Особое мнение СПб - Юрий Быков - Особое мнение - 2020-11-20
20.11.2020
Т. Троянская
―
Добрый день! Я Татьяна Троянская, и сегодня «Особое мнение» режиссёра Юрия Быкова – здравствуйте! Только что мы слушали новости, где нам сообщили неутешительные сведения о заболевших коронавирусом – скажите, какой информации вы доверяете? Когда говорят, как справляются с коронавирусом в нашей стране, сколько заболевших…
Ю. Быков
―
Честно сказать, я наблюдаю по касательной некоторую динамику, знаю, что увеличивается количество заболевших, усиливаются меры, но я стараюсь глобально в себя эту информацию не впускать. Во-первых, потому что чисто практически у меня нет необходимости соотносится с большим количеством людей, чего я, собственно, не делаю. Я не циник, но поскольку меня впрямую эта ситуация, в отличие от многих людей, тех же врачей, кто работает режимно и не могут не соприкасаться с большим количеством людей, поэтому я не стараюсь себя нагружать этим, понимая, что ситуация отрицательная в любом случае. Но и какие-то детали не отслеживаю, потому что, по моему глубокому убеждению, если ситуация не касается тебя напрямую, то тебе не нужно затрачивать на это ресурсы, нервы, силы – ты должен в общих чертах понимать, что здесь берег, а там вода, вода холодная и в неё нельзя, и этого достаточно для того, чтобы не впускать в себя лишнюю панику. Может быть, система рассчитана, что люди будут на этом фокусироваться, и может быть, у системы есть какие-то особые цели в этом смысле, но я стараюсь впускать в себя очень поверхностную информацию, которая даёт мне определённые флажки, за которые я не заплываю.
Т. Троянская
―
С одной стороны, всё так, но ограничительные меры так или иначе вас всё равно касаются?
Ю. Быков
―
Не пить после 23.00?
Т. Троянская
―
Например, запреты на посещение определённых мест, 25% посещения театров.
Ю. Быков
―
Это вещь не праздная, что касается проката. Давайте оговоримся, что я не являюсь режиссёром, который в принципе заинтересован или не заинтересован в широком российском прокате, потому что я не являюсь представителем плеяды кассовых режиссёров, все мои картины достаточно авторские, выходили либо в фестивальном прокате, либо в ограниченном виде, и никогда не собирают большой кассы. В этом смысле я могу только сочувствовать нашим коллегам, которые подготовили релиз, например, «Огонь», «Чернобыль», «Северные коньки». Я искренне сочувствую людям, которые работали годами, вкладывали большие деньги, чтобы заслужить внимание массового зрителя и собрать кассу, тем самым развивая, это не ирония, российскую индустрию. И я понимаю, что 25% разрешенной посещаемости кинотеатров – это трагедия для этих людей, звонок, чтобы перенести релиз или смириться с тем, что не будет сборов, на которые рассчитывали. И это трагедия не только для продюсера, но и для индустрии в целом. Но поскольку я не являюсь контентообразователем подобного контента, не выгодополучателем подобного процесса, поэтому и к этому я отношусь достаточно дистанционно. Есть такой замечательный режиссёр Григорий Добрынин, он недавно снимал картину в Питере, я с ним разговаривал и спросил, что он думает по поводу 25% посещаемости кинотеатров, он ответил, что это как раз его аудитория: «Я как раз прихожу в зал, и вижу, что люди сидят через 2-3 места друг от друга, мне как раз это не навредит». Извините, но моя аудитория примерно так же посещает кинотеатр.
Т. Троянская
―
Из 25% вашей аудитории может остаться 5%, вы понимаете?
Ю. Быков
―
Тут дело не в этом. Если логически рассуждать, то по большому счёту я всегда был человеком, которого смотрели в интернете, и здесь просто статус зафиксировался. Последняя картина «Сторож» выходила вчистую на онлайн-площадке, и я давно ориентирован на интернет, где зритель и смотрит мои картины в кинотеатрах, страдают большие и массовые релизы, которые, во-первых, развивают индустрию, собирают кассу и помогают эффективно существовать тем фондам, которые создали частные лица или «Фонд кино». Это трагедия, потому что не все работают как Григория Добрынин или Юрий Быков. Индустрия работает там, где есть деньги, и в этом смысле я надеюсь на сериалы, потому что они для платформ становятся востребованы, и все киношники должны будут в ближайшее время перестроится, потому что прокату на какое-то время, по моим дилетантским представлениям, такой замороженный мандец точно года на два, пусть это звучит жестоко и цинично. И к этому надо приспосабливаться, и к тому же будет складываться зрительское отношение к этой обстановке с посещением кинотеатров: даже если разрешат 125%, будут ли приходить зрители, не будут ли они боятся? И мне кажется, сейчас ситуация напряжённая, а государство в таком случае думает о культуре по остаточному принципу. Да, запрет на культурные мероприятия, ничего не поделаешь.
Т. Троянская
―
Есть, например, тот же Нолан, который свой «Довод вынашивал много лет и наконец выдал, и вряд ли он согласится уйти в сериалы.
Ю. Быков
―
Скорсезе согласился. Если чисто профессионально брякать, мне кажется, что Нолану и нужно уходить в сериалы. Нолан – это яркое и странное явление. Я люблю у него «Престиж», «Бессонницу», фильмы, которые сделаны талантливо и интригующе, он мастер триллера, но в целом, я часто иронизирую по поводу «Темного рыцаря», хотя картина мне нравится, его смешение жуткой экшн-основы с философской драмой, и это сшито белыми нитками, и «Довод» поэтому не самая лучшая картина. Я придумал даже хохму: Нолан прибегает к своим товарищам, говорит, что придумал новую концепцию, там будет вот так, а они ответят, что это было у Александра Роу в «Бабе Яге», когда там с избушкой перемотка назад. Я смотрел вместе с товарищем, и мы просто угорали, это сложно снимать, понятно, там наложение пространства на другое, и вообще история про то, что везде стреляют и все философствуют: как в старом русском анекдоте, либо крестик сними, либо трусы. Надо понимать, чем ты занимаешься: и философствуешь (я надеялась, что Нолан всё-таки нащупал честное направление и станет драматическим художником). Мне кажется, что ему нужно снимать сериалы, потому что про характеры, персонажи, пространство делать всё хорошо, а его экшн на уровне боевика, который впечатляет зрителя, но ему, как мне кажется, не нужен.
Т. Троянская
―
Юрий Быков всем советует уходить в сериалы.
Ю. Быков
―
Нет-нет, я говорю о том, что очень большие режиссёры, что делать Вильнёву с релизом «Дюны», которые работают с драматургией и артистами, для них ничего страшного уйти в сериалы нет. Вот люди, которые создавали комиксы Marvel, им точно надо задумать, чем заниматься дальше, потому что даже в формате самого широкого ЖК-экрана, всё равно интертеймент имеет меньший эффект, чем в кинотеатре, а дома на платформах мы смотрим человеческие истории. Я жалею, что у платформ не будут запрашивать полнометражные фильмы, поскольку смотрение длительное, чтобы накапливаться базу аудитории, формат сериала – прагматичный формат. Мы с товарищем разговаривала, что этот формат эффективный, не естественный: историю, которую рассказывают в сериале за один или пять сезонов, можно рассказать и за полтора часа – это размазанное мероприятие. Поэтому не надо думать, что я радею за сериалы, я скучаю по ХХ веку, где полнометражное кино было емким и интересным форматом высказывания, где сюжет и тема выше, чем герой. А сериалы больше про героя, что меня немного раздражает. Есть реалии, к которым надо приспосабливаться, поэтому не надо бояться.
Т. Троянская
―
А что делать владельцам кинотеатров, которые в тяжёлом положении? На Западе им выплачиваются какие-то суммы, то у нас нет. А кинофестивали?
Ю. Быков
―
С фестивалями грустно, потому что последняя череда онлайн-фестивалей показала, что так не работает, потому что надо обняться, встретиться, поговорить, фотографироваться, пусть даже в масках – это тусовка. И эффект тусовки имеет значение не меньшее, чем программа кинофестиваля. Когда нет эффекта тусовки, то и фестиваля нет. Был Венецианский фестиваль, и Филипп Юрьев получил, и Кончаловский, и Твердовский, а выхлопа и нет, потому что нет бэкграунда живого общения: то ли был, то ли нет. И фестивали тоже замороженный мандец. Пока они не разморозятся для общения вживую. Фестивали пострадали не меньше, а это чуть ли не единственная площадка для авторского кино.
Т. Троянская
―
«Послание к человеку» Учителя у нас был.
Ю. Быков
―
Это замечательно, но я думаю, он был в рамках ресурсов Алексея Ефимовича, не последняя он фигура в российской индустрии. Понятно, и «Кинотавр» был. Если динамика с коронавирусом останется отрицательной, а в масштабах мира я понимаю, что ситуация будет ухудшаться, иначе зачем она посвилась, то это всполохи для отдельных людей с определёнными ресурсами, которые могут договориться, которые дают разрешения. Но всё равно это всё перейдет на удаленку, а нужно ли оно на удаленке непонятно. Что касается кинотеатров, то нужно понимать, что, например, в отличие от французского кинопроката, где кино – это важнейшая часть культуры, и это осознают на государственном уровне, например, оно одно из самых уникальных именно из-за системы поддержки, смотрения, по качеству заинтересованности зрителя. В Росси до пандемии набирало оборот и было неплохо, а сейчас мера в 25% знаковая ещё и в плакатно-политическом плане, потому что скорее всего это недвусмысленный намек, что будет сидеть, несмотря ни на что. 25% никого в прокате не устроит, они при сложнейших системах набора аудитории в отсутствии внешних рынков реализации, наше кино обязано в среднем собирать 1 млрд – как сейчас собрать 1 млрд совершенно непонятно. Соответственно кинотеатрам и русским релизам нужно готовится к тому, что они будут серьезно отложены, а кинотеатрам локально готовиться к перестройке, заморозке, потому что профильно, с ориентацией на прибыль они работать не смогут ближайший год точно. Что делать с тем, что нога отваливается? Либо ампутировать, либо лечить, но относиться к этому серьезно, без розовых иллюзий.
Т. Троянская
―
А про театры? Там тоже 25%, но артисты выступают перед пустым залом, и не жируют.
Ю. Быков
―
В театры действительно можно приходить в шахматной рассадке. Я сам театры посещал театры больше, чем кино, хотя кинотеатры не были закрыты. Театр – антикварное искусство, потому что у каждого вида искусства был свой золотой век (и у полнометражного кино в 1960-80).
Т. Троянская
―
Но есть современный театр, который абсолютно не антикварен.
Ю. Быков
―
Замечательно, да, конечно. Я был на двух модных постановках, и это действительно объединяет, но в масштабе страны – это небольшое количество людей: если распределить количество сеансов на количество людей, которые хотят это посмотреть, то в целом, там большой трагедии для театров нет. Конечно, это трагедия в продаже билетов, но в плане достижения цели, что люди посмотрели и обсуждают –даже судя по залу, если люди сидят вместе, например, компания, то ничего в этом такого нет, ограничений таких я не слышал. А люди посторонние должны сидеть раздельно – я видел залы, заполненные на 2/3. А репетиции тоже запрещены?
Т. Троянская
―
Но в Москве уже 25%! Пока нет.
Ю. Быков
―
Театр более длительный процесс, более тщательный, тонкий, только бы не запретили работать.
Т. Троянская
―
Но деньги-то зарабатывать тоже надо.
Ю. Быков
―
Почт все театры на дотациях, я прекрасно знаю. Ни один театр не находится на самоокупаемости, по крайней мере, я таких не знаю. Если эти дотации сохраняются, особенно если театры государственного значения, то трагедия только в наличии зрителя в зале, но для большинства театров шахматная рассадка – примерно та ситуация, что и была до пандемии, к сожалению. Я был в нескольких театрах в Москве за последний год, и зала, где все сидят друг у друга на головах, я не видел. Я не считаю, что эта ситуация здоровая с точки зрения творческого процесса, но для театра это меньшее зло, чем для кино, для кино – это трагедия, потому что это самый элементарный для людей развлечение. А теперь государство даёт понять, что вы идете на свой страх и риск, и мало ли что с вами будет, это подмигивание индустрии: ребята, придержите коней, потому что, если вы и снимите что-то, как вы будете это окупать, заработать вы пока не сможете. 25% – это формальное разрешение снимать и показывать, но неформально это «не стоит». И здесь это точно торможение кинопроката, но я не знаю, насколько эта мера оправдана.
Т. Троянская
―
Михаил Боярский сказал коллегам, которые просили о помощи, что деятелям искусствам не надо помогать, потому что они в пандемии найдут средства для того, чтобы заработать. Вы согласны?
Ю. Быков
―
Интересная штука, я бы поспорил, но за последнее время я заметил, что все мои товарищи, артисты, режиссёры, продюсеры занимаются своим инстраграмом, у них от 100 тысяч подписчиков, они постят рекламу – все при деле. Свои фоточки выкладывают в разных костюмчиках. Я не предъявляю претензию, но у меня возникает вопрос: а что человек реально сделал для искусства в своей творческой жизни? И оказывается, что в инстаграме у него идёт более активная деятельность, и он продаёт рекламу – все за счет сетей неплохо живут. И здесь с Боярским можно спорить, что есть огромное количество артистов, режиссёром, скульпторов, художников музыкантов невостребованных, не имеющих 100 тысяч подписчиков…Т. Троянская
―
Но которые честно служат театру!
Ю. Быков
―
Дело не в честности, но их востребованность не основана на их собственной харизматики.
Т. Троянская
―
Психологически то, что человеку некуда сходить разве это мешает нам бороться с коронавиросом?
Ю. Быков
―
Опять же с позиции холостяка, который не имеет ни семьи, ни детей, я могу только догадываться эмоционально, насколько это трудно, но, когда вы говорите про общественные мероприятия, посещения кабака по выходным. Если у человека огромная семья, огромное количество друзей, то я проблемы не вижу. У нас есть небольшая группа с ребятами, которые родились и выросли, как и я, в городе Новомичуринск, то если нам надо встретиться, то это не проблема, мы не заскучаем, есть что обсудить. Мне кажется, это проблема типовая для больших городов, где людей много и одиночества много, когда один в толпе. Индустрия развлечений – это локации для размещения большого количества незнакомых друг другу людей. Это нужно людям, либо молодым, у которых много энергии и которым хочется новых знакомств, которые в статусе поиска, либо таким зрелым, как я, которые не могут без этого, потому что они чувствуют себя одинокими, если два дня в неделю не провели в большом ресторане, не познакомились с новыми людьми, не получив новые отношения, в том числе и сексуальные. Если нельзя выйти на улицу, я не за систему, но надо понимать, что люди, которые окружены людьми, которых любят, у которых есть полноценное присутствие (не в том плане, когда все родственники надоели), а когда тебя окружают близкие и друзья, когда вы можете спокойно передвигаться по городу, то это подстегивает к искреннему и настоящему человеческому общению, когда имеет значение человек, которого ты давно знаешь. А для людей, которым в городе одиноко, у которых единственный выход – это пойти в ресторан или ночной клуб и оказаться в окружении людей – то таким людям, как и мне, надо задуматься над тем, что в твоей жизни происходит. Наверное, это больше столичная проблема, когда много свободных, живущих в своё удовольствие. Если это единственное, что в твоей жизни происходит, если вы без этого не можете, если, не увидев толпу людей, вы не можете почувствовать себя счастливым, то у вас проблемы. Вообще если на всю жизнь запретить и никого не пускать, то это не выход. Нужны большие массовые мероприятия периодически, и долго человек, даже окруженный близкими, заскучает.
Т. Троянская
―
Генпрокурор России заявил о необходимости законодательно запретить реабилитацию, пропаганду нацизма и фальсификацию истории. Снимете историческое кино, а вам скажут…
Ю. Быков
―
Я понимаю, для чего это вышло, сейчас ситуация обостряется, становится понятно, что государство заинтересовано в смотрении общества в одну сторону. Мне лично, запрещать пропаганду и реабилитацию нацизма государственно ненужно, я нацизм не разделяю, презираю и избегаю. С историей вопрос трактовки: если будет создана комиссия из разных людей, а я думаю, что так не будет, разделяющие разные воззрения, и эта комиссия будет определять, что будет являться фальсификацией истории, а что нет. Если такая комиссия будет представлена одновременно с законопроектом, если концепт комиссии будет представлен, то, наверное, к этому можно отнестись более ли менее внимательно. Потому что при любом законодательном запрете нужны серьёзные нормы детализации: что вы считаете фальсификацией? Уже существующие, написанные участниками Ржева, Сталинграда истории – являются фальсификацией истории? О блокаде Ленинграда?
Т. Троянская
―
Закон может работать избирательно, как это обычно происходит.
Ю. Быков
―
Я уже давно смирился с тем, что если в России кого-то нужно посадить, то его в любом случае посадят. Я не считаю, что нужны законодательные нормы о запрещении нацизма и фальсификации истории. Это разные вещи. Нацизм для любого нормального мыслящего человека является вещью невозможной, независимо от либеральных суждений либо консервативных – все должны понимать, что нацизм и фашизм не приемлемы для человека. А что касается фальсификации истории – это тонкая штука, в которую не стоит вмешиваться законодательно, потому что то, чего боятся наверху (проникновения западного мнения о том, что такое Великая Отечественная война, какие её итоги, предпосылки) в массовое сознание российского общества, практически невозможно остановить, потому что есть Ютуб, потому что, если человек захочет услышать другую правду и мнение, то он это увидит в любо ролике, который снят не на территории России. Про Черчилля, про пакт Молотова-Риббентропа, про начало Великой Отечественной войны, про 1939 год, про количество жертв и т.д. Этого достаточно, чтобы составить своё мнение. И здесь оградить от любого разнообразного контента невозможно, тогда надо интернет закрывать, а наказывать за то всерьез – создавать предпосылки к опричнине, а это опасно, потому что тогда будет ощущение, что все всего боятся, а в страхе не рождается развитие. А этого принципиально не понимают и не принимают там, где принимают законы. Бывают моменты, когда надо жёстко консолидироваться, чтобы выжить государству и обществу, но это редко.
Т. Троянская
―
У нас убили человека за то, что он попросил надеть маску. Что происходит в головах людей?
Ю. Быков
―
Я думаю, что люди, которые убили человека за то, что он попросил надеть маску, убили бы его и за то, что он бы попросил оплатить бы проезд. Дело в том, что люди, которые поступают так безотносительно ко всему, люди нездоровые, их нужно лечить. Что касается маски, то я её ношу, когда захожу куда-то. Я знаю, что маска нужна болеющему человеку, чтобы не заразить остальных, я каждую неделю сдаю тест, я не болею. А ходить в маске чисто физически тяжело, трудно дышать, это опасно для организма.
Т. Троянская
―
Спасибо!