Александр Кынев - Особое мнение - 2021-09-15
А.Осин: 19
―
07 в Москве, здравствуйте, Алексей Осин у микрофона, «Особое мнение» политолога Александра Кынева. Александр, здравствуйте, спасибо, что добрались.
А.Кынев
―
Да, добрый всем вечер.
А.Осин
―
Я понимаю, что вы измучены уже всем этим предвыборным нарзаном, но давайте начнем с наблюдателей. Сегодня Элла Памфилова, председатель ЦИК обнародовала некоторые цифры, мне бы хотелось, чтобы вы их прокомментировали. Больше 400 тысяч всего от 16 партий – это как, много, мало, достаточно?
А.Кынев
―
Я не знаю, сколько было пять лет назад - у меня нет такой статистики, хотя если порыться, наверное, можно найти. Смотрите: у нас 97 тысяч участков примерно - ну, из расчета 4 на участок, но голосование трехдневное, наблюдать надо три дня и закон позволяет менять.
А.Осин
―
То есть, 1,3 на день.
А.Кынев
―
Ну да, поделите. Я смотрю свою ленту в Фейсбук, у меня есть люди из самых разных партий – есть ЛДПР, «Новые люди», коммунисты, «Яблоко» - все ищут наблюдателей, сплошные посты «срочно нужны наблюдатели» - даже в Москве ищут, казалось бы, где их всегда было много. Это говорит о том, что дефицит чудовищный. Полного закрытия нет. И могу сказать, что ни одна партия по отдельности организовать контроль в масштабе страны не в состоянии, этого не может никто. Здесь нужна только кооперация.Кстати, это одна из тем, по которой противоречий быть не должно, и если все основные игроки заинтересованы в честном подсчете, они должны объединяться – тут бессмысленно о чем-то спорить, никто ни у кого голосов не отбирает. Если будут фальсификации, то они будут у всех. А то, что по отдельности вы не сможете этот процесс контролировать, это однозначно. Потому что есть пятница и суббота, проблема с надомным голосованием большая в ряде регионов - у нас есть регионы, где надомное голосуют по 15-20%. Соответственно, если кто-то уезжает, кто-то должен остаться на участке. Поэтому кооперация – тут бессмысленно о чем-то спорить.
А.Осин
―
Разве надомные бюллетени потом не подсчитываются на участке?
А.Кынев
―
Все подсчитывается на участке, когда голосование заканчивается.
А.Осин
―
Но что туда положили, в эту урну, непонятно?
А.Кынев
―
Сейчас речь идет о контроле – вы же спросили про наблюдателей. Наблюдение на надомном голосовании так же важно, как наблюдение на участках.Помимо процедуры подсчета есть еще процедура голосования, она должна быть корректной. Мы знаем, какие технологии используются при надомном голосовании, когда выдают людям, не включены в реестр, например – ведь нужно смотреть, подана ли заявка. Известны истории, когда заведомо берут завышенное количество бюллетеней, и неизвестно, было ли это голосование, или это вброс через переносные урны.
У нас была прекрасная история, когда через переносное голосование пишут: обошли 70 человек за несколько часов. Начинают считать, сколько минут у них пришлось на квартиру. А это долгая история – пока тебе отроют, пока бабушка наденет очки, подпишет заявление, бюллетень, пока внесут запись. Дай бог, чтобы урна в день обошла 20 квартир. Если вам говорят, что какая-то переносная урна обошла 7- человек, это уже точно вызывает вопросы. Об этом речь и идет.
Конечно, у нас есть регионы, где такое голосование ничтожное, но есть регионы, где есть такая массовая практика. И вбросы через надомное голосование это одна из технологий.
А.Кынев: На избирательный процесс международные наблюдатели никогда не оказывали – никогда
А.Осин
―
Вы говорите о коллаборации между партиями, но известны случаи, когда они между собой конкурируют, например, КПРФ и ЛДПР, а вы как бы намекаете, что власть может себе что-то подбросить.
А.Кынев
―
Они конкурируют в ходе избирательной кампании, а в день голосования оппозиция уже не конкурирует друг с другом. В день подсчета уже нет никакой конкуренции. Потому что если и будут фальсификации, то они у нас всегда однонаправленные. Машина фальсификации очень примитивная, она не может выполнять несколько сложных приказов одновременно, она выполняет простые и примитивные приказы: вот из этой строки отнять, а сюда добавить если вбрасывают пачками, то только за кого-то одного, никто не считает, что за этого вбросили столько-то, а за другого столько-то - это слишком сложно.Никто так не считает, поэтому по всем регионам, которые у нас считаются аномальными - они почему аномальные? - потому что разрывы и в явке, и в процентах лидеров нереальны по сравнению с нормальным распределением.
А.Осин
―
250 иностранных наблюдателей – значительно меньше, чем в предыдущие годы. ОБСЕ просило 480 и 80 человек, - это вопрос политический или ковидный?
А.Кынев
―
Однозначно политический. На самом деле никакого влияния, на избирательный процесс международные наблюдатели никогда не оказывали – никогда.
А.Осин
―
А почему тогда политика?
А.Кынев
―
Это исключительно вопрос внешних сигналов. Они просто физически не могут казать никакого влияния на избирательный процесс, потому что даже в те годы, когда их было много, это все равно было ничтожное количество. Как правило, они были все только в крупных городах.Я сам как человек, который многократно ездил в качестве международного наблюдателя знаю очень хорошо эту механику изнутри, как организована работа. Так что это как бы элемент политического туризма и взаимоотношений стран друг с другом.
Ты приходишь на участок, смотришь за процессом, если ты не носитель языка, тебе сложно понять какие-то вещи. Ну, посидел. Посмотрел, поехал на следующий участок. Они не могут подавать никаких жалоб - это сугубо внешняя процедура.
Наблюдение внутреннее и международное бывает двух видов: долгосрочное и краткосрочное. В день выборов это краткосрочное наблюдение, это самая примитивная часть, которая показывает, что люди голосуют сами, что нет насилия над избирателями, что нет прямых фальсификаций на глазах у кого-то. А долгосрочное это когда наблюдается сама кампания, - соблюдение эфирного времени, мероприятий, как осуществляется процедура регистрации. Поэтому долгосрочная миссия тоже существует, и если посмотреть отчеты международных организаций, всегда есть отчеты долгосрочного наблюдения и краткосрочного. Точно так же работают и наши внутрироссийские организации. Которые занимаются выборами.
Но еще раз: никаких примеров ни водной стране я не знаю, где международное наблюдение могло хоть какое-то влияние оказать на результат. Поэтому это чисто политическая история, причем непонятно, на кого направленная. Мне кажется, это общая риторика конфронтации с окружающим миром, которая воспроизводит сама себя, уже не давая отчета и смысла, а надо ли это вообще.
Потому что с точки зрения репутации выборов, мне кажется, что это глупость несусветная. Это какая-то идиотическая инерция системы, которая никому на самом деле не нужна. Но просто ни у кого не хватает мужества сказать, что это уже не нужно.
А.Осин
―
Отсутствие наблюдателей на выборах может влиять на их признание юридическое?
А.Кынев
―
Может. Потому что сам факт недопуска наблюдателей, удаление, конечно, воспринимается как демонстрация к закрытости. То есть, значит, есть, что скрывать. Кстати, единственная польза от международных наблюдателей это некий такой сдерживающий фактор – то есть, скорее всего, если они присутствуют, на глазах у них никакого жесткоча не будет, скорее всего. Вряд ли вы будете, если к вам пришли гости, бить при гостях жену.
А.Осин
―
Но напиться могу.
А.Кынев
―
Может быть, но осторожно, не нарушая процедуру. И здесь примерно то же самое. То есть, максимум, на что могут повлиять международные наблюдатели своим присутствием – чтобы власти не наглели. Поэтому с точки зрения опасений я здесь вообще не вижу никакой логики. Аргументация про ковид, про то, что там будут лишние несколько сотен человек это глупость какая-то несусветная, просто глупость, учитывая, сколько у нас людей работают в жилом комплексе Москвы из республик Средней Азии, это совсем смешно.
А.Осин
―
Там была несколько обтекаемая формулировка: по рекомендации МИД и Роснадзора.
А.Кынев
―
Это ритуальные фразы, которым сегодня объясняется вообще все на свете.
А.Осин
―
Но с другой стороны, нет отказа: мы вас не пустим. Есть некая риторика: мы примем столько-то человек, хотя хотим больше.
А.Кынев
―
Все прекрасно понимают, что можно поставить такие условия работы, при которых никто не согласится. То есть, это как с американским посольством: вы сокращаете персонал, прекрасно зная и понимая, что уменьшение персонала автоматически приведет к невыдаче виз, потому что будет нему выдавать. А потом говорите, что Америка перестала выдавать визы. А почему она перестала? А потому что вы же сократили персонал.То же самое с наблюдателями – когда вы условия делаете такими, что невозможно. Тем более что Европа это не одна страна, это много стран, там есть квоты, пропорции, они формируют делегацию, чтобы никого не обидеть, поэтому там есть некие численные пороги, ниже которых они не могут, потому что у них тогда собственный баланс рушится внутри.
А.Осин
―
Еще сегодня Памфилова говорила, что через Верховный суд сняли 16 человек с выборов. Скажите, какова пропорция тех, кого не допустили до этого – есть у вас какие-то данные?
А.Кынев
―
Я делал подсчет в первые числа июня, когда мы считали результаты по выбытию. Могу сказать, что через Верховный суд в основном были сняты те кандидаты, про которых как у нас в законе сказано «обладатели иностранными финансовыми активами» - у кого-то акции какие-то нашли, и так далее.А те, кто снялся добровольно – а по 15 людям ЦИК подал обращение в Верховный суд, и Верховный суд в данном случае исполнял норму, на мой взгляд, чудовищного закона, и это все дело утвердил.
А.Кынев: Максимум, на что могут повлиять международные наблюдатели своим присутствием – чтобы власти не наглели
А.Осин
―
Там еще «Яндекс» попал, насколько я понимаю? Акции «Яндекса»?
А.Кынев
―
Там были большие списки. Могу посмотреть таблицу, сколько у нас выбыло кандидатов по партийным спискам.
А.Осин
―
Если верить Памфиловой, она говорит, что сами партии отозвали 211 кандидатов. Это что за механизм? То есть, сами партии сначала подали, а потом решили отозвать? Что это за люди такие?
А.Кынев
―
Ситуация следующая: участие партии в выборах процедура долгая и сложная. Первоначально есть процедура заверения – партия проводит съезд, подает документы в ЦИК, и первая процедура – проверяются документы на факт наличия по списку, какие должны быть документы, это называется заверение. Бывает так, что съезд прошёл, а какие-то кандидаты не смогли собрать справки. А справок всяких разных нужно очень много. Бывает так, что не успели – много причин.Соответственно для того, чтобы объяснить расхождение между тем, что съезд выдвинул 300 человек, например, а документы собрали 270. Тогда в постановлении заверения указывается, что сама партия забрала из списка 30 человек - их отзывают, потому что нет документов.
После этого документы дальше проверяются. Уже идет проверка по базам, на второе гражданство и следующий этап – регистрация. Соответственно, между заверением и регистрацией тоже происходит какое-то выбытие, отсев. Обычно он связан, как правило, с тем, что у кого-то находятся огрехи в уже сданных документах - у кого-то находится второе гражданство, выясняется, что есть какие-то неточности, - ну, мы знаем, что такое документооборот.
Но и уже после самой регистрации уже бывают выбытия, если вдруг найдена не указанная судимость, например. То есть, это длинная история. Иногда бывает такое, что партия сама вдруг, не объяснив никому, снимает какое-то количество людей. Такое тоже бывает, и настоящей причины мы никогда не узнаем.
Могу сказать только одну вещь – дело в том, что в реальности на получение мандатов претендует небольшая часть кандидатов. Грубо говоря, в «Справедливой России» по спискам получилось в 2016 году всего 16 мест.
А.Осин
―
А подавали?
А.Кынев
―
А кандидатов в списке около 400. Это означает, что остальные кандидаты, их львиная доля, когда они собирали документы, они знали, что никогда не будут депутатами. Вот попробуйте найти людей, которые потратят кучу времени, сил и нервов собирать бумажки, зная, что вы все равно депутатами не будете.
А.Осин
―
И не будут получать зарплату в 500 тысяч рублей. Мы прервемся сейчас на пару минут на рекламу и вернемся к этой же теме. Алексей Осин у микрофона, и это «Особое мнение» политолога Александра Кынева.РЕКЛАМА
А.Осин: 19
―
23 в Москве, Александр Кынев, политолог, в «Особом мнении». Алексей Осин ведет беседу. Кстати, по одномандатникам 393 у «Единой России», если верить Памфиловой, и второе место в этом списке занимают «Коммунисты России» - 383, у «Новых людей» 195.
А.Кынев
―
Нет, это не могут быть одномандатники. У нас всего 225 округов. Это кандидаты по списку. Скорее всего.
А.Осин
―
Видимо, да. Конечно, не все из них в итоге попадут. Важный момент – где будут выигрываться выборы, по одномандатным округам, или по спискам, с вашей точки зрения?
А.Кынев
―
Здесь ситуация довольно простая и понятная. У нас система смешанная, не связанная. То есть, к подаче голоса по партийным спискам никак не влияет на распределение, то есть, округа и списки отдельно. Есть связанная система, например, в Германии - там партийный бюллетень определяет общее число мест в парламенте. И если партийный бюллетень показывает, что ХДС-ХСС должно получить 30%, а партия выиграла по округам 27% мест, то есть только 3% она получает из списка. Соответственно, партийный бюллетень это верхняя планка. И там сложная система: если партия выиграла мест больше, чем квота, они остаются, но увеличивается численность Бундестага вообще - это связанная система. То есть, ее смысл в том, что партийный бюллетень является верхней границей общего количества мест для партии.У нас ничего этого нет. У нас можно выиграть и все округа и по партийным спискам еще что-то получить, и получить в итоге гипер-большинство – что у нас сейчас и есть. Потому что в 2016 году «Единая Россия» выиграла по спискам 140 мест, получив 54% голосов и 203 округа. Итого она получила 343 места. То есть, 54% голосов превратились в три четверти мест.
А.Кынев: Интрига – насколько сильными будут коммунисты. То, что они будут сильными, это очевидно. Вопрос – насколько
Есть такой термин в политологии «сфабрикованное большинство», - когда избирательная система позволяет получить неадекватное количество мест за счет того, что правила не очень справедливы. Это классическая проблема мажоритарной системы относительного большинства, когда победитель определяется простым большинством, то есть, если ты в один голос победил, ты уже победитель.
Кстати, история, когда возникает диссонанс между количеством голосов и количеством мест это не только российское. Участники избирательной кампании в Канаде, например, - выборы канадские прошли два года назад, осенью 2019 года. Там была похожая история – там по количеству голосов победила по стране консервативная партия – но у них система чисто мажоритарная, а по округам победила либеральная. И либералы остались у власти, хотя в штуках голосов было больше у консерваторов. В истории Великобритании такое было много раз. Но это даже в странах, где есть конкуренция, где партии во всех округах ведут борьбу.
А у нас система, мягко говоря, не очень равных шансов, поэтому у нас все эти проблемы мажоритарной системы относительного большинства гипертрофируются и получается то, что есть, когда за счет мажоритарных округов «Единая Россия» выигрывает большую часть. И наш доклад, который был опубликован месяц назад, - мы об этом и писали, что даже в самом худшем для себя варианте «Единая Россия» выигрывает не менее 175 округов, то есть, почти половину. И даже достаточно 40% по спискам, и она может получить конституционное большинство – в зависимости от того, сколько партий пройдет или не пройдет барьер.
Вообще я вижу на этих выборах три основные интриги. Первая интрига это результаты двух основных партий, «Единой России» и КПРФ, то есть, понятно - мы сейчас не будем говорить про социологию, опросы уже вчера были опубликованы, - но в любом случае очевидно по всем опросам, рейтинг у КПРФ выше, чем он был в 2016 году. В 2016 г. ЛДПР и КПРФ почти одинаковое количество голосов, с микроскопическим отрывом.
А.Осин
―
По 13%.
А.Кынев
―
Да, и отрывы там были в десятые процента. Сейчас по всем опросам КПРФ на твердом втором месте. Соответственно интрига, сколько она в реальности получит, каков будет бонус. А он зависит от явки в протестных регионах, от того, насколько удастся проконтролировать регионы аномальные и полу-аномальные. Вот как все эти пазлы сложатся, и какой из них получится процент в масштабе страны. Это первая интрига – насколько сильными будут коммунисты. Потому что то, что они будут сильными, это очевидно. Вопрос – насколько.Вторая интрига – будет ли в парламенте пятая партия. Потому что наш парламент с 2003 г. фактически четырехпартийный. Потому что «Справедливая Россия» это переименованная партия «Родина», а партия «Родина» это переименованная «Партия российских регионов», один из учредителей блока «Родина». В любом случае, по сути, это одни и те же игроки, которые меняли название за последние 17 лет.
Соответственно, есть две партии, которые балансируют, - побольше шансов у «Новых людей», поменьше у «Партии пенсионеров» - пройдут, или не пройдут. Мы видим, что на финише «Новые люди» резко увеличили медийность, по количеству медийного присутствия, по данным мониторинга движения «Голос»(*), признанного иностранным агентом, вошли в тройку на финише кампании по количеству упоминаний.
Поэтому вот такой финишный спурт – пройдут, или нет. Если пройдут, это будет некое радикальное обновление для парламента, потому что все-таки 4-партийный или 5-партийный это две большие разницы. С точки зрения мест для всех остальных это не так уж много поменяется что-то, потому что если партия получает, допустим, 5-6%, получит она 13 мест. Это означает, что из этих 13 мест она отъедает у «Единой России», допустим, 5 мест, у КПРФ минус 4, что-то отъедает у всех. Но при этом есть как бы символический жест.
Символический жест крайне важен с точки зрения самой стабильности системы, с точки зрения демонстрации того, что власть готова кого-то слушать - что не все так плохо, условно говоря.
И третья интрига это результаты в мажоритарных округах.
А.Осин
―
Про третью интригу развернуто послушаем после новостей. Алексей Осин у микрофона, «Особое мнение» у политолога Александра Кынева.НОВОСТИ
А.Осин
―
Алексей Осин у микрофона, это «Особое мнение» политолога Александра Кынева. Продолжаем про интриги выборов. Вы говорили о пятой партии, насколько она может всколыхнуть – ну, что уж там говорить – достаточно болотистое пространство, возникшее за последние годы, обусловленное разными причинами. Есть ли такая партия?
А.Кынев
―
Я об этом уже сказал, что есть пятая, а может даже и шестая, - если вдруг сильно повезет.
А.Кынев: Выборы - промежуточная фаза. Партийная система находится в движении, и она будет дальше очень сильно меняться
А.Осин
―
Вы сказали, что это «Новые люди».
А.Кынев
―
По социологии «Новые люди» и «Партия пенсионеров». При низкой явке доля пожилых возрастов автоматически растет голосующих. У них большое количество списков по региональным парламентам. Региональные кампании всегда повышают результаты федеральных выборов, одновременно. Плюс на региональном уровне есть некое благоприятствование этой партии, поскольку власть воспринимает «Партию пенсионеров» как структуру, которая очевидно откусывает голоса у КПРФ. Поэтому у них довольно масштабное размещение рекламных щитов. Они однообразны, но по всей стране. И название такое, что люди смотрят – ну, типа голосуют за своих.Поэтому как сложится пазл, окончательно мы сказать не можем, но то, что «Партия пенсионеров» скорее «нет», чем «да» - ну, 4%, может быть, получат. А то, что «Новые люди» могут пройти, шанс высокий
Думаю, что несколько партий может получить и более 3%, учитывая, что есть запрос на перемены, есть общее недовольство и дифференциация по регионам будет существенна в этот раз.
Кстати, я сейчас перехожу к третьей интриге - поговорим про дифференциацию по регионам. Третья интрига это как сложится ситуация в мажоритарных округах. Да, конечно, «Единая Россия» выиграет большинство - это не вызывает никаких сомнений. Но вопрос, как она выиграет. Потому что в 2016 г. она выиграла почти все - из 225 округов «Единая Россия» выиграла 203. Оставшиеся 22 округа - в 19 ее вообще не было, то есть, она эти округа отдала сразу, а еще в трех она проиграла – только в трех проиграла. Один округ она проиграла в Мари Эл, один в Ульяновской области и в Иркутской. И все. Больше у нее проигрышей в чистом виде не было.
Сейчас она изначально в пяти округах не выставилась, еще два кандидата снялись в двух и еще в одном. Соответственно, в ряде округов ее кандидаты совсем дохленькие, просто никакие, технические, кампании не ведут.
Например, есть такой округ в Новосибирске, где де-факто кандидат от администрации, от «Справедливой России», Аксененко. Это бизнес-партнер сына Карелина, его там поддерживают, огромное количество агитации, а кандидат от «Единой России» не делает в этом округе ничего. В этом смысле это некий эксперимент – что может получить кандидат от «Единой России», не делая ничего.
А.Осин
―
Без ресурса.
А.Кынев
―
Да, не делая ничего. Ну, посмотрим - обратите внимание на этот Новосибирский округ. Кстати, нечто похожее было в Хабаровском крае, когда Цыганова баллотировалась против Пиляева и Платошкина в 2019 году, она получила около 12%. Ну, посмотрим. Думаю, будет близко к этой цифре.Соответственно, в этот раз таких округов, где либо нет кандидатов от «Единой России», либо где они технические на самом деле – таких 21. Есть конкурентные округа, несколько разных – их около 30. И возникает диапазон: «Единая Россия», скорее всего, 175 выиграет, - а сколько конкретно, как, и где, какие это будут округа? В этом есть интрига.
Я думаю, что она проиграет больше округов, чем она проиграла в 2016 году. Интересно, какие это будут округа и какие это будут регионы. И эти кампании самые интересные, вокруг них почти вся движуха, все срачи, вокруг них информационные войны – все идет вокруг этих округов, часть из них находится в Москве.
За счет этих округов, кстати, Дума может быть представительнее, - например, от «Партии Роста», которая не пройдет, конечно, в парламент, ей далеко до 5%, но она может получить двух депутатов, например, по округам. Или «Партия Зеленых» может пройти за счет этого. То есть, формально парламент может стать более представительным.
Мне, как человеку, который много лет занимается электоральной географией очень интересно будет, конечно, региональное распределение. Я думаю, что мы увидим сильное падение ЛДПР, - кстати, мы его видим по социологии. То есть, почти нет опроса, которые бы повторяли результаты 2016 года - они все хуже, чем 2016 год.
А.Осин
―
То есть, «Новые люди» заменят в перспективе ЛДПР?
А.Кынев
―
Нет, я сейчас не об этом говорю. Новые партии у всех откусывают по чуть-чуть, потому что когда есть запрос на перемены, то он против всех.Есть проблемы, с вязанные с тем, что ЛДПР имела историческую географическую электоральную базу - в первую очередь, это Дальний Восток. И она сама по этой электоральной базе нанесла удар – понятно, к чему я клоню – это Хабаровск. И это оказало влияние по всему Дальнему Востоку. Плюс сама кампания, на мой взгляд, у ЛДПР получилась никакущая - она получилась довольно слабая, стандартная, нервная, то есть мир меняется, все меняется…
А.Осин
―
А Владимир Вольфович все такой же.
А.Кынев
―
А Владимир Вольфович ходит на федеральные эфиры, по стране не ездит, новых ярких персонажей мы особо не видим. Если есть в регионе крупные спонсоры, то есть кампании, нет региональных крупных спонсоров – нет кампаний. Поэтому у ЛДПР получилась история, что в ряде регионов она действительно активно вела кампанию - там, где есть сильные организации. Например, Красноярский или Приморский край. А в других регионах шаром покати. И соответственно, за счет этого в масштабе страны она уменьшится.Я думаю, что в региональных парламентах у нас будет гораздо большее представительство, чем было раньше. Я думаю, что там «Яблоко» добьется успеха. Сейчас фракции «Яблока» фактически есть только где? – в Санкт-Петербурге, Новгородской области и в Карелии – в региональных парламентах. Я думаю, что список будет больше. Я думаю, что есть шансы в Новгородской области, Калининградской, в Свердловской. Там есть достойные кандидаты, и они вполне могут пройти.
А.Кынев: Зюганов не электоральный паровоз и никогда не был, даже на региональных выборах никогда не возглавлял списки
«Новые люди» - у них большое количество в списках, у них тоже в ряде регионов очень сильные кампании – например, в Красноярском крае, - там они наверняка попадут в региональные парламенты.
Так что в целом картина будет более пестрая. Понятно, что каждый болеет за своего кандидата: вот моего кандидата не выбрали, моего кандидата не зарегистрировали – надо смотреть общее поле, общую поляну.
На мой взгляд, главное - эти выборы это промежуточная фаза. Конечно, партийная система находится в движении, и она будет дальше очень сильно меняться. Мы видим, как происходит смена поколений в КПРФ. Мы видим, сколько новых кандидатов появляется, и они по яркости все более и более заметны и потихоньку отодвигают старую номенклатуру. Очевидно, что в прежнем виде ЛДПР тоже доживает…
А.Осин
―
«Дожитие» будет, когда лидеры уйдут?
А.Кынев
―
А вот никто не знает. Никто не знает, что будет с ЛДПР, потому что если с КПРФ все более или менее понятно, - там Зюганов не является электоральным паровозом и никогда не был, он даже на региональных выборах никогда не возглавлял списки.
А.Осин
―
Там идея больше, да?
А.Кынев
―
Он почти никогда и не ездил. Там вначале была идея – ну, она и остается. Там есть сеть, там эшелонированная развитая структура внутренняя и есть привязанность к бренду. Есть некая историческая традиция, а это для выживания партии очень важно. Люди привыкли воспринимать ее как силу, то есть, понимают, что за нее голосовать не бессмысленно, и голосуют за нее просто потому, что это уже такая традиция. Тут принцип «кто первый встал, того и тапки».Почему у нас «Яблоко» до сих пор живо, хотя оно совсем дохлое? Потому что люди помнят, что было что-то когда-то, вот многие по старой памяти и голосуют.
А.Осин
―
Но, по-моему, у нас просто запрос на такую партию есть.
А.Кынев
―
Поэтому что будет с ЛДПР дальше, непонятно. То есть, совершенно очевидно, что что-то поменяется - Лебедева Игоря уже нет в следующем созыве, сына Жириновского. Кто будет новым лицом, что произойдет? Если будет еще пятая партия, это будет дополнительный катализатор всего этого процесса.То есть, есть очевидная движуха, мы видим, что происходит смена поколений даже в тех партиях, которые есть. Плюс даже среди тех, кто не попал в парламент. Мы уже видим формирование как бы новых когорт и новых команд, которые в ближайшие годы, если у них будет на то желание, могут стать центром кристаллизации каких-то новых политических сил.
Я обратил внимание на две истории. Лично мне очень понравилась кампания «Партии Роста» - совершенно блестящая женская тройка – Беззубова, Миронова и Ульянова. Во-первых, очень имиджево удачная, на мой взгляд. Очень удачная с точки зрения программных заявлений – то есть, за них было не стыдно.
Вот если с точки зрения моих личных взглядов, как человека, - а я считаю себя либералом, - практически все, что они говорили, я мог бы сказать сам и готов был бы подписаться под львиной долей того, что они говорили. Блестящие, очень хорошие ролики.
Но проблема в том, что они поздно начали, поздно включились в кампанию, когда, по сути дела, пейзаж уже сложился. Ну, виден дефицит ресурсов, потому что кроме кампании в соцсетях, в интернете, в ЮТьюбе, на дебатах в регионах, не было ничего практически - ноль. То есть, обыватель, который не смотрит ЮТьюб. Этого всего не видел.
Но сам факт того, что хватило какого-то мужества внутреннего все это сформулировать и найти под это дело ярких новых людей – они все достаточно молодые. Я уверен, что это кандидаты на вырост. То есть, если есть желание, можно дальше работать, создавать какую-то новый приличный нормальный либеральный проект из этого всего.
То есть, я воспринимаю «Партию Роста» на этих выборах как такое зернышко, из которого в дальнейшем может вырасти что-то нормальное, которое пропагандирует нормальные человеческие либеральные ценности, а не какой-то эрзац непонятно чего, где мы все тайно изъясняемся, говорим полутонами.
Вторая сила, которая на этих выборах, на мой взгляд, при желании может во что-то превратиться дальше – это партия с аббревиатурой РПСС, «Российская партия свободы и справедливости» - партия Максима Шевченко. Это такое эклектичное, предельно эклектичное образование.
А.Осин
―
Он очень громкий, да.
А.Кынев
―
Эклектичное, популистское, точно так же, как «Партия Роста». По сути дела, вся кампания была в интернете. То есть, в регионах были какие-то намеки на очень небольшую активность низовую, - совсем ничтожные. Почти все это было в основном в интернете. Очень сильная ставка на Дальний Восток, - защита Фургала, и так далее.И, наверное, у них по Хабаровскому краю будет самый лучший процент по России, я так подозреваю, скорее всего, из-за этого. Потому что они туда ездили, и у них там самый сильный одномандатник, которого они выдвигали по хабаровскому краю, по-моему, Моисеев, если я не ошибаюсь. Это эклектика, это популизм. Популизм это всегда эклектика. В условиях, когда уходят старые популисты…
А.Осин
―
Нужны новые популисты.
А.Кынев
―
Нужны новые популисты. Популисты всегда отличаются друг от друга. И здесь важно понимать одну вещь - популист замещает другого популиста не потому, что он не купил «Пепси-колу», а купил «Кока-колу» - нет. Речь о другом идет, о том, что они дают ответ на один и тот же запрос. А это запрос людей получать простые ответы на сложные вопросы.
А.Осин
―
Ну да, одно решение, и все исправит.
А.Кынев
―
Каждый популист дает его по-своему. Он всегда это примитивизирует, очень часто это набор каких-то противоречивых вещей, но вот эта простота это главное в популизме. В этом смысле то, что говорит Шевченко, это абсолютно, чистой воды популизм, это абсолютная эклектика, где намешано всего, такой идеологический винегрет, и так далее.
А.Кынев: Воспринимаю «Партию Роста» как такое зернышко, из которого в дальнейшем может вырасти что-то нормальное
Поэтому эту партию. Мне кажется, невозможно определять ни как левую, ни как правую - она откусывает у всех. То есть, в том виде, в котором она есть, она откусывает у ЛДПР, - на Дальнем Востоке особенно. Она что-то откусывает у коммунистов, что-то откусывает, наверное, у всех остальных, и у партии власти она тоже что-то откусывает.
А.Осин
―
Хотелось бы мне еще поговорить, кто может среди государственников продвинуться, но, наверное, это тема уже следующего эфира.
А.Кынев
―
В партии власти тоже будет. Но там же довольно большое количество депутатов, которые выиграли вот эти кремлевские конкурсы «Я лидер», «Стартапы» - вот эта амбициозная кремлевская молодежь она в следующем созыве будет вполне себе представлена, и она каким-то образом будет себя проявлять – это некий «ящик Пандоры».
А.Осин
―
Спасибо, Александр. «Нельзя объять необъятное», как говорил Козьма Прутков. Александр Кынев, политолог, был у нас в эфире, Алексей Осин ведущий. Это была программа «Особое мнение».
(*)
―
власти считают организацию иностранным агентом