Александр Баунов - Особое мнение - 2021-08-25
25.08.2021
М. Майерс
―
Здравствуйте. Программа «Особое мнение». Наш гость - Александр Баунов, журналист, главный редактор сайта Carnegie.ru. Здравствуйте вам.
А. Баунов
―
Здравствуйте.
М. Майерс
―
Александр, не могу вас не спросить, в 2017 году был принят закон об иностранных агентах. И начал формироваться список избранных. То, что вы еще не там, вы - я имею в виду сайт Carnegie.ru - вы не находите это странным?
А. Баунов
―
Это же не агент, а принципал. Если вы посмотрите закон FARA, который упоминают все время американцы, вернее наши законодатели и законоисполнители в этом контексте, это закон, который должен как бы показывать гражданам США, что такая-то американская организация действует в интересах иностранного принципала. Принципал (это юридическое понятие) не должен показывать, что он агент, потому что он принципал. То есть, условно говоря, в этой логике закона FARA, 30-го не помню какого-то года, посольство Японии, враждебной США не должно называть себя иностранным агентом. Просто посольство Японии. Понятно, что японцы – иностранцы. В этой логике, допустим, BBC не объявляется, если действительно следовать этой логике этого закона странного и очень старого и принятого в совершенно других условиях. Тем не менее, если вообще какую-то логику прослеживать, то она такая. Вот есть некоторое лицо, про которое непонятно, кто он такой. А есть лицо – понятно. С теми, которые понятно – бог с ними, с ними и так ясно. А вот с теми, с кем непонятно – нужно какую-то приклеить этикетку, чтобы было ясно. Ну, конечно, это все прямо скажем, ой, даже не знаю, что сказать по этому поводу. Есть в этом элемент нечестной игры. Я имею в виду в том, что происходит с «Дождем»(российские власти считают иностранным агентом) и до этого с «Медузой»(российские власти считают иностранным агентом). Потому что все-таки иностранное финансирование, они же прибегают к грантам европейским и российским, как мы выяснили в разъяснении Минюста. Предъявляется «Дождю» в частности грант российского фонда, у которого есть иностранное финансирование. Во-первых, если ты идешь в российский фонд, ты должен его аудит заказывать? Ну трудно сказать. Во-вторых, если у тебя подписная модель, краудфандинговая, соответственно ты тоже, наверное, не можешь отследить все, что тебе присылают. И, в-третьих, главный элемент такой странной игры состоит в том, что сначала вы создали ситуацию, при которой для российского бизнеса любое медиа очень рискованный актив. Они бы и рады пойти к российским бизнесменам, понимаете. Если вы думаете, что какие-то иностранные организации горят желанием раздавать деньги направо и налево российским медиа или организациям - это не так. Пойдите, получите. Это очень скупые и забюрократизированные организации. Которые дают немного и, в общем, как бы само по себе СМИ, да еще и независимое, их не всегда интересует. Ну, зависит от того, к кому идти. Но, в общем, сказать, что приходишь и говоришь: ой, я сейчас буду в России заниматься свободной журналистикой или борьбой за демократию, если сузить тему – ну пойдите, получите, что называется. Нет, это все не так просто. Это раз. Это так. Я еще раз говорю, это людям кажется, что там сидят на почках денег какие-то буржуины, которые, не глядя, раздают плохишам деньги. В парадигме советской сказки. На самом деле то, как себя ведут буржуины отчасти видно, ну там по Афганистану в меньшей степени, туда-то вбухано как раз огромное количество денег. Но в общем, не то чтобы это все так было легко.
М. Майерс
―
Это, во-первых. А во-вторых?
А. Баунов
―
Во-вторых, почему я считаю, что этот закон, который якобы американский, который якобы FARA, не совсем здесь честно прилагать его логику к нашей ситуации. Потому что внутри Америки и внутри любой западной страны, поскольку есть разные сущности, борющиеся за власть и реально сменяющие друг друга у власти, ну, независимой прессой, скажем, быть не опасно. Маргинальной прессой быть опасно. То есть опасно быть ультралевой, какими-нибудь отвязанными карикатуристами. Анархистами. Наверное, если «желтые жилеты», которые часто приводят в пример: а вот вы их разгоняете, а вот вы с ними не разговариваете. Наверное, если «желтые жилеты» задумают получить частоту в национальном французском эфире, - может быть им так просто не дадут. Но мейнстримные медиа, обычные правее, левее центра, к которым, несомненно, относится «Дождь».
М. Майерс
―
И «Медуза».
А.Баунов: Закон, который якобы американский, FARA, не совсем здесь честно прилагать его логику к нашей ситуации
А. Баунов
―
…ходят чиновники, те же самые чиновники, которые этим законом FARA и его российским аналогом размахивают. Но это признак, понимаете, мейнстрима. Когда к вам ходят не только оппозиционеры, но и люди, которые разъясняют позицию государства. Для определенной аудитории. Почему три очевидных подлога мне представляется в применении логики FARA в нашей ситуации. Во-первых, поскольку бизнес не считает паблик рилейшнз через медиа, то есть поддержку независимых медиа для себя важным, - потому что власть не сменяется и соответственно ему важнее GR, чем пиар. Ему важно отношение с чиновниками. А отношение с чиновниками в нашей ситуации противоречит отношению с прессой. Потому что чиновники прессу не очень хотят. Ну и соответственно если бизнесмен захочет, например, создать медиахолдинг, как это было в 90-е или начале 2000-х, вполне еще создавались новые медийные компании. Или если бизнесмен просто захочет профинансировать либо напрямую как донат или грант, или косвенно, размещая какой-то спецпроект, посвященный своей отрасли. В независимом медиа. Для него это только риск. Вообще медийный актив ничего кроме риска в последние 8 лет, скажем так, не приносит. Я еще раз говорю, журналисты, журналистские коллективы и их издатели, они же не потому получают иностранные гранты, которые получить не так легко и они совершенно не покрывают всех редакционных расходов. Что они солидарны с политикой Запада в отношении России. А потому что русский бизнес просто не участвует в поддержке или очень слабо участвует в поддержке независимых медиа. Потому что для него это риск.
М. Майерс
―
Это правда. Но вы как-то усиленно специально или нет, забываете или обходите стороной такое понятие как лоббизм. Ведь это способ, а как же информационная повестка. А как же вмешательство в выборы.
А. Баунов
―
… Конечно, очень примитивно понимается само по себе иностранное финансирование. Оно конечно понимается, интерпретируется, такое создается ощущение, что наши интерпретаторы всю жизнь провели на панели. То есть им кажется, что некоторые заплаченные суммы денег выражаются в исполнении всех прихотей и пожеланий. Так не происходит. Например, если у меня под текстом стоит вот эта штука, что текст опубликован в рамках гранта Министерства иностранных дел Японии. Или Великобритании. Это собственно значит в моем конкретном случае, что Форин-офис, Министерство иностранных дел Великобритании интересуется определенным направлением. И хочет к этому направлению привлечь экспертов. Из ЕС. У нас есть такой, в нем участвуют и околомидовские политологи, «Европейский диалог». Есть такая вещь, где участвуют политологи, эксперты российские, европейские. Люди, которые пытаются понять точки соприкосновения, точки противоречия, разрешимость, неразрешимость. Долгосрочность, недолгосрочность. В отношениях Европы, ЕС и России. Это значит, что конкретно Брюссель или Лондон хочет привлечь исследователей для изучения определенной темы.
А.Баунов: Вообще медийный актив ничего кроме риска в последние 8 лет, скажем так, не приносит
М. Майерс
―
И дает на это деньги.
А. Баунов
―
Да, всё. Дальше я их, собственно не вижу. Этого Форин-офиса, как правило. То есть вот еще раз, эта история про, во-первых, очень неправильное понимание того, как происходит иностранное финансирование. Во-вторых, все-таки про то, что среда, где эти медиа российские получают иностранное финансирование, сама их провоцирует на это получение иностранного финансирования. То есть вы их выталкиваете за пределы российской финансовой системы. В силу их независимости, легкой оппозиционности, а потом обвиняете их в том, что вы их туда вытолкнули. Это не совсем честно.
М. Майерс
―
Давайте я вам короткие вопросы задам и мы перейдем к Афганистану. Еще раз, вы сказали, что Карнеги.ру не иностранный агент, принципал…
А. Баунов
―
.…Иностранная организация, такая же…
М. Майерс
―
Но просто дело в том, что не все знают, кто такой Карнеги. И не все вспомнят, кто это. А тут если повесить на вас клеймо, то сразу будет понятно. ах вот он, ату его.
А. Баунов
―
Там написано, что это представительство вашингтонской организации. Это клеймо уже висит.
М. Майерс
―
Если вдруг ваш сайт, ваш портал, на котором публикуются материалы, попадет в список иностранных агентов, это всерьез отразится на вашей работе?
А. Баунов
―
Мы не собираем деньги. Я имею в виду, что у нас нет рекламодателей и, честно говоря, мы даже не имеем права собирать деньги с читателей по уставу. Это очень странное ощущение, потому что сама организация ей сто с лишним лет, и РФ – 30. И РФ за это время, вообще страна Россия коллапсировала несколько раз. Менялась…
М. Майерс
―
Прозвучало немного снобистски.
А. Баунов
―
Она за это время пережила большевистскую революцию, потом она пережила 1991 год, два распада империи. А фонд Карнеги это все пережил. То есть это организация, которой реально 100-110 лет, просто не помню. Мне кажется это какие-то вещи в разных измерениях.
М. Майерс
―
Хорошо. Принимается. Далее, Дмитрий Песков, который сегодня общался с журналистами на своем регулярном пресс-брифинге, он говорил следующее. Во-первых, на мой взгляд, он точно не ответил на вопрос об избирательном правоприменении. По крайней мере, он его не видит. Там один и тот же грант получает телеканал «Дождь» и получает «Российская газета». При этом телеканалу «Дождь» прилетает, «Российской газете» не прилетает. И послал журналистов в Минюст, сказал, что за разъяснениями обращайтесь к адресату. Дмитрий Песков не видит применения избирательного права, а вы видите. Судя по тому, что вы сказали.
А. Баунов
―
Я не знаю, есть ли у «Российской газеты» иностранное финансирование. Я знаю, что там есть авторы, которые живут за границей и получают свои заграничные зарплаты. То есть внештатные авторы, которые являются гражданами или постоянными жителями иностранных государств. По этой логике они транслируют точку зрения этих государств, которую публикует «Российская газета». По этой панельной проституточной примитивной логике, если человек получил иностранные деньги, то он немедленно берет под козырек и у него исчезает полностью собственные мысли, собственная картина мира, собственные знания реалий. У него исчезает из головы всё. Ему заменяют мозг на чип. И он начинает что-то транслировать. Вот в «Российской газете», например, публикуется некоторое количество людей, которые являются либо гражданами, либо обладателями вида на жительство иностранных государств. Значит ли это, что они проводят их политику на страницах «Российской газеты». Логика применения переноса вернее этой самой довоенной FARA сюда – как бы да. тогда являются. Были у них какие-то более крупные иностранные пожертвования – я не знаю.
М. Майерс
―
Там история не об этом. Я все-таки вас спрашиваю про избирательное правоприменение. Там просто речь об одном и том же гранте, за который одним прилетает, другим нет.
А. Баунов
―
Не столько избирательное, вообще, что называется правоприменением. Я помню очень хорошо, как зарождалась страна РФ. И все же говорили, что нельзя публиковать все, что угодно. Должен же быть какой-то контроль. Четвертая власть медиа, но они тоже должны быть под каким-то контролем. И была отмена цензуры торжественная. И все это естественно, разговор о контроле над медиа передавался, вернее направлялся в сторону судебной власти. То есть, поскольку медиа по определению является санитаром государственного леса, то есть представителей исполнительной власти исследуют и доносят гражданам информацию о них. Это их задача. Они в этом смысле занимаются своей уставной деятельностью. Поэтому доверить контроль над медиа исполнительной власти невозможно. Ну вот судебной. То есть и в случае присвоения «Дождю» этого звания, утянутого у американцев…
М. Майерс
―
Иноагента.
А. Баунов
―
Да, не является ли сам перенос американского законодательства в Россию некоторым агентством иностранным тоже.
М. Майерс
―
Мы зеркалим.
А.Баунов: Доверить контроль над медиа исполнительной власти невозможно
А. Баунов
―
Да. Ну хорошо. Свое могли бы еще хуже придумать. И, кстати говоря, блокировка Страна.UA в один день, который вполне себе неэкстремистский, не пророссийский. Это такой знаете по интонации, поскольку я подглядываю в Telegram-канал Страны.UA - как раз медиа, близкое к «Дождю», но у себя дома. То есть и «Дождь», и Страна.UA искали, в чем не право их собственное правительство. Где правительство ошибается. То есть угол, допустим, Страны.UA по отношению к украинскому правительству, украинской государственности и ее функционированию, был украинскому режиму в целом не вот конкретному президенту Зеленскому, президенту Порошенко и их предшественников. А вот как бы украинскому режиму, который сформировался так, как он сформировался. Там, где нельзя обсуждать вопрос федерализма, вопрос, условно говоря, двуязычия, ну просто, а может лучше сохранить экономические связи с Россией, а с Европой. Потому что там это все по наследству досталось, и в принципе давали немалую часть нашего ВВП. Это все нельзя обсуждать в рамках действующего украинского режима. И угол «Дождя» тоже примерно такой. Мы смотрим на деятельность российского правительства, российского режима, не конкретного правительства Медведева или Мишустина. И смотрим, где они не правы, в чем ошибаются. Это угол несколько более критический может быть, чем упомянутой вами «Российской газеты». Но это тоже, в общем, вполне и то и другое медиа, которые существовали в рамках мейнстрима. И что я хочу сказать. Когда вы говорите «правоприменение» - право-то где? Это внесудебная процедура, где чиновник непонятного уровня, которого не знаю, как звать, по непонятным основаниям выносит решение о блокировке или внесении в список. Мне кажется, что если СМИ существует в публичном пространстве, оно имеет в качестве аудитории тысячи, сотни тысяч, миллионы, кому как повезло - граждан. А один из этих граждан, который, между прочим, даже не является потребителем, возможно, этого СМИ, а может быть и является, и потом VPN себе ставит втихаря. Он принимает это решение, которое касается некоторого публичного ресурса. Кажется, что и решение должно приниматься публично. То есть как минимум то, что мы говорили всегда с начала 90-х, отменяя цензуру советского времени, что цензуры больше не будет, а контроль над медиа будет осуществляться через суды.
М. Майерс
―
Да. Дорогие друзья, в программе «Особое мнение» сегодня Александр Баунов. Мы обсудили чуть более подробно закон об иностранных агентах. И о том, какие в России это формы приобретает. Мы с вами еще встретимся после новостей. И вторая часть программы, наверное, к Афганистану перейдем.НОВОСТИ
М. Майерс
―
Мы продолжаем. Давайте к Афганистану. Собственно, что происходит в Средней Азии сегодня. Одна из основных новостей сегодня – тот факт, что Министерство обороны России сообщило, что организовало эвакуацию граждан и что будут эвакуированы более 500 человек. Объясните мне эту логику. Сначала мы рассказываем, как мы дружим с Талибаном*(террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ), запрещенным, экстремистским, террористическим и какими-то там. А теперь вот в этом общем мейнстриме организовываем эвакуацию граждан. С чем это связано на ваш взгляд и нет ли ощущения, что Россия здесь пытается успешно или нет усидеть на двух стульях.
А. Баунов
―
Они образовались эти два стула не независимо от нас. Потому что население Афганистана не едино. Как минимум. И у России есть развилка. Перед которой ее ставит ее сама реальность. Кого поддерживать. Есть вроде бы неплохие отношения с Талибаном. Это не значит, что он друзья. Никто здесь не переоценивает дружественность Талибана. С чего бы они стали друзьями. Они просто ведут несколько иначе, чем Талибан в 90-е. И за эту ниточку хватаются все правительства, чтобы все не обвалилось опять в хаос и кошмар.
М. Майерс
―
По-моему, российская в авангарде, которая хватается. И переговоры с Талибаном были начаты.
А.Баунов: У России есть развилка. Перед которой ее ставит ее сама реальность. Кого поддерживать
А. Баунов
―
Мой коллега старший, президент фонда Карнеги, который сейчас бывший зам. госсекретаря, один из соавторов, главный может быть автор с американской стороны иранской ядерной сделки, который сейчас во главе ЦРУ находится политик. Политик, а не разведчик. Это важно. Он совершил внезапный визит в Афганистан. И встречался с главой Талибана.
М. Майерс
―
Назовите его. Вы не назвали имени.
А. Баунов
―
Бернс - я помню, я не помню его афганского собеседника. Я помню факт его биографии, который состоит в том, что он был захвачен пакистанскими спецслужбами, в том числе в сотрудничестве с американцами и сколько-то лет провел в пакистанской тюрьме. Где с ним работали американцы. Они с ним общались, вели его допросы. Во всяком случае, какие-то контакты были. То есть он был узником, а теперь он глава, потенциальный глава нового Талибана.
М. Майерс
―
И Бернс едет в Афганистан сейчас, чтобы разговаривать.
А. Баунов
―
Он уже слетал. Это был внезапный, не анонсированный, тайный – как о нем пресса написала, визит. Но, естественно, не было уведомления об этом визите.
М. Майерс
―
А какой итог визита?
А. Баунов
―
Патрушев или Бортников пока не слетали в Афганистан. И это был человек, который сидел в пакистанской тюрьме.
М. Майерс
―
А какой итог визита?
А. Баунов
―
Такой, что контакты с Талибаном не означают дружбу с Талибаном. Контакты с Талибаном – это способ избежать полной потери контакта с Афганистаном и сваливание страны в состояние, близкое к ИГИЛ**(запрещенная в РФ террористическая организация). Никому не хочется, чтобы в центре Евразии была страна, где совершаются публичные казни. Массовые расстрелы. 80 лет назад в Европе такое происходило, мир от этого отвык. Мир больше не хочет такого видеть. И за то, чтобы сохранять каналы связей, элементы контроля над ситуацией, мы же видим странную вещь, когда в принципе Кабул и страна захвачена Талибаном, кроме одной провинции таджикской. Но аэропорт пока по периметру охраняют американские и турецкие военные. И аэропорт столичный является той свободной территорией, которая не подконтрольна Талибану. Мог ли Талибан захватить аэропорт?- мог. Но, видимо, пока они считают, что приемлемо иметь аэропорт под контролем иностранного государства.
М. Майерс
―
Но есть ощущение, что там самая такая точка хаоса это как раз кабульский аэропорт.
А.Баунов: Контакты с Талибаном не означают дружбу с Талибаном
А. Баунов
―
Ну конечно. В каком-то смысле мне кажется и вообще талибы(представители террористической организации, деятельность которой запрещена в РФ) дали пресс-конференцию вчера, на днях и один из месседжей был тот, что не принимайте всех, кто ломится сейчас в аэропорт за людей, которым угрожает смертельная опасность за каких-то демократических или феминистских активистов. Или каких-то светских журналистов. И вообще людей, которых мы собирались убить, во-первых, мы никого не собираемся убить, как уверяют они, во-вторых, поскольку людей берут на Запад сейчас эвакуируют, огромное количество людей просто хочет в хаосе, неразберихе попасть на Запад. И в этом есть логика. Потому что мы помним кризис с беженцами. В 15-м году. Он был спровоцирован в частности тем, что западные страны в какой-то момент, это был момент российской интервенции в Сирии, но дело не в этом. Там еще в принципе ухудшилась ситуация в Сирии и видимо, что называется пришли времена и сроки. Люди решили, я имею в виду западные правительства, что надо как-то, если они не могут установить, помочь установить в Сирии новый порядок демократический. Или какой-то, не связанный с Асадом. Асад тогда перешел в контрнаступление, тех людей, которые с помощью Ирана, России, сам по себе, потому что там многим надоела просто уже ситуация, что тех людей, которые не могут существовать с Асадом в одном государстве, их надо как-то спасти.
М. Майерс
―
Все-таки тогда в сирийском варианте был целый коридор…
А. Баунов
―
То есть люди узнали, а история слухов, вообще влиятельность слухов в восточном обществе даже мы можем посмотреть, что такое слух у нас. Вот о вреде вакцины. Это все. Конспирологический слух он очень силен. Стрелецкий бунт на нем основан. Чумной бунт… В общем, люди решили, что сейчас можно идти, что интересно, многих действительно пустили. И беженцы пошли не только из Ирака и Сирии, беженцы пошли из Афганистана, из Пакистана. Из Косово, который вроде бы освободили от сербов и Милошевича там уже 20 лет нет. Из Боснии, из Марокко. То есть отовсюду.
М. Майерс
―
И сейчас задача Европы этот поток остановить. То, о чем сказал Макрон.
А. Баунов
―
Сейчас очень противоречивая задача стоит у Запада. С одной стороны нужно эвакуировать своих однозначно и тех, кому действительно угрожает опасность. С другой стороны в каком-то смысле они даже заинтересованы в сотрудничестве с Талибаном, который может пресечь неподконтрольный поток людей, который ломится в аэропорт, чтобы просто улететь из этой бедной несчастной проклятой, 40 лет воюющей страны. Где вообще нечего никому терять.
М. Майерс
―
Но при этом нервозности добавляет эта дата - 31 августа. И Байден говорил о том, что они сделают все возможное, чтобы эвакуировать своих сторонников или своих сотрудников или своих граждан с территории Афганистана. А что будет после? То есть это какой-то час X.
А. Баунов
―
Я думаю, один из предметов переговоров американских по всем линиям с талибами – это гибкость этой даты. Потому что чем жестче дата, тем сильнее хаос, в котором никто не заинтересован. Если у тебя есть жесткий дедлайн, дедлайн взят из обязательств самого президента Байдена. Байден сказал, что 31-го мы покинем. Ну и талибы говорят: все, 31-го вы покидаете. И до свидания. На самом деле мы просто с вами не застали распад колониальных империй. За исключением Советского Союза, наверное, который был очень специфической колониальной империей. Не совсем похожей на британскую или португальскую или французскую. Но ведь там тоже была такая история. Ставился дедлайн на переговорах, когда управление будет передано и западные войска и чиновники покидают страну. И с ними, собственно, хотели уйти очень многие. И этот момент всегда был, если не проходил очень плавно, ему предшествовала какая-то хаотизация, насилие, неразбериха. Или межобщинное столкновение. Я не говорю о разделе Пакистан, Индия. Это вообще катастрофа была. Но в целом то, что сейчас происходит – это ухудшенная версия того, что происходило, когда европейцы покидали разные страны, которыми управляли.
М. Майерс
―
А как на этом фоне звучат тезисы из уст Ахмада Масуда, младшего сына шейха Масуда, который дал интервью не кому-нибудь, а РБК. И обращается к российскому руководству с тем, что в общем, если вы допустите Талибан к стопроцентной безраздельной власти в Афганистане, то вас ждут горячие точки в Средней Азии и даже на юге России.
А. Баунов
―
Нельзя сказать, что он не прав. Просто когда мы говорим, вот этот нарратив, что Сталин начал Вторую мировую войну, а Талибан – друзья Москвы, надо понимать, что это все мы оперируем очень условными сущностями. Это не друзья никоим образом. И более того, они не могут быть друзьями, потому что Талибан прекрасно помнит, как Москва поддерживала Северный альянс. Шаха Масуда старшего. То есть таджиков и узбеков афганских, которые не хотели существовать под властью пуштунского Талибана. Кроме того, что они религиозны, безусловно, они мусульмане. И более того, они моджахеды, которые были моджахедами, которые воевали против советского вторжения. Тем не менее, под Талибаном они тоже жить не хотели. И эти бывшие моджахеды начали сотрудничать со своей бывшей державой оккупантом, получали от них оружие.
М. Майерс
―
Как сейчас нынешняя российская власть должна на этот призыв реагировать?
А. Баунов
―
…Для России неизбежно, если Талибан действительно захочет установить единоличную власть в Афганистане, только талибов и больше никого, России придется выбирать между талибами и своими традиционными союзниками таджиками и узбеками на севере. Единоплеменными среднеазиатскими таджиками и узбеками. И более того, даже если Россия этот выбор откажется сделать, талибы будут подозревать Россию в том, что она помогает таджикам и узбекам. Уж не говоря о том, что Узбекистан точно будет помогать, а почему нет. Это люди, которые создают проблемы Талибану внутри Афганистана и дают выплеснуться этому талибскому радикальному движению за пределы афганских границ. А Узбекистан и Таджикистан - это партнеры России. Там, может быть, один официальный есть союзник, другой неофициальный. Тем не менее. Поэтому абсолютно доверительных дружеских, как вы говорите отношений между Москвой и талибами быть не может. Потому что талибы всегда будут подозревать Москву в том, что она играет на стороне их врагов. А она это делала в 90-е. А Москва всегда будет помнить, как талибы признали единственными в мире режим Масхадова-Басаева.
М. Майерс
―
О, да.
А. Баунов
―
И поэтому в интересах Москвы, это очень важно. Собственно, правительство, которое будет не только состоять из Талибан. Вот тогда действительно можно будет сохранить этот баланс. И с талибами на дружеской относительно ноге оставаться. И вроде бы не предать своих традиционных союзников, афганских северян.
А.Баунов: России придется выбирать между талибами и своими традиционными союзниками таджиками и узбеками на севере
М. Майерс
―
Дорогие друзья, мы с Александром Бауновым много раз говорили Талибан, это запрещенная экстремистская террористическая и так далее.
А. Баунов
―
Несомненно.
М. Майерс
―
Много раз говорили «Дождь» и «Медуза». Это иностранные агенты. Но вот, собственно, на этой радостной ноте мы завершаем нашу программу «Особое мнение». Александр Баунов, главный редактор сайта Carnegie.ru. Спасибо.*запрещенная в России террористическая организация
** запрещенная в России террористическая организация