Виктор Шендерович - Особое мнение - 2021-04-22
22.04.2021
О. Журавлева
―
Добрый вечер. И сегодня в прямом эфире прямо в студии в гостях писатель, журналист Виктор Шендерович. Здравствуйте.
В. Шендерович
―
Добрый вечер.
О. Журавлева
―
Начнем сразу с главного. Судя по всему, война отменяется. Министр обороны сообщил, что учения прошли очень успешно. И войска могут после внезапной проверки возвращаться к местам постоянной дислокации. Это же хорошо, прекрасно.
В. Шендерович
―
Конечно, хорошо. Плохо то, что они могут в любую секунду устроить снова этот гнойник. Безнаказанно. Плохо, что они могут продолжать дальше шантажировать возможностью этой войны. Этой или другой. Любой. Плохо, что нам нечего на это противопоставить. То есть они по-прежнему совершенно не спрашивают ничьего разрешения. Плохо то, что они по-прежнему рулят, так сказать. Гуляют по буфету. А то, что сейчас не будет это войны – это очень хорошо. Собственно говоря, неделю назад все-таки уже было понятно, что вообще тактика приставления ножа к горлу гораздо эффективнее, чем собственно, перерезание горла. Потому что перерезать горло можно один раз и все-таки за это можно поиметь в ответ уже наконец. Однажды. А приставлять нож к горлу и заставлять с собой считаться и заставлять всех говорить: о, боже мой, с ним надо говорить, срочно надо говорить, вы же видите, он буйный. Я всех побешу, держите меня семеро. Симулирует невменяемость. Потом демонстрирует вменяемость. Это их тактика. Я в этой студии и за этот год по Zoom, наверное, раз 18 это говорил. Не знаю, сколько раз, можно проверить. У них нет другой повестки, кроме обострения. Путин все проиграл кроме возможности приставлять ножи к горлу. К тому горлу, к другому. Тот нож, другой нож. Приставлять ножи. Тогда с ним начинают, тогда его видят. Говорят: ах да, слушайте, у нас тут еще вот этот есть. То есть кроме аятоллы, Ким Чен Ына, КНР, пандемии и всего этого геморроя вселенского и глобального потепления - ой, у нас еще есть этот вот. Который, конечно, уже не представляет опасности как Карибский кризис, уже никаких ракет на Кубе. Но Европу вот кровью полить может. Устроить ад региональный большой – может. Вот Донбасс вам, вот Осетия. Он может. Осетия поменьше. Донбасс побольше. Он может. И вот эта симуляция невменяемости – она работает. И мы видим, что с ним вынуждены разговаривать.
О. Журавлева
―
Хорошо, о чем хотел разговаривать Путин, если продолжать вашу мысль, когда он приставлял нож к горлу в этот раз.
В. Шендерович
―
Они простые ребята. Разговор по большей части про бабло. Снимите санкции. Санкции снимите.
О. Журавлева
―
Только что новые надели.
В. Шендерович
―
Новые снимите. А то мы еще чего-нибудь, вы же видите, что я невменяемый, вы же видите, что… мне ничего не жалко. Давайте разговаривайте со мной. Я уже упоминал. Байден вслед за этим «угу, ай ду» вслед за тем, что назвал, согласился с тем, что Путин убийца. То есть сообщил корреспонденту, что он это знает, понимает. Он тут же сказал, что конечно мы будем с ним разговаривать. Жевать жвачку, вот это все. Конечно. Большая страна, ядерное оружие. Офигенная армия. Будем разговаривать. Куда деться. Это политика. Они будут разговаривать с Ираном и уже разговаривают с Китаем. С кем угодно. Путин демонстрирует, во-первых, свое существование, свой региональный вес. Он может продемонстрировать его в Карабахе. Все-таки в какой-то момент, включившись и доразрулив. Он может включиться здесь. Он может причинить ущерб, не причинить ущерба. Но мы торгуем ущербом. Это рэкет называется. По-русски совсем. Я могу тебе сделать плохо. Заплати мне, чтобы я не делал тебе плохо. Вот и всё.
О. Журавлева
―
Но пока это не работает, судя по всему.
В. Шендерович
―
Как не работает?
О. Журавлева
―
Чем дальше мы это делаем, тем больше получаем санкций, обвинений и всего прочего.
В.Шендерович: Так близко НАТО возле нас никогда не было и за это спасибо Путину
В. Шендерович
―
Оль, есть длинная история, а есть короткая. Тактически.
О. Журавлева
―
Стратегия и тактика.
В. Шендерович
―
На длинной истории мы все проиграли. Мы – Россия, которая позволила себе этой шпане вороватой рулить здесь бессменно. Мы все проиграли. То есть на этом этапе. Потому что Россия, которая воспринималась миром, Западом как сложный, но партнер – за 20 лет окончательно перешла в разряд противников. Тема сложного сотрудничества перешла к теме сдерживания и прямого противостояния, в том числе военного. Так близко НАТО возле нас никогда не было и за это спасибо Путину. Потому что именно его угрозы и реализация этих угроз позволили: а) повысить бюджет НАТО до желаемых тамошними генералами размеров, б) включить это в повестку. Потому что раньше они выбивали деньги на вооружение с большим трудом. Два процента от бюджета они получили благодаря Путину.
О. Журавлева
―
Всем польза.
В. Шендерович
―
Мне кажется, что они должны как-то с ним делиться.
О. Журавлева
―
Может быть это так и происходит. Нам недавно сообщили, что у него есть банковские вклады.
В. Шендерович
―
Ну надо же. А мы думали просто в крестики-нолики с Шойгу играет. Так вот, в длинную мы все проиграли. Сейчас при Путине. В длинную Путин привел нас в изгойство. В экономический коллапс. Не коллапс еще, но стагнацию совершенно очевидную. На периферию человечества. В отстойник. В политическом плане все понятно. Никакие не будут сняты, мм разумеется, санкции. Пока будет Путин – мы останемся страной изгоем, опасный изгой. Нас будут сдерживать.
О. Журавлева
―
Но сделать-то они ничего не могут.
В. Шендерович
―
Они не собираются ничего делать. Никому не надо кроме читателей газеты «Завтра» всем понятно, что никто не собирается захватывать Россию. И никакого плана Олбрайт, ничего этого нет. Это все воспаленные их фантазии. Им ничего не надо с нами делать. Они просто нас отдавят на периферию. Точнее говоря, скажут: вы так хотите, вы сами рветесь в изгой – пожалуйста, вот ваше место. У параши. Сбоку от глобуса. Вот там, на окраине глобуса, пожалуйста, существуйте, как вы хотите. Вот что важно. В 90-х годах была эйфория и у нас и них, что в ряду демократических государств появилось государство со сложной историей, которое теперь после своего чудовищного 20-го века вроде бы как-то развернулось в сторону демократии. Эта иллюзия прошла. Мы не выдюжили этот сюжет. Они сказали, хорошо, всё. Мы для них черная дыра. Никто же не учит Кем Чен Ына, что ему делать со своим населением. Пускай они там живут.
О. Журавлева
―
А нас все-таки учат. Говорите, что ничего от нас не хотят. Тем не менее, они – собирательный Запад. ПАСЕ призвала Россию незамедлительно освободить политика Алексея Навального. Что вы думаете, заявил в ответ Петр Толстой.
В. Шендерович
―
Вот это я знаю.
О. Журавлева
―
Ну вот.
В. Шендерович
―
Он показал средний палец.
О. Журавлева
―
Приблизительно так и есть. Соответственно возникает вопрос, вы говорите, вот никому она не нужна, никто их учить не будет.
В. Шендерович
―
Нет, они выполняют…
О. Журавлева
―
Но ведь какие-то вещи все-таки…
В. Шендерович
―
Все, что они могут, речь идет о том, что да, есть некоторые вещи ритуальные - выражать озабоченность, требование освободить. Это все известные. Они обозначают свою позицию. Это называется обозначить свою позицию. Мы за свободу Навальному. Мы говорим «пошли вон». Хорошо, пошли вон. А что дальше? Инструментов давления на нас…
О. Журавлева
―
Нет у вас методов против Кости Сапрыкина.
В. Шендерович
―
Нету методов. Методы есть. Они долгоиграющие, мы уже об этом, все время только об этом и говорим. Все эти санкции, это ведь только начало. И Байден дал понять, что это не крайний вариант. Что можно еще, и еще, и еще. Дальше есть персональные. Разумеется, им известны все счета. Они оставляют себе, точнее нам, не нам, а им в Кремле. Они говорят: ребят, мы можем дальше. Мы можем парализовать вашу авиацию. Ну просто. Ну перестать продавать запчасти к Боингу. Ну летайте на своем. Космическую вашу, технологии.
О. Журавлева
―
Президент Эстонии бывший предложил не давать россиянам вообще виз в Европу.
В. Шендерович
―
Совершенно верно. Не могу сказать, что меня радует эта весть, но логика-то в ней есть. Дорогие россияне, если вы считаете, что так правильно, что можно захватывать куски чужих территорий, устраивать химические атаки на другие государства, хамить, просто нарушать права человека демонстративно. То живите у себя. Логика в этом есть.
О. Журавлева
―
Тогда живите у себя и мучайте своих заключенных как хотите.
В. Шендерович
―
Правильно. Ты не можешь войти в квартиру соседа алкоголика, который бьет свою жену. Крики, там плохо воспитывают детей, дети голодные. Ты не можешь войти в эту квартиру. Ты не имеешь права, извините, неприкосновенность жилища. Что ты можешь делать? – ты можешь крикнуть «Позор!»…
О. Журавлева
―
Могу обратиться к участковому, в органы опеки.
В.Шендерович: В длинную мы все проиграли. Сейчас при Путине. В длинную Путин привел нас в изгойство
В. Шендерович
―
Нет участкового, у него ядерное оружие. Нету участкового такого. Значит можно сказать ему «Позор!», можно выгнать его с работы, можно как-то его на доску позора повесить, например. Что ты ему сделаешь. Педагогические возможности ограничены в данном случае. И я уже говорил, печаль заключается в том, что историю интересует только суммарный вектор. Я как попка повторяю. Очень жалко те 10-20 миллионов россиян, которым не чужды европейские ценности и которые понимают необходимость за это бороться, для которых это захватчик, а не президент. Узурпатор. Их чувства можно понять. Но матушка Клио слеповатая, ее не интересуют эти подробности. Муза истории. Она говорит: кто там у них? – этот? Они сегодня празднуют день рождения Ленина? У них сегодня очереди к Мавзолею. А, они еще не разобрались, у них памятники Сталину и очереди к Ленину. Пускай гниют, матушка истории совершенно не по педагогической части. Она просто говорит, что ну да, значит, они остаются на второй год, на второй век. На третий век. Ну не поняли они. Ну тупые, что поделать. Ключевский говорил, что она не учительница, она классная надзирательница. Она наказывает за невыученные уроки. Мы сами должны разобраться. Мы не хотим разобраться, не можем – гнием. Гнием и при Путине продолжается это гниение. Оно при нем началось. Потому что при Ельцине была сложная противоречивая, ужасная дурнопахнущая свобода с попыткой все-таки нащупать какую-то точку опоры. Снаружи от авторитаризма, от тоталитаризма. Крови, Сталина, Ленина. То есть он переминался с ноги на ногу то с административной на демократическую. При Путине все приобрело абсолютную ясность. Политическую. Мы выбрали точку опоры. История нам говорит: пожалуйста, ваш вопрос. И суммарный вектор очень печальный и мы платим все за этот суммарный вектор. К сожалению, именно все. Более того, к сожалению, именно те, кто устроили это дерьмо – они-то сами и их дети, их счета, они-то своих детей располагают в либеральном мире. Они не дураки. Дурак, дурак, но мыло не ест. Это все для пипла.
О. Журавлева
―
Тогда объясните, мистер Мэй пишет: почему Европа и Америка не хотят заблокировать вывоз денег из РФ. Действительно, а чего. Я слышала, что для обычных русских есть проблемы, например, разместить деньги в Лондоне. А для необычных – нет.
В. Шендерович
―
Уже появляются проблемы. Уже начинают интересоваться кредитной историей. Уже наводят на резкость. Думаю, что все впереди. История длинная. Повторяю, Западу тут спешить особенно некуда. Байден не приносил присяги нам с тобой. По большому счету их это не очень интересует. У него есть чем заниматься. У него есть своя присяга. Он обещал Америке что только – безопасность. Все, что касается безопасности – вот тут красная лампочка в какой-то момент зажигается, и они формулируют, что мы представляем опасность. Это сформулировано. Какие-то меры они предпринимают. Но ни защищать нас от насилия, ни проводить демократические реформы в России, ни защищать даже Украину ко всей печали Украины, они, в общем, не подписывались в той мере, они это будут делать – в какой это будет сочтено соответствующим их интересам. У них есть на что тратить деньги и чем заниматься. Еще раз: мы на периферии их внимания. В мирное время мы на периферии их внимания. Ты не найдешь, ты включаешь телевизор американский, ты дождешься слова «Россия» или «Путин» только в случае какого-нибудь беспредела. Никакого другого повода нет о нас вспомнить. Война или история с Навальным, попытки убийства, химические атаки, Скрипали, Боширов, Петров. Почти нет других поводов. Ну редко-редко вдруг Звягинцев. Вдруг какой-то повод миру сказать: а, там еще что-то есть кроме Боширова и Петрова.
О. Журавлева
―
Сейчас Навальный стал довольно актуальной повесткой. Почему?
В. Шендерович
―
Потому что впервые вообще… Один человек, давно живущий на Западе, пишет, что со времен Манделы, пожалуй, не было такой фигуры, которая символизирует в мире противостояние человека политическому строю. А в России со времен Сахарова.
О. Журавлева
―
Была история с Ходорковским, за которого тоже просили.
В. Шендерович
―
Да. Но это была другая история.
О. Журавлева
―
Была история Магнитского.
В. Шендерович
―
Да.
О. Журавлева
―
И санкции, именно после этого.
В. Шендерович
―
Но все-таки мы видим, что история с, прости, «Новичок». Одно дело в тюрьме в этой нашей холодноватой Африке, Нигерии в снегах. Где-то в тюрьме убили человека. Это по линии правозащитников. А другое дело – химическое оружие, которое они на себе-то испытали. Вот еще почему. Тут еще отдалось от Литвиненко, от Скрипалей. То есть они наконец навели на резкость. Что есть страна, где у власти бандиты, у которых в руках помимо ядерного оружия вот такой еще «Новичок». И которые по своему разумению его употребляют по всему миру. И когда человека пытаются убить, попадаются на этом, а потом его демонстративно сажают и потом не дают прийти врачу. То есть Путин сделал все, чтобы навести на резкость имя Навального.
О. Журавлева
―
Почему это происходит? По глупости, по неосмотрительности. Или потому что просто по фиг. Все равно как они о нас думают.
В. Шендерович
―
Нет, им конечно не по фиг. Начинается все с деградации, потому что они не смогли убить.
В.Шендерович: Есть страна, где у власти бандиты, у которых в руках помимо ядерного оружия вот такой еще «Новичок»
О. Журавлева
―
Хотели бы убить – убили бы.
В. Шендерович
―
Нет, не смогли сделать это достаточно технично. Кроме того, они попались. Лубянский чувак, который по телефону разговаривает…
О. Журавлева
―
Они и с Боингом попались.
В. Шендерович
―
Они попались. А дальше стиснутые зубы, ходящие желваки - мы своих не сдаем. Дело в том, что если начать сдавать своих, а свои – это единственная опора Путина. У него давно уже опора только на преторианцев. Ему не на кого опереться кроме убийц. У него есть пассивная опора – равнодушие россиян, привыкших просто жить под кого Бог пошлет, – под тем и живут. Но если говорить о политической опоре – только свои такие же воры и убийцы. Они все, конечно, друг другу не доверяют. Понимают, что сдадут друг друга в любой момент. Но силовики – это его важнейшая ключевая опора. И не понравится силовикам, представляешь, он сдал бы Петрова и Боширова. О, ребята…
О. Журавлева
―
А в Чехии действительно они что-то там напортачили. Как вы думаете?
В. Шендерович
―
Разумеется.
О. Журавлева
―
Или это сейчас просто нужно.
В. Шендерович
―
Разумеется. Это уже побочная тема. Частная. Я про его взаимоотношения с силовиками. Его опора – силовики. И то, что он не сдает своих, что убийцу Зелимхана Яндарбиева красной ковровой дорожкой встречали. То, что этих убийц, видимо, с ними все в порядке. То, что не сдали.
О. Журавлева
―
Мы не знаем, насколько с ними в порядке.
В. Шендерович
―
Думаю, что в порядке. Это важные вещи. Потому что об этом станет известно там внутри и все скажут «э». А так пацан сказал – пацан сделал. Своих не сдаем. Он их президент. Он их начальник. Он начальник убийц. Он не наш президент. Нам никакой не президент. Он начальник убийц. И убийцы должны чувствовать спайку, защиту.
О. Журавлева
―
А чего же так работают плохо?
В. Шендерович
―
Ну почему, вот видишь, научаются. Неважно. Это частный вопрос. Важнее, что он начальник убийц, а не президент. И это поняли все. И убийцы, и мы, и Запад, в общем, более-менее понял.
О. Журавлева
―
Мы вернемся к вам после новостей.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
Мы снова с вами. И мы, конечно же, обратимся к митингам и к тому, насколько они на что-то повлияли или повлияют. Но Виктора Анатольевича очень задела новость про музыку на Олимпиаде.
В. Шендерович
―
Да, я слышал, что «Катюшу» хотели. Сейчас только до меня дошло, почему все-таки нельзя «Катюшу». Потому что строчка «и летели на земь самураи» – в Токио все-таки думаю…
В.Шендерович: Свои – это единственная опора Путина. У него давно уже опора только на преторианцев
О. Журавлева
―
Подождите. Это другая, это «Три танкиста». А Катюша выходила, песню заводила про степного сизого орла.
В. Шендерович
―
Старенький стал. Но вообще «Мурку» надо исполнять по совокупности заслуг нашего государства.
О. Журавлева
―
А это не читается. Чайковский – читается как русская музыка.
В. Шендерович
―
Все правильно. Если не отшучиваться, то конечно Чайковский. К митингам.
О. Журавлева
―
Сразу вопросы. «Заявленный удравшими на Запад Волковым и Ждановым протест 21 апреля позорно провалился, - пишет нам Сандро2021, - как вы это объясните? Люди перестали вам верить?»
В. Шендерович
―
Можно мы обойдемся без троллей.
О. Журавлева
―
Почему? Это вполне конкретная позиция.
В. Шендерович
―
Сэкономим время. Это его мнение, на здоровье. Ощущение. Это кажется Кирилл Рогов замечательно сформулировал. Вот это баланс, равновесие сложилось, выходящих на митинг протеста недостаточно, чтобы смести эту власть и восстановить какой-то человеческий ход вещей.
О. Журавлева
―
А такая задача была?
В. Шендерович
―
Нет, в принципе. Было бы неплохо. Чтобы было не 40 тысяч…
О. Журавлева
―
Только что посмотрели историю, как это делали в Беларуси.
В. Шендерович
―
Нет, послушай меня, ну давай не долбить тылы.
О. Журавлева
―
Хорошо.
В. Шендерович
―
Постоянный выход таких числительных, постоянный настойчивый выход меняет власть. Выходящих меньше, чем нужно для того, чтобы даже заставить прийти врача, чтобы они пустили врача к Навальному. Но и власть не может снизить угрозами, давлением, уголовщиной численность выходящих. Их много. Причем постепенно начинает впечатлять то, что называется провинцией. Хотя Екатеринбург какая провинция.
О. Журавлева
―
Да и Уфа, Казань.
В. Шендерович
―
12 тысяч в Екатеринбурге - это до фига. Это впечатляет больше, чем 30-40 в Москве. Это перестает быть делом Бульварного кольца и белоленточников записных десятилетней давности.
О. Журавлева
―
А это, кстати, уже заслуга Навального?
В. Шендерович
―
Нет, нет…
О. Журавлева
―
Создание этой сети…
В. Шендерович
―
Это, во-первых, и заслуга Навального, и просто подросло это поколение, которое уже входит в жизнь, им уже 20 лет. И они вдруг обнаружили несвободу. Мы-то с тобой, ну я раньше, ты позже, то есть наоборот, я в более позднем возрасте, ты в более раннем, но мы обнаружили свободу. Мы привыкли к несвободе. Мы в ней пожили. Я знал, что я прах под ногами государства. Что я никто, у меня нет никаких прав. Вдруг обнаружилось, что у меня есть права.
О. Журавлева
―
Как это могут обнаружить 20-летние?
В. Шендерович
―
В том и дело, они родились, они как жабры в воде. Они просто дышали в этой воде. Они жили в свободе.
О. Журавлева
―
Сейчас уже взрослые те, кто не жил никогда, всю жизнь при Путине.
В. Шендерович
―
Они жили в ощущении личной свободы. Речь сейчас идет о личной свободе. Они отмеряли свою жизнь моделями айфонов. Я же говорю. Тут вдруг выясняется, что какой-то дядька может их замолотить палкой. Что какие-то люди могут просто что угодно с ними сделать.
О. Журавлева
―
Ну так не ходи туда, где дядька с палкой.
В. Шендерович
―
Секундочку. DOXA. Они не ходили туда, где дядька с палкой. Почему, они просто хотят жить, просто жить. Они чувствуют несправедливость, молодость на это и есть, чтобы остро чувствовать несправедливость. Потом кожа задубевает. Потом где привяжут – там и стремно. А в молодости люди способны чувствовать несправедливость. И это замечательно. И вот они вдруг обнаружили эту несвободу и это протест биологический. Если ты посмотришь лица, сидящие в зале, слушающие вчера утром послание президента и сравнишь их с лицами вчерашней Манежной и Тверской. Это просто нежить против живого. Это же идет уже располюсование не по политическим концепциям в основном, не то что сторонники такой политической концепции, другой. Государственники или не государственники. Это просто мертвое против живого. Это стало очевидно. Путин превратился в совершенно уже закостевающего авторитарного закаменевшего лидера. Те вокруг него превратились в эти рыла, которые мы вчера видели спящие. Абсолютно уже поздний совок. Но при этом все-таки полтора-два десятилетия свободы, они не прошли совсем понапрасну. Все-таки другое поколение, другие люди. Так вот этот баланс, несмотря на террор административный, просто террор, власть не может сбить количество протестующих. Власть не может сделать вид, как планировалось после Крыма. Найти точку объединения. Да, что мы все вместе. Вот есть какие-то отщепенцы, совсем. И есть, в общем, народ, сплотившийся вокруг лидера. Не получается.
В.Шендерович: Выходящих меньше, чем нужно для того, чтобы даже заставить прийти врача
О. Журавлева
―
Сейчас вы считаете, эта ситуация изменилась. И те, кто выходят на улицы, это все-таки не самый большой процент населения.
В. Шендерович
―
Это несравнимо с ситуацией после Крыма. Прости. Нехорошо про себя, но на мою грешную голову после Крыма обрушивались такие, просто все. То есть, было ощущение, ты помнишь, Олимпиада, Крым. Путин объединил все. Россия превыше всего. Прости за цитату смешанную. Вот Россия, вперед. Мы везде победили. Мы всех победили. Мы присоединили Крым. Величие, величие России. Была сильнейшая эйфория. Нет уже, второй раз втюхать этот гнилой товар не получится. Это подросло другое поколение. Поэтому у Путина по большому счету не остается ничего, кроме вот этого угрюмого повторения, ведь он ничего нового уже сказать не может. Все те же мантры про нас, вокруг которых… Россия в кольце врагов.
О. Журавлева
―
Вы слушали вчера, что говорил.
В. Шендерович
―
Нет, в изложении. Я в фейсбуке посмотрел цитаты. Этого достаточно. Все то же самое. Все тот же сон, как сказано.
О. Журавлева
―
Там было много доброго, много хорошего.
В. Шендерович
―
Перестань.
О. Журавлева
―
Денежки. Алименты.
В. Шендерович
―
Да, раздача милостыни. Это да. Это традиция. Мои деньги и твои налоговые деньги раздаются в виде царской милости. То есть хренова туча денег идет на эти, на то, чтобы напугать Украину до смерти и мир, все эти Булавы, Искандеры. Это все новейшее. Миллиарды туда. А потом с барского плеча мои налоги, которые я плачу и ты, и все платят. Потом с барского плеча по десяточке. Раздача. Ах, барин, благодетель. Слушай, невозможно это всерьез комментировать. Тут что важно еще. Частная вещь, но очень характерная. Про качество, про скорость, с которой там движутся, обызвествление мозга государственного. Он там вчера в частности упомянул про учебники истории.
О. Журавлева
―
Что же там такое понаписано.
В. Шендерович
―
Ужас. Ужас. Нету, второй фронт есть, а Сталинградской битвы нету. Патриот Путин озаботился растлением нашего подрастающего поколения.
О. Журавлева
―
Это просто разные учебники.
В. Шендерович
―
Это просто разные учебники. Нам объяснили заслуженные учителя. И нет никакого учебника по отечественной истории без Сталинградской битвы.
О. Журавлева
―
Я для слушателей, если кто не понял. История второго фронта - это в истории зарубежной. А Сталинградская битва – это в отечественной истории.
В. Шендерович
―
Как поживает тот референт, который положил ту бумажечку на стол президенту.
О. Журавлева
―
Его зовут Мединский. Он уже написал все учебники истории.
В. Шендерович
―
Да, так вот, вот тебе качество. Значит, какие-то дебилы кладут эти листочки, которые не имеют никакого отношения к реальности. Президент озвучивает это как ни в чем ни бывало. Обызвествление мозга. А главное, что потом никто не может ему сказать: вы сошли с ума, что вы говорите. Никто же не возразит. Это же мы с тобой в эфире говорим. На отшибе. Никто же не скажет, президент лопухнулся. Президент, в общем, соврал.
О. Журавлева
―
Все-таки достаточно войти в Гугл и после каждого обращения президента всегда проверяется все, что он сказал.
В. Шендерович
―
Правильно, это Гугл. А я говорю про страну, которая кормится с останкинской ладошки. И которая формирует то самое большинство, заложником которого являются все, кто не хочет кушать с останкинской ладошки.
В.Шендерович: Все-таки полтора-два десятилетия свободы, они не прошли совсем понапрасну
О. Журавлева
―
Так может мы действительно отщепенцы и надо уже успокоиться.
В. Шендерович
―
Послушай меня. Все люди, которыми гордится Россия, все люди, подавляющее большинство тех людей, которые составляют славу России, культурной России, по крайней мере, – это отщепенцы. Вот ты начнешь перечислять, от Чаадаева…
О. Журавлева
―
А Россия гордится Калашниковым, Терешковой.
В. Шендерович
―
Не знаю, кто гордится Калашниковым. От Чаадаева, Герцена. Павлов, Вернадский, весь Серебряный век. Ахматова, Пастернак. Вся культура. Все, кого на той же Олимпиаде выносим на знамена и говорим: вот это Россия. Да, правильно. Это все по большей части, этим не надо давать себя задуривать. Меньшинство вот это, такое меньшинство, я сейчас говорю про Чаадаева, Герцена – это золотой запас любой нации. И качество нации проверяется по умению услышать это меньшинство. Там, где до нации быстро доходит, что это меньшинство надо ценить - там довольно благополучно у этой нации складывается. Там, где это идет под сапоги…
О. Журавлева
―
К сожалению, надо закончить. Я только закончу одной цитатой из Пескова. В Кремле заявили, что не видят никакой трагедии в отъезде ученых из России за рубеж. Это к вопросу о славе нации. Виктор Шендерович и Ольга Журавлева были с вами. Всем спасибо. Всего доброго.