Александр Проханов - Особое мнение - 2009-07-08

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», наш традиционный гость в этот день – Александр Проханов, здравствуйте, Александр Андреевич.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

О.ЖУРАВЛЕВА: Мы с вами на прошлой неделе много говорили об ожиданиях, которые связывали с визитом Обамы и сегодня, естественно, масса вопросов наших слушателей касается вашего отношения, ваших оценок, впечатлений, и так далее – где-то десяток вопросов разных аспектов.

А.ПРОХАНОВ: Могу все говорить?

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы можете говорить абсолютно все, но я хочу начать с художественного захода – во-первых, первый вопрос - почему вы не встретились с Обамой? - задает его Сергей Манакин из Шуи. Почему? Вас не пригласили?

А.ПРОХАНОВ: Просто у меня все еще впереди. Я не успел встретиться с Майклом Джексоном.

О.ЖУРАВЛЕВА: Теперь уже все.

А.ПРОХАНОВ: Думаю, что с Обамой все-таки я встречу. У меня есть такое ощущение, что мне немножко нужно подрасти. Я стану чуть повыше и тогда пойду – я не хочу выглядеть слишком низкорослым перед Обамой.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо, работайте над собой. Владимир Иванов, пенсионер из Москвы: «В Кремле принимают в золотых апартаментах - помпезность, избыточное богатство на фоне всеобщей бедности -0 как вы к этому относитесь?» - мы как раз имели возможность долго и со вкусом наблюдать красивые интерьеры, всякие красивые сцены и прочие протокольные мероприятия.

А.ПРОХАНОВ: Когда ломали старые советские залы в Кремле, считая их слишком серыми, пепельными, слишком сталинистскими, и вместо этих залов построили…

О.ЖУРАВЛЕВА: Что, Георгиевский построили после этого?

А.ПРОХАНОВ: Встречали не в Георгиевском, а в Андреевском зале. И золото было не георгиевское, а это была сусальная позолота тех двух или трех залов, которые возникли на месте этих чопорных советских залов, где принимались решения о пятилетках, о строительстве электростанций. Где прошла история, гигантская, с этой нишей, в которой стоял, видимо, вначале Сталин, а потом Ленин – это были очень чопорные советские залы, но в этих залах прошла гигантская история. Вместо них построили сусальные дурацкие реставрационные имитационные залы, в которых нет истории, в которых веет историческое бессмысленное рококо.

О.ЖУРАВЛЕВА: А о содержимом?

А.ПРОХАНОВ: Я отношусь к этому скептически. Вообще, весь дизайн встречи вначале мне показался просто смехотворным – ну что, действительно, может стоить этот самовар, за окном – мужик в косоворотке, который раскочегаривает этот самовар сапогом?

О.ЖУРАВЛЕВА: По-моему, это был тонкий драматургический ход.

А.ПРОХАНОВ: Я не понял вначале. Сначала я подумал, что действительно Россия превращается в такой этнографический заповедник, где-то там, на заднем плане бабы собирают малину, где-то Лель на дудочке поет гимн Советского Союза или гимн России.

О.ЖУРАВЛЕВА: Поет, аккомпанируя себе на дудочке.

А.ПРОХАНОВ: И миру нечего показать в России, кроме косовороток, рушников и так далее. Но потом, уже задним числом я понял, что это совсем не так. Эта встреча лишь внешне была как бы малозначительной, была наполнена какими-то фигурами умолчания. И тем значительнее были символы. Думаю, что самовар, мужик в косоворотке и сапог на самоваре означали для понимающих и посвященных тот уровень ракетного разоружения, которого мы, в коцне концов, достигнем – это был знак того порога, до которого мы можем спускать наши ракетно-ядерные вооружения.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть, самовар все равно кипит, и наш сапог не дремлет.

А.ПРОХАНОВ: Наш сапог не дремлет. И если у нас не останется все-таки ни одной ракеты, у нас все равно останется русская самобытность, этот огненный реактор в виде самовара и этот сапог, который в любой момент мы можем снять с самовара и ополоснуть в теплых морях или теплых океанах, - то есть, имеющий глаза, да видит. Или, например, - встреча Обамы с Немцовым. Казалось бы – обычная встреча, ну, странная, может быть, на первый взгляд – вот со мной не встретился Обама, а с Немцовым встретился.

О.ЖУРАВЛЕВА: Там кроме Немцова была целая группа граждан.

А.ПРОХАНОВ: Ну да, но это значило на языке жестов, языке тайных смыслов, символов, что Обама погружен действительно в экологические проблемы глубокие и озабочен сохранением редких исчезающих видов на земле. И встретившись с нашими диссидентами, правозащитниками, тем самым он говорит, что для него, американца, у человечества дорог каждый вид, вырождающийся вид, почти пропавший вид. И это тоже было очень серьезным знаком. В этой студии, где мы сидим, вчера, пришедшие после встречи с Обамой наши либералы – Рыжков, коммунистка Елена Лукьянова, Гарри Каспаров – они с восторгом, захлебываясь, чмокая, рассказывали о том, как они виделись с Обамой, кто как на него посмотрел, какой жест сделал Обама, как он промолчал, улыбнулся, и было такое ощущение, что им там протянули черную сиську, и они все сосут ее со сладострастием и чмоканием это млеко. Но на самом деле в глубине души я понял, что действительно, они, замученные такой удушающей, абсолютно нелиберальной атмосферой в России, они восприняли Обаму как такую кислородную подушку, они просто припали к ней, чтобы надышаться, надышаться на следующий политический период, где опять через несколько дней сомкнется кислород. Таким образом, весь дизайн, которым был окружен этот визит – и фотографии, кремлевские снимки. И эти мальчики-гвардейцы в этих киверах, в этих кокардах, как будто бы они только что вернулись с багратионовых флеш и победители неприятеля при Эйлау, - это все было безвкусно, все было старомодно, все не соответствовало сегодняшней цивилизации, космическим группировкам, дизайну развития, дизайну авангарда. Но именно на примере этих архаических форм, мне кажется, российская власть и российская политика говорила с западом, давя ему очень серьезные и глубокие знаки и посылая им очень серьезные послания. Так что, в конце концов, меня это смирило, что меня восхитило в Обаме и одновременно что меня возмутило ужасно в нем же – это то, как он собирался к нам приехать, то, как он к нам приезжал сюда. Перед тем, как он приехал в Россию, он нанес, на мой взгляд, страшное оскорбление Путину, а вместе с Путиным и мне.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы имеете в виду высказывание «одной ногой здесь, другой там», прошлое и будущее? Александр Андреевич, хорошо продумайте эту мысль. Вы сейчас выступите ярко, как вы умеете – мы должны сейчас сделать паузу. Не забудьте самое главное.

А.ПРОХАНОВ: Вечно вы мне накладываете скотч на мои уста пламенные.

О.ЖУРАВЛЕВА: Пока со скотчем. Мы скоро вернемся. Программа «Особое мнение», никуда не уходите.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЕВА: Александр Проханов, «Особое мнение», слушатели и зрители не забывают писать по номеру 970-45-45. Продолжает Александр Андреевич то, что ему восхитило и одновременно возмутило в Обаме. Накануне визита Обама позволил себе против Путина сказать несколько резких слов.

А.ПРОХАНОВ: Это было высказывание не против Путина. Был нанесен молниеносный разящий удар в самую чувствительную точку сегодняшней российской политики. Потому что, что бы там ни говорили о кризисе, о неплатежах, росте безработицы, прекращении инновационных процедур, самое мучительное и драматическое - это наше двоевластие. А двоевластие несет в себе психологический характер отношения двух наших лидеров, двух наших вождей. Именно на психологии строятся пиар-кампании, группируются и поляризуются илы в сегодняшнем российском обществе, выстраивается сложнейшая аппаратная игра, пиар-игра. И этот психологический аспект важнее любых финансовых и политических. И американцы, - видимо, референты Обамы, не он сам, - сам бы он не дошел до этого, - они уловили этот момент. Они уловили эту боль, это ахиллесову пяту российской политики. И он нанес этот удар. Этот удар призван еще больше расширить и раздвинуть эти отношения, создать эту скважину в еще больших размерах, чтобы в нее устремились все деструктивные силы, которыми набита сегодняшняя Россия.

О.ЖУРАВЛЕВА: Грубо говоря, стравить двух лидеров.

А.ПРОХАНОВ: Грубо говоря, их удалить один от другого, создать или усилить конфликтную ситуацию. Потому что одно дело, когда об этом говорят политологи, а другое дело, когда об этом говорит президент США, за которым стоят авианосцы, разведка, мощная экспансия, огромный экономический потенциал. Это акт «холодной войны». Они все говорили, что «холодная война» должна быть преодолена, что мы уходим от «холодной войны» - это типичный акт «холодной войны». Это организационное оружие, как я его называю, нового, 5 или 6 поколения. Потому что это организационное оружие, воздействуя на отдельно взятых лидеров, воздействует целиком на весь контекст российской политики. Вот это было ужасно. И, по существу, мое внутреннее ощущение оно с самого начала сделало меня – я и был антиамериканистом, а сейчас просто анти-обамист стал.

О.ЖУРАВЛЕВА: Давайте пойдем дальше. Путин потом ответил, и потом Обама многое взял назад – скажем так.

А.ПРОХАНОВ: Нет, это все уже послесловие, постскриптум. Удар был нанесен. И, кстати, этот удар и вдохновил наших либералов, которые кинулись туда навстречу Обаме и подумали, что теперь расчищается площадка.

О.ЖУРАВЛЕВА: Во-первых, их туда пригласили официально, от американского посольства прислали письма конкретным людям. Так что это не они кинулись, а знали, кого пригласить, чтобы они кинулись.

А.ПРОХАНОВ: Но они же пережили такой период сладострастия – мне вчера был их даже страшно слушать, я не знаю, что здесь происходило - вот эти стоны, вопли, эти странные модуляции голоса.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это уже ваша интерпретация.

А.ПРОХАНОВ: Нет, так оно и было. Вы же видите, во что они превратили студию. Это мой личный опыт был. Знаете, что самое удивительное в этой ситуации – что на это не прореагировал Медведев. Ведь на этот выпад против Путина должен был бы прореагировать Медведев. У меня был опыт такой – в период перестройки, когда началось размежевание в нашей литературной, культурной среде, и на меня начались ужасные нападки наших либералов, я был демонизирован в короткое время. Был исчадием ада, кровопийцей, мракобесом.

О.ЖУРАВЛЕВА: Богатая биография, есть что вспомнить.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я же палач, вы же видите. Не знаю, как вы вообще общаетесь со мной, не надевая на меня намордник. У меня был друг литературный – не буду называть его имени. И вот эти гробокопатели, которые хоронили советский период литературный, они выпускали статьи, в которых одновременно я поносился и диффамировался, а друг мой превозносился. И мы поссорились с ним, потому что я не мог понять, как он может терпеть – даже не объясняясь со мной – терпеть в одних и тех же работах уничтожение и поругание своего товарища, и брать мою энергию, мои внутренние органы, которые из меня истекали, брать себе. Это такой вампиризм страшный, который был устроен этими технологами.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы очень легкоранимы, может быть, Медведев не такой, может быть, он более великодушен?

А.ПРОХАНОВ: Если он не столь раним, Медведев, значит, он не столь этичен. Потому что здесь вопрос этики. А поскольку речь идет о психологии, в этой психологии он должен был бы публично найти для этого форму - он же интеллигентный человек.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вполне возможно, что он нашел эту форму не публично, потому что потом, в течение визита, Обама неоднократно говорил, что это тандем и замечательные люди.

А.ПРОХАНОВ: Страна наблюдала эти демарши, страна переживал за судьбу родины, за судьбу Путина. И, кстати, после этого – у меня много накопилось претензий к премьеру Путину, а после этого я беру их обратно.

О.ЖУРАВЛЕВА: Так, может быть, это был акт более тонкий? Вернуть симпатии Путину?

А.ПРОХАНОВ: Что я, одиночка, блокированный со всех сторон, в том числе, здесь.

О.ЖУРАВЛЕВА: Да ладно, вы на прошлой неделе были на телеканале «Россия» в фильме Мамонтова в качестве персонажа. У вас все в порядке.

А.ПРОХАНОВ: Я был в качестве персонажа Черкизовского рынка, он взял меня из какого-то подземелья, он помешал мне там наслаждаться китайскими кальянами.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это все неправда. Еще один политический момент, наблюдатель из Барнаула пишет: «Перед приездом Обамы Япония подает голос. По сценарию из этого мы должны были сделать вывод: в случае утраты США военного и экономического могущества, Япония будет создавать армию, направив туда весь свой потенциал, и у России появится еще одна проблема». Речь идет, естественно, об обменах любезностями – после решения японского парламента по Курилам, власти острова Итуруп приняли решение отказаться от безвизовых обменов с Японией. И вообще опять растет напряженность – пока в такой форме, что будет дальше?

А.ПРОХАНОВ: Курилы - это предмет наших русских фобий. Потому что Россия последних 20 лет – это страна, или эра постоянных предательств. Россию и русских постоянно предавали со времен Горбачева, и эти предательства длились и длятся и по сей день. И общественное сознание России все время ждет, когда же нас предадут с Курилами, когда же сдадут Курилы. И оно травмировано, общественное сознание русских людей, навсегда проблемами курил.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но японцы тоже травмированы на самом деле.

А.ПРОХАНОВ: Мне до японцев, между нами говоря – пусть они не обижаются – те, что находятся в вашей редакции – глубоко наплевать. Пусть они переживают синдром ядерных бомбардировок. А русские переживают синдром угасания своего этноса и своих территорий. И проблема Курил – это постоянная живая травма и боль для русского сознания.

О.ЖУРАВЛЕВА: Как ее решить?

А.ПРОХАНОВ: Ее никак не решить. Русские ждут очередного предательства, они ждут, что Курильские острова будут, так или иначе, переданы или проданы японцам. Это будет, конечно, акт такого геостратегического предательства - иначе мы их не в состоянии содержать, у нас нет денег, значит, мы торгуем территорией и победой 1945 г. - а мы начали торговать победой 1945-го года. Но к тому же передача этих островов Японии абсолютно обессмыслит существование Тихоокеанского флота. Эти острова нужны России не для того, чтобы на них развивать крабовые промыслы, строить небоскребы, как в Дубаи, хотя острова божественны сами по себе, - я был и на Итурупе, и на Шикотане, и на Кунашире - это божественные острова, где земля видится молодой, окутанной туманами, перламутром, когда из моря поднимаются горячие вулканы, - это божественная земля.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но хочется, чтобы там было побольше подводных лодок.

А.ПРОХАНОВ: На этих островах, если появятся береговые батареи, если появится базы японского слежения, наш флот будет заперт. И в случае войны он не выйдет в океан. В заливе Лаперуза там его разгромят и уничтожат. Поэтому если мы все-таки не стран, разрушающая свою армию – а мне кажется, что мы страна, разрушающая свою армию, поэтому если нам не нужны действительно танковые войска - мы сейчас их пилим, если нам не нужно главное разведывательное управление – мы его ликвидируем, если нам не нужна авиация – мы ее раскассируем, если нам, не дай бог, окажутся ненужными ядерные вооружения, то нам и флот не нужен, - мы обойдемся джонками там. Тогда, конечно, можно отдавать. Но сейчас отдать эти острова японцам – это акт государственного предательства, трагического предательства. И мы все. Русские, боимся этого, будучи преданными сто раз.

О.ЖУРАВЛЕВА: Еще один вопрос, связанный с тем же регионом. Программист из Ульяновска: «Последние события в Китае показывают, что там тоже гниет – выгоден ли России развал Китая?» - речь идет, естественно, о беспорядках, межнациональных, межэтнических столкновениях, больших жертвах и пока не разрешенной проблеме.

А.ПРОХАНОВ: Вообще вот этот разговор о Китае как о монолите, который не подвержен ржавчине и тлению – это неверно. Китай - империя, как и Россия, в большей степени Россия империя, может быть, чем Китай, но Китай – многонациональная страна, в Китае забиты межэтнические противоречия, от них никуда не деться. В Китае есть противоречия социальные, противоречия центра и регионов. Китай набит противоречиями. И эти противоречия при антикитайской политике, а у американцев антикитайская политика, - их можно использовать и реализовать. Я помню, как Тяньаньмынь - это же тоже был мощнейший либеральный вброс. Если бы китайцы не расстреляли из пулеметов этих несчастных студентов, сейчас не было бы Китая.

О.ЖУРАВЛЕВА: По большому счету возникает вопрос, почему сейчас не расстреливают тех, кто идет против?

А.ПРОХАНОВ: такого вопроса нет, потому что эти волнения, по существу, подавлены, взяты под контроль.

О.ЖУРАВЛЕВА: А как же жители, которые запасаются продуктами и им велено в ближайшие недели вообще на улицу не выходить?

А.ПРОХАНОВ: Ну и слава тебе, господи - пусть сидят дома и под пулеметы не лезут.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть, китайцы наведут порядок у себя.

А.ПРОХАНОВ: Китайская империя, имея опыт Тяньаньмынь, имея страшно деструктивный опыт развала СССР, - они понимают, чем это может кончиться. Какое количество китайцев будет убито, если начнет распадаться Китай, если от него начнут отваливаться не просто Тибет и Синьцзян, а начнет отваливаться Южный Китай, богатые провинции от бедных, - какая там будет страшная бойня. Думаю, что они вправе это восстание подавить жесточайшим образом, чтобы ценой ста убитых не было убито 200 миллионов китайцев.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо, есть еще один момент, уже к нам ближе – начнем сейчас, потом продолжим. Есть несколько вопрос, касающихся нашей болевой точки, Кавказа. В частности, студент из Москвы спрашивает: «Почему в Чечне все дают признательные показания? У них что, страна пыток?» на самом деле есть серьезные новости, касающиеся взрывов, нападений, - задержание на территории Ингушетии так называемого министра Ичкерии, и так далее, что сейчас происходит? Я уже не говорю про «признательные показания», но на самом деле, пока все отвлеклись на Обаму, что происходит на Кавказе?

А.ПРОХАНОВ: У нас сколько времени? У нас есть два часа для разговора?

О.ЖУРАВЛЕВА: В полторы минуты, кратко. «В ходе спецоперации в окрестностях села Аршты в Ингушетии задержан так называемый министр обороны боевиков» - об этом заявил Рамзан Кадыров.

А.ПРОХАНОВ: Перед перерывом скажу, что продолжаются очень активные встречи мои с Муратом Зязиковым, у меня очень интересные встречи с ним, и через эти встречи я начинаю понимать процессы, которые были скрыты до этого от меня, скрыты от моего понимания. Более того, эти процессы не освещены, не сформулированы в нашей политологической геостратегической среде. И я думаю, что Ингушетия - это та зона, очень важная для Кавказа зона, геостратегическая зона, подбрюшье Чечни, через которое можно дестабилизировать эту окровавленную республику, это страна, в которой живы противоречия с Северной Осетией - в Пригородном районе война была. Страна заминирована конфликтами, это страна, не прошедшая такую войну и бойню, которую прошла Чечня, и поэтому там не было такого замораживания всех процессов, которое было в Чечне.

О.ЖУРАВЛЕВА: Там не было усталости от войны?

А.ПРОХАНОВ: Там не было этой страшной драмы подавления, обилия этой крови и там власть в Ингушетии формировалась иначе, чем она формировалась в Чечне. Поэтому сегодня в Ингушетии проводится операция «домино».

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть, все сыплется.

А.ПРОХАНОВ: Связанная с постепенным, последовательным срезом руководителей ингушской республики. Это своеобразный тоже такой, отчасти блистательный механизм, который пока удается. И этот механизм трагичен для России.

О.ЖУРАВЛЕВА: Александр Проханов в программе «Особое мнение», никуда не уходите, через небольшую паузу мы опять вернемся в эту студию.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова здравствуйте, в программе «Особое мнение» Александр Проханов, мы продолжаем. Мы заговорили об Ингушетии, непосредственной ее связи с Чечней и напомню, что в среду президент Чеченской республики Кадыров сообщил журналистам, что сотрудникам правоохранительных органов удалось блокировать группу боевиков в Сунженском районе Ингушетии. Чеченцам приходится заниматься всеми окрестными республиками, потому что они самые сильные в этом регионе, самые организованные, самые правильные?

А.ПРОХАНОВ: Нет, потому что Чечня и Ингушетия во многом это один народ, одна среда.

О.ЖУРАВЛЕВА: Чечено-Ингушская республика это называлось.

А.ПРОХАНОВ: Это называлось Чечено-Ингушская республика, это называется вайнахи, это один и тот же народ, это просто диалекты языковые. Но вы же знаете, что в пору этих двух страшных чеченских войн, Ингушетия была в основном базовым районом для боевиков, сепаратистов, это оффшорная зона, которая питала деньгами чеченских повстанцев, это ряд банков, не буду называть их имена, через которые отмывались эти деньги. Впервые российские войска, двигавшиеся медленно на Грозный, были обстреляны и понесли потери именно в Ингушетии. Все это, так или иначе, Москва, Кремль и наверное, В.Путин, связывал с президентом Аушевым, который, по мнению многих военных, делал вовсе недостаточно для того, чтобы сломать этот базовый район и уничтожить этот подпитывающий чеченский сепаратизм, эту среду. Поэтому после победы во второй чеченской войне Аушев был смещен, удален. И на его место был поставлен Мурат Зязиков, генерал, офицер, блестящий человек, имперский человек, имеющий за спиной в своем роду, своем поколений, нескольких Георгиевских кавалеров, служивших империи, Кремлю, и он такой державник, государственник, комитетчик, человек военный, государственный.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть, по идее, это должно было подействовать так же, как личность Кадырова в Чечне?

А.ПРОХАНОВ: Это не так. Просто он мне объяснял, что это две разных истории власти – разная власть, по разному. Кадыров, нынешний. Рамзан Кадыров, пришел после смерти отца, как бы дух отца, излетая из этого разорванного тела, он переместился.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть, это удачное стечение, хотя и трагических, обстоятельств?

А.ПРОХАНОВ: Нет, там, в Чечне, эта власть завоевывалась. Эту власть завоевывал отец – через огромную духовную драму, через жертвы, через смерть, по существу. Зязиков эту власть получил как бы даром, от Кремля – он имел практику в Астраханской губернии, в русских губерниях, у него прекрасный русский язык, он, конечно, ставленник Кремля, федерального центра. Как только он попал туда, его сразу взорвали. Он эту легкую доставшуюся ему власть, он сразу почувствовал ее страшное бремя. Опален, взорван, стали гибнуть его друзья, родственники. В конце концов, он стал как бы контр-фигурой для аушевских групп, для аушевского клана, для гуцериевского клана, который был там повержен. Он был фигурой Москвы, даже своим появлением, не говоря о политике, он демонстрировал альтернативную политику – никакого сепаратизма, Ингушетия - часть России, Ингушетия – часть российской империи, - вот что знаменовал туда приход Зязикова. Его демонизировали, демонизировали, прежде всего, московские либералы – они демонизировали сначала Рамзана, но потом смягчили свою позицию по отношению к Чечне, и демонизировали Зязикова – они превратили его в исчадие ада.

О.ЖУРАВЛЕВА: Какая разница в Ингушетии, что думают московские либералы?

А.ПРОХАНОВ: Я считаю, что московские либералы, которые имеют прямую протекцию в Белом доме, у нашего Обамы, ничего не значат. Либералы, которые, повторяю, при Медведеве подняли головы и концентрируются вокруг президента России, по-вашему, ничего не значат? Вы очень далеки от политики, Оля, вернитесь на землю. Либералы демонизировали Зязикова. Они демонизировали его сами по себе, потому что им антипатичен державник и имперский человек на Кавказе. Его демонизировала определенная часть так называемой оппозиции ингушской, которая совсем недавно была во власти, а с приходом Зязикова была выдавлена из нее. Одним словом, когда пришел Медведев, начались новые веяния, игра с либералами и демократами, я считаю, что в угоду этим настроениям - именно в угоду этим настроениям демонизированный Зязиков был изъят из республики. И его последователь, Евкуров, он человек, очень далекий от политики, человек, по-видимому, мягкий, не слишком опытный, он, решив умиротворить Ингушетию, создал своеобразный Мюнхен - он позвал к себе во власть вчерашних оппозиционеров, отверженных, ион наполнил ими исполнительные структуры. И они пришли в эти исполнительные структуры как люди компромисса, люди мира, но компромисса не наступило. По-существу, Евкурова взорвали после того, как он сделал свое дело, после того, как осуществился Мюнхен. Теперь эти люди оказались без присмотра федерального, они оказались, по существу, хозяевами политической ситуации в Ингушетии. Новый человек, исполняющий обязанности президента, он еще слабее Евкурова. И при нем – я убежден – приход вот этих вчерашних оппозиционеров во власть, усилится. И эти люди, если посмотреть, - один из них требовал выхода Ингушетии из состава России, третий требовал шариатского суда и шариатских законов, - таким образом, последовательно на наших глазах выбиваются лидеры республики. И вместо них появляются все более и более слабые, втягивающие в политику…

О.ЖУРАВЛЕВА: Кто это делает?

А.ПРОХАНОВ: Это делает ситуация, которая один к одному повторяла горбачевскую ситуацию, когда старая…

О.ЖУРАВЛЕВА: Проще спросим – кто виноват?

А.ПРОХАНОВ: Я считаю, что это политика сегодняшнего Кремля и президента Медведева.

О.ЖУРАВЛЕВА: Иван из Тулы: «Как вы считаете, не пришло ли время и не должны ли мы исправить ошибки своих предков и дать Кавказу то, о чем они мечтают – независимость».

А.ПРОХАНОВ: Он откуда?

О.ЖУРАВЛЕВА: Из Тулы. Иван.

А.ПРОХАНОВ: А не стоит ли, Иван, исправить ошибку наших предков и отстегнуть от себя Сибирь, а также Тулу, потому что Тула какое-то время была независимым Тульским государством - давай, Ваня, Тулу вырежем к чертям собачьим из России?

О.ЖУРАВЛЕВА: Может быть, Ивану будет от этого лучше – не знаю.

А.ПРОХАНОВ: Там даже самоваров не будет.

О.ЖУРАВЛЕВА: Мадина пишет, что «Зязиков – коррупционер, каких мало. Лучше с Аушевым поговорите», - возможно, Мадина рассчитывает, что вы попадете под обаяние очередного героя, и будете так же страстно рассказывать, какой он прекрасный человек.

А.ПРОХАНОВ: Я Аушева знал после Афганистана, герой, я видел его брата, это действительно обаятельные люди, благородные, сильные люди. Но одно дело благородный, сильный и отважный человек, другое дело – политик и его роль в политике. Все политики прекрасны сами по себе, а внутри они могут быть один Обамой, другой - Гитлером.

О.ЖУРАВЛЕВА: Еще немного о прекрасных политиках. Довольно забавно выглядит сообщение о том, что лидеры стран «Восьмерки» в Аквилле «Довольствуются спартанскими условиями, но уедут с подарками» - такой заголовок дает агентство «Интерфакс». Суть состоит в том, что саммит «Восьмерки» решили провести в пострадавшем от землетрясения городе Италии, там до сих пор сейсмическая активность и есть опасность определенная. И условия, в которых разместились главы государств, достаточно скромные. Из богатства там есть датчик сейсмической активности, койка, тумбочка, и так далее. После пышных московских приемов будет такая спартанская «Восьмерка» - как вы считаете, это что-то означает?

А.ПРОХАНОВ: Сейчас в политике все больше значит дизайн. Он всегда значил очень многое. Чего стоят эти кресла на веранде Ялтинского дворца, где сидят три победителя.

О.ЖУРАВЛЕВА: Кресла в чехлах?

А.ПРОХАНОВ: Три победителя – Сталин, Рузвельт и Черчилль, которые узаконивают пакт Молотова-Риббентропа своим присутствием. Два либерала и один диктатор. Символизм всегда очень важен. И то, что они действительно, после этих золотых кремлевских покоев, где никого ничего не трясет, никакой сейсмоопасности нет, где дымят дивные самовары, они устроились на раскладушках.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вповалку.

А.ПРОХАНОВ: Это очень здорово, это символизм. Это действительно огромный политический театр. И похороны Майкла Джексона в золотом гробу, напоминавшие уход Эмпедокла в ризе в Этну, такая языческая, эллинская смерть, прощание с эллинским богом.

О.ЖУРАВЛЕВА: Кстати, говорят, что в Америке гораздо больше показывали похороны Майкла Джексона, чем визит их собственного президента в далекую суровую Москву.

А.ПРОХАНОВ: дайте Обаме умереть – посмотрим, как это все будет происходить.

О.ЖУРАВЛЕВА: Фу, боже мой, он молодой, свежий и бодрый.

А.ПРОХАНОВ: Он молодой, но не вечный. Поэтому я думаю, что следующее заседание «Восьмерки» могло бы проходить, например, на дне океана, на утонувшем «Титанике» - блестяще - в аквалангах сидят неотличимые друг о друга, в масках.

О.ЖУРАВЛЕВА: А у нас еще есть за Полярным кругом много хороших мест.

А.ПРОХАНОВ: С одним дизайнером, который занимается этими крупными мировыми спектаклями, у меня был разговор. Он думает – не провести ли встречу на острове Пасха.

О.ЖУРАВЛЕВА: А там стоят каменные идолы.

А.ПРОХАНОВ: И все бы узнавали, кто кого там изображает – «Восьмерка» эти памятники, или наоборот.

О.ЖУРАВЛЕВА: Тогда самые последние пару слов – как вам нравится, что В.Путин с таким постоянством общается с байкерами, причем, конкретными байкреами - с тов. Хирургом, который пожелал ему, чтобы его «не обломило» падение с мотоцикла.

А.ПРОХАНОВ: Значит, есть о чем поговорить мужикам. А что с нами, интеллигентами, говорить?

О.ЖУРАВЛЕВА: После встречи с рафинированным Обмой надо пойти и поговорить с байкером Хирургом.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что правильно делают - и патриарх.

О.ЖУРАВЛЕВА: Да, патриарх тоже с ним общался – какой-то дивный гений растет.

А.ПРОХАНОВ: Что они идут к байкерам общаться? Это то, что надо. Потому что действительно – ну, что мы, интеллигенты? Мы действительно уже ничего не понимаем, на мотоциклах мы ездить не умеем, никакой татуировки у нас нет на спине. А у этих на спине что написано, знаете?

О.ЖУРАВЛЕВА: Нет, я так близко с ними не общалась.

А.ПРОХАНОВ: Не знаете байкеров? У них написано на спинах: «Если ты видишь мою спину - значит, моя сука упала с мотоцикла».

О.ЖУРАВЛЕВА: Да, действительно, я видела такие майки. Александр Андреевич, как всегда, открыл мне много нового и интересного. Александр Проханов - в программе «Особое мнение». Всем спасибо. Всего доброго.