Сергей Доренко - Особое мнение - 2008-03-10
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, дорогие друзья, с прошедшим праздником, дорогие женщины, это было замечательно, три выходных, сегодня ехал сюда в студию «Эха Москвы», пустая дорога. И на пустой дороге затор. Почему, неизвестно.
С. ДОРЕНКО: В ресторан.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А?
С. ДОРЕНКО: Все ехали в ресторан, я думаю.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, все ехали в ресторан. Сергей Доренко у нас здесь в студии, знаешь, что я хотел сказать, оно не к теме, вообще ни к чему, но ты же у нас полукитаец, ты же всегда об этом.
С. ДОРЕНКО: …теперь еврей, посмотри, у меня, видишь, что?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что тебе?
С. ДОРЕНКО: У Стены Плача навязали такую штуку.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит «навязали», ты счастлив должен быть.
С. ДОРЕНКО: Нет, мне привязали, потом сказали, что-то долго бормотали, меня больше всего удивило, что раввин, который бормотал мне в лицо священные слова, от него попахивало крепким выхлопом таким, винцом, это разрешено у нас, у евреев?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, это разрешено.
С. ДОРЕНКО: Разрешено?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раввину все разрешено.
С. ДОРЕНКО: Правда?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как считают многие.
С. ДОРЕНКО: Видишь, у меня чего теперь?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну что у тебя, радиослушатели, объясню радиослушателям.
С. ДОРЕНКО: Веревочками меня обвешали у Стены Плача все.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Главное, не вокруг шеи, понимаешь?
С. ДОРЕНКО: Да, у тебя есть такая?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня нет такой.
С. ДОРЕНКО: Так что теперь?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня есть сообщение от господина Шаруфутдинова, который написал следующее – я не знаю, анекдот или нет, но красиво, корреспонденты спросили у китайского маршала Чжу Дэ, почему вы свою народно-освободительную армию назвали восьмой? Лукаво улыбаясь, маршал ответил – это для того, чтобы японцы думали, что у нас, по крайней мере, семь таких армий. Это замечательная история.
С. ДОРЕНКО: А еще по фэн-шую восьмерка – это земля благополучия, это земля изобилия, восьмерка – это земля изобилия.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я, знаешь, о чем? Я о том, что это замечательное сообщение господина Шаруфутдинова. Оно, знаешь, есть такое из оперетты, вернее, из пародий. Была знаменитая такая книжка, «Театральная пародия конца 19-го – начала 20-го века», когда еще был студентом, издали такую книжку. Там была пародия на оперу, которая называлась «Вампука». И главный смысл был в чем, в этой «Вампуке», многие люди среднего и старшего поколения знают. За ними гонится какой-то, они бегут, которые любят друг друга, пара, за ними гонится, кто-то гонится. Они стоят на сцене, держат друг друга за руки и поют – мы уже бежим, бежим уже мы, мы вот бежим, понимаешь, остаются на месте. Я о том, что проблемы российские остаются на месте, вот мы с тобой уходим, приходим после праздников, а они остаются.
С. ДОРЕНКО: Что мы делаем…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Арктика.
С. ДОРЕНКО: Давно бы потеряли работу, если бы они…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Послушай.
С. ДОРЕНКО: …оставались.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говорится, что причиной для разногласия между Россией и всеми остальными станут огромные минеральные богатства Арктики, таяние ледников приведет к тому, что откроются новые маршруты, цитата, на которые Кремль уже положил глаз, это «Гардиан». Она сообщает со ссылкой на свои источники, что в апреле, внимание, эта проблема будет впервые обсуждаться в ходе саммита лидеров НАТО в Бухаресте. И, слушай внимательно, это интересно, в документе ставится вопрос о возможности использовать НАТО в качестве инструмента энергетической безопасности, по поводу чего уже наши проснулись и сказали, что это вообще безобразие, это к НАТО не имеет никакого отношения, что это обозначает. Я хотел бы тебя спросить.
С. ДОРЕНКО: Я хочу тебе, знаешь, что сказать. Как только начались разговоры эти про Арктику, я взял «Google Earth», этот софт, который «Гугл Земля», также взял у сына глобус. Я посмотрел на эту Арктику, потому что мы привыкли к развернутой карте, к развертке «Меркатора», по-моему, называется она, но, в любом случае, это развертка, неадекватно отображает север.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Размер, да.
С. ДОРЕНКО: Она отображает север как нечто необъятное, гигантское и огромное.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: На самом деле, они там почти соприкасаются, континенты.
С. ДОРЕНКО: Абсолютно, да, поэтому Северный Ледовитый океан так называемый, он совсем маленький, он, в общем, крошечный. Разверните на «Гугле» эту Землю так, поставьте на полюсе, вы увидите, что там почти соприкасаются Россия, Канада, США и Дания, Голландия, т.е. они практически соприкасаются. Придется все равно делить, т.е. стопроцентно придется делить, потому что Земля конечна, ресурсы конечны, Арктика тоже очень конечна и очень близка.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нас…
С. ДОРЕНКО: Дальше делить будем как, послушай, всегда удобно и правильно делить с позиции сильного. Я у тебя заберу эту чашку с водой и скажу – у меня две чашки с водой. Я понимаю, тебе тоже хочется пить, правда? Давай делить. Но когда они у меня, выгоднее и приятнее делить, чем когда они у тебя. Я уже из доброты теперь говорю – слушай, Матвей, ты такой хороший парень, давай я тебе дам.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это ты моделируешь кого, кто так…
С. ДОРЕНКО: Я моделирую любого, русские оказались первыми, и все теперь вдруг всполошились. Мы молодцы, что мы оказались первыми, мы правильно поступили.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Первыми в чем?
С. ДОРЕНКО: В этой Арктике, когда заявили свои права на хребет Ломоносова, мы молодцы, что мы оказались первыми, понимаешь? Теперь они начинают…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаешь, есть такая украинская поговорка, «обицянки цацянки, а дурны верадесть», смысл ты понимаешь, да?
С. ДОРЕНКО: Неважно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это как раз то, что написано пером, что легко можно вырубить не только топором, а просто…
С. ДОРЕНКО: Мы начали там деятельность, мы начали деятельность, мы молодцы, что мы начали первыми, главное теперь – не сбавлять обороты.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В чем?
С. ДОРЕНКО: В освоении Арктики, в том, чтобы крепить там колышки, в том, чтобы заявлять свои права. Дальше, когда придут туда канадцы, американцы и датчане, у которых Гренландия, напоминаю, многие забывают, что и Гренландия, они придут и скажут – братцы, а мы тоже, норвежцы, наверное, тоже придут.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Канадцы на следующий день сказали, что это все их.
С. ДОРЕНКО: Неважно, давайте теперь делиться с позиции, когда мы начали уже.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сережа.
С. ДОРЕНКО: Все равно будем пилить Арктику.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты вообще какой глобус держал в руках, ты что сейчас рассказываешь?
С. ДОРЕНКО: Не Марса, Земли.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не знаю, так что ты рассказываешь? При тебе это было, мы с тобой в эфире обсуждали. На следующий день…
С. ДОРЕНКО: Канадцы заявили.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …премьер-министр Канады сказал, что флажки эти, пожалуйста, заберите и т.д.
С. ДОРЕНКО: Ну и что?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебя серьезно спрашиваю, какой должен быть механизм для того, чтобы, действительно, это не переросло в конфликт?
С. ДОРЕНКО: Надо брать слабых соперников, слабых потенциальных соперников, норвежцев, в союзники, атаковать там или брать иных слабых союзников, которых мы можем контролировать и выходить, ставить там буровые, идти, идти и идти. Делить Арктику придется, рано или поздно придется. Для этого мы должны быть первыми для того, чтобы делить с позиции силы, а не с позиции слабости. И мы уже там первые. Мы молодцы, здесь я аплодирую. Мы не сможем ее не делить, послушай, это лужа маленькая, посмотрите в «Гугле».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это «Особое мнение», нет вопросов, ты так считаешь, что я могу сделать? Сейчас пауза, после этого мы возвращаемся к Сергею Доренко, оставайтесь с нами.
РЕКЛАМА
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем наш эфир, Сергей Доренко, мы тут с разных сторон, перед началом передачи Доренко сказал – тихо все, нет вопросов. Доренко, вы отстали со своими израильскими поездками. Слушай, вот когда Путин, ты знаешь, наверное, его спросил…
С. ДОРЕНКО: Слышал про такого.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …случайно, как меня убеждают, но я не согласен, что что-то бывает случайным у иностранных корреспондентов, он спросил, выпустят ли Ходорковского, и тот отделался формальной фразой, что президент другой должен это решать. И есть вопрос помилования. Венедиктов сразу позвонил, кому надо, выяснил, что, оказывается, не нужно признавать себя виновным, а ты можешь написать – прошу меня помиловать по состоянию здоровья. Понимаешь, да, и президент может кого угодно помиловать, просто прочитав газету, понимаешь? Т.е. тот не признает, что он виновный, а этот выходит. И мне сейчас все говорят – это все ерунда, потому что этого… а я считаю, что это сигнал.
С. ДОРЕНКО: Я считаю, что это, скорей всего, может быть, и сигнал, и ерунда. Давай рассмотрим оба варианта. Первый вариант, это сигнал, нет, давай сначала, это ерунда. Вот почему ерунда. Если Ходорковский приезжает и ходит здесь в Москве, ходит к Каспарову, начинает ходить на марши несогласных, еще куда-то, это абсолютно нетерпимо для целого ряда ключевых фигур в администрации нового президента Медведева.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Три месяца.
С. ДОРЕНКО: А?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Три месяца походит.
С. ДОРЕНКО: Нет, если они, слушай, вот так, смотри, давай мы с тобой советуем Медведеву, мы говорим с тобой, как мы говорим – Дмитрий Анатольевич, голубчик, мы говорим, смотри, если, Дмитрий Анатольевич, мы его выпустим, и он отвалит в Израиль, в Герцлию, и он там будет жить, тогда ничего, тогда нормально. Это первый вариант. Второй вариант, но если он приедет сюда в Москву и начнет выходить на митинги на всякие, давать интервью беспрерывно, занимать позицию по каждому вопросу, публиковаться, это абсолютно нетерпимо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А теперь можно мой совет ему?
С. ДОРЕНКО: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я говорю – Дмитрий Анатольевич, помнишь Доренко? Он говорит – конечно, слушаю всегда с интересом. Я говорю – помнишь, был эфир с Доренко, и когда говорили, почему Алексаняну, сняли с него эти наручники, то Доренко сказал умную фразу, он сказал – потому что если бы Алексанян умер, это был бы первый труп Медведева.
С. ДОРЕНКО: Конечно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаешь? Так вот, Медведеву, вам же, Дмитрий Анатольевич, не надо, чтобы говорили, что это ваш сиделец.
С. ДОРЕНКО: Вторая, абсолютно важная вещь, всех параметров которой мы не знаем, это пакетное соглашение с США, есть пакетное соглашение по передаче власти. На этом я настаиваю, оно есть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты все время это говоришь.
С. ДОРЕНКО: Да, я настаиваю, есть пакетное соглашение по грязной передаче власти по такой специфической фольклорной российской демократии. В рамках этого соглашения Кремль пошел на целый ряд уступок, закрыл иранскую ядерную программу, как мы хорошо знаем, не вмешивался в дела на Украине в последний раз. Последние выборы не вмешивался вообще Кремль, не лез, и т.д. Т.е. есть целый ряд существеннейших позиций, уступил по Косову при внешнем тарараме, притом, что колотили все в тамборы и громко завывали, на самом деле, уступили по Косову, абсолютно точно уступили.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не согласен, но ладно, хорошо.
С. ДОРЕНКО: Это был пакет по специфической фольклорной передаче власти. Мы с тобой точно не знаем, Ходорковский входит в пакет или нет. Высоко вероятно, что входит. Если входит, то они постараются его выпустить. Если они его выпустят, то для них почти обязательное условие – немедленная иммиграция Ходорковского, немедленная иммиграция. Т.е. они его выпускают, он уезжает в Америку. На таких условиях это будет для них безболезненным. Они его выпускают, он приезжает в Москву, просто совсем серьезная проблема. Не пойдут на это.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, дополнительный вопрос. В чем проблема? В чем проблема, в том, что ты сказал, что он придет к Каспарову, они выпьют чай и один раз выйдут на марш несогласных, на котором будет пять человек? А поскольку пришел уже новый очень либеральный лидер, то люди скажут – да ладно вам, он все и так сделает.
С. ДОРЕНКО: Приходит человек, абсолютно новый человек, который из той формации, которая очень здесь взыщется, которая нужна сегодняшнему русскому избирателю.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кого ты имеешь в виду?
С. ДОРЕНКО: Ходорковского.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это чем он новый?
С. ДОРЕНКО: Новый, есть некий новый формат умного парня, такого умного, правильного смышленого парня, который работает, даже Дмитрий Медведев, приходит второй такой опытный, успешный, потрясающе очищенный тюрьмой для русского сознания, абсолютно важно, очищенный тюрьмой, пострадавший, понимаешь? Не кичливый олигарх, а левый или христианско-демократический или социалистический, пострадавший деятель публичный с ресурсами, Матвей, с ресурсами. Матвей, давай подумаем, у него есть миллиарды или сотни миллионов долларов, они у него есть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть, и что?
С. ДОРЕНКО: Приходит человек с ресурсами, который начинает занимать публичную позицию. Я хочу узнать, как он может быть в одном городе с Богданчиковым…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, на своей квартире он может занимать любую позицию, он прекрасно на «Эхе Москвы» займет какие-то две позиции.
С. ДОРЕНКО: Нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И радио «Свобода», он займет еще три позиции, дальше?
С. ДОРЕНКО: Его гонители точно понимают, что он просто серьезный, совсем взрослый парень, что у него много ресурсов и много сторонников, причем сторонников не только тех, которые там сотни тысячи он может вывести на улицу, нет, а много сторонников, знакомых, связей.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз, он приходит на «Эхо» и говорит правильные слова, что происходит после этого?
С. ДОРЕНКО: Я настаиваю.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какие сторонники, какие связи?
С. ДОРЕНКО: Ты все время говоришь…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если всех…
С. ДОРЕНКО: …о публичной позиции. А я тебе говорю, в том числе, о не публичной.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Свернули уже всех в бараний рог, как и в публичной.
С. ДОРЕНКО: Он не может оказаться в одном городе с Сечиным и Богданчиковым, он не может жить в одном городе и топтать одну землю с Сечиным и Богданчиковым. Это очевидно. И Путиным. Эти три человека, Богданчиков, Сечин и Путин, не могут оказаться в одном городе с Ходорковским.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, едем дальше, посмотрим, считаю, что может, и совершенно замечательно. Это будет вторая часть его унижения, потому что это уже и в непубличной, и в публичной истории. Опять согнут, и он будет ходить на воле, заниматься благотворительной деятельностью.
С. ДОРЕНКО: А ты знаешь, что они, действительно, верят, что у него есть люди, которые отвечали за дисциплинку?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, хорошо, ладно.
С. ДОРЕНКО: Да, ты знаешь, что они, действительно, верят, что у него есть люди, которые придут по поводу дисциплинки и поговорят?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, стихи, стихи, можно стихи прочитаю? Прислал Моисей из Германии, стихи ужасные, но я их прочитаю, сейчас поймешь, почему.
С. ДОРЕНКО: Рифма есть?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть рифма, но она такая, простите, но не Пушкин, не Александр Сергеевич, а Моисей из Германии.
С. ДОРЕНКО: Вдобавок.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Свершилось, новый президент вот-вот займет свой трон, и в солнечную тень уйдет друг, старший брат, патрон. Никто не хочет нам сказать, за кем теперь идти, что вешать в кабинетах нам, кому писать стихи, какие песни распевать на главных площадях, как нам теперь спокойно спать, не зная, кто гарант, считаем, что тут есть рифма, ведь это грех, огромный грех – обоих враз любить. Доренко, как же нам теперь с любовью нашей быть?
С. ДОРЕНКО: Я думаю, надо решить, это концептуальный спор, схожий со спором католиков и православных, от кого исходит святой дух. От кого дух святой исходит?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В нашей стране…
С. ДОРЕНКО: В вашей стране, да, от кого исходит?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В РФ тут разные позиции.
С. ДОРЕНКО: Секундочку, что значит «разные позиции»?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я считаю, что святой дух исходит от конституции.
С. ДОРЕНКО: Я умоляю, он исходит от Отца, в православной традиции.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понял тебя, просто…
С. ДОРЕНКО: В православной традиции.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: От кого исходит у нас?
С. ДОРЕНКО: Смотри, нужно понять нам с Моисеем из Германии, от кого исходит святой дух, дух стой, да, стый, надо понять, от кого он исходит, все-таки от Отца и Сына, как у католиков, или только от Отца, но через Сына, как у православных и т.д. Понимаешь, над этим концептом нам предстоит поразмышлять до сентября месяца, когда они начнут сволочиться друг с другом. Причем не они, потому что они будут так и ходить в обнимку, как персонажи такие диснеевские, но у них будут клики, у них будут сторонники, которые начнут собачиться не позднее осени, обязаны собачиться. И здесь Святой дух может уже тоже зачесать репу и сказать – слышишь, от кого мне исходить? Он спросит – Матвей, от кого мне исходить, от Отца или от Сына?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я к Моисею отправлю, потому что я Матвей, но он Моисей, он более…
С. ДОРЕНКО: Матвей, конечно, меньше знает. Так вот, и с осени мы примерно поймем, потому что рано или поздно Медведев должен будет доказать себе и всем, что он президент России. Я думаю, как только он сядет под гербом и знаменем, как только он там посидит немножечко, не на коленях у Путина, может, Путин успеет сесть первым и посадить его на коленки, не знаю, но если не на коленях у Путина, то это вещь магическая, абсолютно волшебная. Я думаю всегда, за сколько времени кто из нас, знаешь, я думал над этим в апреле 2000 года, когда 26-го избрали Путина, марта, я в апреле думал, сколько ему понадобится, чтобы понять, что господь вел его по жизни к этому посту.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Год где-то ему понадобился. Ему год где-то понадобился.
С. ДОРЕНКО: Я думаю, он раньше повзрослел из-за «Курска», он раньше повзрослел, он к сентябрю уже точно понимал, что он вершитель судеб, он делает историю и все такое на свете, понимаешь? Хорошо, сколько Медведеву понадобится, будет ли он все время сидеть на коленках у Путина? А еще, знаешь, важно для мужика, что все думают про меня, что я марионетка. Так вот же, поплачете, сволочи. Т.е. он…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это ты говорил.
С. ДОРЕНКО: Да, понимаешь?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Первую часть надо уже заканчивать нашей беседы. Слушай, почему появилось огромное сейчас количество анекдотов? Причем их рассказывают в эфире, они смешные, про Путина и Медведева, они смешные и совершенно замечательные, кстати, очень иронично сделаны, ведь не было такого про Путина, сейчас про Путина и Медведева. Знаешь, как мне сказали, замечательный анекдот, один расскажу сейчас, а второй, если не арестуют, замечательный анекдот.
С. ДОРЕНКО: Я же тебя арестую.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты же. Замечательный анекдот, знаешь, там жанровое деление всегда, что Путин что-то такое говорит, это выступление знаменитое, где, ты знаешь, они на Красную площадь вышли.
С. ДОРЕНКО: Шли-шли, очень…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Стоит модельер и отряхивает эту кожаную куртку Медведева и говорит – классно, т.е. от лучших модельеров все сделано. И Путин рядом стоит. Говорит – все очень хорошо, все замечательно, говорит, вот только ниточка здесь, убирает эту ниточку, потом говорит – черт, на другом рукаве тоже ниточка, надо ее убрать. Потом говорит – тут тоже ниточка у вас, здесь. Путин поворачивается и говорит – не трогайте, это нужные ниточки. Понимаешь, замечательно. Они не злые, эти анекдоты.
С. ДОРЕНКО: Про Путина не было…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Даже этот страшный анекдот, который мне рассказали, знаешь, когда спросили – Владимир Владимирович, вы портрет Медведева повесите? Нет, он сказал, нет, шкуру на пол брошу. Понимаешь, не злое оно, не злое, понимаешь, какие-то очень добрые.
С. ДОРЕНКО: Когда пришел Путин, в самом начале, когда пришел Путин, нам всем хотелось быть хорошими. Путин был всероссийским понедельником после дикой пьянкой, после того, как все морды разбиты, витрины и зеркала разбиты, кто-то утонул в унитазе, Путин пришел. Это когда, знаешь, когда понедельник, и ты встаешь, решительно понимая, что с сегодняшнего дня ты начинаешь бегать, бросаешь курить, бросаешь пить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Худеть начинаешь.
С. ДОРЕНКО: Начинаешь худеть, и это все, это и был такой понедельник Путина, когда он пришел к власти.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас что?
С. ДОРЕНКО: Все время он был понедельником. Надоело уже, понедельник, уже хочется…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Выходного, да.
С. ДОРЕНКО: Уже хочется гульнуть каким-то образом, появились анекдоты.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, еще один потом в конце расскажу, была, не была, для вас лично. Пауза, и мы продолжаем с Сергеем Доренко.
НОВОСТИ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем, дорогие друзья, тут пришло сообщение, я думаю, что оно не нуждается в комментарии, просто смешное, хотя это неприятность. В Софии похищена картина художника Василия Верещагина «На Шипке все спокойно». Честно вам клянусь, я не знал, что есть такая картина, название совершенно гениальное. Интересно, сколько таких картин разных авторов просто с другим географическим названием? Ну ладно, тут еще замечательно, знаешь, что пишет нам Евгений Айвазов, он пенсионер и живет в Мельбурне, он пишет – Матвей, еще год назад было, что спросить, задать вопрос, а сейчас как-то нечего спросить. Правда, может, это потому, что уже очень далеко Мельбурн, а, может, что-то изменилось?
С. ДОРЕНКО: Далеко, далеко, они антиподы, ходят вверх ногами, вообще их не слушайте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, изменилось, мой дорогой, изменилось.
С. ДОРЕНКО: Не ходите вверх ногами хотя бы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, значит, смотри, меня это, действительно, зацепило – уважаемый Сергей Леонидович, прокомментируйте, пожалуйста, отсутствие в центральных СМИ сообщения, анализа интервью по поводу событий, происходящих в Армении, убито, по официальным данным, восемь человек в ходе протеста, та-та. И ты знаешь, я бы не об этом, а я вот о чем. Почему все время сейчас складывается ситуация, что 50 на 50, везде, 50 или 51 на 49, и те, которые на 49, тут же говорят, что они выиграли, и начинается мясорубка?
С. ДОРЕНКО: Дело в том, что самая главная задача кланов, которые получили, разделили свои страны после распада Советского Союза, разделили имущество, разделили собственность. Главная задача их была – создать некий континуум власти, то, о чем говорит русская власть тоже, хотя бы лет на 20, а лучше на 70, я на 70 имею в виду не Советский Союз, я имею в виду какую-нибудь Мексику, на 50, или Японию, на 50, на 70, на 40 лет, создать некий континуум, чтобы внедрилось это, что они попилили, как данность, с которой смирятся следующие поколения. Это поколение, нынешнее поколение, абсолютно не согласно с приватизацией. Например, я говорю о России, то же самое в любой другой стране Советского Союза, не согласно. Они надеются, что они вырастят наших детей и наших внуков. Они промоют им мозги в школе таким образом, чтобы наши правнуки не отняли это у их правнуков. Вот для чего нужен континуум. Там, где власть не может обеспечить этого континуума по разным причинам, либо потому, что не сумела отвинтить голову оппозиции, либо потому, что не сумела инкорпорировать мощные кланы, такие же вороватые мощные кланы внутрь грабежа, понимаешь, они маргинализировали сильных людей, мощных ребят. И тогда эти мощные ребята приходят и пытаются переделить. Там, где не удается создать континуум, такой бедлам. Там, где удается создать континуум и инкорпорированы все сильные люди или уничтожены и посажены или изгнаны из страны могущие чинить препятствия, как в России, континуум, кажется, создается. Вот же главная задача, узаконить наворованное.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У него вторая часть еще вопроса.
С. ДОРЕНКО: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он говорит, что я открываю, не буду называть сайт, новостной сайт, все, что происходит в Грузии, а то, что происходит в Армении, то, что там произошли сложнейшие, тяжелейшие и т.д., ничего про это нет.
С. ДОРЕНКО: Мало.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И это сознательное такое отношение России, что не надо особо, пусть там они передушат друг друга?
С. ДОРЕНКО: Пока они наши, все хорошо, нет, пока они наши, пока каждый из стяжающих власть присягает России на дружбу и верность, это все нормально. Т.е. конкуренты, в любом случае, наши.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, давай еще поговорим о другом регионе чуть-чуть, о Грузии, вернее, об Абхазии. Ты знаешь, что отменили санкции, что вообще получилась странная история, оказывается, Саакашвили знал об этом, потому что его предупредил Путин, когда он был тут 21-го числа, при этом я смотрел эфир грузинский «Рустави», когда это произошло, то выступали по телевидению все чиновники, кроме самого Саакашвили, что ему дурака валять, да, и сейчас он, по всей видимости, решил действовать через европейские структуры, хотя им не очень нравится. Возможно, там договоренности, о которых ты говорил, потому что ты знаешь, самолеты полетят и т.д. И сегодня, ты слышал, появилось сообщение, что, возможно, Запад говорит, что Россия готовится к признанию независимости, притом, что мы заявляем, что никаких признаний независимости.
С. ДОРЕНКО: Я думаю, это сделано несколько шагов вперед, чтобы зафиксировать позицию по экономическому признанию экономического сотрудничества с Абхазией. Я уверен, что независимость Абхазии Вашингтоном не разрешена, мне так кажется, потому что Саакашвили – абсолютный, стопроцентный вассал Вашингтона, и его приход к власти грязный, и разгон оппозиции 7 ноября, это все, по крайней мере, постфактум разгон оппозиции был санкционирован, все это было одобрено. Поэтому я не думаю, что Штаты разрешат нам забрать Абхазию или сделать ее независимой, не думаю. Но мы делаем несколько шагов, мы говорим – а еще мы сделаем это, это, это, чтобы зафиксировать хотя бы несколько, первые два. А десять следующих, мы скажем – черт, здесь, правда, мы отступим. Это позиция для торга. Почему с Абхазией мы восстановим отношения, потому что нам это выгодно, раз, потому что это нужно Олимпиаде, два, там, действительно, это нужно реально, действительно, нужно, потому что Олимпиада проводится чуть ли ни в Абхазии, правда же, там так в бинокль, без бинокля все это видно, рядом. Нужны сотни, десятки, сотни рабочих рук, нужно вдобавок, так или иначе, держать эту открытую границу, потому что там собственность у многих русских, тамошние люди уже де-факто признаны русскими, русскими гражданами. Т.е., я думаю, фиксируется как можно больше шагов вперед, чтобы потом отступить и зафиксировать это, экономические санкции сняты, и мы будем свободно торговать с Абхазией, она будет участвовать в строительстве объектов сочинской Олимпиады.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это размен был, то, что, видишь, и с Грузией тоже фактически все сняли.
С. ДОРЕНКО: Они не могут контролировать Абхазию, Грузия не может, не имеет средств.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я говорю – размен с нашей стороны, что сделали нулевой вариант, и вам мы все разрешаем сюда, и воду, и вина, и самолеты, делайте, что хотите.
С. ДОРЕНКО: И даже Саакашвили разрешаем несмотря на бесспорность выборов, разрешаем все, не помогаем оппозиции. Ты, Миша, держись со своими братьями Руруа, держись, как хочешь, наше отдай нам, себе забери свое.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но это такая прагматичная.
С. ДОРЕНКО: Абсолютно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нормальная позиция.
С. ДОРЕНКО: Абсолютно. Миша, души своих тбилиссцев, отдай нам наше, забери себе свое, все, весь разговор, очень просто. И он не против тоже, потому что он сегодня не может Тбилиси удержать. Куда ему Абхазия? Он не может Тбилиси удержать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, сейчас я хочу выйти, есть у меня еще, сейчас, одна традиционная…
С. ДОРЕНКО: Заначка, заначка.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Заначка, быстро отвечай, допускать ли, это наши опросы, допускать ли иностранцев к современным российским технологиям, да/нет? Быстрее.
С. ДОРЕНКО: На пользу нам, да, конечно, мы должны сосать их кровь, а не они нашу, естественно, о чем ты говоришь?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нужно ли России любыми путями добиваться арктических богатств?
С. ДОРЕНКО: Не любыми, но многими путями. Нужно действовать с позиции силы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, соблюдаете ли вы пост, да/нет?
С. ДОРЕНКО: Я не ем млекопитающих уже целый день, ты представляешь, я жру только птицу и рыбу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Должна ли Россия признать независимость Южной Осетии и Абхазии, с твоей точки зрения?
С. ДОРЕНКО: Постоянно угрожать этим нужно для того, чтобы держать Грузию менее стабильной для того, чтобы иметь на нее рычаги воздействия.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И последний вопрос, что вам важнее, первый вариант, государственные нужды, и второй вариант, частная собственность?
С. ДОРЕНКО: Ой, слушай.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Быстрее, семь секунд.
С. ДОРЕНКО: Коммунитарное, у меня сознание антигосударственное и античастное, что ты хочешь, ты мне не предложил моего.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей Доренко.
С. ДОРЕНКО: Общественная собственность.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как всегда, завалил передачу.
С. ДОРЕНКО: Общественная собственность.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Общественная собственность. Вел Матвей Ганапольский, до свидания.