Шод Муладжанов - Особое мнение - 2008-06-13

А.ВОРОБЬЕВ: Я приветствую всех, кто в эти минуты смотрит телеканал RTVi и слушает радиостанцию «Эхо Москвы». Это пятничный выпуск программы «Особое мнение» - наш совместный проект. Шод Муладжанов - главный редактор газеты "Московская правда".

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Здравствуйте.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну что, давайте пробежимся по событиям недели уходящей. События есть, несмотря на летнее…

Ш.МУЛАДЖАНОВ: На праздничный характер.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, на праздничный характер. Кстати, вы отмечали День России накануне?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Да, конечно, мы все последние годы 12 июня проводим традиционным праздник «Московской правды» на Поклонной горе. И вчера в том числе мы делали финал конкурса «Семья года». Подарили победителям - семье Сладковых – новую машину, на которой они уехали с Поклонной горы. Вообще, так весело попраздновали. Финал конкурса молодых модельеров провели. Очень много людей было.

А.ВОРОБЬЕВ: Но вы не станете отрицать, что это в большей степени имиджевая история, нежели личная?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы имеете в виду День России?

А.ВОРОБЬЕВ: Нет-нет, не День России. Я имею в виду вот этот праздник на Поклонной горе. Имиджевая во многом история, на мой взгляд. Дома, скажем, вы подняли рюмку?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: За этот праздник? Честно говоря, нет. Я, честно говоря, не очень понимаю, что именно надо отмечать в этот день. Просто так совпало. Мы понимаем, что это все-таки государственный праздник, и люди как-то отмечают. Тем более выходной день. Ну я говорю – так вот приурочили к нему свой праздник «Московской правды». И он все эти последние годы вполне успешно проходит.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, действительно, число россиян, которые знают, откуда взялся этот праздник, что именно мы празднуем, из года в год растет.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Он раньше назывался Днем Независимости, потом задали вопрос – от кого мы независимы?

А.ВОРОБЬЕВ: Один из мифов, на самом деле. По-моему, он никогда так не назывался.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Он вначале так назывался.

А.ВОРОБЬЕВ: Устойчивое словосочетание в СМИ, действительно, но официальное название не такое. Тем не менее… действительно россияне не очень понимают, что именно мы празднуем. С чем это связано? Это пропагандистская машина дурно работает?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Ну, я думаю, что когда-то кто-то захотел отметить день, когда Ельцин впервые стал президентом, а его ж в этот день избрали в свое время первый раз президентом…

А.ВОРОБЬЕВ: Ну это же день принятия Декларации о суверенитете, да?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Это еще раньше. А потом к этой дате приурочили выборы президента, и Ельцин в этот день стал президентом России. Я не знаю, что именно хотели увековечить. Я вообще-то противник обилия праздников. Я вообще считаю, что страна, где производительность труда находится на столь низком уровне, как в России, все-таки должна меньше праздновать и больше работать. Вот мне так кажется. Я кроме всего прочего еще и работодатель и как генеральный директор должен сказать, что это крайне неудобно, когда длинные всякие выходные придумываются, бесконечно сбивают нормальный ритм работы. Тем более по-настоящему, душевно что люди празднуют? Новый год, конечно. Ну, последние годы еще и Рождество.

А.ВОРОБЬЕВ: 9 мая.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: 9 мая – это особый случай. И тут, в общем, обсуждать ничего не надо. Ну и еще 8 марта. Ну тоже традиция, в ней есть что-то душевное – все-таки женщины и так далее. Все. Все остальные праздники я считаю надуманными вполне, включая даже 1 мая, смысле которого все, по-моему, уже давно позабыли – то ли праздник труда… какого труда, если это выходной день? Мир, труд, май, июнь, июль и все такое… В общем, уже смысл-то потерялся вполне. Вот праздники, которые я перечислил, на мой взгляд являются реальными праздниками. А остальное – от лукавого все. Пусть себе будут даты, только почему надо их праздниками объявлять?

А.ВОРОБЬЕВ: Праздники хороши тем, что…

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Люди бездельничают, да.

А.ВОРОБЬЕВ: Нет, в Москве нет пробок.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Да, вот почему-то, хотя в среду был рабочий день, но пик пробок был во вторник вечером – видимо, в среду многие уже не очень работали. Так что в среду уже можно было ездить по Москве – признак того, что многие уехали.

А.ВОРОБЬЕВ: Традиционная история. Скажите, вам известны подсчета голосов на референдуме в Ирландии?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Я окончательно не знаю, но знаю, что там близко были противники и сторонники принятия этого нового варианта европейского договора, Лиссабонского договора. Последний раз когда я смотрел результаты, было что-то близко, плюс-минус.

А.ВОРОБЬЕВ: 54% высказались против Лиссабонского договора, и значит – Евросоюз вновь без конституции, без мини-конституции, без облегченного варианта.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы понимаете, одна вызывает чувство зависти – они без конституции живут как-то в более правовом поле, чем некоторые другие с конституциями, причем довольно давно принятыми.

А.ВОРОБЬЕВ: О чем на ваш взгляд это говорит? Можно вспомнить, что раньше Нидерланды, когда были референдумы общенациональные, Франция…

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Это говорит о том, что там, в развитых и цивилизованных европейских странах действительно существует демократия, то есть возможность народу влиять на принятие решений. Потому что когда голосование происходит не так, как хочется власти, это говорит о том, что народ свободен. Он свободен принимать свою позицию, свое решение и так далее. Повторяю – это вызывает только чувство зависти. Хотя я думаю, что ничего хорошего для Евросоюза от такого решения ирландцев не будет. Я не вижу тут никакого позитива, но вот с нашей точки зрения… нам-то практически все равно, приняли они эту конституцию, этот Лиссабонский договор, не приняли, но вот с точки зрения общечеловеческой, мне кажется, это очень показательно.

А.ВОРОБЬЕВ: Напоминаю, что Шод Муладжанов - главный редактор газеты "Московская правда" – у нас в гостях. Пейджер - +7 985 970 4545. Телефоны прямого эфира буду включены чуть позже. Пока к тем вопросам, которые вы прислали через Интернет. Эти вопросы хоть и из США, но касаются напрямую России. Владимир спрашивает: «Судя по риторике, Медведев хочет бороться с коррупцией и даже готовиться национальная программа по борьбе с коррупцией (вроде в России особая коррупция). Есть стандартные опробованные методы для резкого сокращения объемов коррупции: 1.Независимая судебная система. 2. Свободные и независимые СМИ. 3.Прозрачность принимаемых решений властями всех уровней. Скажите, реально ли осуществление этих методов в России?»

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Если говорить о России в таком глобально-историческом аспекте, наверное, реально. В современном России, я считаю, что нереально. Потому что правильно… ну, я бы добавил еще и новое законотворчество и характер законов, которые предусматривали бы гораздо меньшие возможности для чиновников влиять на бюджетные и прочие решения. Но даже и этого набора в России никак не исполнить. Какие прозрачности? Какие независимые СМИ?

А.ВОРОБЬЕВ: Извините, вы говорите – глобально да. А предпосылки какие-то?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Я имею в виду, что когда-нибудь наверное. Я ж не знаю, что дальше будет. Как я могу сказать, что в России это невозможно?

А.ВОРОБЬЕВ: Но предпосылки то какие?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Все может случиться. Вы знаете, в 85-м году никто не мог предвидеть по-серьезному того, что произошло в 91-м. Наверное, если б человек в 80 каком-то году спросили – а это может быть? – он бы сказал «Да нет». А оно взяло и случилось. Потому что изменилась ситуация, изменились настроения элит, изменилась экономическая ситуация серьезно. И все это совпало так, что резко изменилась ситуация в государстве. Может и сейчас такое произойти. Вот представьте себе, что кто-то изобрел легкоизготовляемый автомобильный двигатель, который не требует бензина. Даже просто само изобретение такого двигателя приведет к резкому падению цены на нефть. Ну и посмотрим, что будет с нынешним, вроде таким устоявшимся, стабильным вертикальным властным режимом.

А.ВОРОБЬЕВ: Скажите, нам здесь важна тенденция – давайте несколько точек обозначим, чтобы можно было проследить тренд. Мы сейчас приближаемся к такому варианту, как описал Владимир из Чикаго, либо мы от него уходим?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Нет, мы довольно близко, хотя, может, и на довольно диковатом уровне, на мой взгляд, были к этому где-то гожу в 95-м. Уже выборы 96-го увели в сторону. А все, что было дальше, особенно после 98-го года, на мой взгляд, все дальше и дальше Россию уводит от мировых стандартов демократии. А без реальной демократии никакой борьбы с коррупцией быть не может. Есть, конечно, другой вариант – диктат, настоящая диктатура, которая может победить любую коррупцию, если захочет.

А.ВОРОБЬЕВ: Но вы не имеете в виду китайскую диктатуру, например?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Ну, в Китае нет никакой диктатуры.

А.ВОРОБЬЕВ: Они там расстреливают коррупционеров.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Нет, в Китае нет никакой диктатуры. Если говорить о диктатуре партии, может быть… но там нет личной диктатуры. Я имею в виду вариант типа чилийского в свое время, пиночетовский. Но надеюсь и думаю, что до такой крайности тоже у нас не дойдет все-таки дело. А другой вариант – это только демократия. К демократии мы пока ни с какой стороны не приближаемся. Я не вижу вариантов, когда однопартийное по сути государство может стать при нашем, а не китайском менталитете демократическим.

А.ВОРОБЬЕВ: Странно – мы за столько лет существования этой программы впервые встречаемся с вами в этой студии…

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Я все с девушками с вашими…

А.ВОРОБЬЕВ: Так что мне весьма любопытно узнать, какое впечатление вы составили о Дмитрии Медведеве после того, как он пришел к власти? И можете ли вы отметить для себя какие-то изменения от первого впечатления и в какую сторону?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы знаете, дело в том, что когда партия власти готовилась к выборам, они довольно много крутили вокруг Медведева и с ним и вокруг него всего разного самого, пытались людям внушить, что это действительно государственного уровня харизматичная фигура и так далее, то есть многое было сделано для этого. Но я не знаю – как-то я не очень понял, о чем конкретно идет речь. Сейчас мне более понятно, что это один из инструментов, которым эта группа… Ну, я много раз, в этой студии в том числе, говорил, что на мой взгляд нет ни одного персонального правителя в России, что управляет страной некая команда, группа людей и так далее, которые принимают решения сообща. Мне кажется, что Медведев, став президентом, вошел в эту группу. Мне кажется, что он раньше в нее не входил. Мне так кажется. Я не бываю на встречах этих людей. Мне кажется, что раньше он скорее исполнял их волю, а сейчас он, видимо, допущен внутрь.

А.ВОРОБЬЕВ: Что это за люди, что за группа? Что за слово «власть»? это все равно что говорить – «власть».

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы понимаете, когда говорят слово «государство позаботилось»…

А.ВОРОБЬЕВ: Да-да, слово «государство».

Ш.МУЛАДЖАНОВ: А какое государство позаботилось? Что это значит? Ну да, Путин подписал бумагу. Что значит «государство позаботилось»? Какой-то из его помощников или из тех, кто рядом, сказал, что вот это хорошо бы сделать, кто-то его перед этим убедил и так далее. То есть у нас ведь нет государственной политики, скажем, социальной. Вот кто мне ее может сформулировать?

А.ВОРОБЬЕВ: Нет прозрачности просто в действиях власти.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Где сформулированная и четко обозначенная по срокам, по деньгам, по шагам государственная социальная политика? Где обозначенная четко по уровням, по срокам, по деньгам, по ответственным людям или организациям, скажем, политика в сфере развития промышленности или сельского хозяйства? Где это все? Спорадически как-то, вдруг какие-то такие «взрывчики» происходят. Раз! – и какие-то нанотехнологии бешено вдруг врываются в бюджет, берут на себя какие-то миллиарды. Зачем, почему – очень сложно понять. Люди с умным видом, которые понятия не имеют, что это такое, говорят «Ну, нанотехнологии! Это конечно, это очень серьезно! Это перевернет!» Чего оно там перевернет? Куда оно перевернет? Понимаете, происходит нечто хаотично, на мой во всяком случае взгляд, я повторяю – я далек от кремлевской команды, и мне очень сложно так вот говорить…

А.ВОРОБЬЕВ: Не открещивайтесь.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Нет-нет, далек на самом деле. И мне кажется, что Медведев, возвращаясь к его фигуре, лично он производит впечатление вполне благое – он поход на воспитанного, образованного, вполне такого себе… ну я даже не знаю – либерально организованного человека.

А.ВОРОБЬЕВ: Вся его риторика вам близка?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы знаете, мне и риторика Путина, только когда он не хамит, в общем близка. Когда он когда-то обещает кого-то мочить в сортирах, а потом этого не выполняет, это мне не близко. А вообще он очень часто говорит очень грамотно и очень правильные, умные и разумные вещи. Ну и что? Другое дело – не очень понятно, как это исполнить и как это будет исполнено, и что будет, если этого не будет исполнено. А у нас чаще всего это не исполняется. И кто за это отвечает… Вот это все непонятно. Понимаете, у нас почему на выборы неинтересно ходить? Потому что все партии говорят одно и то же, и все кандидаты на все посты говорят одно и то же – им нужна достойная, мощная, такая, сякая Россия замечательная. Но никто не понимает и не говорит, как это сделать. И Медведев пока тоже ничего такого не сказал. На мой взгляд. Из всего, что я читал и слышал, я не понял, как именно он собирается, например, ту же коррупцию побеждать, как именно. Правильно вот слушатель вопросы задает – есть же в мире выработанные механизмы. А чего вы не хотите их использовать? Вы не говорите про независимую прессу, а сделайте так, чтобы бумага газетная на нашем рынке стоила не в два с половиной раза дороже, чем на мировом, а хотя бы столько же. Мы ее производим и продаем во всякие Египты… я ничего против Египта не имею, я говорю – во всякие страны гораздо дороже, чем своим собственным издателям. Это нормально? Когда по существу все крупные электронные СМИ, прежде всего телеканалы контролируются госструктурами или аффилированными с ними структурами? Это нормально? Ну и прочие вещи. Вы поломайте эту практику. Вот у вас будут, может быть, более или менее независимые СМИ.

А.ВОРОБЬЕВ: Шод Муладжанов - главный редактор газеты "Московская правда". Юрий из Киева: «Согласно Леваде 58% в разной степени поддерживают "Россия для русских" (лозунг такой известный националистический). Как возможны суды присяжных по скинхедам если 7 из 12 (58%) присяжных в среднем придерживаются националистических взглядов?»

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы знаете, я по определению ни умом ни душой принимать националистических взглядов и идей. Просто мое происхождение, смешение кровей, которое есть у меня и тем более которое есть у моих детей, оно просто не позволяет мне всерьез говорить о том, что в нашей стране возможен приоритет или серьезный подъем наверх национализма. Я вокруг себя очень много таких вижу, как я, людей дружбы народов…

А.ВОРОБЬЕВ: Послушайте, Дмитрий Медведев не так давно признал, что эта проблема вышла далеко за рамки статистической погрешности.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Понимаете, ведь облечь агрессию и недовольство можно в любую форму. Можно сделать клубы футбольных болельщиков. Мы закроем футбол, чтобы не было воинствующих Фанов, да? как с этим бороться? Это все не причина, это все следствие. Это все, на мой взгляд, проявление агрессии…

А.ВОРОБЬЕВ: Следствие чего?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: …скинхедовское – это агрессия. Это следствия ненормальной ситуации в обществе. Отсутствия идеалов. Их нет. Значит, кто-то, кто к этому стремится, что-то для себя придумывает, для окружающих что-то придумывает, вдалбливает себе и другим в головы, и вот рождаются какие-то такие агрессивные побуждения. Я не вижу базы для серьезного подъема националистических настроений в России. Не вижу! Потому что – во-первых, и, может, в главных, потому что русскому народу исконно не свойственен искренний национализм, какой-то показной бывал в разные периоды истории, искреннего внутреннего сильно развитого никогда не было. И во-вторых – потому что страна населена в значительной степени людьми нечистокровными, а родившимися при советской власти в смешении кровей. Поэтому искренне, когда человек с каким-нибудь отчеством Ибрагимович говорит, что он славянин до мозга костей, возникают вопросы.

А.ВОРОБЬЕВ: Да. Ну что же, Александр Бураков, радио, политика, Могилев, Беларусь – слушайте, все вопросы не из России, а вся Россия, я уверен, на дачах сидит сейчас…

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Может, и правильно делает.

А.ВОРОБЬЕВ: «Как Вы считаете, всё-таки "вынесет" ли Медведев Ленина из Мавзолея?»

Ш.МУЛАДЖАНОВ: По-моему, Горбачев в последний раз эту старую идею озвучил. Дело в том, что я не очень понимаю вообще, зачем это обсуждать. Вот если бы это завтра произошло, то я не думаю, что страна бы поднялась и забунтовала и буйно стала требовать внести его обратно. Мне кажется, что для очень многих людей это вообще неинтересный вопрос, где именно лежит Ленин. Это принципиальнейший вопрос для определенного слоя общества – прежде всего, для людей пожилых и очень пожилых. Вот для них этот вопрос принципиальный.

А.ВОРОБЬЕВ: Но раскола в обществе не произойдет?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Я считаю, что если мы жалеем пожилых людей – может, они и не правы, я вообще считаю, это дикость, конечно, выставлять в шкатулке стеклянной труп на обозрение. На мой вкус, это дикость. Но если этим людям, которых мы так уважаем на словах, о которых мы так на словах заботимся, все им какие-то пенсии поднимаем, остающиеся все равно недостойными, если мы правда их жалеем и о них заботимся, да не трогайте вы – пусть себе лежит. Ну им так, вот этим людям пожилым, старикам, нравится – ну пусть. Они к этому привыкли, для них это будет оскорбление, для них это будет трагедия. Зачем? Вот кому он мешает? Пусть себе лежит.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, ну давайте еще о связи истории и современности тогда поговорим. Национальный банк Казахстана выпустил памятную монету с изображением Чингисхана. Не это ли использование истории в политике?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Вы знаете, советские традиции использования истории в корыстных политических целях процветают на всей территории постсоветского пространства – и в России, и в Балтии, и в Азии, и в Средней Азии, и в Центральной Азии, везде. И это просто один из характерных примеров тому. Потому что страна с непредсказуемым прошлым, как называли СССР, она никуда по большому счету-то психологически не делась. Не только связи межчеловеческие остались, но и вот эти традиции, в том числе и научные, и псевдонаучные, и политические. Они никуда не делись. Люди-то те же самые. Вы знаете, я вообще бываю сейчас в наших госучреждениях – иногда вздрагиваю, потому что мне кажется, что люди, отсидевшись где-то лет 10, когда у нас что-то менялось, в том числе психологические какие-то перемены в жизни были, вдруг, проспавшись, они вернулись, но вернулись такими же, как были до 91-го года – с ощущением, что если партия сказала, то это и обсуждать не нужно, это надо срочно идти выполнять. И если кто против линии партии, то он просто враг и сволочь и все такое прочее. Откуда они вернулись, откуда это движение этих людей? Они очень близки к власти. И то же самое происходит, по-моему, и в Казахстане.

А.ВОРОБЬЕВ: Шод Муладжанов. Мы вернемся через пять минут.

НОВОСТИ

А.ВОРОБЬЕВ: Здравствуйте, «Особое мнение» в прямом эфире. У нас минут девять еще есть для разговора с Шодом Муладжановым, главным редактором «Московской правды». В этой части выпуска будут подключены телефоны прямого эфира многоканальные. Это телефон – 363 36 59. Можете набирать эти семь цифр плюс, конечно, префикс Москвы. Есть еще пара вопросов, пока вы занимаетесь набором номера. Один от Владимира Онкова из Перми: «Почему Путин не посетил Санкт-Петербурский форум?»

Ш.МУЛАДЖАНОВ: А чего ему там делать-то? Я думаю, что Путин по-прежнему остается главным политиком, если вообще можно считать, что у нас есть политика, то Путин главный в этой политике, и я не очень понимаю, что, собственно, так сильно в его статусе и в его работе изменилось, кроме того, что он стал правительством управлять не косвенно, а напрямую. Я думаю, что вообще все эти экономические форумы себя изжили. Наша элита всем уже все доказала. И я вообще не очень понимаю смысл этих форумов дальнейший.

А.ВОРОБЬЕВ: Там, по-моему, сделок объявили на 14 миллиардов долларов.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: А они что, на форуме, что ли, заключаются, сделки-то? Если есть такие наивные люди, которые могут во время форума подписывать многомиллиардный контракт, не проработав его до этого в течение полугода или скольких-то месяцев, то это люди не вполне здоровые. А подписать его именно на форуме, именно в течение нескольких дней – это демонстрация очевидная. Это не работа, а так.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну и еще один вопрос, связанный с сегодняшними инцидентами в Ингушетии и Чечне – и там и там звучат взрывы, есть погибшие и раненые. Да и вообще события из Ингушетии поступают едва ли не ежедневно.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Ну, сегодня еще и Дагестан, Махачкала, да?

А.ВОРОБЬЕВ: И Дагестан, конечно, да.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Я уже несколько минут назад сказал, что если кто пообещал мочить бандитов в сортирах, то надо было все-таки их замочить. Я вообще не сторонник гражданской войны, но если власть – Путин имел и, может быть, и сейчас имеет абсолютную власть в стране, имеет все механизмы и все силы для того, чтобы решить любой практически вот такой силовой вопрос – если они не могут его решить, это говорит о том, что власть, может, не очень хочет решить эту проблему или не придает ей значения. А зря.

А.ВОРОБЬЕВ: А зачем это нужно власти?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Чтобы были взрывы?

А.ВОРОБЬЕВ: Да.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Да ей, конечно, этого и не нужно. Но ей не очень важно, есть они или нет. Ну да – есть какие-то бандиты, какие-то там хулиганы, ну ходят по горам, что-то там взрывают. Власть, которая не отвечает за жизнь своих граждан, может позволить что угодно в стране делать – поднимать цены в несколько раз, взрывать магазины и железные дороги. Власть не отвечает за наше с вами здоровье и за жизнь граждан. Вот это главное.

А.ВОРОБЬЕВ: Давайте ваши телефонные звонки. Здравствуйте. Как вас зовут? Вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Я хотела бы поспорить с вами по поводу национализма. Меня зовут Анна, я живу в Москве.

А.ВОРОБЬЕВ: Да, Анна, прошу вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Я, кстати, по этому поводу вам прислала смску. Я убедилась в том, что очень многие люди считают себя русскими, этнически русскими не будучи, будучи именно смесями. Но просто они не знают свои корни и совершенно не заинтересованы в том, чтобы это узнать. А им так удобно, и они поддерживают этот национализм и внутри себя, и публично. И я с этим сталкивалась неоднократно. Например, моя знакомая говорит – «Я русская, но у меня бабушка еврейка». Это так, между прочим. Вот таким образом.

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Нет, ну то, что и в годы фашистской оккупации иногда некоторые демонстрировали свою приверженность арийским идеям и так далее и были набожнее бога. Но вы знаете, мне кажется, это не от большого ума, во-первых. А во-вторых, конечно, государство все-таки должно влиять на воспитание людей. Оно должно влиять на настроение в обществе. Если оно не делает этого и не хочет делать, а делает исключительно в предвыборных целях такие шаги – ну, повторяю, это говорит о власти.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну вот, Кирилл вторит Анне: «То есть многочисленные еврейские погромы в начале прошлого века – это миф?» Вы говорили о том, что никогда…

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Нет, я говорил о том, что они были, но я говорил, что радикального и глобального национализма в русском народе не было никогда. Никто не найдет проявлений геноцида настоящего, глобального, общегосударственного геноцида со стороны русского народа относительно других народов. Такого не было. Если и страдали от власти, в том числе и от сталинизма, то страдали люди очень разных национальностей.

А.ВОРОБЬЕВ: Еще один телефонный звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Это Андрей из Москвы. У меня два маленьких вопроса. Первый – боитесь ли вы упоминать в статьях «Московской правды» Батурину, Юрия Михайловича Лужкова в не положительном смысле?

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Второй вопрос. В 1948-53гг. была дикая антиеврейская кампания, поддержанная всем русским народом. Иначе бы ее не было, этой кампании. Что вы можете сказать по этому поводу? Спасибо.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: По первому вопросу я хочу сказать, что я не считаю себя слишком смелым человеком – я нормальный человек, но сказать, что я боюсь упоминать какие-либо фамилии в газете, было бы абсолютной неправдой. Я не боюсь упоминать никакие названия и фамилии в газете. И тот же самый Лужков не даст соврать, что мы иногда его очень жестко критикуем, в том числе и его собственные решения. И бывает, что он соглашается, бывает, что не соглашается. Наше партнерство рабочее абсолютно не исключает возможности жестко и серьезно критиковать. По второму вопросу я вам должен сказать, что антисемитская кампания, развязанная в СССР, не была кампанией русского народа против еврейского народа. Это была кампания власти. А внутри этой власти, во властной верхушке сталинской, как известно, были и грузины, и евреи, и люди самых разных национальностей, и они гнобили – им в этот момент было так удобно – евреев. А до этого они ингушей, чеченов гнобили, немцев Поволжья гнобили и так далее. И это не вопрос национализма. Это вопрос экстремистской власти.

А.ВОРОБЬЕВ: Последний, наверное, звонок. Здравствуйте, у нас минута до конца эфира. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы меня слышите?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, уважаемые господа. Я – Инна из Израиля. О влиянии государства. Не находите ли вы, уважаемый Шод, что если бы властям, Кремлю не нужны были бы скинхеды, им скрутили бы головы в течение одного-двух дней по всей России немалой?

А.ВОРОБЬЕВ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, секундочку. Вы слышите?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Да, конечно.

А.ВОРОБЬЕВ: Вы хотите ответ получить или все-таки задать еще вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ответ. Еще пару слов. Знаете, очевидно, выражение – «у, черти нерусские!» - придумали турки или итальянцы. Я не помню точно. Всего доброго.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Я не знаю, кто это придумал, врать не буду. Что касается борьбы со скинхедами, я уже говорил о том, что мне кажется, команда кремлевская имеет сейчас абсолютную власть в стране – они могли бы скрутить головы не только скинхедам, но и коррупционерам, если бы сильно захотели, многим из них, и тем, кто наводняет всякой ерундой наши телеэкраны.

А.ВОРОБЬЕВ: То есть им невыгодно?

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Они не хотят.

А.ВОРОБЬЕВ: Шод Муладжанов - главный редактор газеты "Московская правда". И я, Алексей Воробьев. До свидания.

Ш.МУЛАДЖАНОВ: Счастливо.