Максим Шевченко - Особое мнение - 2009-04-02

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер и добрый день. Это программа «Особое мнение». В студии прямого эфира телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова. С особым мнением журналист Максим Шевченко. Добрый вечер вам.

М.ШЕВЧЕНКО: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: И давайте мы начнем вот с каких новостей, которые как-то неожиданно стали заметными. В Питере взорвали памятник Ленин на броневике.

М.ШЕВЧЕНКО: Подорвали.

О.БЫЧКОВА: Дырку сделали там, да, на интересном месте, перед Финляндским вокзалом. В конце февраля в Орловской области расстреляли памятник Ленину. Теперь что-то сделали с наскальным изображением 1925 года в Пятигорске.

М.ШЕВЧЕНКО: Там был рядом санаторий «Ленинские скалы», а над ним прямо сразу на скале. Помню-помню.

О.БЫЧКОВА: Я не была там, честно говоря, и не помню. Короче говоря, с этим произведением тоже что-то сделали. Его закрасили черной краской, там что-то нарисовали. Ну и еще в одном городе нарисовали на памятнике Ленину какие-то смешные детали. Вот. При этом в Питере объявили о якобы какой-то имеющей к этому отношение мифической организации под названием «Залесский»…

М.ШЕВЧЕНКО: А кто объявил-то? Власти или организации на сайте на каком-то?

О.БЫЧКОВА: Организация объявила. Потом МВД сказало, что не подтверждает причастности этой организации.

М.ШЕВЧЕНКО: А мотивы организации какие-то политические манифесты? «Мы ненавидим коммунизм», допустим, или наоборот – «Мы слишком левые и полагаем, что не может памятник Ленин быть современным». Вообще, везде в мире терактом является не просто какая-то акция, которую непонятно кто взял на себя…

О.БЫЧКОВА: «Залесский боевой летучий отряд».

М.ШЕВЧЕНКО: Ну понятно. Вообще-то, теракт – это когда что-то совершается, а потом некая группа, левая, правая, какая угодно, выпускает некий манифест, выкладывает в современном мире в интернете, раньше это присылали в редакции газет: «Мы ненавидим то-то и то-то, требуем того-то и того-то. Поэтому мы это сделали, чтобы привлечь внимание». А если этого нет, тогда вообще возникает вопрос: может, это какое-то коммунальное мероприятие по очищению площади Финляндского вокзала?

О.БЫЧКОВА: Вот еще. В Волгограде на памятник Ленину надели казацкий чуб.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну понятно. Это какая-то пиар-акция, которая может исходить как от радикально левых, так и от неких антиленинистов. От радикально левых это может исходить, допустим, под девизом слов Владимира Маяковского из поэмы «Владимир Ильич Ленин», которые в советские времена, я помню, вырезали таким куском. Маяковский написал так: «Если б был он царствен и божествен, я б для ярости себя не поберег, я бы встал бы в перекоре шествий поклонениям и толпам поперек; Я б нашел слова, проклятья громоустого, и пока растоптан я и выкрик мой я бросал бы в небо богохульства, по Кремлю бы бомбами метал: “Долой!”». Наверное, какие-то леваки полагают, что обожествление Ленина в виде памятников, которое было так популярно в Советском Союзе и которое, по мнению многих, погубило советскую идею и образ Ленина, пора убирать с территории Российской Федерации. Если это какая-то группа антиленинистов, то она спохватилась, на мой взгляд, поздновато. Надо было лет двадцать назад спохватываться.

О.БЫЧКОВА: Вот это как раз и удивительно. Эта тема вообще не кажется актуальной.

М.ШЕВЧЕНКО: Она не кажется актуальной, если только это не пиар-акция, чтобы поднять рейтинг коммунистов, поднять рейтинг левых, КПРФ, например. Потому что на этом фоне, понятно, у кого берут комментарии по поводу атаки на памятники Ленину.

О.БЫЧКОВА: У милиционеров.

М.ШЕВЧЕНКО: У милиционеров и у КПРФ и у тех, кто ассоциируется с брендом Ленина. Поэтому, возможно, это пиар-акция, задачей которой является некая такая левизация, консолидация левого спектра протестных сил. Может, это и так. Почему нет-то?

О.БЫЧКОВА: Не кажется ли вам странным, что такой левизации реальной, не в смысле взрывания или отрывания частей от памятников посредством взрывчатки, а такой вот политической левизации у нас в стране не происходит, несмотря на все события последних месяцев, которые должны вроде к этому подталкивать? Связанные с экономикой, связанные с кризисом, с бедностью.

М.ШЕВЧЕНКО: Само по себе социальное ухудшение положения народа в той или иной стране еще не приводит к порождению левого движения сразу, мгновенно.

О.БЫЧКОВА: А почему в Латинской Америке приводит?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну потому что в Латинской Америке это огромный опыт интеллектуальной жизни. Плюс – в Латинской Америке левое существует не само по себе, а накладывается на теологию освобождение, на огромное католическое самосознание, которое в связи с народом существует, которое прекрасно описал Жорж Амаду, только книга называется не «Генералы песчаных карьеров», а как-то по-другому, но книга лучше, чем фильм, хотя фильм тоже был хорош в свое время, но в фильме этой темы не было, а в книге она доминирующая – тема католического священника, который вступает в конфликт с епископом для того, чтобы защищать этих обездоленных мальчишек, которые там существуют в фавелах. И католицизм с левыми в Латинской Америке идет рука об руку. И непонятно, что мощнее. Такая почва латиноамериканская вдобавок ко всему еще накладывается в зависимости от региона на некие такие индейские протестные чувства по отношению к креолами и к белому населению и к гринго особенно, к североамериканцам, индейские протестные движения, допустим, в Боливии, Венесуэле, играют огромную роль.

О.БЫЧКОВА: У нас индейцев нет, короче говоря.

М.ШЕВЧЕНКО: У нас индейцами в какой-то мере все являются в России.

О.БЫЧКОВА: У нас с интеллектуалами плохо.

М.ШЕВЧЕНКО: Но с интеллектуалами у нас достаточно плохо, поскольку после того, как мы совершили нечто невероятное – мы же сказку сделали былью, и оказалось, что сказка, которая стала былью, гораздо менее интересна и сказочна, что она связана с массовой мобилизацией и со строительством, с непрерывным рабочим днем и т.д.

О.БЫЧКОВА: Хорошо, мы поняли вашу точку зрения. Делаем перерыв на одну минуту. Затем Максим Шевченко возвращается в прямой эфир программы «Особое мнение».

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Особое мнение». Максим Шевченко в прямом эфире телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы». Мы начали говорить о том, почему нынешние события, связанные прежде всего с экономическим кризисом и с ухудшающимся, что уж говорить, социальным положением в стране, почему они не приводят к такому, казалось бы, ожидаемому полевению взглядов или усилению роли, предположим, левых организаций или коммунистической партии.

М.ШЕВЧЕНКО: И крайне правых организаций тоже не происходит усиления роли. Я закончу свою мысль. Потому что в отличие от Латинской Америки, где есть некая инфраструктурная подложка в виде католицизма и индейского миросознания, такой этничности региональной и плюс к этому марксизма, который находится в оппозиции к авторитарным структурам власти…

О.БЫЧКОВА: Плюс антиамериканизм традиционный.

М.ШЕВЧЕНКО: Плюс традиционного антиамериканизма, да. В России, на самом деле, нету такого единого целого, чтобы так пронизывало жизни всех граждан. Это первое…

О.БЫЧКОВА: Это мы уже сказали. «Капитана песка». Ну конечно. Спасибо большое. Подсказала нам Светлана Ивановна.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, книга потрясающая, великолепная. Кто не читал, советую прочитать. Жорж Амаду. Второе – это, собственно говоря, в России отсутствуют организации бланкистского типа, которой была ленинская партия, которая поставила четко совершенно программу, четко эту программу могла реализовать. Собственно говоря, я уверен, что если бы не было личностей типа Ленина, Троцкого и Сталина, то и революция у них бы не удалась. Потому что надо было иметь таких лидеров, таких исключительной воли и направленности политиков, чтобы это получилось. Сама по себе эта куча интеллигентов – Бухарин, Зиновьев, Каменев, - уверен, не дотянули бы даже до декабря 17-го года, если б решились на переворот, без Ленина.

О.БЫЧКОВА: Я совсем не мечтаю ни о каких переворотах, но каждый день у нас приходят какие-то новости. Сегодня из Приморья – о том, что, оказывается, там уже давно тяжелейшая ситуация вокруг предприятия «Русский вольфрам», когда уже несколько месяцев людям не платят денег, а людям деваться некуда.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, будет бурление, будет недовольство. А что такого? Люди, знаете, так устроены, что они тихо будут так…

О.БЫЧКОВА: До этого мы наблюдали, буквально полторы недели назад или около того, события в подмосковном Клину, где, между прочим, вот это протестное движение возглавляют не коммунисты, а люди, которые имеют там какие-то бизнесы. То есть, в общем, эксплуататоры фактически.

М.ШЕВЧЕНКО: Социал-демократы.

О.БЫЧКОВА: Не знаю.

М.ШЕВЧЕНКО: Правые кадеты, мелкая буржуазия.

О.БЫЧКОВА: Совершенно верно, мелкая буржуазия.

М.ШЕВЧЕНКО: Руководствуясь большевистской терминологией. Вы знаете, на самом деле, тут же есть очень четкое политическое разграничение. Сама по себе протестная энергия людей, как правило, выражается в социальные требования. Если вслед за социальными требованиями не появляются требования политические, допустим, смена государственного строя, политического строя страны, то так или иначе социальные требования всегда уходят в песок. Уж как было страшно в начале 90-х годов, уж как шахтеры ни перекрывали железнодорожные пути! Когда разрушалось все, что было в жизни людей более или менее стабильного, все уничтожалось и все разрушалось, все рушилось. Но ни к чему же это не привело такому серьезному, ни к каким восстаниям. А КПРФ, которая сначала казалась огромной невероятной партией, сдулась, как пузырь, в каком-то смысле.

О.БЫЧКОВА: В то время она все-таки не была сдувшимся пузырем.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, прошло десять лет, и сдулась по тем или иным причинам. Остался только жесткий политический актив, который упорно голосует за партию коммунистов. Может, это и неплохо, кстати, потому что партия обретает более внятное политическое электоральное поле. Я не вижу в России никаких предпосылок для серьезных политических и социальных конфликтов. Потому что в России нет ни одной политической партии, нету ни одной политической силы, которая подошла бы стратегически к формированию истории, к формированию будущего и к смене парадигмы этой истории. Ленина в России нету. Был бы Ленин – было бы все по-другому.

О.БЫЧКОВА: И памятников становится все меньше.

М.ШЕВЧЕНКО: Памятники, слава богу. Потому что эти памятники к реальном Ленину не имели никакого отношения. Это был какой-то культ религиозный. Кстати, сейчас отмечена такая тенденция в магазинах, мне сказали люди, занимающиеся торговлей, что труды Маркса и Ленина начали пользоваться огромным спросом. Значит, если не сейчас, то в течение 10-15 лет может вырасти некое поколение новых левых в России. Может, если брать исторические аллюзии, мы находимся где-то на уровне плехановской первой группы – «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», демонстрации около Казанского собора. А пройдет 20 лет, и…

О.БЫЧКОВА: Может быть, это на уровне ношения маек с Че Геварой и не более того.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, может, это постмодерн такой. Дело в том, что мироощущение людей, общественное самосознание, пройдя через все ступени нигилизма – и социального, и духовного, и культурного, - все равно ищет выход из ситуации постмодерна. Ведь так устроен человек. Человеку тесно в этом всем жить. Помните вторую часть «Записок из подполья» Достоевского про город из алюминия? Он говорит – все есть, все построено, все хорошо, но чего ж меня так тянет винтик какой-то выкрутить, чтобы это все рухнуло? Вот так же и человек. Человек никогда не может остановиться на существующем порядке вещей. Так он устроен. По-моему, так слава богу.

О.БЫЧКОВА: Давайте сменим тему радикально. Убийство либо покушение либо непонятно что на Сулима Ямадаева в Дубаи – что вы думаете по этому поводу? У вас какие вопросы и соображения вызывает эта история, которая до сих пор остается совершенно непонятной?

М.ШЕВЧЕНКО: Она мне тоже непонятна. Потому что чтобы ее понимать, надо быть полностью в курсе всех тех событий внутри, иметь доступ внутрь. Я прежде всего хотел бы выразить соболезнования семье Ямадаевых и всем их родственникам, потому что большая трагедия – потерять таких двух ярких и сложных людей в течение меньше года. Хотя с Сулимом непонятно – жив, не жив. До сих пор непонятно.

О.БЫЧКОВА: Каждый день просто сообщают какие-то противоречивые вещи.

М.ШЕВЧЕНКО: Возникают вопросы, на которые пока мы не можем дать ответа. Спекулировать на эту тему не хочется. Потому что если человек борется на грани жизни и смерти, то пожелаем ему, чтобы он вылез с того света. Если человек умер и окончательно станет известно, что он умер… хотя, по мусульманским законам, человек должен быть похоронен до захода солнца, если он мертв.

О.БЫЧКОВА: Об этом тоже были какие-то невнятные сообщения.

М.ШЕВЧЕНКО: Потому что в морг они не особенно любят класть. Это человек небезызвестный. Его семья обладает ресурсами финансовыми. Я не думаю, чтобы они разрешили, чтобы его так отвезли в морг и он там лежал и не ждал бы захоронения. Все-таки Арабские Эмираты – это достаточно религиозная страна, где такие религиозные законы соблюдаются, даже иногда в ущерб каким-то судебно-медицинским экспериментам. Поэтому если точно на кладбище нету… там вообще-то в этом регионе они не пишут имен на кладбище, там просто ставят камень со словами какой-либо суры, а иногда даже и этого не делают…

О.БЫЧКОВА: Почему не пишут имен?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, достаточно жесткие ханбалитские места. Ханбалит – это такой мазхаб достаточно жесткий, к которому ваххабиты относятся, который считает, что нельзя ставить надгробных памятников, писать имен.

О.БЫЧКОВА: А, то есть они потом туда просто не ходят.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, на кладбище не ходят. Считается, что Аллах в день Суда воскресит всех, и он сам знаем каждое имя, каждое дыхание, даже тех, кого уже нету, кто обратился в пепел, бог знает и всех воскресит. Это у них такая вера. Поэтому, если нет могилы Сулима Ямадаева, а могила должна бы быть там, по крайней мере по исламским законам, тогда, конечно, странно. В общем, странная история. Оль, я думаю, что надо еще подождать какое-то время, чтобы понять, жив он или нет. Но на вопрос, кому было выгодно покушаться на Сулима Ямадаева… это все так совпало с таким фоном. Всегда, когда происходят какие-то встречи на высшем уровне – с американским лидером или с западными лидерами, всегда происходит неприятная скандальная история с убийством или с покушением или с чем-то еще, которая сопровождает таким негативным фоном эти встречи. Я просто анализирую, делаю выводы. Кроме этого, покушение на Ямадаева (будем пока говорить о покушении) совпало с заявлениями о прекращении контртеррористической операции в Чечне. Случайно или неслучайно это произошло? Мне кажется, это неслучайное совпадение в какой-то мере. Кроме этого…

О.БЫЧКОВА: А в чем тут неслучайность совпадения?

М.ШЕВЧЕНКО: Дело в том, что Сулим Ямадаев не марсианин, как известно, он чеченец, и один из самых внятных чеченцев. Если контртеррористическая операция закончилась, тогда почему совершается террористическое нападение на Героя России, одного из офицеров российской армии? Знаете, его можно называть влиятельным полевым командиром, но он никакой не влиятельный полевой командир. Он влиятельный военнослужащий спецподразделений российской армии, пусть даже уволенный в запас. В этих частях в запас до конца не увольняют. Поэтому покушение на Сулима Ямадаева – это не покушение на криминального авторитета, а на политического и общественно значимого деятеля.

О.БЫЧКОВА: Да, конечно.

М.ШЕВЧЕНКО: А у нас, по-моему, даже есть статья в УК – это расценивается как террористический акт. Поэтому на фоне разговоров о прекращении операций в Чечне, на такой вынесенной, виртуальной территории Чечни за границами Чеченской республики и РФ, чеченская война продолжилась. Был убит или тяжело ранен один из знаковых персонажей чеченской войны и чеченской внутриполитической ситуации. Поэтому мы не можем говорить сейчас о прекращении.

О.БЫЧКОВА: Так вы это интерпретируете как знак того, что она вовсе даже не закончилась? Или наоборот – знак того, что закончилась, забудьте?

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, это знак того, что она не закончилась. Потому что что значит забудьте? Как тут можно забыть? Ничего не закончилось. Доку Умаров размещает в интернете послания свои. Чего закончилось-то?

О.БЫЧКОВА: Тут же еще один вопрос возникает. Не только кому это было выгодно, покушение или убийство, но также и – кому этот весь туман вокруг может быть выгоден?

М.ШЕВЧЕНКО: Вот это самое загадочное.

О.БЫЧКОВА: Вот тут же непонятно.

М.ШЕВЧЕНКО: Тут у меня нету внятного ответа.

О.БЫЧКОВА: Ну мы живем в 21-м веке, информация как-то так быстро обращается…

М.ШЕВЧЕНКО: Хоть бы и в 27-м веке – человек не изменится, будет то же самое. Может, наши потомки приобретут какие-то экстрасенсорные способности невероятные через 600 лет и научатся летать без самолетов, но в целом наше отношение к реальности мало изменится, наше внутреннее, психическое. Поэтому вывод такой могу я сделать из этого изо всего: какая-то мутная история. Все-таки Сулим Ямадаев и Руслан, его брат, и их подразделения, батальоны, во второй войне, 99-го года, сыграли достаточно серьезную роль в поражении масхадовско-басаевских войск Ичкерии, перейдя тогда на сторону федеральных войск.

О.БЫЧКОВА: И стали Героями России в конце концов.

М.ШЕВЧЕНКО: Они стали Героями России, но одновременно стали смертельными врагами тех сил, которые ассоциируются с именами Масхадова, Басаева, с именами других лидеров чеченской оппозиции и которые, возможно, находятся где-то в эмиграции. Может быть, в этом смысле это эхо, продолжение 99-2000гг. У Сулима Ямадаева очень много людей, которые его очень сильно ненавидели. Эти люди имеют отношение не только к форматам современной чеченской власти… кстати, и там тоже есть масса людей, которые перешли на сторону Рамзана Кадырова, между прочим, не так давно. А Ямадаевы-то были первыми, кто перешел на сторону федеральной власти.

О.БЫЧКОВА: Убийство его брата тоже ведь до сих пор не раскрыто.

М.ШЕВЧЕНКО: Я думаю, и не будет раскрыто.

О.БЫЧКОВА: И с этим ясности, конечно, тоже никакой нет.

М.ШЕВЧЕНКО: Потому что убийство такого уровня и такого высокого уровня профессионализма редко раскрываются.

О.БЫЧКОВА: Понятно. Мы делаем перерыв на несколько минут в программе «Особое мнение», затем продолжим.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Это программа «Особое мнение». В студии прямого эфира Ольга Бычкова. С особым мнением – журналист Максим Шевченко. В Лондоне происходит саммит Большой Двадцатки. Все прогрессивное человечество и непрогрессивное тоже смотрит…

М.ШЕВЧЕНКО: Громит Сити все прогрессивное человечество. А регрессивное человечество заседает…

О.БЫЧКОВА: Смотрит.

М.ШЕВЧЕНКО: С надеждой.

О.БЫЧКОВА: Что решат эти важные, имеющие власть дяденьки, частично тетеньки.

М.ШЕВЧЕНКО: Думаю, они придут к консенсусу. Уверено почему-то на сто процентов, сто консенсус восторжествует, и они выразят, конечно, озабоченность по поводу событий, которые развиваются в мире, кризиса, скажут, что протекционизм это очень нехорошо, что лучше его избегать…

О.БЫЧКОВА: Нет, они скажут, что нужен учет и контроль, знаете ли.

М.ШЕВЧЕНКО: Ленинская тема становится у нас все более актуальной. Ну что ж, хорошо.

О.БЫЧКОВА: Конечно. А вы говорите, что нет никакого полевения. Как вы думаете, надо ли серьезно относиться к встрече Медведева и Обамы и вообще внимательно следить за развитием этих президентских отношений?

М.ШЕВЧЕНКО: Я считаю, что надо, конечно, серьезно относиться к этим встречам. Потому что все-таки это президенты двух стран, каждая из которых своей сокрушающей ядерной мощью может уничтожить все остальное человечество. Других таких стран на Земле нету, которые обладают таким запасом ядерного оружия. И это обеспечивает статус – и России, и США. При всех, конечно, остальных привходящих, все-таки от этого много чего зависит. А потом – в Евразии Россия является, пожалуй, самой ключевой страной, которая как бы гарантирует некий баланс евразийского пространства. Я только не понял одного. Медведев пошел в резиденцию американского посла, и вот эта идея мне не совсем понятна – почему президент суверенной Российской Федерации, огромной страны, простирающейся, может, не на одну шестую, но на одну восьмую суши, обладающей такой ракетно-ядерной мощью и таким политическим потенциалом, должен приходить в резиденцию посла? Почему нельзя было найти какую-то нейтральную площадку для встречи?

О.БЫЧКОВА: Ну он пошел в гости к Обаме. Обама, видимо, там живет. Он пошел к нему в гости.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, в дипломатии такие вещи не бывают случайными.

О.БЫЧКОВА: Если бы они пошли к нам в гости, нам пришлось бы потратиться на угощение и выпивку. А так нет.

М.ШЕВЧЕНКО: Не знаю, может, это из-за экономии какой-то – две службы охраны сказали: «У нас бюджеты урезали. Давай лучше к вам пошлем нашего».

О.БЫЧКОВА: Но мы пиво принесем свое.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Но, честно говоря, это мне показалось единственным странным во всей этой встрече.

О.БЫЧКОВА: А что вас смущает? Ну пошел туда… Ну, этот бы к нам пришел. Ну какая принципиальная разница?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну если на следующую встречу Обама придет в российское посольство…

О.БЫЧКОВА: Следующая встреча, как сказано, будет в Москве.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, не на этой, а на такой же Двадцатке, через год, например. И Обама придет в российское посольство, тогда я скажу – «Все нормально, все правильно». Но мне кажется, это должно было быть гарантировано – что вот президент России приходит в американское посольство, значит, американский президент как миленький причапает в посольство Российской Федерации в Лондоне, в Париже или где там будет следующая встреча, я не знаю. Тогда это паритетные вещи. А иначе мы оказываемся в какой-то ситуации-то, знаете ли, немножко странной. В дипломатии этот равный статус территории встречи имеет достаточно серьезное значение.

О.БЫЧКОВА: Мне кажется, что вообще-то, наверное… ну да…

М.ШЕВЧЕНКО: Может, это мой прославленный антиамериканизм просто.

О.БЫЧКОВА: Может, это ваша подозрительность.

М.ШЕВЧЕНКО: Какой-то такой рефлекс антиамериканский.

О.БЫЧКОВА: Ну уже встретились, познакомились и поговорили.

М.ШЕВЧЕНКО: Слава богу. Выглядели они очень симпатично. Такие два интеллигентных человека, очень милых, сидели, разговаривали, смотрели очень ласково на человечество на все остальное.

О.БЫЧКОВА: А потом, вы знаете, российское посольство еще не в каждой стране дорого гостя пригласит.

М.ШЕВЧЕНКО: Вы решили посольства кольнуть, да? Вы наши посольства видели вообще в странах Запада?

О.БЫЧКОВА: Видела.

М.ШЕВЧЕНКО: Это такие несминаемые бастионы, знаете ли, огромных таких крепостей, которые занимают такие огромные территории…

О.БЫЧКОВА: Да, а внутри вы видели, как там?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, конечно, это не советские посольства, но мрамор еще остался.

О.БЫЧКОВА: Это все, что осталось.

М.ШЕВЧЕНКО: С хорошим плюшем.

О.БЫЧКОВА: И картинки с березками висят. Такой санаторий профсоюз.

М.ШЕВЧЕНКО: Стеклопакеты вставили бы к приходу Обамы, если надо, вовремя подсуетились бы.

О.БЫЧКОВА: Значит, не успели.

М.ШЕВЧЕНКО: Может быть.

О.БЫЧКОВА: Значит, в следующий раз, говорят ребята, дайте нам еще немножко времени, и мы что-нибудь сделаем.

М.ШЕВЧЕНКО: Значит, давайте МИДу больще денег на оборудование посольств.

О.БЫЧКОВА: Да, по-моему, как-то не надо даже заморачиваться.

М.ШЕВЧЕНКО: А вам надо, чтобы посольства закрылись, да?

О.БЫЧКОВА: Нет. Наоборот, я считаю, что театр начинается с вешалки, а посольство начинается с позолоты там где-нибудь и хрустальных штучек…

М.ШЕВЧЕНКО: В американские посольства тоже, когда приходишь, знаете, сначала ты проходишь мотки колючей проволоки, потом бетонные надолбы, потом проходишь бронированные какие-то стекла, где неизвестные тебе люди говорят такими шипящими голосами – «Разденьтесь, повернитесь, снимите, покажите радужную оболочку глаза», потом проходишь туда, где у тебя отбирают все, что ни на есть…

О.БЫЧКОВА: Вам говорили раздеться?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну не то чтобы раздеться, но там радужную оболочку говорили показать.

О.БЫЧКОВА: Зато красиво.

М.ШЕВЧЕНКО: Наверное. В общем, как говорится, вас там шампанским не принимают особенно, в американских посольствах.

О.БЫЧКОВА: Вас не принимают, а других принимают.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, других-то естественно. Вас, я понимаю…

О.БЫЧКОВА: Айрат спрашивает: «Дом-2» - это уголовщина? Очень четко и лаконично спрашивает Айрат. Потому что министр внутренних дел Нургаливе углядел там много нехорошего, просто на грани этого самого слова.

М.ШЕВЧЕНКО: Дело в том, что он не одинок. Многие углядывают в «Доме-2» много нехорошего. Но никто до конца так и не сформулировал, что же особенно их там возмущает.

О.БЫЧКОВА: Это правда.

М.ШЕВЧЕНКО: Все понимают – это нехорошо. Знаете, в свое время был такой фильм с Моникой Белуччи «Малена» про одну очень красивую итальянку, она жила в одном городке, муж у нее ушел на фронт, и вот все на нее смотрят – идет такая красивая баба, очень роскошная, и все думают: «Красивая. Что-то в этом есть нехорошее». И поэтому все начинают ее унижать, топтать, вытирать об нее ноги, делать ее проституткой, насиловать ее и так далее…

О.БЫЧКОВА: Так вы считаете, что «Дом-2» - это пример высокого эстетического свойства?

М.ШЕВЧЕНКО: Оль, честно скажу, я никогда этого не видел. Мне просто кажется, что вмешательство министра внутренних дел в коммерческую жизнь телекомпании, если это просто его эстетическая оценка, то я могу даже к ней присоединиться в чем-то. Какие-то куски, которые я видел, меня как-то не впечатлили. Но если люди смотрят, если есть какая-то аудитория… Вменяемые люди, по-моему, это смотреть не будут. Ну не будут.

О.БЫЧКОВА: Это скучно, я вам скажу.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, это безумно скучно.

О.БЫЧКОВА: Я пыталась это смотреть.

М.ШЕВЧЕНКО: Мне даже странно, что министр Нургалиев это посмотрел. Мне даже интересно, где он нашел время в своем достаточно жестком графике для просмотра «Дома-2»? или он опирался на… как это у них называется, объективки какие-то?

О.БЫЧКОВА: Не знаю.

М.ШЕВЧЕНКО: Пересказ очередной серии – Вася соблазнил Машу, и поэтому Катя устроила скандал…

О.БЫЧКОВА: Нет, если бы там Вася соблазнил Машу… Но там скучно ужасно. Потому что там некие молодые люди, которые нескончаемо занимаются тем, что очень нудно, неостроумно и как-то однообразно препираются друг с другом, выясняют в довольно грубых выражениях или даже не выражениях, а с какими-то такими интонациями, свои отношения. Там иногда хорошо, иногда плохо. Иногда они ссорятся, иногда мирятся.

М.ШЕВЧЕНКО: Можно я жестко скажу? Мне кажется, министра просто-напросто подставили. Честно говоря, от министра внутренних дел ждешь высказываний по другим темам, нежели по проблематике той или иной молодежной передачи. Если у нас министр внутренних дел, министр обороны, руководитель ФСБ и вообще члены Совета безопасности начнут высказываться по поводу той или иной телепрограммы и это станет частью их политического имиджа, лично мне представляется, что это повредит в целом образу политической системы страны, по крайней мере, покажет ее в каком-то странном, почти комическом свете.

О.БЫЧКОВА: Я скажу, что там показывают насилие и грубость. Правда, там бывает какой-то мордобой. По крайней мере, я видела однажды. Но, в общем, там же не происходит ничего такого, чего не происходит, например, около станции метро где-нибудь или на улице какого-либо поселка в любой точке России.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, дело не в этом. Просто кроме министра огромной страны, у которого полно проблем сейчас, что, некому высказаться, что ли, из МВД, если там есть какое-то нарушение закона? Пресс-секретарей, что ли, нет? Там есть какие-то очаровательные женщины, которые постоянно в милицейской форме что-то такое комментируют. Вот если бы они высказались по поводу «Дома-2», мне кажется, это тоже была бы заявлена позиция министерства, и они даже как-то ближе по возрастной категории к этому «Дому-2» находятся, и по миловидности своей внешней. А министр Нургалиев… Ну не знаю, лучше бы он убийство Ямадаева, что ли, прокомментировал каким-то образом. По крайней мере, это имеет прямое отношение к его служебным обязанностям. Все-таки гражданин России, выстрелили в него, общественный деятель, как мы говорили, ну и так далее, Герой России.

О.БЫЧКОВА: Ну, тут сразу нам люди пишут многие объяснения – что наш к Обаме на разведку ходил. Алексей написал: «В столовой надо встречаться президентам – самая нейтральная территория». Особенно во время кризиса.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну почему? В Лондоне есть какие-то супершикарные отели, которые достойны лидеров двух таких могучих государств, где вполне можно встретиться. Я вот просто не знаю, как протокол формируется, но этот вот нюанс, мне кажется, нуждался в каком-то разъяснении дополнительном. То есть президент пришел в американскую резиденцию посла, потому что… Потому что это акт доброй воли, например. Или акт еще чего-то другого…

О.БЫЧКОВА: Потому что в нашем посольстве не заплатили за электричество.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну вот вам все кинуть бы маленький камушек в наше посольство.

О.БЫЧКОВА: Зато у меня нет мании преследования. Это была программа «Особое мнение» с Максимом Шевченко.