Андрей Архангельский - Особое мнение - 2005-12-05

5 декабря 2005 года

19:08–19:45

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» – Александр Архангельский, журналист.

Эфир ведет – Лев Гулько.

Л. ГУЛЬКО – Добрый вечер, это «Особое мнение» вместе с журналистом, журналистом газеты «Известия» Александром Архангельским, добрый вечер.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Добрый вечер.

Л. ГУЛЬКО – Добрый вечер, несколько тем, которые хотелось бы затронуть, Александр, это выборы, соответственно, это естественно, это так называемые неправительственные и некоммерческие организации, вокруг которых, собственно говоря, разгорелся сыр-бор, это, по последним новостям, уход уж точно Ольги Романовой и Елены Федоровой из компании Ren-TV. Пожалуй, еще Иран, поскольку господин Иванов заявил, что мы все-таки будем продавать это оборонительное оружие, никак оно не повлияет на ситуацию в этом регионе, в этом регионе Ближнего Востока. Давайте начнем с выборов.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Вы знаете, я бы до выборов сказал еще об одной вещи.

Л. ГУЛЬКО – Давайте.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Сегодня 40 лет со дня, когда еще при глубокой советской власти молодежь впервые вышла на площадь, противопоставила себя действующей политической системе.

Л. ГУЛЬКО – Сегодня тоже люди вышли на площадь.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Они стоят, я чуть было не опоздал на эфир, я пошел.

Л. ГУЛЬКО – Пожалуйста, тогда глазами очевидца.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – На Пушкинскую площадь, там те, многие из тех, кто был и 40 лет назад на этой площади в 65 году, надо помнить, что такое 65 год, это год, когда власть впервые дала бой новой интеллигенции, интеллигенции нового поколения. Не пастернаковского поколения, не тем, кто видел жизнь до советской власти, т.е. нормальную жизнь, а впервые дала бой тем, кто этой жизни не видел, Андрею Синявскому и Юлию Даниелю, как вы сейчас помните прекрасно эти эпизоды, тоже 65-й год. И в ответ молодежь вышла, не в ответ на конкретно эти события, но в тот же самый год молодежь выходит и демонстрирует – мы не боимся. И как ни странно, может быть, именно в этот день, 40 лет назад, начался наш исход из советской системы. Он был подготовлен, конечно, и пастернаковской публикацией «Доктора Живаго» за границей, была пробита брешь в железной стене, выяснилось, что железная стена пробивается. Затем, следующий шаг, это 62-й год, солженицынский «Один день Ивана Денисовича», который показал, что и внутри пространство раздвигается, также 62-й год – это Новочеркасск, но там участвовало старшее поколение, это все-таки по такой старой русской схеме было. 65-й – это новое поколение говорит, мы вас не боимся, и с этой потерей страха начинается новый период нашей истории. Я бы напомнил о том, что наша новая история начинается не с преемственности НКВД – КГБ, а наша новая история начинается с того, что люди потеряли страх.

Л. ГУЛЬКО – Вы проходили сейчас мимо, все спокойно?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Абсолютно спокойно, все очень довольны, там много людей. Правда, люди, к сожалению, пожилые, как те, кто был молодым тогда, сейчас не помолодел. Большого количества молодежи не вижу.

Л. ГУЛЬКО – А как вы считаете, понятно, что изменилось время, изменились ли люди, поскольку большого количества молодежи вы не видите, тогда это был такой этапный выход. Что сейчас?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Вы знаете, у всякого времени свои формы проявления активного гражданского чувства или проявления отсутствия этого гражданского чувства. Было время площади, было время митингов, это начало, конец 80-х – начало 90-х. Сейчас, это, как ни странно, часто бывают продвинутые кафе, где читаются публичные лекции, люди собираются, обсуждают. Вообще говоря, общественная жизнь резко помолодела. Период равнодушия, такого молодежного отупения конца 90-х – начала 2000-х, он, этот период кончился. Я совершенно ясно вижу две молодежные колонны, причем не только в Москве, но и в регионах, которые активно идут не в политику, прямую, не борьбу за власть, а в общественную жизнь. Это те, я назвал бы, дети окраины, чьи родители не вписались в новую реальность, которые озлоблены и агрессивны, это радикалы. Это не лимоновцы даже, которые вполне себе декаденты, а это настоящие радикалы. И это дети обеспеченных родителей, дети центра, дети тех, кто вписался в новую реальность, до кого дошло, что надо эти завоевания защищать от внешних угроз, иначе быстренько отберут все обратно. Я вижу, как в молодежных продвинутых журналах печатаются политические статьи, это ресторанное чтение, вообще представить себе, буржуазное ресторанное чтение, где читают.

Л. ГУЛЬКО – Чтение в кофейне.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Чтение в кофейне, где печатаются политические статьи. Разговоры о политике стали гораздо более серьезными, и резко помолодела аудитория, резко помолодела.

Л. ГУЛЬКО – С этой точки зрения давайте про выборы.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Но не на площадях, еще раз подчеркну, не на площадях, не ищите на площадях.

Л. ГУЛЬКО – Давайте про выборы, тогда выборы, если рассматривать так, через эту призму.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Выборы, эти выборы можно, мы живем в мире, где все зависит от точки зрения, если смотреть с точки зрения политтехнолога, это будет один результат. Если смотреть с точки зрения политически ангажированного гражданина, это другой результат. С точки зрения москвича, просто обывателя московского, третий. Давайте договоримся, с какой точки зрения.

Л. ГУЛЬКО – Давайте просто с точки зрения человека, который ни в одной колонне, ни в другой колонне, ни там, ни сям, просто москвич, обыватель, просто как обыватель.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Просто москвич-обыватель может быть доволен, он получил тот результат, в целом, на который он, этот москвич, и рассчитывал. Примерное соотношение сил примерно адекватно отражено. Думаю, что прав Митрохин, когда говорит о фальсификациях, думаю, что схема, которую он описал, примерно 70 тыс. открепительных талонов, из которых процентов, тысяч 60 – это липа, а 60 тыс. – это не так мало, голосовало, от числа голосовавших это примерно около 3%, а 3% в избирательных технологиях туда-сюда – это много. Но сильной фальсификации не было, все-таки тотальной не было. Почему, в Москве треть избирательных участков оснащены уже сканерами. В сканер пачку бюллетеней после закрытия избирательных участков не вбросишь по той простой причине, что, во-первых, сканер – все-таки техника медленная, туда надо по одной бумажке всовывать, а, во-вторых, ровно в восемь часов с пульта товарищ Вешнякова отключаются все сканеры на избирательных участках.

Л. ГУЛЬКО – Т.е. они обесточиваются?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Они обесточиваются, они компьютерно обесточиваются, они замирают. Поэтому, конечно, интересно будет послушать, наверняка потом пойдут комментарии, я об этом разговаривал с некоторыми лидерами объединенных демократов, они будут подсчитывать, сравнивать результаты на тех участках, где были сканеры, на тех участках, где не было сканеров, это очень будет показательно. Но, еще раз говорю, если, по крайней мере, треть участков оснащены таким образом, то размыть результаты невозможно. Значит, соотношение примерно верное. Чуть больше 40% у «ЕР», это, действительно, характерно для Москвы, второе место у коммунистов, они себе вернули реальное второе место, которое у них есть и должно быть в Москве. И третье место у объединенных демократов, отдельный случай с «Родиной».

Л. ГУЛЬКО – Давайте сделаем перерыв, после перерыва возвращаемся в студию, продолжаем разговор.

НОВОСТИ

Л. ГУЛЬКО – Напомню, что у нас в студии журналист и обозреватель газеты «Известия» Александр Архангельский, вот вопрос вам сразу, а сколько вам, познавшему нормальную жизнь, Архангельский, годочков-то? Спрашивает, видимо, дедушка.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Мне 43, дедушка. Родился я в год, когда расстреляли новочеркасских рабочих, когда был опубликован «Один день Ивана Денисовича», был расстрелян Эйхман.

Л. ГУЛЬКО – А, может быть, это кухня 60-х перебралась в кафе, спрашивает Светлана, это одно мнение.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Не знаю, что такое кухня 60-х, которая перебралась в кафе.

Л. ГУЛЬКО – На кухне люди обсуждали в 60-х, теперь.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Все-таки, прежде всего, в 70-е на кухне обсуждали, такое активное время кухонь, да, нет, и да, и нет. Дело в том, что когда поэты начали выходить на площадь, им предоставили политехнический музей, чтобы они не на площади, в политехническом музее, когда не стало хватать политехнического музея, им предоставили дворец спорта. Главное, чтобы под контролем. Так что размер кухни мог раздвигаться до размеров дворца спорта, разные были формы в 70-е гг., непохоже, то, что происходит сейчас, и похоже, и непохоже на то, что было прежде. Просто иная форма существования в крупном мегаполисе, на митинг никого, большой, серьезный митинг, кроме радикалов, вы не выведете сегодня. Что будет завтра, не знаю, я говорю про сегодняшний день.

Л. ГУЛЬКО – Еще один отклик здесь у нас на пейджер, что странно у в голове с оценкой поколений, в 65-м на площадь, за исключением 2-3 человек, вышли на Пушкинскую площадь люди, прошедшие войну. Я так просто, редактирую, это друзья Синявского и Даниеля. Нынче в клубах всякая ерунда, включая «Билингву», вовсе не там формируется поколение, которое уберет декоративную политику.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – А где?

Л. ГУЛЬКО – Не знаю, дальше все, дальше точка.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Конечно, все разное. Но люди, прошедшие войну, вопрос, сколько им было в 65-м г., людям-то, прошедшим войну, я прошу прощения.

Л. ГУЛЬКО – Да.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Не так много, под 40.

Л. ГУЛЬКО – С лишним.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Да, но там были и студенты.

Л. ГУЛЬКО – Еще одно мнение, Наталья, она говорит нас с вами, трещите-трещите, господа, оправдывая результаты фальсифицированных выборов, вы, кажется, называетесь у нас демократическими журналистами, вот люди и голосуют ногами против такой демократии, не идя на выборы. Вряд ли в Москве проголосовало более 20-25%.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Проголосовало меньше, чем должно было быть, но еще раз говорю, те результаты, которые ожидались, они, в общем, были получены. Конечно, у объединенных демократов должно было быть побольше голосов, хотя после блистательного выступления Анатолия Борисовича Чубайса, очень вовремя он предупредил об отключении при температура ниже 25 градусов, могло быть и меньше 10%, вполне могли бы вообще провалиться.

Л. ГУЛЬКО – Телефоны, которые вы все прекрасно знаете, которые звонят, не переставая, давайте по этой теме поговорим.

СЛУШАТЕЛЬ АНДРЕЙ (Москва) – Александр, у меня такой вопрос про сканеры, которые используются на выборах. Зачем они вообще нужны, ведь если потом все равно вручную пересчитывают, то зачем же тогда нужны эти сканеры? А если вручную не пересчитывают, то все-таки это машина, там же может быть технические сбои или, наверное, можно так специально настроить, почему я обязан верить тем, кто ее сделал? Т.е. вообще какое обоснование того, зачем их ввели и как предполагается дальше, будет дальше 100% бюллетеней обрабатываться сканерами?

Л. ГУЛЬКО – Понятно, спасибо.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Понятно. В этой жизни может быть все, может и кирпич упасть на голову, поэтому, конечно, на случайность закладываться нельзя. Сканер может подвести. Но риск, что сканер подведет случайно, гораздо ниже, чем уверенность, что люди, вручную обсчитывающие все и вся, подведут безусловно и неслучайно. Риски выше в случае ручного пересчета. Более того, мы знаем по американской новейшей истории, что когда возникают сомнения в результатах, приходится пересчитывать вручную, публично, принародно, помните кадры, когда вертел в руках счетчик, прикладывая перфорировнный?

Л. ГУЛЬКО – Там, где дырочек больше.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Где дырочек больше, меньше и т.д., конечно, сканеры, со сканерами манипулировать труднее, чем с людьми, они обезличены. Можно ли постараться и каким-то образом сканеры подчинить человеческой воле, наверное, можно. Только и поймать за руку гораздо проще. Поэтому я уверен, что никакого 100% сканерного голосование в ближайшие годы не будет, их постепенно будут прибавлять.

Л. ГУЛЬКО – Еще один телефонный звонок.

СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Я хотел бы Александру такой вопрос задать, все говорят, что электорат «Родины» ушел к КПРФ. У меня много знакомых, которые хотели голосовать за «Родину», но проголосовали за «Яблоко», за объединенных демократов, т.е. я сам тоже голосовал за «Яблоко», хотя хотел голосовать за «Родину». И поэтому меня интересует, почему все так уверены, что электорат «Родины» ушел к КПРФ?

Л. ГУЛЬКО – Спасибо. Отдельное спасибо господину Рогозину за ролик.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Я лично не убежден в том, что весь электорат «Родины» ушел к КПРФ, вообще электорат – вещь сложная. И когда-то, я помню, были роскошные исследования о том, что среди людей, голосующих за СПС, процентов 30 против частной собственности, а среди тех, кто голосует за коммунистов, процентов 25 сторонников частной собственности. Так что все очень сложно устроено. Кто-то ушел куда-то, проблема в том, что выборы были, были такими, какими есть. Политическая ли технология привела к снятию Рогозина с выборов, сговор ли, или это действительно настоящее судебное решение, не обусловленное никакими политическими причинами, мы не знаем. Но как бы то ни было, никто Рогозина этот ролик снимать не заставлял, ролик выходит за все мыслимые и немыслимые пределы. Более того, я знаю, что этот ролик показывали на выборах в некоторых кавказских республиках, где у «Родины» есть свой электорат, и «Родина», которой прогнозировали хорошие результаты, после просмотра этого ролика лишалась своих избирателей на юге России. Глупость, помимо подлости это еще и невероятная глупость.

Л. ГУЛЬКО – Это «Особое мнение», Александр Архангельский, еще один телефонный звонок.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Александр, я хотела бы интересную вещь рассказать.

Л. ГУЛЬКО – Как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Меня зовут Людмила Михайловна. Я когда голосовала на одном из избирательных участков, у меня дочка не могла приехать, я предупредила одну наблюдательницу, девушку молоденькую, чтобы она проверила. А рядом с ней сидел парень из «ЕР», тоже наблюдатель. Так, знаете, что он сказал? А это, говорит, если ей разрешат еще проверить. Вот вам пожалуйста.

Л. ГУЛЬКО – Спасибо, да. Может, пошутил?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Подразнил, не реагируйте. Нет, еще раз говорю, я не утверждал, что в этих московских выборах нет оснований говорить о фальсификации. Я говорил о том, что нет оснований утверждать, что фальсификации были тотальными и в корне меняющими результат.

Л. ГУЛЬКО – Расклад сил.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Расклад, например, что, эти фальсификации сдвинули, условно говоря, объединенных демократов с первого места на третье? Нет такого. Они все равно занимали, вопрос, в каком количестве процентов. У «ЕР», допустим, там не, сколько она показала?

Л. ГУЛЬКО – 40 с лишним.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – С лишним, а показала бы она, допустим, 36, 35, это все равно победа, и у коммунистов все равно второе место. Порядок мест вполне мне кажется объективным, за исключением, повторю, «Родины». Если бы «Родина» была, расклад был бы совершенно иной.

Л. ГУЛЬКО – Да, еще один телефонный звонок.

СЛУШАТЕЛЬ СУХАРЬ (Москва) – Александр, с божьей помощью, похоже, мы отстояли гражданские институты или, может быть, расслабляться рано, как вы считаете?

Л. ГУЛЬКО – Спасибо.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Расслабляться вообще никогда не следует, мне кажется, это норма жизни.

Л. ГУЛЬКО – Совсем никогда?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Во сне.

Л. ГУЛЬКО – Как-то дома-то можно же как-то расслабиться, нет?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Дома.

Л. ГУЛЬКО – Или где-то в другом месте.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Но на работе уволят.

Л. ГУЛЬКО – Сгоришь так.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – На работе если будешь расслабляться, уволят. Если в общественной жизни будешь расслабляться, проиграешь. Так что нет, на публике расслабляться не нужно. Дома, действительно, запереться, и то смотря какой дом.

Л. ГУЛЬКО – Ну да.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Дом дому рознь. Во всяком случае, мне кажется, что какой-то шаг, маленький шаг вперед на этих выборах сделан.

Л. ГУЛЬКО – Еще один вопрос от того же Сухаря, позволю себе еще раз его процитировать, поскольку он…

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Он наш постоянный слушатель, поэтому имеет право.

Л. ГУЛЬКО – Да, и зритель. Если вы потеряли страх, то почему до сих пор не предъявили счета к большевикам, их зверствам? До сих пор они распоряжаются властью в России, и Ельцин, говорит Сухарь, был коммунистом, и он совершал преступления, почему нет суда над коммунистами?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Тут надо быть осторожным и объективным, не от страха, а от страха другого, страха нарушить историческую правду. Ельцин был, несомненно, коммунистом, обкомовским работником, и при этом Ельцин прошел через очень важную процедуру, которая в России должна быть приравнена была.

Л. ГУЛЬКО – К люстрации?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – К люстрации, он прошел через выборы. Я был убежден, что в России возможен закон о люстрации, я был убежден, что смикшированный КС по делу КПСС, напрасно этот суд перепугался приговора КПСС, напрасно политические элиты подтолкнули этот суд к тому, чтобы он остановился, потому что в России был один механизм отмыва. В России не были возможны те комиссии, какие были в Германии, потому что в России не было оккупации, в России не было такого мощного подпольного движения, вышедшего из лагерей к этому моменту, людей с абсолютно незапятнанной репутацией было слишком мало, чтобы эти комиссии были, но был механизм выборов. Если человек шел на выборы, он в прошлом был штатным сотрудником коммунистической партии или КГБ, неважно, любого органа, захватившего власть на 70 лет в нашей стране, эти выборы должны быть приравнены к комиссии по денацификации, все. Он прошел выборы, он отмылся, нация взяла на себя, его избиратель взял на себя ответственность за моральное прошлое этого человека. Что касается разговоров о том, нужно ли нам сейчас с большевиками разбираться, уже поздно, сейчас уже поздно. В 90-е гг. надо было, сейчас нам надо разбираться с 70 гг., которые сейчас поэтизируются, которые превращаются в некоторый важнейший период нашей национальной истории, а 90-х гг. как будто не было. 90-е гг. стерты, такую резиночку взяли, стерли, шорох такой раздался, и нет карандашного слоя, не было у нас 90-х гг., у нас все было сразу, из 70-х сразу в 2000-е, была легкая, приятная уютная советская власть, из нее.

Л. ГУЛЬКО – Страшная перестройка.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Нет, минус, это смута, не было перестройки, не было 90-х гг., все смута, а сейчас мы из смуты вышли.

Л. ГУЛЬКО – «Особое мнение», Александр Архангельский, снова перерыв и снова мы вернемся в студию.

НОВОСТИ

Л. ГУЛЬКО – Александр Архангельский сегодня отвечает на ваши вопросы, тема еще одна, самая горячая новость, уход Ольги Романовой и Елены Федоровой из телекомпании Ren-TV.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Мне очень жаль, потому что Ольга Романова была одной из самых ярких ведущих новостей на современном телевидении, я считаю, что ее грамотно спровоцировали. К сожалению, думаю, что она наступила на грабли. Менеджмент на то и менеджмент, чтобы понимать, кого надо мягко уговорить, кого надо припугнуть, а кого нужно так раздразнить, чтобы человек хлопнул дверью.

Л. ГУЛЬКО – Т.е. она поддалась на провокацию?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Я думаю, что да, я не знаю, какие там привходящие обстоятельства, что было помимо того, что она рассказывает, но все то, что она рассказывала публично, похоже на грамотно выстроенную линию провокации, что называется – и тебя подсчитали. Именно на реакцию этого человека были рассчитаны именно эти действия. Вообще, служба, информационная служба Ren-TV, она очень хороша, в целом, была последние годы, жаль, потому что людей, умеющих делать новости, вообще не так много. Я тут скажу сейчас странную вещь, там часто ругают гостелевидение, но, например, те же «Вести», они делаются с точки зрения профессии очень грамотно. Вопрос в том, должны быть частные каналы, которые столь же грамотно будут делать новости с других позиций, не с точки зрения того, что государство само по себе думает, а с точки зрения, что думает бизнес, общество, оппозиция и т.д. С момента, когда начала распадаться информационная служба Ren-TV, мы, пожалуй, что лишаемся последнего такого неформального взгляда на вещи. Профессионально делаться, на телевидении довольно много профессионалов, даже самые правильные, что называется, с точки зрения подачи новости, они сейчас делаются гораздо профессиональней, чем несколько лет назад, но жалко, что нет этого, все меньше и меньше разворотов в сторону. И это означает, что с телевидением вопрос, в общем и целом, решен. Боюсь, что поскольку решен с телевидением, как бы не начали, не принялись за газеты.

Л. ГУЛЬКО – Все сидят в кафе и читают.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – А в кафе газеты читают?

Л. ГУЛЬКО – Да.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – А телевизор смотрят, вы сами знаете, что в кафе смотрят.

Л. ГУЛЬКО – Это «Особое мнение», Александр Архангельский. И наш телефон, который постоянно звонит.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Вы знаете, всегда очень интересно слушать «Особое мнение», таких людей, как господин Архангельский, Радзиховский, Киселев. Но уже, вы знаете, совершенно невозможно слушать собственное мнение некоего Сухаря, Георгия Васильевича, бабушки Ирины.

Л. ГУЛЬКО – Вас как зовут, простите, ради бога?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА – Тамара.

Л. ГУЛЬКО – У нас просто не очень много времени в эфире, поэтому об этом, может быть, чуть попозже. У вас есть вопрос?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА – Нет, у меня вопрос к господину Архангельскому, как он реагирует на то, что постоянно эти люди, не имея никакой совести, они как будто приватизировали «Эхо Москвы»?

Л. ГУЛЬКО – Бессовестные.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Вы знаете, они дозваниваются, я же не выбираю, я отвечаю на те вопросы.

Л. ГУЛЬКО – И я не выбираю, здесь тыкаю кнопку и не выбираю ничего.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Которые мне задают.

Л. ГУЛЬКО – Можно сказать, что это наиболее активные граждане.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Да.

Л. ГУЛЬКО – Одни из наиболее активных. Будьте поактивнее, и вы сюда прорветесь, пожалуйста.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Да, вообще это вопрос к «Эху Москвы», а не ко мне.

Л. ГУЛЬКО – Да, это вопрос кнопки, которую нажимаю, поэтому дозванивайтесь, в этом нет ничего, заявлять, что люди какие-то бессовестные на этом основании…

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Они имеют полное право звонить.

Л. ГУЛЬКО – Абсолютно полное право. Еще один телефонный звонок.

СЛУШАТЕЛЬ ИЛЬЯ – Я хотел спросить по поводу каналов еще раз, вернуться, какой-то, по вашему мнению, остался канал, который можно правдиво смотреть? Где будет реальная информация, наиболее приближенная? Нельзя говорить о государственных, может быть, они правильно сделано, но там правда вся очень лакированная, что НТВ, не НТВ, и сколько еще Ren-TV просуществует как правдивый канал по времени, как вы думаете, за счет корреспондентов, может быть, оставшихся?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Вы знаете, хорошо, дело не в каналах и не в том, кому они принадлежат, например, программа «Вести» Сергея Брилева, я абсолютно откровенно говорю, она делается на пределе откровенности, допустимой вообще в нормальном государственном телевидении в любой стране. Я не вижу тут никакой, я еще раз говорю, проблема не в том, что есть госканалы, а в том, что нет частных каналов, не зависимых от государства, где был бы вообще иной ракурс. Не бывает объективного телевидения, не бывает нигде и никогда. Не бывает объективных радиостанций, не бывает объективных газет, бывают адекватные или неадекватные. Но их должно быть много и разнообразных, чтобы зритель, слушатель, читатель получал бы возможность доступа к разным источникам и формировал свою картину мира из разных ракурсов. В этом состоит задача, а не в том, чтобы на каком-то одном канале была вся правда, всей правды все равно, что такое вся правда? Это все, т.е. ничего. Должны быть разные срезы, правда, их должно быть много. А вы, мы в качестве слушателей и читателей и зрителей должны формировать свою картинку, свобода слова принадлежит не журналисту, а обществу.

Л. ГУЛЬКО – На этом мы еще один телефонный звоночек.

СЛУШАТЕЛЬ СТАНИСЛАВ (Санкт-Петербург) – Я уже задавал не один раз вопрос господину Архангельскому, вопрос в следующем, я вижу два источника информации объективных или иное, чем государственное, это «Эхо Москвы» и «Коммерсантъ», газета. По мнению господина Архангельского, долго просуществуют эти независимых информационных таких?

Л. ГУЛЬКО – Понятно, спасибо. В качестве пророка.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Да, во-первых, я бы назвал еще и другие.

Л. ГУЛЬКО – Незавидное качество.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Да, про радиостанции не буду говорить, поскольку я сейчас сижу на вполне определенной радиостанции, но про газеты, есть еще «Известия», «Ведомости», есть разные газеты. Думаю, что просуществуют до тех пор, пока будет мощный, заинтересованный во всем этом потребитель. Хотя, на самом деле, у телевидения был потребитель, и не помешало.

Л. ГУЛЬКО – Вопрос от Марины, который пришел на пейджер, скажите, почему вы, журналисты, не объединяетесь против политической цензуры, призываете возмущаться народ?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Я никогда не призывал возмущаться народ, я вообще, честно сказать, побаиваюсь народного возмущения, считаю, что нужно обеспечивать народу возможность голосовать как можно чаще на выборах, хотя бы не как в Швейцарии, когда там почти каждую неделю референдумы, но хотя бы раз в четыре года. Без всякого административного ресурса, потому что, помимо всего прочего, это возможность высказать свое «фе» тем, кто надоел. И неважно, власть, демократы или оппозиция, левые, правые, все, кто не нравится, и поддержать тех, кто нравится. Что касается объединения журналистов, это роковая проблема, журналисты не смогли объединиться между собой ни на одном уровне. Ни на уровне руководителей, договориться, точнее, объединиться смогли, ни на уровне руководителей, ни на уровне журналистов, лояльных к власти, ни на уровне журналистов, не лояльных к власти, даже когда возник конфликт президента с телеканалами после «Норд-Оста», помните эту историю?

Л. ГУЛЬКО – Да, конечно.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – И вроде был момент, когда договорились все о том, что вместо поправок к закону журналистское сообщество заключит свою собственную хартию. Хартию, ограничивающую их действия в условиях террористических акций, описывающую правила поведения журналистов и менеджмента в этих условиях. Работали, работали, и где?

Л. ГУЛЬКО – А почему?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Слишком велик конфликт интересов, к сожалению, слишком все вовлечены в делание бизнеса, конкуренция жестока, хуже, чем в нефтяном секторе. Слишком маленькие аудитории, слишком тесно на этом маленьком рынке.

Л. ГУЛЬКО – А то, что произойдет потом, когда-нибудь, это наверняка не со мной, меня не затронет?

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Да, это, да.

Л. ГУЛЬКО – Чисто человеческие качества.

А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ – Пусть тебя убьют сегодня, меня завтра, примерно так происходит, с ужасом говорю об этом, что делать, я не знаю, что делать.

Л. ГУЛЬКО – «Особое мнение», Александр Архангельский, встречаемся с Александром Архангельским через неделю, в понедельник, по Москве после 7, спасибо, всего хорошего.