Дмитрий Орешкин - Особое мнение - 2021-02-10
10.02.2021
А. Осин
―
Здравствуйте, уважаемые. И это «Особое мнение» сегодня Дмитрия Орешкина, политолога. Здравствуйте, Дмитрий.
Д. Орешкин
―
Здравствуйте, Алексей. Здравствуйте все.
А. Осин
―
Слава богу, со связью все в порядке. Но событий хватает в последние дни. И весьма интересных, которые требуют осмысления. Надеюсь, что с вашей помощью мы в этих ситуациях разберемся. Одна из последних новостей – объявление оппозиционера Волкова в межгосударственный розыск. Можно пояснить, что это распространяется на страны СНГ в данном случае. И, конечно же, заочный арест и прочие юридические действия. Как вы полагаете, это формальная процедура или все-таки политический есть какой-то смысл в этих действиях власти.
Д. Орешкин
―
Я думаю, что Волков не будет очень сильно страдать из-за того, что он не сможет выехать в Кыргызстан или Таджикистан.
А. Осин
―
Да и в Москву тоже, в общем, вряд ли.
Д. Орешкин
―
В Москву не может выехать давно и помимо объявления в международный розыск. Или межгосударственный. Международный это все-таки Интерпол. Интерпол такие вещи по-видимому не принимает. Потому что очевидна политическая составляющая этого обвинения. Так что я думаю, это в основном демонстративный акт для того, чтобы показать, что Кремль, во-первых, Волкова считает преступником. Во-вторых, просто так он этого не оставит. Ну и, в-третьих, что вообще его надо бояться. Но в то же время выглядит не слишком убедительно, по чести сказать. Ну что ему в Бишкеке делать.
А. Осин
―
Я же не про Бишкек. Это касается как бы и заочный арест распространяется на территорию нашей страны. То есть если он вернется, он будет арестован. Я так понимаю.
Д.Орешкин: Волков опасен. Исходя из представлений наших силовиков о том, как устроен протест
Д. Орешкин
―
Это, безусловно, верно. Но просто для того чтобы арестовать по возвращении в нашу страну, не надо объявлять межгосударственный розыск. Арестовали же Навального, правда. Он ни в каком розыске не был. Это не помешало арестовать его по прилете. С Волковым то же самое. Так что само по себе это объявление мне кажется не сильно сузит возможности господина Волкова. И не сильно расширит возможности российских силовиков. Все-таки на 90% это акция скорее демонстративная. Может быть, конечно, Волков хотел бы партизанскими тропами проникнуть из Казахстана в Россию. Но мне сильно в это не верится.
А. Осин
―
А почему, может с белорусской территории.
Д. Орешкин
―
Ну значит ему пришлось бы рыть подземный ход из Новополоцка в Москву. В общем, со всех сторон его обложили беднягу, ему там, в Берлине, наверное, теперь по ночам не спится. Или где он сейчас. В Вильнюсе.
А. Осин
―
Честно говоря, по-моему, в Берлине. Вы сказали, что его боятся. Что в нем такого страшного?
Д. Орешкин
―
Боятся – это детское выражение. Он опасен – вот так правильно сказать. Исходя из представлений наших силовиков о том, как устроен протест и вообще как устроены социальные движения, они думают, что это прежде всего благодаря усилиям каких-то центрообразующих или организующих сил. И их надо изолировать. Между прочим, это вполне здравое соображение. Без лидеров никаких протестов не бывает. Но вопрос стоит примерно по-сталински: кто организовал вставание. Когда в театре вдруг все встали и стали аплодировать какому-то персонажу не совсем правильному с точки зрения политической, был задан вопрос: кто организовал вставание. Вот идея, что люди сами могут встать – как-то она чужда такого рода мышлению. Я далек от того, чтобы утверждать, что московские протесты организовали стихийно. Нет, конечно, был какой-то определенный политический менеджмент. Другой вопрос, что если бы не было повода для этих протестов и если бы не было социальной основы для этих протестов, то любые заклинания кончились бы ничем. Лидеров я имею в виду заклинания. И призывы. А тут лидеры обратились, протестанты откликнулись. Как решать этот тяни-толкайский ребус. Конечно, изолировать лидеров. Конечно, надо посадить Навального, надо напугать, дискредитировать, лишить душевных сил людей из команды Навального. И, конечно, надо изолировать, минимизировать возможности действий господина Волкова, который, в общем, наверное, второе лицо в этой структуре после Навального. Так что здесь, во-первых, ничего удивительного, а во-вторых, я думаю, ничего страшного. Потому что и Волков, и Навальный к этому были готовы. Иначе бы они не начинали эту политическую деятельность.
А. Осин
―
Но тут ведь какая деталь. Вы сказали о театре, когда вставание началось. Но кто-то же встал первым. Наверное, в этом есть какой-то смысл. Конечно, если бы остальные не захотели – они бы не поднялись. Но, тем не менее, может быть, они не поднялись бы, если бы первый не встал.
Д. Орешкин
―
Я думаю, что когда в театре это не из окопа ты встаешь, а все-таки просто эмоциональному поддаешься влиянию актеров. Конечно, нужен какой-то лидер и конечно кто-то первым встанет. Кстати говоря, абсолютно такая ситуация была в моей жизненной практике еще в молодые годы. Тогда в институты приезжали актерские бригады и брали сценарии. Был полный зал, и очень хорошо играли ребята. Играли Ионеско, по-моему, «Стулья». И там в конце призыв такой: встаньте, зрители. И все друг друга знают, вот в чем проблема. И с одной стороны надо бы встать в знак уважения к артистам, которые там стараются. Они действительно хорошо играют. А с другой стороны как-то стыдно. И вот я встал и еще 3-4 человека встали. Остальные постеснялись. Тут масса тонких психологических моментов. Но видите, я встал, а никто не встал, например. А в другой момент, если бы сильнее были заведены или если бы мы друг друга не знали, не были бы коллегами, а был просто театральный зал, где никто друг друга не знает. То может быть легче бы люди встали. То есть не все так просто. Но те, кто борется с такого рода социальными явлениями, с флешмобами, демонстрациями, с протестами - они прекрасно знают, что надо изолировать ключевых игроков. Вот без организации такие вещи не могут работать. И вполне понятно, что власть, которая давит этот процесс – она должна начинать с лидеров этого протеста. Так всегда было. И так было в Беларуси. Интересно, что лидеров там убрали, а протесты полгода продолжались. Правда потом как оно и предсказывалось некоторыми не восторженными людьми и мной в том числе – естественным образом выдохлось. Вот Волков, видимо, учитывая этот опыт и будучи ответственным за этот процесс, принял решение его переформатировать, сначала вообще свернуть, а потом нашел более удачное решение. Я думаю, ему это решение подсказали. У меня даже есть рабочая гипотеза – кто.
Д.Орешкин: Я далек от того, чтобы утверждать, что московские протесты организовали стихийно
А. Осин
―
В вашингтонском обкоме. Как говорят.
Д. Орешкин
―
Это было бы слишком просто.
А. Осин
―
Собственно, это не мои слова. Мария Захарова сказала, что 8-го числа Ашурков с Волковым встречались с представителями ЕС, Великобритании и США. Она конкретно, не я, как бы объединила это собрание высокое под эгидой НАТО. Конечно, ЕС, Великобритания, США – основные государства, которые в альянс входят. Вот вы связываете эти события? То есть сначала Волков говорил, что все сдуется, потом до весны не раскачаем, а потом сказал, что нет, мы будем теперь действовать иначе. Что между этим произошло и связано ли с тем событием, о котором Захарова упоминает.
Д. Орешкин
―
Логика Захаровой вполне предсказуемая. Это ее работа. Такая. Я не знаю, я не присутствовал при встрече сотрудников или представителей государств НАТО и представителей штаба Навального. Но зато я точно знаю, что идея фонариков насчет телефонов родилась в Москве. Я знаю человека, я не буду его называть. Но он все это очень подробно рассказывал. Конкретно ситуация родилась 23-го числа. Когда был первый митинг и когда полиция попыталась рассечь город на несколько секторов. Изолированных. И людей ниоткуда никуда не пускать. Но вот лично я шел от Пушкинской площади вниз по Большой Дмитровке. По бывшей улице Пушкинской. И меня перед Камергерским переулком развернули. Там стояла шеренга омоновцев. То есть к метро вниз не пускали. Мне пришлось идти назад вверх, а там уже и на Пушкинскую выпускали. А тем времени этот человек был на Камергерском. И там была противоположная ситуация. Там стояли омоновцы, которые с Камергерского переулка, это бывший проезд Художественного театра. Где МХАТ стоит. Люди хотели выйти на Тверскую. А по Тверской они шли от Пушкинской площади вниз. И между Тверской и Камергерским стояли омоновцы. И получилось так, что они оказались между двумя толпами. Одна шла по Тверской, другая пыталась пройти на Тверскую с Камергерского. И вот эта группа товарищей, 2-3 десятка людей в форме оказались взятые в кольцо. И они, конечно, выглядели не слишком победительно в этой ситуации. В соответствии со своими представлениями о норме быта, думали, что их сейчас будут бить. Как про Шуру Балаганова писали в известных…
А. Осин
―
И возможно ногами.
Д. Орешкин
―
Да.
А. Осин
―
Но в данном случае вряд ли это было возможно как мне кажется.
Д. Орешкин
―
И оно и не состоялось. Вместо этого эта толпа людей, которая была вокруг, достала свои мобильники, подняли высоко вверх и стала фонариками их светить, потому что уже было после пяти вечера. И снимать видео. Как в зоопарке на самом деле. И вот этот человек, который там присутствовал, сказал, что это живой символ протеста. Граждане, вооруженные смартфонами с фонариками, высвечивающие эту загнанную в угол силовую… Которые не знают даже, что ответить. Ну что, бить людей за это что ли. Я знаю, что человек очень, во-первых, креативный, а, во-вторых, очень настойчивый. Если он хочет что-то сделать, то он сделает. Мне не докладывали, как говорится. Но я думаю, что он нашел дорожку к штабу Волкова и объяснил, что нужно сделать с этими фонариками и что можно сделать с этими телефонами. Это моя гипотеза. Я не утверждаю. Я его не спрашивал, как он действовал. Но то, что вот он эту идею сформулировал. Он уже попробовал сделать несколько визуальных эскизов, руки с телефоном. Он говорил про эти фонарики. Собственно, этими же терминами пользуется сейчас Навальный. Так что я думаю это ответ креативной Москвы. А не вашингтонского обкома. Мне кажется так. Но на месте госпожи Захаровой любой поступил бы также. Он бы объяснил, что это происки НАТО. У них там есть специальный центр в штаб-квартире ЦРУ, Лэнгли, штат Вирджиния. Вот они там придумали зажечь эти фонарики. Мало того, они еще и смартфоны нам изобрели.
А. Осин
―
Но я думаю, речь тут не в деталях. Что креатива в разных странах хватало. Одни с розами ходили, другие с другими предметами. С ленточками. Третьи еще с чем-то. Креатив какой-то исходил, конечно, из страны применения. Некоторых технологий. Но само решение принципиальное о том, что протест нужно продолжить вопреки объявленному ранее решению его прекратить на время, оно могло приниматься после консультации с соответствующими гражданами.
Д.Орешкин: Фонарики - это ответ креативной Москвы. А не вашингтонского обкома
Д. Орешкин
―
Могло. А я не буду с вами спорить. Я же говорю, я в этом…не был. Поэтому комментировать не могу. Я говорю то, что знаю. А спекулировать – ну да, вполне может быть. Почему нет. Почему нет. А может быть и нет. Потому что, в конце концов, Волков мог и взбелениться и сказать: а кто вы такие, чтобы мне указывать, в конце концов, я определяю стратегию и тактику действий. Я думаю, отмена протестов, чтобы не идти по белорусскому сценарию, была вполне оправдана. Потому что лучше не допустить такого пустого выхлопа. Когда люди каждую неделю выходят, власти это совершенно не страшно и не опасно. И потом они устают выходить. Лучше подождать, накопить какой-то потенциал, снять еще какое-нибудь расследование, создать еще какой-то новостной повод. Это было бы грамотнее мне кажется с точки зрения организации такого рода протестов. А уж какую там роль играли визитеры со стороны коллективного Запада – мне судить трудно. Я думаю, что госпоже Захаровой тоже трудно судить. Но зато она твердо знает, что именно так и надо говорить. Отрицать невозможно. Может быть такое? – может быть. Было такое? – я не знаю.
А. Осин
―
А в принципе та ситуация, когда некое движение, которое вы поддерживаете морально, а потом материально, спонсируется извне – лично вам как эта ситуация. Не смущает. Нравится вам. Это вас коробит. Какие еще чувства вы можете испытывать.
Д. Орешкин
―
Во-первых, я не видел доказательств, что это спонсируется извне. Я не видел документов. Мне пока их не представили. Как говорит в таких случаях госпожа Захарова: доказательств нет. Докажите нам, пожалуйста, что Навального отравили. Ну вот покажите мне, пожалуйста, расписку о том, что Волков или Навальный получали деньги с Запада.
А. Осин
―
Я в данном случае не про деньги. Вот ситуация какая. 17-го Алексей прилетает в Россию. 19-го выходит фильм. Затем идет звонок Меркель Путину. 23-го – первые протесты. 25-го – встреча представителей внешнеполитических ведомств ЕС по этой же теме. И сейчас практически Боррель приезжал, тоже поднимал этот вопрос. Самого Навального возили с охраной, предоставляли ему все возможные, извините за тавтологию – возможности. То есть я не говорю про деньги. Я говорю то, что его поддерживают.
Д. Орешкин
―
Конечно, поддерживают.
А. Осин
―
Я вас об этом и спрашиваю.
Д. Орешкин
―
Мне кажется это вполне естественно для нормального человека - поддерживать человека, который по данным лабораторий, которым есть все основания доверять с моей точки зрения, или я думаю, что госпожа Меркель лично, которая говорила об отравлении и лично говорила об отравлении боевым отравляющим веществом, наверное, не девочка для того чтобы такими словами разбрасываться. Так вот, конечно, есть поддержка со стороны Запада и не только со стороны Запада и внутри тоже есть поддержка. Мне кажется это абсолютно естественным. Эта последовательность действий, знаете, как в советские времена говорили – «это все звенья одной цепи». По телевизору нам рассказывали.
Д.Орешкин: Покажите мне, пожалуйста, расписку о том, что Волков или Навальный получали деньги с Запада
А. Осин
―
Вы можете сказать, что не связаны эти события, которые я так расставил произвольно.
Д. Орешкин
―
Вы не произвольно, вы хронологично поставили, но мне кажется, что эту цепь было бы очень легко разорвать, если бы Навального не арестовали. Откуда тогда взяться этим протестам. Да, он, конечно, не прекратил свою вражескую деятельность, разрушительную деятельность. Как его обвиняют. Но, во всяком случае, ему бы понадобилось какое-то время для того, чтобы провести этот протест. То, что фильм был снят заранее до его возвращения - ни для кого не секрет. Мы видели, как он там после этого фильм, вернее в процессе пиар-подготовки фильма провел блистательно сеанс разговора с господином Кудрявцевым, кажется. Понятное дело, что все это продумано и все это сделано грамотными специалистами, которые понимают, как надо работать с общественным мнением. Навальный прекрасно это понимает. Другой вопрос, что я бы не взял на себя смелость так прямо говорить, что это все сделано, как Владимир Владимирович Путин утверждает, по подсказке спецслужб, с помощью спецслужб. Я не вижу, я не могу этого отрицать. Не исключено, что и так. Но я не вижу ослиных ушей или следов этих самых спецслужб. Я понимаю, как Христо Грозев мог найти эти данные. Или Навальный. Без помощи МИ-6 или МИ-5 или ЦРУ. Для меня это не выглядит безусловной истиной. А для тех, кто пытается дискредитировать Навального, и довольно успешно, судя по данным опроса Левада-центра число людей, которые отрицательно относятся к Навальному выросло с сентября на 6%. Было 50, стало 56. И по телевизору это рассказывают. Ну да, у них тоже такая своя работа. Там есть тоже своя логика. Да, за последние 20 лет число людей, не доверяющих, не любящих, не уважающих мою страну значительно выросло. Я почему-то не думаю, что это следствие действий этой самой зарубежной закулисы. Мне почему-то кажется, что это заслуга ныне действующего президента. Который получил страну с 7% экономического роста, будучи членом «восьмерки» развитых стран, а вот сейчас пока он еще не сдал, но если будет сдавать, то будет сдавать ее страной изгоем, с устойчивым имиджем «токсичного государства», который убивает своих граждан и за рубежом, и внутри страны. Если это граждане ей мешают жить. Ему. Или ей.
А. Осин
―
Давайте уточним все-таки. Убивает как-то неудачно.
Д.Орешкин: Юлия Навальная выполняет ту роль, которая ей предписывается логикой событий. Она едет к детям
Д. Орешкин
―
Смотря, как. Я бы не сказал, что Литвиненко убивали неудачно. Я бы не сказал, что Юру Щекочихина убивали неудачно. Я бы не сказал, что Анну Политковскую и Бориса Немцова убивали неудачно. Очень даже удачно. Просто по-разному.
А. Осин
―
Просто вы стрелки переводите на государство. Чему тоже особенных подтверждений вроде как и нет. Или есть. Давайте не будем отдаляться. Я понял.
Д. Орешкин
―
Вы же начинаете про это говорить. Государство не может допросить господина Геремеева, потому что тот калитку не открывает. И следователи потерлись, потерлись у двери, поскреблись туда вежливым пальчиком, сказали, ну раз дверь закрыта, ну извините. Позвольте мне не поверить в то, что это государство использовало все возможные или доступные ему средства для того, чтобы установить заказчиков убийства Бориса Ефимовича Немцова.
А. Осин
―
Спасибо. Мы продолжим наш разговор через несколько минут. Сейчас новости на «Эхо Москвы».НОВОСТИ
А. Осин
―
Давайте как утром в газете, вечером в куплете. Только что прозвучала в новостях информация о том, что Юлия Навальная могла уехать из России. Указывается Германия. Но давайте попробуем как-то оценить это событие. Пока это еще не подтверждено на сто процентов. Но сообщения такие есть. Это какой из ходов в этой многоходовой игре. Если это так.
Д. Орешкин
―
Мы с вами спекулируем.
А. Осин
―
Да, конечно. Мы вообще спекулянты.
Д. Орешкин
―
Непроверенную новость. Я думаю, что здесь все нормально. Все-таки Юлия Навальная это не Светлана Тихановская. И по статусу, и по имиджу, и по стилю действий. А главное в функциональном смысле она не нуждается в статусе Тихановской. Вот почему. Нет нужды функциональной в человеке, как называется – и.о. Навального. Или врио Навального. И мне кажется, что Юлия Навальная на этот статус…
А. Осин
―
Почему нет нужды в таком человеке.
Д. Орешкин
―
Потому что с этой функцией прекрасно сам справляется Алексей Анатольевич. Даже в узилище. Он что-то комментирует. Высылает какие-то информационные сообщения по телефону. Это первое. Второе, в отличие от лидеров белорусского протеста у него есть штаб. Тот самый Волков, у него есть профессиональные сотрудники. Нравятся они или нет – это другой вопрос. Но они за примерно 5-7 у кого может быть 10 лет работы с Навальным понимают, что надо делать. Они будут продолжать делать расследования. Они будут их публиковать. Они будут организовывать какие-то протестные мероприятия или их отменять. Они это сами решают. Они будут организовывать «умное голосование». И в этом смысле персональный лидер протеста не нужен. Новый. Его фамилия остается тем самым Навальным, имя которого в Кремле не смеют произнести. Поэтому Юлия Навальная выполняет ту роль, которая ей предписывается логикой событий. Она едет к детям. У них двое детей. И я думаю, любая нормальная жена в этой ситуации должна была бы подумать не о том, чтобы замещать супруга на баррикадах и не о том, чтобы идти в окопы, а о том, чтобы защитить и обеспечить безопасность, обеспечить нормальные условия для развития своих детей. И она так и поступила. А вот в нашей мачистской стране Навальный сам разберется. И Волков разберется. Мне кажется примерно такая ситуация. В Беларуси совершенно по-другому. У Тихановского не было никакой структуры. У Бабарико по сути не было никакой структуры кроме Марии Колесниковой. Которую тоже посадили. Вот в этом различие и в этом, между прочим, Навальный более ведет себя как политик, дальновидный политик. У него есть несколько козырей в рукаве и он их будет и его команда понемножку доставать с тем, чтобы…Задача власти понятна – вычеркнуть Навального из политической памяти. Нет его. Что через 2-3 месяца забудется, сотрется. Новые новости появятся. Старые устареют. И будем жить дальше тихо-мирно. Задача штаба Навального – наоборот продолжать держать господина Навального в центре, в фокусе внимания. Они это понимают, они найдут способ эту задачу решить. И Юлия Навальная здесь скорее как повод для таких людей как мы с вами поспекулировать. А чего это она поехала. А чего это она не поехала. А чего это она сказала. Но она же совершенно точно ни разу нигде не давала понять, что она замещает, выполняет обязанности…
Д.Орешкин: Задача власти понятна – вычеркнуть Навального из политической памяти
А. Осин
―
О своих амбициях не говорила.
Д. Орешкин
―
Она ему помогает.
А. Осин
―
Хочу перевести разговор именно в эту сторону. Но Тихановская сейчас рассматривается как потенциальный кандидат на пост главы Беларуси. В разных кругах, я не буду конкретизировать. С Навальным какая ситуация. Смотрим на 24-й год. Сам Навальный по российским законам не имеет права участвовать в президентских выборах. Его брат тоже. Предположим, продолжаю я мысль такую игривую, могла бы быть Юлия Навальная в этом качестве. Но вы такую возможность отрицаете.
Д. Орешкин
―
Я не то чтобы отрицаю. Но что может нашего незнания быть беспомощней и грустней. Кто смеет молвить «до свидания» через бездну двух или трех дней. Федор Иванович Тютчев так сказал. То есть мы не знаем, что будет через 2-3 дня, а в 2024 году будет ли Юлия Навальная кандидатом, не будет ли. Будут ли в российские президентские выборы, не будут. Чего умствовать-то.
А. Осин
―
Соглашусь. Хорошо. Парламентские выборы и вообще единый день голосования совсем близко. Тут можно начать и подготовку. Давайте попробуем порассуждать, куда может повернуть протестный электорат. Те люди, которые выходили, в том числе и поддержать Алексея Навального. Ну есть какие-то легальные политические силы, например, оппозиционное «Яблоко». КПРФ, которая в некоторых случаях себя проявляет в этом качестве. Кстати, некоторые представители партии были задержаны по итогам того, что произошло. Или же будут они вообще бойкотировать выборы. Хочу попросить вас порассуждать на эту тему.
Д. Орешкин
―
Традиционно так скажем, городской продвинутый образованный электорат, который является основой поддержки Навального, к выборам относится пренебрежительно. Он считает, что это игра в наперстки, он прошу прощения, в сортах говна разбираться не намерен. Имея в виду партии, предложенные для выбора. И вообще он выше этого. Это аристократы духа. Которые на выборы считают ходить ниже своего достоинства. Хотя их призывает участвовать в выборах Навальный с недавнего времени. Потому что до того он призывал к бойкоту. Потом на собственном опыте убедился, что это пустая затея. Большой пользы не приносит. Как и Борис Немцов тоже проводил кампанию «Нах-Нах» и потом понял, что это неправильно. А правильно – использовать тактику дзюдо. Если страна огромная мощная вкладывает много ресурсов для того, чтобы провести эту процедуру выборов естественно так, как ей это удобно. Я имею в виду не стране, а властной вертикали. То можно конечно игнорировать это. А можно попытаться использовать эту массу в своих интересах. Как делают те, кто занимается этим замечательным видом восточного единоборства. И Навальный с присущим ему прагматизмом и политической, скажем так, гибкостью что ли, взял и придумал эту идею гибкого голосования. Или «умного голосования». И она работает неплохо. Мы видели на московском образце. Когда из 45 депутатов Мосгордумы два десятка были избраны при поддержке «умного голосования». Другой вопрос, что начинается потом. Потому что потом люди говорят, что я бы так и избрал. Навального я в гробу видал. А кто-то говорит, что да, я ему благодарен и готов вернуть ему долг чести. Таких, конечно, поменьше. Тем не менее, состав Мосгордумы немножко не такой, какой хотела действующая власть. Немножко не такой, какой хотело, например, «Яблоко». Понятно. И немножко не такой, какой хотел Навальный. Потому что выборы - такая штука, где каждый играет в меру своих ресурсов и добивается результатов в меру своих возможностей. Так вот, мне кажется основная проблема Навального и его электората – это преодолеть в себе снобистское отношение к выборам. Я 20 лет говорю, что надо ходить и голосовать. Нисколько не заблуждаюсь насчет предмета и качества этих выборов. Но особенно если речь идет о Москве. А в основном электорат Навального как раз водится в крупных городах и их действительно примерно 20 миллионов. Этих людей. Не зря Г. А. Явлинский в своем бессмертном творении, посвященном вопросам марксизма и языкознания, дал задание собрать 20 миллионов голосов в поддержку «Яблока». Притом, что последний результат у них был – один миллион и одна десятая. То есть миллион сто тысяч голосов они собрали на последних выборах. А теперь они должны собрать 20 миллионов. Так вот 20 миллионов действительно существуют. Но на выборы они не ходят. Главным образом. И в частности не ходили на голосование по проекту Конституции. Так что где находится электорат Навального можно сказать заранее. Он находится… Он находится дома. Он сидит на диване нога на ногу и плюет на всяких там умников, которые призывают его идти проголосовать. В том числе и на Навального он плюет.
Д.Орешкин: Основная проблема Навального и его электората – это преодолеть в себе снобистское отношение к выборам
А. Осин
―
Чего же он тогда на улицы-то ходит. Хотя улицы они виднее. Там не так много народу. Я понимаю.
Д. Орешкин
―
На улицы 200 тысяч, а речь о 20 миллионах. Так вот, потом у нас же либеральная общественность она же из героев состоит. Выйти на улицы потягаться с ОМОНом - это акция героическая, а выйти на выборы – это акция прозаическая. Прозаически действуют российский демократ, либерал и свободомыслящий персонаж не любит. Он любит мыслить себя героем на белом коне с шашкой наголо. А вот так пойти и реализовать свое скучечное конституционное право – да никогда. Это ниже его достоинства. Хотя в Москве вы будете смеяться, но это правда. После событий Болотки самые примитивные, самые очевидные формы электоральной фальсификации при ночном переписывании протоколов сильно ограничены. В результате, например, на выборах 12-го года президент Путин набрал всего 47% в Москве. Единственный регион, где он тогда не победил в первом туре. Потому что честно считали голоса. Именно потому что грубые фальсификации в Москве не проходят, центр тяжести сдвинули на регистрацию. И в 19-м году мы видели, как власти не хотят или бояться зарегистрировать альтернативных депутатов, потому что они знают, что при московских членах избирательных комиссий, при московской прессе, при московских наблюдателях, при московском отношении к выборам нарисовать правильный результат уже не получится. Поэтому надо их снимать заранее. И из-за этого были летние события 19-го года. Так вот сейчас… У нас осталось две минуты.
А. Осин
―
Десять секунд, к сожалению.
Д. Орешкин
―
Так вот поэтому выборы-то как раз и являются ключевой точкой. И Навальный это понял на основе своего опыта.
А. Осин
―
Спасибо Дмитрию Орешкину. И сегодня его «Особое мнение» вы слышали в эфире «Эхо Москвы». Удачи и счастливо.