Валерий Соловей - Особое мнение - 2021-08-02
02.08.2021
С. Крючков
―
17 часов и 6 минут в российской столице. Меня зовут Станислав Крючков, и сегодня на «Эхе» со своим особым мнением политолог Валерий Соловей. Валерий Дмитриевич, приветствую вас!
В. Соловей
―
Здравствуйте, Станислав!
С. Крючков
―
Уже идет трансляция на основном канале «Эха» в YouTube и на площадке Яндекс.Дзен. Также можете присылать свои вопросы в адрес гостя по нашему номеру +7-985-970-45-45. Всё это будет появляться в наших социальных сетях. Bellingcat, Валерий Дмитриевич. «СВР — одна из лучших спецслужб. Это признают и противники России», заверил сегодня глава СВР Сергей Евгеньевич Нарышкин. Вернее, это интервью было накануне, но вот так частями, порционно выдают. Причем такими локальными, какими-то яркими формулировками. Вы известный контактер по имени СВР.
В. Соловей
―
Вы мне явно льстите, Станислав.
С. Крючков
―
Нарышкин сообщил тайну: признанные в России иноагентами Insider и, собственно, нежелательная организация «Проект» связаны с изданием Bellingcat, в котором работают бывшие сотрудники спецслужб. Во всяком случае, он так утверждает. «Тут сложная режиссура, которая требует больших навыков и больших усилий, но связь между ними существует, и мы это чувствуем и видим», говорит Сергей Евгеньевич. В корень зрит? Открывает нам глаза? И главное, каковы последствия вот этого упоминания Bellingcat? Нам больше не ждать расследований, связанных с этой структурой?
В. Соловей
―
Почему же? Расследовать они, конечно, будут. Ничего не изменится для Bellingcat в этом смысле. Если там есть бывшие сотрудники спецслужб, это мне кажется естественным. Если они получают информацию от спецслужб, это тоже выглядит вполне естественным. Спецслужбы так помогают своим, если потребуется. Что касается всего остального, видите ли, ведь Нарышкин не опроверг ни одно из расследований, проведенных этими организациями — нежелательными и прочее. Он не опроверг. Он просто упомянул о том, что они опираются на недостоверную информацию. Тогда скажите, что в чем она недостоверна? Какие ваши доказательства? Вот предъявите доказательства недостоверности. Объясните, что на самом деле произошло с Алексеем Навальным, что происходило там, что происходило сям. Это первое. Второе, почему все это появилось. Дело в том, что все спецслужбисты — они параноики. Это профессиональная деформация. Все без исключения. И кстати, в любой стране. Для них не существует случайностей, для них не существует совпадений. Для них существует только хитро задуманная игра противника. Поэтому всегда будут обнаруживать эту игру противника. И плюс это льстит главному спецслужбисту (хотя и в прошлом) Российской Федерации — нашему президенту.
В.Соловей: Нарышкин не опроверг ни одно из расследований, проведенных этими организациями
С. Крючков
―
А для нас, как для интересантов в этом расследовании, для тех, кто является потребителем и стремится что-то узнавать, стоит опасаться, что российское государство будет уделять Bellingcat большее внимание?
В. Соловей
―
Естественно. Но это не нам надо опасаться, а Bellingcat. Мы и так живем с опаской, под собою не чуя страны. Это уже довольно очевидно. Для всех, кто занимает сколько-нибудь артикулированную гражданскую позицию и имеет смелость ее высказывать, наступили очень скверное времена. Это надо признать.
С. Крючков
―
Когда Нарышкин говорит: «Служба внешней разведки знает часть правды о деле с якобы отравлением Алексея Навального», не свидетельствует ли это о том, что даже в гуще той паранойи, в которой они варятся и живут, они всегда оставляют себе некое пространство для отступления?
В. Соловей
―
Естественно, речь главы Службы внешней разведки, неважно какой страны — допустим, Германии, или MI6, или какого-нибудь департамента ЦРУ — всегда будет пересыпана такими многозначительными намеками. И поэтому эта речь и подается дозированно, чтобы определить информационную повестку на какое-то время. Это скорее уже свидетельствует о неких политических претензиях Нарышкина на занятие какой-то должности. Он сейчас в фаворе у президента.
С. Крючков
―
Должность какой величины? Это не смотрины накануне так называемого транзита?
В. Соловей
―
Да, все сейчас нацелены на это — чтобы презентовать себя как можно лучшим образом, продемонстрировать свои позиции, свою лояльность президенту. И все втайне надеются, что именно для них транзит приведет к повышению, улучшит их позиции.
С. Крючков
―
Вчерашний визит Путина в компании с Сечиным на ладожский остров в монастырь — это элемент из этой игры?
В. Соловей
―
Видите ли, они (они — это те, кто правит Россией) всегда нуждаются в поддержке неких мистических сил. Неважно, откуда эти мистические силы происходят — из православной ли традиции или из какой-нибудь другой, оккультной. Вот могу вам привести пример, что 9 августа будет совершаться оккультный обряд. И знаете, какого толка? Причем в нем будут участвовать те люди, которые рассчитывают на транзит и принимают в нем самое активное участие. На избежание Россией повторения белорусской революции. 9 августа.
С. Крючков
―
В лоне традиционных установок?
В. Соловей
―
Совсем далеких. Я говорю: оккультный обряд черномагического свойства. Так называемая черная магия.
С. Крючков
―
Откуда вы это знаете?... Понятно.
В. Соловей
―
Из Службы внешней разведки.
С. Крючков
―
Кстати, тут еще одна линия атаки нарисовалась и выкристаллизовалась в этом интервью Нарышкина. Он говорит о том, что нужно бы вовлечь художников и писателей в создание произведений о разведке. И сегодня мир культуры порадовал нас тем, что репертуар театров проверят на соответствие стратегии нацбезопасности. Прекрасно! Наконец-то нас ждет должным образом организованная культурная цензура.
В. Соловей
―
Да, цензурная политика. Вообще смотрите: эти люди живут исключительно образцами прошлого. Пусть работники искусства и культуры напишут или создадут цикл произведений о чекистах — это то, что делал Юрий Владимирович Андропов в 70-е годы. И вот они то же самое делают сейчас. Они повторяют. Посмотрите, они ничего даже придумать не могут. Ничего оригинального.
С. Крючков
―
Это такой фантом для истеблишмента? Потому что это пространство, в котором предстоит вариться именно верхушке, судя по всему.
В. Соловей
―
Это их стратегия. Это действительно их стратегия. Они рассчитывают, что они могут держаться еще очень долго. У них есть такие надежды, упования, мечты. Я сомневаюсь, что им удастся очень долго удержаться. Противоречия между этими элитными группировками настолько сильны, что, скорее всего, они сорвут любой план и сценарий транзита. Но они пытаются двигаться вперед с головой, повернутой назад. И для них принципиально важно обеспечить максимальные точки стабильности и максимальные точки контроля именно в начале транзита. Чтобы народишко не взбунтовался.
С. Крючков
―
В этом периоде — периоде начала транзита — какая роль отведена Путину?
В. Соловей
―
Он архитектор проекта. Он должен начать его реализовывать.
С. Крючков
―
То есть арбитр, которому на определенном этапе предстоит…
В. Соловей
―
Более чем. Он и сценарист, и архитектор, но не очень понятно, на каком именно. То есть сколько еще он будет дееспособен. Я имею в виду, дееспособен в плане проявления публичной политики.
С. Крючков
―
В текущем периоде вы уже фиксируете начало этого процесса? То августовское профилактирование блогеров, о котором вы ранее говорили, началось?
В. Соловей
―
Нет, я пока не вижу массовых следов. Возможно, это будет ближе к выборам — в последней декаде августа и в начале сентября.
С. Крючков
―
В этом смысле история с Bellingcat, с «Проектом» и с «Инсайдером» — это история отдельного рода?
В. Соловей
―
Она вписывается в общую стратегию, потому что сначала оппозиционные политики, потом активисты, потом независимые СМИ, которые объявлены иноагентами и нежелательными организациями, а затем, естественно, доходит и до блогеров. Это неизбежно. Всё логично и последовательно.
С. Крючков
―
Есть еще одно НКО, тоже внесенное российским государством в реестр иноагентов — «Левада-центр», социологический центр. Собственно, они утверждают, что по результатам опроса, россияне как-то не очень восприимчивы к этому ярлыку «иноагенты» и хуже относиться к тем, кто маркирует себя подобным образом, совсем не стали.
В. Соловей
―
Это очень интересное исследование. Я предполагал, что, скорее всего, так и будет. Но дело в том, что это здорово затрудняет жизнь — во-первых. Во-вторых, если этот ярлык прилипает, отношение начинает меняться. Просто еще недостаточно много времени прошло.
С. Крючков
―
А сколько нужно подождать?
В. Соловей
―
По идее, несколько лет. Но я думаю, что этого исторического времени не будет.
С. Крючков
―
А восстановление репутации, порушенной или попорченной таким образом государством — оно в каком периоде происходит?
В. Соловей
―
А вот восстановить репутацию можно мгновенно, и даже приобрести ореол мученичества, борцов за свободу, справедливость. Что, в общем, в какой-то степени вполне резонно.
С. Крючков
―
Еще одна история, касающаяся предстоящей нам всем в сентябре процедуры выборов. На выборы как-то не очень хотят идти наши с вами соотечественники. Еще один опрос, на сей раз вполне себе сервильного ВЦИОМа: политическая активность россиян упала до уровня 17-летней давности — лишь 22%. Это что такое — апатия, пораженчество? Как это назвать? Или удовлетворенность статус-кво?
В. Соловей
―
И то, и другое, и третье. Конечно, никакой удовлетворенности статус-кво нет, но есть неверие в возможность изменить статус-кво или повлиять на него своими усилиями. Тем паче через участие в выборах. Есть разочарование среди, допустим, части политически активного общества. Есть неверие вообще в процедуру выборов. Есть сознательная стратегия власти по усушке явки. Она не заинтересована в этом. И все, кто выборами занимается, а не просто наблюдает и участвует, говорят, что это самая скучная парламентская кампания. Что абсолютное неверие среди представителей оппозиции, за исключением некоторых, в то, что можно вообще чего-то добиться. И что очень интересно, спонсоры не желают тратить деньги. То есть они считают это для себя бессмысленным. Но здесь очень важно то, что нельзя наперед предсказать, что произойдет в сентябре. Потому что настроения трудно назвать благожелательными по отношению к власти. По крайней мере, по отношению к «Единой России» уж точно. Как будут себя вести жители крупных городов, в первую очередь Москвы, Петербурга, еще некоторых, и некоторых средних городов. То есть всё может измениться довольно быстро. Представьте себе, если оппозиция, допустим, начнет массированную кампанию в конце августа — начале сентября за повышение явки? Что весьма вероятно.
С. Крючков
―
Какой ресурс есть у нынешней оппозиции для этого?
В. Соловей
―
Вы знаете, у нее немалый ресурс. Дело в том, что это произойдет, если будет консолидированная позиция. Причем вам необязательно придерживаться той или иной точки зрения, разделять чьи-то политические и идеологические взгляды. Вот как консолидированная позиция была выражена, не сговариваясь, в 2011 году: голосуй за любую партию, кроме «Единой России». Эта позиция привела в конечном счете к Болотной. Если будет такая же позиция, что для того, чтобы чего-то добиться, надо идти на выборы, надо голосовать против «Единой России», надо выбирать наименее вредных кандидатов, если речь идет о кандидатах по мажоритарным округам… Неважно, будет ли это «умное голосование», или вы руководствуетесь классовым чутьем и пролетарской интуицией. И третье: идите наблюдателями и отстаивайте свой выбор. Вот если эта кампания начнется, и плюс если в августе что-то произойдет… У нас же август по традиции считают «черным месяцем». Это, конечно, не более чем совпадение, но магия определенная присутствует. Потому что неспроста я упомянул этот оккультный обряд 9 августа. Потому что этот страх характерен… Не страх, а вот эти ожидания чего-то неожиданного — они характерны и для элит тоже. Все, кто участвует в транзите, в котором им обещаны какие-то позиции, суеверно боятся того, чтобы жизнь их не обманула.
В.Соловей: Есть сознательная стратегия власти по усушке явки
С. Крючков
―
В этой консолидированной позиции (возможной консолидированной позиции) российской оппозиции и в схеме, описанной вами, я не увидел одного звена. Григорий Алексеевич Явлинский сказал, что есть зарегистрированная партия, и вот у вас выбор: либо идите туда и выражайте свое мнение так, как это описали вы, либо голосуйте за нас.
В. Соловей
―
Дело в том, что позиция Григория Алексеевича Явлинского — это не позиция всего «Яблока» совершенно точно. Я думаю, что люди будут всё-таки руководствоваться другим подходом. Может быть, более рациональным, может быть, эмоциональным. Но дело в том, что очень трудно заставить людей, допустим, либеральных взглядов голосовать за компартию. Почти невозможно. Даже если они понимают рационально, что это бы имело смысл, эмоционально они могут выбрать «Яблоко», эмоционально они могут выбрать «Новых людей» — те, кто помоложе. Молодая часть городского среднего класса. В принципе, городской средний класс и так довольно молодой. Я имею в виду тот, который вообще сохранился. Так что это будет сложный выбор между плохим, очень плохим и абсолютно неприемлемым.
С. Крючков
―
А в этом смысле профилактирование федеральной части списка КПРФ в лице Грудинина не было ли попыткой привнести некоторую веселость в предстоящую выборную кампанию?
В. Соловей
―
Я бы не заходил так далеко. Я думаю, что с ним отчасти сводили личные счеты. Рационально это, по-моему, не имело смысла. Можно дискутировать, но дело в том, что сейчас у компартии появляется репутация политической силы, которую пересекают. Такая репутация в России привлекает симпатию. У коммунистов сильный аргумент: посмотрите — видите, снимают Грудинина. Там под ударом оказался Николай Бондаренко, известный саратовец, депутат саратовской Думы. Так что это можно очень удачно обыграть.
С. Крючков
―
В случае Грудинина это коренится в прошлом отношении этого человека или в его возможных перспективах на 2024 год?
В. Соловей
―
Я полагаю, что скорее в прошлом.
С. Крючков
―
За историю еще у нас взялись. Она в надежных руках.
В. Соловей
―
А всегда, когда берутся за культуру, тут же и за историю.
С. Крючков
―
Конечно. Бывший министр культуры Владимир Мединский назначен главой новой комиссии по историческому просвещению, которая будет оборонять официальные представления о российском прошлом от лишних сомнений людей, подобных нам с вами. Зачем это всё?
В. Соловей
―
Это вообще такой довольный естественный подход в рамках той культурной и образовательной политики, которую проводит нынешняя власть. И вообще был же прообраз чего-то подобного. Помните, была комиссия по борьбе с фальсификациями?
С. Крючков
―
Да, кстати, Нарышкин там тоже как-то был задействован.
В. Соловей
―
Да, он был задействован в этой комиссии. История, и вообще гуманитарная область знаний, и в первую очередь история — это важнейший институт и элемент социализации. Вот что вы в детские мозги впихнете, то в этих мозгах и останется. Поэтому, естественно, для того, чтобы контролировать настоящее и будущее, надо контролировать прошлое, как говорится в антиутопиях.
С. Крючков
―
Собственно, вопросом от Ильяза, нашего слушателя, который он оставил на сайте, продолжу эту тему. Почему грядущие выборы в Государственную Думу столь принципиально важны для Кремля? В свете того, что фактически всё подсушено, всё подморожено, всё некоторым образом пластифицировано, особых сомнений-то, по большому счету, нет ни у кого.
В. Соловей
―
Видите ли, я уже сказал, что сомнения, тем не менее, остаются. Может быть, они основаны не на здравом смысле, а на каких-то иррациональных суевериях и страхах. Но именно избыточное внимание к этим выборам — действительно избыточное — определяется тем, что это не просто выборы. Это именно первый шаг или первый этап транзита. И они должны пойти идти по сценарию плебисцита лета прошлого года: проявить сокрушительную поддержку «Единой России» и, главное, способность власти контролировать общество. Это считается принципиально важным. Опять же, это может быть избыточно. Но здесь работает теорема Томаса: если люди воспринимают ситуацию как действительную, то она действительна по своим последствиям. Если Путин считает, что для него это принципиально важно, то, естественно, Администрация президента берет под козырек и будет выполнять план любой ценой, проламывая всех и вся.
С. Крючков
―
А вот это число — 350 мандатов, которые должна получить «Единая Россия» — это тоже число, несущее в себе какую-то магию? Оно родилось, собственно, в чьей голове, на ваш взгляд?
В. Соловей
―
Это вообще установка Владимира Владимировича. Я не знаю, почему 350. Вот в нынешней Думе 343 мандата у «Единой России». Может быть, ему нравится круглое число, просто оно показалось ему приятным и симпатичным.
С. Крючков
―
И то, что, в принципе, жириновцы, мироново-прилепинцы — кто там еще? — единороссы и... 4-я сила… Всех, по-моему, перечислил. Коммунисты, конечно! Это, в принципе, как многие полагают (ну, некоторые, во всяком случае), филиалы Администрации президента (отчасти) и ничего не меняют в этом раскладе.
В. Соловей
―
Видите ли, есть опасения того, что транзит будет турбулентным. Поэтому надо усилить контроль над Госдумой. Поэтому увеличивается так называемая силовая квота в Госдуме, которая будет проходить не только через «Единую Россию», а по всем партиям, и которая формируется не в Администрации, а в Совете Безопасности и визируется лично президентом. Это те, если мне не изменяет память, 50 человек, которые будут контролироваться непосредственно Советом Безопасности. И плюс идея — я не знаю, будет ли она реализована или нет, но, по крайней мере, та, которая обдумывается — сделать главой Госдумы Шойгу для того, чтобы железной рукой управлять даже такой сервильной Думой. Чтобы не было вообще никаких рисков. Обжегшись молоком, дуют на воду.
В.Соловей: Это не просто выборы. Это именно первый шаг или первый этап транзита
С. Крючков
―
А в этом смысле для Шойгу это было бы…
В. Соловей
―
Конечно же, колоссальной потерей его влияния. Но формально он 4-й человек в государстве.
С. Крючков
―
Еще одна история про миллиардеров. Совокупное состояние российских миллиардеров за полгода текущего 2021 выросло, причем существенно — почти на 40 млрд. долларов. Богатые богаче, бедные беднее. С сегодняшнего дня начали выдавать по 10 тысяч. Как вся эта конструкция — метафизическая, политическая — бьется с реальной жизнью, с экономикой? Каким-то образом коррелирует падение доходов беднейших слоев с упованием на то, что эта система будет воспроизводить себя в верхах?
В. Соловей
―
Они действуют всё-таки в соответствии с традиционной такой русской максимой: авось рассосется, авось ничего не случится. Ведь прокатывало раньше — почему и сейчас не прокатить? Ставки для них слишком высоки. Они понимают, что если что-то начнет происходить, то вообще на свободе им не остаться. Это совершенно точно. Там уже столько намешано, столько совершено за предшествующие 20 лет, что на свободе не останется никто. Они это очень хорошо понимают. Я имею в виду в данном случае не олигархов, а тех людей, которые принимали политические решения. И которые, естественно, способствовали, допустим, формированию крупных состояний. Они надеются на лучшее. Они пытаются приложить все усилия, и вместе с тем они в это лучшее не верят. Потому что те утечки, которые сейчас происходят именно из собственно Кремля, носят беспрецедентный характер. Такого никогда раньше не было. Я поинтересовался, и мне сказали: «Даже в конце 1991 года и в начале 1992 года ничего подобного не было, не происходило». Такие масштабные утечки. А почему они происходят? Потому что люди хотят заручиться чьей-то еще лояльностью — лояльностью вне России.
С. Крючков
―
Вне России?
В. Соловей
―
Вне России.
С. Крючков
―
Фигура Навального остается активной и деятельной в конфигурации старта транзита? Или он будет находиться в изоляции и далее?
В. Соловей
―
Естественно, его будут держать в изоляции. Даже вопрос о его обмене носит пока гипотетический характер. Хотя мне говорили, что якобы что-то такое уже упоминалось. Помните реплику Пескова, что мы готовы его передать, если американцы объявят, что он гражданин США или агент ЦРУ? Якобы во время разговора Путина с Байденом этот вопрос был поставлен. Но сейчас Алексею Анатольевичу очень сложно. Он вообще проявляет, мне кажется, колоссальную способность оставаться в повестке, находясь в заключении. Естественно, он уже не входит в топ новостей, но, я думаю, в первой десятке он еще остается. Он способен генерировать новостные поводы. Возможно, ближе к выборам (и даже скорее всего) его активность увеличится, его влияние возрастет.
С. Крючков
―
Кстати, тот же Нарышкин, о котором мы говорили в начале, в одной из частей своего интервью говорит как раз-таки о США, и говорит в таком весьма примитивном ключе: «Мы не намерены ухудшать эти отношения, но США демонизируют, и мы как бы являемся заложниками активности, исходящей из Вашингтона». Они здесь составляют пространство для каких-то дальнейших реверансов, новых встреч?
В. Соловей
―
Да, пространство для маневра, для каких-то консультаций. Потому что Байден же не вводит новых санкций. Это очень важно. Байден не возразил против «Северного потока». Это тоже важно. Позиция Соединенных Штатов по отношению к Украине вряд ли может быть названа проукраинской. Так что это всё, в принципе, довольно выгодно России и Кремлю. Точнее, не России, а Кремлю.
С. Крючков
―
Со своим особым мнением политолог Валерий Соловей. Меня зовут Станислав Крючков. Мы вернемся в эту студию после коротких новостей и рекламы на «Эхе Москвы».НОВОСТИ
С. Крючков
―
Меня зовут Станислав Крючков. В студии – Валерий Соловей, политолог. Вам нравится музыка Чайковского?
В. Соловей
―
Да. Как в анекдоте, любим мы его не только за это.
С. Крючков
―
Больше, чем музыка Александрова?
В. Соловей
―
Да, пожалуй, побольше, чем музыка Александрова.
С. Крючков
―
Россияне сегодня завоевали два серебра, четыре бронзы. 10-й день. В Токио вспышка ковида. Ну, во всяком случае, значительный рост. Но не об этом. Почему на сей раз, как мне кажется, Олимпиада в Токио происходит с меньшей истерией со стороны отечественной госпропаганды?
В. Соловей
―
Очень хороший вопрос. Я, естественно, тоже на это обратил внимание. У меня есть предположение, что, возможно, официальные пропагандисты боялись начинать шум, поскольку было непонятно, как будут выступать спортсмены. Тем более, предыстория Олимпиады для нас была очень тяжелая и неблагожелательная.Но я думаю, что если сборная будет так же успешно выступать – она выступает, в общем, довольно успешно, я бы сказал, выше даже ожиданий, будут в первой пятерке, – то я уверен, что будут две линии: первая – это русофобы, которые пытаются замылить наши победы, и вторая – посмотрите, видите, несмотря на все препоны и происки врагов, какие наши замечательные спортсмены, и это значит, какая у нас замечательная страна. Я думаю, что это еще отыграют.
С. Крючков
―
А пока такое перемирие у водопоя.
В. Соловей
―
Да. Просто внимательно наблюдают за происходящим и не хотят, возможно, раньше времени фанфары.
С. Крючков
―
А что-то подобное, как история, разыгравшаяся накануне с белорусской бегуньей Кристиной Тимановской, в нашем случае возможно? Я имею в виду вот вроде бы все-таки относительно автономно у нас существуют политика и спорт. Да, они после своих побед приходят в Госдуму. Но тем не менее на спортивной арене они спортсмены, и подобного рода истории у нас не возникают.
В. Соловей
―
Да, не возникают. И я думаю, не возникнет. Но, в принципе, наше государство пытается воспользоваться любой возможностью, для того чтобы продемонстрировать свою эффективность. А возможностей таких очень мало: вот «Спутник V» за последние годы и вот сейчас, наверное, выступление на Олимпийских играх. Нам нужны предметы национального самоутверждения, национальной гордости. Но любая страна в этом нуждается. У нас их, вообще-то, честно говоря, совсем немного. Мы все еще гордимся победой в Великой Отечественной войне. До сих пор это главный предмет национальной гордости. Так вот следует из официального дискурса.
В.Соловей: Нам нужны предметы национального самоутверждения. Но любая страна в этом нуждается
С. Крючков
―
Сегодня активизировался Кудрин. Сказал, что ныне действующая модель российской экономики себя изжила. Может быть, они возьмутся, наконец, за то, чтобы построить действующую модель?
В. Соловей
―
Как обычно, много надежд, связанных с какими-то перестановками кадровыми и с изменением политики. И были даны некие туманные обещания западным партнерам, что в России может измениться экономический курс в сторону большей открытости к Западу и в сторону отказа внешней политики от того, что можно назвать гибридной войной.
С. Крючков
―
А помимо обещаний, внутренняя готовность к тому, чтобы такого рода изменения осуществлять, у российского экономического истеблишмента есть, на ваш взгляд?
В. Соловей
―
У части, безусловно, есть. Но здесь ведь так: не начнешь – не узнаешь. Если ждать, пока сформируется новое поколение людей, то мы отстанем навсегда. Мы уже и так изрядно отстаем. Делать надо здесь и сейчас. А лучше все было начинать это позавчера. Кудрин, в общем, об этом постоянно говорит. Его оживление именно в публичном пространстве тоже указывает на некие надежды и дискуссии подспудные, которые ведутся в связи с транзитом.
С. Крючков
―
Кстати, Набиуллина предрекла длительный период инфляции в стране. И сегодня, кстати, в интервью «РБК» Собянин говорил о том, что инфляция в стране сейчас связана с недостаточным присутствием рабочей силы мигрантов.
В. Соловей
―
Для строительного комплекса, конечно, им нужны мигранты, вместо того, чтобы заниматься механизацией, автоматизацией, повышать зарплату. У нас труд катастрофически недооценен. У нас же работающие люди – вот семья с одним ребенком, двое работающих родителей – очень часто живут в бедности. Это же ни для кого не секрет. Платить надо людям больше. Как стимулировать внутренний спрос?
С. Крючков
―
По 10 тысяч выплачивая семьям.
В. Соловей
―
Если стоимость минимального школьного набора 12,5 тысяч рублей, вы понимаете, этого недостаточно. Нет, люди это возьмут, естественно, и будут, возможно, благодарны. Я не знаю. Не берусь судить. Но этого явно недостаточно. Это просто копейки. Это унизительно мало, если честно.
С. Крючков
―
В среднем в правительстве, на ваш взгляд, исходят из того, что россияне, живя так с серединки на половинку, пока справляются и можно потерпеть?
В. Соловей
―
Да. Я думаю, что нас, как цыган из анекдота, приучавший лошадь не есть, тоже пытаются приучить не есть, зато исправно платить налоги и пополнять казну. Но у цыгана лошадь сдохла. Посмотрим, что будет у нас.
С. Крючков
―
В ковидный период, в текущий год наша экономика понесла существенный ущерб? То есть оценивают эти последствия?
В. Соловей
―
Как и все, да. Но это лучше обратиться за оценкой к профессионалам. Ущерб существенен, безусловно. Потери ВВП произошли повсюду и у нас тоже.
С. Крючков
―
А фигура злокозненного Запад здесь будет пропагандистски как-то отыгрываться?
В. Соловей
―
В экономических неудачах или триумфах России?
С. Крючков
―
Ну, о триумфах-то пока помалкивают.
В. Соловей
―
Рано говорить, да.
С. Крючков
―
Но как минимум о неудачах, наверное, да.
В. Соловей
―
Я думаю, что будут проводиться сравнения. Владимир Владимирович очень любит проводить сравнения, особенно с американской экономикой и еще с какой-нибудь. Правда, знания выглядят явно однобокими и, сказал бы, слишком комплиментарными по отношению к России. Все, в принципе, политики ищут выигрышный для себя фон. Но нам все труднее его находить, потому что весь мир развивается, в том числе соседи России, а мы все еще гордимся прошлым величием, топчемся на месте, пытаемся двигаться вперед с головой, повернутой назад, и решаем какие-то странные экзерсисы.
С. Крючков
―
Как красноярские врачи, которые используют дрель для трепанации черепа, как сообщил сегодня портал Znak.com.
В. Соловей
―
Ну вот импортозамещение, видите.
С. Крючков
―
Импортозамещение. Собственно, а у нас подобного рода эксцессов – хочу вернуться к истории с Тимановской – на ваш взгляд, в сфере спорта, в сфере культуры нет?
В. Соловей
―
Да почему… Могут, конечно, быть. Ведь речь идет об индивидуальном неком поступке и событии, а не о тенденции. У многих людей, я думаю, есть такой психологический, моральный потенциал. На самом деле, если смотреть соотношение конформистов и нонконформистов в обществе, обычно в популяции 3% – это нонконформисты (такие природные). Наверное, они есть среди спортсменов.
С. Крючков
―
А конформизм на сегодняшний день в принципе пока еще в существующей, в утвердившейся, в складывающейся и развивающейся в определенной канве, системе возможен?
В. Соловей
―
Конечно.
С. Крючков
―
То есть не наступило вот этой очерченности красными линиями для всех?
В. Соловей
―
Конформизм, конечно, возможен. Более того, он сейчас и преобладает. Несмотря на недовольство происходящим, люди не хотят или боятся переходить определенные границы. Возможно, им нужен пример: вот кто перейдет, первая группа перейдет – и дальше эти границы начнут разрушаться. А сейчас все хотят перемен, но никто не хочет инициироваться эти перемены, и никто не хочет ради них рисковать. Пока что, по крайней мере.
С. Крючков
―
А не номинальный, а фактический результат, о котором мы, может быть, не узнаем по итогам сентябрьских выборов, не может стать триггером этих перемен?
В. Соловей
―
Да, это не исключено. Но для этого нужны две вещи. Первое – мобилизация, то есть чтобы люди пришли на выборы. Потому что чем больше их приходит, тем больше они друг друга видят, они узнают, что они не одиноки. Как это было в Беларуси в августе прошлого года. И второе – это наблюдение за выборами или, по крайней мере, подготовка превентивного морально-психологического недовольства.
С. Крючков
―
Оставшихся 1,5 месяцев до 3 дней голосования достаточно для того, чтобы возникли условия для этого?
В.Соловей: Единственная партия, которая ведет кампанию, которая присутствует везде, – это ЕР
В. Соловей
―
Теоретически – да. Все это может развиться очень быстро, буквально в течение 2-3 недель, скажем, с конца августа по середину сентября. Не так много времени требуется для этого. Будет это или нет, никто не знает. Но так и в Беларуси тоже ожидали протеста, но никто не ожидал революции. Да и в России в 2011 году события на Болотной оказались во многом неожиданными.
С. Крючков
―
Что могло бы стать источником или потенциально является, остается таким источником для начала этого движения к тем самым 3 неделям?
В. Соловей
―
Есть причины. Да, я, кстати, не уверен, что причины будут корениться только в нечестных выборах. Я думаю, что их накопилось достаточно уже. Другое дело, что выборы могут стать триггером, то есть тем «спусковым крючком», который освободит или даст толчок этой лавине. А вот что конкретно – я не берусь судить. Этого никогда не знаешь наперед.
С. Крючков
―
Реальное положение «Единой России» на сегодняшний день, по вашим оценкам, соответствует тем цифрам, которые озвучиваются (25-30%)?
В. Соловей
―
Я думаю, что да, соответствует. Но, обратите внимание, единственная партия, которая ведет кампанию, которая присутствует везде – это «Единая Россия». Если вы заполоняете пространство, то вы создаете впечатление своей тотальности и всепроникаемости. И вроде как у людей даже отпадает желание сопротивляться: «Ну они же всюду. Посмотрите, они всюду. Ну что мы можем сделать?» Это, кстати, очень важный психологический эффект такой тотальной пропаганды.
С. Крючков
―
А партия, которая не присутствует и которая устранена через объявление структур экстремистскими и так дальше (я имею в виду структуры Навального), она в этом периоде каким образом можете о себе заявить?
В. Соловей
―
Она может заявить пропагандой «умного голосования», во-первых, и во-вторых, участием в протестах или призывом в протестах, будь для этого массовая почва или просто почва для массового недовольства. Значительная часть людей, которые к этим структурами принадлежали или симпатизировали, они, конечно, политически оппозиционны, но они испытывают депрессию или отчаяние.
С. Крючков
―
Политолог Валерий Соловей сегодня со своим особым мнением на «Эхе». Меня зовут Станислав Крючков. Я благодарю вас.
В. Соловей
―
Спасибо, Станислав.
С. Крючков
―
После 19 нас ждет особое мнение главного редактора и генерального директора «Независимой газеты» Константина Ремчукова. В 20 – Евгения Альбац со своей конференцией со слушателями. После 21 часа – «Личный прием» с Евгением Ройзманом. Благодарю вас. До свидания.