Дмитрий Глуховский - Особое мнение - 2020-08-28
И.Воробьева
―
Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ирина Воробьева. И сегодня мы ожидаем у нас в эфире писателя Дмитрия Глуховского. На данный момент мы пытаемся с ним связаться и вывести в эфир.Пока мы ждем, настраиваем связь, может быть, пару новостей, которые вы наверняка слышали в новостях. Но тем не менее, мы, разумеется, будем разговаривать с Дмитрием о том, что произошло с Алексеем Навальным, и то, что происходило после того, как Алексея о травили. Сначала не выпускали из больницы, потом все-таки вывезли в Германию. Сейчас стало известно, что Германия пригрозила ввести санкции против России, если выяснится, что за отравлением Алексея Навального стоят российские власть.
Надо сказать, что Германия очень активно себя ведет с самого первого дня. Где-то в одном из роликов, который был в YouTube, сделали даже нарезку в момент, когда всё происходило и, по-моему, Навальный был в больнице. Это было в пятницу. Многие европейские лидеры со своих трибун, в общении с журналистами, все говорили про Алексея Навального.
А то, как у нас говорили про Алексея Навального российские наши власти, вы тоже могли видеть. В самый первый день выступал Дмитрий Песков, который говорил, что они будут содействовать и вот это всё.
И фамилия Навального звучала, условно, из уст Кремля как раз в разговорах с мировыми лидерами, когда те задавали вопросы, что происходит. Если я правильно понимаю, там в одном из этих общений специально отметили, что та страна, условно говоря, подняла эту тему. Это, вообще, звучит, конечно, так себе.
И.Воробьева
―
Я вижу, что у нас появился Дмитрий Глуховский. Дмитрий, здравствуйте!
Д.Глуховский
―
Здравствуйте!
И.Воробьева
―
Рада, что вы с нами, что мы вас видим и слышим. Я обещала нашим слушателям, что мы поговорим, конечно, о событиях вокруг Алексея Навального. И хочу вас спросить, вы, вообще, верите, что мы когда-нибудь с вами узнаем, что на самом деле произошло, кто за этим стоит?
Д.Глуховский
―
Мне кажется, только при смене режима мы узнаем правду. И другая возможность — это реконструировать интересантов и исполнителей и логику действий тех, кто отравил Алексея Навального, исходя из поведения российских властей. Точно так же, как в ситуации со сбитым над Донбассом малазийским «Боингом», хотя ситуация изначально, может быть не до конца понятна, но по поведению российских властей можно понять, что произошло — из политики покрывательства, из попыток противодействия международному правосудию, которые российская сторона предпринимает можно понять, кто здесь виноват и где зарыта эта собака.
Д.Глуховский: Российская власть обычно сама себя выдает, дискредитирует
Примерно такая же история с Алексеем Навальным. Если вначале стопроцентно нельзя сказать было, это инициатива на местах или это сделано с каких-то центральных санкций, то по дальнейшему поведению российских официальных лиц — по комментариям Дмитрия Пескова, — по тому, как происходило взаимодействие с немецкими властями можно уже догадаться, что это было.
То есть российская власть обычно сама себя выдает, дискредитирует и позволяет без каких-то даже официальных комментариев, из своего такого с раздвоенным языком двоемыслия, двуязычия, тем не менее, восстановить причинно-следственные связи.
И.Воробьева
―
Вам не кажется, что российская власть просто ведет себя как обычно, ничего нового?
Д.Глуховский
―
Совершенно верно, именно поэтому, поскольку мы за эти 20 лет неплохо изучили, мы может легко понять, что произошло и чего ждать дальше примерно.
И.Воробьева
―
Сейчас, буквально за какое-то время до нашего эфира стало известно, что Германия пригрозила ввести санкции против России. если выяснится, что за отравлениями Алексея Навального стоят российские власти, — это заявление министра иностранных дел ФРГ. Как вы думаете, как отреагирует Россия — испугается? — , я имею в виду российские власти? Скажут: «Ну, конечно, мы ожидали от вас санкции. Как же без ваших санкций». Или что будет?
Д.Глуховский
―
Внешне российская реакция, разумеется, будет предельно циничной. Будет изображать неколебимую уверенность в свое правоте, российская пропаганда будет обращена на то, чтобы изобразить Алексея Навального, наверное, жертвой западных спецслужб и всю эту историю изобразить как какую-то хитрую многоходовую комбинацию, нацеленную на то, чтобы в дальнейшем еще больше обескровить нашу Родину.А настоящая реакция будет зависеть от того, насколько жесткими будут санкциями. Но опять же, мы с вами видим, что реакции на аннексию Крыма и боевые действия в Донбассе были со стороны Запада относительно сдержанными, несмотря на то, что это дестабилизировало международную обстановку, создавало ужасный для послевоенной Европы прецедент, заинтересованность в том, чтобы сохранять диалог в том или ином виде с российскими властями, помешало западным странам, действительно, ввести против нас какие-то совсем уже серьезные экономические санкции.
Что касается Алексея Навального, то, я думаю, что здесь санкции будут скорее символическими, как ни жаль, в отношении российского руководства и, я думаю, никаких санкций в отношении Российской Федерации нам ждать не придется.
И.Воробьева
―
Скажите, что вас больше всего поразило во всей этой истории? Потому что да, в плане состояния здоровья Алексея Навального практически ничего не меняется. Он в коме, подключен к аппарату ИВЛ. Нам об этом постоянно говорят. Но с прошлого четверга произошло довольно много событий самых разных. Вот что вас поразило больше всего?
Д.Глуховский
―
Вы знаете, во-первых, я думаю, что не стоит пока не стоит, будем надеяться, излишне тревожится за Алексея Навального, за его жизнь, потому что Петр Верзилов, которое тоже травили пару лет назад, видимо, какие-то силы, связанные, судя по тому, что он говорит, возможно, с Евгением Пригожиным, он месяц практически провел в бессознательном и полубессознательном состоянии, и частично находился на седативных препаратах, потому что, таким образом, помогали восстановиться его нервной системе немецкие врачи. Примерно то же самое, насколько я понимаю, происходит с Алексеем Навальным.Больше всего меня здесь поразило, конечно, нежелание, с одной стороны, разрешать ему вылет в Германию. Если рассматривать это всё как неудавшееся покушение, то, конечно, наверное, это логично. Ты не хочешь жертве своего покушения давать возможность выбраться из стране туда, где эта жертва может восстановиться и так далее.
И показной, наверное, цинизм, разные маски, которые здесь российская власть надевала. Но самое неприятное… Ты ждешь, в конце концов, это от иезуитов и энкавэдшеников, что они себя будут вести как энкавэдэшники и иезуиты. Конечно, удивления мало.
Скорее есть вопросы к главврачу больницы города Омска, где всё это происходило. Как бы то ни было, какие бы люди в штатском не сидели у тебя в твоем кабинете, дорогой главврач, все-таки клятву Гиппократа ты давал, и если ты в какой-то момент начинаешь принимать участие в операции о ликвидации политического оппонента действующей власти, то ты уже как бы не совсем врач, если ты каким-то образом ты этой власти поддакиваешь. Чем там моги тебя запугать максимум — увольнением или чем? Вот это, конечно, какой-то осадок оставило неприятный, как и недопуск жены Навального Юлии в больницу.
Вообще, я хочу сказать, что для меня лично этот инцидент стал каким-то поворотным, потому что если я раньше — и должен признаться в этом — в отношении Алексея Навального испытывал какие-то не вполне однозначные чувства и не мог для себя с уверенностью сказать, насколько он независим как политик, то этот инцидент для меня окончательно расставил всё по своим местам. И теперь я абсолютно уверен для себя, что Алексей Навальный — честный, искренний оппозиционный политик, не находящийся ни под чьим колпаком.
Д.Глуховский: Что касается Алексея Навального, то, я думаю, что здесь санкции будут скорее символическими
И.Воробьева
―
Кстати, наши слушатели уже меня второй эфир подряд просят всех поправлять, говорить, что на самом деле клятву Гиппократа давно уже не приносит, там как-то по-другому это называется.
Д.Глуховский
―
Клятва российского врача?
И.Воробьева
―
Что-то такое да.
Д.Глуховский
―
Но, тем не менее, я думаю, что содержание клятвы Гиппократа и то, что ни в коем случае нельзя навредить, мы не говорим, о том, чтобы хотя бы спасать, но уж не навредить, по крайней мере. И когда ты покрываешь своими действиями, своими распоряжениями необходимости каких-то иезуитских агентов — это вряд ли к клятве Гиппократа хоть какое-то отношение имеет.
И.Воробьева
―
Вот главврач омской больницы, насколько я понимаю, член «Единой России». И ожидать каких-то других действий от человека, который, вообще, партийный, вряд ли, наверное, кроме абсолютного, полного подчинения по стойке смирно можно было ожидать. Но мы же помним историю с доктором Мясниковым и Иваном Голуновым. Там то же самое было. Иван Голунов не находился в тяжелом состоянии, был там совершенно по другому поводу, но, тем не менее, эти главврачи-администраторы члены «Единой России» — разве это не повсеместно в России?
Д.Глуховский
―
Вы знаете, при советской власти, когда была единая, неделимая, незыблемая Компартия, никто не мог себе представить, что наш с вами собственный «тысячелетний рейх» возьмет и после 70 с небольшим лет развалится. Другая совершенно была преданность Коммунистической партии, другой уровень идеологизированности всех гражданских лиц, в том числе, и врачей.Я думаю, что мало у кого есть сомнения в том, что «Единая Россия» совершенно как бы фейк, склепанный из сборища всяких оппортунистов, которые просто видят для себя какие-то карьерные возможности. И поэтому пока это всё работает как механизм спайки околовластной группы. Оно действует, работает и держится. Но поскольку в партии состоят люди глубоко циничный и никакой идеологии, собственно, у партии, по большому счету нет.
Ты не лоялен партии, ты не лоялен какой-то идеологии, просто тебе удобно, просто ты можешь телефонным звонком решать вопросы, просто к тебе не приходят с лишними проверками. Просто ты состоишь в клубе. Это клуб, понимаете? «Единая Россия» — это клуб коррумпированных бюрократов — вот по большому счету что это такое.
И такой партии быть лояльным и ради лояльности такой партии способствовать совсем уж каким-то аморальным делам, где речь идет жизни и смерти людей… Ну, мне кажется, все эти люди и, тем более, врачи — ладно, мы привыкли к тому, что у сотрудников правоохранительных органов с моралью всё сложно, ладно, мы привыкли, что у депутатов мораль как бы отрицательная, как отрицательные экономический рост у нас в стране, — но от врачей все-таки ты ждешь того, что ты им можешь довериться. Если нельзя довериться врачам, то кому же можно верить?
И.Воробьева
―
Как вы отнесетесь к предложению, если бы все главные врачи страны стали беспартийными — это будет правильно?
Д.Глуховский
―
Абсолютно. Конечно. А врач должен быть беспартийным. Если была нормальная какая-то здоровая партийная система с конкуренцией, с отсутствием принудиловки, с отсутствием дополнительных возможностей каких-то ненормальных для членов правящей партии и отсутствием этих возможностей для всех остальных, то есть если бы это была какая-то западноевропейская партийная система, — то это было бы личное дело каждого; но так как у нас либо ты за — либо ты против, то есть либо ты встроен — либо ты находишься на обочине и к тебе относятся как к ненадежному элементу и тебе не дают расти по карьерной лестнице, в такой ситуации, конечно, членство в партии, — в такой ситуации, конечно, членство в партии — это вещь опасная потенциально. И мы видим, как люди поступают со своей моралью ради того, чтобы просто продолжать этот значок на лацкане носить.
И.Воробьева
―
Поговорим про события, которые происходят в разных совершенно точках, но у них есть одно общее свойство: многие говорят, что и события в Белоруссии, события в Хабаровске, события под Куштау, что это скорее люди, которые вышли скорее отстаивать свое достоинство, что они вышли сказать, что они есть, что их должны слушать, что они граждане, не важно, в Беларуси это происходит или в России.А вы согласны с тем, что поменялось свойство протеста?
Д.Глуховский
―
Совершенно очевидно, что во всех этих трех случаях протест не экономического характера. У нас были в недавней нашей истории прецеденты того, как люди выходили именно на улицы, исходя из того, что чувствовали себя униженными и оскорболенными. Это 2012 год, выборы в Думу.
И.Воробьева
―
Это 11-й год.
Д.Глуховский: Навальный — честный, искренний оппозиционный политик, не находящийся ни под чьим колпаком
Д.Глуховский: 11
―
год, зима 12-го, да. Где люди просто почувствовали себя униженными из-за того, что считали, что власть слишком уж откровенно, цинично манипулирует результатами выборов, и их не услышали — вот эти 146% «Единой России» знаменитые. Так что нельзя сказать, что это явление совсем новое. И экономических оснований для тех зимних протестов не было. Это исключительно люди чувствовали себя оскорбленными, что им плюнули в лицо. Возможно, это было следствием того, что при Дмитрии Медведеве власть очень много говорила, что теперь всё будет иначе, теперь их мнение будет учтено, теперь они граждане, теперь они больше не подданные.И, Владимир Путин, вернувшись к власти на последующие выборах, очень быстро дал понять, что плевал он на общественное мнение, что никаких расчетов кроме сведения счетов он не приемлет и прислушиваться ни к чему кроме опросов ФСО он не намерен. И после этого люди немного сникли, они забыли о том, что есть какое-то собственное достоинство. Потому что риторика третьего путинского срока была чрезвычайно агрессивная в начале и направленная на искоренение любого инакомыслия, этот «бешеный принтер» и так далее. И сейчас мы видим, как на середине 4-го путинского срока это запугивание перестает работать. И это бряцание оружия и нахмуривание бровей путинских, оно уже не оказывает настолько впечатляющего эффекта.
Просто меняются поколения, и новое поколения, оно менее порото, чем предыдущее. Люди, они хотят останавливать время, это выгодно только Владимиру Владимировичу и его окружению, потому что они стареют. А все больше людей родилось за это время и выросло, которым нужно в будущее ехать дальше. И, соответственно, они живут сегодняшней, а не позавчерашней риторикой и сегодняшними ощущениями. И они хотят просто жить, как в Белоруссии, не важно, насколько там тщательно покрашены газоны и заасфальтированы дорожки, люди просто хотят жить в будущем. Они просто не хотят, чтобы их бесконечно на рубеже XX и XXI веков. А как у нас, так и в Белоруссии это происходит. Собственно, в этом тоже, мне кажется, объяснение текущей ситуации.
Ну и да, конечно, достоинство. Людям больше не нравится, когда им харкают, плюют в лицо.
И.Воробьева
―
А почему, вы думаете, где-то получается, как Куштау или в Сортавале, а где-то не получается, как в Хабаровске, например?
Д.Глуховский
―
Потому что в Куштау требования не носят политический характер. И пока они не начали носить политический характер, нужно плеснуть туда не бензином, а водой, что и происходит. К тому же выясняется, что можно под этим соусом перераспределить в очередной раз собственность, а это любимая игра Владимира Владимировича и окружающих его людей.
И.Воробьева
―
Вы про содовую компанию, да?
Д.Глуховский
―
Да, которая теперь возвращается в лоно государства. И, возможно, в скором времени, когда страсти поулягутся, отойти к каким-нибудь Ковальчукам или Ротенбергам, как у нас все и делается в стране. Просто инфоповод, такое путинское дзюдо. Этот человек, который всё это вызвал, поскольку он создал политические риски, за это будет наказан расставанием с собственностью вплоть до «Прощания славянки».
И.Воробьева
―
Давайте про Хабаровск немного поговорим. Уже столько недель они протестуют. Разумеется, все меньше и меньше, но, тем не менее, упорства не занимать этим людям. Хотя даже нет намека, что им пойдут навстречу? Почему они продолжают выходить на улицу?
Д.Глуховский
―
Мне кажется, что, во-первых, они окрылены в той или иной степени своим успехом. Успех хотя бы заключается в том, что никаких избыточно жестоких санкций в их отношении не следует, и людям это нравится. Я думаю, что они просто услышали свой голос.Знаете, как человек, который просидел с заткнутым ртом какое-то время, вдруг кляп со рта был снят, он начинает снова говорить и слышит, как звучит его голос, — ему это звучание нравится. Вот это то, я думаю, что происходит в Хабаровске. Я не исключаю, что если не было бы части региональных элит, заинтересованных в том, чтобы этот проест был, возможно, часть каких-то клановых торгов, и проявление их такое уличное, но то, что там есть серьезная часть людей, которые выходят именно потому, что ощущают, что их достоинство попрали и требуют считаться с собой — это видно и неоспоримо.
Дальше вопрос: не распространится ли хабаровский пример на другие регионы? Мы знаем, что в Шиесе, несмотря на попытки подавления протеста силовым путем, тем не менее, однозначно моральная победа за теми, кто выступает против создания мусорного полигона. И, возможно, так или иначе, им удастся склонить и удается уже чашу весов на свою сторону.
А вот, конечно, оба этих примера меня воодушевляют, не говоря о ситуации в Белоруссии, потому что я вижу в этом становление не только в Москве — потому что можно было говорить что 11-й, 12-й год в Москве — это сытая, заскучавшая, избалованная и бесящаяся с жиру городская интеллигенция, которой и так хорошо, ей еще подавай гражданские права…
И.Воробьева
―
Простите, что я вас перебиваю. Давайте про Белоруссию, в том числе, после перерыва поговорим.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Мы просто продолжали в эфире. Простите, что я вас перебиваю, Дмитрий... Почему я не слышу Дмитрия? Можно мне Дмитрия вернуть? Верните мне Дмитрия! Дмитрий, вы с нами?
Д. Глуховский
―
Я с вами.
Д.Глуховский: Можно перераспределить в очередной раз собственность, а это любимая игра Владимира Владимировича
И. Воробьева
―
Отлично. Просто в какой-то момент вы у меня почему-то отключились. Я опять перепугалась. Просто мы в YouTube продолжали говорить с Дмитрием и таким образом вернулись к вам уже в радиоэфир.Давайте поговорим про Беларусь. Тоже несколько вещей. Первая (не по тому, как они происходили). Когда вы увидели, как Лукашенко идет от вертолета с автоматом наперевес, в бронике и со своим несовершеннолетним сыном тоже в бронике и с автоматом, что вы подумали в первую очередь?
Д. Глуховский
―
Неадекват. Просто неадекват. И главное, он выбирает совершенно неправильный ассоциативный ряд. То есть он вот этой черной униформой, какой-то униформой латиноамериканских эскадронов смерти, этим автоматом в руках, во-первых, показывает, что он не понимает характер угрозы. То есть он думает, что это вооруженная толпа, что его, как Чаушеску, будут рвать на куски. А люди там водят хороводы, намеренно отказываются от любого физического, насильственного, силового варианта сопротивления.Какой-то кровожадный, с безумным горящим взглядом Лукашенко, осунувшийся, седой как лунь, с этим своим сутулым сынишкой, который не выдерживает веса экипировки и ходит за ним как заводной солдатик — несчастный парень! — всё это производит довольно удручающее впечатление.
Но самое главное — это именно ассоциация с латиноамериканскими диктаторами. Мало того, что у него усы, и он еще такой довольно южно-восточный человек по типажу. Это усиливается вот этим его тасканием в руке зарекомендовавшего себя в латиноамериканских государствах автомата Калашникова. То есть он прямо какой-то такой чувак из хунты.
Видно, что он анахроничен. То есть он совершенно неадекватен времени. Он не понимает людей, он не понимает, что происходит. Он такой чуть-чуть потеряшка. Наверное, он этими кадрами хотел проецировать свою мощь, уверенность в себе, готовность сражаться до конца. Но за что он сражается до конца? Это человек, который говорил: «Как только белорусы попросят меня уйти, я соберу свои вещички и пойду». Мне кажется, уже приходит время сбора тревожного чемоданчика.
И. Воробьева
―
А то, что говорил Путин в большом 20-минутном интервью Брилеву по поводу того, что есть резервы сил, и если ситуация выйдет из-под контроля, мы направим — это угроза или что это было у Путина?
Д. Глуховский
―
Да, это угроза белорусской оппозиции. Но такая довольно нелепая, честно говоря, угроза. То есть Путин в очередной раз зарекомендовывает себя, пытается зарекомендовать как папа всех людоедов на земле.Понимаете, если где-то есть какой-то диктаторский режим, то, значит, это наш клиент. Я знаю, говорит он, что люди вас не любят, потому что вы кушаете младенцев. Вы приглашаете политических оппонентов на обед и потом, собственно, их и едите на этом обеде. Но есть такая страна Россия. И Россия всегда готова прийти на помощь всем, кто не может больше ни к кому другому обратиться.
Поэтому Чавес — это к нам. Мадуро — это к нам. Асад, папаша которого травил собственное население ядовитыми газами — это тоже к нам. Чем более сомнительный режим... Ким Чен Ын, Ким Ир Сен — это всё к нам. То есть мы как с советских лет любили людоедов, как финансировали и обучали террористическим практикам Ясира Арафата, так мы, значит, и продолжаем эту нашу клиентеллу растить, холить, лелеять и воспитывать.
Поэтому если кто-то в какой-то стране мира хочет начать кушать детей, всегда заранее известно, к кому обратиться. Есть волшебная страна, где они всегда будут чувствовать себя как дома. Просто потому, что все остальные люди, наверное, предпочли бы обратиться за помощью к Европе, или к Штатам, или к Китаю. Но даже Китай не всех диктаторов спонсирует и поддерживает. Хотя, казалось бы, там еще более суровый внутриполитический режим, чем у нас. Почему-то — может быть, по каким-то личным причинам — мы любим людоедов.
Д.Глуховский: Мы как с советских лет любили людоедов, так мы, значит, и продолжаем
И. Воробьева
―
Тут есть вопросы от наших слушателей. Несколько задам. Первый: «Почему, как вы думаете, люди не вышли на улицу, как только узнали, что произошло с Алексеем Навальным? Это здоровая реакция общества или это нездоровая реакция общества?».
Д. Глуховский
―
Во-первых, хочется только порадоваться, что Алексей Навальный не убит, что это не убийство, не такая прямо циничная казнь практически на лобном месте, у стен Кремля, под камерами ФСО, как это случилось с Борисом Немцовым. Здесь, когда происходит отравление… В чем прелесть ядов? Что ты всегда можешь сказать, что у человека какой-то гипогликемический шок, что он просто простыл, что у него...
И. Воробьева
―
Нарушение обмена веществ.
Д. Глуховский
―
Острая сердечная недостаточность. Да, то есть если бы он умер в самолете, то вряд ли бы Юлии Навальной быстро выдали на руки его тело и позволили бы произвести токсикологического экспертизу. Сказали бы: «Вот, острая сердечная недостаточность». И поди потом докажи обратное.Кто это будет доказывается? На каждого честного врача есть много врачей, которые члены «Единой России». На каждый блог Навального у нас есть 5 государственных каналов, которые будут говорить: «Конечно, на самом деле такая нервная работа у Алексея Навального. Он купался в проруби или еще что-то там делал — ел пироги в бане — и вот, пожалуйста, результат».
Но к счастью, как было сказано ранее, мы уже знаем, что наше государство периодически травит различных людей. Владимира Кара-Мурзу травили 2 раза. К счастью, оба раза не насмерть. Отравили Щекочихина. Отравление Литвиненко, отравление Скрипалей, которое Путин постфактум, через хи-хи ха-ха и прищур, признал. Сказал: «Да, так и стоит поступать». Сначала мы отпираемся, потом фактически признаем, что это спецоперация. Но исходя из этого, уже можно реконструировать и ситуацию вокруг Алексея Навального.
Что касается людей, что они не вышли — я думаю, потому что, типа, «давайте сначала разберемся». А пока разобрались, энергия момента возмущения уже ушла. То есть никто даже не успел понять, что происходит. Все надеялись, что это будет отравление несмертельное. Что, слава богу, и произошло. Желаю выздоровления Алексею Навальному!
И. Воробьева
―
Тем не менее, сейчас некоторые депутаты Мосгордумы написали обращение в ФСБ, чтобы хотя бы возбудили уголовное дело. Потому что никакого уголовного дела так и нет. Соответственно, тут же вопрос не о том, что люди выходят на улицу, только если кого-то убивают. Происходит какая-то явная история, где наши власти опять чего-то не делают. И потребовать от них именно этого — вот в чем, собственно, вопрос: почему люди этого не делают?
Д. Глуховский
―
Мне кажется, люди просто чуть залипли. Я не знаю, почему. Может быть, потому что главный ресурс, который мог бы быть использован для вывода людей на улицу — это, собственно, telegram-каналы и YouTube-каналы Навального. И его семья, может быть, чтобы не подвергать его жизнь опасности, решила не задействовать этот ресурс, предпочла спасти его жизнь.Потому что самые массовые уличные выступления последнего времени были организованы и вдохновлены именно Навальным через его личные медиа. И сейчас я думаю, что было какое-то взаимодействие, когда семья просто предпочла спасти любимого человека, а не превратить это в политическую акцию.
В любом случае их за это, разумеется, нельзя обсуждать. Потому что когда такое случается с твоим любимым человеком, первое, о чем ты думаешь — это спасти ему жизнь. Ты не хочешь, чтобы он стал героическим мучеником. Ты хочешь, чтобы он просто жил и дышал.
Дальше, я думаю, мы еще какое-то время будем эту ситуацию проживать и разбирать. Но именно из-за того, что Россия сначала не дает эвакуировать Алексея Навального, затягивает время, а потом отказывается возбудить уголовное дело, хотя всем очевидно (и немецкие врачи это подтверждают), что это отравление — тем самым власть посылает четкий сигнал, что она к этой истории причастна.
Хочет ли она этот сигнал посылать? Хочет ли она давать оппозиции и вообще всем инакомыслящими понять, что такое может быть с каждым? Да, это отравление. Конечно, мы это не признаем. Но именно потому, что уголовное дело не возбуждается, читайте по губам. И так может быть ... в том числе ...
Д.Глуховский: Нет более гарантированного способа навсегда повернуть против себя белорусов, чем ввести войска
И. Воробьева
―
Перестаньте, Дмитрий! Слушатели вас не видят, поэтому они сейчас в растерянности, когда вы молчите. В YouTube они, конечно, да.
Д. Глуховский
―
Да, по губам. Смотрите YouTube, дорогие друзья!
И. Воробьева
―
Еще спрашивают про Беларусь. Когда мы начали говорить про войска, каких-то людей, какие-то резервы, которые «если что» — считаете ли вы, что Путин действительно поможет Лукашенко какими-то людьми? Что российские военные или представители любых российских правоохранительных или силовых ведомств будут что-то делать в открытую? Насколько это ударит по нам в итоге?
Д. Глуховский
―
Я думаю, что это очень сильно по нам ударят. В отличие от ситуации с Крымом и даже в отличие от Донбасса, если туда войдут регулярные, в открытую, типа, прикрываясь этим договором... Но договор был и с Польшей в 1956, и с Чехословакией в 1968. Какие-то договоры были подписаны. Именно прикрываясь этими договорами, мы вводили танки в Польшу, в Чехословакию, в Венгрию и вообще. И это никоим образом нам не помогло. То есть в моменте ситуация была взята под контроль. Но население этих стран до сих пор прекрасно помнит, что...
И. Воробьева
―
У нас куда-то делся звук.
Д. Глуховский
―
Я здесь!
И. Воробьева
―
Всё, восстановилось. Извините, видимо, интернет немножко лагает.
Д. Глуховский
―
То есть введя войска в Донбасс и забрав Крым у Украины, мы на десятилетия, если не навсегда, потеряли украинский народ и Украину как нашего ближайшего, даже не знаю, соучредителя этой нашей славянской империи. Мы просто потеряли часть себя.У нас остались белорусы. И нет более гарантированного способа навсегда повернуть против себя белорусов, чем ввести войска, использовать регулярные войсковые части против гражданского населения. Это будет просто агония.
То есть понятно, что всё, что происходит, надо рассматривать в контексте продолжающейся агонии Советско-российской империи, когда из-за анахронизма наших властей, из-за авторитарных режимов, из-за нежелания отвечать вызовам времени и приспосабливаться к духу времени мы продолжаем разваливаться на куски. Но это будет серьезнейший шаг.
И безусловно, это еще больше дискредитирует российскую власть на международной арене. Приведет к санкциям, которые на этот раз могут принять уже удушающий характер, потому что европейские страны и Штаты поймут, что Россия продолжает вести себя в духе преддверия Второй мировой войны. И последствия могут быть очень удручающими.
И. Воробьева
―
Спасибо большое! Напомню: это была программа «Особое мнение» с писателем Дмитрием Глуховским. Для тех, кто не успел послушать, а особенно посмотреть, что именно говорил Дмитрий, когда призывал читать по губам, вы можете сделать это в YouTube на канале «Эхо Москвы». Там все записи есть. Я напомню, что после 20 часов далее в эфире «Эха» в гостях программы «2020» Лев Шлосберг. Дмитрий, говорю вам большое спасибо за участие. Счастливо!