Александр Привалов - Особое мнение - 2009-06-17
А.ГРЕБНЕВА: Здравствуйте, это программа «Особое мнение». Меня зовут Алина Гребнева, и у нас в студии научный руководитель журнала «Эксперт» Александр Привалов. Добрый вечер, Александр Николаевич.
А.ПРИВАЛОВ: Здравствуйте.
А.ГРЕБНЕВА: Начнем мы с новостей, которые связаны с появлением игорных зон в России. Так вот, проект создания этих зон пока не получился. Об этом заявил не кто-нибудь, а зам главы Минфина Сергей Шаталов. Он признает, что из-за кризиса и других обстоятельств не все регионы до сих пор определили, где эти зоны должны находиться. А я напомню, что уже с 1 июля во всех городах и субъектах кроме четырех определенных зон уже должны исчезнуть игровые автоматы, казино и так далее. Может быть, из-за кризиса как-то перенести вступление в силу этого закона?
А.ПРИВАЛОВ: Как выражаются в известном анекдоте, я фигею, дорогая редакция. А мы чего вдруг стали жалеть этих ребят? Закон о том, что игорный бизнес счищается с лица России в четыре небольшие ящичка, был принят несколько лет назад не для того, чтобы они не процветали, а для того, чтобы они не слишком процветали. Они, как мы сейчас видим, не без оснований не верили в серьезность государства, не верили, что из выкинут отовсюду, палец о палец не ударили, чтобы построить себе игорные заведения там, где им разрешили. Отчасти они были, конечно, правы, потому что непонятно, кто бы туда ездил играть. Ну не построили и не построили. Это их дело. Закон был принят не для того, чтобы там выросли лас-вегасы, а для того, чтобы на улицах остальных городов было чисто от игры. И вот теперь Минфин, который не жалеет никого, для кого универсальность, унифицированность налоговых процедур святее папы римского гораздо и дороже жизни собственных детей и правнуков, вдруг Минфин интонационно начинает жалеть этих ребят – «Да что ж такое, они не успели построить, они так старались, они из сил выбивались, они не успели». Повторяю – они палец о палец не ударили. И не будут ударять.
А.ГРЕБНЕВА: Александр Николаевич, может быть, Минфин жалеет не этих ребят, как вы выразились, а то, что бюджеты российских регионов от закрытия казино потеряют 5-6 миллиардов рублей дохода в год.
А.ПРИВАЛОВ: Ой, беда-то какая. Так разрешите ребятам еще приторговывать героином, чтоб они в местный бюджет отстегивали. Доходы будут замечательные, все будет очень хорошо…
А.ГРЕБНЕВА: Вторая тема.
А.ПРИВАЛОВ: Подождите. Тут надо разбираться с этим. Потому что сейчас власть проходит проверку на минимальную профпригодность. Либо надо жестко – подчеркиваю, жестко – обеспечить исполнение много лет назад принятого закона, чтобы он 1 июля не как снег на голову, а что оно указано в этом законе как последний срок вывода игорных заведений из РФ, было известно. Значит, если мы не сможем этого обеспечить, смешно говорить о каких бы то ни было регуляторских усилиях власти. Она ничего не способна обеспечить из того, что сама же говорит. За несколько лет не обеспечено выполнение закона. Другое дело – власть может сделать умное лицо и сказать, и это будет правдой, что, в общем-то, от больших казино вред-то небольшой. Вред-то от этих микроигорных салончиков, от этих автоматиков чуть ли не в каждой булочной. Вот это была проказа, это была моровая язва. И от этого более или менее освободились. «Мы признаем свою ошибку, - допустим, скажет власть, - мы пересматриваем этот закон таким-то и таким-то образом, и те казино, которые поставят у себя жесткий фейс-контроль и обеспечат непрохождение игроманов, пусть работают на таких-то условиях». Это тоже позиция. Не позиция – это только вот это вранье. Ах, они бедняжки, ах, они не успели построить. Вот этого очень бы не хотелось слышать.
А.ГРЕБНЕВА: Но как вам кажется, уже остается тут две недели, даже меньше, 1 июля наступит, и что?
А.ПРИВАЛОВ: Самое время сказать: либо мы настаиваем на этом законе, и я поддержу такую позицию, либо мы скажем, что мы не настаиваем на таком законе, мы погорячились, мы делаем послабления для таких-то видов заведений, пусть себе живут, но мелочи не будет в городах! Массово работники небольших предприятий, больших предприятий, пенсионеры, школьники не будут влипать в игроманию. Этого больше не будет. Мне это не очень нравится, но я это тоже поддержу. Я не поддержу вот этого лицемерия.
А.ГРЕБНЕВА: Вторая тема. Может быть, она даже и значительнее, чем игорные зоны, потому что длится уже последние несколько дней, у всех на слуху. Это конфликт между Россией и Белоруссией. Там много таких включенных в эту тему блоков. Давайте начнем с последнего. Белоруссия установила таможенные посты на границе с Россией. Об этом сообщают информагентства. Несмотря на то, что по правилам единого союзного государства не должно быть никакой границы, теперь те фуры, которые едут из России в том числе с продуктами и товарами, проверяются. Как нам теперь с этим быть?
А.ПРИВАЛОВ: Вы правы – действительно это очень многосоставная история. Я бы в ней выделил три слоя. С вашего разрешения, первым я назову слой, который вы не упомянули. Дело в том, что на моей памяти впервые из скандала с Лукашенко, а их много было, и бог даст веку всем участникам, еще много будет, впервые от скандала с Лукашенко появилась польза.
А.ГРЕБНЕВА: Так. Какая же?
А.ПРИВАЛОВ: Вот скандал с Лукашенко выявил то, что могло пройти незамеченным в других случаях. Мы, в сущности, распростились с ВТО. Мы долгое время всем рассказывали, как мы хотим в ВТО. Нам долгое время все рассказывали, как нас ужасно хотят принять в ВТО. Вот всего этого больше нет. В ВТО мы больше не идем. И как-то никто по этому поводу особо, насколько я понимаю, не плачет. Потому что если вступить в ВТО в мирное время было, ну, на мой вкус, это было бы недостаточно просчитанным шагом, недостаточно было понятно, как уравновесятся плюсы и минусы для России, то вступать в ВТО в кризисные и первые посткризисные годы было бы просто самоубийственно. Так что тут впервые в жизни рядом с белорусскими дрязгами какая-то польза произошла. Теперь по белоруской истории. Тут тоже два слоя – текущий слой и стратегический слой. С текущим несколько проще, хотя он выглядит более путаным. Обе стороны предпринимают массу движений, за которые им неловко. Просто неловко.
А.ГРЕБНЕВА: То есть вам неловок за обе стороны?
А.ПРИВАЛОВ: Ну, слава богу, за Лукашенко я никак не отвечаю, но смотреть на это неприятно. Постоянное лганье. Ну нельзя так, на самом деле. Нехорошо. Вот то, что мы делаем с нашим Онищенко… до сих пор ему простить никто не может «Боржоми». Ну что за глупость? Ну есть у тебя претензии к стране, к контрагенту – выскажи их прямо. Ведь самое-то смешное, что Онищенко по фактуре-то отчасти, наверное, прав. Потому что эти наши новые регламенты по молочной продукции не выполняют даже российские предприятия. Наверняка их не выполняют белорусские. Больше того, по молочным делам с Белоруссией надо было бы повоевать, но не так. Потому что белорусы дотируют своих молокопроизводителей на 24-25%. Мы дотируем своих молокопроизводителей от силы на 4%. То есть они на наши же деньги, ведь мы дотируем белорусскую казну, выталкивают с нашего же рынка наших же молочных производителей. Это безумие. Этого терпеть нельзя. С этим надо воевать. Но открыто.
А.ГРЕБНЕВА: Вроде все открыто. Публично заявляют…
А.ПРИВАЛОВ: Что открыто? Онищенко открыто?
А.ГРЕБНЕВА: Конечно. По телевизору рассказывают.
А.ПРИВАЛОВ: Это ложные поводы. Надо говорить-то правду, как есть – они так распоряжаются нашими дотациями, наших дотаций столько-то, такая-то часть идет на дотирование молочных производителей, вот так это выглядит на молочном рынке сопредельных с Белоруссией областей. Спросите, например, белгородского губернатора – он вам все расскажет в картинках, как это все реально происходит. Это действительно проблема. Но с ней никто не разбирается. Все машут кулаками. А что больнее сказать или сделать для той страны? Они в ответ – что больнее сказать и сделать для этой страны. Понять истерическое поведение белоруской стороны легче – они в очень трудном положении. Кризис, доходы падают, расходы не падают, они очень социально ориентированы, у них большие расходы, мы их дотировали все эти годы бесчисленные, уже 20 лет почти, со времен Беловежской пущи, мы как-то вроде постепенно норовим сокращать дотации, это воспринимается просто как удар в лицо, как болезненное оскорбление, каковым, на мой взгляд, не является. Так что вот эта катавасия, на самом деле, выглядит довольно запущенной и сложной. И она всегда будет так выглядеть, пока мы не посмотрим, что под ней лежит.
А.ГРЕБНЕВА: Давайте посмотрим. В частности, Артем, биолог из Белоруссии, написал нам на сайт и спрашивает у вас ваше особое мнение, каковы причин этих событий, что было первопричиной. Не проблемы же на молочном рынке?
А.ПРИВАЛОВ: Да конечно же, нет. Поводом было то, что в кои-то веки попросили Лукашенко как-то ответить на дотации, что-то такое сделать взамен. Попросили, на мой взгляд, не очень нужную вещь – вот это признание Абхазии и Южной Осетии. Но сейчас неважно, что попросили. Важно, что что-то попросили. «Не дам и впаду в истерику». Очень характерная позиция. А почему получается так? Да вот почему. Потому что в течение всех этих очень долгих лет, по меньшей мере 12, нас водят за нос, а мы это позволяем. Все эти разговоры о союзном государстве, конечно, очаровательны, но они не значат ровно ничего. Не знаю, как кому, мне ужасно запомнилась вроде бы рядовая совместная пресс-конференция Путина и Лукашенко в 2002 году. Это был один из первых разговоров Лукашенко с нашим вторым президентом, ведь договор о союзном государстве был подписан еще с Ельциным. Это был один из первых больших разговоров с Путиным, после которого была совместная пресс-конференция, я очень хорошо помню. Путин говорил чуть шутливым, я бы сказал, голосом, к которому тогда еще не все привыкли, а господин Лукашенко сидел рядом белый от ярости и возмущения. Потому что Путин говорил разумные слова. Путин говорил, что мы хотим интеграции, это замечательно, и есть ровно два пути для интеграции. Путь первый – что-то вроде европейского сообщества. Мы создаем наднациональный парламент, решения которого утверждаются в каждом государстве отдельно и только после этого вступают в силу. Это один путь. Второй путь – а чего мы вообще ваньку валяем? Давайте прямо сейчас запускать референдум по объединению, следующей весной выборы общего парламента, следующей осенью выборы общего президента, и все, интеграция произошла. Лукашенко сидел белый и молчал. Вечером, приехавши в Минск, он закатил истерику, рассказав, что Россия пытается аннексировать Белоруссию и так далее, все, что он говорит в таких случаях обычно. Почему? Да потому что оба эти действительно нормальные пути интеграции для него неприемлемы. В случае объединения наших государств кто он такой? Губернатор нескольких областей? Так не бывает. Ну, губернатор одной области. Ну, вице-премьер союзного правительства. Но для него этого мало. Выиграть на выборах президента у того же Путина он справедливо не надеялся. В случае европейской структуры с национальным парламентом, с национальными одобрениями потом – а где будут дотации? Через эту структуру невнятного размера и сильно размазанные по отраслям дотации не проходят. Если даже по какой-то причине объединенный парламент их утвердит, их не утвердит российский парламент. Потому что это невозможно. Невозможно в течение десятилетий давать деньги, не спрашивая отчета за них и не выдвигая встречный условий.
А.ГРЕБНЕВА: Но мы же так существовали последних несколько лет и десятилетий.
А.ПРИВАЛОВ: Вот самое поразительное то, что мы существовали. А после того, как наш российский президент это прямо сказал в телекамеры, вот уже семь лет с тех пор все так и остается.
А.ГРЕБНЕВА: И до сих пор всем было удобно – и белорусам, и Кремлю.
А.ПРИВАЛОВ: Это удобно не белорусам и россиянам, это удобно белорусскому и российскому правительствам, потому что это позволяет текущие вопросы решать, не привлекая ничьего внимания, под столом. Поэтому каждый раз, когда Лукашенко устраивает буйную истерику, он в итоге получает всего, чего хотел, и ничего не меняется. Так и сейчас – будьте абсолютно уверены, что Лукашенко в итоге получит абсолютно все, чего хотел, и ничего не изменится.
А.ГРЕБНЕВА: Вы так в этом уверены?
А.ПРИВАЛОВ: 93%.
А.ГРЕБНЕВА: То есть опять Кремль в ту же сторону будет смотреть?
А.ПРИВАЛОВ: Как мне тогда, в 2002 году летом было непонятно, как же так – все так ясно и правильно сказавши, мы опять пошли на подковерные переговоры. И сейчас будет то же самое. Вот еще ничего не разрешилось, никакая коллизия не разрешилась, и про молоко люди говорят с обеих сторон разные вещи, и про таможенные досмотры люди говорят разные вещи, и про единое таможенное пространство, про таможенный союз. Про все говорят разные вещи. Но уже премьер-министр Путин сказал своим подчиненным, что, господа, не распускайте языки, поуважительнее. Уже понемножку это опять спустится, как всегда, под скатерть, а под скатертью выигрывает Лукашенко.
А.ГРЕБНЕВА: А что в нем такого особенного?
А.ПРИВАЛОВ: Да не в нем такого. По каким-то причинам, по-видимому, нам тоже удобнее неоткрытая схема. Ведь что такое союзное государство? По крайней мере, в трактовке Лукашенко. Так я не понимаю, что это такое, а он трактует как равный союз России и Белоруссии. Я не понимаю, как это. И искренне не понимаю. Россия и Белоруссия равны ровно в одном отношении – и та субъект, и эта субъект. Больше никакого равенства нет. Белорусская экономика составляет 3-4, ну 4,5% от российской. Население, соответственно, 1 к 15, 1 к 16. Ну, трудно себе представить, в каком еще отношении кроме субъектности мы равны. А раз ни в каких других отношениях равенство не просматривается, то такая конструкция не может быть технологична, она не может работать.
А.ГРЕБНЕВА: А нас держат только трубы, по которым идут газ и нефть?
А.ПРИВАЛОВ: Я понятия не имею, что нас держит. Вот нам рассказывают, что на этом сильно базируется наша ПВО. Наверняка это так, несомненно. Мне не очевидно – нельзя ли было за те 20 лет, которые мы платили вроде бы за ПВО, установить РЛС на Эйфелевой башне? На мой взгляд, можно. С французами бы договорились. Построили бы там РЛС, она б там работала. Значит, что-то другое. Я не знаю, что. Мне не рассказывают, что. Но сам тот факт, что на процесс нашего объединения, к которому, бесспорно, склонны народ в России (я не сомневаюсь) и народ в Белоруссии (все меньше и меньше, потому что пропаганда Лукашенко направлена в другую сторону – чтобы в Россию как можно меньше верили), надеюсь, больше половины, но, может быть, уже и нет, народы хотят объединения. Лукашенко не хочет. Мы почему-то его не заставили.
А.ГРЕБНЕВА: А Запад не сможет воспользоваться этой ситуацией и взять Белоруссию под свое крыло?
А.ПРИВАЛОВ: Если Запад захочет взять Белоруссию под свое крыло за те же деньги, что держим ее под крылом мы, ну, это невероятно. Это просто невероятно. Этого быть не может.
А.ГРЕБНЕВА: То есть, вы предполагаете, это вопрос времени и все мирно закончится.
А.ПРИВАЛОВ: Нет, вот именно конкретно этот скандал, несомненно, закончится миром. И так же несомненно, что пока Лукашенко царствует на минском столе, никакого таможенного союза, конечно, не будет, никакого единого таможенного пространства, конечно, не будет, никакого совместного вступления стран в ВТО, конечно, не будет. Ну, вот это как-то более или менее очевидно.
А.ГРЕБНЕВА: Может быть, тогда мы, если уже такие конспирологические версии развивать, это все и затеяли, чтобы не вступить? Нет?
А.ПРИВАЛОВ: Ой не знаю. Как-то мне это не кажется правдоподобным. Ну а почему прямо не сказать – «Ребят, вы нас достали, вы водите нас в течение 15 лет за нос на этих переговорах, водите все новые требования…»
А.ГРЕБНЕВА: А разве не мы их водим за нос?
А.ПРИВАЛОВ: Нет. Мы уже 90% всего сделали давно, а вы нас все обещаете принять в будущем году. Идите вы, ребята, лесом. А почему этого нельзя было сказать, я не знаю.
А.ГРЕБНЕВА: Это особое мнение Александра Привалова. На +7 985 970 4545 вы можете присылать ему свои вопросы и реплики относительно того, что здесь происходит в студии. Не будем далеко отходить от российского руководства и отношений России с другими нашими соседями. Прошел саммит ШОС в Екатеринбурге, и одной из тем там, в частности стала тема наднациональной валюты, создание резервных валют, и, естественно, наши друзья, которые приехали в Екатеринбург, говорили и о рубле. И Медведев на итоговой пресс-конференции сказал, что, конечно же, нам бы хотелось в перспективе, что не доллар, а вот рубль. Уже сколько можно говорить о том, что рубль – резервная валюта? Хотя на рынках это отразилось, пошли котировки вверх, отыграл немножко.
А.ПРИВАЛОВ: Когда вы всерьез собираетесь принимать поведение рынков как свидетельство какой-то их мудрости, вы как-то позаботьтесь о своем душевном равновесии, потому что это дурной знак. Рынки не очень умны, как известно. Они такие ребята, об их уме можно говорить только в очень переносном смысле. Что же касается истории с валютой, ну, разумеется, было бы неплохо, чтобы рубль в обозримой перспективе стал резервной валютой, но для этого очень много нужно делать. Очень много делать. Не только заявлять, но и делать. Например, хотелось бы указать просто в скобках, я не хочу углубляться в эту техническую тему, что резервной валютой не бывает валюта, которой мало. Резервной валютой может быть только валюта, которой много.
А.ГРЕБНЕВА: А рублей мало?
А.ПРИВАЛОВ: Мало. И все поведение наших денежных властей направлено на то, чтобы их было как можно меньше.
А.ГРЕБНЕВА: Это как?
А.ПРИВАЛОВ: Денежная рестрикция, денежное сжатие постоянное. Поэтому – либо мы мочим ворону, либо мы сушим ворону. Либо мы боремся за то, чтобы в обозримой перспективе стать резервной валютой, и тогда нам нужно на обозримую перспективу жестко забить дефицит на бюджет и напечатать достаточное количество тех единиц, которые, мы хотим, чтобы циркулировали в нашем окружении. Либо мы хотим денежного сжатия. Тогда нужно поменьше говорить про резервную валюту. А там, на обоих екатеринбургских саммитах действительно много об этом говорили. А про это нельзя мало говорить. Это один из центров внимания сегодняшних мировых. Я думаю, что что-то будет, особенно если будет выполнено то, что вроде бы сказали на втором саммите, на саммите БРИК. Вроде бы сказали, что страны примут какие-то меры, не было специфицировано, какие именно меры, но примут какие-то меры с тем, чтобы во взаимном экономическом обмене больше использовать валюты друг друга. Вот это и есть правильный ход. Не разговоры о чем-то наднациональном, а вот какое-то расширение не долларовых сфер. Собственно, этим занимаются сейчас многие. Этим занимается Китай в своем окружении. Этим вроде бы занимаются арабские страны.
А.ГРЕБНЕВА: Но Россия сможет этим же заниматься? Привлечь ту же Бразилию, Казахстан?
А.ПРИВАЛОВ: Ну, с Бразилией у нас не такие большие торговые отношения, чтобы это имело какое-то значение, а вот с китайцами, с индийцами договориться о том, чтобы какая-то часть, причем, хотелось бы, чтобы растущая часть, оборота оплачивалась валютами контрагентов – а почему нет?
А.ГРЕБНЕВА: Ну а как это? Может быть, через кредитование еще как-то? Потому что, допустим…
А.ПРИВАЛОВ: Через кредитование, разумеется, через более активный взаимный обмен ЦБ наших стран. Все это вполне решаемые вопросы.
А.ГРЕБНЕВА: А может быть, если мы вернемся на секундочку к Белоруссии, там же еще одним камнем преткновения стало то, что Кудрин предлагал кредит в 500 миллионов долларов, но именно в российских рублях…
А.ПРИВАЛОВ: Я думаю, что это было предлогом. Господин Лукашенко, не будь этого предлога, использовал бы другие, потому что – ну вот застрелите меня, я не понимаю, чего оскорбительного в том, чтобы взять очередной, далеко не первый и, боюсь, не последний транш кредита из Москвы, причем такого же невозвратного, какими были и все остальные, почему бы его нельзя взять в рублях? Я просто не понимаю, что тут его обидело. Я думаю, что это было использовано как предлог. Хотя Кудрин тогда наговорил много лишнего и не по чину, того, что говорить надо главе государства или, на худой конец, министру иностранных дел, но я не думаю, что это было главным.
А.ГРЕБНЕВА: Ну и еще, самое последнее. В российских СМИ недавно появились такие скользкие, можно сказать, публикации о том, что возможна смена власти в Белоруссии не без посредничества Москвы. Вы верите в этот сценарий?
А.ПРИВАЛОВ: Я видел ссылку на какого-то неназванного чиновника в кремлевской администрации. Моя бы воля – этот чиновник был бы уволен в 24 часа, и его имя бы забыли. Существует знаменитый исторический анекдот. Я боюсь, мы не успеем его рассказать до новостей. Давайте мы с него начнем прямо сразу после.
А.ГРЕБНЕВА: Да, мы обещаем его рассказать после перерыва. Это особое мнение научного редактора журнала «Эксперт» Александра Привалова. После небольшого перерыва мы вернемся в студию «Эха Москвы» и телеканала RTVi.
НОВОСТИ
А.ГРЕБНЕВА: Это вторая часть программы «Особое мнение» с Александром Приваловым. Итак, анекдот, который вы обещали.
А.ПРИВАЛОВ: Это из какого-то средневекового бытия. Некий король очень сильно враждовал с некоторым папой, тогда еще такое бывало. Ну и наконец оба решили, что худой мир лучше доброй ссоры, и вот папа должен был навестить короля в его замке с тем, чтобы скрепить примирение. И вот король со своим сыном обходят свой замок, проверяют, все ли готово к приему высокого гостя, выходят на балкон, с которого папа будет благословлять горожан, и сынишка говорит отцу: «Вот с этого балкона его бы взять да и скинуть». И родитель царственной рукой дал ему плюху немедленно и сказал таковые слова: «Запомни, такие вещи иногда делают, но о них никогда не говорят!»
А.ГРЕБНЕВА: Я напомню нашим слушателям и телезрителям, которые, возможно, только что присоединились, что мы перед этим говорили о том, что в СМИ появились публикации о возможной смене власти в Белоруссии, в том числе при помощи механизмов из Москвы. Тем не менее…
А.ПРИВАЛОВ: Я не верю, что у Москвы есть механизмы, способные это сделать. Но говорить об этом тем более не следует.
А.ГРЕБНЕВА: +7 985 970 4545 – сюда вы можете присылать вопросы Александру Привалову. Кстати, люди отреагировали, и многие пишут нам с вами про казино. В частности, Лена пишет, что она работает в казино, никто закрываться не собирается, а с 1 июля они просто будут называться покерным клубом. И еще один человек нам пишет, что у них уже все игровые автоматы заменены на ЖК-мониторы с клавиатурой. То есть тоже не придерешься. То есть приспособились.
А.ПРИВАЛОВ: Я думаю, что это будет колоссальной оплеухой, нанесенной властью самой себе, если так все и будет. Потому что приняли в кои-то веки здравое, правильное решение, не послушались лоббистов, которых много – ах, в этой отрасли работает 99 миллионов человек, ах, все бюджета нахрен развалятся, если вы это закроете… Все это собачья чушь. Вот лоббистов не послушались, приняли решение, и выяснилось, что кишка тонка – выполнить его мы не можем. Вспомните, когда началась грузинская история, не вот эта вот августовская, а предыдущая в 2007 или 2006 году осенью. Тогда в порядке борьбы с грузинской организованной преступностью закрыли два или три казино в Москве. Сколько они пробыли закрытыми? Сутки? Двое? Трое? Ну, как-то все это несколько странновато для серьезной власти.
А.ГРЕБНЕВА: Давайте опять-таки поговорим о власти. В администрации президента может быть или уже создана комиссия по формированию имиджа страны. Об этом не напрямую говорят чиновники, а пишет «Независимая газета». Ответственная миссия возложена на главу администрации Сергея Нарышкина. Он займется повышением качества пиара России на Западе, чтобы сгладить негативный эффект, вызванный некоторыми решениями российского руководства. Вы верите в то, что какая-то группа людей сможет преобразить имидж России?
А.ПРИВАЛОВ: Я полагаю, что во всяком благоустроенном государстве есть люди, которые заботятся о подобных вещах. Я просто предполагаю, что такие люди должны быть несколько более диверсифицированы. Вот все-таки довольно странно, что этим занимается непосредственно такой высокий руководитель администрации президента. По-моему, это странновато. На это должна существовать россыпь неправительственных организаций, россыпь общественных объединений. Вот эта россыпь должна, проникая во все поры интересующей вас аудитории за кордоном, втолковывать то, что вам хочется. Это эффективно. Вещание телестанции «Russia Today», дай ей бог всякого здоровья, мне как-то случилось раз или два быть у них в студии – прекрасная студия, прекрасные профессиональные люди, они со мной беседовали на высочайшем классе журналистского мастерства. Просто у меня большие сомнения в том, что кроме как в Москве этот блестящий телевизионный продукт много где смотрят. Это тоже, может быть, нужно делать. Но это точно не дает никакого заметного результата. Россыпь точечных ударов.
А.ГРЕБНЕВА: Или пригласить зарубежных специалистов, как сделал тот же Лукашенко, который нанял себе британского пиарщика?
А.ПРИВАЛОВ: Я вас умоляю. А то тут не нанимали британских пиарщиков. Вы серьезно полагаете, что британский пиарщик лжет много искуснее русского пиарщика?
А.ГРЕБНЕВА: Ну не знаю.
А.ПРИВАЛОВ: Вот не увлекайтесь такой иллюзией.
А.ГРЕБНЕВА: Давайте теперь ко внутрироссийской политике. За провал антикризисной работы единороссы отправляют в отставку мэра Петропавловска-Камчатского Владислава Скворцова, который был избран при поддержке партии всего три месяца назад. В случае сопротивления мэру даже грозят исключением из партии. Уже поднялась волна в российской прессе, что вот, началась антикризисная чистка. Вчера были сообщения о том, что с формулировкой «За бездействие» был снят с поста мэр Суздаля решением местного горсовета, теперь у нас есть такой закон, по которому можно увольнять мэров. Как вам кажется, это действительно началась чистка рядом разделения профессионалов от непрофессионалов? Или это такая показуха?
А.ПРИВАЛОВ: Вы знаете, не готов ответить. Ни петрозаводского ни суздальского случая своими руками не копал, а вот то, что мы сейчас сказали, для меня недостаточно информации. Не знаю. Может, они заслужили свою горькую судьбу, может, они стали козлами отпущения за чужие ошибки. И то и другое вполне вероятно. Не готов прокомментировать. Кроме того, у нас вчера проходили данные Росстата по сокращения промышленного производства, мы в эти данные не будем тоже сильно углубляться, но моментально вчера появились данные Росстата, что сокращение в мае уже достигло минус 17%, как тут же отреагировал Кремль. Кремль объясняет рекордный спад промпроизводства тем, что россияне в мае мало работали. В частности, такое объяснение дал помощник президента Аркадий Дворкович. Он сказал, что нужно посчитать количество рабочих дней в мае, и так как один выходной день может дать падение до трех процентных пунктов, поэтому, вполне возможно, что обнародованная цифра напрямую связана с количеством рабочих дней.
А.ПРИВАЛОВ: Я даже больше могу сказать. Один выходной день, при неудачном стечении календарных дат, до пяти процентных пунктов, это правда. Но отвечать, прав ли господин Дворкович, я, наверное, тоже сейчас не возьмусь. Через сутки, через двое в общее употребление поступят росстатовские данные, очищенные от сезонности. Можно будет это все посмотреть. Зачем гадать-то?
А.ГРЕБНЕВА: Ну, хорошо, что чиновники сразу реагируют. То есть пошла волна возмущения…
А.ПРИВАЛОВ: А почему, собственно, чиновник должен изображать из себя жирафа? Я даже не понимаю. Задали вопрос – он ответил. Или он должен взять паузу на обдумывание? Не знаю. Если он знает, что говорить, он говорит. Не знает – он говорит «Я спрошу». Ну не знаю. По-моему, это разумно и правильно: спросили – ответил.
А.ГРЕБНЕВА: Андрей из Дмитрова спрашивает у вас, ведется ли работа по совершенствованию национальной системы межотраслевых балансов, в частности, его интересует анализ долговременного действия законов как раз, который предлагали.
А.ПРИВАЛОВ: Хорошо вопросы, я вам скажу. Насколько я знаю, системы межотраслевых балансов в постсоветское время вообще никто не делал. Я могу ошибаться. Если так, я прошу извинения у коллег из ЦЭМИ, например. Может, они делают, а я не знаю. Тогда мне очень стыдно. Но по-моему, системы не делают. И уж совершенно точно, никто не делает анализа влияния внеэкономических факторов. Это очень сложная работа. Не думаю, что кто-нибудь ею занимался вплотную.
А.ГРЕБНЕВА: Давайте еще вернемся к заявлениям зам главы Минфина Сергея Шаталова. Он, в частности, предложил увеличить собираемость налогов с 2010 года на внушительную сумму – более 100 миллиардов рублей. За счет чего? За счет повышения ставок, увеличения акцизов на алкоголь и табак, а также, по его словам, есть возможность для повышения госпошлин.
А.ПРИВАЛОВ: Госпошлины – не знаю. Это для меня слишком туманно. Тут может иметься в виду все что угодно. А вот увеличение налогов на алкоголь и табак я бы приветствовал. Потому что это, к сожалению, одна из самых, не скажу любимых, но почти неподвижных мыслей – что все-таки у нас катастрофически дешевая водка, непристойно дешевая, у нас водка дешева, как не была в России никогда, ни на каком этапе ее истории, и это, в общем, катастрофично.
А.ГРЕБНЕВА: Но, говорят, это спасает от того, чтобы люди не травились суррогатами.
А.ПРИВАЛОВ: Вам много чего говорят самого разного. Чтобы люди не травились суррогатом, должна быть минимально дееспособная милиция. Тогда никакое место, которое выкидывает в оборот суррогат, не будет этого делать больше двух дней подряд. И попытки сделать водку дешевле грязи, чтобы никому не было выгодно ее подделывать, это явно не лучший способ борьбы с суррогатами. Мы сейчас, по официальным данным, потребляем чистого алкоголя около 19 литров на душу в год, при том, что порогом вырождения, если я правильно помню, считается 11 или 12. Мы безумно много пьем. Мы немыслимо много пьем! Любые шаги по ограничению этого потока… Ну не любые, конечно, не такая чушь, как была при Горбачеве и Лигачеве, но любые разумные шаги по ограничению этого потока можно только приветствовать. Даже если к ним призывает Минфин, все равно ничего страшного, в этом случае его можно поддержать.
А.ГРЕБНЕВА: А табак?
А.ПРИВАЛОВ: Да тоже, наверное. Ну, будет народ сажать самосад, вот это нестрашно. Табак у нас действительно очень дешев…
А.ГРЕБНЕВА: Как это нестрашно?
А.ПРИВАЛОВ: А что тут страшного? Самосад, между прочим, прекрасно растет в палисадничках.
А.ГРЕБНЕВА: Тогда у нас это может дойти до других растений запрещенных.
А.ПРИВАЛОВ: Что значит может дойти? Как раз запрещенные растения давно сажают. Пусть сажают самосад, я в этом не вижу ничего дурного. Например, вот… правда, про Абхазию сейчас принято в других тонах говорить, но ничего лучше абхазского деревенского табака просто свет не производил, прекрасная вещь! А кроме того, многие просто бросают курить. Тоже хорошо.
А.ГРЕБНЕВА: То есть вы бросили курить уже?
А.ПРИВАЛОВ: Я бросил курить окончательно – я один раз бросал не окончательно, как потом выяснилось, а вот уже окончательно бросил два года назад. Даже не бросил – я перестал.
А.ГРЕБНЕВА: Очень коротко – да/нет. Эти предложения смогут противостоять лобби производителей табака?
А.ПРИВАЛОВ: Да.
А.ГРЕБНЕВА: Сможет.
А.ПРИВАЛОВ: Да.
А.ГРЕБНЕВА: Это особое мнение Александра Привалова. Спасибо большое.