Михаил Барщевский - Особое мнение - 2007-09-26
О. ПАШИНА – Добрый день и добрый вечер. Я приветствую всех слушателей радиостанции «Эхо Москвы» и зрителей телекомпании RTVi. Михаил Барщевский, здравствуйте. Начнем мы, наверное, с вестей с полей. Во всяком случае, с этой темы начинают информационные программы ведущие телеканалы. Речь идет о поездке нового премьер-министра в Пензенскую область. Он там встречается с сельхозпроизводителями. Осматривает кукурузные поля и заодно выражает заботу о сельхозработниках. «Надо, чтобы окончил парень работу, не стоял, а подъехала машина с прицепом стоматологической помощи и оказали ему бесплатную помощь». А речь идет о том, что премьер-министр обратил внимание на то, что у сельхозработников на зубах железные коронки. И решил вот так проявить о них заботу. Как вы считаете, заботливый хороший у нас премьер-министр?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я думаю, что премьер-министр сейчас мне кажется, ищет свою нишу. По-человечески мне совершенно понятно, что его, конечно, волнуют проблемы сельского хозяйства, потому что с одной стороны он имеет очень богатый и очень успешный опыт работы в сельском хозяйстве. Это с одной стороны. С другой стороны так совпало, что сейчас, я не очень большой специалист в этой теме, но идут разговоры о том, что в Калининград надо сельхозпродукты завозить, там проблемы. В других регионах возникают проблемы. Министр сельского хозяйства успокаивает, что все нормально, все в порядке. Что запасы прошлогодние.
О. ПАШИНА – В закромах родины все хорошо.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И урожаи вроде бы нормальные. Поэтому желание премьер-министра разобраться, оно вполне естественно. Я здесь ничего особого не вижу.
О. ПАШИНА – Тогда поговорим о правительстве. Точнее о делах семейных. Газета «Нью-Йорк таймс» пишет сегодня о том, что управление страной стало в России семейным делом. Имеется в виду, кто кем приходится сейчас в нашем правительстве. Татьяна Голикова, жена министра промышленности Виктора Христенко. Зять премьер-министра – министр обороны Сердюков. Как вы считаете, семейное дело теперь российское правительство?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Начнем с того, что это не противоречит закону.
О. ПАШИНА – Абсолютно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это первое. А дальше…
О. ПАШИНА – И мы это уже проходили.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И дальше известный принцип: все, что не запрещено, все разрешено. Это первое. Второе, я просто неплохо знаю и Виктора Борисовича и Татьяну Алексеевну, она была замминистра финансов, и то, что она жена министра промышленности никак не влияло ни на работу правительства в целом, ни на какие-то протекции при распределении бюджета в пользу министерства своего мужа тоже не было. Вообще мне кажется, что родственники, не родственники, главное, чтобы работали хорошо. Что касается назначения Голиковой, я уже говорил о том, что лично, это вообще в принципе не мое дело, это дело президента и премьер-министра, они формируют правительство. Но поскольку я Голикову знаю, так получалось, что когда в Конституционном суде слушались дела, где был заинтересован Минфин то, как правило, от Минфина приходила Голикова. Поэтому я с ней просто пересекался по конкретным делам и у меня крайне приятное впечатление. Просто крайне приятное. А если учесть, что рассказывали думцы, как она оперирует цифрами семизначными бюджета на память, то, в общем, складывается цельная достаточно картина. При этом она еще очаровательная женщина, то есть там Бог дал, и внешность и голову, и характер. Хотя характер, там металл есть.
О. ПАШИНА – Это тоже хорошо.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И вообще, честно говоря, очень радуюсь, что в правительстве появилось два министра женщины, потому что я не феминистка, но я действительно считаю, что наличие женщин в правительстве в ГД, в судебной системе, во властных структурах вообще оно придает властным структурам при этом более человеческое лицо. Женщины они человечнее. Так устроила природа.
О. ПАШИНА – От женщин вернемся к семейным делам. Как вы считаете, что такая семейственность появляется в правительстве, это просто совпадение, просто такие хорошие кандидатуры, случайно они оказались родственниками. Или это кризис доверия, президент доверяет все более узкому кругу людей.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет. Я не думаю, что это кризис доверия. Начнем с того, насколько я знаю, Христенко и Голикова поженились, когда оба уже работали в правительстве. Христенко – министром, по-моему, был…
О. ПАШИНА – Служебный роман.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Поэтому это просто люди уже проверенные многолетней работой в правительственных структурах. То, что президент доверяет тем, кто проверен и никогда никаких серьезных претензий ни к Голиковой, ни к Христенко не было, еще до того, что они были женаты или после того, это два просто хороших работника. Другое дело, что могут сказать, а почему президенту ни обновлять команду. Просто мы привыкли к тому, что в период Ельцина команды обновлялись, Борис Николаевич проснулся утром - и новое правительство. Или новый министр.
О. ПАШИНА – Но семья там все равно оставалась неизменной.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Некая стабильность в руководстве это на самом деле неплохо. Это хорошо. Потому что коней на перерыве не меняют, если такая вещь. Меня вот это абсолютно не беспокоит, ни то, что Сердюков зять Зубкова, ни то, что…
О. ПАШИНА – То есть, этических каких-то проблем тоже здесь нет?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, я здесь не вижу. Дело в том, что, кстати, смотрите, есть же подчинения. Ведь фактически Сердюков не подчиняется Зубкову. Это же министр со звездочкой. Это прямое подчинение президенту. Как и Зубков, Христенко и Голикова друг другу тоже не подчиняются.
О. ПАШИНА – То есть, нет возможности для злоупотреблений.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет соподчинения. Потому что если бы один родственник подчинялся другому, ну вот это не есть хорошо. С этической точки зрения. В данном случае я особых проблем не вижу.
О. ПАШИНА – С правительственными делами мы разобрались. Сменим тему. И хочу поговорить о громком скандале, который разразился вокруг лидера Общественного Гражданского фронта Гарри Каспарова. Он обратился в Генпрокуратуру с просьбой проверить высказывание спикера чеченского парламента Дуквахи Абдурахманова. Я напомню нашим слушателям, что Абдурахманов на днях заявил буквально следующее: «Гарри Каспаров должен сидеть в тюрьме. Если же мы не достигнем через федеральное законодательство таких последствий, которых хотим, мы будем прибегать к другим мерам. Кавказ это допускает. У Кавказа свои законы и Каспаров за такие вольности будет наказан. Он должен сидеть в тюрьме. Если нет – мы его все равно накажем». Но чеченцы обиделись на Каспарова за то, что он назвал президента Чечни бандитом. Так вот, Гарри Каспаров считает, что ему угрожают расправой.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Давайте эту историю с начала рассмотрим. Я считаю, что Гарри Кимович при всем моем уважении к нему, не имеет никакого права, ни морального, ни юридического, называть президента республики бандитом. Это и юридически недопустимо, здесь можно напороться легко на уголовное дело. По факту клеветы. И с точки зрения этической, это, в общем, неуважение к народу…
О. ПАШИНА – А угрожать ему…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не торопитесь, пожалуйста. Это не этично по отношению к народу, который избрал его своим президентом. Как избрал – другой разговор. Но избрал ведь. Тем более что этот президент пользуется авторитетом в своей республике. Опять не обсуждаем, как он этот авторитет завоевал, но он этим авторитетом пользуется.
О. ПАШИНА – Даже не только президента, а любого гражданина безосновательно назвать бандитом.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Тем более президента. Все-таки тем более президента. Это первое. Ответ ничем не лучше посыла. Абсолютно ничем не лучше. Когда председатель парламента республики угрожает расправой по закону гор, я не знаю такого закона гор. Извините, мы одна страна. Это РФ называется страна. И одно законодательство действует. С учетом местных обычаев разрешено носить кинжал на Кавказе. И не более того. У некоторых, по-моему, деятелей возникает ощущение, что они сами по себе, а Россия это само по себе. И они не понимают, что тем самым они провоцируют античеченские настроения. Сегодня даже люди, которые весьма негативно относятся к деятельности Каспарова в рамках «Другой России», после такого заявления скажут: ну конечно, чеченцы, да они же другие, чем мы. Что было бы, если бы это сказал, например, председатель Мосгордумы Платонов. Его бы срочно отправили бы к врачу. К психиатру. Потому что не может такое он сказать. Тут такие вещи произносятся, и чего-то до сих пор не слышу, если эта цитата точная, кстати, сразу оговорюсь, но никаких извинений я не слышу. А это весьма странно. И Кадыров должен был бы здесь вмешаться. Потому что если он президент республики, пользующийся авторитетом, то он должен оберегать и авторитет своей республики. А подобные высказывания спикера парламента это, в общем, позор для республики.
О. ПАШИНА – Здесь, в общем, и та, и другая стороны не правы.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Когда. Знаете, у Сталина спросили, какой уклон хуже: левый или правый. Сталин ответил: оба хуже.
О. ПАШИНА – Ну что же, кстати, по поводу ношения кинжала. Тут очень много вопросов по поводу недавней акции за разрешение ношения короткоствольного оружия. Наши слушатели считают, что тоже не очень хороший вариант. Тоже оба хуже. И напоминают эту трагедию на Рябиновой улице, где водитель «Мерседеса» пробил колесо, расстрелял дорожных рабочих.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Давайте сразу, а сегодня в Метрополе в казино, я только обращаю ваше внимание на то, что те стрелки у них было не лицензированное оружие. Не разрешенное. Это лишний раз подтверждает, что у бандитов, у сумасшедших с оружием все…
О. ПАШИНА – Что там с водителем «Мерседеса», мы не знаем, может быть, у него было законное.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Если бы оно было законным, он был бы арестован через два часа.
О. ПАШИНА – То есть определили бы…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Прежде чем получаешь пистолет на руки, его отстреливают, и пуля и гильза идут в пулегильзотеку МВД, централизованную. Найти можно, за 15 минут компьютер это делает. Еще час доехать и 15 минут арестовать. Именно в том и дело, что все, кто сегодня имеют оружие, они имеют его незаконно, это оружие не зарегистрировано и соответственно не идентифицируемое. Я вам ручаюсь, что человек из разрешенного оружия никогда не станет палить ни в казино, ни в дорожного рабочего. Потому что он понимает, что ему за это будет.
О. ПАШИНА – Это значит подписаться: это сделал я.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Подписать самому себе приговор. Это оставить визитную карточку на месте преступления. В буквальном смысле слова. А вот неразрешенное оружие оно гуляет свободно.
О. ПАШИНА – Кстати, еще о некоторых инициативах ваших по поводу курения спрашивают слушатели. Как сочетается ваше уважение к западным ценностям к вашему отношению к курению в России.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Мое уважение к западным ценностям не есть уважение к западной дури. Уважение прав человека на Западе, соблюдение прав человека на Западе, свобода слова, свободы выражения, свобода демонстрации, митингов и прочее, это одно. А запрет на курение, понимаете, у нас же все делается по-российски. На Западе запрещается курение.
О. ПАШИНА – Но создаются для тех, кто хочет курить
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я же не призываю не бороться с курением. Я сам курильщик, и я был бы очень признателен, если бы мне кто-нибудь помог бы бросить курить. У меня не получается. Но если государство решало помогать бросать курить или бороться с курением, то, во-первых, запретите рекламу табака полностью. Не играйте в эти пикантные игры с лоббизмом этих законов в ГД, а возьмите и запретите полностью. Вы этого не делаете. Второе. Возьмите и сделайте государственную дотацию на «Никоретте», на все эти штучки, которые помогают обойтись без сигарет. Этого тоже не делается. «Аэрофлот» сделал, – запретив курение на борту, бесплатно выдает «Никоретте» для курильщиков. Вот это понимаю. Никаких претензий нет. А в Италии, например, запретили курение в барах. Я как раз был на 4-й или 5-й день после введения этого запрета в Италии. И что вы думаете, запретили курение вообще и не обозначили где можно курить, там на уши встали все владельцы баров, ресторанов, это само собой. Так вот народ наплевал на этот запрет и курил везде. Когда было разрешено курить у барных стоек, а в залах нельзя, все послушно ходили курить к барным стойкам. Когда запретили курить у барных стоек, народ взял и демонстративно стал курить везде. Поэтому я, отстаивая права курильщиков, это делаю не вопреки интересам не курящих, а просто я призываю уважать права курильщиков, ровно так же как мы уважаем права не курящих.
О. ПАШИНА – Мне кажется это исчерпывающий ответ на вопрос нашего слушателя. Очень много вопросов по поводу партии «Гражданская сила», вот например, Михаил спрашивает: «Ваша партия это проект Кремля? Если нет, то постарайтесь объяснить, как вам удалось стать руководителем политической партии, если учесть, что создать партию сегодня в России просто невозможно».
М. БАРЩЕВСКИЙ - Отвечаю. Во-первых, возможно или нет, не могу сказать, не пробовал. Партия эта существует с 2001 года. Создавал ее не я. Когда я решил заняться политикой, то я позвонил Александру Рявкину, и предложил встретиться. И дальше мы договорились о том, чего я хочу от него, чего он хочет от меня. Чего я жду от него, чего он ждет от меня. Поэтому создавать партию я не создавал. Я не думаю, что в 2001 году создавалась в Екатеринбурге партия по указке Кремля. Сомнений у меня нет, вообще никакого отношения к Кремлю она не имела. Кремлевский мы или не кремлевский проект. Вот смотрите сами. Что говорят сейчас наши критики. Что мы кремлевский проект создали для того, чтобы отбирать голоса у СПС.
О. ПАШИНА – И «Яблока».
М. БАРЩЕВСКИЙ - Остановимся на СПС. У «Яблока» уже отбирать нечего. Но Путин на встрече с политологами на Валдае говорит о том, что государство финансирует СПС. Теперь давайте просто подумаем сами, что Кремль такой же совершенно невменяемый, с одной стороны он финансирует партию СПС, с другой стороны создает партию «Гражданская сила» для того, чтобы у СПС отобрать те голоса, которые СПС завоевывает при помощи кремлевских денег. Ну, бред.
О. ПАШИНА – Абсолютно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Поэтому надо просто понять, что «Гражданская сила», мне кажется, я нашел удачное выражение, к которой Кремль относится с безразличной симпатией. Или благосклонным равнодушием.
О. ПАШИНА – В наше время не мешать это практически то же самое, что помогать.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вот я могу сказать, что никакого мешания со стороны Кремля я не вижу. Не чувствую. Хотя мои появления в эфире с момента, как я занялся политикой, сократились в два раза по сравнению с моими появлениями в эфире до этого. Ну, например. Передача «Культурная революция», где я был постоянным гостем. Для меня закрыта. Просто конкретный пример. Те передачи, на которые меня периодически звали, звать перестали. «Пусть говорят» малаховская передача. Меня звали периодически. Другое дело, что я постоянно отказывался и не ходил, но звали периодически. Сейчас – не зовут. И много.
О. ПАШИНА – Кстати, на эту тему буквально вопрос от Автандила из Москвы, он говорит, что «общественное мнение это, прежде всего медиапродукт, наверное, не стоит напоминать, как один медиапродукт стал президентом великой державы. Ваша партия и идеи практически не представлены ни в СМИ, ни в сетевых ресурсах. Как Вы планируете решить это проблему пиара?»
М. БАРЩЕВСКИЙ - Пускай Автандил задаст этот вопрос тому, кто вам только что задавал вопрос о том, что мы кремлевский проект. Пускай они между собой поговорят.
О. ПАШИНА – А вы совершенно равнодушно относитесь к этому.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, политика это искусство возможного. Банальная старая фраза. Зовут в СМИ – я прихожу. Вот вы позвали – я пришел. Кстати, говоря, я думаю, что Алексей Алексеевич нас слышит сейчас, без всякой обиды на него могу сказать…
О. ПАШИНА – Звать стали реже.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, не реже. У меня просто была своя передача. Была передача моя еженедельная на «Эхо Москвы». Алексей Алексеевич мне сказал: Михаил Юрьевич, я считаю неправильным, если у вас будет сохраняться передача, когда вы занимаетесь политикой. Я сказал: Алексей Алексеевич, я с вами согласен. И я лишился передачи. Так что, это Венедиктов сделал по указке Кремля, закрыв мне передачу.
О. ПАШИНА – Мы не комментируем распоряжения главного редактора.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я с ним согласен. На самом деле это не тот случай, что я наезжаю. Я действительно с ним согласен. Потому что если лидер одной политической партии имеет свою передачу, то и другие…
О. ПАШИНА – Нужно предоставить такую возможность всем остальным.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Но это к вопросу о том, что никакой специальной раскрутки нет. Другая проблема, что в чем я просчитался. Я думал, что поскольку партия интеллигенции и бизнеса, а журналисты это интеллигенция, а бизнес это деньги, то как только мы появимся, тут же журналисты будут нам помогать и раскручивать, поскольку мы их партия, мы за свободу слова, за те западные ценности, за которые они борются применительно к своей профессии. А бизнесмены будут нас поддерживать деньгами, потому что мы уж точно отстаиваем их интересы. Так вот не произошло ни того, ни другого. Пуганые все до чертиков. Бизнесмены боятся, журналисты боятся, как бы чего ни вышло. Поэтому мы оказались очень бедной партией. Поэтому на платные эфиры, платные публикации в газетах у нас денег нет. Поэтому зовут - приходим. Не зовут, ну ребята, вам же хуже.
О. ПАШИНА – Вам не кажется, что такая пораженческая позиция. А как без этого ресурса, вы отказываетесь от главного…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Мы не отказываемся ни от чего. Зовут – приходим.
О. ПАШИНА – А представляете, чем ближе выборы, все меньше будут звать и вообще в черные списки занесут.
М. БАРЩЕВСКИЙ - В черные списки вряд ли занесут, а это вопрос вот чего. Для некоторых журналистов выборный цикл это чес. Как для артистов чес. Раз в четыре года надо заработать…
О. ПАШИНА – Для артистов тоже концерты предвыборные.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, это такой чес. Это вопрос их совести профессиональной. Хотят они, вот пройдут выборы, потом закроют еще парочку телеканалов, десяточек газет, сотню радиостанций. Они будут возмущаться, говорить, вот зажим свободы слова. Ребята, а вы когда в ноябре 2007 года приглашали только тех, кто деньги готов платить, вы о чем думали. Не надо рубить сук, на котором сидишь. Есть партия, которая отстаивает ваши права. А вы хотите за это деньги получить. Нет у нашей партии денег.
О. ПАШИНА – По поводу голосов, которые вы отбираете у правых, тоже много вопросов. Анатолий к вам обращается: «Господин Барщевский, зачем вы раскалываете правых. Наберете 0,3%, для чего они Вам?»
М. БАРЩЕВСКИЙ - У меня предложение включить голову тем, кто задает такие вопросы. Просто включение элементарной логики. Если мы наберем 0,3%, соответственно мы отняли у правых 0,3%. Если они из-за 0,3% не прошли в думу, то хороша же эта партия. Пункт номер один. Пункт номер два. Было бы чего отбирать. Когда Гозман мне сказал, что мы партия-спойлер, я ему ответил: Ленечка, у тебя мания величия. Для такой партии спойлеров…не надо. И, наконец, исторический факт. Март 2008 года. Выборы в региональное законодательное собрание. Участвуют и «Яблоко», и СПС, мое волевое решение – «Гражданская сила» участвовать не будет. Мы не участвуем. «Яблоко» не набирает и 5% во всех регионах, где допущены, СПС из 9 регионов проходит в 4-х, еле-еле переползая рубеж. Нас там нет, мы голоса не отбирали. Понятно. Это две партии, которые покончили жизнь самоубийством. А то, что они устроили сейчас со своими тройками, а еще я не беру историю омерзительную совершенно, которая была с Сычевым, игры с Сычевым… Когда Бог хочет наказать человека, он лишает его разума. Это то, что с ними произошло.
О. ПАШИНА – Тем не менее, такой вопрос, может быть не очень приятный. Но имеет место быть. На что сейчас вы рассчитываете. По последнему опросу Центра Юрия Левады, который был проведен 18 сентября, меньше одного процента набирает «Гражданская сила» в том случае, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я очень люблю наших социологов. Очень люблю. Как астрологические прогнозы. Читаю с большим интересом, но ими не руководствуюсь. Это вы привели данные Центра Левады. А, пожалуйста, данные ФОМа. Причем августовские. При 15% узнаваемости 3% рейтинг. Данные ВЦИОМа сентябрьские – из демократически настроенного электората у нас рейтинг 8%.
О. ПАШИНА – Прежде чем мы начнем принимать звонки, вот еще о чем хотелось бы узнать. Сегодня члены демократической партии России провели пикет в поддержку легального откупа от службы в армии. То есть идея не нова. В свое время еще Борис Немцов, по-моему, предлагал платить энную сумму, и ты от армии свободен. Эти деньги идут тем, кто хочет служить в профессиональной армии. Как вы относитесь к такой инициативе?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Скажем так, эта идея действительно очень не нова. И даже в свое время года 2-2,5 я тоже ее высказывал. Совершенно не претендую на первенство. Может быть, далеко был не первым. Но здесь надо просто понимать такую вещь, что это паллиатив. Мне кажется, что в последнее время просто, начав заниматься политикой и разбираться при помощи консультантов в разных сферах, я понимаю, что эта идея не сработает.
О. ПАШИНА – То есть это невозможно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Технически невозможно. Получается это своего рода налог. Налог он всегда бывает общий. Он не бывает персонифицированным на данной категории. Что для меня очевидно. Для меня совершенно очевидно, что нам нужна контрактная армия, но вообще не грех для этого было бы сделать нормальную военную доктрину. Просто чтобы понимать, с кем мы воюем. Вот недавно мы испытали новую вакуумную бомбу. Самую сильную в мире. Очень много об этом было в СМИ. Только никто не спросил: а мы где применять ее будем? В какой ситуации. Вот какой конфликт, в какой конфликт может быть сегодня вовлечена Россия, чтобы применить вакуумную бомбу.
О. ПАШИНА – Может быть, мы не собираемся ее применять, мы только хотим показать, что она у нас есть и поэтому конфликта не возникает.
М. БАРЩЕВСКИЙ - То есть оружие сдерживания. Против кого? Кто-нибудь здравомыслящий представляет себе сегодня нападение на нас со стороны США или Европы. Вряд ли.
О. ПАШИНА – Почему, президент Путин говорит о симметричном адекватном ответе, помните?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет.
О. ПАШИНА – На размещение системы.
М. БАРЩЕВСКИЙ - На размещение системы – да. Но никто не говорит о симметричном адекватном ответе на нападение. Так я к чему веду. Я очень люблю приводить такой пример. Те, кто немножко знают историю, знают, что Франция и Великобритания, Франция и Германия воевали между собой столетиями. Причем это последний раз лет 50-60 назад. 60 лет назад. Потом возникла объединенная Европа. Кто-нибудь сегодня в здравом уме, твердой памяти может предположить войну между Великобританией и Францией. Или Францией и Германией. Вот как решается ситуация. То есть надо идти к тому, чтобы мы вошли в Европу, как часть Европы, чтобы сама вероятность военных действий между нами и кем-то была столько же невероятна, как сегодня между Францией и Англией.
О. ПАШИНА – Вы меня извините, это еще более утопичный вариант, чем переход на персональную армию в России и введение налога на откос от армии.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, вы оглянуться не успеете. Лет 10 пройдет и это будет. Потому что это объективная историческая закономерность. Это не то, что Мише Барщевскому хочется. Это объективная историческая закономерность. Если сегодня Европа, оказывается, не может жить без наших энергоресурсов. Вот также очень быстро окажется, что встречным потоком мы не можем жить без европейских стандартов жизни. Я не имею в виду брюссельских чиновников. Я имею в виду европейские стандарты жизни. В этой ситуации выяснится, нам невыгодно содержать разные армии, нам выгодно содержать одну армию, потому что друг для друга мы опасности не представляем. Международное разделение труда не я придумал. Его лет 150 назад придумали. Понятно, что мы входим в эту нишу. И ясно, что мы не партнеры Китая, а партнеры Европы. Понятно, что никакой Евразии не существует, это как «тяни-толкай» по Чуковскому. Это выдумка Дугина и ему подобных. Вспомните историю России. Мы европейское государство и по культуре и по кухне, и по стилю одежды, и по менеджменту. Всегда в Россию приглашали французов, голландцев, англичан.
О. ПАШИНА – Мне нравится ваш такой глобальный оптимистичный прогноз, но, честно говоря, в это верится с трудом.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Ну, я в это верю действительно, свято верю. Поэтому переходить надо на профессиональную контрактную армию. Надо понять, какая военная доктрина должна быть. Потому что нельзя быть немножко империей, немножко полицейским, мировым немножко, вот смотрите, к чему привела внешняя политика Буша. Американцы всюду все потеряли. Я имею в виду репутационно. Мы хотим идти этим путем? Вряд ли. Если у нас были бы свои Фолькленды, то нужно было бы знать, как нам защищать свои колонии. Но все мировые колониальные державы отказались от своих колоний добровольно, еще к середине прошлого века эта тема была закрыта. У нас колоний нет. Вопрос охраны наших собственных границ притом, что вряд ли кто собирается на нас нападать, и поддержание порядка на собственной территории, что в общем, больше полицейская, чем военная функция. Поэтому мне кажется, что нам нужно очень сильно укреплять милицию, внутренние войска, вот это все, потому что большая территория…
О. ПАШИНА – Но, тем не менее, наши армейские командиры все сетуют на демографическую ситуацию, что не хватает призывников.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Они и будут сетовать, им нужны бесплатные рабочие руки, попробуй контрактника заставить дачу строить. Понятно, да. Дорогая дача получится. Военные всегда хотят призывную армию. Подготовка резервистов – да, возможно. То есть в любом случае нужно определяться. Либо туда, либо сюда. Но не то, что мы имеем сегодня. Я знаю просто сегодня по факту, как контрактники идут в армию служить вместо призывников за деньги. То есть человек приходит и говорит: я Иванов Иван Иванович, а он при этом Петров Петр Петрович.
О. ПАШИНА – У нас уже экзамены сдают в вузах таким образом. То же самое происходит в армии.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Так вот может радиослушатели не знают, в армии это распространеннейшее явление.
О. ПАШИНА – Остается не так много времени, но думаю, что мы успеем принять несколько звонков. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день. Здравствуйте. Я говорю из Израиля. Я очень уважаю господина Барщевского, особенно он мне нравится в игре «Что? Где? Когда?», а вопрос у меня такой. Он говорит, что партия бизнесменов и журналистов. Я хотела бы знать, какую роль его партия сыграла в защите Ходорковского, когда процесс был явно политическим и второе, какую роль играют они в выяснении убийства Политковской. Спасибо.
М. БАРЩЕВСКИЙ - На момент процесса над Ходорковским я не состоял в партии, поэтому какую роль играла партия, не знаю. Думаю, что никакую. А что касается убийства Политковской, то это не роль партии расследовать преступления. Я могу сказать, что мы очень внимательно следим за этим. Во-первых, потому что не скрываю, что с Анной Политковской я знаком лет 20 был. И «Новая газета», в которой она работала для меня совсем не чужая. Но и еще, потому что это убийство, которое должно быть раскрыто. Есть преступления, которые надо раскрыть обязательно. Не надо сейчас ловить меня на слове, что все преступления должны быть раскрыты, но это надо раскрыть обязательно. И я думаю, что оно будет раскрыто. И если начнутся какие-то игры с заминанием этого дела и спуском на тормозах, я могу официально сказать, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы это не произошло.
О. ПАШИНА – А как вы расцениваете то, что сейчас происходит, что объявляют подозреваемых, потом отпускают.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я доверяю в этом вопросе одному человеку. Это Дмитрию Муратову. Дмитрий Муратов, во-первых, мой друг, во-вторых, человек, который абсолютно кровно заинтересован в раскрытии этого преступления и человек взвешенный и объективный. Вот я доверяю его мнению. Дима мне несколько раз говорил о том, что с его точки зрения следственная бригада работала великолепно. С его точки зрения следствие пытается найти и как ему кажется, найдет. Он говорил о том, что редакция работает вместе, помогает следствию. Поэтому до тех пор, пока я от Димы лично не услышу того, что следствие…, я в это не поверю.
О. ПАШИНА – Это было «Особое мнение» Михаила Барщевского. Мы встретимся с вами завтра в то же самое время. Всего доброго, до свидания.