Михаил Веллер - Особое мнение - 2005-08-03

С. БУНТМАН – Добрый вечер. Сергей Бунтман ведет эту программу сегодня. У меня в гостях, судя по всему, премьера в этой программе «Особое мнение» (ранее «Персонально ваш») - писатель Михаил Веллер. Миша. Добрый вечер.

М. ВЕЛЛЕР – Добрый вечер.

С. БУНТМАН – Давний мой друг и приятель. Я очень рад, что мы сможем услышать его мнение, как слышали зрители «Ren-TV». Там была передача твоя?

М. ВЕЛЛЕР – Была программа пару лет назад.

С. БУНТМАН – Михаил Веллер отвечает, как президент Путин: а что с программой – утонула. Да?

М. ВЕЛЛЕР – Приблизительно так, слава богу, жертв не произошло.

С. БУНТМАН – Хорошо. Поговорим тогда о наших делах. Я напоминаю, что 961-33-33 для аб. «Эхо Москвы» - это наш пейджер. Можете присылать. Удобное, хоть и умирающее средство связи. Итак, Шанцев, вице-мэр Москвы, отправляется в Нижний Новгород, для того, чтобы быть, судя по всему, представленным президентом и быть избранным тамошним собранием губернатором Нижнего Новгорода. Валерий Павлинович Шанцев.

М. ВЕЛЛЕР – Губернатором Новгорода?

С. БУНТМАН – Нижнего.

М. ВЕЛЛЕР – Давно ли новость?

С. БУНТМАН – Давно.

М. ВЕЛЛЕР – Сколько?

С. БУНТМАН – Он будет губернатором, судя по всему, представлен.

М. ВЕЛЛЕР – Впервые слышу. Когда просочилась информация?

С. БУНТМАН – Да не просочилась, Валерий Павлинович это даже сказал, занимая объем весь телевизионного экрана, даже сказал это все нам.

М. ВЕЛЛЕР – Когда, когда?

С. БУНТМАН – Вчера, сегодня. Мы этим живем.

М. ВЕЛЛЕР – Чем я живу?

С. БУНТМАН – Я не знаю, чем вы живете.

М. ВЕЛЛЕР – К тетке, в глушь, в Саратов.

С. БУНТМАН – Нет, не в Саратов – в Нижний Новгород – большой, огромный экономический регион. Что бы это значило, Миша?

М. ВЕЛЛЕР – Да. Это там красильня была у дедушки Алеши Пешкова, да?

С. БУНТМАН – Да. Совершенно верно.

М. ВЕЛЛЕР – Так, так, так, так. Очень интересно. Моя мечта была вести артиллерийско-аналитическую программу, потому что сейчас как охотник, старый охотник вынюхивал погоду и зверя по мелким приметам, так сейчас картину нужно восстанавливать по отдельным штрихам.

С. БУНТМАН – И что этот штрих нам говорит?

М. ВЕЛЛЕР – Значит, получается так. Властная вертикаль разбирает лужковскую горизонталь. Я понимаю это так. Потому что существует президентская администрация, которая делает… как это «трутся спиной медведи о земную ось», и существует Москва, где московское правительство во главе с Лужковым. Помнится, что несколько дней назад была пря насчет того, что как это, федеральные ведомства не хотят платить Москве аренду за здания, которые они занимают. Медведь – символ партии. Так вот в одной берлоге два медведя время от времени ворочаются. Не может быть в столице два правительства: правительство страны и правительство столицы.

С. БУНТМАН – А что же может быть? Городом-то надо управлять.

М. ВЕЛЛЕР – Есть ли правительство Парижа?

С. БУНТМАН – Есть мэр Парижа.

М. ВЕЛЛЕР – Оно никогда (мэрия) не называет себя правительством.

С. БУНТМАН – Мало ли, как называть. Это словеса все. Орган управления городом.

М. ВЕЛЛЕР – Это напоминает анекдот о том, что вот вывески «лучший портной в городе», «лучший портной в области», лучший портной в стране, на земле, во вселенной и последнее – «лучший портной на этой улице». Лужков – мэр мэру рознь – решает целый ряд вопросов, далеко уходящих за пределы его компетенции. Он летит Аджарию улаживать вопросы, он летит в Крым улаживать вопросы. Он рассматривался как возможный кандидат в президенты страны. Он был в блоке с Примаковым, не так много лет с тех пор прошло. И сегодня если объявить открытые выборы и дать обеим фигурам, то есть Путину и Лужкову, равный административный ресурс, то Лужков победит. Потому что когда у тебя в кармане все телевидение, можно и чебурашку протолкнуть в президенты. Месяц работы – делов-то куча. Лужков – фигура серьезная и самостоятельная. В Москве уважают и побаиваются, и Москва у него в руке. А Кремль находится в Москве как раз посередине. Таким образом, совершенно ясно, что Кремлю необходимо, чтобы Лужков не был сильной самостоятельной фигурой.

С. БУНТМАН – Но Лужков уже уходит. Лужков не пойдет на следующий срок, он не будет мэром Москвы. Зачем Шанцева вырывать отсюда и куда-то усылать?

М. ВЕЛЛЕР – У нас сейчас на год вперед загадывать трудно. Так вот. Правительство Москвы должно быть как можно слабее и зависимее. И Шанцева, как одну из ключевых и сильных фигур этого правительства, необходимо из игры выставить.

С. БУНТМАН – Чтобы он не был, грубо говоря, наследником Лужкова?

М. ВЕЛЛЕР – Чтобы он своими связями, своим весом, своим административным ресурсом не был членом системы всего московского правительства. Пусть он будет самостоятельной фигурой – губернатором в Нижнем Новгороде. Все. Выбита эта фигура отсюда. Я это понимаю так.

С. БУНТМАН – А дальше что? Ну, хорошо, выбили Шанцева, и дальше что?

М. ВЕЛЛЕР – Дальше у Кремля не должно быть никакой конкуренции и близко. И в стране не должно быть самостоятельных политических фигур. Царь в стране один.

С. БУНТМАН – Но есть же самостоятельные губернаторы до сих пор. На очередной срок достаточно самостоятельного Шаймиева назначили.

М. ВЕЛЛЕР – Шаймиев у нас не просто губернатор. Кроме того, дайте только срок – «будет вам и белка, будет и свисток». Это продолжение укрепления центральной власти. Все совершенно логично. Считаю ход грамотным, правильным.

С. БУНТМАН – Михаил Веллер. Вы можете задавать вопросы и по телефону, который вы знаете прекрасно, и пейджер 961-33-33 для аб. «Эхо Москвы». Еще один нюанс, связанный с Москвой. Выборы будут в Мосгордуму, которые многие считают во многом тестовыми и ключевыми. Все-таки не последний регион. Сами только что описывали. Так вот список «Единой России» будет, скорее, возглавлять… Юрий Михайлович Лужков. Ведь там же половина будет по спискам – половина будет по округам. А это что означает? Лужков, который не собирается быть мэром, кем он собирается быть? Зачем ему возглавлять список «Единой России» в городе Москве?

М. ВЕЛЛЕР – Более всего в действиях власти раздражает то, что, не успев к власти прийти, думает она единственно о следующих выборах и о том, как передать власть себе самой. Все остальное – это даже не во вторую, а где-то так примерно в пятую, в шестую очередь. Насколько я знаю, Кремль затеял интереснейшую комбинацию – внутри собственной партии сделать левое крыло, правое крыло. Как нам Лужков говорит, такая птица не летает, вот тебе перо – лети, родимый. На самом деле происходят очень сложные внутренние процессы, потому что все время происходит перетягивание канатов под ковром. Существует определенное равновесие властных группировок. То есть вот это финансовая олигархия, вот это силовая олигархия, вот это старые семейные наследники и вот это кремлевская администрация, которая исполняет па-де-де на помосте промеж трех кораблей на канатах. У какого там писателя кандидаты в министры танцевали на шелковой ниточке, некоторые падали и ломали себе шеи, а кто танцевал ловчее всех на этом канате, тот и проходил в министры - в стране лилипутов у Гулливера. Вот приблизительно так решаются вопросы политических группировок, идут сплошные торги. И нам с вами от этих торгов головку сахара не откатят.

С. БУНТМАН – Письмо Ходорковского о необходимости левого поворота. Письма у нас из узилища. Михаил Борисович написал письмо, что необходимо и, скорее всего, если хоть чуть-чуть приоткроется дверка (мы об этом довольно много сейчас говорим) свободного голосования, то победит левая или левопатриотическая идея в России.

М. ВЕЛЛЕР – Знаете, я давно пришел к выводу, что истинный писатель познается в тюрьме. Вот посадите, чтобы делать было нечего, если будет писать, значит писатель. Прозрения, которые приходят под давлением обстоятельств, всегда выглядят горестно. Информации у нас сегодня нет, потому что первое – она все время рулится по разряду затухающей. Второе – за нее, чтобы она не утекала, могут и несколько репрессировать там, за пределами правового поля, кулаком по башке. Это дело нехитрое. Есть мнение, есть сведения, что Ходорковский финансировал коммунистов. И именно это финансирование коммунистов ему боком и вышло, ибо была договоренность, мы даем тебе дышать, но ты не ходишь за оговоренные пределы, в частности, коммунистов ты не финансируешь. Если ты поступил не по понятиям, то извини.

С. БУНТМАН – На самом деле не финансировал он коммунистов.

М. ВЕЛЛЕР – А на самом деле никто никому не докладывает, политика давно стала абсолютно негласной. То, что при прочих равных, при честных выборах и в 96-м проходил Зюганов, совершенно не подлежит никаким сомнениям. Что из этого вышло? Это совсем другая история. Сегодня психическое состояние Ходорковского плохое. И у кого бы на его месте было хорошее, спрашивается в задаче. Но начинать надо совсем с другого, потому что любимые заявления творческой интеллигенции, это: «я не читала романа Солженицына, но имею мнение», «я в экономике не разбираюсь, но я же вижу, что в магазинах всего стало больше». Вот это типичная точка зрения, такая исходная площадка современного демократа.

С. БУНТМАН – А как надо говорить?

М. ВЕЛЛЕР – А надо говорить: не знаешь – молчи. А прежде чем сказать, узнай. Дело в том, что все построение рынка в России было сделано не то, чтобы бездарно, было сделано до удивительного наивно и неправильно, до потрясающего. Я никак не пойму, как можно настолько мыслить схемами, не понимая того, что жизнь это система. Что есть основной закон рынка? Основной закон рынка есть прибыль, получение ее с максимальной эффективностью. То есть минимум затрат – максимум получить.

С. БУНТМАН – Да, но что-то должно это ограничивать. Но что?

М. ВЕЛЛЕР – Стоп, стоп, стоп. Таким образом идеал свободного рынка есть грабеж. Украсть выгоднее, чем получить добро каким бы то ни было другим образом. Что полагали реформаторы? Это не важно, что полагали они. Мы, главное, раздадим всем большие куски, и будет капитализм, и не будет хода назад. И капитализм уже сам в кратчайшие сроки это все утрясет. Они не учли одного, что рынок бывает конструктивный и деструктивный. Конструктивный, когда он связан с производящей сферой и работает у нее. А деструктивный, когда он приходит на готовый товарный объем, созданный иным образом. И тогда никто не будет работать, если можно украсть, потому что красть эффективнее. И только когда будет украдено все, что можно украсть, начнут зарабатывать деньги другим образом. А поскольку красть гораздо прибыльнее, то люди начинают создавать такие структуры, чтобы красть можно долго.

С. БУНТМАН – Вывод для нас сейчас, Миша.

М. ВЕЛЛЕР – Сегодня можно сажать любого богатого человека в России. Но поскольку всех не посадишь, проще обтянуть страну колючей проволокой, то сажают тех, кто высовывается.

С. БУНТМАН – А надо бы?

М. ВЕЛЛЕР – Надо бы… ручонки у нас коротки и ножонки потеют. Начинать надо, наверное, с начальника страны, потому что куда пастух – туда и стадо. Как писал Фридрих II, голодной армии для поднятия духа очень полезно видеть сытого короля.

С. БУНТМАН – Ну, да. Вывод.

М. ВЕЛЛЕР – У меня нет жалости к сытым королям. У меня есть жалость к голодному народу.

С. БУНТМАН – Это к вопросу о письме Ходорковского.

М. ВЕЛЛЕР – Да.

С. БУНТМАН – Михаил Веллер. Пожалуйста, вы можете задать вопросы. Вот, у нас несколько сейчас наметилось тем. Тем масса, потому что они настолько глобальны, что охватывают практически все. Звоните. Мы вас слушаем. Алло. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер.

С. БУНТМАН – Как вас зовут? Откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ – Я бы хотела задать вопрос вашему интересному гостю. Мнение Путина, его высказывание в 2003-м одно, в 2004-м – другое и после парилки в Финляндии – своеобразное. Хотела бы послушать мнение вашего гостя.

С. БУНТМАН – Спасибо. Это как раз про продолжение власти, то, с чего мы начали сегодня.

М. ВЕЛЛЕР – Значит так. Собственно профессия писателя состоит в том, чтобы давать происходящему истинные названия. Иногда эти названия очень банальны. Политика всегда существует в двух аспектах: политика реальная и политика декларативная. В переводе на разговорный русский это означает - политик должен делать то, что надо делать, а говорить при этом должен то, что надо говорить. Две эти вещи могут совпадать, а могут не совпадать, а могут не иметь друг к другу никакого отношения. Главное, они должны работать на одну и ту же цель. Декларативная работает на имидж, на общественное мнение, на идеологию. А реальная работает на достижение поставлено цели, будь то завоевание Европы, или заваливание народа золотом и баранками и т.д. и т.д. У Путина, как и любого политика, декларативная и реальная политика часто расходится друг с другом. А поскольку президент России, к сожалению, не является 100-процентно самостоятельной фигурой, пришел к власти в результате договоренности между реально властными группировками и т.д., то он вынужден одновременно и лавировать между реально властными группировками, такими регентскими лобби, и в то же время преследовать следующие цели и смотреть, чтобы эта скачка на тигре не кончилась дорожно-транспортным происшествием. Вы знаете, совершенно невозможно требовать от него, чтобы он в течение двух президентских сроков говорил одно и то же. Тем более, что и ситуация меняется иногда раз в неделю.

С. БУНТМАН – Так что тут нечего удивляться. Будут еще высказывания?

М. ВЕЛЛЕР – Еще как.

С. БУНТМАН – А третий срок у него будет?

М. ВЕЛЛЕР – Вы знаете, это вопрос к прокурору. Сережа, это риторический вопрос. Что я могу сказать?

С. БУНТМАН – Ну, ладно, хорошо, оставим.

М. ВЕЛЛЕР – Насколько я знаю, Путин не хочет сидеть третий срок.

С. БУНТМАН – Он сказал, я бы, может, и хотел, да конституция не позволяет. Это тоже разница декларативной и реальной политики?

М. ВЕЛЛЕР – Насколько мне известно, этот человек не диктатор, и не хочет быть диктатором, и натура у него недиктаторская. Вот в этом его обвинять нельзя.

С. БУНТМАН – Ой! Как хорошо-то все выходит.

М. ВЕЛЛЕР – Да чего хорошего-то?

С. БУНТМАН – Пожалуйста, еще один звонок. Мы вас слушаем. Алло. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Это «Эхо Москвы»? Можно вопрос задать?

С. БУНТМАН – Да. Только чуть громче. Назовитесь.

СЛУШАТЕЛЬ – Это Ирина Петровна. Скажите пожалуйста, откуда вы откопали такого удивительного человека? Он говорит настолько хорошо…

С. БУНТМАН – Спасибо. Я Веллера взял из книжки. Он пишет в книжках своих, он их пишет, потом в них живет.

М. ВЕЛЛЕР – Я зарабатываю этим себе на жизнь.

С. БУНТМАН – Совершенно верно. Пожалуйста, вопросы. Алло. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Юрий.

С. БУНТМАН – Да, Юрий.

СЛУШАТЕЛЬ – У меня вопрос к господину Веллеру, к господину ведущему. Он только что рассказывал, что наличие продуктов в магазине – это еще не есть показатель хорошей жизни, тем более для всех. Но почему тогда, когда кто-то другой говорит на «Эхе Москвы» эти слова (мы же не относимся к поклонникам «Родины», тем не менее), когда кто-то другой говорит эти слова, сразу подвергается остракизму.

С. БУНТМАН – Какому остракизму? А что вы называете…

СЛУШАТЕЛЬ – Простому. Вот вы ничего не понимаете, типа, у вас все хорошо, машин сколько продается…

С. БУНТМАН – Ну, понятно, спасибо. Я вас понял. Значит, иззавидовался слушатель, что Веллера слушают, а других… Я не знаю, что такое остракизм.

М. ВЕЛЛЕР – Отношение должно быть объективное и равное ко всем.

С. БУНТМАН – Совершенно верно.

М. ВЕЛЛЕР – Я понимаю так.

С. БУНТМАН – Просто не будем даже на этом останавливаться. Это какие-то уже собственные комплексы несчастные. А остракизм – это что, это дубина была у Герберта Уэллса, да?

М. ВЕЛЛЕР – Все-таки имеется в виду, что раз в год ребята из греческого полиса царапали на черепках, бросали, вытаскивали. Парень, ты там погуляй 10 лет за границей: ты нам не нравишься. Причем остракизму подвергали не всегда худших, а чаще наоборот – лучших, чтобы не высовывались.

С. БУНТМАН – Вот видите (обращаюсь я к нашему слушателю). Алло. Добрый вечер. Мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте.

С. БУНТМАН – Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Авраам Ильич. У меня вопрос к вашему уважаемому гостю. К сожалению, немножко не по теме, но я бесплодно прорывался уже несколько дней в вашу передачу, чтобы задать вопрос. Разрешите, пожалуйста, сейчас. В связи с гонениями на американскую станцию ABC. Вопрос такой. Кто-нибудь считал, начиная с 1967 года, сколько на наших экранах появлялся Ясир Арафат? Террорист, по сравнению с которым Басаев овечка.

С. БУНТМАН – Я вас понял, спасибо. Это к нашему давнему разговору.

М. ВЕЛЛЕР – Наш слушатель хотел бы большой человеческой справедливости. Боюсь, что ее раздают в другом месте и даже, возможно, в другом мире. Что касается нашей дружбы с Арафатом, с этим все понятно, все это политика. С кем мы только ни дружили. С кем любая страна только ни дружила. Если взять историю, то союзы были поразительные. Что же касается нынешнего случая. Первое – это, конечно, возмутительная пощечина российским спецслужбам. Это некий Андрей Бабицкий, которого зря когда-то там выпустили из ямы на Кавказе, опять туда пролез, берет интервью у Басаева с его бородой, с его ботинком, который демонстративно показывают. Скажите, супермена в камуфляже к Бабицкому прицепить было нельзя? Клопика к одежде. Басаев не уничтожается или это слишком дорогой бизнес, чтобы уничтожать его таким образом? Речь идет о серьезных деньгах, но об этом не рекомендуется говорить вслух. Кто эти деньги видел? Только тот, кому надо. Все остальное – пустые домыслы, заведомо ложные измышления. И вот, Бабицкий у Басаева берет интервью, а мы его не можем 10 лет уничтожить. Товарищ Сталин, к которому я отношусь с известным и в известных пределах огромным почтением, среди прочих сказал и такую крылатую фразу: «У любой ошибки есть имя, отчество и фамилия». И он был прав, такой подход иногда давал результаты. Потому что после такого интервью в сталинские времена полетела бы вся командная вертикаль спецслужб тут же. И не было бы никакого Басаева. А что касается этого интервью, я не знаю, что он там говорил.

С. БУНТМАН – Михаил Веллер. Может быть мы попытаем, и товарищ Веллер скажет нам, что говорил Басаев. Но это через 5 минут. Все ваши вопросы в программе «Особое мнение».

НОВОСТИ

С. БУНТМАН – И у нас сегодня особое мнение высказывает писатель Михаил Веллер. Наш пейджер 961-33-33 для аб. «Эхо Москвы». Пожалуйста, пишите, но и звоните тоже. В Интернете был вопрос, Миша, такой. Владимир из Чикаго пишет: «Господин Веллер, решение «шанхайской шестерки» говорят, Россия решила дружить с Китаем и Ираном против США. Не является ли это ошибкой?» Дальше объясняет, что реальная военная угроза, судя по всему, для России больше со стороны достаточно таких странных и мощных соседей, чем со стороны США.

М. ВЕЛЛЕР – Совершенно справедливо. Но дело в том, что сегодня политическая картина мира исключительно интересна, взрывоопасна и неустойчива. Потому что вот, существует Запад, вот, существует, условно, исламско-фундаменталистский мир, вот, существует Россия как самостоятельная величина, ибо она обладает еще ядерной мощью, вот, существует Китай, который еще через 20 лет будет всем показывать, кто такая мать Кузьмы и где она живет, и вот, существует Индия, которая его подпирает. И вот, танцуйте на пуантах и выбирайте кого, что и где, потому что Запад хотел бы размонтировать Россию еще на несколько частей, сделать ее абсолютно покладистой и абсолютно зависимой как рынок сбыта, сырьевое поле и т.д. и т.д. Так было бы спокойнее, ибо всегда каждое государство, как система, преследует личные интересы. Это совершенно естественно. У исламского мира интересы несколько свои и направлены более против Запада, естественно, чем против России. Ну что там Россия! Что касается Китая, то он готов вломить всем хоть вместе, когда с силами соберется, хоть по очереди ранее. А Россия должна проводить самостоятельную политику, ибо, как известно давно от тех же, кстати, китайцев, нужно умело выбирать союзника, потому что союзник, сильнее тебя, тебя в результате подомнет. Союзник должен быть слабее тебя. Но чтобы вдвоем вы были сильнее вашего общего врага. Сначала ты вместе с союзником победишь общего врага, а потом подомнешь и союзника. Таковы азы политологии. Это законы. Им тысячу лет. Таким образом, позвольте продолжить. Что касается исламского мира, то Россия проводит политику, которая на лагерном сленге солженицынской эпохи обозначалась формулой «умри ты сегодня, а я завтра». Политика есть тактическая и стратегическая, близкосрочная и долгосрочная. Долгосрочной дружбы с исламским миром быть не может, ибо это своя цивилизация со своими системными задачами. И здесь иудео-христианам мало не будет. Сомнений быть не должно. Что касается Китая, этот легко бы разобрался с исламской угрозой, она его сама боится, она его пока не интересует. Таким образом Россия мечтает, как любая страна должна мечтать, быть гвоздем равновесия, через который будут проходить все веревочки. А она будет таким негласным спикером в парламенте, вот таким серым кардиналом, который способен договариваться с одними, с другими и третьими против всех по очереди. Своего рода политика интриг, уравновешивающая гирька. Если бы у России сейчас был мудрый дипломатический корпус, то это вселяло бы большие надежды. Но мудрость этого корпуса пока себя ничем не проявила, пока мы имеем все наоборот. Пока мы имеем цитату из Стругацких: «За что бы он ни брался – все кончалось провалом». Потому что смотрите. Через 30 лет с Китаем ссориться никто не посоветует никому. Через 30 лет никакого российского Приморья не будет. От этой мысли нужно начинать отдыхать сейчас.

С. БУНТМАН – Так. Начинается.

М. ВЕЛЛЕР – Это не начинается, это кончается. В 1860 году пришли мы на тихоокеанские берега и оттяпали территории, которые, конечно, всегда были китайской сферой и никогда не были русской. Абсолютно естественно. Когда мы в 45-м году высаживали матросские десанты на Курильские острова, зачем нам нужны были южные Курилы. А потому что пролив-то до Японии, до Хоккайдо 27 километров, потому что бросок через пролив – и северная Япония делается такой же народно-демократической, как Северная Корея. Это ясно пьяному ежу. Для этого не надо поднимать архивы. Но немного просчитались. Америкосы сбросили бомбу на Хиросиму и Нагасаки и сказали дяде Джо, что номера не пройдут. Но против лома нет приема. Сейчас – какие Курилы? Сейчас о всем Приморье думать надо.

С. БУНТМАН – А что думать, если неизбежно оно уйдет к Китаю?

М. ВЕЛЛЕР – А если неизбежно уйдет, тогда ведется первое – хищническая политика вынимания из земли всего ценного, что из нее можно вынуть. Это первое. И второе – сдача этой земли в разнообразные 100-летние аренды на любых условиях. Деньги пусть дадут, а через 30 лет с китайцами пусть разбираются сами. Время разбрасывать и время собирать, время строить гигантские империи и время втягивать щупальца, потому что то, что ты потеряешь неизбежно, лучше отдать с пользой чуть раньше. Потому что мудрость состоит в том, чтобы идти на шаг впереди пинка судьбы. Но мы устроены так, что пока не получим два пинка, не сделаем ничего. Таким образом мы что делаем? С Китаем дружим? А что нам остается?

С. БУНТМАН – То есть это просто вынужденный ход.

М. ВЕЛЛЕР – В 1962 году, когда отца моего, служившего офицером в Забайкалье, переводили на Запад, мы с пацанами ходили иногда на доты. Дотами назывался укрепрайон, построенный еще до Великой Отечественной, во времена японских конфликтов. Так вот, там мы вдруг увидели красной краской большую надпись: «Капитальный ремонт 1961 года». И все ходило в густом слое солидола. Это такая же дружба, как с Германией в соответствующие времена по принципу худой мир лучше доброй ссоры.

С. БУНТМАН – 39-й год имеется в виду?

М. ВЕЛЛЕР – 39-й и чуть раньше тоже. Когда мы сейчас накачиваем Китай оружием – это чистое безумие, расчет только на то, что у Китая есть более первоочередные враги, а мы его как-нибудь ублаготворим.

С. БУНТМАН – Да и деньги платят за оружие еще вообще-то. Это же экономически выгодно торговать.

М. ВЕЛЛЕР – Где деньги, Зин?

С. БУНТМАН – Я не знаю, я не видел счета, платежки…

М. ВЕЛЛЕР – Совершенно справедливо. Мы делаем оружие Китаю, и эти деньги греют американскую экономику. Нам в наваре – бульон от яиц.

С. БУНТМАН – Это вы имеете в виду историю стабилизационного фонда или всего прочего?

М. ВЕЛЛЕР – А где остальные деньги? В рублях в наших банках греют нашу русскую экономику? У министра Грефа проблемы, у него болит голова, куда девать деньги. Я знаю средство от такой головы, не я один, оно неоднократно применялось в истории.

С. БУНТМАН – Неужели 93-й год?

М. ВЕЛЛЕР – Почему же 93-й. Был и 1648-й в Англии.

С. БУНТМАН – 49-й.

М. ВЕЛЛЕР – Если человек не знает, куда девать деньги, то как он может быть министром экономики. Сообщите мне про этот сумасшедший дом.

С. БУНТМАН – Сегодня привел я вам якобинца или…

М. ВЕЛЛЕР – Нет, я не якобинец. Я могу сообщить, что в новой книжке у меня на задней сторонке обложки нарисован флаг, и на флаге этом написано соответствующей гарнитурой: «Традиционал-консервативное российское движение». Я традиционал-консерватор. Хотя движение это из одного человека, и двигаюсь я только внутри себя. Но примерно так.

С. БУНТМАН – Ну вот, вы увидели все руководство, весь состав этого движения в лице Михаила Веллера, писателя, сегодня вы слышали его «Особое мнение». Спасибо большое.

М. ВЕЛЛЕР – Спасибо.