Леонид Радзиховский - Особое мнение - 2007-03-08
Л.ГУЛЬКО – Здравствуйте. Меня зовут Лев Гулько. В этот праздничный день вот два человека: Леонид Радзиховский и Лев Гулько. Здравствуйте, Леонид.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Добрый.
Л.ГУЛЬКО – Здрасьте. Мы вынуждены практически, когда другие люди сейчас разливают шампанское, понимаете, поздравляют женщин, красной рыбой закусывают.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, мы сейчас поздравим.
Л.ГУЛЬКО – Мы сейчас поздравим прямо в эфире. Поскольку мы, так сказать, здесь сидим…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Без шампанского поздравим.
Л.ГУЛЬКО – Поэтому мы и без шампанского, с водичкой как-нибудь, но с удовольствием поздравляем всех милых, любимых женщин, несмотря на 8 марта. Мы можем и не 8 марта это сделать.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Мы их словами заговорим лучше, чем шампанским.
Л.ГУЛЬКО – Вот это правда, это правда. Мы поздравляем всех вас, будьте здоровы и счастливы, пускай вам всем повезет в этой жизни. Ну, а что же, мы приступим тогда, может быть, сразу к женской теме и перейдем. Одна из них – это первый съезд проводит сегодня российский профсоюз работников домашнего хозяйства «8 марта». Это смешно.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Не понял я, что значит за профсоюз. Это те, кто по найму работают дома или…?
Л.ГУЛЬКО – Нет, не по найму. А те, кто добровольно работают дома. Об этом вот «Эху Москвы» сообщил лидер организации Марина Ракша. По ее словам, речь идет о том, чтобы деятельность 35 млн. россиян, которые заняты в домашнем хозяйстве, была включена в перечень профессий, признана общественно полезной и оплачивалась соответствующим образом.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Кем оплачивалась?
Л.ГУЛЬКО – Государством, кем. Добавим, что учредительный съезд проходит в Сергиевом Посаде…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, скажем, человек сидит дома, работает, а ему должны платить государство.
Л.ГУЛЬКО – Ну как? Он же растит детей, дети, как объясняла, вот я слышал этот эфир, Марина Ракша, не болеют. Деньги на их лечение не тратятся. Они готовят здоровых людей для государства.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Позвольте, но прежде всего, мне кажется… Они для государства готовят детей?
Л.ГУЛЬКО – Да. Ну, наверное.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я думал, что они для себя готовят.
Л.ГУЛЬКО – Нет, я-то тоже так думал. Я пытаюсь сейчас Ваше мнение понять.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да. Нет, ну, это какой-то пиар довольно бессмысленный. Значит, если женщина…
Л.ГУЛЬКО – Ну, что? Ну, если люди хотят сплотиться. Ну?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Нет, люди хотят деньги получать…
Л.ГУЛЬКО – Пускай себе сплачиваются.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Но это дело хорошее, но никто им не заплатит. Если женщина…
Л.ГУЛЬКО – Нет, там, знаете, что главное? Главное, чтоб стаж шел.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – А, стаж…
Л.ГУЛЬКО – Главное, чтобы шел стаж. Вот когда ты сидишь дома с ребенком, да? чтобы тебе шел стаж.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, это правильно.
Л.ГУЛЬКО – Вот одно из требований.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Это правильно. Ну, для пенсии, у нас же пенсии платят и тем, кто никогда не работал, безработным тоже пенсии платят, насколько я понимаю.
Л.ГУЛЬКО – А пенсия, я так понимаю, для безработных и работных, будет одна и та же?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – А фиг его знает. Это у нас меняется все время, но… Нет, ну, стаж, это, конечно, дело хорошее, но насчет того, что за то, что она сидит дома, чтобы ей платило государство, ну, вы меня извините, не в женский день об этом говорить, но так ведь можно сказать, и за то, что она спит с мужем, тоже должно платить государство.
Л.ГУЛЬКО – Да нет у них мужей…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – В конце концов…
Л.ГУЛЬКО – Так нет у них мужей, понимаете?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, не с мужем, с чужим мужем. Какая разница? С кем-то спит. Это полезно мужчине, это полезно женщине, это полезно обществу. Это повышает, значит, уровень тестостерона у кого-то, у кого-то снимает напряжение…
Л.ГУЛЬКО – Стрессы снимает. Да.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Стрессы снимает. Кто-то после этого пойдет и двойную норму на работе сделает. Давайте, оплачивать государство. Нет, это все-таки сложная механика, для меня, во всяком случае. А то, что стаж должен идти, это правильно, конечно. Но вообще, в связи с 8 марта я вот о чем бы хотел бы сказать. Мне как-то действительно немножко стыдно поздравлять с Кларой Цеткин и с Розой Люксембург.
Л.ГУЛЬКО – Да, забыли уже все. Путают.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да бог уж с ними, да. Но в принципе, что действительно мне кажется, довольно важно, это не всегда у нас как-то, вернее, почти никогда об этом не говорят. А ведь у нас сейчас вот эпоха после 91-го года – ее, как только не называют. Дикий капитализм, демократия, там, еще как-то, еще как-то, а по сути дела это, с моей точки зрения, это эпоха, когда наконец-то женщины взяли реванш у мужчин. Я поясню, что я имею в виду. Дело в том, что уродство главное, с моей точки зрения, отвратительное уродство советской власти заключалось в том, что это было предельно, значит, мужское милитаризованное общество. С утра до вечера первые 20 лет советской власти бубнили, что если завтра война, так сказать, готовились к войне. Так хорошо подготовились, что передушили там несколько миллионов человек. Потом была война. 40 лет после войны каждый день долдонили про войну. И все общество было максимально милитаризовано. Женщин пытались превратить в каких-то товарищей, значит, по работе, навалить на них абсолютно неженские дела. Все, что касается…
Л.ГУЛЬКО – А плакаты такие, совершенно асексуальные такие.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Асексуальные.
Л.ГУЛЬКО – Вообще, без секса вообще.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, там торчала грудь, конечно. Вот рабочий и колхозница.
Л.ГУЛЬКО – Не ну, так угадывалось под спецовкой что-то такое.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Не, ну, у этой колхозницы грудь торчит, но серп еще больше торчит. Это были какие-то милитаризованные женщины. Я уж не говорю о том, что вся жизнь была против женщин направлена. Покормить семью – это была, в общем, героическая работа. Одеться – это просто подвиг. Я уж не говорю о таких вещах как там нижнее белье, как возможность поехать за границу, как… И так далее, а так далее. Аборты запрещали.
Л.ГУЛЬКО – Было такое дело.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Т.е. вся жизнь была предельно милитаризована, предельно антиженской. Подвиг… для женщины считалось, вот оптимальный режим существования женщины, когда она на одном плече тащит алкаша мужа, а другой рукой тянет упавший колхоз. Вот Нонна Мордюкова в каких-то фильмах так снималась.
Л.ГУЛЬКО – Да, да, да. «Председатель» назывался.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Т.е. это была принципиально антиженская культура. Но она была не только антиженская, она была античеловеческая. Потому что женские желания: иметь семью, любить, иметь детей, красиво одеваться, быть красивой, отдыхать – это общечеловеческие желания. Только уродская, безумная, маразматическая советская власть могла пытаться вбивать людям в голову какие-то другие желания. Когда есть что-то важнее семьи, и есть что-то важнее красоты, есть что-то важнее здоровых детей, есть что-то важнее нормального питания, нормальной жизни. А что это что-то? «И как один умрем в борьбе за это». За что – «это»?
Л.ГУЛЬКО – Да до сих пор это ищут, понимаете? До сих пор не могут определить.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Вот. До сих пор всякие параноики…
Л.ГУЛЬКО – Конечно.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – …в том числе выступающие на «Эхе Москвы» несут какую-то безумную пургу, что есть что-то «это», что дороже здоровья, семьи, детей, нормальных обыкновенных естественных человеческих желаний. Надо вставать на цыпочки, надо из себя что-то вымучивать, какую-то словесную диарею, значит, по поводу каких-то невероятных империй, каких-то геополитических ин… какой-то хреноты.
Л.ГУЛЬКО – Ну, все угадали, о ком Вы говорите. Да. Хорошо бы как-то вместе здесь…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – … какой-то, простите, хреноты, которой в жертву надо приносить то, что для человека нормально, естественно, просто. Любовь, семью, здоровье, обыкновенную жизнь. Этим надо жертвовать ради каких-то химер. Каким-то маразматикам…
Л.ГУЛЬКО – Давайте мы на этом…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я хочу просто, что сказать…
Л.ГУЛЬКО – У нас сейчас буквально сейчас вот перерыв, да. Давайте вот, Вы доскажете. Мы уходим на перерыв. Не уходите далеко, мы вернемся через несколько минут буквально.
РЕКЛАМА
Л.ГУЛЬКО – Леонид Радзиховский в этот праздничный день отвечает на ваши вопросы, высказывает свое особое мнение. Продолжайте вот это высказывание.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, я закончу просто. Вот мое особое мнение…
Л.ГУЛЬКО – Страстную речь.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да, страстную речь. Но когда говоришь о женщинах, как же без страсти?
Л.ГУЛЬКО – Это невозможно просто.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Вот. Мое особое мнение заключается в том, что ничего этого, вот в борьбе за что люди должны все как один умереть или просто пожертвовать своей короткой человеческой жизнью, усечь ее, ничего этого в природе не существует. Понимаете? Ни борьба с американским империализмом, ни борьба с израильским сионизмом, ни борьба с чьим-то там реваншизмом, ни построение империи, ни расстроение империи, ни борьба за демократию, ни борьба против демократии. Это все выдумки весьма корыстных, весьма сумасшедших и весьма глупых Дон Кихотов. Вот нормальная человеческая жизнь - есть несколько базовых, нормальных человеческих инстинктов. Это продолжение рода, это любовь, это потребность в тепле, это потребность в удобстве. Вот это вот реально. И для женщин это всегда есть и будет в миллион раз понятнее, чем для глупых самцов, вот этих, значит, гусаков, которые вечно гогочут, вечно что-то такое распускают, шумят, кричат. А чего кричат-то, чего шумят?
Л.ГУЛЬКО – Ну вот, кстати, Любовь Слизка, по-моему, сегодня она сказала по поводу праздника относительно своих коллег у какой-то из властей. Она сказала, что, ну, да, да, глупы, недеятельны.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Гусаки, гогочут гусаки.
Л.ГУЛЬКО – Гусаки, там еще кто-то, еще кто-то. Ну, т.е. вот как бы женщина спасет...
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да. Ну, во-первых, она его родила, этот мир, а затем и спасет. Значит, я не могу сказать, что я такой уж поклонник политического и иного творчества госпожи Слизки. Но я хочу сказать другое, что вот с того момента, как эти простые, основные, базовые инстинкты, в том числе сексуальный инстинкт, инстинкт наслаждения и т.д., простые, базовые женские инстинкты стали главенствовать в нашей стране, у нас пошла тяжелая, иногда несправедливая, иногда грязная, но нормальная жизнь, жизнь, которая стоит на ногах. А до этого была жизнь сумасшедшая, которая стояла на голове. Причем те, кто ее на голову поставил, о своих базовых инстинктах почему-то не забывали, а вот для народа да, для народа продавалась родина, партия, империя, геополитика и прочая.
Л.ГУЛЬКО – А вот, кстати говоря, вот я как-то подумал: а что слаще, изменить родине или изменить жене? В этом контексте.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Дорогой Лев, это каждый решает для себя. С моей точки зрения, наверно, все-таки… Я – человек неженатый, поэтому мне трудно сказать, как изменить жене. Поди измени тому, чего нет. Что касается…
Л.ГУЛЬКО – Ну, предположите, ну, в конце концов.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – А это, смотря, какая жена. И смотря, какая родина. Я Вам так на это отвечу. Иной родине изменить слаще, чем жене, а иной жене, слаще, чем родине. Штука сугубо индивидуальная.
Л.ГУЛЬКО – Леонид Радзиховский и его особое мнение. Лора в Интернете задает Вам вопрос, просто женщина. «Скажите, пожалуйста, Леонид, с чем связан тот факт, что именно в конце второго срока президентства общество пробуждается?». Мы сейчас, Вы про пробуждение, она тоже. «Я часто езжу в регионы, и поверьте, там люди тоже не те, что года два назад. И такое облегчение испытываешь. Все-таки есть какой-то проблеск, - пишет Лора, - а значит, и надежда. То ли весна особенная, то ли годы таких активных зодиакальных животных действуют на наши подкорковые. Как думаете Вы? Только по честному. А то слышала от Вас: и ничему-то Вы не верите, звучит неубедительно. Надо все-таки верить, и поверьте, народ веру в него оправдает. Ну, не пессимист же Вы, в конце концов? – заканчивает Лора. - Спасибо».
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Вы от меня чего хотите? Чтобы я говорил, что я думаю или чтобы я говорил, что Вы думаете? Я могу и так, и так. Ради бога.
Л.ГУЛЬКО – Нет, нет, что Вы, что Вы.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Но поскольку сегодня 8 марта, я готов… Я бы даже ямбом подсюсюкнул, только чтоб приятней Вам. Могу сказать, что я – оптимист, что я верю в народ, что я верю в светлое будущее, что я верю в демократию, что я верю во много замечательных вещей. Это я, пожалуйста, могу Вам 8 марта сказать. Если Вас интересует, что я думаю, то я – пессимист. Я не могу сказать, что я не верю в народ или что я верю в народ. Народ большой. Я верю в эволюцию, такую медленную, тихую, человеческую эволюцию. Но вот, например, я верю, что если бы в феврале 17-го года хлеб подвезли в Петроград и не сбросили бы дурака-царя и его дурацкую власть, то она бы потихонечку эволюционировала, и не украли бы 70 лет у трех поколений людей. И жили бы мы сейчас при конституционной монархии типа английской и такой вполне парламентской республике под видом...
Л.ГУЛЬКО – Т.е. простите, он потихонечку бы… его бы вытеснили капиталисты?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, естественно.
Л.ГУЛЬКО – Да? Нормальные.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Россия бы просто интегрировалась…
Л.ГУЛЬКО – А как же вот эти все Распутины эти все, вот эти, которые…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – А чего Распутины?
Л.ГУЛЬКО – Такое мракобесие такое вот это?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да бросьте Вы взад это повторять, пропаганду 16-го года. Распутин был по-своему талантливый человек.
Л.ГУЛЬКО – Нет, я не спорю.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, дружил он с царской семьей, хотели они опереться на что-то, как им казалось, чистое, незамутненное, не пропитанное интригами и не пропитанное… Их проблемы. Понимаете, Россия бы выиграла вместе с англичанами и французами мировую войну. И естественно, она бы интегрировалась в Европу, только не с 91-го года это началось бы, а ровно, так сказать, на 80 лет раньше. Поэтому эволюция, с моей точки зрения, Господь бог ее устроил лучше, чем революцию, хотя революцию тоже он устроил. Эволюция – штука правильная. А революции, любые – штука не правильная. Вот я не знаю, оптимизм это или пессимизм, но вот мой взгляд на жизнь такой. Что касается того, что в конце второго срока народ пробуждается, ну, я не знаю, может, кто-то и пробуждается. Дело в том, что по мере того, как ясно, что Путин уйдет, естественно, накапливается… Ну, пока Путин вечен, ну, как-то страшно недовольство против него высказывать, а…
Л.ГУЛЬКО – Тем более он футбол сейчас разрешил, куда сейчас?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да. А когда виден конец уже его пребывания у власти, становится легче высказывать недовольство. Люди думают: «Вот страница перевернется, что будет на следующей странице?» Ну, мой совет, вообще, лучше спокойно переворачивать страницы, не рвать их, потом все равно склеивать придется. Хотя, это, между прочим, чтобы там потом опять не начали пургу всякую нести, что я там, значит, защищаю Путина бедного, несчастного, маленького Путина я защищаю. Значит, я не являюсь профессиональным любителем Путина и не являюсь профессиональным ненавистником Путина. Мне глубоко безразличен Путин Владимир Владимирович, примерно так же, как я ему. Считаю, что политика его – часто дурацкая, а часто не дурацкая. В каких-то вопросах он явно идет на поводу у своих не самых лучших эмоций, в каких-то ведет себя разумно. Вообще, понимаете, есть журналисты, которые торгуют своими эмоциями. Восторженный образ мыслей, эмоции святой ненависти к Путину, к империализму, к демократам, к либералам, к сионистам и т.д. Есть журналисты, которые пытаются торговать своими рассуждениями. Ну, вот я из этой породы. Ни к кому я ненависти не испытываю и столь мощных эмоций, которые поднимают вместе со стулом некоторых моих коллег и слюна летит на 3 метра вперед, я таких мощных эмоций ни по отношению к Путину, ни по отношению к врагам Путина не испытываю.
Л.ГУЛЬКО – Т.е. ну, правильно. Вы – созерцатель.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, в общем, да.
Л.ГУЛЬКО – Созерцатель. Хорошо, тогда давайте вот в качестве созерцателя задам Вам вопрос, который сегодня прислали опять же на наш сайт в Интернете. Вот такой: «В ответ на пожелания украинского президента, - мы сейчас чуть-чуть поговорим о политике, - украинского президента о создании на Украине музея советской оккупации в Крыму прошла презентация музея украинской оккупации Крыма. - Дима задает вопрос, юрист. – Как Вы считаете, это адекватный ответ?» Вообще, вот эти вот…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, асимметричный, нормальный…
Л.ГУЛЬКО – Такой асимметричный.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я считаю, смешной ответ, да.
Л.ГУЛЬКО – Прекрасно. Еще один вопрос, который сегодня задают нам с Вами в Интернете, правда, он касается 8 марта: «Считаете ли Вы 8 марта праздником?» Мы, собственно…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я только что сказал.
Л.ГУЛЬКО – Я хотел с этого начать.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Проблема не в том, 8 марта или 28 марта, я считаю праздником то…
Л.ГУЛЬКО – Ну, просто вот - 8 марта.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – …в какой мере от бессмысленной государственной псевдоромантической демагогии мы избавились и обратились к реальным человеческим ценностям. Вот назовите это днем победы нормальной жизни над дурацкой демагогией. Пусть это будет 8 марта, не 8 марта – мне все равно. Главное, что в какой-то мере мы от этого маразма отошли. Правда, сейчас нас пытаются к нему активно возвращать идиотскими воплями, но я надеюсь, что эти вопли дальше очень узкого круга тех, кто кричит, не выходят, и большинству людей это глубоко безразлично, вся эта демагогия. Надеюсь на это.
Л.ГУЛЬКО – Руслан сообщение нам, SMS-ку прислал на пейджер: «Правда, что родина у человека там, где ему хорошо? И что у каждого своя родина? Поэтому, чтобы предать родину, надо сначала ее отыскать».
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Разумно.
Л.ГУЛЬКО – Спрашивает Руслан.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, разумно.
Л.ГУЛЬКО – Опять же тоже философский подход, такой созерцательный.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну вот, я беседовал в свое время с одной дамой-историком, не буду уж в день 8 марта ее называть. И она мне, пытаясь меня ущучить, показать, какой я плохой предатель России, русофоб и какая она большая русская патриотка, сказала: «Для меня, где родина, там и хорошо, а для Вас – для меня, то есть – где хорошо, там и родина». Но это все сводится к известной формуле: «Кому на Руси жить хорошо». Ну да, некоторым людям на Руси жить настолько хорошо, что они считают, что лучше и быть не может. Некоторым людям на Руси жить не очень хорошо, поэтому они хотели бы положение у себя дома улучшить. Не вижу в этом никакого криминала. А вообще говоря, родина – это штука такая: то, к чему ты привык, то, что ты с детства знаешь. Конечно, ты более или менее это любишь, более или менее за это держишься. Это очевидно.
Л.ГУЛЬКО – Тут, так сказать, реагируют на Распутина некая Наташа из города Москвы. «Распутин был просто плохим политтехнологом, - возвращаясь к этому разговору. - И подсказывал неверные шаги. Например, как Павловский на Украине». Сравнивает Наташа Распутина.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Абсолютно неправильно. Павловский, во-первых, берет денег в миллион раз больше, чем Распутин.
Л.ГУЛЬКО – Ну, тот тоже, знаете, тоже он…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Мало-мало, это все ложь. Когда после его смерти открылось, у него денег-то не было, все раздавал. Брал, раздавал, ну, бестолковый мужик.
Л.ГУЛЬКО – Этакий ангел с крылами…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Во-вторых, на Павловского работает целая дивизия, на Распутина никто не работал. И талантов, насколько я знаю, таких, какие были у Распутина, у Глеб Олеговича при всем уважении нет.
Л.ГУЛЬКО – Ну, столько мадеры-то выпить, конечно.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, не только, у Распутина были разные таланты.
Л.ГУЛЬКО – Ну да.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Некоторые из них можно… Ну, неважно. Так вот.
Л.ГУЛЬКО – 8 марта как раз. Да.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да.
Л.ГУЛЬКО – Осталось у нас полминуточки с Вами.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, не будем углубляться, у кого какие таланты.
Л.ГУЛЬКО – Не будем, полминуты осталось до перерыва.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Я хочу сказать, что советы он давал хорошие очень. Он говорил, что не надо воевать. Глупый совет? Умный совет. Он говорил, кто заинтересован в войне? Генералы, помещики. Гоните вы их к чертовой матери, зачем нам эта дурацкая война, народ калечить. Глупый совет? Умный совет.
Л.ГУЛЬКО – «Особое мнение», Леонид Радзиховский. И мы уходим на перерыв буквально на несколько минут. Вернемся и будем принимать ваши звонки.
НОВОСТИ
Л.ГУЛЬКО – Леонид Радзиховский сегодня в «Особом мнении» отвечает на ваши вопросы. Телефон вам хорошо известный. Пока вы собираетесь с мыслями, телефон звонит, сейчас ответим. Вот нам говорят, мы все искали, что такое «это» и все как один… за «это». «Это, - пишет нам наш слушатель, - это – власть советов. Как возможно критиковать без желания понятий?».
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Понимаете, в чем дело, уважаемый слушатель, я эту песенку знаю. Мало, кто ее, может, помнит, а я знаю. «Смело мы в бой пойдем за власть советов, и как один умрем в борьбе за это». Что такое «это», что это – власть советов, я знаю. Теперь осталось уточнить, что такое власть советов, и все будет в полном порядке.
Л.ГУЛЬКО – Опять не так. Ну, хорошо, давайте звонок, давайте телефонные звонки. Здравствуйте, мы вас слушаем внимательно.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ИННА – Добрый вечер, господа, вас беспокоит или не беспокоит Инна из Израиля.
Л.ГУЛЬКО – Ну, нас и беспокоит и не беспокоит, Вы знаете.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ИННА – Ага. Маленькую, крошечную реплику позвольте, пожалуйста.
Л.ГУЛЬКО – Только не очень долгую, потому что время…
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ИННА – Не долгую, не долгую.
Л.ГУЛЬКО – Желательно вопрос к Леониду Радзиховскому.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ИННА – Вопрос? А это и будет вопросом. Вы знаете, я не сторонница советских псевдоценностей, но когда Вы изумительно обаятельно развиваетесь о красоте женских мечтаний, ценностей: семья, дети, красота и т.д., я так поняла, что Вы – большой любитель и знаток литературы. Я тоже вспомнила рассказ Александра Ивановича Куприна «Телеграфист», где чудесный телеграфист, горбун говорит: «Как хорошо, что женщине, наконец, начали давать настоящую работу, а то им, бедненьким просто деваться некуда. Когда в девушках – отец ругается: зря только хлеб ешь, хоть бы взял тебя кто-нибудь, сокровище этакое…»
Л.ГУЛЬКО – Инна, вопрос, вопрос.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ИННА – Извините. «А вышла замуж, муж брюзжит: обед невкусный, только умеешь деньги тратить да ходить весь год брюхатая, там, сбегать за папиросами. А если заработок общий, - говорит телеграфист, - он уж так говорить не посмеет». Так что борьба за женские права, общественные, социальные, за равенство, равноправие имели очень большое значение. Так что не плюйте в колодец даже изящно, уважаемый господин Радзиховский.
Л.ГУЛЬКО – Понятно? Спасибо Вам огромное.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Дорогая Инна, я абсолютно не склонен, во-первых…
Л.ГУЛЬКО – Не надо в колодец, действительно.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Да. Во-первых, я не знаю, как это изящно плевать, это что-то слишком изящно для меня.
Л.ГУЛЬКО – Сквозь зубы так.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – А, сквозь зубы. Во-вторых, я не плюю в колодец. Наверное, я неправильно выразился, Вы меня не совсем точно поняли. Я не говорил, что женщинам не надо работать, а что, как говорил еще один классик: «С постели вы встаете для безделья, а делом занимаетесь в постели». Я вовсе так не считаю. Любая работа, даже работа, как у Слизки, даже работа, как у Матвиенко, крайне почетна и приятна. Я говорил не о работе, а о ценностях. Мне кажется, что какой бы работой ни занималась женщина, к счастью, женщин-полководцев, кажется, еще не было или было крайне незначительное количество. Так вот, какой бы работой ни занималась женщина, мне кажется, что ценности, которые ей в душе присущи, это ценности, связанные с продолжением рода, с любовью, с нормальной жизнью и т.д., и т.д. Эти ценности можно реализовывать на любом месте. Действительно, во времена советской власти был некоторый, как мне кажется, перебор крановщиц, бульдозеристок и тому подобных, не слишком женских профессий. Впрочем, если кто-то рвется в бульдозеристки, дай ей бог. Но главное, еще раз повторяю, не профессии и не полное, естественно, равноправие в правах, в зарплате и т.д. и т.д., а ценности, понимаете? Меньше носиться с дурацкими выдуманными идеологическими химерами, обычно построенными на ненависти к кому-то, а больше ориентироваться на реальные простые человеческие ценности, естественные, которые можно реализовывать на любом месте, будь вы императрица или будь вы скромная домохозяйка.
Л.ГУЛЬКО – Леонид Радзиховский, «Особое мнение», еще один телефонный звонок. Здравствуйте, мы вас слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Здравствуйте, из Петербурга Владимир.
Л.ГУЛЬКО – Здравствуйте, чуть погромче, Владимир из Петербурга.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Да, вопрос такой. Леонид, вот Вы сказали, если в 17-м году завезли бы в Петербург хлеб, да там царское правительство бы было бы такое, да там капитализм был бы, да? Было бы все хорошо, Россия бы развивалась там по такому нормальному пути. Да и правда, Вы вот выразили уверенность, что вторую мировую войну вместе с американцами…
Л.ГУЛЬКО – И англичанами.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – …и англичанами мы бы выиграли.
Л.ГУЛЬКО – Вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – А совсем недавно Вы утверждали, что фашистский режим мог остановить только такой тиранический режим, как режим Сталина. Вот Вы когда были правдивы, сегодня или прошлый раз?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, что ж вы все меня в неправдивости, боже мой, какие у нас слушатели.
Л.ГУЛЬКО – А хочется поймать.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Поймать.
Л.ГУЛЬКО – Конечно.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Осудить подлеца. Дорогой слушатель, представьте… Вообще, история – приятное занятие, можно фантазировать сколько угодно. Значит, представьте себе, что не было бы такого подарка, как большевистский режим в России. Ну, и с какого бодуна возник бы фашистский режим в Германии, расскажите мне? Главная фишка герра Гитлера была, что он является защитником Европы от чего? От боль-ше-визма. А ежели такового большевизма гнусного в России нет, а Россия нормальная буржуазная страна, то, наверное, немцы были бы многим недовольны, но едва ли они поддержали бы абсолютно отмороженного сумасшедшего, который, еще раз повторяю, продавал им борьбу с еврейским большевизмом. Но не было бы в России еврейского большевизма, и бороться было бы не с чем. Вот так.
Л.ГУЛЬКО – «Особое мнение», Леонид Радзиховский.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Соответственно, не было бы и второй мировой войны, как Вы понимаете.
Л.ГУЛЬКО – «В страшной тьме веков, - пишет Марина, - была Жанна д’Арк. Вы ее тоже не одобряете?»
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Вы знаете, честно Вам скажу, Марин, были женщины, с моей точки зрения, посимпатичнее Жанны д’Арк.
Л.ГУЛЬКО – Нет, это вот насчет симпатичнее, не знаю.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Морально. Я не внешне, я не имел удовольствия лично быть знакомым с Жанной д’Арк. Актрисы играли эту роль разные. Вот. А вот деятельность Жанны д’Арк, ну, наверное, она святая во Франции, не будем обижать французский народ, но, честно говоря, в истории Франции были женщины, которые у меня вызывают большее уважение. Ну, скажем, Мария Кюри, например.
Л.ГУЛЬКО – Давайте еще один телефонный звонок, наверное, последний. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ АНДРЕЙ – Здравствуйте, это Андрей. Леонид, Вы сказали, что… (очень плохо слышно)
Л.ГУЛЬКО – Простите, ради бога, Андрей, к сожалению, связь такая, что ничего, абсолютно, вот практически все сливается. Давайте еще один телефонный звонок короткий. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Добрый вечер.
Л.ГУЛЬКО – Добрый.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Это «Эхо Москвы»?
Л.ГУЛЬКО – Да. А Вы-то кто?
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Это Владимир из Омска.
Л.ГУЛЬКО – Пожалуйста, Владимир, быстренько, у Вас 20 секунд.
СЛУШАТЕЛЬ ВЛАДИМИР – Хорошо. Леонид, как Вы считаете, чего стоит цена любого контракта на примере вмешательства нашего главного и единственного болельщика Владимира Путина, когда, допустим, с точки зрения Премьер Лиги, что за такие хорошие деньги впарили НТВ-плюс откровенную туфту и, допустим, мне бы как простому болельщику, допустим, освободившееся время на федеральном спорт-канале можно было бы использовать, показывая действительно качественный товар, допустим, чемпионаты Англии, Испании и прочих. Спасибо.
Л.ГУЛЬКО – Я понимаю. Спасибо огромное, спасибо.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Что он хочет?
Л.ГУЛЬКО – Чего, зачем президент опять вот действительно как-то в рекламных целях все это разрешил, когда вот осталось бы, как осталось, а на Первом бы канале показывали хорошие матчи из Англии, хорошие матчи из Германии. Ну, у нас нет футбола как машин, ну, зачем плохой футбол показывать?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Уважаемый слушатель, президент Путин, так же как и Вы, и я, хочет одного: любви. Он хочет, чтобы его любили.
Л.ГУЛЬКО – Опять о женщинах.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну да, не о женщинах, а о народе, о мужчинах, футбол больше любят мужчины. Президент хочет, чтобы его любили. Вы. Любите его за то, что он дал Вам бесплатный футбол. Любите, и он будет счастлив.
Л.ГУЛЬКО – Да. Ну что же? Вот так потихонечку наше «Особое мнение» подходит к концу. «Господин Радзиховский, если Вы не знаете историю и не можете вспомнить женщин- полководцев, могу подсказать Жанну д’Арк», - пишет…
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Уже мы с Жанной…
Л.ГУЛЬКО – Уже мы с Жанной разобрались. «Моя бабушка рассказывала, что до революции рабочий завода, который потом стал называться «Серп и молот», получал столько денег, что мог содержать жену и пятерых детей, и она у него не работала. И это считалось позором, когда жена работает».
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Ну, Вы знаете, как содержать…
Л.ГУЛЬКО – 20 секунд у нас осталось.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Наверное, сейчас содержат лучше. Но дело не в этом. Я еще раз повторяю, как бы ни содержал рабочий свою жену, я просто считаю, что бить стекла и головой стучать о стену не самый лучший способ поведения ни для человека, ни для народа, ни для страны. Вот так мне кажется.
Л.ГУЛЬКО – Все. Значит, нет войне, делаем любовь, как пели когда-то.
Л.РАДЗИХОВСКИЙ – Миру мир, точно.
Л.ГУЛЬКО – Миру мир, Леонид Радзиховский, Лев Гулько, мы прощаемся с вами. До встречи. Спасибо.