Михаил Леонтьев - Михаил Леонтьев - Особое мнение - 2004-09-07
7 сентября 2004 года.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Михаил Леонтьев - журналист и телеведущий.
Эфир ведет Алексей Воробьев.
А. ВОРОБЬЕВ - Михаил Леонтьев "Персонально ваш" сегодня. Добрый вечер, Михаил.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Добрый вечер.
А. ВОРОБЬЕВ - Странно в эти дни говорить "добрый вечер". Конечно, это такая история тяжелая, что и говорить... Попытаемся понять, что произошло. Как произошло - будут разбирать в дальнейшем. Судя по всему, открытого расследования не будет, во всяком случае не исключает, конечно, такой возможности, но он бы настаивал на внутреннем расследовании, об этом было заявлено вчера. Он не против парламентского расследования.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я могу пояснить. По-моему, это совершенно естественно. Вообще вот эта постоянная манера искать везде двойное дно: нас обманывают, нам врут... Да кто такие, чтобы врать? Люди сами не знают, что происходит, растеряны. Может быть, это не есть лучшая характеристика должностных лиц в определенных обстоятельствах... Что касается расследования. Даже версии, даже неоднозначно трактуемые обстоятельства все равно всем известны, никакого сокрытия информации намеренного в этом деле я не вижу. Я вижу некоторую неразбериху, на разных этапах большую или меньшую.
А. ВОРОБЬЕВ - Непрофессионализм.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Где-то непрофессионализм, а где-то неразбериха, а где-то катастрофа, которая вообще в принципе не предотвращаема, где-то вещи, имеющие объективные корни. Я о чем говорю по поводу служебного расследования? Очевидно, там есть аспекты, связанные с деятельностью спецслужб. Я абсолютно уверен, что это не последний теракт, я не знаю, что еще придумают. Что можно похлеще придумать? Я не хочу свое воображение в этом смысле включать, хотя, наверное, специалистам это надо делать. И поэтому целый ряд аспектов, без которых полноценное расследование и публичное невозможны, не могут быть предметом публичного расследования.
А. ВОРОБЬЕВ - А что должно быть следствием внутреннего расследования?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Там же вопрос в том, где какие функции выполняли какие подразделения, где каким образом было организовано, как это должно было быть организовано, как это надо организовывать, некие принципы проведения спецопераций, некоторые вопросы, связанные с тактикой переговоров или контактов с террористами. Это война. Вам сказано русским языком, по-моему, это очевидно, кому неясно - сказано президентом. Если не верите, можно требовать. Люди, которые не верят, что это война, они могут требовать внутреннего расследования, они могут еще чего-то требовать, наверное. Но поскольку для меня совершенно очевидно давно было, что это настоящая война, то на войне существуют законы военного времени, в которых некоторые публичные процедуры отменяются. Тем более что, я еще раз хочу сказать, все же очевидно совершенно. Т.е. есть вопросы, которые мне не ясны. Но это, скорее, детали, - что, например, конкретно взорвалось, каков конкретный состав этой группы, какие у этой группы контракты. Но есть аспекты, которые наверняка станут предметом гласности, а есть которые, наверное, не станут. Архивы спецслужб хранятся от 50 до 100 лет и не публикуются.
А. ВОРОБЬЕВ - На наш век не хватит.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Наверное, это не только у нас принято, наверное, в этом есть некоторая логика.
А. ВОРОБЬЕВ - Мы за кадром говорили, произносили словосочетание "сорвать погоны". Вот погоны должны быть сорваны хоть с кого-то?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Погоны срывать надо было давно и надо будет срывать и дальше. Тот факт, что у нас в стране на разных уровнях бардак, по-моему, никто не пытался скрывать. Это свойство российской организации, наверное, даже и векового характера. Это давно все, ничего здесь удивительного нет. Конечно, с этим надо бороться, создавать какие-то очаги организаций в рамках этого хаоса, особенно в условиях войны. И наверное, они создаются крайне жесткими методами. Я вообще хочу сказать людям, которые призывают строить, срывать и так далее, часть этих людей испытывает некие опасения в отношении своих свобод, прав, характера нынешнего режима, они же должны понимать, что всякое наведение порядка, оно в данном случае связано с усилением...
А. ВОРОБЬЕВ - Ограничением прав личности.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Не только с ограничением прав личности, а усилением именно авторитарной составляющей, силовой.
А. ВОРОБЬЕВ - Вы не опасаетесь сами лично этого?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Единственная возможность быстро установить порядок (а когда речь о войне идет, это надо делать быстро) - это усиление авторитарной составляющей, безусловно. Никаких других средств нет.
А. ВОРОБЬЕВ - Сейчас это быстро возможно сделать?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Это возможно сделать быстро.
А. ВОРОБЬЕВ - При таком уровне коррумпированности в том числе, о котором говорил Путин.
М. ЛЕОНТЬЕВ - У меня, к сожалению, все время создавалось впечатление все больше и больше, что наше политическое руководство не готово принимать жесткие меры. Вот несмотря на то, в чем его любят обвинять различные товарищи, оно не готово принимать жесткие меры. Оно понимает их необходимость, но делать какие-то шаги действительно серьезные оно было не готово. Я думаю, что сейчас это его конституционная обязанность. Потому что президент правильно сказал, что на нем лежит ответственность за сохранение страны, целостности ее, за защиту ее безопасности. Это его конституционная обязанность. Он обязан теперь, если он сам произнес слово "война", об обязан, и я жду от него, что он предпримет некоторые шаги.
А. ВОРОБЬЕВ - Что это будет? Вы могли бы очертить хотя бы три пункта, первые шаги, которые должны быть сделаны?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не хочу расшифровывать то, что сказал президент. На мой взгляд, он прав, что сразу не обрисовал 20 пунктов реформ и не выпустил пакет указов, потому что такие вещи не делаются моментально. Наверное, что-то было подготовлено, что-то не было подготовлено, что-то возникает в процессе. Но то, что логично проистекает, для меня, в общем, довольно понятно. Я попробую объяснить, как я понимаю, что может быть. Вот по пунктам, что там говорится. Я начну не с начала, я начну с простого, а потом к более сложному. Простое - это то, что называется антикризисная система управления. Антикризисная система управления - это отказ от той настырно сохраняемой квази-либеральной тенденции в экономике, которая у нас есть. Примером ее является наш бюджет нынешний. Это бюджет государства, ультра-либеральный, причем государство само не либеральное, и правительство не либеральное, бюджет либеральный. Либеральный бюджет страны, перед которой нет вызовов, нет угроз никаких, а есть только одна светлая задача - как можно быстрее интегрироваться в крайне дружественное к нам мировое сообщество, которое просто ерзает на стуле и ждет, как мы в него интегрируемся. А мы что-то никак не интегрируемся.
А. ВОРОБЬЕВ - Это потому расходная статься военная увеличена на 27%?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Эта расходная статья, увеличенная на 27%, увеличена от такой базы, при которой... Вы знаете, я очень плохо относился к начальнику генерального штаба, который отправлен в отставку, но непосредственно перед тем, как его выпихнули совсем, он почему-то вдруг решил сказать правду. На заседании правительства он сказал, что военный бюджет не дает надежд на восстановление обороноспособности. Это правда. Тот военный бюджет... Какая база была, какое состояние вооруженных сил? Его надо увеличивать кратно, и для этого есть ресурсы. Более того, это в принципе в интересах экономического развития. Потому что с оборонным комплексом у нас связаны отрасли, которые единственные - кроме них, ничего нет - составляют инновационный высокотехнологический сектор российской экономики. Или мы качалку установим и будем качать. Кстати, между прочим, это как раз и есть та структура экономики, которая абсолютно бы устроила заказчиков бесланских вещей, качалка и труба.
А. ВОРОБЬЕВ - О заказчиках, Михаил, чуть попозже. Александр Климов и новости на "Эхе".
-
А. ВОРОБЬЕВ - Поговорим о том, кто заказчик. Макс спрашивает: "Согласны ли вы с версией ряда коллег-журналистов, что за терактом в Осетии стоят США, правозащитники и мировая закулиса?" Кто хочет пожирнее кусок-то оторвать, кто помогает?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я бы не стал про США, про правозащитников... Давайте без ерничества, давайте серьезно посмотрим на то, что происходит. Есть Чечня, которая не случайно возникла, не случайно развивалась и представляет собой типично управляемый конфликт, причем все в большей степени. Есть исламизм радикальный, который зрел долго, а вызрел в то, что он сейчас собой представляет, в Афгане на деньги заливов, т.е. монархии залива и американского ЦРУ, примерно паритетное финансирование, долго финансировали в огромных масштабах, выкармливали его против СССР. И у тех, и у других были свои цели, в частности, у монархии залива была цель отвести социальный динамит из-под себя в сторону, потому что иначе бы он их взорвал. Ну и кроме того, коммунизм, конечно, был их противником, так же как и арабский национализм, представителями которого были и Насер, и, кстати, Саддам Хусейн. Вышел из-под контроля. Да, вышел. Потому что идеологически, начиная со своего возникновения в 20-х годах во всех этих подвалах пакистанских, египетских, алжирских и так далее, и кончая нынешним временем, это абсолютно антизападная сила. Они и марксизм воспринимали как какую-то такую эманацию околозападную. Но давайте мы посмотрим реально на то, что происходит. Ведь взорвать бомбу в Газе или в Эль-Фаллудже нетрудно, взял, взорвал, для этого не нужно ни особой организации, т.е. достаточно ячейки, ни особых затрат, ничего не нужно. А для того чтобы экспортировать эту штуку по миру, нужны центры и средства, центры планирования.
А. ВОРОБЬЕВ - Это все равно что бороться с Интернетом, Михаил.
М. ЛЕОНТЬЕВ - А теперь мы посмотрим на то, как развивается эта ситуация в России, и мы увидим, что целью терактов являются совершенно никакие не кавказские задачи. Это вообще не терроризм. То, что произошло... я в одном из текстов интернетных эту фразу нашел, что это не терроризм, это диверсия. Это совершенно разные вещи. Террориста интересует общественное мнение, эффект, который он производит, интересует телевизор. Диверсанта интересует подрыв того, что...
А. ВОРОБЬЕВ - Цель.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Цель - подрыв российского государства. Раз за разом государство российское ставится перед чудовищным выбором, который система нефашистского типа не может выдержать. Т.е. либо мы должны встать на колени перед бандитами, капитулировать, таким образом делегитимировать власть. Дело не в том, что кому-то стыдно, гордый он стоять на коленях ради жизни детей и людей. Дело в том, что после этого государство исчезает, оно просто исчезает как структура управляющая. Кроме всего прочего, эти требования просто связаны с системной дестабилизацией в тех точках, которые избраны как точки подрыва, в первую очередь Кавказ. Т.е. сразу ситуация на Кавказе рушится. И дальше идет домино. Либо власть должна сознательно пойти на гибель на глазах людей огромного количества невинных людей, раньше был просто "Норд-Ост", теперь дети. Следующее, я не знаю, что будет, ясли, наверное. Это никогда не применялось в истории по отношению ни к одному государству. Эта схема беспрецедентна.
А. ВОРОБЬЕВ - Михаил, методы борьбы. Это бороться с Интернетом, со всемирной сетью.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Это не всемирная сеть.
А. ВОРОБЬЕВ - Как нам бороться с этим?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Давайте я логически цепочку доведу все-таки, и тогда я скажу, как нам бороться. Смотрите на США. Они подверглись страшной атаке. Погибло огромное количество людей. Представляла ли эта атака какую-то опасность для американского государства, для конкретной американской власти, т.е. для Буша, для его политических сторонников, неоконсерваторов? Нет, они прямо говорят, что они страшно выиграли от 11 сентября. 11 сентября дало им в руки огромное количество... Я сейчас не буду заниматься этим вопросом, какие козыри. Это факт, признаваемый ими самими. Т.е. не перед каким таким судьбоносным выбором, кроме мочить Ирак в интересах США геополитических или не мочить, Буш не стоял. Выбрал, естественно, лучшее, то, что ему казалось. Где теракты? Где теракты в Америке? Вы представляете, какая инфраструктура нужна была, для того чтобы организовать 11 сентября? Сейчас там что-нибудь взорвалось? Собачка какая-нибудь, кошечка взорвалась? Порошок белый они рассылали. Потом самим стыдно стало, и куда-то порошок улетучился. Исчезла история с порошком сама бесследно. Хотя там даже люди вроде какие-то умерли. Не понятно, что это было. Куда это делось? Так не бывает. Существует частотность. Посмотрите российские взрывы. Посмотрите там. При этом США сейчас, они долбят Ирак, они штурмуют мечеть имама Али, святыню, они каждый раз, когда они ищут одного террориста, они бомбят ракетами Эль-Фаллуджу. И ничего. Почему? Я объясняю почему. Не потому что международный терроризм не хочет что-то взорвать в США, вообще вот так называемый, что исламисты не хотят. Потому что для организации таких акций структуры управления должны направить на это определенного рода финансовые потоки. У США и их партнеров в заливе остаются колоссальные возможности влиять на то, чтобы эти структуры управления, эти финансовые потоки шли в другую сторону, к нам, решая заодно дополнительную задачу - дестабилизация России, которая представляет по-прежнему для них угрозу.
А. ВОРОБЬЕВ - США де-факто наш враг?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я сейчас прочитаю одну цитату, чтобы было понятно. Вот случайно у меня оказался "рояль в кустах". Эдмонд Спенсер: "Сама природа образовала этот барьер в скалистых горах и сильных ущельях Кавказа. Именно здесь Россия наиболее уязвима. Развитие событий и природа страны указывает на это нам как на место, где мы можем выступить против нее с уверенность в успехе. 1830 год". Этой политике британо-американской 200 лет без малого, холодная война длится 200 лет, она не началась ни в каком там 1946 году и 1917-м и не кончилась она в 91-м, как считают люди, у которых советское образование отбило историческую память, к сожалению.
А. ВОРОБЬЕВ - У объединения Москвы, Вашингтона и Лондона есть будущее?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Вот когда говорят, что исламизм - общий враг, это правда. И они это всегда знали. Но вы заметьте еще один маленький момент на тему общего врага. Есть такой город Лондон. Великобритания ведет борьбу вместе с США, причем плечом к плечу против исламского фундаментализма, против исламизма, против Ирака и так далее. Город набит, наводнен исламистскими радикальными организациями. Ну, чуть-чуть они их начали после 11 сентября под американским давлением внешне прибирать, хотя все они там остаются. Там же не только Закаев, там еще очень много интересных персонажей, которые к России пока еще не имели непосредственного отношения, хотя теперь, может быть, имеют. Что-нибудь взорвать в городе Лондон? В Испании взорвалось, во Франции французское правительство терроризируют, взяв двух журналистов, и рассказывают, что мы тут с Бен Ладеном должны посоветоваться, вот он нам как скажет, так и будет. А в Лондоне ничего не взрывается.
А. ВОРОБЬЕВ - Подлинность требований не установлена.
М. ЛЕОНТЬЕВ - На тему о Лондоне. Давайте вспомним, как в Лондоне взрывалось реально, когда они имели дело с силой, которую они реально не могли контролировать - Ирландская республиканская армия. Ничего не могли сделать, взрывалось за милую душу, в том же Лондоне каждый день рвалось. Я не хочу, это не какая-то зависть или злорадство, я не хочу, чтобы взрывалось в Лондоне или Нью-Йорке, ни в коем случае. Я просто хочу, чтобы обратили внимание, глаза раскрыли и обратили внимание на некоторую странную, казалось бы, закономерность.
А. ВОРОБЬЕВ - Москва должна пойти по этому пути и отвести каким-то образом угрозу от своей страны, от нашей страны? Что для этого нужно?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Мы должны понимать, кто реально стоит за направлением движения мирового исламизма.
А. ВОРОБЬЕВ - И?..
М. ЛЕОНТЬЕВ - Понимая это, мы должны уметь с этим бороться. Еще раз говорю, общий враг. Гитлер был общим врагом с нашими нынешними союзниками в антитеррористической коалиции. Что-то они не сильно были нашими друзьями. Вот такой простой вопрос. Оставалась ли Россия потенциальным противником для США и Англии? Конечно, да. В течение всей войны. И наоборот.
А. ВОРОБЬЕВ - США тоже остались потенциальным противником?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Но существует разница между страной, которая умеет объединиться с противником своим против общего врага, не конвенционального, заставив его считать со своими интересами. Это совершенно другая история в стране, которая идентифицирует себя автоматически со своим потенциальным противником и дает возможность с помощью общего врага... по-братски поделиться общим врагом и себя уничтожить, и решить сразу две задачи одновременно, т.е. утопить исламизм в России и утопить Россию в исламизме. После чего можно организовать здесь некий порядок. Есть пример Югославии. Он, конечно слабенький.
А. ВОРОБЬЕВ - Все зависит от того, кто кого утопит в России. В этом главная проблема.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Может, и не утопит, бывают ошибки.
А. ВОРОБЬЕВ - Бывают. Мы прервемся на несколько минут.
НОВОСТИ
А. ВОРОБЬЕВ - "Персонально ваш" сегодня Михаил Леонтьев. Михаил Леонтьев последние минут 10 обрисовывал mainstream, основное течение, основное направление, стратегические задачи, которые перед собой ставят политические полюса мира. Вопрос в том, сможет ли Москва привлечь их на свою сторону, нужно ли это Москве и что нужно сделать Москве, для того чтобы отвести потоки террористических атак от своих границ, от своей территории.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Никого нам на свою сторону привлекать не нужно. Вот как раз мы занимались все предыдущее время тем, что привлекали на свою сторону. А они не привлекались. Вся наша политика посвящена этой самой привлекательности, начиная с экономической политики, которая связана с привлекательностью, мы инвестиции привлекаем, в результате у нас ничего не развивается, инвестиций нет, мы имиджем здесь занялись, имиджестроительством, имидж России за рубежом, чтобы нас полюбили. Вот непонятно: а если нас должны полюбить, они нас за что должны полюбить? За то, что мы сильные, мощные и сами можем их в бараний рог скрутить, хотя бы в области экономической конкуренции, или за то, что мы слабенькие и готовы сделать для них все, что угодно, и в любую позу встать. Вот какой имидж в данном случае дает больший эффект с точки зрения популярности? Если возьмем конкретные вещи, нашу политику на Кавказе. Давайте откровенно скажем, что мы осуществляли политику на Кавказе не так, как нужно было России, не так, как мы с вами считали нужным, а так, как, мы считали, будет более-менее принято международным сообществом. В этом разница между нашей политикой на Кавказе сейчас, предположим, и 150 лет назад.
А. ВОРОБЬЕВ - Мы не были последовательны.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Мы не были не просто последовательны, а мы занимались пиаром, мы были ограничены, мы все время были со связанными руками. Потому что мы хотели привлечь их на свою сторону. Если мы, действительно, считаем, что у нас общий противник, и они считают, что у нас общий враг, а враг страшный и опасный, то они сами привлекутся на нашу сторону, они без нас обойтись не могут. Мы должны быть сильными, мы должны быть самодостаточными в определенной степени, мы должны быть субъекты, простите за выражение. Тогда мы можем привлекать на свою сторону, тогда мы можем свои интересы отстаивать в этом процессе, тогда мы можем в том числе и играть на этом поле, в том числе и на исламском поле. Потому что самое худшее, что можно себе представить - это стравить Россию в лоб с исламским миром. Они очень не любят, когда Россия начинает выстраивать отношения, например, с отдельными арабскими странами и режимами. Не любят. И это не обязательно те режимы, которые так уж не нравятся США, это иногда их союзники. Это у них вызывает беспокойство, и сточки зрения политических контактов, и экономических, и особенно военно-технических. Не дают. Хотя те хотят. Сами же они не просто выстраивают отношения... Саудовская Аравия - страна, оккупированная США, где стабильность режима обеспечивается исключительно США. Кстати, именно в связи с этим не надо преуменьшать способность США влиять на политику в Саудовской Аравии или, например, страны под названием Катар. Я не знаю, эти наши спецслужбисты, имели ли они реально отношение к убийству Яндарбиева или нет. Но это страна, которая не отдавала Яндарбиева, и США откровенно и публично говорят: они сами справились, мы им только информацию подбросили. Это союзник? Это их страна, она у них полностью в кармане, у них база там находится, которая занимает полстраны этой, там солдат больше, чем населения, в этом Катаре несчастном. И что? Кого мы должны привлекать? Мы себя должны привлечь на собственную сторону. Вот, собственно, о чем и говорится все время, наконец говорится. Себя на собственную сторону. А не находиться в постоянной войне с собственной властью. Во время войны с собственной властью не воюют, это называется "пятая колонна".
А. ВОРОБЬЕВ - Михаил Леонтьев. Его мнение вы только что слышали. Пожалуй, давайте превратим программу "Персонально мой" в "Персонально ваш". 203-19-22. Добрый вечер, вы в прямом эфире.
ВЛАД из Москвы - Я хотел задать вопрос такой. Почему американцы должны так же думать, как думаем мы? Вот весь вопрос.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Нет, ни в коем случае, американцы вообще никому ничего не должны, особенно думать так, как мы. Мы не должны думать, как американцы. Нет такой проблемы, что кто-то хочет заставить американцев думать, как мы. Такой проблемы не существует, я не вижу никаких попыток это сделать, а также и возможностей реальных. Нас хотят заставить думать, как американцы, что интересы России и интересы Америки - это одно и то же. Вот о чем речь.
А. ВОРОБЬЕВ - 203-19-22.
ВАСИЛИЙ из Москвы - Я имею к тому, что обсуждается, некоторое отношение. Я бывший офицер-десантник. События последних лет сделали из десантника бизнесмена. Я со стиснутыми кулаками теперь это дело наблюдаю по телевизору. Я абсолютно согласен с Михаилом, что Советский Союз и США на протяжении многих лет выпускали этот исламский пар из-под крышки в сторону друг друга. Но я, к сожалению, не согласен с тем, что он сказал, что для проведения подобных терактов нужна большая подготовка и большое финансирование. К сожалению, мы слишком хорошо и слишком многих обучали в нашей советской армии, многих друзей (в кавычках), как, наверное, американцы обучали подрывной деятельности, обучали обращению со всякими веществами, со всевозможным оружием. Я, к сожалению, не считаю, что так сложно что-то сделать, увы.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я отвечу.
А. ВОРОБЬЕВ - Если вопрос есть.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Вопрос есть. Во-первых, эти-то конкретно, эти не наши, я имею в виду исламисты. Хотя у нас есть свои. Если говорить о конкретных терактах, т.е. о технической возможности взорвать что-то, захватить, кстати, как у нас, так и в США, в США тоже нетрудно захватить школу. Живым трудно уйти, наверное, но шахид, он же не собирается живым вроде уходить, у него такой задачи нет. Вообще гарантировать предотвращение терактов против гражданских нестратегических объектов невозможно технически, невозможно совершено. Я говорил о другом. Я говорил о частотности, о времени и о тактике. Мы говорим о том, как это выстроено. Это очень последовательно выстроенная комбинация, подстроенная под политическую повестку дня России. Эти люди не интересуются Кавказом, им все равно, они не собираются жить на Кавказе, исламскому миру совершенно ни к чему сейчас именно дестабилизация российского государства, распад, деградация российской власти и российского пространства. Нет такой задачи перед ними, это совершенно чужая задача. Мы это видим. Вот выстраивать такие длинные комбинации чрезвычайно политически точно, выбирать цели очень грамотно, причем с учетом возможностей ситуации в данной стране, с учетом политической системы российской, это уже совершенно другого полета вещи.
А. ВОРОБЬЕВ - У нас минута до того, как регионы наши уйдут на собственные программы. Еще один вопрос успеем задать в прямом эфире, телефон 203-19-22
МИХАИЛ из Санкт-Петербурга - Я хотел высказаться по поводу позиции Миши Леонтьева в данном случае. Аналитикам ясно и понятно в данном случае. Так как я сам аналитик, но финансовый, поэтому я могу сказать, что абсолютно прав в том, что центры не находятся в исламских странах, центры находятся где-то в районе Западной Европы, мне кажется. Последовательность акций показывает, что все это создается для подрыва государства, для подрыва России.
А. ВОРОБЬЕВ - Благодарю вас. И видно, Михаил Леонтьев поблагодарит вас за поддержку его точки зрения.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Спасибо.
А. ВОРОБЬЕВ - Сейчас мы уйдем на новости.
-
А. ВОРОБЬЕВ - Еще 5 минут у нас прямого эфира с Михаилом Леонтьевым. 203-19-22.
СЕРГЕЙ - Вот Михаил говорит, что сейчас идет война и народ должен примириться со своим государством, с властями. А хочет ли народ этого примирения? Потому что разница в уровне жизни между властью и простым народом очень большая, очень большой разрыв в доходах, в социальном обеспечении.
А. ВОРОБЬЕВ - И большой уровень недоверия, судя по социологическим опросам.
СЕРГЕЙ - И в связи с этим очень большой уровень недоверия власти, да. Почему, в частности, Леонтьев как журналист никогда не освещает злободневность этой проблемы?
М. ЛЕОНТЬЕВ - На последний вопрос я отвечать не буду. Я с удовольствием бы освещал все проблемы, которые только есть, был бы формат, освещал бы. Несмотря на то что выглядит вопрос не очень глубоко, на самом деле в нем есть доля истины. Во-первых, речь идет о чем? Не примириться с государством, я говорю не о власти, я говорю о государстве. Государство есть некая вещь, которая является общим достоянием. Вот эта концепция, что государство - это ночной сторож при бизнесе... Я думаю, что человек, который звонил, он как раз этого не имел в виду, наверное. Он не относится к тем людям, которые так считают. Так вот государство российское выживало, существовало, спасалось с помощью собственного народа, собственное государство, в ситуации, когда разрыв в доходах был гораздо больше. В 1612 году разрыв был большой, в 1812 году был большой разрыв и так далее. Другой дело - то как раз, о чем президент сказал - то государство, которое мы сейчас имеем, с таким государством, с такими институтами, всеми причем до одного, мы войны не выиграем. Он говорил о том, что мы должны сейчас... У нас была возможность как-то выходить... У нас была катастрофа, эту катастрофу мы переживали 10 лет и дошли до дна, теперь мы должны из нее выбираться. Мы выбирались ни шатко, ни валко, туда, сюда, боясь повредить, боясь быть неправильно понятыми и так далее.
А. ВОРОБЬЕВ - Т.е. это уже нижняя точка?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не знаю. Я понимаю, что существует позиция военного времени, которая состоит из того, что нет таких задач... Вот сказал Путин - удвоение ВВП, это имеет, кстати, отношение к тому, что говорил человек, потому что государство с нищей экономикой, оно всегда будет построено на очень большом различии в доходах. Все говорили: да какое удвоение ВВП, конъюнктура не позволит, так не получается, сяк не получается. Говорили: не выживет страна, если не удвоить ВВП хотя, утроить бы надо. Не выживет. Да ладно вам, конъюнктура... Так вот когда ситуация военная, то никто не спрашивает, позволяет ли невидимая рука, или невидимая нога, или шаловливая рука, позволяет ли совершить экономический или какой-то другой рывок в области, того, что необходимо. Есть задачи, есть ресурсы, которые должны быть на это брошены. И задача должна быть выполнены любыми адекватными средствами. Любыми. Под персональную ответственность.
А. ВОРОБЬЕВ - Адекватными военному времени?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Адекватными военному времени, совершенно верно.
А. ВОРОБЬЕВ - Еще один звонок.
ВЛАДИМИР из Москвы - Как-то с другой стороны надо посмотреть. Что-то все это напоминает. Вот этот митинг сегодняшний, риторика. Как после убийства Кирова, не кажется ли вам?
А. ВОРОБЬЕВ - Предвоенная истерия, вы имеете в виду?
ВЛАДИМИР - Да нет, я боюсь, это не предвоенная. А с кем мы воюем-то?
М. ЛЕОНТЬЕВ - Товарищ этот имеет в виду провокацию.
ВЛАДИМИР - Я патриот-то не меньше, чем все остальные, кто об этом говорит. Но в то же время мне все это непонятно, боюсь, вся эта война может обернуться против нас с вами.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Я надеюсь, что данный товарищ ошибся в сравнении. Убийство Кирова, как известно, было провокацией. Провокацией одной сталинской группировки в руководстве партии, для того чтобы устроить партийную государственную чистку и, как выражаются, раскрутить моховик репрессий. Он что, имеет в виду, что наша власть устроила Беслан? У нас есть тут товарищи отдельные, которые топчут землю и собираются рассказывать всем, что у нас дома взрывал Путин.
А. ВОРОБЬЕВ - Едва ли он это имеет в виду.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Не имеет. Тогда просто, тогда понятно.
А. ВОРОБЬЕВ - Власть использовала вот это горе, общенациональное горе в качестве стимула для объединения нации.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Власть ничего не использовала, ни горе, ни радость. Власть наша мягкая по сути своей.
А. ВОРОБЬЕВ - А должна быть жесткой.
М. ЛЕОНТЬЕВ - Вынуждена наконец, на мой взгляд, принять некие решения. Я надеюсь, что она их примет. Вот и всё.
А. ВОРОБЬЕВ - Михаил Леонтьев "Персонально ваш". Не в последний раз, услышимся на "Эхе".