Дмитрий Быков - Особое мнение - 2020-10-28
А.Плющев
―
Сегодня это будет «Особое мнение» писателя Дмитрия Быкова. Добрый вечер.
Д.Быков
―
Здравствуйте, Саша, здравствуйте всем.
А.Плющев
―
Да, меня зовут Александр Плющев. Хотел начать с того, что непривычно видеть напротив кого-то.
Д.Быков
―
Живым. Но мы и в карантинные времена.
А.Плющев
―
У вас это такой пунктик?
Д.Быков
―
Пунктик принципиальный. Во-первых, я рядом живу - что мне выходить дистанционно? Во-вторых, мне завтра все равно приходить в студию на «Один». И в-третьих, как-то мне в этом видится какой-то вызов, какая-то радость от того, что мы переламываем ситуацию. Это все равно как помогать весне расколкой льда – что-то такое.
А.Плющев
―
Или подуть на снег.
Д.Быков
―
Или подуть на снег. Но поскольку я знаю, что вы здесь все очень дизинфицируетесть, и сам я только что протер руки этой очень приятно пахнущей жидкостью, в этом есть какая-то радость.
А.Плющев
―
Хотел как раз поговорить об этой некоторой разобщённости. Мы, циничные люди, видим здесь и плюсы. Раньше, например, в «Особом мнении» не участвовал Гарри Каспаров, потому что живет далеко и не может приехать. А теперь он может участвовать. Это здорово.
Д.Быков
―
Я сегодня узнал о том, что "Лига избирателей» объявлена «иноагентами». Причем, о «Лиге избирателей» я ничего не слышал 8 лет, с тех пор, как ее учредили. А там в учредителях я, Лазарева, Шевчук, Улицкая, Акунин, Парфенов. И я смотрю – что-то в России я практически один и остался. Ну, еще иногда Улицкая здесь бывает. А в принципе как-то начинаешь себя чувствовать одиноко и сиротливо - все, кто был тогдашним ядром протестов разъехались очень далеко. То есть, мы действительно, видимо, как-то постепенно переходим в статус «иноагентов», чего очень не хотелось бы.
А.Плющев
―
Не слышал насчет «Лиги избирателей» - по-моему, она не действует?
Д.Быков
―
Она не действует. Но видимо, она и после смерти является «иноагентом». Вот это приятно на самом деле. Уже и не избирает никто никого.
А.Плющев
―
С эпидемией, коронавирусом, есть и более печальные поводы поговорить. Наверняка вы слышали, что произошло в Омске, когда «Скорая» не могла госпитализировать.
Д.Быков
―
Да, слышал – 10 человек.
А.Плющев
―
Почему такое происходит? Зачем надо доводить до того, что нужно приехать к зданию администрации?
Д.Быков
―
Я этого не знаю, я не был в Омске, я был там три раза в жизни и какова сейчас там ситуация, честно говорю, не знаю.
А.Плющев
―
А это разве не общая проблема?
Д.Быков
―
Нет. Все-таки в большинстве городов России, мне известных, врачи принимают титанические усилия и до такого не доходит, чтобы 10 часов людям не могли оказать помощь.
А.Плющев
―
Но это не врачебная проблема, а административная?
Д.Быков
―
Нет, она и врачебная тоже, конечно. Больницы заполнены, даже, говорят, уже в Питере лежат и в коридорах и на лестницах. Поэтому, конечно, в первую очередь это проблема медицинская. Как она административно решается, я не знаю, честно говоря.
Д.Быков: Мало того, что эта ситуация пугающая, она еще очень унизительная
А.Плющев
―
Вы приехали на фоне сообщений о том, что меры, которые принимаются в Москве, сохраняются, а новых вводить не будут. По-вашему, власти справляются с эпидемией?
Д.Быков
―
Так с эпидемией должны справляться не власти. Это все-таки проблема медицинская. А справляются ли медики? Ну, сегодня выделено 10 миллиардов. Ситуация в общем катастрофическая, но как-то, благодаря титаническому труду врачей, пока с ней удается справляться. А слава тебе господи, у нас в медицине работают в основном не администраторы, а специалисты.
А.Плющев
―
То есть, вы особо не верите в ограничительные меры?
Д.Быков
―
Я не знаю, в какой степени помогают маски. Я каждый день читаю новых экспертных комментариев им все они разные: перчатки вредны – перчатки необходимы; маски вредны – маски необходимы; вакцина вредна – вакцина спасительна. Я не знаю даже, как действует вакцина. Довольно большое количество моих коллег, журналистов, привились или собираются прививаться и об этом отчитываться подробно. А я не знаю, стоит ли это делать и какой вакциной прививаться. Потому что даже о китайской вакцине абсолютно противоречивые мнения.Вот я пребываю в полной растерянности, в том числе из-за этого информационного шума, в котором уже виноваты мы с вами.
А.Плющев
―
У меня такое впечатление, что вся эта история с коронавирусом вам надоела невозможно.
Д.Быков
―
Саша, а кому она не надоела? Покажите мне человека, которому не надоел коронавирус, которому не надоела паника при входе в метро, которая охватывает любого, будь вы человек с самыми крепкими нервами, потому что вы спускаетесь в замкнутое пространство вагона. Кашлянул – убили.
А.Плющев
―
А вы ездите в метро?
Д.Быков
―
Бывает, а куда я денусь? Сейчас в пробках стоять – не настоишься. Мало того, что эта ситуация пугающая, она еще очень унизительная. Потому что от вас лично не зависит ничего. Надежда на иммунитет, на соседях по дому, которые при первых признаках болезни самоизолируются и на медицину, которая, слава богу, ведет себя героически.
А.Плющев
―
Тогда отложим этот разговор до лучших времен. Наши радиослушатели спрашивают вас – российское руководство рассматривает ли отношения с Западом как «холодную войну» и как далеко оно может зайти в самоизоляции?
Д.Быков
―
Ну, что рассматривают, по-моему, очевидно. Когда ещё было реанимировано понятие «геополитика», считавшаяся в 70-е годы абсолютно антинаучной, уже тогда стало понятно, что политика входит в иное измерение, уже абсолютно бесчеловечное. И главной целью политики провозглашается жизненное пространство и сферы влияния. Мир находится в состоянии активного передела.Ни о сотрудничестве, ни о прогрессе, ни о совместном решении общих задач в этих обстоятельствах никаких решений нет, даже мысли об этом нет. Это даже не просто «холодная война», это уже действительно режим постепенного перехода к «железному занавесу». И в этом смысле нам очень сильно коронавирус, конечно, подбросил дров. Потому что итак люди никуда выехать не могут.
И проблема в одном – в замкнутом помещении копится напряжение. Куда девать, эти напряжения? Изоляция не самая приятная перспектива. Ну и у меня есть ощущение, что все очень ускорилось, все пошло в разнос: все маски сброшены абсолютно, никакой надежды на контакты с Европой уже нет. Выход из договоров с обеих сторон произошел, в общем, не очень красиво, с американской так прямо демонстративно. Санкции вводятся еженедельно, по-моему, уже без особого повода.
В общем, возникает ощущение действительно, что Россия вытеснена в угол. И будет вести себя сообразно этому. Я согласен совершенно с Швецовой, которая пишет о том, что даже Путин недостаточно радикален, - видимо, на смену ему будут готовить какого-то абсолютно самоизолятора.
А.Плющев
―
А будет смена? Или вы имеете в виду рано или поздно?
Д.Быков
―
Она носится в воздухе. Потому что Путин имел целью вести Россию на ведущее место в клуб мировых держав. Сегодня идея быть альтернативой клубу мировых держав. Никакого клуба мы не признаем и более того, у них у самих все плохо – во Франции уличные протесты, в Америке полный раскол, в Британии «Брекзит». Во что входить-то? В этом клубе не очень спокойно.
Д.Быков: Это даже не просто «холодная война», это уже режим постепенного перехода к «железному занавесу»
Поэтому думаю, что курс на «железный занавес» будет усиливаться. Думаю, что и на смену Лаврову придет какой-то персонаж, особенно учитывая его изоляцию, кстати, очень символическую в этом случае, - видимо, готовится какой-то персонаж, который уже будет разговаривать с Западом в стиле известного анекдота из МГИМО, что «на хрен» пишется раздельно, - что-то типа такого.
Во всяком случае, веет в воздухе какой-то - вот дума, тут Павловский абсолютно прав – веет радикализацию. Радикализацией на всех фронтах, и в личном общении, и в фейсбучном общении и в государственном общении тоже.
А.Плющев
―
Мне-то кажется, что вместе пишется.
Д.Быков
―
Я вам потом расскажу, как звучит этот анекдот в журфаковской транскрипции от Розенталя, это довольно известная история.
А.Плющев
―
Вы упомянули, что время ускоряется - оно реально может ускоряться или замедляться?
Д.Быков
―
Идет в разнос. Ускоряется тем, что плотность событий становится высока. Становится очевидным, что ситуация худого мира завершилась. В Карабахе симптом явный. Карабах вообще такой показатель всегда, он был провозвестником настоящей катастрофы, наставшей после перестройки.У меня есть ощущение, что ситуация худого мира многим надоела. Некоторые хотят помахать кулаками. В общем, идет какое-то окончательное радикальное размежевание. Оно идет и на личных фронтах, и на общественных, и на политических. Посмотрите, кстати, как изменился тон даже сетевого общения. Раньше мы могли разговаривать с оппонентами. Сейчас это просто отгородиться, «железный занавес» по всем фронтам.
Я ничего против самоизоляции не имею, я вообще занят таким спокойным, уединенным делом – пишу себе книжки. И для меня это нормально. Но благотворно ли это для мира, в этом я не убежден.
Д.Быков: У меня есть ощущение, что ситуация худого мира многим надоела. Некоторые хотят помахать кулаками
А.Плющев
―
Об этом разделении - тут все исключительно плохое? Ну, сидит человек в своём пузыре, не портит нервы. Любители Быкова читают Быкова.
Д.Быков
―
Это обедняет. Потому что когда контекст богат и разнообразен – главное, о чем стоит сказать – вот ушел Михали Яснов. Великолепный, на мой взгляд. Поэт. Многие его стихи были гениальными, поздние. И я вижу, как страшно обеднел контекст. Даже прекращение общения, пусть эпизодического, с человеком, который жил в Питере, колоссально меня обедняет. Вот Яснов где-то был на горизонте, и важно было знать, что в случае чего я могу ему позвонить, почитать и пожаловаться на жизнь. И он может сделать со мной то же самое.Вот всякий раз, когда для вас умирает еще кто-то из людей, с которыми вы больше не можете поддерживать общение, - это хорошо в смысле нравственной гигиены. Но это ужасно в смысле обеднения горизонта.
Вот я сейчас шел по коридору «Эха Москвы» и вижу колоссальное количество умерших или уехавших людей, которые делали нашу жизнь жутко, невероятно интересной, непредсказуемой – с ними было реально интересно. Но их нет больше. А все люди, которые сегодня в публичном поле – вы на 10 часов вперед можете предсказать все, что он скажет и тем более, что он подумает.
И это создает не просто какую-то черно-белую, а я бы сказал такую бессолевую диету. Любой диетолог вам скажет/, что для того, чтобы человек похудел неважно, чтобы он питался полезным. Важно, чтобы он питался невкусным. Чтобы сам процесс принятия пищи вызывал у него отвращение.
Вот сегодняшняя информационная среда это сплошь невкусная еда, сплошь неинтересное общение – это истерики на федеральных каналах, истерики сетевых троллей, которые сейчас, я уже уверен, в изобилии набежали, хотя делают это уверен, совершенно бесплатно – просто у них жизнь не удалась.
И колоссальное количество людей, которые ничего не добавляют к вашему знанию о мире. И происходит постепенное иссякание, страшное обеднение контекста. Смотрите: ничего нельзя сказать, - потому что это будет или экстремизм, или призывы к разделению, или посягательство на авторитет действующей власти. Ничего нельзя подумать, потому что это будет почти наверняка что-то подзаконное. И тем более, ни с кем нельзя общаться, потому что людей, с которыми я был бы согласен, практически не осталось.
Это то, о чем написал замечательно Томас Манн в «Докторе Фаустусе» - что я, в связи с тем, что я не могу голосовать за этого вашего фюрера, я чувствую растущее отчуждение даже со своими сыновьями, - ну, с сыновьями я, слава богу, не чувствую. А в остальном это такой вакуум, и ничего радостного в этом нет.
Д.Быков: Вот сегодняшняя информационная среда это сплошь невкусная еда, сплошь неинтересное общение
А.Плющев
―
Тогда нужно ли тогда, для поддержания разнообразия окружающего мира, искусственно включать свой пузырь для тех, с кем ты не согласен? Терпеть?
Д.Быков
―
Вот это довольно серьезный вопрос. Я чрезвычайно брезглив и некоторых людей не могу терпеть в своем пузыре. Я разделяю очень чётко: люди, с которыми я не согласен, мне могут быть приятны по-человечески, я могу с ними общаться. Но люди, которые не имеет убеждений, а действуют по корысти – нет, им места в пузыре нет. Какие бы убеждения они ни высказывали, единомышленники они мои или врачи – все, кто делает из этого себе пьедестал, их я отметаю.
А.Плющев
―
То есть, решающее здесь - убеждения?
Д.Быков
―
Убеждения. Я могу как-то взаимодействовать с человеком, у которого есть принципы.
А.Плющев
―
А вы много видели убежденных сторонников Путина?
Д.Быков
―
Да, но это не сторонники Путина. Один из них даже был у нас на Новом годе. Это не сторонники. Эти люди уверены, что другой системы управления в России быть не может. Эта система управления порождается необходимостью такого лидера, к которому мы можем относиться сколь угодно плохо, но любой другой будет хуже. Есть люди убежденные в этом.Есть люди, убежденные в том, что природа России это хтоническая природа и цивилизация – в общем, примерно то, о чем Томас Манн писал в «Записках аполитичного»: Германия не Европа, цивилизация враждебна культуре, - весь этот бред, который иногда несут люди. Он потом очень раскаялся.
Но люди, которые, простите, рассуждают в рамках «Валдайского клуба», вот этот колокольчик «Дар Валдай», где я вижу во всех этих глазах абсолютное неверие в собственные слова – простите, нет. Убеждения какие-то, может быть, есть у Злобина. И то, мне кажется, это не столько убеждения, сколько давняя вера в то, что с государством надо сотрудничать, иначе будет хуже и тебе, и ему.
А в принципе, вот с официозом лучше не дружить. А искренние консерваторы - да их сколько угодно. Они действительно думают, что России вредна демократия, что России вредна партийность, многопартийность уж точно, что России нужна монархия – такие люди есть. И с ними можно разговаривать. Потому что они, скорее, идут от культуры.
А вот с людьми. Которые идут от апологии чисто Путина, потому что Путин создает серость, а серость для них комфортна, - с такими извините.
А.Плющев
―
Возвращаемся к новостям сегодняшним.
Д.Быков
―
А есть новости?
А.Плющев
―
Ну так, честно говоря.
Д.Быков
―
Новостишки.
А.Плющев
―
Мы ждали осени, а теперь ждем весну.
Д.Быков
―
Осенью много новостей страшноватых. Но они касаются в основном COVID, и это печально.
А.Плющев
―
Есть глобальная тема - Белоруссия. Тут у них началась общенациональная забастовка, точнее, была объявлена.
Д.Быков
―
Она идет.
А.Плющев
―
Некоторые говорят, что она захлебнулась
Д.Быков
―
Нет.
А.Плющев
―
Что вы думаете про Беларусь в нынешней точке?
Д.Быков
―
Тут любая победа Лукашенко окажется Пирровой. Задавить это он может, безусловно, но этим он делегитимизирует себя на веки. Тут палка о двух концах. В России практически всех инакомыслящих при Брежневе пересажали. Вот эта общая депрессия очень точно отражена у Сорокина в «Тридцатой любви Марины», когда один диссидент говорит, что здесь никогда ничего не изменится, всех пересажали, я остаюсь.А второй конец этой палки то, что когда происходит естественная череда геронтологических перемен, просто смертей – резерва нет ниоткуда. И к власти приходят корыстные комсомольщики или совсем уж отвязные молодые хищники.
Д.Быков: Тут любая победа Лукашенко окажется Пирровой
В этом ужас, что такое ригидное жесткое правительство, которое никаких переговоров для себя не допускает, оно готовит себе или участь Чаушеску, что возможно, или тотальное недоверие. Ну, что можно получить в результате абсолютно покорную страну, где действительно уже приходится на тысячу населения 500 силовиков – это может получиться. Но результат этого какой? Людям просто станет незачем жить, и в один прекрасный день они просто так не пойдут на работу. А уж какой там будет отток естественный, страшно подумать
А.Плющев
―
Некоторые говорят, что рано или поздно Лукашенко должно предать его окружение.
Д.Быков
―
Это очень было бы хорошо, но он повязал их кровью. Об этом говорят уже все, только ленивый так не говорит. Если бы для этого окружения после всего, что они натворили, был хоть крошечный шанс перейти на сторону восставшего народа, - но этого шанса нет. Как не было его в России 17-го года. Никакие массовые переходы городовых на сторону народа ничего не решали.Боюсь, что он действительно точку невозврата с ними прошел. Как и для самого Лукашенко нет больше варианта выйти к народу, сказать: Ребята, простите, я все понял, - уже никак. Потому что слишком многих отлупили, а некоторые отлупили с фатальными последствиями для здоровья.
А.Плющев
―
А люди могут что-то? Я имею в виду протестующих, Тихановскую, - могут они что-то предложить элите, чтобы она кинула Лукашенко?
Д.Быков
―
Боюсь, что нет. А что они могут предложить? Безопасность, гарантии безопасности? Я абсолютно уверен, что любая нынешняя власть в Белоруссии начнется с серьезных люстраций. Или грош будет цена этой власти. Потому что, ребята, как можно тех же силовиков, которые избивали людей и сказали "мы больше не будем, мы добрые ребята, давайте жить дружно» - кто это забудет?Они очень разагитированные люди. В «Новой газете» был репортаж - они очень мотивированы, часть из них верят, что это все польско-американская провокация, другая часть просто верит, что это пьяные смутьяны, низы общества. Им же Лукашенко дает гарантии, а такие люди без гарантий не живут. Так что боюсь, что здесь ситуация будет тоже обостряться.
А.Плющев
―
Вы сторонник люстрации?
Д.Быков
―
Да, абсолютно. То есть, я был противником люстрации в 91-м году. Потому что я не жил с этими людьми. Кроме того, в 91 году я прекрасно знал: все, кто говорит что-то официозно абсолютно государственное, думаю иначе. Сегодня, когда я бок о бок поработал с людьми, делающими совершенно чудовищные вещи – ну, какая может быть для меня дальнейшая совместная деятельность с современными пропагандистами? С людьми, которые многократно и грубо клеветали просто на меня, на меня лично. Неужели я буду с этими персонажами, которые продолжают изрыгать свой гной, неужели я с ними буду договариваться и говорить: «Да, старик, понимаю, у тебя такое время было, и была ипотека».Нет. Наш ответ – полная ипотека, никакого больше, ни малейшего участия в государственной, пропагандистской, журналисткой, публичной деятельности. Никаких, собственно наказаний, просто люстрация, просто не можешь этим заниматься, старик, ты уже показал, как ты этим занимаешься.
А.Плющев
―
Дмитрий Быков, писатель и его продлжение участия в нашей программе через несколько минут, после новостей и рекламы.НОВОСТИ
А.Плющев
―
Это «Особое мнение» писателя Дмитрия Быкова. О перспективах люстрации мы поговорили в перерыве – кто не видел, посмотрите видеотрансляцию. А мы идем дальше. Вас спрашивают: «Как мыслитель можете предположить, почему президент России не может назвать по фамилии гражданина России и фигуранта отравления. Это мистицизм, или нет?»
Д.Быков
―
Есть две версии. Одни считают, что это мистицизм, что для него это действительно не пустой звук. Он вообще человек, может быть, изначально сугубо материалистического мировоззрения, но когда долго сидишь во главе России, происходит столько иррациональных событий, ты поневоле уверуешь - невозможно не уверовать. Россия мистическая страна, управляемая непосредственно Богом.Ну а вторая версия, более приземленная, что он его так унижает, что это такой способ. Как бы он не достоин, чтобы мои уста осквернялись его именем. При этом рейтинг Навального, безусловно, в опросах возрос потому, что Путина считают отравителем. Это как бы марка. Кремль это как бы марка. И если тебя отравит Кремль, то ты чего-нибудь стоишь.
Если тебя преследует Пупкин, то это ничего, а если Путин - это серьезно. Поэтому неупоминание Навального подращивает его рейтинг колоссально. Это означает, что у него есть масштабное влияние.
А.Плющев
―
У Навального. А значит ли это, что у него есть перспективы какие-нибудь?
Д.Быков
―
Конечно, есть. Зря, что ли, человека травили? Зря, что ли, он занимается 20 лет своей разоблачительной деятельностью? Конечно, у него есть перспективы. Другой вопрос…
А.Плющев
―
На фоне того, что мы говорили о том, что готовится смена Путину и там будет еще…
Д.Быков
―
Идет радикализацию. Конечно, здесь совершенно прав Соловей, который говорит, что - да, события грядут, но все зависит от нашего в них участия. То есть оно, конечно, произойдет, а вот в какой форме… Тут вопрос в том, удастся ли без пертурбаций обеспечить преемственность. Если удастся – хорошо. Если нет, - обычно такой режим не переживает своего строителя, он рушится вместе с ним. Любая фигура на месте Путина не обладает уже никакой легитимностью.Путин хотя бы несколько раз проходил через более или менее серьезные выборы и через какой-то аппаратный рост. Сегодня человек, появляющийся в публичном поле, является либо личным охранником, либо личным другом. То есть, легитимность у него нулевая.
Д.Быков: Большевики проиграли полностью уже к 34-му году. Уже смерть Кирова была знаком их проигрыша
Значит, на переходном этапе, конечно, Навальный имеет прекрасные шансы. Только надо думать о том, чтобы и Навальный бел не безальтернативен. Потому что именно большевиков погубила их неспособность договариваться, коалиция большевиков и эсеров могла бы быть вполне взвешенной и адекватной. Но Владимир Ильич так ненавидел Спиридонову, что ни о каких разговорах речи быть не могло.
А.Плющев
―
Вы так говорите «погубила» - как будто они проиграли в тот момент.
Д.Быков
―
Конечно, проиграли. Ну, прогорали чуть позже, но конечно, проиграли. Большевики проиграли полностью уже к 34-му году. Уже смерть Кирова была знаком их проигрыша.Кстати, я сейчас получил замечательную книжку Валерия Попова о Кирове в ЖЗЛ, «Улыбчивый вождь». И там как раз подробно расписано, почему на смерти Кирова все это закончилось. Конечно, они проиграли.
А.Плющев
―
Проиграли кому?
Д.Быков
―
Проиграли так называемому реваншу, сталинскому реваншу. Какой Сталин был большевик? Сталин был законченный монархист, Булгаков, Устрялов это понимали. Ну, что вы – ни фига себе, большевик. Вся большевистская верхушка была к 34-му году истреблена. Либо пол стоянию здоровья, либо репрессиями.Поэтому сегодня очень важно, чтобы была возможность хоть какой-то коалиции, хоть какого-то переходного этапа. Потому что если мы опять получим вождя, то Россия может этого просто не выдержать. Не выдержать не в смысле экономическом – это бог с ним, это как-нибудь ресурсы найдем. Но не выдержать в смысле просто мировоззренческом. Ну что, окажется, что действительно страна обречена на постоянные надежды, связанные с вождем, разочарования и репрессии? Ну, что это такое?
Я бы, кстати, очень хотел бы, чтобы после Путина не было никаких репрессий, чтобы люстрации происходили не как наказание.
А.Плющев
―
А как награда?
Д.Быков
―
Ну да, как награда своего рода: ну, старик, ты поработал, спасибо, достаточно. С вручением ордена «За заслуги перед Отечеством» и медали «Больше никогда», - вот это было бы гениально. Хорошая история. Давайте разработаем, Саша. Церемонию такого награждения: Прощайте, товарищи.
А.Плющев
―
Полностью присоединяюсь.
Д.Быков
―
Помните, была такая замечательная песня: «Легалите, интерните, фратерните, уходи те». Хватит.
А.Плющев
―
Не признают ли это экстремистской деятельностью? У нас все может быть.
Д.Быков
―
Она не экстремистская.
А.Плющев
―
Это в нашем понимании. Когда вы говорили про Сталина, что он монархист, я подумал – а нет еще закона, запрещающего признавать Сталина не большевиков, или что-либо еще в этом духе?
Д.Быков
―
Да, Игорь Чубайс уже сказал: «Госдума должна запретить все и самораспуститься». Запрещается все, прощайте. Врачам запрещено разглашать сведения о COVID, они приравнены к государственной тайне. Судья Конституционного суда тоже больше не может иметь особое мнение.
А.Плющев
―
Может иметь, но не может его публиковать.
Д.Быков
―
Это такая вакханалия из серии «а вы дустом не пробовали?». Правильно кто-то написал, что теперь школьнику запретят выражать мнение – он же не имеет права.
А.Плющев
―
В сочинении.
Д.Быков
―
В сочинении, совершенно верно. Это будет приравнено к харассменту. Я жду, когда исполнение всех этих предписаний приведет к коллапсу, к параличу. И вот тогда можно будет выстраивать что-то с нуля.
А.Плющев
―
Вы сказали, что система не переживает своего лидера.
Д.Быков
―
Исторический опыт, во всяком случае, это показывает.
А.Плющев
―
Вернёмся к Лукашенко.
Д.Быков
―
Вы полагаете, что после Лукашенко в Белоруссии будет все по-прежнему? Поставьте на место Лукашенко любого другого человека, хотя бы Колю, тоже Лукашенко - и ничего не будет прежним. Просто потому, что все контакты завязаны на личность.
А.Плющев
―
Вы упомянули профессора Соловья, он сегодня объявил о появлении «Движения перемен», которое, как он сказал, будет действовать по типу белорусского телеграм-канала НЕХТА.
Д.Быков
―
Важно, чтобы его не объявили «иноагентом». Ну, что он готовится загодя, это прекрасно. Но каналу НЕХТА пока не о чем рассказывать, пока это в известном смысле «Некста», то есть, какой-то следующий этап.Соловей, безусловно, очень информированный человек, безусловно, он информирован не за счет своих инсайдов, которые он может сколько угодно пиарить. Но дело не в инсайдах. У него есть чувство сюжета. Он прекрасно понимает по фабуле, что должно произойти. Он своего рода Радзинский от политологии, а Радзинского я как драматурга оцениваю исключительно высоко. И, кстати, многими его идеями и наработками пользуюсь в личной практике.
Соловей чувствует, что сейчас этот перелом близок. Но что должно произойти, чтобы белорусская ситуация отобразилась в России, мне представить, честно говоря, трудно. Это либо должен появиться неотразимый лидер, либо должны очень резко испортиться реальные условия жизни, тем более, в Москве.
А.Плющев
―
Просто вы сказали об альтернативности Навального.
Д.Быков
―
Соловей не видит себя альтернативой Навальному. Они абсолютно разные. Другое дело, что коалиция между ними возможна.Кстати, я иногда думаю, какова могла бы быть альтернатива Навальному, при том, что сам-то я был бы сторонником Навального однозначно, - я чрезвычайно Алешу уважаю. Но кто это мог бы быть? Это мог бы быть какой-то невероятно мощный культурный лидер, который именно идею консолидации культурной, идею отмены запретов, в себе бы воплощал. Лучше, чтобы это была женщина. И при этом женщина не таких определенно радикальных взглядов, условно говоря, как Прохорова.
А вот кто это мог бы быть, я не представляю. Такая новая Галина Вишневская. Просто женщина, которая бы имела безусловный авторитет – может быть. Алла Пугачёва, хотя ей это не интересно. Потому что коалиция Навального и Аллы Пугачёвой могла бы прийти к власти стремительно. Пока не вижу такого человека.
Это человек, безусловно, авторитетный, безусловно, талантливый и приходящий с очень простой идеей: Ребята, у нас великая страна, которой все время мешали дураки. Давайте, наконец, пусть расцветают все цветы, давайте дадим дорогу всем талантам. Вот человек, который такую коалицию предложит – это да. Но я пока такого человека не вижу.
А.Плющев: Я
―
то, конечно, за Екатерину Шульман, но она из другой…
Д.Быков: Монеточка – великий персонаж. У нее огромное будущее
Д.Быков
―
Екатерина Шульман хороший вариант, но у меня, например, есть с ней многие непримиримые совершенно разногласия. Тем более, что Екатерина Шульман, при всем моем уважении к ней, это все же не персонаж культурного поля. Вот если бы она пела. Кстати, сможет быть она над этим работает.
А.Плющев
―
Я уверен.
Д.Быков
―
Что втайне она поет?
А.Плющев
―
Она талантлива во всем.
Д.Быков
―
Латынина пишет прозу хорошую, но Латынина радикал-либерторианец. Кто-то из Pussy Riot? Но Pussy Riot это не та вещь, за которую проголосуют многие в России.
А.Плющев
―
Равно как и певица Монеточка.
Д.Быков
―
А вот Монеточка, между прочим, имеет перспективы. Если бы Монеточку объединить с Дудем, это могло бы. Я, кстати, с наслаждением посмотрел их разговор. Они оба так смешно друг перед другом выделывались, просто как первоклассники, как хорошие первоклассники. В общем, Монеточку – в президенты.Я фанат Монеточки, я ее наизусть слушаю и вообще мне нравится – она умная. Она действительно умная девочка, страшно умная для 22 лет. Это вовсе не эйджизм. Просто я смотрю на современных молодых, и думаю: Ребята, куда мне за вами бежать? Вы успеваете все понять, а я еще не приступил к размышлениям.
Так что Монеточка – великий персонаж. У нее огромное будущее. Просто я боюсь, что чем разгребать эти Авгиевы конюшни, она предпочтет спокойно строить карьеру в любой другой стране. Не дай бог она это сделает. Но с другой стороны, она накупила дом в Сочи, а не где-то еще. Корочей, - Лиза, мы за вас.
А.Плющев
―
Благодарю Дмитрия Быкова. Наверное, пойдем с ним разрабатывать…
Д.Быков
―
План привода Монеточки к власти и люстрации всех остальных. Пока.
А.Плющев
―
Спасибо, счастливо.