авансом.
В. Шендерович
―
Нет, это Лукашенко сыграл на противоходе с Путиным. Это Путин пытался заманить вместе с Назарбаевым в эту кашу крымскую, он очень технично уклонился и перестал быть последним тираном Европы. Сейчас снова стал последним тираном Европы. Это уже технология. Это уже дзюдо их политическое. Не будем обсуждать сейчас европейскую дипломатию. Давайте на секундочку пара персональных дел, надо успеть.
А. Нарышкин
―
Про Россию. К Белоруссии тогда вернемся потом.
В. Шендерович
―
Мы еще про Белоруссию. Артем Важенков активист «Открытой России» из Твери. И Виталий Шкляров, политолог, автор «Новой газеты». Они сейчас избитые и под пытками в белорусских СИЗО. Важенкову грозит статья по организации массовых беспорядков – 15 лет тюрьмы. МИД наш там еще есть россияне, безусловно, я назвал два имени, которые просто мне принеслись о помощи в фейсбуке. От друзей. МИД России как мы помним такой говорливый, когда речь идет о защите шпионов, проституток, шпионов и торговцев оружием, на защиту россиян просто…
А. Нарышкин
―
Нет, смотрите. Стоп. Стоп.
В. Шендерович
―
А тут.
А. Нарышкин
―
Я внимательно вас слушал всю передачу. Хотя наши слушатели и зрители не оценили. МИД, все-таки давайте констатируем. МИД всех, например, журналистов российских, которые работали в Минске, он участвовал и наши дипломаты в их освобождении. Это правда. Это факт. По Шклярову, а что МИД может сделать со Шкляровым. Как бы мы ни хотели его освобождения, если Шкляров – гражданин Белоруссии. По активисту «Открытой России» у меня лично уже вопросы. А что активист «Открытой России» делает в Минске. То есть формулировка, что поехал наблюдать - мне кажется очень странной.
В. Шендерович
―
Почему? Вы не в курсе, что у нас союзное государство в принципе. Я мог поехать, если бы захотел.
А. Нарышкин
―
Мы бы вас потеряли. Потом мы бы вас из какого-нибудь спецприемника доставали.
В. Шендерович
―
Да.
А. Нарышкин
―
Тот же МИД и та же Мария Захарова.
В.Шендерович: Лукашенко проскочил ту точку, когда он мог просто вернуться с гарантиями
В. Шендерович
―
Понятно. Еще раз. У нас союзное государство. Как я слышал. И пытки, которые применяются к гражданам союзного государства, у нас какой-то совет по правам человека есть. Белорусы, между прочим, граждане одного с нами государства. И об этом регулярно вспоминаю у паспортного контроля, когда выясняется, что я гражданин союзного государства. И еще когда вспоминал про Пал Палыча Бородина, который сидит на дикой зарплате там, руководя этим государством. И так далее. Функционеров этих, которые тихо прожирают бюджет. Ребята, вот случилось так, что эти люди требуют защиты. И наш партнер, за которого мы несем полную политическую ответственность, раз уж мы поздравляем его с победой. Я просто констатирую, что с правами человека у нас очень выборочно. Но вот Артем Важенков, активист «Открытой России» еще раз - ему грозит 15 лет тюрьмы. Тяжелейшая история. Не говоря о том, что он избитый, есть пленка о том, как он избит. И известно, где он находится. И я не вижу адекватных реакций. Как мне кажется. Это одно дело. Я хотел бы успеть до конца программы…
А. Нарышкин
―
Я могу предположить, что «Открытая Россия» это такая для МИДа, для официальной власти организация более чем токсичная. И поэтому там особо не стоит рассчитывать на какое-то заступничество.
В. Шендерович
―
В том-то и дело, МИД России теоретически это МИД нашего государства.
А. Нарышкин
―
Избирательный подход.
В. Шендерович
―
Да, об этом я и говорю.
А. Нарышкин
―
Я только хочу за Пал Палыча Бородина заступиться. Он уже не в союзном государстве… Там Рапота.
В. Шендерович
―
Да. Хрен редьки не слаще. Замечательно. Тем не менее, я про что говорю. Оно есть, оно прожирает наши бюджеты. Оно есть на бумаге, оно есть на транспарантах этих. И его нет, когда нужно защитить права человека. Я хотел бы успеть, все-таки за пределами Белоруссии есть пара тем. Главное для меня – Айрат Дильмухаметов, я уже говорил в программе «Особое мнение». Башкирский оппозиционный политик. Он в СИЗО с прошлого, кажется, года. Прокуратура запросила 12 лет колонии строгого режима. Он обвиняется в публичных призывах к нарушению территориальной целостности, призывах к терроризму. Что на самом деле там. На самом деле он предлагал подписать нормальный, а не вассальный договор между Москвой и субъектами. Призывал к федерализму, прописанному в Конституции. Собственно, он выступал в защиту Конституции. На которую в Москве положили с прибором. Он выступал за то, чтобы привести отношения Москвы субъектов в соответствии с Конституцией РФ. Это призыв к нарушению территориальной целостности ему зашит. А второе, призыв к терроризму, это буквально противоположная реальность, потому что Дильмухаметов говорит о сфабрикованных силовиками делах против движений «Хизб ут-Тахрир»(запрещено в РФ). Он выступал не за терроризм, а против произвола силовиков. Силового беспредела, фальсификаций уголовных дел. И вот за это, за то, что он призывал не фальсифицировать дела против мнимых боевиков, он обвинен в поддержке терроризма. 12 лет колонии. Никто почти про это не пишет. Это понятно. Столько людей требует, такой беспредел…
А. Нарышкин
―
Терроризм – это всегда сложные дела. Мне кажется тут сложно рассчитывать на какую-то поддержку массовую. То же самое «Новое величие» и «Сеть» запрещенные.
В. Шендерович
―
Правильно.
А. Нарышкин
―
Это надо туда вкапываться, выяснять.
В. Шендерович
―
Они делают такие статьи, чтобы было страшно вступаться. Как с Дмитриевым, когда первое время, помните, было молчание. Педофилия – такая страшная статья. Не дай там что-то на самом деле есть. Потом разобрались. Тем не менее, никакого там, чтобы разобраться в этом, достаточно поднять его интервью. И то, что ему предъявляется, собственно говоря. Чтобы увидеть, что там нет ни призывов к нарушению территориальной целостности, ни призывов к терроризму. А ровно наоборот. Человека упекут и поскольку он в Уфе, а не в Москве, то большого наплыва, как вы понимаете, внимания там не ожидается. Надо бы как-то навести нам всем на резкость эту историю.
А. Нарышкин
―
Мне кажется, вы и наводите.
В. Шендерович
―
Ну вот я и навожу. Не только бы я.
А. Нарышкин
―
Два вопроса. У нас мало времени остается. Я вас приглашаю сделать вакцину. От коронавируса.
В. Шендерович
―
Про вакцину спасибо, не надо.
А. Нарышкин
―
Принимаете ли вы приглашение.
В. Шендерович
―
Спасибо, после вас. Нет, чтобы не отшучиваться. Это позорище голимое. Не опубликовано ничего, вышел, сейчас фамилию, чтобы не перепутать, вышел из комиссии по этике министерства здравоохранения ведущий российский пульмонолог Александр Чучалин в знак протеста против регистрации этой вакцины. Она не прошла нормальных испытаний. Нигде не опубликованы формулы. Ни одной статьи.
А. Нарышкин
―
Зато мы первые. Вы просто под другим углом посмотрите.
В. Шендерович
―
Да. Под этим углом все в порядке. Ради пиара все, что угодно. И мы помним, то есть вы не помните, я помню, что Россия – родина слонов. Это уже было после войны. Что Россия – родина всего. Все изобрели мы. И мы голова всему. Братцы мои, это позор, мир потешается над нами уже со шприцом в виде Джеймса Бонда Путина на обложке карикатуры. Мир потешается, показывает пальцами. Серьезнейшая проблема. Лучшие лаборатории мира работают. Мы, которые запретили поставки вообще импортных лекарств, мы, которые живем на отшибе, я очень мягко выразился, науки. Вдруг. Хорошо, прекрасные российские ученые, верю в них. Формулу дайте, предъявите публикации. На ком была исследована, проверена.
А. Нарышкин
―
Может это ноу-хау, нельзя рассказывать.
В. Шендерович
―
Почему нельзя? Наоборот зафиксировать и продать патент.
А. Нарышкин
―
Я смотрю внимательно телевизор, уже Молдова заинтересовалась. Все нормально.
В. Шендерович
―
А, ребята, ну давайте на молдаванах будем проверять. Это что такое вообще. Мы понимаем, о чем мы говорим. Это, конечно, сильный геополитический ход – проверить на молдаванах. Но, братцы мои, если дочка Путина этим воспользовалась, то пускай она появится, она совершеннолетняя давно. Пускай она появится и расскажет нам, какой врач ей посоветовал. Какие рекомендации у этого лекарства. Что за нее как за маленькую папа говорит. Пускай сама появится и расскажет нам. А мы у нее спросим, уточним. Выясним, что это вранье. Они лечатся хорошими импортными лекарствами.
А. Нарышкин
―
Надо президенту доверять.
В. Шендерович
―
Надо. Для этого надо выбрать президента, которому ты доверяешь.
В.Шендерович: Мир потешается над нами уже со шприцом в виде Джеймса Бонда Путина на обложке карикатуры
А. Нарышкин
―
Я вас к Белоруссии верну на секундочку. Про Тихановскую. Вы бы на ее месте как поступили? Вернемся в кабинет в ЦИК, после которого она уехала.
В. Шендерович
―
Любой мой ответ будет пошлостью.
А. Нарышкин
―
Ну что же поделать.
В. Шендерович
―
Потому что я могу сказать, что нет, я бы поступил… Ну что за ерунда. Человек не знает, как он поступит. Когда ему предъявят, что-то сделают с его детьми, в моем случае, допустим, внуками. Что мы знаем, где ваши внуки. А вот ваш муж сидит в тюрьме. С ним может случиться что-нибудь. И вы не выйдете отсюда, пока не скажете это. Или мы ни за что не ручаемся. Братцы мои, мы опять в очередной раз обсуждаем поведение заложника. Это огромная пошлость. Нельзя обсуждать поведение заложника, всякое обсуждение поведения заложника это прямая поддержка бандитов. Надо только зафиксировать, что Лукашенко не просто фальсифицировал выборы. А повел себя прямо как бандит. Он взял в заложники человека и пытал его, угрожая что-то сделать с детьми и близкими. И это уже не фальсификация избирательных документов. Это уже посерьезнее. И хорошо, что вы вернулись к этой теме. Я думаю, что тут он перешел границу, которую уже обратно не переходят. Я думаю, что ему кранты по большому счету.
А. Нарышкин
―
Ой. На самом интересном месте. Спасибо огромное. Виктор Шендерович был сегодня в программе «Особое мнение». Поставьте нам лайки под этой трансляцией в Ютубе, подпишитесь на наш канал. Второе важное объявление – в 19 часов не пропустите в программе «Особое мнение» будет Максим Шевченко. В 20 часов Алексей Венедиктов – «Без посредников». Спасибо огромное. Счастливо.