Кирилл Рогов - Особое мнение - 2021-11-10
М.Курников
―
Добрый вечер, программа «Особое мнение», ее ведущий Максим Курников и в студии Кирилл Рогов, политолог. Здравствуйте.
К.Рогов
―
Добрый вечер.
М.Курников
―
Начнем с ситуации, которая с юга Российской Федерации, Кремль говорит: если Запад так много говорит о гуманистических ценностях, ценностях человеческой жизни, так впустите к себе этих беженцев, помогите им, что в этой логике не так, или вообще все так?
К.Рогов
―
Конечно, я ожидал, что мы про это будем говорить, думал, вы спросите, что я думаю о кризисе на белорусско-российской границе. И тогда я вам такой скажу: нет никакого кризиса на белорусско-польской границе. Ну да, какие-то такие тролли привезли несколько тысяч человек, чтобы можно было потом снимать на РТР, как их не пускают в Европу и обсуждать это во всех новостях – где же гуманистические ценности, где они?Но это какие-то такие игрушки. Игрушки, по-моему, стыдные. Потому что это вранье, и все понимают, что это вранье. То есть, кто-то, может, не понимает, смотрит эти репортажи, но те, кто делают эти репортажи знают, что это вранье, что это такая специальная постановка, сюда привезли, чтобы снять, как нет никаких гуманистических ценностей, что их не пускают. И так мы прищучим Европу и она, оплаканная и обрызганная грязью, пойдет стороной.
К.Рогов: Нет никакого кризиса на белорусско-польской границе
Ну, можно про это говорить, но это именно так. Это какие-то потуги не очень серьезных людей. Они купаются в этой лжи – телик им врет, а они знают, что если показать на телике, и это можно что угодно, и потом люди будут говорить про это как про настоящее.
М.Курников
―
А никакого кризиса нет? В Польше бы с вами не согласились.
К.Рогов
―
И даже сточки зрения Польши тут нет кризиса. Это кризис организационный. Как часто бывает в таких гибридных, каких-то подставах, придумках, что нет адекватных инструментов, как на это реагировать. Думаю, что нет особой проблемы этих людей принять. Но нельзя поддаваться на такую туфту. Это тоже несолидно - принять все за чистую монету и их впустить. А потом еще раз что-то такое устроят. И что, каждый раз?В чем смысл? Должен быть ответ? Если бы с другой стороны возникла бы такая проблема, у них есть ответ: они палками начнут бить людей, потому что они не подписывались под гуманистическими принципами, они всех бьют палками, хоть своих, хоть чужих, и им ничего – у них есть ответ на такую ситуацию. А здесь нет ответа на такую ситуацию.
М.Курников
―
Ну, ответ от польского правительства прозвучал: польские границы политы кровью, мы никого не пропустим вне нашего желания.
К.Рогов
―
Ну да, и это правильно. Но они не могут стрелять, не могут применять силу. Значит, надо найти какое-то административное решение этой провокации.
М.Курников
―
Они строят стены. Пока из колючей проволоки.
К.Рогов
―
Правильно они делают. И дело не в том, что границы политы кровью, а просто когда тебя троллят и какают под дверь, то ты должен на это что-то ответить, а иначе завтра опять будут какать под дверь, послезавтра опять. И ты ищешь какой-то вариант ответа. Ну, что делать, когда приходит человек и какает под дверь? Надо что-то придумывать, а он говорит, что у тебя нет гуманистических ценностей и ты не пускаешь его в свой теплый сортир. Я вижу эту ситуацию так.Никакого кризиса нет, есть проблема организационная, которая состоит в том, что нельзя поддаваться на эту провокацию, но при этом адекватного ответа административного, организационного, та сторона не видит. Она его ищет. Ну, найдет.
М.Курников
―
А в этой схеме люди, которая там застряли, скорее всего, курды, они кто? Жертвы? Кто они в этой ситуации.
К.Рогов
―
Они жертвы, и, наверное, не самое страшное с ними происходит здесь, в этот момент. Ну, тут надо разбираться – наверное, их подкупили, обманули, привезли, высадили, теперь чем-то шантажируют – не знаю, как там это устроено.
К.Рогов:Вот мы придумаем сейчас такую картинку, в которой будет видно, что Европа плохая
М.Курников
―
А как с ними быть?
К.Рогов
―
Что значит, как с ними быть? Таких людей десятки, сотни тысяч. Они штурмуют границы Европы в других местах, они есть в Турции, во многих местах такие люди. Но этих привезли зачем-то в Белоруссию и еще здесь используют. В принципе, у них итак много проблем, которые мы не можем решить. В данной ситуации их и нельзя решить, потому что они оказались заложниками этой провокации. Ну, что делать?
М.Курников
―
Когда Меркель звонит Путину, Путин говорит: разговаривайте напрямую с Лукашенко. Это как раз- то, ради чего все задумывалось?
К.Рогов
―
Отчасти. Хотя, думаю, в большей степени это задумывалось для какого-то внутреннего удовлетворения.
М.Курников
―
Даже так? Из любви к искусству?
К.Рогов
―
Да. Вот мы придумаем сейчас такую картинку, в которой будет видно, что Европа плохая. Вот классно, мы придумали картинку – смотрите, Европа плохая, - здорово, просто приятно. Мне кажется, это самое главное. Потому что все остальное это какой-то абсурд.Ну, сейчас Лукашенко получит какие-то санкции. Белорусский народ пострадает от этого побольше. А зачем, почему?
М.Курников
―
Например, чтобы заставить разговаривать с Лукашенко.
К.Рогов
―
Нет, с Лукашенко уже никто разговаривать не будет. И таким образом глупо и заставлять, потому что ничего этим не добьешься. И, намой взгляд, еще раз скажу – мне кажется, что здесь нет никакого кризиса, как это сейчас даже в российских СМИ присутствует.
М.Курников
―
Отмечу, что не только в российских, но и польских, немецких – это так называется.
К.Рогов
―
Правильно. Но все равно этот политический троллинг и его обертоны - вот они важны. Тут нет никакого социального кризиса. Эти несчастные люди сидели в одном месте, их взяли несколько тысяч и пересадили в другое место, теперь они здесь сидят, такие же несчастные, какие сидели там. И ничего не произошло, зато вот такая вот история. Согласен, что в польских, в немецких СМИ это тема №1, но это не кризис, это некоторый бред.
М.Курников
―
Еще об одной новости - прокуратура прекратила дело против бывшего заключенного, который передал видео с пытками в Саратовской тюремной больнице. Сам он считает, что это такая попытка его заманить. А для вас? Может, это здравое действие во всей этой ситуации?
К.Рогов
―
В здравое действие я слабо верю, тем более, что сегодня они могут быть здравые в одну сторону, а завтра не здравые в другую, - с этой точки зрения российской государственности верить ни в коем случае нельзя.
М.Курников
―
Ну как же, есть контекст - 18 человек уволили из системы ФСИН.
К.Рогов
―
А почему не посадили?
М.Курников
―
Ну, рано, мы же правовое государство. Надо следственную проверку провести, следствие, потом суд.
К.Рогов
―
Ну да. В общем, я бы на его месте не поверил бы - все, что могу сказать в этой ситуации. Вообще перед тем, как к вам поехать, решил посмотреть новости, и огорчился, потому что почти ничего нет, чтобы какую-нибудь нормальную аналитику, все какой-то такой кошмар. Даже не кошмар, а мне представляется, что снимают такой фильм про Россию, чтобы потом его показывать, какими не надо быть как нельзя, чтобы у вас происходило.
К.Рогов: С Лукашенко уже никто разговаривать не будет
И этот фильм, все новости, которые я тут вижу, там три свежих идеи в этих новостях: бабло, садизм и ложь. И это хоть про Зуева, про несчастную Лилю сегодняшнюю, которую отправили в СИЗО беременную. Ведь все знают, что зуев не крал никаких денег – это знают все, все члены Следственного комитета от Бастрыкина до последней уборщицы. Все в суде знают, что он ничего не крал, вообще все всё знают, что это просто хочет какое-то бабло где-то отнять, оттягать, отдавить и отжать. И поэтому его надо вытащить из больницы и посадить в СИЗО для этого.
Или эта девочка. Все знают, от последней уборщицы, до Бастрыкина и Путина, что никакого экстремистского сообщества она не создавала, и вообще это чудесная активиста. Может, они и не говорят слово «чудесная», но они знают, что никакого экстремистского сообщества нет, нет никакого экстремизма там, где нам на него указывают, что оно есть – это все вранье. Все чиста ложь от первого до последнего слова. Но надо. Надо ее отправить тоже в камеру, чтобы знали.
И даже почему ее надо отправить в камеру? У меня ощущение, что они сами боятся своей лжи, и поэтому становятся еще злее и садистичнее от этого. И обязательно надо ее в камеру, чтобы все видели, как мы боремся с экстремизмом. Это какая-то мрачная дрянь.
М.Курников
―
А о том, почему так, мы поговорим через несколько секунд.РЕКЛАМА
М.Курников
―
Продолжаем программу, политолог Кирилл Рогов. Вы сказали о Лилии Чанышевой, действительно, она беременна, в суде это стало известно, ее отправляют в СИЗО и этапируют в Москву, и статья крайне тяжелая – от 6 лет лишения свободы ей грозит. Почему так с ней, почему это выбивается из общего ряда дел сторонников Навального?
К.Рогов
―
Я не знаю.
М.Курников
―
Потому что не уехала?
К.Рогов
―
Ну не все же уехали, - не знаю. Видимо, есть какое-то специальное зло у них в ее сторону. Откуда оно исходит, мы не знаем, мы в других ситуациях все время теряемся, думаем: кто выдумал это зло, кому это надо, чтобы сажать? Это постоянно.Мы перед началом говорили о Виталии Наливкине, я даже стал смотреть, чтобы понять.
М.Курников
―
Это Ютьюб-канал, где высмеиваются чиновники, полицейские – ну, такой КВН.
К.Рогов
―
Как КВН, местами смешно, но очень простецкие шутки и нет никакого супер. Но кто-то им мстит, просто их прессуют - кто-то мстит конкретно. И здесь с Чанышевой я не знаю, в чем причина – может, кто-то догадается и расскажет, но у меня нет никаких специальных знаний, почему. Может, она очень эффективна в чем-то – ну, не знаю.
М.Курников
―
Хочется понять – вы еще ищите какие-то сигналы, пытаетесь их считывать, или вы потеряли эту нить и логику?
К.Рогов
―
Почему? – я ничего не потерял. Просто я недостаточно информирован в каких-то обстоятельствах, но общая логика понятна: насилия много, насилия должно быть больше. Есть высокая нервозность у режима, может быть, даже некоторая параноидальность, и он все время ищет точки приложения для насилия. И это просто какой-то психоз развивается. Наверное, это связано с тем, что как-то машина раскручена, бюджеты, - не знаю. Но это то состояние, в которое вошел режим примерно после возвращения Навального, и оно как-то усиливается и усиливается.Я бы даже сказал, что у него есть определенные основания, у этого. Потому что, как мне представляется, не только кризис, связанный с Навальным в 2021 году довольно сильное произвел впечатление на режим, на Кремль, но и результаты думских выборов тоже были восприняты как скорее такое... – не очень успокоили. И поэтому есть такая нервозность.
Там есть то, что характерно вообще для всей модели управления российской – там все время логика угроз. То есть, все время надо искать, где следующая угроза и начинать ее предотвращать. И это считается управленческой нормой, правильной управленческой нормой. И поэтому чем больше угроз, тем больше как бы у всех дел. И эта логика как бы борьбы с угрозами она такая жизнеорганизующая у Кремля.
К.Рогов: Три свежих идеи в новостях: бабло, садизм и ложь
М.Курников
―
Простите, голые попы это тоже угроза? Все эти фотографии рядом с храмом, целующиеся девочки – почему так гипертрофированно воспринимается?
К.Рогов
―
Это тоже часть религии трех сверхидей – бабла, садизма и лжи. У нее есть измерение - это некоторое вытеснение. Вот мы должны представить мораль, должны эту мораль выдвигать на щит и она будет зеркалить наш аморализм.
М.Курников
―
То есть, такое это как бы духовное лидерство, попытка его таким образом застолбить?
К.Рогов
―
В целом логика в том, что когда у тебя силовые инструменты становятся доминирующими в обеспечении политической стабильности, то у тебя резко возрастает вообще необходимость социального контроля. Ты должен и то контролировать, и это, потому что у тебя нет других инструментов, более мягких и социально-инжиниринговых. И поэтому нужно все контролировать. Нужно выдумывать запреты, нужно их распространять.Действительно, это приобрело совершенно параноидальный характер в государстве, а за последние полтора-два года она совсем уже…
М.Курников
―
А эта история может стать объединяющей для большого числа россиян, - то, о чем говорил Путин в Сочи, на Валдайском форуме, что в Европе мальчиков переделывают в девочек, и наоборот, - это может быть знаменем. Вокруг которого можно объединять россиян?
К.Рогов
―
Мы знаем, что, по крайней мере, раньше это работало. Потому что это было хорошим паровозом для консервативной идеологии, для продвижения консервативных идеологий – это было, скорее, в 10-е годы.Как устроено такое манипулирование общественным мнением? Помните, после протестов 2011-2012 года началась консервативная волна, реакция, все начали давить. И тогда появился целый пакет законов и политических кампаний. Там было против пропаганды гомосексуализма среди молодежи…
К.Рогов: У режима может быть некоторая параноидальность, и он все время ищет точки приложения для насилия
М.Курников
―
Среди несовершеннолетних.
К.Рогов
―
Среди несовершеннолетних, запрет усыновления российских детей, потом какие-то нормы против митингов и демонстраций, ужесточение. Сейчас уже плохо помню, но были какие-то против иноагентств новации, по поводу контроля интернета, - был такой пакет.
М.Курников
―
Защита детей от нежелательной информации.
К.Рогов
―
Да. По поводу интернета, иноагентств, демонстраций, - и тогда это было видно на социологических опросах, людей спрашивали: поддерживаете вы это и это, вот такие нормы? И видно было, что по поводу демонстраций люди скорее не поддерживают. По поводу контроля интернета – нет. По поводу еще чего-то – нейтрально, про иноагентсва они просто ничего не знают, не слышали и не понимают. А вот детей наших не отдавать за границу – это да, и чтобы не было пропаганды гомосексуализма серди несовершеннолетних, - это, конечно, да-да-да.И таким образом создаётся пул, у которого есть популистское ядро – это вот про пропаганду гомосексуализма. Но к нему подвёрстывается все остальное, и потом вываливается и говорится: ну глядите, народ же все это поддерживает. Это такое манипулирование общественным мнением, где создается как бы консервативная волна, там есть одно ядерное, действительно то, что принимается населением, и к нему подверстываются даже вещи, которые населению либо фиолетово, либо они не очень это поддерживают. И такой механизм довольно часто используется.
Но мне кажется, что сегодня он уже не очень хорошо работает, - 10-е годы он сработал, мы видели такую консервативную волну примерно до 18-го года. Но после 18-го года такое ощущение, что это не очень работает. Потому что у людей, тех, на кого это ориентировано, на обывателя – у обывателя появились собственные поводы для раздражения, которые у него как заноза настолько сидят, что он не может это воспринимать как свое. Это в принципе, наверное, совпадает с его взглядами, но в гораздо большей степени он от власти ждет подвоха, неправды и уже такого единения между ним и Путинским консервативным дискурсом, как было раньше, как мне кажется, нет.
М.Курников
―
А мы это откуда понимаем?
К.Рогов
―
В частности, это то, что мы можем понять, например, из картины состоявшихся выборов и анализа их последствий и того, что на них произошло. Мы вот скоро про это выпустим такой доклад. Главное, что произошло - КПРФ, которая по своему электоральному потенциалу просто приблизилась к «Единой России», в ней, при том, что она протестная, - вот нет такого, что можно было сказать, что Навальный это такой московский, зажравшийся, что это городские хипстеры, а вокруг глубинный народ.Но про эту протестную оппозицию на базе КПРФ уже такого не скажешь. Там есть разные, и глубинные и не глубинные – все смешано. И все, у вас нет того противопоставления, которое вы могли с Навальным устраивать.
М.Курников
―
Политолог Кирилл Рогов у нас в гостях. Слушаем новости, рекламу и через несколько минут будет говорить с ним снова.НОВОСТИ
М.Курников
―
Продолжаем программу «Особое мнение», и с особым мнением выступает политолог Кирилл Рогов. Давайте поговорим о том, как будет строиться публичная власть в нашей стране - судя по закону, который внесли Клишас и Крашенинников, и уже первое чтение прошло. Как-то довольно резко выступает Татарстан - шесть депутатов-единороссов голосуют против. Когда такое было?
К.Рогов
―
Ну, не знаю, посмотрим, как это будет развиваться. Не хочется сейчас строить какие-то сложные теории. Для меня тоже было это удивительное, но строить сложные теории не хочется - они могут послезавтра сказать, что они уже «за», - и что мы будем со своими сложными теориями? Не люблю такое.
М.Курников
―
Но согласитесь, что мы отвыкли от того, что региональные элиты могут так взбрыкнуть.
К.Рогов: Для всей модели управления российской – там все время логика угроз
К.Рогов
―
Опять-таки – мы еще должны понять, взбрыкнули ли они, или нет, или это некоторая согласованная торговля, или это, например, в администрации президента есть разные группировки, одни считают, что надо что-то делать и давить, а другие считают, что не надо.
М.Курников
―
Но публично такого мы не видели давно.
К.Рогов
―
Я тоже в восторге и потрясён, что такое случилось в нашей стране, теперь мир никогда не будет прежним, уже шесть депутатов на нашей стороне. Но в принципе, немножко посмотрим - я не умею так сразу хвататься за…
М.Курников
―
Все-таки, это действительно важный закон, он действительно поставит региональные власти в еще более зависимое ничтожное положение?
К.Рогов
―
Да. Вообще закон о публичной власти – их спросили, как теперь будет осуществляться публичная власть в России - ответ: она будет непублична. Это такой монархический закон, это выдуманное некоторое понятие, которое у6нжно для того, чтобы девальвировать представление о разделении властей. Для этого нужно все власти обозвать одним словом и потом всем этим станет руководить президент.Да, действительно это такой, я бы сказал, анти-республиканский закон, который институализирует эту монархическую конструкцию авторитарного президентства. Хотел сказать «российскую», но на самом деле она не российская, потому что таких стран полно, где все это сделано - именно этот супер-президентализм монархического типа, анти республиканский, он воплощен в каких-то конституционных нормах.
Станут ли более бесправными региональные власти? - в принципе, наверное, нет. Просто это бесправие будет в большей степени институализировано.
М.Курников
―
То есть, было бесправие по понятиям, а теперь по закону?
К.Рогов
―
Ну, там есть что-то такое – что федеральное правительство может участвовать в формировании исполнительной власти субъекта федерации, - ну, например, министр социальной защиты российский будет назначать регионального, - что-то такое. На самом деле ползучим образом это уже давно происходит, они уже все согласовывают по вертикалям министерским.
М.Курников
―
Говорят, что глав городов сначала отвозят в администрацию президента.
К.Рогов
―
Главы городов это по другой линии. У губернаторов есть правительство, но он не может министров назначить без согласования с Минздравом, - хотел сказать «СССР».
М.Курников
―
Хорошая оговорка.
К.Рогов
―
Вот это другая ситуация. Видимо, они еще расширяют себе поле возможностей. Это тоже интересная вещь, хотя и сейчас у них более или менее много возможностей, но все время хочется еще и еще расширять это поле возможностей, то, что может решать президент и в чем у него не должно быть никаких ограничений нигде.
М.Курников
―
А можно понять логику этого? Они итак все контролируют.
К.Рогов
―
Логика такая – логика угроз. А вдруг отсюда угроза? А вдруг там министр здравоохранения будет такой, и он раз такой, и всё разрушится, - где-нибудь в регионе министр здравоохранения не тот, и все рухнет, вся вертикаль.Это логика угроз, и почему это расширяется, это понятно. Если ты хочешь все решать, и люди, которые у тебя сидят на этой конфорке и на этой конфорке, они тоже хотят все решать, и эти хотят решать. И ты постоянно снимаешь для себя ограничения, хотя этим создается, конечно, потенциальный конфликт, который когда-нибудь сыграет. Но логика централизации она такова.
М.Курников
―
А если честно, что этим губернаторам и министрам делать, когда деньги все равно они не контролируют. У них эти деньги забирают почти во всех регионах, а потом им распределяют заново.
К.Рогов
―
Им раздают деньги.
М.Курников
―
Сначала собирают, а потом раздают. И естественно, кто раздает деньги, тот и управляет.
К.Рогов: Парадоксальным образом ковид политически не очень опасен для властей всех мастей
К.Рогов
―
Во-первых, это необязательно так, и не всегда это так правильно. Это как раз такой нелепый механизм контроля, как механизм контроля этих всяких мега-грантов – их страшно контролируют, но при этом те, кому надо воровать, все воруют, а потом контролируют не тех, кто ворует, а тех, кто не ворует, - обычно это так устроено.Такие системы всегда переходят от одной крайности, даже не крайности, а от одной плоскости к другой - то им кажется, что всюду надо устроить вертикальный контроль, все контролировать по каждому министерству – так же было в Советском Союзе, то наоборот, они решают: нет, мы сейчас будем контролировать в целом, надо просто одного хозяина поставить и с него спрашивать. Потом опять все переворачивают, и так у них бесконечно.
Вот сейчас у них идея, что мы распределяем деньги и контролировать должны министерства – кому я даю, министру здравоохранения в регионе, и я потом с него спрашиваю, а значит, я его должен назначать и снимать – у них такая логика сейчас. Потом, через некоторое время она переменится на противоположную. Это такая паранойя контроля обычная.
М.Курников
―
Последний вопрос – значение символов? Важно, как называется руководитель Татарстана, президент или не президент?
К.Рогов
―
Мне кажется, что это не очень важно. Мне кажется, что идея о том, что президент у нас может быть только один, она является дикой, она наиболее дикая. Потому что это какая-то фетишизация, что ну как же, он называется почти как Путин - ужас какой, это же вся государственность совершенно подрывается этим фактом. Наверное, теперь не может быть президентов компаний – это будет считаться каким-то антигосударственным шагом, если у тебя есть президент компании.
М.Курников
―
А президент футбольного клуба?
К.Рогов
―
Все это надо почистить – не может быть. Пускай они все называются генеральными секретарями. Генеральный секретарь области, генеральный секретарь Татарстана.
М.Курников
―
Нет, «генеральный секретарь» это все-таки партийная должность.
К.Рогов
―
Да, это опасно. Глядишь, потом президента не будет, а будет только генеральный секретарь.
М.Курников
―
Ну, хорошо, неважно, так неважно. Попробуем успеть про ковид поговорить - обязательная вакцинация. В перерыве вы сказали, что ситуация с коронавирусом это ситуация ускользающая, что вы имели в виду, что здесь ускользает?
К.Рогов
―
Для меня ускользающая. Я имел в виду в социологическом смысле, что механизмы этого антивакстерства, этого недоверия к вакцинам – я его не до конца понимаю и не до конца могу интерпретировать, где его ядро или могущий хребет. Наверное, он многоядерный. Но он такой очень связанный, это довольно трудно. Скажем так – не то, что я не могу интерпретировать, я ничего того, что вызвало бы у меня высокое доверие к этому феномену еще не читал, - скажем так.При этом он довольно широко распространен, он существует в разных стратах, разных странах, существует в Европе, очень мощно представлен в Восточной Европе, существует в США. Здесь есть некоторая такая большая вещь про человечество, которую не так просто объяснить - что, например, у нас в стране все козлы. Это недостаточное объяснение, потому что многие люди не подпадают под это определение, так же, как в странах Восточной Европы им в Германии. Это какая-то более сложная история, на которой много наслоений.
Но при этом, конечно, ситуация в России сейчас чудовищная, мы не все знаем и понимаем. Я столкнулся с опытом людей, и это меня тоже поразило – когда людям сказали, что нет ковида, а потом оказалось, что он есть. И люди оказались в такой ситуации, которая кончилась трагически.
Но при этом я пока не видел как-то никаких данных, которые указывают на то, что ситуация с ковидом может вести к каким-то серьезным политическим последствиям и потрясениям.
М.Курников
―
В России, или вообще?
К.Рогов
―
Вообще. Дело в том, что обычно проблема ковида заключается в том, что любое общество оказывается отчасти расколото на сторонников более жестких мер и резких противников жестких мер. И поэтому никакой большой консолидации – кроме каких-то самых вопиющих случаев, когда безумная смертность начиналась и все морги были заполнены, - когда начиналось уже такое.Если такого нет, если удается контролировать кризис больниц, моргов и реанимаций, то вот эта расколотость на противоположные лагеря никогда не позволяет большой группе объединиться и обвинить правительство в той или иной политике. Поэтому парадоксальным образом ковид политически не очень опасен для властей всех мастей.
М.Курников
―
А обязательная вакцинация - вот такое решение?
К.Рогов
―
Думаю, что это будет происходить мягко. Мы уже месяца два обсуждаем эту обязательную вакцинацию, и оно как-то рассасывается, потому что за это время кто-то вакцинируется, кто-то болеет, кто-то псевдо-вакцинируется. И, в общем, такого часа «Х», когда мы все расколемся на сторонников и противников вакцинации, не произойдет. Это все вялотекущая история, которая имеет разрешение. И этот то же самый механизм – нет консолидированной позиции ни в той стороне, и не в той.
М.Курников
―
То есть, пугать обязательной вакцинацией выгоднее, чем ее вводить?
К.Рогов
―
Примерно да. Потому что пока ты пугаешь, кто-то вакцинируется, и дальше уже у тебя сопротивление не такое большое. А кто-то уже переболел, и в общем, уже не так важно это все.
М.Курников
―
Политолог Кирилл Рогов был в эфире радиостанции «Эхо Москвы».