Михаил Леонтьев - Особое мнение - 2006-02-03

3 февраля 2006 года

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Михаил Леонтьев – журналист

Эфир ведет Матвей Ганапольский

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Здравствуйте. Я радостно говорю, в эфире программы "Особое мнение", я радостно говорю: у нас в гостях Михаил Леонтьев. Но говорю я радостно отнюдь не потому, что Леонтьев, мое отношение к этому человеку вы прекрасно знаете, а я радостно говорю, потому что стало известна потрясающая новость. Создается военная полиция. Это значит, что какая-то перемена к лучшему, подчеркиваю. Это, по-моему, объективно понятно. Да, это не панацея, сказал Леонтьев, понятно, что это не панацея, что дедовщина сразу не исчезнет. Но знаете, говорят тупо по-совковому: нужно принять меры. Так вот я сейчас как журналист абсолютно удовлетворенно говорю: частично меры приняты и очень серьезные. Если только военная полиция будет на самом деле. Пожалуйста.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Матвей, только я сразу хочу, мы прошлую половину передачи посвятили вопросам укомплектования армии, я просто не хочу повторяться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Только прокомментируй военную полицию.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Здесь собственно особенно нечего комментировать. Вопрос очевидный. Это очень полезная структура, очень полезно, когда надзор внутренний осуществляется структурой независимой. Независимой от основной службы. То есть она не должна, точно не должна зависеть от командиров, частей, гарнизонов и так далее, должны ли она быть независимой от Министерства обороны и так далее, это вопрос более сложный. Его надо взвешивать. Но, понятно, что она должна быть максимально автономной. И у нее должны быть мотивации, интересы служебные, не совпадающие в большинстве структур, которые занимаются собственной безопасностью, особенно когда идет какое-то реформирование учреждения, у них мотивации не совпадают с мотивацией основной массы структур. И поэтому это люди, которым нужно хотя бы для того, чтобы отчитаться о проделанной работе, нужно вскрыть. Они заинтересованы. Это правильно. Почему я считаю, что это не панацея. Понятно, это то, о чем я говорил. Я считаю, что проблемы огромные в принципах комплектования вооруженных сил. По-моему, с этим согласны даже очень многие мои оппоненты. У нас разные взгляды на то, как их надо менять. Но вот этот принцип, когда в армию сгоняется и собирается все, что не может физически и материально уклониться от призыва, и когда в армию вносятся повадки и традиции криминального мира, можно конечно создавать силовые структуры типа военной полиции для того, чтобы с этим бороться. Но зачем, это же все-таки армия. Это не тюрьма. В тюрьме тоже надо наводить порядок. Служба в армии, защита Отечества это честь для человека. А не страшная нечеловеческая повинность. Вот и все.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Вы знаете, что в Дании нарисовали карикатуру пророка Мухаммеда, восстал весь исламский мир. Три страны это Сирия, Ливия и Саудовская Аравия отозвали из Дании своих послов. Шамиль Басаев наш горячо любимый заявил, что будет новый джихад, будут взрывать храмы, не православные, католические. Но по-моему ему все равно, что взрывать. Два вопроса. Людмила из Крыма. "По поводу карикатур и истерик. Как вы думаете, а зачем было столько лет идти к свободе человека, в том числе и творческой, если теперь как нам жить все равно будут определять боевики ислама своими угрозами?" И второй вопрос Ровель Кашапов из Казани. "Как Вы считаете, нужно ли художнику во имя свободы самовыражения, делать карикатуру, зная, что вслед за этим будут брать в заложники и отрезать головы не ему, а его соотечественникам, находящимся в странах, где этой свободы нет?"

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я начну чуть-чуть сначала. Я никогда не был большим сторонником уступок интегристским фундаменталистским исламистам. Я понимаю эта тактику, я понимаю, что для них любой повод собственно отстоять свои особые права и интересы является чрезвычайно выгодным. Я очень настороженно отношусь ко всяким идеям права на ношение платков. Почему – потому что, используя вот этот весь инструментарий либеральной демократии, они наполняют ее совершенно другим содержанием. То есть здесь внешне они выступают как люди, которые защищают свои права, права, гарантированные им этими принципами, а внутри себя… Что, значит, добиться права на ношение платка. Это значит, всех своих заставить носить платок. Но в данном случае у меня нет аргументов поддержать этих датских товарищей. Потому что это свинство. Это абсолютная провокация. Одно дело, когда особые мусульмане хотят запретить, предположим, продавать плюшевые фигурки поросят в магазине, потому что такие случаи тоже есть, другое дело, когда вы оскорбляете чувства верующих. Просто впрямую. Люди за веру, вера это то, за что люди идут на смерть. Люди, понимающие это, понимающие, что такая вера может быть и что это нормально для нормального человека.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как определить, что они оскорбили? Вот когда они рисовали ты думаешь, они это делали сознательно?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я думаю, они прекрасно знали… Нет, если они не невменяемые идиоты, то, наверное, они могут принести справку, на оснований которой, предъявив ее исламскому сообществу, можно сказать: ребята, ну что, мы их госпитализировали, их колют в попу. Можем показать попу. Они понимали. Вообще изображение пророка запрещено исламом. Они изобразили пророка в каком-то таком виде. Этого делать было… Мусульмане разные бывают. Я сейчас не говорю о своем догматическом отношении к исламу. Но мусульман больше миллиарда человек. И это люди, с которыми мы живем все и для всех них… Это такое же безобразие, как ни больше и ни меньше, чем выставка в Сахаровском центре. Не большая и не меньшая. Но дело в том, что здесь мы имеем дело с толерантной православной церковью и общественностью, которая больше чем морду набить, больше вообще ничего не может сделать. И может быть это и хорошо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А там исламские фундаменталисты.

М. ЛЕОНТЬЕВ - А там совершенно другой накал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Извини, я тебя прерву. Силой, потому что пауза, после этого возвращаемся в студию.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Почему силой, я добровольно…

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот тут замечательный Михаил Леонтьев, который у нас в программе, он призывает учитывать, что это может там кого-то оскорбить.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Нет, нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Минуточку, дай вопрос задать. Все мы знаем Херлуфа Бидструпа, все мы знаем Жана Эффеля, например, замечательный спектакль театр Образцова "Божественная комедия". И вот здесь вопрос. Я выбрасываю отсюда все матерные выражения, которые в этом вопросе человек прислал, перевожу его на полулитературный язык. И выглядит он так. Им же, то есть я каждое слово перевожу на русский. Это же не листовки им туда забрасывали, это в другой стране, пусть они тогда извиняются за отрезанные головы и ходячие бомбы. Слушай действительно, сколько это может продолжаться. Сколько можно все делать с оглядкой.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Это разные вещи. У нас в России проживает 20 млн. мусульман, это мои сограждане.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это сделали не в России.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Мне не нравится, что их оскорбляют. Мне это не нравится. Это подставка, это грязная, вонючая подстава людей, которые делали это, скорее всего не потому, что это специально хотели сделать…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Почему в Татарстане и Турции относятся к этому абсолютно нормально?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Неправда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Им не понравилось это, но никаких угроз, разрывов дипломатических отношений.

М. ЛЕОНТЬЕВ - А если человек тебе не угрожает, ты ему дал по лицу, он тебе не угрожает. Что надо его бить по лицу? Зачем это делать? Это люди, которые воспринимают свободу в специфическом европейском смысле. Как отсутствие всякой ответственности.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я еще раз задам вопрос, который здесь задают, ты этот вопрос не слышишь?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я слышу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пусть они тогда извиняются за отрезанные головы и ходячие бомбы.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Кто они?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Исламские фундаменталисты.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Вот ты сказал: Басаев нам угрожает взрывами. Вот пусть Басаев извиняется. Вот пусть пойдут у Басаева просят извинений.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – ХАМАС, первый начал "Исламский джихад", который сказал, что они будут взрывать церкви…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Организация "Исламская конференция", представляющая интересы огромного количества мусульман, президент Египта как бы к нему ни относиться Хосни Мубарак, который совершенно, на мой взгляд, не является ни отморозком, ни экстремистом, выразил возмущение. Эти люди подставляют, это провокация, они подставляют всех под аргументы исламского экстремизма. Исламские лидеры нормальные не могут ничего сказать по этому поводу своим оппонентам и не могут ничего сказать своим гражданам, потому что их оскорбили.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо, ребята, уважаемые художники, для вас есть запретные темы. Вы живете в других странах…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Стоп.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы занимаетесь своими делами, вы не имеете никакого отношения к мусульманскому миру, но помните, вся свобода творчества в мусорной корзине. Есть запрет на профессию…

М. ЛЕОНТЬЕВ – Совершенно правильно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Запрет в профессии.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Совершенно правильно. Давай снимем мультфильм про Холокост. Как это будет воспринято? Да, для всех людей художники они, слесаря, парикмахеры есть запретные вещи. Есть вещи, за которые бьют морду. Этих вещей делать нельзя. Понимаешь. Я могу относиться по-разному к политике государства и так далее, но есть вещи, которые не прощаются. Нельзя по святому ходить грязными ногами в шуточку. А это делалось в шуточку. Если бы они сознательно шли на подвиг, если бы они хотели бросить вызов мировому исламу, если бы они знали, что они готовы как Салман Рушди скрываться всю жизнь от того, что их будут семьи преследовать, их преследовать. Ни фига подобного. Это люди, которые считают, что они пошутили. Ну, у нас же свободная страна, взяли и пошутили.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. У них свободная страна.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Это не свобода, это скотство.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У нас разная с тобой точка зрения.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Нет, точка зрения может быть любая, последствия могут быть одинаковые. Последствия непредсказуемые.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Владимир пенсионер из Самары и Сергей из Омска. Ты знаешь, наверное, что водителя в Алтайском крае, из-за которого погиб губернатор Евдокимов…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Он не из-за него погиб.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет.

М. ЛЕОНТЬЕВ - На мой взгляд. Он погиб из-за своего водителя.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Повторяю, из-за которого, судя по тому, что ему дали срок, как ты знаешь, из-за которого погиб губернатор Евдокимов, а напоминаю, машина этого несчастного водителя просто стояла, вдумайтесь в это. Машина стояла на повороте. То есть хотела повернуть. По другой полосе на скорости 200 км или за 200 двигался автомобиль. Итак, вопрос об Алтайском судилище, спрашивает пенсионер. "Вопрос об алтайском судилище - очередной фарс? Где мера ответственности людей, управляющих автомобилями чиновников различного уровня?" Следующий вопрос. Сергей Макаров. То есть водитель срок получил, реальный срок. По-моему просили 8 лет, дали 6…

М. ЛЕОНТЬЕВ – Четыре, по-моему, в поселении.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Четыре в поселении, какое счастье. Он не в тюрьме, он в поселении будет сидеть этот несчастный парень…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Тихо, тихо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что тихо, тихо?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что тихо, тихо?

М. ЛЕОНТЬЕВ - Ты абсолютно прав. Я поэтому…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я буду сейчас наблюдать, как ты железным глаголом сожжешь эту ситуацию. "Как Вы, Михаил, относитесь к обязанности граждан, безусловно, уступать дорогу губернатору, торопящемуся на юбилей космонавта Титова по встречной полосе со скоростью около 200км/час?"

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я хочу сказать, что есть правила пропускать спецтехнику, проблесковый маячок и так далее. Откуда знать, губернатор это или прокурор. Или команда спасения. Есть маячок, есть сигнал. Там сигнала не было, насколько я знаю. Там не было сирены, например, включено. Ситуация на мой взгляд понятная. Хотя я не могу сказать… Ситуация, что решили, что обязательно должен быть стрелочник. Остался бы жив водитель Евдокимова, сделали бы стрелочником его. Водитель погиб, поэтому его, которого сделать стрелочником гораздо легче, не стали…, то есть нужно бросить любителям губернатора Евдокимова, они так считают, хотя я думаю, что любители губернатора Евдокимова не удовлетворятся этим суррогатом. Бросить судьбу этого человека. Я считаю, что это скотство. Мне кажется, что это дело будет кассировано. Матвей, наверное, знает и многие знают, как я отношусь к мерам…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Леонтьев сказал, что это скотство.

М. ЛЕОНТЬЕВ -…гражданского

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И я присоединяюсь к Леонтьеву.

М. ЛЕОНТЬЕВ - К мерам гражданского сопротивления. Но в данном случае мы автомобилисты, ну вот, в свое время Володя Соловьев, опять же, как к нему ни относиться, по поводу, по-моему, автогражданки призвал белые платочки вешать, как это называется…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ленточки это называется.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Ленточки вешать на антеннах. Ну, давайте повесим белые ленточки на антеннах люди, которые считают, что этот человек стал козлом отпущения. Потому что мы все автомобилисты, и каждый из нас может таким образом быть использован в качестве решения какой-то административной задачи. Это безобразие просто. Я думаю, что это может произвести. Нельзя оказывать давление на суд, это уголовно наказуемое действие. В данном случае, почему бы, я не понимаю, как это можно нас уличить, поэтому давайте, если мы все окажем давление на суд, этот приговор обязательно будет кассирован. То есть он будет опротестован, и я надеюсь, что суд другой инстанции, не так близко связанный с Алтайской администрацией как-то иначе решит вопрос. Это чудовищно просто. Если бы они доказали, они же отказали в проведении повторной экспертизы, где можно было реально установить скорость этой машины. От того, какова реально была скорость машины, зависит физическая возможность человека на нее отреагировать. Это абсолютно важнейший для судебного разбирательства факт. Этот факт суд проигнорировал. Он отказал в проведении повторной экспертизы. Насколько я знаю, сейчас судом не установлена реальная скорость этой машины. Просто не установлена. Чего они судят? Про что они вообще судят? Эти люди. Я дико извиняюсь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давай звонок послушаем. Говорите.

СЛУШАТЕЛЬ – Да, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Кто вы, откуда.

СЛУШАТЕЛЬ – Санкт-Петербург. Меня Борис зовут. Можно задать такой вопросик. Как относится ваш коллега, который выступает, к выступлениям ведущих "Эхо Москвы". Буквально до него выступал Грязневич, текст примерно такой. Опросы по поводу деятельности Ельцина были, в конце было сказано: большинство россиян так ничего и не поняли, так ничему и не научились, поэтому заслуживают такой жизни, какой они живут. Ну и вообще…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это кто сказал?

СЛУШАТЕЛЬ – А вот Владимир Грязневич буквально в пятницу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну так это же не ведущий, это гость "Эхо Москвы".

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не слышал, что он сказал, я не могу комментировать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не надо это комментировать. Следующий звонок.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Это Сергей из Москвы. Я хочу спросить. Какова вероятность, что Америка воспользуется ситуацией в Туркменистане для захвата территории, спасибо.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Маленькая вероятность, что она воспользуется ситуацией в Туркмении, тем более что Америка территории исторически не захватывает. Америка контроль устанавливает и сажает своих либо сателлитов, либо марионеток. Кстати, это разные люди сателлиты и марионетки. Америка держава, которая построена на неоколониализме, а не колониализме, если мы будем советскими терминами судить. Им совершенно не нужно территории захватывать. Это контрпродуктивно. А ситуацией в Туркменистане воспользоваться довольно трудно. Потому что, а какая там ситуация. Там стабильность царствует. Мне бы хотелось, что Россия в свое время воспользовалась ситуацией, когда там лишили русских двойного гражданства и после этого они подверглись дискриминации.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У нас еще полторы минуты, извини…

М. ЛЕОНТЬЕВ - Но, к сожалению, мы тогда не имели силы…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я хочу соединить две темы. Как ты относишься, ты, наверное, слышал, я сегодня это комментировал, как только мог, к решению Туркменбаши отменить пенсионерам пенсии. Ты просто не слышал этого.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Я не слышал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тогда сняли этот вопрос. Потому что там бэкграунд такой, что долго его излагать. Давай лучше послушаем телефонный звонок.

М. ЛЕОНТЬЕВ - А как мы отнесемся к решению США отменить американцам пенсии.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот когда мы будем об этом говорить, тогда отнесемся. Говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый вечер. Михаил и Матвей, извините, пожалуйста. Вы с таким восторгом восприняли устройство этой полиции в армии, мне кажется это совсем неразумно. Потому что ничего это не даст.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Простите, откуда вы знаете, что ничего не даст?

СЛУШАТЕЛЬ – Потому что будут истрачены деньги, может быть эти деньги лучше истратить на улучшение положения офицеров, которые живут без квартир…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я вас понял. 30 секунд на твое мнение.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Если такая альтернатива, что у нас либо деньги, либо офицеры жили, либо мы военную полицию вводим, то лучше пойти и удавиться сразу. Деньги у России есть. К сожалению, я не очень понимаю, почему эти деньги используются так. Я думаю, что лучше действительно заниматься реформами в армии за эти деньги, чем покупать US Treasuries как самое надежное, помещение капитала российских резервов. Я считаю, что US Treasuries не является надежным помещением капитала с одной стороны, а во-вторых, в первую очередь мы должны заниматься своими проблемами, которых очень много. Мы не Норвегия, которая фонд будущих поколений создает, потому что ей не во что инвестировать и некуда девать деньги…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Извини, мы перебрали время. Через 5 минут продолжим. Оставайтесь с нами.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я все-таки сделал это. Я взял листки с сообщением по поводу Туркменбаши и отмены пенсии. И пока была пауза, то Леонтьев прочитал все тексты, теперь он имеет, что сказать.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Имею. Ну что можно сказать. Гнида. Просто гнида очевидная наш туркменский друг. И в действительности самое гнидское, что может быть это издевательство над стариками, которые, как он думает, не могут ему ответить. Потому что у них и дети есть. Я не знаю, какими он обладает сведениями о степени лояльности и управляемости туркменского народа в целом, но мне кажется, что он все-таки себе иллюзии какие-то строит. Таких вещей делать нельзя. Он ничего не дал такого Туркмении. В свое время, когда Пиночет реформировал пенсионную систему в Чили, это было очень болезненно. Но он предложил фантастически эффективную систему вместо этого. Да, там были потери. Да, там было тяжело. Да, он был диктатор. Здесь это просто человек, который не хочет отвечать по своим долгам, это его долги, эти люди эти пенсии заработали. Они начислялись им. Это задним числом людям немощным, которые не могут ничего сделать, сказали: ребята, мы вам ничего не должны, вы нам ничего не сделаете. Ага. Это скотство. Я просто хочу напомнить и нашим согражданам, что мы же тоже гниды. Мы обесценили сбережения. У нас есть юридически действующие решения по восстановлению этих сбережений. Мы тут боремся за незаконно отъятые деньги господина Ходорковского, что является нарушением частного права, частной собственности. Сколько денег мы изъяли у наших стариков, и обнулили, ну более я бы сказал, технически элегантным способом, чем это сделал Туркменбаши. Потому что мы все-таки не совсем Туркменбаши, умеем, когда хочется. Поэтому, понимая гнидство Туркменбаши, мы должны иметь в виду и себя в значительной степени. Я думаю, что это будет иметь последствия. Потому что туркмены традиционная нация и в какой-то степени и то, что Туркменбаши существует и то, как структурирована власть в Туркмении, на это опирается. Но он ударил по устоям традиционным нации. Нельзя издеваться над стариками. Я думаю, что это отольются кошке мышкины слезки.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И скорее бы.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Но еще раз, еще один момент.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, без "оранжевых революций". Это я все знаю, что ты сейчас скажешь.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Нет, я просто хочу предупредить, что это регион колоссального жесткого противостояния. Этот регион является регионом колоссального жесткого противостояния последние 200 лет. И силы, там противостоящие принципиально не менялись. В Центральной Азии. Это большая игра. И поэтому каждое действие каждого сатрапа, а там сатрапы были всегда, были и почище Туркменбаши. Он мальчик по сравнению с людьми, которые там периодически приходили к власти. То есть там были такие персонажи. Центральная Азия она и есть Центральная Азия и здесь нельзя подаваться эмоциям. То, что он гнида это является объективным фактом. Собственно для этого не надо было и пенсии отменять, это было и так известно, что он гнида. Кстати, яркое отличие от Ислама Каримова, который действует доступными средствами в ситуации крайней необходимости, этот человек запредельными средствами в ситуации абсолютно не необходимой. Вот это натуральный сатрап. Я бы вообще сказал, что эти два человека являются абсолютными антиподами в политике. Человек, который мыслит ответственно, понимая, что происходит и старается тушить любыми средствами какие-то гнойники, которые возникают и могут распространиться. И человек, который в ситуации абсолютного контроля над всем, тотального просто издевается над всеми. Он издевается над нами, над туркменами, он издевается над русскоязычным населением. Периодически даже издевался над Западом, который ничего с ним не может сделать. Но самое смешное будет, если база из Ханабада, в конце концов, как это и предполагается, переедет куда-нибудь в Туркменистан. И после этого риторика по поводу прав человека в Туркменистане будет некоторое время квотирована.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давай не будем заниматься домыслами.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Переговоры, какие домыслы. Переговоры по этому поводу ведутся.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пусть ведутся.

М. ЛЕОНТЬЕВ - То есть от Туркменбаши зависит, захочет он это или нет. Это в его власти.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мне это сейчас не интересно. Мне интересен другой вопрос. Там есть русскоязычные, там есть русские. Он лишил их пенсии. У меня вопрос, должна ли Россия как-то прореагировать на это? Или из-за газа будем молчать.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Нет, Россия должна прореагировать…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Потому что мне тут Сванидзе пел песни, что есть большая политика, в большой политике нужно вести себя дипломатично.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Это редкий случай, когда я со Сванидзе согласен.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Согласен.

М. ЛЕОНТЬЕВ - В каком смысле. Мы не должны вредить себе на радость нашим врагам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть молчать должны.

М. ЛЕОНТЬЕВ - А очень просто, мы сейчас возьмем и устроим себе скандал с Туркменбаши. Не имея, кстати, реальных возможностей что-то изменить для тех же самых стариков. После чего американцы разместят там свою базу, которую они вывозят из Ханабада.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть для того, чтобы они не разместили базу, пусть дохнут наши пенсионеры.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Дело не в базе. А оттого, что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Какая ты прелесть, Миша. Какая ты прелесть.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Подожди. Если мы имеем возможность реально воздействовать…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Чтобы туда не пришли американцы, пусть все сдохнут там.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Стоп. Стоп. Если бы имеем реальную возможность воздействовать на судьбу наших пенсионеров, они уже не наши пенсионеры. Он же отменил двойное гражданство, и мы это сожрали. Они туркмены. Если они там остались, они туркмены. Туркменские граждане. Мы никаким образом не можем на них воздействовать. Так вот, если мы имеем разумные цели и средства, то надо это реализовывать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Разумная мера первая это нота МИДа. Как минимум.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Нота будет. За нотой дело не станет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давай с тобой запомним наш разговор.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Нота или что-то там.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Может быть, когда сдохнет последний, тогда будет нота МИДа.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Да нет. Это не проблема. Это же можно, это знаешь, как можно сделать. Мы тебе сейчас ноту пошлем, ты не обижайся. У нас тут Ганапольский есть, ему нужна нота. Вот чтобы Ганапольский особенно не бухтел, мы ноту пошлем. Это нормальная практика везде. То есть демонстрировать. Я говорю о реальных действиях, а не о ноте. Есть у нас рациональные возможности, есть ли у нас параметры, при которых мы можем себе это позволить, не создавая себе больших проблем. Себе - это не значит Владимиру Владимировичу Путину, сидящему в Кремле. А это России, как единому организму. Вот об этом я и говорю. Поэтому квалифицируя это поведение как гнидское, мы должны помнить, в свое время хивинский хан зарезал экспедицию Бековича, и Петр Первый, который был крут и национальные интересы в общем защищал, нет претензий к Петру Первому по поводу защиты национальных интересов, он не смог ничем ответить хивинскому хану. Корил себя в этом. До конца жизни. Вообще ничем не смог. Потому что был очень занят, руки были связаны. К сожалению, он хивинского хана вынужден был типа простить. Ну что же поделаешь. Плохо. Зарезали просто людей…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Такой вот финал. Не можем ничего. Чтобы американцы не зашли.

М. ЛЕОНТЬЕВ - Почему, может, и можем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Может, и можем. Узнаем. Михаил Леонтьев был у нас в гостях. До свидания.