Дмитрий Муратов - Особое мнение - 2020-11-20
И.Воробьева
―
Здравствуйте! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ирина Воробьева. И сегодня со своим особым мнением Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты». Дмитрий, добрый вечер!
Д.Муратов
―
Добрый вечер!
И.Воробьева
―
Открываю сайт «Новой газеты» и сразу же вижу публикацию буквально час назад: «Неподъемный кейс Магнитского». Речь идет о том, что Швейцарская генеральная прокуратура известила о том, что будет прекращено это уголовное дело в ближайшее время.
Д.Муратов
―
Вещь удивительная. Хотя если мы в ней сейчас немного разберемся, то увидим, что всё, как всегда: подкуп, взятки и незаконная охота.
И.Воробьева
―
Это же швейцарская прокуратура. Какой подкуп?
Д.Муратов
―
Да-да-да. Вы знаете, очень быстро они адаптируются и мимикрируют под наши нравы и модели поведения. Андрей Заякин расследовал эту тему. Это не первая публикация. Действительно, в Швейцарии есть 319-я статья. И они объявили о том, что она вводится в действие в отношении отмытых денег Магнитского. Прокуратура продолжает понимать, что эти деньги приобретены сомнительным путем, и у этих денег сложная биография и абсолютно точно нечистоплотная судьба. Но они решили освободить бенефициаров от дальнейшей ответственности.
Д.Муратов: Поздравляю два правосудия — наше и Швейцарии. Они свой крест красный на деле Магнитского поставили
Поэтому вот у нас всё это дело произошло.
И было налажено сотрудничество. Мы много говорили, я помню, даже Лебедев носил проекты, я даже читал письмо, подписанное генеральным прокурором Чайкой, что будет создано специальное управление по возврату незаконно выведенных из России средств в интересах российской казны.
И.Воробьева
―
Это и случилось.
Д.Муратов
―
Сейчас я вам расскажу, как на самом деле всё это и произошло. Прокуроры швейцарские подружились с нашими прокурорами. И, например, по приглашению Юрия Чайки главный прокурор Швейцарии — звать его господин Ламон — вместе с господином Лаубером — это самый важный человек прокуратуре, они на самолете Генеральной прокуратуры…
И.Воробьева
―
Стойте-стойте! Я помню, было расследование в отношении этих прокуроров, и там было какое-то НРЗБ.
Д.Муратов
―
Да, и они отчитывались. Их прямо этих прокуроров отчитывали, говорили: «Прокуроры, вы там не смейте, понимаете! Мы тут расследуем дело о такой глобальной мировой коррупции. У нас статья ООН о незаконном отмывании средств. А вы куда?» Они говорят: «А мы на Байкал. Мы интересуемся экологией, мы интересуемся природой. Случайно оказался самолет генеральной прокуратуры». Вот приблизительно так это было.На этом дело не закончилось. Непосредственно занимался расследованием дела Магнитского такого Винценц Шнелль — это следователь. Это такой капитан Катани, но капитан Катани тоже любил кататься на самолете швейцарской прокуратуры. И он поехал пострелять зверье сначала в заказнике Ярославской области. Ну, а потом, все-таки, знаете, дело большое, договариваться надо о многом, шум-то гигантский, «закон Магнитского» принят по всему миру. У нас в ответ-то принят «закон Димы Яковлева» на все эти штуки. Все страны в это вовлечены. Так просто в Ярославской области не отделаешься. Поэтому его повезли еще пострелять зверушек на Камчатку.
Виды Авачинской бухты, Ключевской сопки, видимо, настолько подействовали на господина Шнелля, что он даже в Москве еще познакомился с известным человеком, который любит и умеет решать проблемы, после чего возникают скандалы, с госпожой Весельницкой, с господином Кацывом, как раз одним из фигурантов этого дело, которое он расследует. И с благодарностью, с воспоминанием об этой холодной, но доброй России господин Шнелль отбыл себе в Швейцарию. Его поругали, сказали: «Ну, товарищ Шнелль, ну так же нельзя. Вы ведете уголовное дело, вы рассматривали». Хотели разжаловать, но как-то отделались какими-то дисциплинарными взысканиями.
А теперь, собственно, всё. Теперь силовики замучили во ФСИНе Сергея Леонидовича Магнитского, а ровно в ту неделю, когда Магнитский был убит — это произошло у нас в ноябре 2009 года 16 ноября, — ровно в этой же середине ноября в Швейцарии символично было закрыто это дело. Так что я поздравляю два правосудия — моей страны и Швейцарии. Они свой крест красный швейцарский на этом деле поставили. А наши молодцы. Вместо того, чтобы вернуть деньги в казну, когда у нас Пенсионный фонд трещит…
И.Воробьева
―
Везде кризис, денег нет.
Д.Муратов
―
Когда у нас на орфанные лекарства нужно отдельным налогом собирать деньги. Чего у нас сказали — сказали, что пенсии будут индексироваться, будет пенсии на тысячу рублей в месяц… Даже тут наврали — на 700 сделали.
И.Воробьева
―
И то не всем.
Д.Муратов
―
На 300, но чуть-чуть… А там лежат. Сколько таких выведенных денег, сколько там таких Владленов Степановых, сколько там этих добрых людей! Ни-че-го!
Д.Муратов: Голикова со своим фондом всем наврала. То есть как этого фонда, 8 июня обещанного, не было, так его и нет
Потому что это, наверное, входит в модель сегодняшней элиты, о которой, я надеюсь, мы еще поговорим.
Ну, что ж, заслужил.
И.Воробьева
―
Да, про элиту еще поговорим. Я всех, кто заинтересован в каких-то еще деталях по закрытию этого уголовного дела, направляю на сайт «Новой газеты», прямо в шапке увидите эту публикацию Андрея Заякина: «Неподъемный кейс Магнитского».
Д.Муратов
―
Андрей Заякин — молодец. Доктор Z, от него не спрячешься. Мы еще сегодня вернемся к Доктору Z.
И.Воробьева
―
Который напоминает нам, что эту статью можно закрыть только по следующим основаниям: недостаток улик, отсутствие состава или события преступлении, и отсутствия законных оснований для преследования данного лица. Вот подробности можете посмотреть в «Новой газете».Хорошо, к элитам мы, действительно, еще вернемся. Хочу про СМА поговорить сейчас, потому что всегда не хватает времени в программе…
Д.Муратов
―
Я очень благодарен «Эху Москвы», я очень благодарен тебе, и мы всегда находим время, и меня всегда к этому подталкивает, в том числе, главные редактор Алексей Венедиктов, чтобы эта тема не уходила ни из нашей газеты, ни из вашего эфира.У нас есть разные новости. Но я, наверное, сегодня вопреки обычным вещам все-таки будут говорить об обнадеживающих. Состоялся круглый стол с участием представителей Министерства здравоохранения, с участием главного внештатного специалисты по медицинской генетике Минздрава. И там у нас была, конечно, жаркая дискуссия, понятно, какая. Ну, Голикова со своим фондом всем всё наврала. То есть как этого фонда, 8 июня обещанного, не было, так его и нет. Вместо этого создали какой-то непонятный детский фонд при Министерстве просвещения. Он не имеет никакого отношения к орфанным заболеваниям. Просто пустышка. Как вот в XIV, XV веке были таки корабли, назывались «ложные маяки». Его ставили куда-нибудь к скалам и вражеская эскадра… Вот запустили такой ложный маяк, чтобы людей успокоить, но люди не успокоятся, потому что у этих замученных женщин с этими замученными детьми сил не меряно. Я на них посмотрел — с ними можно города брать. Нужно будет, и возьмем, кстати.
И дальше вмешался Путин, когда он понял, что его чиновники всё это дело провалили. Собственно, я думаю, что он не сильно удивился. И сказал, что будет специальный маркированный налог на тех людей, которые, как ты знаешь, получают больше 5 миллионов рублей в год дохода, на сумму, превышающую эти 5 миллионов будут платить не 13% подоходный, а 15%.
И.Воробьева
―
Но это будет только…
Д.Муратов
―
Вот. Молодец, правильно всё. Потому что Государственная дума закон приняла сейчас, соберут налоги в 21-м году, а заплатят в апреле 22-го года. Значит, 1,5 года дети будут продолжать умирать или доходить до того состояния, когда они навсегда останутся только с работающей головой.
И.Воробьева
―
И помочь ничем нельзя будет.
Д.Муратов
―
Помочь ничем нельзя. Ведь смысл в том, чтобы уколом остановить сразу. В момент укола всё прекращается. Это уникальная эффективность. Это признал Минздрав и главный медицинский генетик Минздрава. Сергей Иванович честно про это сказал.И тут, когда я рассказал эти расклады, что 1,5 года еще ждать, они говорят: «Нет, решение принято другое. Будет сделана, — я могу спутать формулировку, но всё понятно, — опережающая госзакупка». То есть это будет закуплено, не дожидаясь собранного налога, а потом государство само с собою рассчитается. Это самое разумное решение из всех, которое может быть. Это должно произойти в декабре.
И.Воробьева
―
Вот уже сейчас.
Д.Муратов
―
Через 10 дней должны начать проводиться торги по закупке разрешенной у нас, зарегистрированной здесь «Спинразы». Сейчас начались переговоры по «Золгенсме». Просил пробные пузырьки для экспертизы Минздрав. И будет еще сироп. Я все время путаю названия, боюсь, что-нибудь не то скажу. И еще испытывается вот этот сиропчик, который обладает таким же генетическим воздействием. Он воздействует на один из этих сломанных генов.
Д.Муратов: Лекарство будет закуплено, не дожидаясь налога, а потом государство само с собою рассчитается
Поэтому весь декабрь мы будем вот с такими лупами, вот с такими биноклями каждый день залезать на сайт госзакупок и смотреть на портале госзакупок: а уже закупили уколы по «Спинразе»? Они должны быть сейчас куплены тем, кому нужно ставить первыми.
И.Воробьева
―
Прямо сейчас.
Д.Муратов
―
Да. И тем, у кого уже после первой инъекции — нужно же там еще по 4 в месяц… И должны быть следующие эти самые закупки. Мы будем за этим следить, не переставая, днем и ночью.
И.Воробьева
―
Речь идет обо всех детях России.
Д.Муратов
―
Это не только дети. Там есть кто-то, у кого была чуть более легкая форма. Там есть, например, Егор Зайцев, ему, по-моему, скоро исполнится 13 лет. Мне пишут разные люди. Некоторые дожили до 36. Мне написал один человек, которому 42 года. Это чудо. Его изучать надо. Ну, конечно, у него только голова, абсолютно адекватная, могучая. Они вообще чрезвычайно интеллектуальные люди. Компенсаторные возможности таковы, что они решают такие задачи, которые решить просто невозможно. Переходят в играх на тот уровень, который вообще не снился даже разработчикам. Это как, например, Захар Рукосуев, красноярский погибший мальчишка.Вот это всё должно быть. И в декабре позови меня, пожалуйста, вот только из-за этого. Я отчитаюсь перед слушателями и огромным сайтом. Хорошо?
И.Воробьева
―
Да, я с удовольствием еще раз поговорю, особенно когда из полного ужаса и кошмара, хоть какой-то просвет видно.
Д.Муратов
―
Вот пока так.
И.Воробьева
―
Я напомню нашим слушателя и зрителям, что в «Особом мнении» у нас сегодня Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты». Вы можете смотреть нас в YouTube на канале «Эхо Москвы», еще в Яндекс.Эфире. В чате YouTube можете задавать свои вопросы главному редактору «Новой газеты».Про журналистов хочется поговорить немного. Потому что мы видим, что в Белоруссии происходят не только митинги и протесты, но еще и огромное, невероятное давление на журналистов, включая тюремные заключения, аресты, обыски и уголовные дела.
Д.Муратов
―
Говорят, что подобное последний раз было в Чили в начале 70-х годов, когда менялось правительство, пришел Пиночет, к власти пришли военные. И говорят, что именно тогда — по этому поводу издано много книг, они изучаются на факультетах журналистики — была целенаправленная охота. Но такой охоты, которую проводят каратели во главе с Лукашенко в отношении своего народа и журналистов, которые приехали смотреть, что происходит в Белоруссии, это представить себе, конечно, сложно. Их арестовывают десятками.Я сегодня только читал письма. Говорят, у вас замечательно там работает специальный корреспондент Софья Демина. Я уже могу сказать, что это никакая не Софья Демина. Это работала хорошо известная нашим читателям Юля Мартовалиева и по военным репортажам и по большим расследованиям она известна. Просто вынуждены были, как и ряд других журналистов, чьи фамилии мы откроем позднее, не сегодня, они должны были работать фактически на нелегальном положении, менять квартиры. Юля успела съехать с квартиры, как на нее пришли туда водопроводчики, почему-то вооруженные, и понятно, зачем они туда пришли. Но сегодня она уже добралась до Москвы. И прямо перед эфиром мы договорились, что я могу уже сказать.
Но у нас там остались работать люди. Там уже очень мало у кого остались люди. Лукашенко пытается карательную операцию в отношении собственного народа делать вне медиа. Понимаете, наверное, это можно, наверное было сделать… Осталось же мало фотографий Хатыни. А в основном потом, а не тогда, когда фашисты в Хатыни всё это делали. Но теперь в одном только Минске, говорят, свыше 700 тысяч смартфонов. Сейчас очень сложно сделать так, чтобы диктатуру и ее поступки, ее действия не оцифровали, сколько бы эти телефоны ни забирали, не вырывали, не стирали. Поэтому мы получаем достаточно информации оттуда.
Д.Муратов: Такой охоты, которую проводят каратели Лукашенко в отношении народа и журналистов, представить сложно
Открывают двери автозаков. Леша Поликовский изучал вопрос. Заставляют людей к машинам ползти. Рисуют на спинах красные кресты, выливают на голову белую краску, что вот эти люди говорили на белорусском языке, чтобы когда их привезут в изоляторы, их там били особенно сильно и жестоко. Людей в автозаках, — сообщает Юля, — укладывают на пол, — по ним ходят, их утрамбовывают. Задержанные истекают кровью. Выходит президент… Ну, вы знаете, убили Бондаренко Романа Игоревича. Убили титушки. Убили во дворе, жестоко избили, ударили головой о металлическую конструкцию, бросили в бусик, увезли — раз! — умер. Кто у нас выходит спикером по поводу… кто у нас оплакивает гражданина Белоруссии? Прямая речь товарища Лукашенко: «В этих дворах одни вывешивали эти ленточки белые с красным, а вторые ходили и срезали, кто не приемлет. И вот когда одного из них взяли, приехал наряд. А это человек был травмирован, и был он в нетрезвом состоянии, что признано сегодня. Заключение предоставил Следственный комитет. Они всё это выложили». А дальше они говорит, как они взывали скорую помощь, как они заботились об этом гражданине Беларуси.
Хочу всем показать. Вот заключительный диагноз Романа Игоревича Бондаренко. Я благодарен тем людям, которые нам его передали. Этанол крови — 0%. То есть президент… ну, какой он президент? Этот условно-досрочный президент, просто лжец. Вот реальный анализ Романа Игоревича Бондаренко, царствие ему небесное. Он даже после смерти пытается исковеркать его судьбу, как сейчас пытается исковеркать судьбу своего народа. Юля Мартовалиева, она же Софья Демина сегодня передает: опять помечают краской. Там, где мемориал Романа, избивают детей и затаптывают цветы, пытаясь уничтожить эту память. Но на улицы, кто вышел? Старики перестали пускать, уговаривать молодежь, и идут сами. Такого единения, такой выдающейся гордости за свой народ, конечно, давным-давно, наверное, не испытывали в самом центре Европы, когда старики, защищая молодых, которых бьют нещадно, вышли с лозунгами, с плакатами, с прекрасными. Между прочим, очень остроумными. Там был и серьезные: «Я/Мы — Рома», «Нет лжи, насилию, беззаконию!», «К трибуналу карателей ОМОНа!», «Картофельный пюрер идет по трупам», «Сила в правде» — идут старики с этими лозунгами.
Я думал, вот у меня идея была, когда я сегодня ехал на эфир к тебе: ведь кто-то додумается сейчас снять небольшой, но хорошо оборудованныхй офис в городе Нюрнберге, и, не дожидаясь окончания процесса в Белоруссии, уже там будет потихонечку начинать Нюрнбергский процесс.
И.Воробьева
―
Уже пора.
Д.Муратов
―
Пора. Полно свидетельств, полно документов. Их надо систематизировать. Надо вызывать свидетелей, надо их опрашивать. К тому времени, когда туда привезут или в Гаагу (всё неподалеку, маленькая Европа), много уже чего было готово. Но представляешь каждый день читать: «Нюрнбергский трибунал о деятельности Лукашенко сообщает:»
И.Воробьева
―
Я бы следила за этим онлайном.
Д.Муратов
―
Следили бы, да? Давай заведем.
Д.Муратов: Он даже после смерти пытается исковеркать судьбу Бондаренко, как пытается исковеркать судьбу своего народа
И.Воробьева
―
Отличный онлайн. Мне нравится. Отличная идея. Мы сейчас прервемся буквально на несколько минут в программе «Особое мнение». Я напомню, что у нас сегодня в гостях — Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты». Вы можете задавать свои вопросы через чат YouTube, на канале «Эхо Москвы» идет трансляция, еще в Яндекс.Эфире и еще по обычному номер телефона, можете присылать свои эсэмски. Мы скоро веренемся.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается программа «Особое мнение». Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. Меня зовут Ирина Воробьева. Продолжаем немного про Беларусь. Тут на самом деле некоторые вопросы от наших слушателей. Во-первых, они удивились вот этому восхищению стариками. Спрашивают: «Но если уже выходят только старики, получается, всё уже подходит к самому концу? Больше некому выходить?».
Д. Муратов
―
Нет, это свидетельствует о прямо противоположном. Даже можно, наверное, не пояснять, потому что старики, пожилые люди всегда были опорой режима Александра Лукашенко. Они всегда за него голосовали. Я помню, в 2010 году, когда пытались сделать альтернативные выборы и тоже всех посадили, включая нашего собкора Иру Халип, Андрея Санникова, поэта Некляева, тогда один из основных лозунгов был гениальный. Он звучал так… Их было два. Первый: «Пора менять лысую резину!», а второй: «Спрячь бабушкин паспорт!».
И. Воробьева
―
Да, я помню про бабушкин паспорт!
Д. Муратов
―
Потому что будущее жить вот этому поколению, а проголосует за будущее этого поколения бабушка, которая всегда проголосует за «лишь бы не было войны». Для бабушки любая власть — та, которая «зато войны нет». Бабушка всегда хочет улучшить прошлое. Так вот сложено у нее: она всегда боится любых перемен, чтобы внучки не пострадали. Она не понимает, что как раз они и будут страдать много лет после этого.
И. Воробьева
―
То есть получается, война всё-таки пришла?
Д. Муратов
―
Ну, не война, но это гражданское противостояние, которое навсегда останется в истории Беларуси. Оно всегда будет с Лукашенко, сколько бы он ни прожил и в каких бы условиях — в условиях одиночной камеры или особняка в Серебряном Бору, где скоро будет гетто бывших сбежавших президентов.
И. Воробьева
―
Еще Смоленскую область предлагали.
Д.Муратов: Соединились поколения в своем протесте против диктатора. Никогда больше не получится у него править страной
Д. Муратов
―
Да, поднять Смоленскую область. Они сейчас выходят вот как. Пенсионеры идут, им хлопают молодые, которые стоят по бокам, а на место сбора туда, к метро Октябрьская, идут пенсионеры — абсолютно бесстрашные, с палками, с термосами, с какой-то едой, потому что стоять придется долго. «Я с 1994 года при этом режиме, — говорит мне бабушка (цитирую, она говорит Юле Мартовалиевой). — На этот раз забрали моего внука. В августе его били на Окрестине. Он там столько насмотрелся! Я сейчас выхожу за него, потому что его место в институте, а не в тюрьме. Я теперь всё должна исправить». Это очень серьезная штука. Это соединились поколения в своем протесте против диктатора. Никогда больше не получится у него править этой страной. Сколько бы это ни длилось, сколько бы все ни говорили, особенно какие-то наши дурные политологи, что пора брать телеграф. Это, ребята, белорусы. Это суверенный народ. И они, мне кажется, нашли великий способ. Я знаю, что будут провокации. Мне говорили еще 3-4 дня назад: обязательно нападут на какую-нибудь семью милиционера или сожгут какую-нибудь полицейскую машину. На семью, слава богу, еще не напали под видом протестующих. А машину сегодня уже покалечили. Это для того, чтобы еще больше увеличить масштаб репрессий. Для того, чтобы еще больше растравить вот эту породу — породу так называемых силовиков. Это особое воспитание — так называемое павлюченковское воспитание. Это его собровско-омоновская школа, где люди, приходящие из армии, проходят постоянную жесточайшую политическую накрутку. И они без всякого сомнения и зазрения идут бить людей. Их этому учили. У них это стало инстинктом, а не рабочим временем.
И. Воробьева
―
Еще один вопрос политический. Сегодня Светлана Алексиевич сообщила, что был создан новый Координационный совет, но о его составе не сообщается. Это правильно тактически?
Д. Муратов
―
Конечно.
И. Воробьева
―
Почему?
Д. Муратов
―
А зачем делать подарки политическому сыску Александра Лукашенко? Ну посмотрите, что он сделал с предыдущим политическим советом. Что это было? Как и во многих странах Европы, это был фактически круглый стол, который приглашал к диалогу, к повторным выборам, к пересчету голосов там, где всё было абсолютно очевидно. Где в 17 раз были видны, где по-честному вывесили результаты голосования. Таких участков же были сотни.
Д.Муратов: Лекарства не попадают в аптеки, потому что аптекам упростили qr-коды, а дистрибьюторам нет
Было предложение, мирное предложение — посадили всех. Всех посадили! И еще с какими издевательствами посадили, с каким глумлением. И чего? Хотят, чтобы и следующий взяли? Правильно сделала Светлана Алексиевич. Всё-таки помнят они, что они дети партизан и внуки. Молодцы!
И. Воробьева
―
Не про Беларусь — про Пригожина. Про Пригожина всегда есть о чем поговорить. Пригожин рассыпает исками вообще в отношении всех. Мне кажется, уже очень мало осталось людей, которые вообще что-либо говорят, против которых Пригожин еще не подал иск. В том числе иск был подан против журналиста Максима Шевченко, который в своем стриме обвинил Пригожина в причастности к убийствам журналистов в ЦАР. Есть какие-то мысли по этому поводу? По поводу Пригожина или по поводу Шевченко.
Д. Муратов
―
Есть мысли по этому поводу. Есть достаточно большой массив информации о том, что произошло в ЦАР. Если сравнивать расследование, которое проводили сотрудники холдинга «Патриот», принадлежащего Пригожину, с тем, что делала специальная группа «Досье» в Центральноафриканской республике, сравнивать это с объективными данными (объективные данные — это биллинги соединения и телефонных переговоров), если понимать, откуда вдруг возник тот так называемой фиксер, который привел к этой роковой трагичной минуте съемочную группу Орхана Джемаля (или, скорее, можно назвать, наверное, группой Расторгуева), то из всего этого выявляется крайне любопытная картина. Максим Шевченко — человек крепких убеждений. Мои убеждения с его убеждениями чаще всего расходятся, хотя, мы с вами недавно говорили, они уже как-то даже стали в чем-то совпадать. Уж по ЦАР-то точно.
И. Воробьева
―
Максим очень дружил с Орханом.
Д. Муратов
―
Да, и вообще эта верность дружб, которую в последнее время демонстрирует поколение чуть более старшее, как Максим, или совсем молодое, как Саша Джорджиевич, Петр Мироненко и компания по поводу Ивана Сафронова — она конечно, не может меня не воодушевлять. У нас обычно дружат, а потом человек сидит месяц, сидит два, и уже можно письмо написать, но уже как-то и лень. А здесь это всё продолжается — продолжается дружба, настоящая дружба Шевченко с Орханом. 30-го будет суд. Мы выполним определенные просьбы, с которыми к нам обратился Максим Шевченко. Говорить о том, что это будет, мне пока абсолютно рано. По той же причине — чтобы никому не делать подарков.
И. Воробьева
―
Разумеется, да. 30-го в суд — это по этому иску Пригожина...
Д. Муратов
―
По иску Пригожина к Максиму Шевченко.
И. Воробьева
―
Хорошо, после 30-го мы еще поговорим об этом. Просто действительно чтобы сейчас уже ничего не рассказывать. Я хотела спросить про работу журналистов в ковид. Потому что точно так же, как в Беларуси очень много смартфонов, в Российской Федерации их тоже очень много. Поэтому большая часть каких-то историй из регионов (а это сейчас основная боль — то, что происходит в больницах в регионах) снимается на смартфоны буквально пациентами, врачами, какими-то местными гражданами и так далее. Как работать с ковидом, когда ты главный редактор и отовсюду валится просто куча всего?
Д. Муратов
―
Нам сложно работать с так называемым гражданским контентом, потому что люди, которые сначала это выставили, очень часто начинают отказываться от того, что это сделали они — или что это не они сказали, или что это у них взломали — потому что начинается очень сильное административное давление. Особенно в регионах.
И. Воробьева
―
Имеется в виду, на врачей?
Д. Муратов
―
На врачей, или на водителя скорой помощи из Ростова, который сказал: «Я больше не могу. Сколько я могу возить? 8 часов вожу больного». Давление такое, что могут закрыть дальнейшую карьеру по профессии. Только сейчас мы же слышали в новостях, что врач, который высказал всё, что хотел, говорит: «Я уволился по собственному желанию». Чтобы больше к нему не было, собственно говоря, вопросов. Он не хочет продолжать тему. Я его понимаю — ему здесь жить. У нас несколько другая практика. Мы всё-таки старались сами работать. У нас в ковидных «красных» зонах работал Сергей Мостовщиков в небольшой больнице в Бору Новгородской области. У нас в 52-й больнице работали Костюченко с Козыревым — их знаменитые репортажи. Вот сейчас, буквально совсем недавно, вышел. Я вчера смотрел — там было 650 тыс. человек, прочитали только у нас на сайте. Еще и у вас на сайте прочитали сколько-то там сотен.
И. Воробьева
―
День-ночь-день.
Д. Муратов
―
Да, ночь-день-ночь. Мы стараемся работать там. Но информацию мы собираем еще и с помощью синдиката. Это организация свободных медиа, которые никак не связаны никакими финансами, а только чувством медийной солидарности и профессиональных стандартов. Мы собрали уникальную информацию о койко-местах, собрали сейчас уникальную информацию о лекарствах. Мы поняли, что пока ставятся эти qr-коды, лекарства не попадают в аптеки, потому что аптекам упростили qr-коды, а дистрибьюторам не упростили. Это дикий дисконнект!
И. Воробьева
―
Там на каждой упаковке.
Д. Муратов
―
На каждой упаковке должен стоять qr-код. Конечно, не вовремя это ввели — сейчас исправляют это положение. Сейчас мы опять готовим большое исследование с помощью больших данных по ковидной статистике. К чести и Департамента здравоохранения, и министерства, которое у нас занимается статистикой — Росстат — они, изучая нашу статистику, делали определенные поправки в своей. Они признавали ту методику, с которой мы работаем, в общем, абсолютно корректной.
Д.Муратов: Начался гон у оленей. Олени хотят попасть в следующую Государственную Думу. Олени уже чистят рога
И. Воробьева
―
Я помню, после вашей публикации они поправили...
Д. Муратов
―
Да, мы, честно говоря, давно так не работали, когда тебе не говорят: «Что вы тут врете?», а говорят: «Вот, смотрите, что получается». Что еще? Я хотел сказать еще два слова.
И. Воробьева
―
Да, минутка есть.
Д. Муратов
―
Значит, начался гон у оленей. Олени хотят попасть в следующую Государственную Думу. Олени уже чистят рога, как написано у Брема, и хором загоняют самок, охмуривая электорат. То за превышение скорости на 1 км предлагает штрафовать депутат Васильев, лишь бы его взяли в зеленый список, а не в красный. Вот чем объяснена их безумная...
И. Воробьева
―
Активность бешеного принтер.
Д. Муратов
―
Да, у оленя она как раз тоже наступает. Октябрь-ноябрь, я хотел сказать — у оленей гон. Меня поразил депутат Вяткин. Я хотел просто...
И. Воробьева
―
Полминутки.
Д. Муратов
―
Полминутки. Депутат Вяткин сказал, что теперь запрещено даже стоять в очереди в одиночный пикет. Вот не просто одиночный пикет, но и подходить к нему и занимать очередь нельзя, сказал депутат Вяткин. Андрей Заякин (он же Доктор Z) нашел диссертацию товарища Вяткина, который учит нас любви к родине. Спер ее у омского чиновника Дятьковского — страницы 82-86, страница 21, страница 16. Но всё-таки он очень творческий человек. В одном месте он вместо слова «Волгоградскую» там где спер, поменял на слово «Вологодскую».
И. Воробьева
―
Всё-таки внес поправки.
Д. Муратов
―
Всё-таки внес! Вот этот гигантский research, вот этот научный азарт есть в этом человеке! Хорошо, что такие люди думают о нас и о наших пикетах.
И. Воробьева
―
Спасибо большое! Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов.