Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2021-07-20
20.07.2021
А. Плющев
―
Добрый вечер. Вы слушаете и смотрите радиостанцию «Эхо Москвы». Слушаете ее на волнах в своих радиоприемниках. Смотрите в Ютубе и в Яндекс-эфире на основном канале «Эхо Москвы». Сегодня своим особым мнением будет делиться с нами экономист Сергей Алексашенко. Добрый вечер.
С. Алексашенко
―
Александр, добрый вечер. Здравствуйте, слушатели. Здравствуйте, зрители.
А. Плющев
―
И я бы хотел начать, в подготовке к этой программе я бессовестно абсолютно просмотрел полет Безоса на своем космическом корабле. Как вам. Вы видели?
С. Алексашенко
―
Я должен сознаться, что я занимался примерно тем же самым. Я тоже смотрел.
А. Плющев
―
Готовились к передаче.
С. Алексашенко
―
Но на самом деле это я думаю, сегодня одна из главных не только мировых новостей, но и исторических. В конце концов, мы понимаем, что фраза «человечество осваивает космос» - она приходит в наш дом. И я на самом деле как-то сейчас думал и понимаю, что на моей жизни было все. Да, конечно я полет Гагарина не помню, но я уже помню выход Леонова в космос, Союз-Аполлон, я уже помню Аполлон-11 и высадку на Луне. То есть я все это видел своими глазами. И вся эта космическая эпопея, как сначала государство, а потом это частный бизнес, Илон Маск, и Брэнсон, и Безос – и это с одной стороны вроде как приближает нас к состоянию обыденности, но с другой стороны все равно остается каким-то чудом. И все мы волнуемся, взлетит, хорошо ли, успешно. И мне кажется такой вишенкой на торте в этом событии стало то, что сегодня опубликовал проект приказа директора ФСБ, который вообще относит все не к государственной тайне, но все, что связано с коммерческой деятельностью Роскосмоса и экономическим положением его предприятий к такой если не гостайне, к информации, обращаться с которой нужно крайне осторожно, потому что тебя могут за это назвать иностранным агентом. Это совпадение? Не думаю. Я думаю, что ФСБ долго готовила этот приказ, думала, в какой бы день выпустить. И победила команда Безоса. Там видимо тоже есть две команды. Безоса и Брэнсона.
А. Плющев
―
Да, это забавно, но и вообще Рогозин говорил о том, что давайте вкладывайте олигархи в наш космос. В отличие от Безоса и Брэнсона вы туда не торопитесь. Но вот когда такое происходит, я думаю, а куда торопиться. Я бы на месте олигархов тоже особенно не торопился бы.
С. Алексашенко
―
Саш, это же вопрос, чего ты хочешь в этой жизни. Заработать 20 или 25 миллиардов. В принципе с моей точки зрения какая-то разница не очень большая. Понятно, что на сырьевых активах, на которых богатеют российские олигархи, Безоса ты не обгонишь. Не будут ни «Норильский никель», ни «Северсталь», ни «Севморбанк», СМП-банк Ротенберга не будут… с такой скоростью и конечно ты будешь возможно самым богатым человеком в России, но с точки зрения такого вклада в развитие экономики мировой, вклада в развитие человечества ты не оставишь ничего. И мне кажется, что нашим олигархам по большому счету даже фантазии не хватает. Хорошо, космос. Понятно, что в России космос это сфера, которая непонятно, по каким причинам является крайне засекреченной. Что там только государство может работать и частному бизнесу там делать нечего. Почему? Никаких объяснений нет. Чего там такого секретного. Может быть, там какой-нибудь штаб запасной Путина летает в космос и поэтому туда нельзя никому сунуться. Но по большому счету ни у кого из наших олигархов нет никакого желания оставить вклад в истории. То есть лучшее, на что они способны – свою частную коллекцию превратить в общественный музей. Или общедоступный музей. Поэтому конечно даже по-человечески жалко. Вот сидят, пыхтят как эти Карабасы-Барабасы свои золотые монеты собирают. И не более того. Поэтому когда Рогозин к ним обращается: вкладывайтесь в космос - я думаю, что они плохо понимают, о чем идет речь. Если бы им Путин сказал, что дайте Роскосмосу денег - они тут же выполнили бы эту задачу и дали бы Роскосмосу денег. А вот вкладываться в космос, куда вкладываться. Покажите.
А. Плющев
―
Возвращаясь к Безосу и Брэнсону, которые показали, чем живет острие мировой космонавтики. И частной. Вы просто упомянули вклад в мировую экономику и мировую науку. А в чем он состоит? Ну слетали на границу космоса. Шесть минут побывали два богача. Какие это перспективы открывает?
С. Алексашенко
―
Саш, во-первых, мне кажется надо рассматривать не отдельно взятый космический полет или прыжок, ведь по большому счету мы видим, что технология возвращения 1-2 ступени бустера, ракеты, которую запускают на землю – это техническая задача, которая имеет свое решение. И это не только Илон Маск, у которого есть волшебная палочка, которой он по щучьему велению чего-то такое делает, ему возвращается. Выясняется, что это задача, которая под силу не только ему, а некоторым техническим коллективам. Это означает, что вообще говоря, космические полеты станут дешевле. И конкуренция между Безосом, Маском и Брэнсоном приведет к тому, что запуски на орбиту космических спутников, объектов, станций, человека на Луну или на Марс будет обходиться человечеству дешевле. Это открывает перспективы для действительно выхода человека за пределы Земли. Мне кажется, об этом должна идти речь. Ведь неслучайно же Безос активно ведет судебные расследования, иски, спорит, что НАСА отдает все контракты Маску и не хочет отдавать ему, хотя у него есть ракета, которая может выполнять те же задачи. Конечно, он бьется за государственные контракты. Но нужно признать, что запуск ракеты SpaceX компании, которая принадлежит Маску, обходится в 2-3 раза дешевле, чем запуск традиционным Боингом… С кем он там в альянсе. Что частные бизнесмены, частная инициатива смогла сильно удешевить космические полеты. Дальше не надо забывать, что сейчас по большому счету строится как минимум две космические группировки. Из низкоорбитальных спутников, которые будут закрывать Интернетом всю планету Земля. Или всю сухопутную часть. А может и морскую. И это означает, что для значительной части населения планеты и для многих бизнесов Интернет уже будет как-то услугой, которая гораздо более гибкая, разнообразная, опять появляется конкуренция с точки зрения предоставления услуги. Опять идет удешевление, повышение качества. И возможность развития тех самых самодвижущихся автомобилей, пятого поколения связи и так далее. Поэтому мне кажется, что нужно рассматривать вообще, что сделано. Потому что подумаешь, 11-минутый полет человека в суборбитальное пространство на высоту сто километров.
С.Алексашенко: В России космос это сфера, которая непонятно, по каким причинам является крайне засекреченной
А. Плющев
―
Я понял. Маленький шаг для человека, но большой для всего человечества. Как обычно.
С. Алексашенко
―
…Большой шаг для человечества. Все вместе с Маском и с Брэнсоном, конечно.
А. Плющев
―
Ладно, все это в общем, несколько звучит как новости из немного другого мира, изредка комментируемый Рогозиным. Скажем так. А вот у нас ритейлеры предупредили о риске пустых полок. Это вовсе не из-за того, что какой-нибудь дефицит продуктов, такое из-за мусорной реформы. Ритейлеров не устраивает, что законопроект запрещает продажу товаров, не включенных в специальный реестр в рамках системы учета отходов. То есть мусорная реформа создается система учета отходов, создается реестр. Того, чего нет в реестре – нельзя продавать. Всё, ребята, вы половину или сколько товаров теряете. Говорят они. Действительно ли есть такой риск. Потому что нас часто пугают пустыми полками. Ни разу еще не было.
С. Алексашенко
―
Я думаю, что конечно пустые полки нам не грозят. Потому что в конечном итоге свобода торговли, рыночных отношений она приведет к тому, что если полки магазинов будут пустовать, значит, появятся какие-то либо новые магазины, либо на колхозных вещевых рынках появятся эти товары. И в Интернете. Мы будем покупать, где распространяться на мусорную тару не будут. Другое дело, что я хорошо понимаю ритейлеров, для которых любая административная горячка наших чиновников и желание создать что-то хорошее приводит к тому, что получается как всегда. Что нужно потратить какие-то колоссальные деньги на внедрение, на закупку у государственных структур, специальных разработчиков компьютерных продуктов, программного обеспечения, каких-нибудь установок для маркировки. Ридеров для чтения. Передачу это в режиме онлайн со скоростью света в какую-нибудь единую базу, которая будет постоянно подвисать. А потом еще отвечать на многочисленные вопросы чиновников, почему вовремя не представил. И конечно это делать не хочется. Но сказать, что они не правы – я не могу. Потому что я помню, что года 3-4 назад была идея, что маркировка должна проходить на все товары. Медицинские товары. Скажем. Они все должны маркироваться специальной маркой имени… и товарища Чемезова. И в результате у меня приятель руководит предприятием по производству лекарственные растения, травяные чаи. И вот если читать инструкцию в прямом смысле слова, то на каждый пакетик с травяным чаем, потому что медицинское разрешение нужно давать, он должен наклеивать эту маркировку. В результате пакетик чая условно стоит один рубль, а марку, чтобы наклеить стоит пять рублей. То есть какая-то совершенно невозможная идея. И эти все идеи с точки зрения чиновников валятся на бизнес без какого-то обсуждения. В приказном порядке. Мы сказали, а вы будете делать. Партия сказала «надо» - комсомол ответил «есть». Поэтому понятно, что в конечном итоге будут бодаться, о чем-то договорятся, но опять за все заплатим мы. Нужно хорошо понимать, что ритейлеры свое точно отобьют, заработают. Просто все это выльется в рост цен. Который мы оплатим из своего кошелька.
А. Плющев
―
Нас пугают не только пустыми полками из-за мусорной реформы, но еще и ростом цен на хлеб. Слышали вы или нет, там хлебопеки жалуются на поставщиков. В свою очередь министерство сельского хозяйства РФ говорит, что они не ожидают существенного повышения цен на хлеб. У них все хорошо, механизмы таможенного тарифного регулирования работают, как раз именно на эти механизмы жаловались хлебопеки. Но чиновники говорят, что нет. Для довольно большой части населения цена на хлеб это существенно. И особенно перед выборами это как мне кажется довольно болезненная тема. Что будет происходить, у нас уже был какой-то опыт роста цен. И из него выбирались следующим образом. Пытались договориться с разными участниками рынка. Сейчас будет также или как-то иначе?
С. Алексашенко
―
Ну конечно также. Ничего другого российская власть придумать не может, мне кажется, что сейчас если эти крики, стоны, вопли дойдут до самого главного кабинета в Кремле, то этот человек, который сидит в этом кабинете или бункере своем, стукнет рукой, скажет: ну-ка быстро мне сводку, мониторинг цен. Ежедневный из 150 городов РФ. И как только темп роста цен превысит психологический предел, предположим, 5% - будет еще один удар по столу. Скажет: ну-ка немедленно, всех к ногтю и всех приструнить. По крайней мере, до выборов. До того момента, как сформируется новая дума. То есть месяца на два. После чего человек, сидящий в главном кабинете в Белом доме на Краснопресненской набережной, то есть уже премьер-министр РФ вызовет руководителей сетей, хлебопеков. Главных зерновых производителей. И скажет: ребята, или будет, как скажем, или как всегда. Они скажут: ну давайте, как скажете. Чего вы хотите. Мы хотим, чтобы хлеб…Договорятся о том, что один вид черного хлеба, один вид белого хлеба будет цена зафиксирована. После чего можно будет смело посылать проверки Роскомнадзора, Росстата, налоговой инспекции. Во всех магазинах на конкретную позицию батон белого, буханка черного. Специального образца. Не обращая внимания на их качество. Цена будет неподвижной. В результате чего соответствующая справка ляжет на стол главного кабинета в Кремле, товарищ удовлетворенно вздохнет и скажет: ну, слава богу, ведь можете же, когда захотите. Правда.
С.Алексашенко: Это открывает перспективы для действительно выхода человека за пределы Земли
А. Плющев
―
В первом случае, когда нас пугали пустыми прилавками, вы сказали, что ритейлеры свое отобьют. Во втором случае вы фактически сказали, что им продиктуют условия. Хотя довольно мягкие. В чем разница?
С. Алексашенко
―
Разница в том, что, условно говоря, если вы производитель сахара, то у вас вариант, что продавать он не очень большой. Сахарный песок, рафинад. Кубики. Ну что еще можете сделать. Сахарную пудру. А если вы хлебопек, то у вас количество ассортимент возможных изделий, даже, условно говоря, белого хлеба, черного может исчисляться десятками сортов. И вот этот тот самый тип хлеба, который будет с фиксированной ценой, просто его начнете менять структуру. Муку более низкого качества подмешивать. Или молока поменьше. Или еще вместо масла сливочного – маргарин подсовывать. В общем, какие-то такие, пальмовое масло.
А. Плющев
―
Можно еще добавлять лебеду.
С. Алексашенко
―
Да, труху, тараканов, потом говорить, что это изюм. Поэтому разница состоит в том, что здесь возможности гибкости у производителей хлеба, конечно, намного больше. Понятно, что когда выпускаете условно 20 типов хлебобулочных изделий, то, в конце концов, да, вы на один можете заморозить цены, но потребитель, который хотя бы понимает вкус хлеба и понимает разницу, он будет смотреть на эту фиксированную цену, говорить: да нет, я лучше куплю половину буханки, но нормального качества.
А. Плющев
―
То есть опять же в результате за все заплатим мы.
С. Алексашенко
―
Саш, да, во всем мире… Мы можем все что угодно говорить про нелепую экономическую политику российского правительства, но случилась эпидемия ковида, во всем мире случились перебои с поставками микропроцессоров, чипов. Вся автомобильная промышленность всего мира чихает, цены на подержанные автомобили в Америке дико выросли. Являются главным компонентом разгона потребительской инфляции. Понятно, что ни президента Трампа, ни Байдена в этом обвинить невозможно. Они никак не регулируют цены на автомобили, даже не пытаются этого делать. Хотя могли бы. Стукнуть кулаком и приструнить всех. Поэтому да, конечно, если происходят какие-то изменения даже в глобальной экономике, меняется что-то в мировых цепочках создания стоимости, рвутся хозяйственные связи, сухогруз какой-нибудь застревает в Суэцком канале. Все это ведет к росту издержек, росту цен, которые, так или иначе, укладываются на потребителя. У нас с вами нет выбора, мы можем перестать потреблять. Но вслед за этим я боюсь, наступят печальные и неотвратимые последствия.
С.Алексашенко: У нас экономика, упала добыча нефти, потому что было соглашение с ОПЕК о снижении добычи
А. Плющев
―
Сергей, вы сказали, что нельзя обвинить президентов США в том, что случилось с чипами. А можно обвинить президента Путина или по меньшей мере премьера Мишустина в том, что подорожала морковка страшно.
С. Алексашенко
―
Саш, я не готов ответить на этот вопрос. Потому что для этого нужно иметь что называется зайти в Росстат физически, Министерство экономики, департамент внешней торговли, которые работают с таможней, получить статистику, сколько моркови ввозится. И что там происходит. На удалении я, к сожалению, такую информацию получить не могу. И думаю, готов предположить, что ни Путин, ни Мишустин не принимали никаких решений для того, чтобы ограничить импорт морковки в Россию. Если не считать решения Путина 2014 года о продуктовом эмбарго. Запрете покупки продовольствия в странах ЕС, США, Новой Зеландии, Австралии.
А. Плющев
―
Это все-таки 7 лет назад было. А подорожало только сейчас.
С. Алексашенко
―
Это же все действует. Это же не отменено. Это эмбарго работает до сих пор. Но в принципе дальше нужно разбираться. Что там происходит. Может быть, действительно во всем мире неурожай морковки, хотя я в Украине этого не вижу. В Америке с морковкой все в порядке. Ну значит какие-то барьеры стоят. Честно скажу, что готов предположить, что какой чиновник на уровне директора департамента, Минэкономики или Министерства сельского хозяйства мог принять какое-то решение. И что-то запретить, что-то ограничить. Но у меня нет такой информации, понятно, что это не решение на уровне Путина или Мишустина.
А. Плющев
―
В конце концов, без морковки можно пережить. Или есть ее чуть реже. Мы прервемся на несколько минут. И затем продолжим программу «Особое мнение».НОВОСТИ
А. Плющев
―
Мы продолжаем программу «Особое мнение». А вот президент России Владимир Путин, которого мы не смогли обвинить в росте цен на морковку, он на встрече лидеров экономик форума АТЭС заявил, что в целом последствия пандемии коронавируса в России преодолены. Экономика восстановилась. Можем ли как-то оценить это высказывание. Насколько оно соответствует действительности.
С. Алексашенко
―
Можно я немножко экскурс в историю совершу. Как вы помните, в начале 90-х годов российская экономика очень сильно падала. И все думали, с чем связано, когда это закончится. И я обычно приводил такой пример. В 1990 году Советский Союз производил танков больше, чем весь остальной мир вместе взятый. В 1993 году танков не производили вообще. Скажите, пожалуйста, сколько чайных ложечек нужно произвести, чтобы заменить хотя бы один танк. И кому нужно такое количество чайных ложечек, равносильное пяти тысячам танков, а тем более что по добавленной стоимости, по ВВП ложечки вообще никогда не заменят танки даже если каждому жителю планеты Земля дать по 10 штук. И соответственно здесь у нас получается примерно та же ситуация. То есть я даже не знаю, о чем мы можем сейчас говорить. Напомните вопрос.
А. Плющев
―
Про восстановление экономики. По Путину.
С. Алексашенко
―
У нас экономика, упала добыча нефти, потому что было соглашение с ОПЕК о снижении добычи. И упали, как мы их называем – сервисные сектора, ориентированные на население. На которые в основном распространялись локдауны. И соответственно в этот же момент неожиданно Россия начала экспортировать больше угля, просто со страшной силой, на азиатских рынках на уголь растет. И «Газпрому» повезло, он начал экспортировать больше газа, да еще по более высоким ценам. А тут еще цены на нефть пошли вверх. И в результате те сервисные сектора, которые пострадали в коронавирус, они медленно восстанавливаются. Но еще не восстановились. И на них продолжают обрушиваться локдауны, либо такие глобальные как в Тыве, где вообще всем приказали сидеть по домам. Либо локальные, условно говоря, кафе, рестораны работают до 21-го, кинотеатры не работают. А есть сырьевые сектора, которые что называется, гонят свое сырье со страшной силой на экспорт. И с точки зрения вас или меня как человека, для нас что важнее. Чтобы те сервисные сектора, которые работают на удовлетворение нашего спроса, восстановились, или чтобы угля вывезли побольше и владельцы угольных шахт чего-то на этом деле заработали. С нашей точки зрения, чтобы магазины работали в нормальном режиме. Чтобы кинотеатры работали в нормальном режиме. В целом чтобы доходы населения восстановились до докризисного уровня. И вот эти показатели, которые, что называется, близки как своя рубашка ближе к телу, вот по ним российская экономика точно совершенно не восстановилась. И даже не очень понятно перспектива, когда это все случится. Но если сложить помидоры, танки, уголь, газ и нефть - то вроде как по объему ВВП уже почти достигли докризисного уровня. Другое дело, что экспортный уголь съесть нельзя. И доходами от его продажи за границу с нами никто делиться не будет.
А. Плющев
―
Вы упомянули локдауны разные. У нас в Москве был частичный. Очень лайт. Для ресторанов. Куда пускали только по QR-кодам. Три недели, а потом вдруг неожиданно отменили. Вы понимаете причину этого?
С.Алексашенко: Российская экономика точно совершенно не восстановилась. И даже не очень понятно перспектива
С. Алексашенко
―
Да, конечно. Мне кажется, что причина очень понятная. Их две. Первая - что применение QR-кодов для посетителей ресторанов, мест общественного питания привело к тому, что выручка, объем работ этих заведений снизился на 80-90%. Количество посетителей. То есть фактически этот сектор был поставлен на грань банкротства. Просто посетителей нет. Второе, у меня есть большое подозрение, что система QR кодов так и не смогла работать в адекватном режиме. Были проблемы с выдачей кодов, с фальсификацией кодов, были проблемы с выдачей фальшивых справок о том, что ты вакцинировался. И подумали и решили, а чего мучаемся. Ну пусть они все ходят в рестораны. Пусть носят с собой ПЦР-тест, те компании, которые этим ПЦР-тесты проводят, на этом чего-то заработают.
А. Плющев
―
ПЦР не надо, у нас в ресторан заходи кто хошь.
С. Алексашенко
―
Ну так тем более. У меня две, я думаю, что было достаточно сильное давление со стороны секторов, все-таки есть там крупные лоббисты, которые говорят: слушайте, мы сейчас закроемся и уже долго не откроемся. Но самое главное, подозреваю, что система QR-кодов она просто не смогла работать в адекватном режиме.
А. Плющев
―
Если со второй причиной тут даже спрашивать нечего, там действительно были какие-то вещи, в том числе смешная история была с силовиками. Что им не выдавали эти QR-коды. Из-за личных данных. Но вот по первой истории по поводу того, что бизнес как-то пострадал. А кого волновал бизнес в первый локдаун, он никого не волновал. Да и когда они вводили эту систему, было непонятно что ли.
С.Алексашенко: А кого волновал бизнес в первый локдаун, он никого не волновал
С. Алексашенко
―
Саш, моя любимая фраза из «Двенадцати стульев»: Остап знал, что ход е2-е4 не грозит ему никакими осложнениями. У наших чиновников это очень часто бывает. В принципе сама идея хорошая. Если абстрагироваться. Если у вас в стране вакцинировано 60% населения, плюс 20% это дети, которые вакцин не существует, то в принципе уровень вакцинации у вас уже достаточно большой. А если вы еще как ЕС договорились о едином подходе к выпуску этих ковидных паспортов или цифровых сертификатов, то потратили какое-то время на их отладку, отстройку. То система работает. И в ЕС, где живет без малого 500 миллионов человек, все-таки в несколько раз больше, чем в Москве. Где 12 миллионов. В 40 раз больше получается. Как-то система работает и особых претензий к ней никто не предъявляет. То есть в принципе люди понимают, что да, могут быть какие-то ограничения. Да, могут быть какие-то требования. Я в какой-то момент отвечал на этот вопрос, я считаю, что да, конечно, такое может существовать. Потому что в конечном итоге система QR-кодов или вакцинирован, не вакцинирован – это защита людей, которые ходят вокруг нас. То есть мы их защищаем через эту систему. Но дальше нужно понимать, что даже в Москве с ее количеством вакцинированных людей уровень вакцинации низкий. И дельта штамм коронавируса действительно передается гораздо быстрее. И медицинские последствия гораздо тяжелее. И мне кажется, что чиновникам хотелось собянинской мэрии хотелось сделать красиво. Как в Европе. Мы тоже сейчас так сделаем. Они сделали, в чем вопрос. Ну и мы так сделаем. Что мы не знаем, что такое QR коды, что у нас нет своих айти-компаний, которые сейчас на коленке быстро все сделают. И мне кажется, что они сами себя обманули. Они любят же создавать виртуальную реальность, в которую начинают верить. Что в Москве уже очень много вакцинированных людей, но просто у нас уже коллективный иммунитет три раза выработался. Поэтому точно совершенно сейчас QR-кода будет достаточно и ничего с этими ресторанами не случится. А в результате выяснилось, что QR-код получить невозможно, что количество вакцинированных людей, а тем более которые хотят ходить в рестораны, не очень большое. И рестораны на грани банкротства. А это же сектор, который в значительной мере держится на частных деньгах, частной инициативе. И понятно, что ни из московского бюджета, ни тем более из федерального никто уже им помогать не хотел. Тратить деньги на поддержку бизнеса уже вроде как, мы коронавирус три раза победили, поэтому хватит деньги тратить. И поэтому просто была недооценка ситуации. И посчитали, что все нормально. Ну Европа же ввела, а мы чем хуже.
А. Плющев
―
Только Европа не отменяет через три недели, а у нас раз, мы за три недели победили. У нас просто быстрее все происходит.
С. Алексашенко
―
Да, мы признали, что мы уже в четвертый или пятый раз победили коронавирус. По крайней мере, в Москве.
А. Плющев
―
В Москве кстати что касается вакцинации, процентов 30 уже должно быть.
С. Алексашенко
―
Саш, а откуда…
А. Плющев
―
От мэрии. У нас другого источника нет.
С. Алексашенко
―
А как часто эти данные выходят? Раз в неделю? И нам говорят, ну там где-то уже примерно 2 миллиона или 2,5. Когда мы говорим о числе вакцинированных в Америке, Франции, Англии. С точностью до человека в разбивке по каждой территориальной единице. И каждый день эта информация публикуется. А в России нам об этом говорят на очень таком примерном: а 7-8, где-то около 28 миллионов. По всей стране. Но где-то 28, а может 26, поэтому, честно говоря, даже московские чиновники не очень хорошо понимают, сколько людей в Москве вакцинировано. А дальше если поделить москвичей и приезжих, москвичей и иностранцев. То дальше статистика она дело такое тонкое. К сожалению, я не устаю повторять, российская власть мне кажется, она сама не знает реальной картины происходящего. И поэтому нас кормят какой-то такой лапшой. Ну у нас уже 30%. 30% недостаточно. Для того чтобы остановить эпидемию, этого явно недостаточно.
А. Плющев
―
Сергей, вы сказали, что не знает. Почему она не знает? Не хочет знать, ведь это не так сложно на самом деле.
С. Алексашенко
―
Да нет, это сложно. Собрать данные, начать их проверять, отработать. Агрегировать, опубликовать. Это сложно. Это нормальная статистическая работа. И ее надо было строить изначально.
А. Плющев
―
У нас же есть Роскомстат.
С. Алексашенко
―
Нет, Росстат этим точно не занимается. В Москве. Я думаю, что идет на уровне регионов, медицинских учреждений, и это изначально надо было делать. То есть нужно было сразу создать, как только начала выходить вакцина, нужно было сразу же вводить какую-то форму учета. Где записывается фамилия человека, ставится галочка, вакцина, какая, в какую дату. Первая доза. Когда приходит на вторую дозу. И каждый день это публиковать. А сейчас мне кажется они может быть и хотели сейчас ввести данные, но это нужно за последние полгода всю историю восстановить. Это безумно дорого и может даже уже и невозможно.
А. Плющев
―
Последний вопрос. На минутку. В ГД предложили обнулить ряд налогов на время коронавирусных ограничений. Обнулить ставки по налогам на имущество. Организаций, физических лиц. И по земельному налогу на период действия ограничительных мер. Это для бизнеса прежде всего. То есть если используются в предпринимательской деятельности объекты, как у физических лиц, так и у организаций. Имеет ли это смысл вообще.
С.Алексашенко: Российская власть мне кажется, она сама не знает реальной картины происходящего
С. Алексашенко
―
Любое снижение налоговой нагрузки на предприятия, на бизнес в тот момент, когда государство накладывает на них ограничения, - наверное, идет на пользу бизнесу. Это повышает степень его выживаемости. И шансы на то, что он во время ограничительных мер не закроется и не исчезнет. Поэтому да, наверное, мера хорошая. Не думаю, что она всерьез на кого-то повлияет. Потому что налоги на имущество занимают какие-то, по-моему, 1-2% в доходах местных бюджетов. То есть не очень большие суммы, и конечно, в бюджете компаний тоже не очень много.
А. Плющев
―
Спасибо большое. Благодарим Сергея Алексашенко. Напомню, что в 19 часов в программе «Особое мнение» писатель Александр Проханов. А в 20 у Алексея Венедиктова и Юрия Кобаладзе – Иван Просветов, исследователь, журналист, автор книги «Вербовщик: подлинная история нелегала Быстролетова». Спасибо и до свидания.
С. Алексашенко
―
До свидания.