Виктор Шендерович - Особое мнение - 2009-01-01

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 17:05 в столице. Это радиостанции «Эхо Москвы», программа «Особое мнение». И у нас сегодня настоящий новогодний, первоянварский Виктор Шендерович.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый день, доброе утро, для кого как.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Татьяна Фельгенгауэр меня зовут. Буду я спрашивать обо всём на свете Виктора Шендеровича, да и вы присоединяйтесь - +7-985-970-45-45 – это номер смс. Присылайте свои вопросы Виктору Шендеровичу. Как Новогодняя ночь? Обращение президента смотрели?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Смотрел и даже слушал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это не всегда все слушают. Обычно смотрят.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Деваться особенно некуда, хочется не пропустить удар курантов. Послушал. Сказал – и сказал… А что он ещё мог сказать? Что Вы ожидали? «Я ухожу. Простите меня, россияне»?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы на это и не надеялись. Как можно!

В. ШЕНДЕРОВИЧ: И не надо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нам и так хорошо.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: В ночь на 1 января всегда хорошо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И всё же, был эпизод, достаточно любопытный. Я, с Вашего позволения, процитирую Дмитрия Анатольевича. Буду читать с выражением. «Через несколько мгновений изменятся цифры на календаре, но неизменными останутся ценности, которые являются нашей опорой во все времена. Это любовь к своим близким, дружба и верность, участие и милосердие».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Хорошо сказал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот оно, это волшебное слово «милосердие», которое прозвучало в новогоднем обращении Дмитрия Анатольевича Медведева к российским гражданам в новогоднюю ночь. И ничего, что некоторые это обращение посмотрели ещё в 9 вечера, потому, что на rutube выложили. Ничего! Но тут, как правильно заметили многие, очень интересно расхождение слов и дел.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет, вообще такое ощущение, что они живут в обитой войлоком комнате, очень комфортной, обитой войлоком… Снаружи обитой. Не доходят звуки снаружи! Замечательный текст, замечательные слова, очень милая, человеческая интонация, только никакого отношения это не имеет к стране. Вот совсем. К происходящему по его милости, - в частности, по его милости, раз уж мы этот корень начали эксплуатировать... По его милости милосердие в стране чрезвычайно выборочно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Разве милосердие может быть избирательным?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Видимо, может. По отношению к Буданову есть, по отношению к Бахминой – нет. Об этом говорено уже, даже неловко повторять. Забавно, что человек не понимает двусмысленности ситуации. Он не понимает. Это неадекватность, если называть вещи своими именами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы считаете, что Дмитрий Анатольевич неадекватен и своим этим выступлением подтверждает этот статус?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, он адекватен относительно собственных ценностей.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У него прекрасные ценности: участие и милосердие.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, у него всё в полном порядке с людьми, которые пишут этот текст. Если взять отдельно, если вне контекста, – замечательный текст. У него всё в порядке с адекватностью с учётом собственных интересов - ложку мимо рта не проносит, координированный, обаятельный, всё хорошо! Галстук не жуёт. Всё нормально, адекватный. Но – «милосердие»? Этот корень они могли бы, если были бы немножечко адекватнее (и те, кто писали ему текст, и он сам), они бы постарались избежать этого слова, обойтись более общими словами... А тут он просто с разбегу прыгнул на заминированное поле, и все, кто имеет уши, услышали.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это, по-моему, очень опасно - выставлять президента в таком свете.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: А это не очень понятно... Я вообще не сторонник теории заговора. Я не думаю, что кто-то имел в виду его подставить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но сам же Дмитрий Анатольевич читал этот текст и знал, что там присутствует это слово.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мы опять возвращаемся к базовым вещам. Политик такого никогда бы не сделал! Даже плохой, злой политик - никогда бы этого не сделал, потому, что политик по своей природе понимает, что такое обратная связь. Он чувствует эту обратную связь, как животное. Вот Жириновский – политик, Лукашенко – политик. Да, они политики! Дальше уже по модулю - знак минус, плюс, кто как хочет, так и оценивает… Но безусловно, они политики, потому что чувствуют обратную связь и работают на эту обратную связь очень направленно. И в ту сторону, которую им надо! Они её - учитывают. А Медведев не политик. Его поставили, он сидит. Посадили – сидит, поставили – стоит, повесят – будет висеть. Он не политик, поэтому в нём нет этого рефлекса, инстинкта. Поэтому он может себе позволить просто прочесть милый текст. Пробежать глазами, - вроде всё нормально. И прочесть. Он не осмысливает, он говорит. Мы не заставили его, и предыдущего, который до него был… забыл фамилию… мы не заставили их уважать эту обратную связь! Причём, должен сказать, что Владимир Владимирович как раз…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо, что имя-отчество не забыли.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я помню, помню, что с Набоковым что-то общее… Он как раз научился, он такой же пришёл, как Медведев…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, у него тоже были случаи такого несоответствия слов…

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Было. Но он научился, с течением времени, из такой пустышки… За два срока, надо отдать ему должное, превратился в очень опытного и умелого демагога - по тем правилам, которые он установил, внутри своей вселенной, но по этим правилам он начал ориентироваться очень хорошо. Дмитрию Анатольевичу…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ему надо учиться, это же первое его обращение.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет… Что значит «ему надо»? Это нам надо, чтобы он понял. По каким правилам мы играем? Если по правилам обитой войлоком комнаты, то и такое сгодится обращение. Если он планирует становиться политиком, а не «дурилкой картонной», как сказано в фильме режиссёра Говорухина, который мы смотрели всей страной в очередной раз... Если он не хочет быть «дурилкой картонной», то ему надо учиться учитывать обратную связь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Евгений из Челябинска очень верно подметил: «Вам не показалось, что выступление Медведева было намного короче, чем предыдущее выступление Путина?» Это действительно так.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Действительно, короче. Да ведь сказать-то особенно нечего.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ничего себе! Человек просто проигнорировал вопрос политики и экономики, сказал: «Мира вам, добра и милосердия».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, на самом деле, не приведи Господи… Дурак бы он был, если бы начал говорить. Стошнило бы прямо на новогодний стол половину населения, если бы он начал говорить в эти минуты про экономику. Нет, это правильно, что надо пожелать добра и исчезнуть. Это правильно стратегически. Но с «милосердием» - тут накладочка получилась.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: По-моему…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, он только начинает.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мы не знаем: начинает, заканчивает… Мы пока фиксируем наличие вот такого президента. Не адекватного с моей точки зрения. В чистом смысле этого слова, без обид. Просто – не адекватный.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Владимир пишет нам: «Буданов был растроган».

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Ну, Бог с ним. Давайте слезем с этой темы. Есть вещи, которые даже неловко комментировать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вам неловко комментировать?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Знаешь, как в бильярде говорят: подставку не бьют. Невозможно комментировать, когда в один день это происходит. Отказ Бахминой и выпуск на волю Буданова, - который грозился, напомню, убить родных и близких во время суда, достать родных и близких убитой им девушки… - тут уже нечего комментировать. Тут нечего комментировать. Это просто факт, который надо запомнить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я напомню, что это программа «Особое мнение». Виктор Шендерович, 1 января, он свеж и весел, прекрасен, как всегда.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Частично трезв даже.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: +7-985-970-45-45 – это номер смс. Присылайте свои вопросы Виктору Шендеровичу. И на сайт наш пришло немало Вам вопросов. Там скорее много поздравлений и пожеланий, но есть и вопросы. В частности, многие спрашивают, вопросы из разряда: «И как Вам очередная газовая война?» Тут, наверное, интересна не столько экономика и политика, сколько восприятие людьми?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Мы сидели с тобой, ожидая нашего эфира, и в предыдущем отрезке эфира позвонила пенсионерка, взволнованная тем, как хорошо украинцам, какие безнравственные украинцы, мы платим, а они хотят бесплатно... И вот этот нерв по поводу… в итоге очень хорошо ведущие эфира сформулировали, что если бы не было оранжевой революции, то всё было бы хорошо, не было бы таких нервных интонаций. Эта звонившая пенсионерка – она и есть суть дела в этом газовом конфликте! Ровно она, эта женщина, и миллионы таких женщин и мужчин – это и есть суть происходящего. Люди чрезвычайно нервничают, они формулируют это как «почему мы должны платить, а украинцы не должны?» Но как только чуть-чуть копнёшь, там видна имперская боль. Это не экономическая боль.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что Вы! Прямо имперская боль!

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно! Если бы это были вассалы, то всё было бы нормально. Про Белоруссию никаких же проблем нет. Про газовую цену Белоруссии, которая совсем другая, чем для Украины, - это пенсионерку совсем не гнетёт! Цена, которую выторговал для себя за поддержку Южной Осетии г-н Лукашенко. Это её совершенно не волнует. Это имперская боль. Она замаскирована. Она, может быть, сама даже не отдаёт отчёта, эта женщина, но в сущности, это крик: «Ах, вы отделились! Ах, вы свободные?! Так получайте!» Это фантомные боли у этой женщины, фантомные имперские боли, которыми болеют десятки миллионов наших сограждан. В этом и суть. Этой милой пенсионерки стоит напомнить, что цена вопроса украинского газа полтора-два млрд., - такой порядок цифр. Вот кликнул я в Интернет (Интернет – штука доступная даже для пенсионера), кликнул – и получил объём ежегодной коррупции сегодня – 400 млрд. долларов в год. Это в 200 раз больше, уважаемые. На коррупцию уходит. Это только «в деловой сфере», это не считая того, что мы даём ментам, санитаркам и т.д. На взятки уходит двести долгов Украины за газ. Лично Владимир Владимирович простил Ливии в два раза больше.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Вы сравнили Ливию и Украину!

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Действительно. Ливия же дружественная страна! Ливия нам родная, у нас столько ливийцев, у нас столько смешанных браков с ливийцами! И столица первая российская была, как Вы помните… Где была? Конечно, там! Культурный обмен... Надо отдавать себе отчёт, что дело не в этих двух миллиардах. Это серьёзный экономический вопрос, его разбирали только что два битых часа. Там есть доводы за одну сторону, за другую. Не лезем туда. Есть экономический вопрос. Но совершенно очевидно, что острота реакции не связана с экономикой, она связана с этой имперской фантомной болью, - потому что если бы нас и эту пенсионерку дорогую волновали миллиарды, которые у неё воруют, то её гораздо больше бы заинтересовала бы скорость оттока капитала из России. Я сегодня с утра сел к компьютеру, кликнул итоги года, вывалились какие-то цифры. Скорость оттока капитала в путинские годы: в 2002 году – 9 млрд., в 2005 – 14 млрд., первое полугодие 2007 года – 16 млрд., в первом квартале 2008 года – 22,8, во втором квартале – 25. Это до всякого кризиса, ещё кризиса не было! И за третий квартал - 41 млрд. И только в октябре - 50 млрд. долларов! Двадцать пять украинских долгов, уважаемая пенсионерка, надеюсь, Вы не выключились из эфира. Двадцать пять украинских долгов убежало из России за один месяц по-тихому после того, как… Причём, даже не говорите о кризисе! Покошмарили, доктора к Мечелу вызвали, Осетию приватизировали, пару глупостей сказали, и так далее. «Бритиш Петролеум»… и вот тебе минус 50 млрд. в месяц. Ну, кризис помог... Что-то я не слышу нервных звонков по этому поводу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому, что об этом не говорят на Первом и Втором канале.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: А Украина – круглые сутки. Вот из-за кого ты бедствуешь, дорогая пенсионерка!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же понимаете, что образ внешнего врага как-то гораздо удачнее может быть эксплуатируем, нежели эти истории с оттоком капитала. Получается, что мы сами виноваты.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это неприятно понимать, что ты сам виноват.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А в Новый год так вообще.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Так, конечно, гораздо легче. С внешним врагом психологически гораздо легче. Именно поэтому все воры мира, как только сачок начинают подводить под них… - немедленно находится внешний враг, разумеется! В любые времена в любых странах… Или внутренние, «пятая колонна» - непременно. Ещё немножко цифр, которые я наугад выбрал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну-у-у… Давайте попробуем.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Не хотим с утра цифр?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С утра… Половина шестого…

В. ШЕНДЕРОВИЧ: С утра, гражданочка! Мы в России. Сейчас утро. Я настаиваю, сейчас утро! Средний доход на душу населения в феврале – 8 тысяч рублей. В феврале прошедшего года. Средний размер пенсии – 3300. При этом содержание заключенного в колонии строгого режима – 6800. Ничего, да?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Замечательно. У Вас всё посчитано.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: При этом в России 87 миллиардеров с совокупным капиталом 471 млрд. Я думаю, что эти данные немного устаревшие, но, тем не менее. Перепад этот - не вызывает нервных звонков российских пенсионеров. Массово так... А попытка разобраться, проанализировать близость… половина этих миллиардеров появилась в путинские годы, половина этих миллиардеров путинские друзья и товарищи! Попытка это проанализировать не приходит по большей части в голову.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там же другие дела есть.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я хочу заметить, что - если уж говорить об Украине. Они там хороши перцы, но на Украине есть кому сказать правду, кроме нашей любимой пенсионерки. Есть на Украине силы, и СМИ, в том числе телевизионные, которые скажут правду про любого, что президента, что премьера, по барабану… - там найдётся, кому сказать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Специализируются на правде.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Специализируются на информации. Там нет белых и пушистых. Каждый работает на своего. Но нет монополии на информацию. Поэтому нет такой информации, которая не могла бы быть озвучена по телевизору на всю страну. А я просто хочу заметить, что мы (когда говорим о неблагодарной Украине), мы должны вспомнить, что мы живём в стране… вспомним эти наши «подвиги», когда депутат Государственной Думы презентует порнофильм про главу одного государства и премьера другого государства. А после этого мы говорим о неблагодарности, о нелюбви к нам, о русофобии… Если кто и разжигает русофобию, то - так как мы разжигаем русофобию, что в Грузии, что в Украине, - так никто не сможет. Вообще, надо чаще смотреть на себя. И реже искать - в чужом глазу, с моей точки зрения... Полезней для здоровья.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей из Барнаула нам пишет: «Виктор Анатольевич, могли бы Вы назвать персону и антиперсону прошедшего года?»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет! Это всё какие-то глянцевые игры. Нет. Я отвечал уже на этот вопрос. Я думаю, что может быть, можно с какой-то вероятностью назвать антиперсону, покопавшись в мерзавцах и негодяях, которые на поверхности…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Неужели нет ни одного хорошего человека?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Полно! Только я абсолютно убеждён, что самые лучшие люди, совершившие самые поразительные поступки, просто не известны нам, мы их не знаем! Потому, что люди, которые совершают поразительные поступки, - у них нет пиар-служб, как правило... Они их совершают просто так. Поэтому мы ничего не знаем о лучших 100 людях минувшего года.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Катя нам пишет: «Витя, помилосердствуйте! Не третируйте непрерывно мою Власть!»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: (Смеётся). Всё. Закончил. Я буду Дедушкой Морозом сегодня. Я выполню это желание. Всё. Больше власть не третирую. А вот только чего она с большой буквы? Как зовут милую девушку?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Катя.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Катя, то, что Вы с большой буквы – это замечательно, а то что Власть с большой – это как-то… Хотя, я думаю, что это вполне себе ироническая Катя с ироническим письмом.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас вообще слушатели с хорошим чувством юмора.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это да.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Особенно те, которые 1 января.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Те, которые способны 1 января…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Послушали с утра пораньше Виктора Шендеровича с его «Особым мнением». Между прочим, пока Вы спали, президент работал, подписал указ об образовании службы по регулированию алкогольного рынка.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Как минимум, это вовремя. Успел до Рождества, до старого Нового года.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это правильно. +7-985-970-45-45 – это номер смс. Присылайте скорее ваши вопросы Виктору Шендеровичу. У нас уже половина программы прошло.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, вопросов-то нет! Что такое? Кстати! Ой, можно я скажу, пока пауза?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте. Тут много вопросов, я выбираю.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Коротко. На тему репутации нашей, я тоже выписал... Изо всех стран мира наименее популярна Россия в таких странах как Финляндия, Франция, Польша и Великобритания. А лучше всего к России относятся в Нигерии.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, это замечательно.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Клубы по интересам. Нашли себе симпатизантов - в Нигерии.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: К нашему вопросу к ситуации на Украине, Пётр из Саратова пишет: «Один серьёзный вопрос: когда Россия преодолеет постимперский синдром?»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я ж не Глоба, хоте иногда путают.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Регулярно. Меня недавно подвозили, долго говорили хорошие слова, я кланялся в коробку передач. Человек говорил, что ни одной программы не пропускал, он спросил: «Вы ещё гороскопы составляете?» Я честно сказал, что завязал. Нет, я не Глоба, я другой... И я не знаю - когда, я только понимаю, что это самая тяжёлая бацилла и самая больная болячка, которую мы ещё из себя не выбросили. Какой бы найти антибиотик? Но это долгий курс. Мы слишком долго этим травились.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В свете последних событий, мне кажется наоборот, его пытаются муссировать.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Разумеется, его будут муссировать. Эту бациллу поддерживают.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Никто не собирается от неё избавляться.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, кто-то собирается, но телевидение не в их руках.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А это можно сделать только с помощью телевидения?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это можно сделать, разумеется, с помощью СМИ.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, а как? Коммуникация какая? Мы можем с тобой поговорить об этом в коридоре и прийти к какому-то согласию, но сильно на статистику это не повлияет, на результаты будущих выборов... Это надо лечить, с моей точки зрения. Хотя многие считают, что это и есть наш особый путь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мда?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мда!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На нашем необитаемом островке стабильности свой особый постимперский путь? Это прекрасно!

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Не говори…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ¬Кирилл из Москвы: «Присяжный Виктор Колесов в человеки года не годится?»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Годится, годится, годится! Забыл про него. Вполне себе годится. Как знак – точно годится! Как человек, проявивший свою частность, гражданскую частность. Вдруг выяснилось… это очень важная вещь, ключевая, спасибо, что напомнили это имя. Один человек – может! Вот мы говорим: «Что я могу один!» Один человек - может изменить ситуацию. Один честный, вменяемый, внятный человек, который не позволяет, чтобы его именем вытирались, у которого есть личное достоинство… Он же так поступил… он же не от Каспарова засланный, да? Он так поступил просто потому, что он считает, что… Он не может допустить, чтобы от его имени лгали. Чтобы его именем подтирались. Вот и всё. Вот, человек года безусловно! В России - точно! Спасибо за подсказку.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут ещё есть несколько вопросов от разных людей по поводу Вашей переписки с г-ном Абельцевым.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это уже не переписка, он уже подал в суд. Как говорил Остап: «Я пришёл к Вам как юридическое лицо к юридическому лицу». Он уже истец.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы рассказывали в эфире об этой истории. Какие-нибудь новости есть?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я получил копию иска и в начале следующего года в Пресненском суде…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наверное, уже этого года.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Этого, конечно! Отношения - юридические, он истец, я ответчик. Он будет доказывать, что он не животное, в Пресненском суде, который находится на Зоологической улице. Там нам это предстоит…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На этом уже можно комментарии заканчивать этой ситуации. Минута у нас до перерыва на Новости. Сообщение от Вики: «Я слушаю Вас и мне кажется, что Вас в роли президента устроит человек, который будет смотреть на мир Вашими глазами. Хотела бы я послушать, как бы запели, будь Вы президентом. Куда бы делся Ваш длинный язык!»

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Как страшно-то… Я, пожалуй, не пойду в президенты с таким электоратом. Нет, шутки шутками, тысячу раз отвечал. Я, конечно, хотел бы видеть в Кремле человека моих взглядов. Точно так же, как Абельцев хотел бы видеть в Кремле человека своих взглядов. Это нормально. Я сам в президенты не гожусь, а искать человека своих взглядов буду. Авось найдём.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Виктор Шендерович в эфире радиостанции «Эхо Москвы» делится своим особым, первоянварским мнением. Мы прервёмся буквально на несколько минут. Краткие новости в исполнении Анны Казаковой, и продолжим.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 17:33 в столице. «Особое мнение» продолжается в эфире радиостанции «Эхо Москвы». Виктор Шендерович куда-то убегал, прибегал.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Собирал информацию. Немножко ещё погадил власти и вернулся.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Молодец. Здесь замечательный человек. Я очень люблю, когда наши слушатели так формулируют свои вопросы и просьбы. Например, Фёдор пишет нам: «Расскажите что-либо о культуре». Это прекрасно, Фёдор! Мне кажется, что мы с Виктором Шендеровичем можем тут часов на 6 зависнуть, но…

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Давай! Хороший вопрос.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но у меня же есть новость к теме культуры. Прекрасная новость. Она, правда, вчерашняя, но ближе к вечеру, никто особо не успел её как-то развить, все заняты газовыми проблемами, а между тем премьер-министр Владимир Путин создаёт правительственный Совет по развитию отечественного кино. Сам лично возглавит вот этот Совет и сообщается, что новый орган будет рассматривать и готовить предложения по господдержке производства, проката показа отечественной кинопродукции и распространения за рубежом. И за отечественный кинематограф можно быть спокойным.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Об этом писалось. Это привязывается какой-то верёвочкой к той интриге на съезде кинематографистов… Говорили, что Михалков будет вторым лицом в этой организации. Оставим в покое кинематографию!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы не любите кино?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я обожаю кино.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Российское?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Частично. Считать ли «Осенний марафон» российским кино, или, всё-таки, советским? Не знаю. Какие-то отдельные фильмы очень люблю. Я ностальгический человек. И с удовольствием смотрю старое советское хорошее кино. «Время – честный человек» (я люблю очень эту цитату из Бомарше). Действительно, когда проходят десятилетия, то качество налицо. Те фильмы, которые пережили эти десятилетия, - они уже никуда не денутся…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если обращаться к вопросу Фёдора о культуре?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: О культуре! Давайте я вам прочту стишок.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Хотя обещал власть не трогать. Хотя, стишок не мой.

Вселенский опыт говорит,

что погибают царства

не оттого, что тяжек быт

или страшны мытарства.

А погибают оттого

(и тем больней, чем дольше),

что люди царства своего

не уважают больше.

Это Булат Окуджава. Посвящение Борису Слуцкому. В прошлый раз царство погибло (по мнению Окуджавы, как минимум) ровно поэтому. Не потому, что - нефть, или там диссиденты, или что-то ещё, или Рейган... А - перестали уважать! Перестали уважать – и сдохло государство, потому, что оно не живёт без уважения сограждан. А когда есть уважение сограждан, то живёт и преодолевает самые тяжёлые времена. Сейчас наступают тяжёлые времена. И я довольно пессимистически настроен не из-за цены за баррель, и не из-за чего-то другого, а из-за этого сочетания цены за баррель с тем, что государство от нас отделилось окончательно. И мы от государства. У нас уже нет никакого договора между собой. Мы врозь живём довольно давно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, некоторое время назад…

В. ШЕНДЕРОВИЧ: …да, этот договор был, о нём говорилось.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Говорилось о необходимости нового договора между гражданами государства. Что-то уже не работает. Где обещанная стабильность в обмен на отказ от демократических свобод?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мы в точности проиллюстрировали. Я забыл, кто из великих отцов-основателей американских, Франклин или Джефферсон, говорил о том, что когда вы отдаёте свою свободу за безопасность, вы не получаете ни того, ни другого. Мы сейчас проиллюстрируем это всё в очередной раз. Мы отдали права, а теперь выясняется, что то, что было взамен, - это было недолговечно. А права уже отдали. Моё беспокойство связано не с кризисом, а связано с тем, что этот контракт уже разорван, и будет разорван к весне окончательно. А другого человеческого контракта у нас даже в голове нет!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто мог бы предложить новый вариант договора?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Предложить-то могут, вопрос в том, насколько это осознанно населением, эта необходимость новых правил.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бизнес мог бы сыграть большую роль.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Бизнес мог бы и раньше сыграть большую роль. Не радоваться тому, что сажают Ходорковского и можно «попилить» то, что от него осталось. Если бы все тогда встали за этим круглым столом, когда из-за этого стола исчез один представитель большого бизнеса, после встречи с Путиным. Если бы все дружно встали и сказали бы: «А вот этого не будет», то этого бы и не было. Но поскольку все не встали, а тихо обрадовались, потом их «попилили» по одному. В точности по старой схеме. Дело не в бизнесе! На бизнес у меня самая маленькая надежда, потому что люди зависимые. И все, кто были на поверхности, все, кто имел своё, особенное, человеческое, гражданское мнение, - они либо в бегах, либо сидят, либо размазаны просто, раздолблены, их нет… Я знаю всех. У меня есть основания думать, что я знаю всех приличных людей с деньгами (с большими деньгами). Я их знаю поимённо. Я не думаю, что в ближайшей обозримой перспективе обнаружится новый приличный человек с деньгами. По отдельности – да. С деньгами обнаружится, и приличный обнаружится, а вместе - вряд ли. Вопрос в этом. Вопрос в том, когда мы, как общество, дозреем, начнём чесать в голове не по поводу того, как мне в прошлой программе пришло письмо от безработного из Ярославля… «Как поднять баррель с колен?» - спросил меня безработный из Ярославля. Гениальный вопрос! Либо это шутка гениальная, либо такой диагноз. Безработный из Ярославля - у него нет надежд ни на себя, ни на правительство. Он просто лежит, емеля, и думает: «Ну когда же снова повезёт?» Если это не была такая тонкая шутка, что я тоже всегда допускаю. Давай пофантазируем в святочные дни. Святочный рассказ написать… Представьте себе, что некоторые страны… они так живут, что у власти там - не ворующие люди. Ты можешь быть уверенным, что тот, кому от твоего имени дан бюджет, права какие-то, что он не ворует!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там другой договор.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Другой договор, договор с обратной связью. Другие люди – конечно. Но другие люди - вырабатываются. С течением времени. Надо начать. «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага», как говорят наши восточные соседи. Надо начать с осознания того, что этот способ отношений не годиться – найти царя-батюшку, отдать ему всё и сидеть, ковырять в носу и ждать, когда наступит светлое будущее. Закопать полбюджета, как буратина, у Министерства обороны, и ждать, когда вырастет великая Россия… Там, на Арбате. Не такой способ отношений, а - норвежский способ отношений! Если вам не нравится Америка, то вот, Норвегия, через пролив от Мурманской области. Что такое Норвегия? Это Мурманская область с обратной связью! Там, где у власти – народ. С обратной связью. Несколько веков. И вот тебе вместо Мурманска Норвегия.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, для нового договора нам нужна обратная связь.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну да. Что значит «нам нужна»? Это мы будем сидеть и ждать, когда нам принесут обратную связь? Мы должны добиваться, с утра стучать им в лобную кость.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В какой прекрасный момент это может произойти?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Когда мы будем стучать в лобную кость им достаточно настойчиво, то обратная связь - произойдёт. Если мы будем сидеть, ковырять в носу и ждать, что либо баррель вырастет, либо нам какие-то хорошие люди что-то хорошее сделают, то ничего не будет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, что второй вариант как-то привычнее.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно, привычнее. При 140 долларов за баррель он даже эффективен.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Безусловно.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: На блюдечке с голубой каёмочкой тебе приносят 7%-ный рост ежемесячный…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть ли у Вас какие-то предположения, когда же появится новый этот, пресловутый, общественный договор?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Никогда он не появится. Возвратная форма глагола, простите за выражение, Татьяна, тут ни к чему. Он не появит-СЯ.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда мы его сделаем?

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Когда достаточное количество миллионов российских граждан поймут - и начнут это требовать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Значит никогда.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Почему никогда? Мы не можем этого знать. Опыт соседей - слева, справа, снизу, сверху, опыт всех наших соседей, и даже дальних, показывает, что эволюция работает, что рыночные механизмы – работают! У всех свой особый путь, об этом тысячу раз говорено. И у Норвегии, и в Чили – не единый путь. У Японии не единый путь с Францией: разные пути! Но демократический механизм, который заключается в реальном разделении властей, он работает! Вот и всё. Почему он работает в Чили, в Норвегии, Японии и Франции, а посерёдке, у нас, не работает? Кто это сказал? Я могу сказать, кто это сказал. Это сказал тот, кому не хочется, чтобы этот механизм налаживался. Мне, например, хочется, чтобы он налаживался. Мне бы было так спокойней.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Минута у нас до конца, к сожалению, хотя хотелось бы продолжать и продолжать. Первое января, чем ещё заняться? Поговорить с Виктором Шендеровичем. Давайте, Виктор Шендерович, нам установку на 2009 год. Как Кашпировский.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вы знаете, я боюсь, что разойдутся все швы между субъектами федерации. Не буду давать установку. Я не только не Глоба, но и не Кашпировский. Вы знаете, Григорий Горин любил заканчивать… и писал это в дарственных надписях на книжках. Он писал: «Всё будет хорошо». Всё, может быть, не будет, но, по-крайней мере, с этим настроением надо просыпаться и приступать к жизни. А если просыпаться с тем, что всё плохо, а будет ещё хуже, то лучше сразу выпить яду, что я делать не намерен в ближайшее время.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое Виктору Шендеровичу за чудесное новогоднее настроение, оптимизм, правду. «Особое мнение», «Эхо Москвы», Виктор Шендерович, первоянварский, новогодний, чудесный, всеми любимый. Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: С Новым годом!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пока.