Евгения Альбац - Особое мнение - 2007-04-17
С. БУНТМАН – Мы начинаем программу «Особое мнение». Евгения Альбац уже вторую неделю, и вот надеюсь далеко не последнюю, у нас высказывает особое мнение. Женя, очень много вопросов в Интернете. И из них есть, что еще более удивительно, очень много толковых вопросов. Марина Уманская, вопрос задает: помощник президента Сергей Ястржембский заявил, что организаторы «Марша несогласных» «подставили и себя и других людей под действия сил охраны правопорядка», - дальше выводы Марины. Как ты относишься к этой фразе?
Е. АЛЬБАЦ - Во-первых, добрый день. Во-вторых, я отношусь к этой фразе ровно так, как я отношусь ко всем остальным фразам, которые сегодня несутся из Кремля по поводу событий субботы-воскресенья. Я полагаю, что Кремль должен был бы принести извинения своим гражданам за ту расправу, которая была устроена на улицах Москвы. И еще в худшем варианте в Санкт-Петербурге на совершенно разрешенном митинге. Где людей не выпускали с митинга, когда люди стали выходить с митинга, их взяли по периметру ОМОН и те, кто пытались выйти, их били и заталкивали обратно. Били внутри, творилась полная абсолютная вакханалия, и я полагаю, что Кремлю стоило бы сейчас набраться мужества и принести извинения за то, что было принято, очевидно, политическое решение разрешить ОМОНу творить на улицах Москвы все, что угодно.
С. БУНТМАН – Можно ли принять то, что говорил тот же Сергей Ястржембский, говоря, что если были превышения полномочий, то они должны подвергаться административному расследованию и должны быть наказаны те люди.
Е. АЛЬБАЦ - Да, безусловно, эти люди должны быть наказаны. Но как мы хорошо знаем, многие из тех, кто были задержаны и избиты, их не привозили никуда ни в отделение милиции, их потом повозили по городу и выбрасывали.
С. БУНТМАН – Иски нужно подавать?
Е. АЛЬБАЦ - Безусловно. Это абсолютно необходимая вещь. И сейчас как минимум два политика это Алексей Навальный, член федерального совета партии «Яблоко» и зам. руководителя комитета защиты москвичей и Владимир Рыжков обратились к гражданам Москвы и Санкт-Петербурга с просьбой сообщать данные, они будут высылать необходимые формы, которые надо будет заполнять, чтобы можно было подавать иски. Обязательно надо подавать иски.
С. БУНТМАН – Какой это может иметь эффект?
Е. АЛЬБАЦ - В следующий раз будут осторожнее. Конечно, ситуация может развиваться в следующий раз по двум сценариям. Первый – более жесткая реакция власти. И тогда можно ждать всего, чего угодно. Резиновых пуль, настоящих пуль, либо власть начнет понимать, что так с собственными гражданами обращаться нельзя. Так вообще с людьми обращаться нельзя. Люди имеют право на протест. Люди имеют право на митинг. Это статья 31-я Конституции РФ.
С. БУНТМАН – Правильно ли все-таки поступили участники марша, что, несмотря на запрет властей, не ограничились тем митингом, который был разрешен на Тургеневской, в отличие от Санкт-Петербурга, где ограничились митингом. И пошли на марш от Пушкинской.
Е. АЛЬБАЦ - Это не вопрос правильно или нет. Это вопрос выбора людей. Когда на глазах людей совершается подтасовка, как было сделано с заявкой «Марша несогласных», когда на глазах людей некой «Молодой гвардии» разрешают почему-то митинг на том самом месте, где была сначала принята заявка от организаторов «Марша несогласных», вот тогда люди понимают, что их все время обманывают. Им все время на каждую просьбу, неважно, какой марш, в защиту права выбора, в защиту зеленых насаждений, чего угодно в защиту птиц. Мы уже заранее знаем: они запретят. Вот они должны перестать запрещать. Потому что Конституция РФ им это не позволяет. У нас уведомительный характер получения разрешения на митинги.
С. БУНТМАН – Наталья говорит: госпожа Альбац, почему вы говорите о каких-то извинениях Кремля. Этого безусловно мало. По закону именно Кремль обязан наказать виновных в том, что произошло. Тех, кто отдавал преступный приказ и те, кто руководил ОМОНом, они должны быть лишены полномочий, наказаны по закону.
Е. АЛЬБАЦ - Да, безусловно. И я не сомневаюсь, что рано или поздно будут проведены соответствующие процессуальные действия. Вот собственно в моем журнале «The New Times» об этом говорит Андрей Илларионов. Что не только по отношению к тем, кто отдал, а это, безусловно, было политическое решение отдать город в руки военных, в руки ОМОНа, СОБРа и так далее, но и в отношении тех, кто очевидно обладал информацией заранее о том, что будет пролита кровь, как например, Борис Грызлов, который за несколько дней до марша говорил о том, что могут быть жертвы и так далее. Бывший министр МВД, наверное, знал, о чем говорит. Так вот, должно быть проведено расследование, и эти люди, которые нарушили конституционное право граждан РФ, нарушили 149-ю статью Уголовного кодекса, должны быть предметом расследования Генпрокуратуры. И соответствующих решений судов.
С. БУНТМАН – Евгения, милая, – так обращаются нежно…
Е. АЛЬБАЦ - Я надеюсь, это мужчина.
С. БУНТМАН – Они никак и никогда не докажут вину конкретного омоновца. Ведь людям никто не представлялся, когда их били.
Е. АЛЬБАЦ - Не надо доказывать конкретную вину омоновца. Люди в форме выполняли приказ. Это мы с вами отлично понимаем. Мы также понимаем, что было превышение приказа. Это мы знаем. Но людям в форме, тому же самому ОМОНу кто-то отдал приказ. Задача заключается в том, что выяснить, кто отдал приказ, либо это были руководители, полковники, подполковники ОМОНа. Мы их видели на улицах Москвы. Либо это они отдавали подобные приказы, значит, они должны быть отданы под суд. Либо те, кто отдавал приказ этим полковникам и подполковникам. Я сомневаюсь в том, что ОМОН сам шел на такой жесткий разгон. Я совершенно убеждена в том, что это было принято политическое решение, с одной задачей - всем нам сказать: бойтесь.
С. БУНТМАН – Мы продолжим через минуту-другую.
РЕКЛАМА
С. БУНТМАН – Господи, - пишет господин Крайчик, - почему никто не вспоминает прокоммунистические марши 1993 года, когда тоже норовили пойти не по той улице, а где хочется? Как демократы возмущались непрофессионализмом и мягкотелостью ОМОНа, разгонявшие эти шествия. Что те протестовали против, что эти, причём и те, и эти весьма аргументировано. Так что изменилось, если одних надо было разгонять жестоко, а с другими чуть ли не брататься?
Е. АЛЬБАЦ - Изменилось только то, что люди, которые брали здание мэрии в октябре 1993 года…
С. БУНТМАН – Имеется в виду май и октябрь. Второе, первое. У МИДа. Май знаменитое было побоище.
Е. АЛЬБАЦ - Май совершенно верно это было знаменитое побоище. А в октябре мы хорошо помним, что люди были с оружием.
С. БУНТМАН – Мы сейчас берем не когда люди с оружием.
Е. АЛЬБАЦ - Ни в субботу на «Марше несогласных» в Москве, ни в воскресенье на «Марше несогласных» в Санкт-Петербурге оружия ни у кого не было. Это были мирные граждане. Теперь, оттого, что в 1993 году шли нарушения Конституции, это вовсе не значит, что то же самое можно делать в 2007 году.
С. БУНТМАН – А в 1993 году при разгоне именно демонстрации…
Е. АЛЬБАЦ - Полное безобразие.
С. БУНТМАН – Были нарушения?
Е. АЛЬБАЦ - Безусловно.
С. БУНТМАН – А ты кричала, Женя, что «ОМОН, бей сильнее».
Е. АЛЬБАЦ - Никогда в жизни. Никогда не поддерживала ни одну из силовых акций. Мне совершенно неважно, какая власть. Как она себя именует и какого цвета у нее партбилеты. Абсолютно неважно.
С. БУНТМАН – Это ответ был Ирине и многим другим, которые вспоминают события 1993 года. Очень интересно только, что со всех этих вопросов, они власти воспринимают как власть антиельцинскую нынешнюю. И власть как бы победившего ГКЧП, 1991 вспоминают и как бы победившего Верховного совета в 1993 году. Интересно. Как ты думаешь, почему так люди воспринимают власть?
Е. АЛЬБАЦ - Потому что не понимают существо власти. Власть это не анти, ни про, власть это люди, которых мы наняли на работу и которым мы платим деньги. Все. Точка. Мы, налогоплательщики, власть прибавочной стоимости не создает. Чиновники не создают. Мы их наняли на работу, мы им платим деньги. И главная обязанность института государства – соблюдать исполнение законов. Вот это главное, что должно делать государство. Второе – государство ответственно за распределение того, что называется общие блага. Безопасность граждан на улицах города это общее благо. Нельзя одним давать безопасность, и огораживать и охранять от всех, включая журналистов, как было сделано с «Молодой гвардией» или еще с чьим-то митингом на Воробьевых горах. А других граждан, которым почему-то не нравится или которые не согласны с решением власти, их надо бить дубинками. Так не бывает.
С. БУНТМАН – Олег, инженер с Украины говорит: а вот у нас в Украине и марши, и майданы есть - и никого не разгоняют. Хоть я на них и не хожу, зато как-то спокойнее знать, что если уж окажусь там или рядом, то не получу от милиции дубинкой по почкам за компанию.
Е. АЛЬБАЦ - Да, я об этом как раз пишу в журнале. Что если смотреть наши телевизионные каналы государственные, то кажется, что в Украине происходит такой апокалипсис. Контрреволюция, революция пожирает своих детей. Черт знает что. На самом деле то, что мы сейчас наблюдаем на Украине, это признак выздоравливающего общества. Как там обе стороны пытаются держаться в рамках конституционного процесса. В рамках демократического процесса. Притом, что все очень непросто. И, тем не менее, это, безусловно, крайне положительно то, что мы сегодня наблюдаем на Украине. Институты власти ругаются друг с другом, периодически они сшибаются, периодически кто-то уходит в отставку. Замечательно. Политический и соответственно экономический рынок оказывается открыт для новых игроков. Приходит новая кровь. Есть возможность и политикам и бизнесам войти на рынок. Это здоровая политическая экономическая конкуренция.
С. БУНТМАН – Они уже вошли в здоровье. У меня такого нет ощущения.
Е. АЛЬБАЦ - Они на пути. Так быстро не происходит. Украина находится в очень сложном периоде трансформации. Это не только трансформация от гибридного режима, называемая режимом конкурентного авторитаризма. Но это еще переход от президентской республики к парламентской республике. От системы, в которой был один победитель, который как бы брал все, что мы говорим, то, что существует в президентских республиках и парламентской форме республики, когда значительно больше игроков получают доступ к рычагам власти.
С. БУНТМАН – К этому они идут. Замечание от Натальи: май 1993 происходил прямо под моими окнами. Сотни людей, следя из дома за этим безобразием, видели, как демонстранты выламывали железные стойки на остановках и били омоновцев. Громили все, что попадалось. Были и такие случаи.
Е. АЛЬБАЦ – И, тем не менее, между прочим, не на «Марше несогласных» в Питере, ни на «Марше несогласных» в Нижнем Новгороде, ни на «Марше несогласных» в Москве не было разбито ни одной витрины. Я своими глазами в Москве видела одного провокатора, который залез на автомобиль…
С. БУНТМАН – А ты его видела того, о котором говорили.
Е. АЛЬБАЦ - Я его не просто видела, я его и стягивала.
С. БУНТМАН – Это ты его стягивала?
Е. АЛЬБАЦ - В том числе. Я одна это, конечно, сделать не могла.
С. БУНТМАН – Вот хулиганка оказывается. Провокатора стягивала.
Е. АЛЬБАЦ - Абсолютно.
С. БУНТМАН – То есть этот человек вскочил на машину.
Е. АЛЬБАЦ - Прямо на моих глазах. Очень хорошо запомнила его лицо.
С. БУНТМАН – Понятно. Почему вы не говорите конкретно, - Николай Ефимович пишет, - президент является властью. Остальные просто его исполнители. Зачем вы ответственность возлагаете на руки, на ноги этой власти. Это просто исполнители.
Е. АЛЬБАЦ - Это конечно не так. Во-первых, и президент является у нас в стране главой государства, главой исполнительной власти у нас является председатель правительства РФ. Это, во-первых. Президент является верховным главнокомандующим, он представляет нашу страну на международной арене и не более того. То, что мы сейчас наблюдаем, как в Кремле собирается правительство, отчитывается перед президентом, это есть нарушение Конституции РФ. И нарушение закона о президенте. Это, во-первых. Во-вторых, президент это всегда имя собирательное. Да, конечно мы голосуем за одного человека, но, тем не менее, это имя собирательное и в этом имени много разных других имен, кланов, группировок и так далее. Я абсолютно убеждена, что на сегодняшний момент президент РФ практически ничего не решает.
С. БУНТМАН – Далее. Читаем с другой стороны. Михаил Николаев, инженер из Москвы: Вам не кажется, что попытки разрушить систему (буде они удачны) опять приведут к разрушению страны? Или вас такой «побочный эффект» устраивает? Спасибо.
Е. АЛЬБАЦ - Я думаю, что наш слушатель путает понятие государства, института государства и страна. Институт государства это органы власти. Это министерства и ведомства. Это Кремль, и это здание российского Белого дома. Страна значительно более широкое понятие. Страна - это мы. Нет, я не думаю, что это приведет к разрушению страны. Напротив, я совершенно убеждена, что если будет развиваться авторитарная система, модель, Россия все более будет превращаться в унитарное государство, то рано или поздно Россия стянется до границ Московской области. И уж точно уйдет Дальний Восток и Сибирь.
С. БУНТМАН – Евгения Марковна, - студентка ГВШЭ, - что дают «Марши несогласных». Неужели это способ что-то изменить. И еще внимание, у меня другой вопрос. Что слишком общо «Марши несогласных», даже если они общие лозунги выдвигают, важно предметно, если протестовать, то предметно по конкретным вещам. И приводятся любые от решения власти, ЖКХ, чего угодно. Что общие «Марши несогласных» не эффективны. Вопрос задает Анна.
Е. АЛЬБАЦ - Это не так. История коммунистических стран Восточной Европы показывает, что именно, что называется зонтичное движение, то есть движение, которое объединяет людей с разными политическими взглядами, это не партия, это именно зонтичное движение. Люди собираются в тот момент вместе, они собираются вместе, потому что нарушаются их базовые права. В данном случае «Марш несогласных» их главное несогласие заключается в том, что власть нарушает Конституцию РФ. Конституция это наш главный самый базовый контракт с институтом государства. Вот ничего важнее в этом смысле, ничего более основательного у нас с вами, разве только Библия, у нас нет. Как только власть позволяет себе нарушить Конституцию, дальше все остальное надо немножко отложить в сторону, и бороться за возвращение. Соблюдение Конституции. Это значит возвращение нормальных выборов, нормального принципа разделения властей. Это значит право на судебную защиту, это право на защиту от беспредела. И так далее. Именно для защиты базовых основных наших прав должны объединяться люди самых разных политических взглядов. А вот когда пройдут нормальные выборы, нормальные честные конкурентные выборы, когда все политические партии и лидеры будут иметь доступ к основным СМИ, и люди будут голосовать не потому что их к этому принудили, или их зомбировали, а потому что это был их сознательный выбор, вот тогда эти партии, которые придут в парламент, будут дискутировать и по вопросам ЖКХ, и по вопросам социальной политики и по вопросам расходов на военные бюджеты и так далее. Это сейчас вопрос второй. Первый вопрос – добиться, чтобы в стране были возвращены свободные конкурентные выборы.
С. БУНТМАН – Предлагают нам почитать вчерашние итальянские газеты. В них Берлускони рассказывает, что Путин во время «Марша несогласных» постоянно разговаривал с министром внутренних дел. Интересно. Берлускони оказывается, все знает.
Е. АЛЬБАЦ - Это замечательно. Большое спасибо господину Берлускони за то, что он нам такую интересную информацию.
С. БУНТМАН – А какие вчерашние. Вы напишите нам, мы посмотрим, где это печаталось. Евгения Марковна, – Ольга пишет, - пожалуйста, людей, путающих понятие страна и государство, попросите вернуться в прошлое, узнать историю своего собственного государства, из чего состояла когда-то Россия, сколько к ней было присоединено и так далее. Можно и это. Почему Каспарова вызывают в ФСБ, - на этот вопрос мы ответим через 5 минут. Так же как и на другие.
НОВОСТИ
С. БУНТМАН – Мы продолжаем. Дай бог бы на все вопросы ответить, которые были в Интернете, которые сейчас приходят по sms. Масса вопросов. Итак, Лимонов был, Каспаров еще будет. ФСБ вызвало. Это просто следственное мероприятие для проверки факта преступления, было ли преступление. Экстремизм и так далее. То, что нам направляют, пришлите передачу текст. Что это такое? Это нормальные действия или все-таки это метод устрашения?
Е. АЛЬБАЦ - Во-первых, можно сказать вчера вызывали также в ФСБ главного редактора «Ежедневного журнала» Александра Рыклина. Сегодня лидера запрещенной Минюстом партии национал-большевиков Эдуарда Лимонова. И две повестки пришло уже Гарри Каспарову. Одному из лидеров «Другой России». Одна повестка в ФСБ в связи с его интервью «Эхо Москвы». И вторая – в связи с «Маршем несогласных». Так вот конечно это устрашение. Что пытаются сейчас сделать. Пытаются применить закон об экстремизме против оппозиции. Вот это классика такая. Вместо того чтобы дебатировать с оппозицией, опровергать ее, спорить, выходить с ней на прямой разговор, делают ровно то, что делали при советской власти. Сразу на Лубянку, перепугать, испугать, пощупать, нельзя ли как-то сломать. Вот что они делают.
С. БУНТМАН – Интересно, - спрашивает Наташа, - почему ФСБ не вызывает к себе на допрос господина Павловского, который открыто призывал к столкновениям «молодогвардейцев» с участниками «Марша несогласных». Это так замечание в сторону. Какова будет реакция людей на такие действия власти, например, в Америке. Кто гарант свободы и права там и кто у нас? Предположим, сколько бывало, как пишет нам Андрей Чернышов, бизнесмен из Ванкувера, он такой спокойный человек. Он говорит, это можно огрести где угодно. И в Лондоне, Париже, Берлине, Нью-Йорке.
Е. АЛЬБАЦ - Мне не приходилось с этим сталкиваться, хотя я шла на марши против войны в Ираке в 2003 году. По улицам Бостона шла 100 тысячная демонстрация. Полицейские стояли, охраняли. Никого не разгоняли. Я шла огромным миллионным маршем в Вашингтоне, по-моему, это был 1993 год, связан был марш с защитой различных прав. В том числе прав женщин. Не видела, чтобы кого-либо разгоняли. Разгоняют тогда, когда экстремисты начинают бить витрины, когда крушат машины, и так далее. Представить себе, чтобы мирную демонстрацию граждан, которые вышли на защиту собственной Конституции, разгоняли так, как ее разгоняли в Москве в субботу и в Питере в воскресенье. Такого представить себе нельзя. Такое можно себе представить в Пакистане, да, безусловно. Наверное, хуже можно представить в Саудовской Аравии, собственно там это вообще невозможно. Такое можно представить в каких-то африканских странах, в Парагвае. В Аргентине уже трудно. В Бразилии уже очень трудно.
С. БУНТМАН – В Венесуэле. Кстати вряд ли.
Е. АЛЬБАЦ - Неизвестно как Чавес себя поведет, если выйдет толпа людей против Уго Чавеса. Сейчас, когда он вводит регулирование цен, когда бизнесам говорят, какая цена должна быть на товар в магазинах…
С. БУНТМАН – На референдум выходили. Ничего не было.
Е. АЛЬБАЦ - Но Парагвай да, безусловно.
С. БУНТМАН – Надо устроить, - пишет Зинаида, - марш за Конституцию, а не против кого-то. Это кстати очень характерный вопрос. Тогда они не смогут отказать.
Е. АЛЬБАЦ - «Марш несогласных» это не согласие людей с тем, что институты государства, Кремль, власть отнимают наши права. С тем, что нарушается наша Конституция. Я повторяю, Конституция РФ это наш основной контракт с властью. Основной. Все остальное вторично. Если власть нарушает Конституцию, если Конституционный суд в стране практически перестал существовать, если нет возможности добиваться своих прав через избранных представителей, то есть через депутатов в парламентах, через губернаторов, остается у людей только одно – выходить на улицу и требовать своих прав.
С. БУНТМАН – Очень любопытный вопрос. Наталья задает из Москвы: Касьянов предлагает пощипать Стабилизационный фонд. Илларионов и Гайдар считают это святотатством. Илларионов предлагает снизить Стабилизационный фонд за счет уменьшения налогов. Но никак не тратить, как Касьянов. Полный разнобой. А вроде бы должны договориться.
Е. АЛЬБАЦ - Я думаю, что это вопрос на самом деле, который должны решать депутаты после того, как пройдут нормальные свободные выборы. Вот тогда Касьянов сядет в парламенте, Илларионов сядет в парламенте, Зюганов будет, Лимонов, кто угодно. И вот они тогда будут дебатировать этот вопрос. Что делать со Стабилизационным фондом, как его расходовать. Поднимать налоги, снижать. Я против, кстати говоря, снижения налогов. Я считаю, что плоская шкала 13% ставка, это мы за эту плоскую шкалу платим как раз свободами и лояльностью. Потому что власть полагает, что она нам дает свободу ровно на те 3%, которые мы платим. Так вот, это вопрос, который надо обсуждать в нормальном демократически избранном парламенте. Это вопросы, которые надо обсуждать в открытых свободных в прямом эфире программах на центральном телевидении.
С. БУНТМАН – Гениально Валерий пишет, почему не били витрины.
Е. АЛЬБАЦ - Почему?
С. БУНТМАН – Сейчас тебе все расскажу. Витрины не били, потому что они принадлежат им. Так называемым несогласным, они хотят сохранить то, что они награбили. И глупо было бы это уничтожать самим.
Е. АЛЬБАЦ - Валерий, не могли бы вы мне дать адресочек, какие витрины мне принадлежат. Я туда обращусь.
С. БУНТМАН – Нет, это в принципе.
Е. АЛЬБАЦ - Попрошу проценты.
С. БУНТМАН – Ты не понимаешь, уводишь это все, это все наймиты капиталов.
Е. АЛЬБАЦ - А Валерий не видел, что там шли молодые ребята, вот вокруг меня все были ребята, которым в лучшем случае было 20-25 лет. Никаких витрин у них нет. У них, как раз они отстаивают то немногое, что они полагают у них должно быть – свободу.
С. БУНТМАН – Вы не помните, - пишет Павел, - как разгоняли протестующих в Вашингтоне. Народ во время инаугурации президента Буша в 2001 году.
Е. АЛЬБАЦ - Не была на инаугурации президента Буша, не помню. Если там были какие-то…, честно говоря, совершенно не помню. Обязательно посмотрю. Не помню.
С. БУНТМАН – Не вызывает ли у властей как раз присутствие запрещенных НБП, нацболов, которых много там, именно против них и направлено насилие властей, как считают слушатели. Александр из Нижнего Новгорода, преподаватель.
Е. АЛЬБАЦ - Ничего подобного. Во-первых, арестовывали отнюдь не только НБП. Совершенно самых разных людей. Вы зайдите в Интернет, масса людей об этом пишут. И сторонники «Яблока», и не сторонники вообще никаких партий. И сторонники СПС. И коммунисты. Это ведь вообще было не важно, ОМОН, между прочим, не спрашивал, к какой политической партии вы принадлежите. Окружали, вот стояло 2-3 молодых человека, их окружали ОМОНом и потом очень жестко закидывали в автозаки. К какой партии принадлежит журналист Сергей Пархоменко. К какой партии принадлежит журналист Валерий Панюшкин. Секундочку, к какой? За что их продержали в кутузке до вечера? За что их вообще взяли? Что они сделали?
С. БУНТМАН – Последнее, что хотелось бы сказать. Ты видела такие вещи или нет, но нам пишут, отбирали и бросали российские флаги, между прочим.
Е. АЛЬБАЦ - Да, бросали не только, там были замечательные кадры, бросали и втаптывали в грязь и российские флаги и российскую Конституцию. Совершенно легко.
С. БУНТМАН – Это было показано на РЕН-ТВ.
Е. АЛЬБАЦ - Да. Не только, кстати, на сайте журнала «The New Times» выложена видеосъемка, которая шла 3 часа. Там все это можно увидеть.
С. БУНТМАН – Понятно. Спасибо. Евгения Альбац, каждый раз у нас меньше времени, это хорошо. Значит, много вопросов и есть многое, что обсуждать. Так и будет в дальнейшем по вторникам в 19 часов. До свидания.
Е. АЛЬБАЦ - Спасибо.