Андрей Васильев - Особое мнение - 2020-09-24
24.09.2020
Е. Бунтман
―
Добрый день. И сегодня со своим особым мнением Андрей Васильев, многолетний шеф-редактор ИД «КоммерсантЪ», продюсер проекта «Гражданин поэт» и «Господин хороший». Андрей Витальевич, здравствуйте.
А. Васильев
―
Я очень рад вас видеть.
Е. Бунтман
―
Да, правда, я вас вижу, к сожалению, боком. Но на качество связи это не влияет. Так что ничего страшного. Андрей Витальевич, сегодня пришло сообщение, что писатель Сергей Комков заявил, что выдвинул Владимира Путина на Нобелевскую премию мира. До этого говорили, что Алексея Навального выдвинули на Нобелевскую премию мира. Вы бы кому дали?
А. Васильев
―
Не так. Выдвигать должен был, наверное, кто-нибудь другой. Кстати, была бы Нобелевская премия войны – я бы, конечно, сам голосовал за Путина. Хотя, к сожалению, не член Нобелевского комитета. Но должен был, наверное, выдвинуть кто. Вот Лукашенко если бы выдвинул. Тем более что он уже не легитимный президент, простой гражданин. Немножко сумасшедший, но что делать. Или кстати, вспомнил бы свое… прошлое, например, президент Украины. Тоже отличный был бы.
Е. Бунтман
―
И выдвинул бы Путина.
А. Васильев
―
Конечно. Ну может при поддержке украинских жителей Донбасса, Луганска. Это было бы красиво. А так никому неизвестная газета «Президент» называется, может быть, ее даже учредили вчера. И, в общем, никому неизвестный писатель.
Е. Бунтман
―
Правила формально допускают. Потому что если человек, например, профессор, неважно чего, то он выдвинуть кого угодно на Нобелевскую премию мира.
А. Васильев
―
В этом смысле, конечно, президент Украины не профессор. Жалко.
Е. Бунтман
―
А он президент, ему можно выдвигать.
А. Васильев
―
Ну может он нас послушает с вами, поддержит.
Е. Бунтман
―
А вы бы кого выдвинули, если серьезно?
А. Васильев
―
Честно говоря, мне дико понравилось выдвигать Навального. Кстати, это, видимо, и понравилось, вот Путин сколько лет не называл фамилию Навальный, а вот тут, видимо, так зарубился, что ни фига себе – Навального выдвинули. Он с ним стал соревноваться. Мериться частями тела. Ростом он не может мериться с Навальным, смешно. Ну может другие части тела какие-то. То есть он как бы признал Навального, это очень здорово.
А.Васильев: Была бы Нобелевская премия войны – я бы, конечно, сам голосовал за Путина
Е. Бунтман
―
Это же не он себя выдвинул, а какой-то писатель.
А. Васильев
―
Стоп. Но то, что Песков, в общем, не опроверг, не сказал, что это фейк или глупость. Но сказал вполне серьезно и как обычно ни о чем, но дал комментарий такой, что он в курсе этого дела – то можно считать, что президент, во всяком случае, как бы не отверг такую тему. То есть он действительно вступил в конкуренцию с Навальным. Это, в общем, достаточно демократический признак. Так что давайте все вместе порадуемся.
Е. Бунтман
―
И про Белоруссию и про Навального подробно поговорим. Про Навального. Эти все бесчисленные версии, которые возникают и порой противоречат друг другу, я имею в виду официальные версии, высказанные официальными российскими лицами. Как вам кажется, к какой версии, в конце концов, придут…
А. Васильев
―
Кто?
Е. Бунтман
―
Российские официальные лица. Мария Захарова. Вот конгломерат: Мария Захарова, Дмитрий Песков, Владимир Путин.
А. Васильев
―
Как мой бывший подчиненный Колесников, который уже лет 20 пишет про Путина, он как бы ни писал, кстати, когда писал про общение Путина с Лукашенко, у него же тема какая – все время Путин сверху. И в этом смысле я поддерживаю, потому что какие бы версии ни выдвигали всякие Захаровы и прочая мелочь, - конечно Путин всех перебил. То, что Навальный сам глотнул «Новичка». Потому что эти либералы, ты же понимаешь, Макрон. Они для того, чтобы навредить России, даже им не впадлу даже «Новичка» хлебнуть. Конечно, круче уже ничего не придумаешь.
Е. Бунтман
―
Но Захарова после этого сказала, что не было никакого вообще «Новичка», в России никогда его не делали.
А. Васильев
―
Дело в том, что Захарову не увольняли и за гораздо более глупые вещи и стрёмные. Бесстыдные, скажем. А то, что она противоречит Путину, то есть Путин признал, что есть «Новичок», глотнул Навальный. А Захарова – кто она такая вообще, аллё, мне обидно за Владимира Владимировича. Что это за телка, которая или она невнимательно слушает Путина. Я не знаю.
Е. Бунтман
―
Но Путина тогда слушал только Макрон.
А. Васильев
―
Все равно не уволят. А Макрон очень прикольный. Потому что то, что получилась утечка, вы же понимаете, она же не может получиться случайно. Я думаю, что Макрон сам быстренько побежал, слил пресс-секретарю и сказал: давай быстрее сливай в прессу. Это кстати клёво.
Е. Бунтман
―
Почему? Зачем он стал сливать?
А. Васильев
―
А я рассказываю. Если Путин позволяет себе с президентом страны говорить так, как будто они в бане сидят, ну вот пиво глотнули и говорят: слушай, вообще-то ты знаешь, как он его назвал – баламут. Ну отморозок, даже может ради пиара «Новичка» глотнуть. И Макрон поступил симметрично. Он говорит, что я вообще не считаю, что наш с тобой разговор, он серьезный. Как разговор с президентом. Пошел тоже в баню и рассказал ребятам. Смотри, с каким козлом я встречался. Давайте, делайте утечку. Я думаю так. Ну француз все-таки. Наверное, юмор есть. Это очень смешно.
А.Васильев: Последние недели показали, что Путин дико похож на Лукашенко
Е. Бунтман
―
В связи с этим несколько вопросов меня занимают последние дни. И первый вопрос: верит ли Путин в то, что говорит. Но то, что он баламут или смутьян, как тут изящно это все переводят, то это еще понятно. Конечно, верит. А то, что глотнул «Новичка» - Путин в это верит или он лапшу на уши вешает Макрону, извините.
А. Васильев
―
Понимаете, на самом деле последние недели показали, что Путин дико похож на Лукашенко. Со всеми их пиар-ходами, понимаете, Лукашенко там, например, выходит с автоматом, а этот говорит – ну вот премию мира дайте мне. И тут уже рассуждать верит/не верит – если верит, тогда правда в сумасшедший дом надо идти. Наверное. А если то, что он врет все время – он же и так все время врет. Тут ничего удивительного нет. Просто его ложь все глупее и глупее становится. Вот о чем речь. Смешнее и смешнее. В принципе, сравнивать можно сделать, я бы, например, если бы возглавлял…
Е. Бунтман
―
Вы бы как сделали?
А. Васильев
―
Я бы сделал очень простую, какие-то параллели просто высказываний Лукашенко или жест Лукашенко - жест Путина. Жест Лукашенко - жест Путина. Очень красивая получилась бы непублицистическая, а вполне себе фактологическая статья, например. И очень много бы сказал о родстве этих двух президентов.
Е. Бунтман
―
Что же Андрей Иванович Колесников не сделал этого.
А. Васильев
―
Нет, он бы наоборот сделал. Какие умные вещи говорит Путин и какие глупые говорит Лукашенко. Он, собственно, так все… И последняя статья именно об этом. Хорошо хоть он над Лукашенко поиздевался. И то спасибо.
Е. Бунтман
―
С Лукашенко. Эта тайная инаугурация – вообще что было и зачем?
А. Васильев
―
Это из той же оперы. Пожар в дурдоме во время наводнения. Ну как сказать, даже номер был «Гражданин поэт» по поводу инаугурации. Мы там показывали видеоподводку, когда Путин едет по жуткой пустой Москве, это очень красиво было сделано Первым каналом.
Е. Бунтман
―
Это май 12-го года.
А. Васильев
―
Да. Хотя это жуткая картинка. В фильм, например, «Убить дракона» очень вошла бы она. Захаровский. Это, конечно, отвратительное было пренебрежение народу показано и так далее. По крайней мере, красиво. А этот как какой-то жулик, вот как форточники ночью лезут. В квартиру. Но это как можно, причем у них по закону должно было быть в прямом эфире. Должно быть в выходной день, народ должен, который говорит, что его поддерживает. Должны быть с флажками. Ну как, хотя бы согнали баранов, коров. Туда вокруг проспекта. Нет же, он очень боялся, что не дай бог, перегородят. Женщины, не дай бог – жуткая угроза. Перегородят ему кортеж. Придется давить. На фига, лучше делать втайне. И я кстати помню, недавно смотрел какой-то эфир, показывали все его инаугурации. И только первая инаугурация – там какие-то человеческие лица сидят. Ну кто там был на этой инаугурации. А сейчас посмотрите последняя – сидят мордожопы. Реально. Ну подобрали же так. Можно было и тогда вокруг кортежа по бокам поставить баранов, например. Они бы мычали. Ну хотя бы так. По крайней мере, прикольно.
Е. Бунтман
―
Сейчас прервемся на минутку, затем продолжим про Беларусь.РЕКЛАМА
Е. Бунтман
―
Андрей Васильев, многолетний шеф-редактор ИД «КоммерсантЪ», продюсер проекта «Гражданин поэт» и «Господин хороший». Андрей Витальевич, слышно?
А. Васильев - Я
―
то слышу. Не видно, правда. Меня-то хоть видно?
Е. Бунтман
―
Да, ничего страшного. Давайте по сути. Про Белоруссию. Про эту тайную инаугурацию Лукашенко говорили. Потому что боялся – поэтому провел инаугурацию. Зачем ее вообще тогда было проводить? Президент и президент.
А. Васильев
―
Это загадка на самом деле. Потому что я не юрист, но, похоже, что после этой инаугурации он перестал быть легитимным президентом. Для других, в Белоруссии давно перестал быть, а уже для каких-то международных институтов. Я так понял. Потому что они были вынуждены до конца его срока его все равно считать президентом.
Е. Бунтман
―
Потому что прошлые президентские выборы признали вполне себе.
А. Васильев
―
Да. Хоть «хромая утка», тем не менее. Но сейчас уже никто он такой. И зачем он это делает.
А.Васильев: Похоже, что после этой инаугурации он перестал быть легитимным президентом
Е. Бунтман
―
Дело в том, что для инаугурации отведен определенный срок по Конституции Белоруссии и по любой Конституции. Если бы он это не сделал, то утратил бы вдвойне легитимность и там поэтому такая формальная ловушка.
А. Васильев
―
Позже должна была быть, насколько я понимаю.
Е. Бунтман
―
До начала октября она должна была быть.
А. Васильев
―
Я не знаю. Думаю, что он в истерике пребывает. И знаете, крыса, загнанная в угол – это вообще довольно опасное животное. Она может на волка броситься. Поэтому можно, конечно, над этим смеяться, но, имея в виду, что такие безумные поступки, которые он совершает все время. А с послом он сейчас говорил. Ну что это. И посол молодец, он правда китаец, у него такие глазки, что похоже, что он ржет над ним. Вот учиться бы нашей Маргарите Симоньян, как разговаривать с Лукашенко. Полное ощущение, что посол сидит и ржет.
Е. Бунтман
―
Это вообще довольно любопытный жанр диалогов Лукашенко, потому что и подобострастный диалог с Путиным и с Мишустиным, где Мишустин на него смотрел глазами санитара немножко. Как мне показалось.
А. Васильев
―
Нет, Мишустин смотрел, знаете какими глазами. Я все-таки небольшой кое-какой актер, у меня даже фильмография фильмов 15. В основном жуликов играл. Бандитов. Но ни фига. Мишустин смотрел и думал: Владимир Владимирович, на хрена ты меня сюда послал…
Е. Бунтман
―
То есть это была грусть неизбывная.
А. Васильев
―
Грусть и ужас. И чего я вернусь, дома скажу. Сыну, например. Папа, а почему ты не сказал, заткни вообще хлебало и что ты несешь. Я вообще-то премьер-министр страны. Какой-никакой. Мне его жалко было. Ему самого себя было жалко, что должен был выслушивать это. Нет, то, что сидели красавцы под управлением Марго Симоньян, тут все-таки это уже платные как Путин говорит с пониженной социальной ответственностью девушки. Причем те, которые мужики были тоже можно назвать девушками с пониженной социальной ответственностью. Хотя Марго-то себя назвала мужиком.
Е. Бунтман
―
Все очень путано.
А. Васильев
―
Это ладно. Им за это платят. О’кей. Но это все-таки премьер-министр. Официальное лицо. Какие официальные лица у государства. Президент, премьер и министр иностранных дел. И зачем Путин послал их позориться. То есть… его как бы витринных людей.
А.Васильев: Мишустин смотрел и думал: Владимир Владимирович, на хрена ты меня сюда послал
Е. Бунтман
―
Окружает не только Россия Белоруссию, но и Европа и Европа после этой инаугурации объявила его фактически узурпатором, грозит санкциями. В первую очередь страны Балтии. Это вообще на что-то влияет позиция Европы здесь?
А. Васильев
―
Я надеюсь, повлияет. Потому что Европа вообще достаточно трусливо себя ведет. По отношению к России ведет трусливо и по отношению к Белоруссии. То, что он их кидал, Путина кидал, мечется между ними. И все время с выгодой для себя. Так что, во всяком случае, я надеюсь, что начнутся какие-то серьезные неприятности у Лукашенко. Хотя дико обидно вот что. Что если какие-то санкции, кстати, против России – страдают простые граждане, которые ни в чем не виноваты. В Белоруссии тоже. Конечно же. Когда стопорнется совсем экономика, хватит денег только на ОМОН, на силовиков. И все. Ну и соответственно на Коленьку, Лукашенко самого. На каких-то этих мордожоп, которые там сидят. Вот это обидно. Хотя с одной стороны мне дико хочется, чтобы Европа какие-то очень крутые меры против Белоруссии объявила. Но с другой стороны по-человечески, конечно, людей жалко.
Е. Бунтман
―
Белорусский протест каким вам видится сейчас? Потому что все чаще стали говорить, что мирный протест себя исчерпал. Это путь в никуда. Что ничего не получается у белорусов.
А. Васильев
―
Вы поймите, когда я смотрел первый вечер, я сижу в мирной Латвии. Ну-ну, давайте захватывайте, чисто по-человечески такой азарт. А с другой стороны, какие там, Милов, например, говорит, тот же Невзоров, что, ребята, чем осуждать людей, которые там снимают ботинки, на лавочку залезают, а чего-то я не видел ни одной горящей шины. Нам говорит Невзоров. Так что давайте не будем критиковать.
Е. Бунтман
―
В какой? В России.
А. Васильев
―
Да. А как еще остроумно Невзоров сказал, это видео про бутылку в Чечне. Когда парень садился на бутылку. Он сказал, что, а у всех россиян эта бутылка давно там торчит. Если украинцы ее вынули, это было больно, а у нас так с бутылкой и ходят. Поэтому я вот критиковать мирные протесты, честно говоря, я не берусь. Хотя по-человечески, как футбольному фанату мне бы хотелось, чтобы они забили гол.
Е. Бунтман
―
Но это не футбол. В этом и разница.
А. Васильев
―
Я лично не возьму на себя…
Е. Бунтман
―
Вторая интересная вещь – это выдавливание оппозиции за границу. Практически все сейчас кроме Светланы Алексиевич, которая не то чтобы прямо такой боец с арматурой, всех выдавили за границу. Кого в Литву, кого в Украину. Это вообще как-то, вы за этим наблюдаете внимательно, как-то влияет или нет?
А. Васильев
―
Но вы внимательнее меня наблюдаете. Ни фига это не влияет, конечно. Это действительно редкий случай, я на своей памяти такого не видел, когда народ без лидеров протестует всеми частями тела, кроме, к сожалению, кулаков. Так что ну выдавили, не выдавили. Наоборот, когда Тихановская свалила, в ней наверное было какое-то разочарование. А теперь она вообще стала офигенная тетка. Ездит по всяким ЕС, как легитимный человек. Вот выдавили ее. Молодец. Да нет, это бесполезно, в принципе у него кроме дубинок и водометов и резиновых пуль не осталось инструментария никакого. Чтобы остаться на этом посту. В этом дворце, скажем. Поста уже, наверное, кроме него самого никто за ним не признает.
Е. Бунтман
―
Просто у нас получилось в России так, что главный оппозиционер сейчас тоже за границей и не очень понятно, когда он вернется. И дадут ли ему вернуться. И захочет ли он.
А.Васильев: Это действительно редкий случай, когда народ без лидеров протестует всеми частями тела
А. Васильев
―
Я не знаю. Во всяком случае, сейчас он настолько круче стал. Жутко за это радоваться, человек чуть ни помер. Но он прямо теперь стал действительно политической фигурой. И мне кстати интересно, я не могу смотреть программы Соловьева и Киселева, и Скоробеевой. Потому что меня реально тошнит. И поскольку я пенсионер, и я не обязан смотреть это программы, но очень интересно, как они сейчас будут говорить, что мелкая сявка, что-то такое. На самом деле. Интересно. Если лидеры всех цивилизованных стран озаботились, формально озаботились, официально озаботились.
Е. Бунтман
―
Ничего не изменится. Будут называть марионеткой Запада. Ну что тут такого. Дело не хитрое.
А. Васильев
―
Это все еще смешнее будет. Но мне кажется, что для, во всяком случае, его скажем, поклонников или его последователей или хотя бы миллионов, десятков миллионов людей, которые смотрят его программы, конечно, он стал гораздо более значимой фигурой. Хотя бы даже потому что он страдалец, жертва. И конечно, в России очень любят жертв. Жертвенных людей. И конечно его вес возрастет многократно. Так что тоже важно. Собственно говоря, в этой стране никто ничего не умеет делать. Понимаете. А почему нам ожидать, что они умеют травить. Тоже не умеют. Разбавили они этот «Новичок», половину продали налево. Я не знаю. Ну хрен его знает. Ну правда. Смешно говорить. Травить своих, ладно в Лондоне не умеют, но в своем этом родном…
Е. Бунтман
―
За отчизну обидно.
А. Васильев
―
Да нет, Господи. Иллюзий-то не было никаких.
Е. Бунтман
―
Когда Навальный вернется, мне кажется, что он вернется все-таки, может быть, вы со мной поспорите.
А. Васильев
―
Мне кажется, вернется. Он вообще вполне отмороженный человек, кстати…
Е. Бунтман
―
Тогда не если Навальный вернется, а когда Навальный вернется – ему будет опаснее находиться в России или безопаснее. После неудачной попытки отравления.
А. Васильев
―
Опять же, если мы включаем логику – конечно, безопаснее. Но в России включать логику, в общем, наверное, это слишком большая роскошь. Я бы сказал. Но по логике, конечно, они должны с него пыль сдувать. Те же самые отравители. У всяких императоров были такие люди, которые пробуют еду или питье перед тем, как дать императору. Вся эта гэбуха должна сама пробовать на вкус водичку, чай. Зубную пасту. По логике. Но, к сожалению, к России…
Е. Бунтман
―
Надо не забывать, что никто не признает, даже существование «Новичка» то признается, то нет. И поэтому может быть тут как раз другая логика.
А. Васильев
―
Вот, отсутствие логики. Это правда.
Е. Бунтман
―
Или отсутствие логики или другая неизвестная нам какая-то логика. Мы вернемся к вам через несколько минут.НОВОСТИ
Е. Бунтман
―
Это «Особое мнение» Андрея Васильева, многолетнего шеф-редактор ИД «КоммерсантЪ», продюсера проекта «Гражданин поэт» и «Господин хороший». Про одну из ипостасей как раз сейчас вспомним. Про «КоммерсантЪ». Тут одного за другим журналистов «Коммерсанта» штрафуют за то, что у них были футболки с принтом, словами солидарности Ивану Сафронову. Вы что думаете об этой истории? Именно со штрафами.
А. Васильев
―
Это я не понимаю на самом деле. А кто их штрафует, я не понял.
Е. Бунтман
―
Суд. Они пришли к суду в футболках корреспондента «Коммерсанта». Бывшие, нынешние, работающие. С редакционным заданием, без задания. На футболках было написано: «Иван Сафронов - свободу». И так далее.
А. Васильев
―
Значит, Иван Сафронов звучит как матерное ругательство что ли. А за что еще можно…
Е. Бунтман
―
За пикетирование. За митинговую деятельность.
А. Васильев
―
А, вот они журналисты, я им посоветовал сразу: Иван Сафронов и Путин написать и все. И попробуют пусть оштрафуют.
Е. Бунтман
―
Оштрафуют.
А. Васильев
―
Побоятся. Это у Пелевина был какой-то персонаж, который все время трахался с заячьими ушами, но на фоне портрета Путина. И поэтому менты не могли эту запись…
Е. Бунтман
―
Люблю ваши аналогии. Если серьезно, вот есть журналист…
А. Васильев
―
Как серьезно можно относиться.
Е. Бунтман
―
Есть журналист, предположим, вы шеф-редактор «Коммерсанта». Ваш журналист приходит на митинг, его штрафуют за это.
А. Васильев
―
Кто его штрафует? Его дирекция штрафует «Коммерсанта» или менты?
Е. Бунтман
―
Менты. Полиция.
А. Васильев
―
Нет, надо делать тогда какие-то статьи. Интервью с Колокольцевым. Если его еще не уволили, кстати. Ну неважно. Это конечно надо, на этом зарабатывать тираж. Аллё. Естественно.
Е. Бунтман
―
А у вас было, что вы ругали или наказывали или штрафовали журналистов за то, что они участвовали в митингах?
А. Васильев
―
Понимаете, я это дико не любил вообще-то. Я считал, что журналист не должен быть участником митингов. Всегда. Я не могу сказать, что при мне, помню, Дима Бутрин у меня работал, ходил днем. С плакатом «Свобода Ходорковскому». Потом приходил домой, а он завотделом был. Сейчас по-моему зам. главного редактора. Ну что, блин, нет, не нравилось. Но если человек вовремя сдавал заметки, ходил он кстати не в спецодежде «Коммерсанта». Ну, ходил. Но я это не люблю. Когда мы начинали «Гражданин поэт», у нас Быков все время шлялся по всем митингам. И мы с Ефремовым его: Дима, так нельзя. Мы должны быть над схваткой. Мы арт-проект. И Миша все время приводил аналогию: мне перед спектаклем тоже хочется выйти в фойе и чтобы у меня автографы набрали люди, красоваться перед знакомыми, а потом пойти на сцену. Так не делают, блин. Так что я считаю, что журналист ходить на митинги не должен. Наверное.
Е. Бунтман
―
Но в поддержку журналиста кто должен высказываться в первую очередь? Наверное, журналист.
А. Васильев
―
Высказываться – да, о’кей. Почему я никогда не подписываю коллективных писем никаких, ребят, если бы я шахтером работал, я бы выходил касками стучать. Но если у меня есть СМИ с большим тиражом, то все, что я считаю нужным сказать читателям или людям - надо говорить через газету. Это мое убеждение. Но у меня никаких запретов, по-моему, не было на митинги.
Е. Бунтман
―
За делом Сафронова вы следите?
А. Васильев
―
Неа. Нет, я не слежу за ним. И тут вы знаете, у меня свое отношение к Сафронову. И, наверное, оно на самом деле не сильно актуально, потому что все-таки человек сидит. Но я считаю, что он никакой не шпион, естественно, а просто дурачок мне кажется. Вот так. Хотя я с ним никогда не работал. Я его знаю, конечно, но он даже, по-моему, на работу пришел, еще я не работал. Уже не работал. Или в самый последний момент. То есть я его по работе не знаю.
А.Васильев: «Гражданин поэт» - это явление гораздо важнее, чем каждый из нас
Е. Бунтман
―
Вторая ваша ипостась. Хорошо, про «КоммерсантЪ» бог с ним. Про «Гражданин поэт». Что будет с ним? Закроется совсем?
А. Васильев
―
С ним, конечно, произошла трагедия. Потому что у нас было такое, и Быкова и поменял на Орлушу. Потом был такой период, несколько месяцев, когда я очень разосрался с Ефремовым. И не мог с ним не то что на сцену выходить, а вообще рядом сесть на поле. И я продюсером ввел Орлушу. Тогда он не был поэтом нашим… И ничего страшного, все было нормально. Но, конечно, Мишу менять. Я действительно глубоко убежден, что «Гражданин поэт» это явление гораздо важнее, чем каждый из нас. И кстати, 10-го числа в Питере в Выборгском зале в день рождения Ефремова будет концерт таки. Посмотрим.
Е. Бунтман
―
А кто будет выступать? Я всегда представляю, что только Ефремов читает стихи.
А. Васильев
―
Да все так представляют. Но повторяю, это конечно большая потеря для проекта. Огромная. Но есть один вариант. Условно назовем этого человека – «новичок». Актуальное название?
Е. Бунтман
―
Возможно.
А. Васильев
―
Программа будет называться «Новичок». Может быть. Мы четко еще не определились.
Е. Бунтман
―
Это кто же у вас будет читать. Я сейчас буду гадать. Мария Захарова, она же пишет стихи.
А. Васильев
―
Она пишет очень говёные стихи. И как артист она, в общем, говно, прямо скажем.
Е. Бунтман
―
Я напомню, что мы в эфире, Андрей Витальевич.
А. Васильев
―
Я матерных слов…
Е. Бунтман
―
Просто напоминаю.
А. Васильев
―
Ладно. Давайте следующее. Соловьева точно не возьму. Киселева не возьму. Он такой, конечно, артист, никакой не журналист, а артист такого погорелого театра. Но очень плохой, тоже очень манерный такой. Попой двигает все время. Такие интонации форсированные все время. Нет, это фигня. Не пойдет. Давайте дальше.
Е. Бунтман
―
Но у нас не так много времени, чтобы я дальше гадал.
А.Васильев: Отсутствие Ефремова - это огромная потеря
А. Васильев
―
Я, правда, не скажу. Во-первых, нет еще точной договоренности. Во-вторых, пусть это будет до последнего момента, интрига какая-то должна быть. Но повторяю, что отсутствие Ефремова - это огромная потеря. Да.
Е. Бунтман
―
Но очно будет концерт? Или онлайн.
А. Васильев
―
Пока все, зал готов.
Е. Бунтман
―
Ну просто сегодня растут опять цифры. И все последние они растут даже в России.
А. Васильев
―
Ну аллё, ну что делать. Во всяком случае, мы готовимся.
Е. Бунтман
―
Второй волны коронавируса боитесь?
А. Васильев
―
Я и первой-то не боялся. Честно говоря. Потому что как у нас проходила эта борьба с коронавирусом, то если верить в него, то можно сразу повеситься.
Е. Бунтман
―
У нас – в России или Латвии?
А. Васильев
―
А я был в России, аллё. Я около 3 месяцев чалился в России. Я приехал как раз готовить концерт. Весенний. И завис. И если бы действительно всерьез как с ним боролись в России, то можно вешаться сразу. Поэтому я для себя принял решение, что никакого коронавируса нет.
Е. Бунтман
―
А в Латвии он есть?
А. Васильев
―
Практически нет. Во-первых, там очень маленькие цифры. И ни одной маски я не вижу. Магазины, рестораны – нет. Он не чувствуется совсем. Но я для себя решил, каждый человек сам решает, есть коронавирус или нет. Я считаю, что да, такой вирус есть. Но он совсем не опасный. И люди умирают от каких-то болезней, которые может как-то косвенно связаны с коронавирусом, люди просто от гриппа умирали. Не так мало, кстати. И от двустороннего воспаления легких умирали и мрут очень много людей.
Е. Бунтман
―
То есть вы ковид-отрицатель.
А. Васильев
―
Я ковид-отрицатель для себя лично опять же. Мы тут с сыном поехали в Бельгию, вернулись. А там весь народ ходит в масках. Весь как бараны.
Е. Бунтман
―
Почему как бараны. Там и смертность немножко другая. В Бельгии и во Франции.
А. Васильев
―
Там как баран, когда толпа народу все в масках – все равно похоже на баранов. Ну вот, поскольку мы там за первые три часа не увидели ни одного мента, мы засунули эти маски в задний карман. И отлично гуляли. Там тоже такая вещь на улице, ты ходишь в маске, а заходишь в кабак, где народу тысяча человек без всякой дистанции – там ты можешь быть без маски. Это что такое? Знаете, что напоминает. Когда я в армии служил, нас заставляли перед приездом начальства траву красить в зеленый цвет, а зимой посыпать известкой снег. Такая по всему миру идет борьба с коронавирусом. На мой взгляд.
Е. Бунтман
―
Мне кажется, что разные страны пытаются нащупать эти способы, потому что ни с чем подобным не сталкивались в последние сто лет.
А. Васильев
―
Ну дай им бог здоровья, честное слово. Я тут действительно не специалист, чего я буду говорить. Я вот для себя лично решил, что никакого коронавируса нет. И отлично себя чувствую уже полгода.
Е. Бунтман
―
А в Москве почему не понравились, это какие-то бессистемные были меры.
А. Васильев
―
…Системная мера была, когда наш главный московский мент устроил Ходынку в метро. Вообще для начала это уголовная статья. Которую они сами же и придумали. А я, как любил говорить Владимир Владимирович Путин – не вижу посадок. Хотя бы тогда. Понятно, что если бы посадили главного мента, потому что это же было по его приказу, когда стоял один мент на толпу народа…
Е. Бунтман
―
В середине апреля, когда только ввели пропуска.
А. Васильев
―
Да. Вот если бы его действительно посадили, хоть условно, бог с ним. Хоть бы уволили за это. Тогда можно считать, что государство действительно борется с коронавирусом. И наказывает за такие серьезные проступки. А так, чего говорить.
Е. Бунтман
―
Как-то все время ничего не нравится тем, кто критикует московские меры, то слишком сурово, то недостаточно сурово. То не наказывают, то наказывают не тех.
А. Васильев
―
Ну, конечно, наказывают не тех, и суровость, нет, аллё, когда там наказывают, старух каких-то менты затаскивали, в это время в метро ездят киргизы на стройки, которые не были закрыты. Хотя дикий рассадник заразы. И кому мне верить-то? Почему я для себя принял решение, что никакого коронавируса нет. Честно. Ну тогда закройте стройки, закройте киргизов, пусть они сидят у себя… Потом вы же не хуже меня следили за событиями, какие жути творились в регионах, когда в бараках люди живут. Что творилось в больницах. Это что, борьба с коронавирусом? Нет. Но при этом старух, конечно надо, мать от ребенка отрывают, сажают в воронок и везут. Ну аллё.
Е. Бунтман
―
Ну если будет еще один карантин, может быть все будет лучше и разумнее.
А. Васильев
―
Вы ведущий этой программы, вам, наверное, нужно быть на позитиве. Я с вами согласен.
Е. Бунтман
―
Нет, почему. Я просто все время живу в Москве, и мне хочется как-то верить в лучшее.
А. Васильев
―
Вы знаете, когда мы вдруг, может быть, вы заметили, когда выпустили семь номеров «Господин заразный», это для того чтобы с ума не сойти на самом деле. Мы же с этого ни деньги не получили, ничего. И даже, в общем, особого кайфа не получили. Но единственное, что неожиданно - на нашем Ютуб-канале очень много просмотров было. Миллионов пять за три недели. Для нас это много. Так вот, это было просто от злобы, от беспомощности на самом деле. Потому что смотришь, что происходит в благословенной стране и хочется на стену бросаться головой.
Е. Бунтман
―
Не будем бросаться головой на стену. Спасибо большое, Андрей Витальевич.
А. Васильев
―
Спасибо вам.
Е. Бунтман
―
Андрей Васильев, многолетний шеф-редактор ИД «КоммерсантЪ», продюсер проекта «Гражданин поэт» и «Господин хороший». В 19 часов «Особое мнение» журналиста Максима Шевченко. В 21 час – «Грани недели». Кампания на старте. Парламентские выборы 21-го года будут обсуждаться. И в 22 часа – программа «Дилетанты». Сергей Бунтман представит новый номер журнала. Спасибо.