Аркадий Дубнов - Особое мнение - 2008-07-07
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мы с гостем, известным международным обозревателем газеты «Время новостей», от себя скажу, на мой взгляд, одним из крупнейших специалистов по Центрально-азиатскому региону нашему, Аркадием Дубновым, мы говорим об «эховской» передаче «Цена победы», только что прозвучала ее реклама. И я поражаюсь, есть на «Эхо Москвы» несколько передач, которые просты по своей сути, но абсолютные. Как телевизионные передачи, как «Что? Где? Когда?» или КВН. Все очень просто, но эффект ломовой. Передача «Цена победы» совершенно удивительна. Приходит человек, что-то рассказывает и всегда это не так, как мы себе это представляем.
А. ДУБНОВ - Я думаю, что еще ты смотришь изнутри программы, а я должен смотреть со стороны слушателей. В том числе моих детей, скажем. Дети маленькие, побольше – для них сама по себе тема, в которой ты видишь новый рисунок того, о чем мы знаем из школьных учебников, для них это просто повод спросить вообще: о чем речь. Это просто обратная сторона Луны бывает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давай поговорим о привычном и необычном. Начнем с твоей истории, потому что наши слушатели, их вопросы диктуют. И Павел Карташов, студент из Сергиева Посада, и Шариф, студент из Узбекистана. «Уважаемый господин Дубнов!
Очень жаль, что Вас не пустили в Туркмению, понятна Ваша обида, но ведь другого от Баши-2 и не следовало ожидать. Для многих журналистов из Узбекистана сегодня нет возможности вообще публиковаться даже на российских сайтах. В Узбекистане официально блокируются порталы «Фергана», «Узметроном», «УзНьюс» и другие ресурсы. Исчезли из поля зрения узбекистанцев такие оппозиционные авторы – Таксанов, Норбутаев, Асроров, Ляганов и другие. С большой надеждой на Ваш ответ. Шариф». Я честно прочитал, я не знаю, что по этому поводу скажет наш гость. Но что-то он сказать может. Объедини, пожалуйста, что тебя не пустили и что происходит в Узбекистане.
А. ДУБНОВ - Во-первых, Шариф, если вы говорите об обиде, то на туркменских начальников я точно не в обиде. Если сказать совсем откровенно, я не очень сильно рассчитывал, что меня пустят на этот раз в Туркмению. И на этот раз не пустили. Это ожидаемое мероприятие получилось. Я на самом деле ожидал изменений на эти прогнозируемые события с нашей стороны, со стороны государства российского. Извините за пафос. Я не воспринимаю себя как государственного человека. Любой человек, российский гражданин, любой гражданин, который не получает визу в какую-то другую страну, ему объясняют это иногда. Правда, например, моей жене в дежурном порядке отказали в американской визе. Она частную поездку совершала. Такое бывает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вы ехали в кремлевском пуле.
А. ДУБНОВ - Да. Я ехал, сопровождая президента России, главу государства российского, ехал совершать свой профессиональный долг. Освещать его деятельность по контактам с суверенным туркменским государством. Мне уже однажды отказали в визе, когда я ездил с президентом Путиным в мае прошлого года. Отказали сейчас, когда ехал с новым российским президентом. Я хочу спросить такой очень простой вопрос: если глава государства другого суверенного отказывает в визе журналисту, который сопровождает главу государства российского, кремлевский пул, таким образом, он подозревает этого журналиста, который много лет, я еще работал с Ельциным много лет, сопровождая его в поездках, он подозревает его в каких-то нехороших действиях? То есть журналиста, который проверен в работе с российским президентом. Это что, не есть, извините, плевок в сторону российского государства, главы этого государства. Что, каким-то образом не должен глава или официальные лица, которые отвечают за его имидж, отреагировать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Наверное, пресс-секретарь президента бурно прореагировал, был какой-то официальный протест.
А. ДУБНОВ - Не изгаляйся, Матвей. Ты же прекрасно знаешь, что этого не было.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не знаю. Ты не моя жена, я не слежу, это за ней я слежу. Но не за тобой. Не было реакции?
А. ДУБНОВ - Никакой, конечно, не было. И я единственное, на что рассчитываю, что может быть, в каком-то виде эта реакция через какой-то временной лаг она последует. Не было никакой реакции. Это для меня, честно говоря, самое обидное. Без пафоса. Ты знаешь, я человек не пафосный. Вот за державу здесь обидно. Потому что когда в 2003 году президент Путин подписал с покойным Туркменбаши соглашение о газовом сотрудничестве на 25 лет, и через несколько дней Туркменбаши разорвал в одностороннем порядке соглашение о двойном гражданстве между Россией и Туркменией, тем самым в одномоментном порядке поставив, что называется на колени десятки тысяч русскоязычных граждан Туркмении. Это тут же назвали: соглашение газ-люди. Газ в обмен на люди. Прошло сколько лет. Туркменбаши нет. Мы встали с колен, нам объяснили, что спустя 8 лет Россия встала с колен. Государство, поднявшееся с колен, может разговаривать даже с таким важным партнером как уважающее себя государство и уважающее своих граждан, достоинство есть у государства. С чего-то мы должны начинать демонстрировать поднявшееся с колен государство.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Может быть, просто власть не ассоциирует тебя с собой. Ты все-таки необычный журналист. Ты не работаешь на федеральных СМИ и так далее. Если бы кого-то с Первого канала не пустили, был бы разговор. А тебя – ну иди куда-нибудь, вот сидишь во «Времени новостей» и сиди.
А. ДУБНОВ - Я действительно человек не с государственного канала. Я журналист, не обслуживающий Путина с точки зрения государственного медиаресурса. Я журналист, работающий в кремлевском пуле, работающий для тех людей, которых интересует независимое мнение. С другой стороны от меня хотят восприятия ситуации как государственного человека. Так мне сказал высокопоставленный представитель администрации, когда мы с ним общались на эту тему. Мне сказали: ты же понимаешь, что это первый визит нового президента. Очень важно установить отношения нового президента с туркменским руководством. Ты знаешь, что стоит на кону. Я все знаю, поэтому о чем говорить. Просто я хочу сказать еще одну вещь. 6 мая президент Путин за несколько часов до инаугурации собрал пишущую часть кремлевского пула у себя в Ново-Огарево. Меня в том числе. Я об этом говорю первый раз и больше подробно говорить не буду. И предупредили, я узнал, что нам будет вручена благодарность. Там предполагалось очень неформальное общение, о котором я тоже не могу говорить вслух, было некое условие. Там было очень много жесткого сказано. Мне сказали, что будет какая-то грамота. Я честно говоря, очень насторожился. Я уже собрался отказаться пойти, потому что я не служил государству в этом смысле, я не служу президенту, я освещаю деятельность президента. Это разные вещи. Но когда мне сказали, что там формулировка будет такая, она такая же, как получила правозащитница известная Людмила Алексеева – за вклад в развитие гражданского общества. Мне сказали: ты тоже можешь принять. Я сказал: хорошо, тогда так. И действительно Путин вручил в частности мне грамоту – за вклад в развитие гражданского общества России. Так вот, Матвей, я тебе говорю, то, что я воспринимаю себя как журналиста, может быть, достаточно известного в этой ситуации, я воспринимаю себя как человека, который и здесь должен вложить вот это, я говорю серьезно, в развитие гражданского общества в России. Что я понимаю. Это создать ситуацию, при которой мы должны защищать свое личное достоинство, свое журналистское достоинство, достоинство страны, которая как нам объяснили, встала с колен. Я надеюсь, что какой-то начнется, как куча, раз, два, три еще не куча, когда-то настанет момент, когда количество ударов по нашему достоинству перерастет критическое состояние, и мы начнем понимать, что нас завалила куча оскорблений в адрес нашего человеческого, гражданского, какого угодно достоинства. И мы начнем его каким-то образом защищать, восстанавливать и глава государства российского и та извините, челядь, которая обслуживает его, она должна будет понимать, что она обслуживает не только его, но и государству, и страну. И достоинство страны, которая поднялась с колен, как нам объяснили.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пользуясь тем, что у нас в гостях человек, который очень хорошо знает наших юго-восточных соседей, спрашивают: уважаемый Матвей, для вас Узбекистан и Туркменистан синонимы? Потому что у тебя одна история с Туркменистаном, а я прочел про Узбекистан. Да, уважаемый радиослушатель, синонимы. Потому что и там, и там происходит безобразие. В каких взаимоотношениях, в какой форме, модели взаимоотношений находится Россия со среднеазиатскими республиками? Это достойные взаимоотношения или это закрывание глаз?
А. ДУБНОВ - Матвей, что называется ты сказал, как в Библии. Конечно, это недостойное отношение. На мой взгляд. Потому что не могут быть достойными отношениями, при которых Россия вот уже много лет закрывает глаза на то, что в той же Туркмении вот уже 6-й год томятся в тюрьмах люди с российскими паспортами, российские граждане. Одновременно конечно и туркменские, которые обвиняются в так называемом покушении на Туркменбаши. Это старая история. Но дело в том, что мурашки идут, представьте себе, что 6-й год родственники людей этих не знают вообще, живы они или нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это уже при новом президенте?
А. ДУБНОВ - Да. Там десятки людей сидят, и об их судьбе никто не знает. Не знают ни врачи, ни родственники, ни адвокаты. Ни наблюдатели. Я беседую с некоторыми высокими европейскими чиновниками ЕС, которые знают меня и мы друг другу рассказываем, что мы про это знаем. Вот с этой страной мы ведем этот газовый диалог. Достойно это? Мы должны вообще когда-то, европейцы как-то аккуратно ставят этот вопрос, опосредованно через проблему общего гуманитарного содержания правозащитной тематики. Евросоюз 24 июня провел так называемый диалог по правам человека с Туркменией. Он хотя бы проводит диалог, объявляет об этом. Мы какой диалог, мы даже слово боимся сказать. Мы боимся еще раз назвать фамилии людей, о которых мы ничего не знаем. Мы никак не отвечаем, ни МИД, ни администрация, по существу не отвечает семьям людей, которые там сидят. Называю одного человека, имя которого ассоциируется со мной, поэтому я уверен, что в Туркмении извините, испытывают невероятную идиосинкразию по отношению к моей персоне. Речь идет о Борисе Шихмурадове, известном самом туркменском заключенном. Который считается главой этого заговора. Его семья живет в России. Он сам российский гражданин, его жена, его дети граждане России. Сколько ни запрашивала Татьяна Шихмурадова как-то ответить его по существу, хотя бы рассказать, что делается для того, чтобы выяснить его судьбу, нет, я только с ней два дня назад говорил. Нет никаких ответов. Пересылки администрации, сообщают, что это вопрос МИДа. МИД молчит. Это нормально? Это достойно?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Еще один вопрос. Боже, бешено интересная тема. Хорошо, а вот новый лидер Туркмении. Он ведь вроде бы как-то отменил все понедельники. Как в известном фильме и многое разрешили. Интернет разрешили. Кардинально ничего не изменилось? Казалось бы, он должен исправить, я так назову – глупости. Тем более что они сели еще при Туркменбаши.
А. ДУБНОВ - Матвей, очень важный вопрос.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я просто поясню, почему мне лично как журналисту это интересно. Вместо авторитарного лидера приходит лидер, которого считают либеральным. Потому что я ищу аналогии между Медведевым и Путиным. Я смотрю, ага, вот там пришел лидер, вроде либеральный и все его называют, все его, как говорит Шендерович - «натирают». Своим мнением, ох, смотрите, он разрешил, газетка выходит и так далее. Но это другая суть. Или мы обманываемся.
А. ДУБНОВ - Я очень боюсь, что пришел, режим принимает форму сосуда очередного лидера. То есть очередной лидер это сосуд, а внутри нам кажется, что что-то изменилось. Так вот у меня ощущение, что содержимое режима не изменилось. Изменилась форма сосуда, который этот режим наполняет. Сейчас я боюсь, что я прав, потому что где-то больше года, режим поменялся в декабре 2006 года. Я специально эти дни проверял, что я говорил, что писал первые месяцы. Первые полгода, сто дней и прочее. Меня даже упрекали здесь в феврале 2007 года, специальная программа по Туркмении была, меня упрекали, что это вы тут очень тщательно к нему очень осторожно относитесь. Бережете этого Бердымухаммедова. Я говорил: а что вы хотите, несколько месяцев прошло. Он должен войти в структуры, понять, что происходит. Прошло уже полтора года. Просто ровно. И ничего. В этом смысле, понимаете, косметика, Интернет, который все равно так и остался недоступен, обещания снести вращающуюся пирамиду, возвращение балета, это все конечно славные признаки косметического свойства. Но главное, что делает этот режим, который можно подозревать в людоедстве, это по-прежнему полтора года молчать о зинданах, в которых непонятно, живые эти люди или нет. Да сообщите, кто требует их освободить? – никто не требует. Только сообщите, в каком они состоянии. Пустите в тюрьму наблюдателя.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – 10 лет без права переписки.
А. ДУБНОВ - Абсолютно. Одна еще деталь, которая, на мой взгляд, очень характерна для странного стиля отношений между Москвой и нашими центрально-азиатскими партнерами. Вообще менталитета этого странного времени. Недавно в стране на днях была парламентская ассамблея ОБСЕ, которая проходила в Астане. Впервые в Центрально-азиатской части. Там у нас тоже члены ОБСЕ, потому что через два года Казахстан будет председателем ОБСЕ. Долгая история, как Казахстан шел к этой цели, получив председательство на год позже, чем он просил. Знаете, что в последний день была принята очень малоприятная для России резолюция. На ПАСЕ. Признан был Голодомор. Одобрение украинского проекта резолюции о Голодоморе на Украине с осуждением. Там не было осуждение России, Москвы. Был осужден сталинский режим. Не берусь обсуждать, корректно или нет, потому что очень многие критики считают, что Голодомор был не только на Украине, а в Казахстане, России. И я не могу с этими не согласиться доводами. Но смотрите, как Казахстан, который голосовал против этой резолюции, справедливо указывая на эти неправильные вещи, спикер сената Касымжомарт Токаев, бывший премьер-министр, я его уважаю, это очень мудрый дипломат, политик. Я с ним встречался. Если бы он остановился на этой детализации, что резолюция это политическое решение, что это не только Украина пострадала. Он пошел дальше. Потому что в формулировке этой резолюции сказано, что осуждается тоталитарный сталинский режим. Что говорит господин Токаев? – он, опровергая разумность принятия, он сказал, что нужно впредь руководствоваться политическими и юридическими формулировками, доказывающими тоталитарность сталинского режима. То есть оказывается, в 2008 году после ГУЛАГа, после всего того, что мы знаем, в стране на месте в Акмоле, Целенограде, Астане, на месте, где был лагерь «Алжир», это акмолинский лагерь для жен, изменников родины. В стране, где были депортированы тысячи, десятки тысяч, целые народы, в стране, которая описана Солженицыным как самое страшное место самых страшных лагерей сталинских, выступает человек, чиновник, хорошо образованный, он окончил МГИМО, и жалуется на то, что нет точных формулировок, указывающих на тоталитарность сталинского режима. Что это такое? Мы к чему возвращаемся. Вот вы говорите отношение. Замечательные у нас отношения с Казахстаном. Но что творится в головах людей, которые пытаются таким образом показать Москве, что в Астане защищают российскую позицию. Остановитесь вовремя в своей защите. Слов не найду, стыдно, это невероятно. Может быть, это для нашего с вами поколения, Матвей, мы слишком, наверное, знаем про то, как боялись об этом говорить, потом стали говорить, а теперь потихонечку мы снова боимся об этом говорить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. Ожидал, что ты это скажешь, мы вначале вспоминали передачу «Цена победы», главный смысл в том, что обычное необычно. Вот тебе и пахлава.
А. ДУБНОВ - Да, сладко не становится.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А он гражданин РФ этот Шихмурадов. Негоже. Я бы слушал и слушал, потому что просто интересно. Интересно понимать, что происходит вокруг. Мы перейдем сейчас к другим темам, которые на нашей территории. Справедливости ради нужно сказать, что действительно Голодомор признан Европой, но признан как факт Голодомора, но он не признан геноцидом, что принципиально важно. И опять наши визги здесь вокруг нас, что это безобразие и так далее, просто люди неправильно читают. Они прицепляют себя к Сталину. Они оправдывают то, что делал Сталин, забывая, что если люди умерли и много людей, то это Голодомор, но Европа абсолютно правильно сделала, на мой взгляд, субъективный конечно, тут мы с Ющенко расходимся, что не признали это геноцидом. Потому что там очень много есть вопросов, которые освещены. И так далее.
А. ДУБНОВ - Совершенно верно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Извини, я просто хочу перейти к другому. Потому что у нас несколько очень важных моментов. Если у меня есть сегодня радостное событие это то, которое я тебе сейчас прочитаю. Таганский суд Москвы в понедельник признал целителя Григория Грабового виновным по всем инкриминируемым ему следствием 11 эпизодам мошенничества. Просит приговорить Грабового к 12 годам заключения. Приговорили, если я не ошибаюсь. Вот Грабовому - 12 лет. Помните, Грабовой прославился. Обещал оживить детей Беслана. Сволочуга.
А. ДУБНОВ - За это конечно я бы остановил бы мораторий на смертную казнь, за то, что внушать несчастным людям, матерям, родителям этих детей, погибших в Беслане, вот эти надежды, это не человек. Я не вижу в нем ничего человеческого, в этих попытках я не вижу. Потому что если он думает, что он утешает, что он заменяет собой религию, если он заменяет собой, извините веру в нечто, это…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Слушай, простая история. Вот говорю тебе: Грабовому грозит 12 лет заключения.
А. ДУБНОВ - Ну хорошо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты доволен?
А. ДУБНОВ - Доволен.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все. Поехали дальше. Нет Грабового, раствориться этот человек должен. Исчезнуть он должен на 12 лет. Через 12 лет без права выхода выйдет…
А. ДУБНОВ - УДО ты забываешь. То, что некоторым сидельцам в далекой Чите недоступно. А ему будет доступно, я тебя уверяю.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ничего, выйдет, опять там окажется. Он заслужил, вообще есть люди, которые заслужили.
А. ДУБНОВ - Очень добрые у тебя глаза в этот момент стали.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Убил бы. Это мое субъективное мнение. Не отражающее мнение радиостанции «Эхо Москвы».
А. ДУБНОВ - Ты сейчас про Савву Терентьева, про это дело.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, это другое. Поговорим. Напоминаю, первый прецедент – блогер Терентьев получил год условно за комментарий в «Живом журнале». Он наехал на правоохранительные органы, написал, что они ему не нравятся в жестких выражениях. Не очень хороших. По этому поводу был иск, он не отказался от того, что это он написал. То ли глупый, то ли честный. То ли одно и другое одновременно. Но естественно, даже сторона обвинения поняла, что сажать нельзя. Поэтому полтора года условно.
А. ДУБНОВ - Я думаю, что если у нас была бы судебная система прецедентного свойства, как это есть в англосаксонском праве, то тогда все потуги Дмитрия Анатольевича Медведева навести порядок в нашей судебной системе, были бы обречены на провал. Потому что суды должны быть заняты исключительно исками таких оскорбленных, обиженных представителей ЖЭКов, обществ по борьбе с бродячими собаками, спецслужбами. Потому что откройте Интернет, не тебе мне рассказывать, возьмите любой форум любого ресурса медиа и вы найдете там столько, что называется, ненормативных оскорблений в адрес тех или иных государственных служащих, что впору сейчас завалить суды. А на самом деле я думаю, что все очень просто. Кому-то очень захотелось оказаться героями прецедента. И суд воспринял все это очень серьезно. На самом деле это грустно. Либо что-то нам надо делать с правом в Интернете, как-то регулировать право, признавать Интернет СМИ, либо не признавать его.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Общий вопрос. Вот надо блоги регулировать или нет? Обо всех нас в блогах пишут, что хотят и вообще обо всех пишут, что хотя. Это личная точка зрения, выставленная публично. Ты должен набрать, зайти и так далее. Либо надо посадить 200 церберов, которые будут каждый день перелистывать это, вот как на «Эхо Москвы», мы не отслушиваем звонки, поэтому всякая дрянь сюда звонит. Но мы не отслушиваем. Это выбор наш. Какой выбор должно сделать государство?
А. ДУБНОВ - Выбор должен быть здравого смысла.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Какой?
А. ДУБНОВ - Игнорировать такого рода уголовные дела, возбуждение уголовных дел. Просто пусть занимается этим мировой судья, исключающий применение уголовного кодекса.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть исключительно административное наказание.
А. ДУБНОВ - Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – 200 рублей штрафа и позор на всю блогосферу.
А. ДУБНОВ - Либо обиженному выходить в тот же Интернет или на другом блоге сказать ему, адекватно ответить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А если в блоге разжигание межнациональной розни?
А. ДУБНОВ - А это отвечает редакция ресурса. Кстати, мы же должны понимать, занять какой-то критериальный подход, что такое разжигание межнациональной розни. Если ты сказал плохо о лицах…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – «Мочи»… не хочу говорить в эфире.
А. ДУБНОВ - Знаешь, что, Матвей, я тебе скажу. История с Абрамовичем и обсуждение темы отставки Абрамовича, по-моему, вполне подходит под разжигание межнациональной розни. Пренебрежительное отношение к населению Чукотки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Согласен.
А. ДУБНОВ - Вспомни анекдот нашей советской молодости: чукча и Чапаев. Сегодня чукча уважаемый народ, но после того как уважаемый Роман Аркадьевич бросил чукчей, выяснилось, что чукча у нас самый никчемный народ, потому что выжить они без него не могут. Я сейчас самую мягкую интерпретацию даю этого информационного пространства. Поэтому мне, честно говоря, об этом говорить смешно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо, еще одно. Наталья Алексеевна Миронова всем на свете занимается, широкий специалист: «Что Вы думаете об обращении Боннер и Буковского? На них все сразу накинулись, осудили и заклеймили. Главное, сказали, ничего хорошего не будет, если нас исключат из «восьмерки». Они призвали исключить Россию из «восьмерки».
А. ДУБНОВ – Почему, вообще говоря, Маккейну, сенатору Лугару можно призывать, а людям с российским паспортом нельзя. Я уважаю их право призывать к исключению России из «восьмерки». Если я с этим призывом по сути не согласен, то я считаю, что он необходим сам по себе как тема для обсуждения. Вот что изменилось в России за эти годы, что делает возможными такого рода призывы. Мы говорили об этом с самого начала, у нас в головах что-то меняется. В этой ноосфере общей меняется. Понятие о стыде, порядочности, если мы снова забыли то, с чего мы начинали 20 лет назад. Когда мы сказали, что это черное, это плохо, белое это белое. Понятие о порядочности у нас каким-то образом нивелировано. И если мы говорим о том, что нам нужно искать доказательства тоталитарности сталинского режима, повторяю, значит со страной плохо. С большой страной, одной шестой частью суши. Я включаю и суверенные страны, которые имеют к нам отношение историческое. И поэтому разговаривать сегодня об этом нужно. Нужно снова сверять оценки. Нужно снова устанавливать оценки и то, что сказала Боннер и сказал Буковский, я слышал интервью с ним, когда сюда ехал, на мой взгляд, имеет право, потому что люди порядочные. Я считаю их исключительно порядочными людьми, имеющими право на такие рода оценки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Две вещи. Умерла Нона Мордюкова. Что по этому поводу сказать?
А. ДУБНОВ - Я хотел с этого начать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что начать? Что можно сказать? Земля ей пухом. И будем помнить, пока живы эту необычайную актрису. Женщину, которая уже была, когда больна, вела себя с необычайным достоинством.
А. ДУБНОВ - Натуральность, естественность этих людей и повторяю, порядочность этих людей утрачивается с каждым днем, месяцем, годом, я боюсь в нашей стране и это печально. Мордюкова ушла. Это предпоследний из могикан.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нам надо заканчивать. Спасибо большое. Международный обозреватель газеты «Время новостей» Аркадий Дубнов. До свидания.