Евгения Альбац - Особое мнение - 2009-09-07

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», в студии прямого эфира телекомпании RTVi, радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова. С особым мнением у нас сегодня Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Добрый вечер.

Е.АЛЬБАЦ: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: И я включу, если можно, вебтрансляцию, чтобы все видели, что у нас все по-честному. Значит, у нас есть номер для отправки ваших вопросов в виде смсок +7 985 970-45-45. Есть у меня вопросы, которые прислали на сайт «Эха Москвы» в интернете для Евгении Альбац. Ну, я-то начну, конечно, с сегодняшних московских милицейских кадровых назначений. Значит, генерал-майор Владимир Колокольцев назначен новым главой ГУВД Москвы. Ну, а его предшественник будет работать, видимо, в московском правительстве, Владимир Пронин. Ну вот, про Колокольцева пишут, что он специалист как раз по борьбе с коррупцией.

Е.АЛЬБАЦ: В Орловской области.

О.БЫЧКОВА: В Орловской области, да.

Е.АЛЬБАЦ: Про которую было известно, что это область одного человека, господина Строева. Самое любопытное... Я ничего о нем пока не знаю, мы в журнале этим, естественно, сейчас озабочены. Самое любопытное, что Колокольцева не было ни в одном из тех коротких и длинных списков, которые мы видели. Вот не далее как в пятницу я в очередной раз видела список из 4-х фамилий – его там не было.

О.БЫЧКОВА: Ну, это только, наверное, подтверждает, как тяжело и неоднозначно искалось решение.

Е.АЛЬБАЦ: Это очевидно совершенно. Это очевидно. Тут еще любопытно, конечно, что это человек не московский. Похоже, что это не человек Юрия Лужкова. И на самом деле, вот это может быть самое здесь интересное. Как раз у нас этот номер «The New Times», он в большой степени посвящен Москве, империи Юрия Лужкова и Елены Батуриной. И один из авторов наших пишет о том, что, собственно, такая есть фраза у него, что «Путин и его окружение тихой сапой без единого выстрела взяли Москву». Это, видимо, подтверждает то, что власть, которая стала утекать, начиная с 2004 года из рук Лужкова, судя по всему, она по-настоящему ушла. И выборы или то голосование – я не могу называть это выборами после того, как это произошло на регистрации кандидатов – вот то голосование, которое произойдет 11 октября, это станет такой лебединой песней нынешнего мэра Москвы. И назначение нового милицейского начальника не из окружения Лужкова, мне кажется, очень сильно подтверждает эту версию.

О.БЫЧКОВА: Ну нам пишет вот тут один из слушателей, который назвал себя «Косильщиком лужаек с Ямайки», а прочитать ник я вообще не могу – там очень много букв, вы меня извините, пожалуйста, дорогой Косильщик. Но он пишет: «Последние часы главной новостью на «Эхе» и везде является назначение начальника ГУВД в Москве. Я, вот, не очень понимаю: почему это так важно для нас?» - пишет Косильщик со своей Ямайки и ставит 3 вопросительных знака.

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что для нас это, все-таки, важно, потому что в Москве уровень преступности в несколько раз выше, чем в среднем по стране, и чем в других городах Европы. Кстати говоря, Борис Немцов выпустил доклад, он называется «Лужков. Итоги», и там собрано очень много интересной и фактуры, и документов, которые говорят о том, что по соотношению цена-качество Москва, конечно, не самый успешный город. Знаешь, сколько бюджет города Москвы?

О.БЫЧКОВА: Понятия не имею.

Е.АЛЬБАЦ: 1 триллион 460 миллиардов рублей. Ближайший к нам город, ближайший регион – это Санкт-Петербург, там что-то такое, меньше 400 миллиардов бюджет города. В Москве до кризиса жило больше 70, по-моему, 76 миллиардеров долларовых, до кризиса. То есть здесь концентрируются колоссальные совершенно ресурсы, деньги и так далее. При этом в Москве очень высокий уровень преступности. Причем во всех больших городах, естественно, в мегаполисах всегда очень высокий уровень преступности. Но у нас как-то так случилось: много выше, чем в других мегаполисах.

У нас очень высокий уровень раковых заболеваний среди детей в Москве, что говорит о дурной экологии. У нас высокий уровень заболевания эндокринными всякими болезнями, значительно выше, чем в среднем по стране. Так что нет, нам как раз совсем не безразлично, сумеет ли новый милицейский начальник хотя бы сделать так, чтобы здесь на улицах не сбивали, не убивали. Было бы приятно узнать, что он чего-то захотел такое сделать.

О.БЫЧКОВА: Ну, чтобы хотя бы милиционеры не ходили в супермаркеты расстреливать людей – уже было бы неплохо. Мы делаем перерыв буквально на минуту в программе «Особое мнение». Я напомню, что с нами сегодня главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Мы о чем продолжим говорить через минуту? Понятно о чем – о выборах в Московскую Городскую Думу, хотя Евгения Альбац решила в данном случае употреблять какие-нибудь другие, но эквиваленты.

Е.АЛЬБАЦ: Не только в данном.

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Особое мнение». Когда Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» сказала «Уже все», она имела в виду окончание перерыва, а не эфира, а эфир практически только начался. Вот у меня один из вопросов, например, ну, вот так просто, чтобы было понятно, что и эта тема тоже людей интересует – про выборы в Московскую Городскую Думу, конечно же. Это у нас пишет... Не могу прочитать этот ник, вы меня извините еще раз, человек на букву «А», представляющий мелкий бизнес из Москвы. Ну ужас просто эти ники интернетные, убиться. Он спрашивает: «Ваше мнение по поводу отказа в регистрации в Мосгордуму всех кандидатов от «Солидарности». Почему у Владимира Милова оказалась собственная подпись, не отвечающая требованиям Избиркома? Он что, не умеет расписываться правильно?» Да, видимо, он только крестики умеет ставить.

Е.АЛЬБАЦ: А у других оказалось, тоже от «Солидарности», оказалось 104% подписей неправильных. Вот не 100%, да? А 104. Вообще, это такой абсолютный паноптикум поразительный, потому что, ну, можно как-то это делать все элегантнее. Ну, я понимаю, что никаких выборов нет. Я понимаю, что 35 членов Московской Городской Думы будут обязательно выбраны своими для власти. Там, собственно, интрига в том – они будут своими для Московской власти или своими для Федеральной власти, да? И вроде бы, столько было разговоров, что в Кремле решили, что не будут всех подряд снимать с выборов.

Например, у Ильи Яшина сноска, подсказка такая, там где написано «Ф.И.О.», чтобы не дай Бог Яшин со своим высшим образованием, магистратурой, вышкой не перепутал, что «Ф.И.О.» - это фамилия, имя, отчество, а то подумает что-то другое, напишет, там, слово из трех букв, да? А вот, например, у «Патриотов России» ровно так же нет этих сносок или, там, у «Яблока» в подписных листах. Их зарегистрировали. А всех представителей оппозиционной «Солидарности» - ну вот всех как один сняли.

Конечно, это поразительная вещь. Но я в данном случае, вот знаешь, я о чем последние дни думаю? Вчера вечером по «Би-Би-Си» показывали фильм «Дети Беслана», 2 части. Они специально ездили туда, корреспонденты английского «Би-Би-Си» и снимали этот фильм о детях Беслана 5 лет спустя. Я думала: «Вообще-то, это Беслан, это произошло в нашем отечестве, и дети Беслана – это наши дети, граждане Российской Федерации». Вот у нас, по-моему, ни один канал, ни один канал российского телевидения ничего не показал, не сделал каких-то интервью. Вообще не рассказал, как живут вот эти дети, которые пережили этот кошмар 3-х лет.

О.БЫЧКОВА: Ну, это вот тема, которую мы обсуждали, и я все равно не поняла, честно говоря. Обсуждали с другими гостями в других эфирах «Эха» и RTVi. Почему 3-го числа, да? Вот, почему всем так хочется отодвинуть это все куда-то?

Е.АЛЬБАЦ: Так вот, я не об этом сейчас. Я говорю о том, что, понимаешь, вот я смотрела этот фильм, вот, 9-го числа будет годовщина страшных взрывов домов в Москве. Опять, вот это как-то... Это все как-то далеко, хотя это произошло в нашем городе, да? И люди, которые управляли этим городом, когда все это произошло, находятся у власти. И люди, которые управляли всякими правоохранительными органами в то время, тоже находятся у власти. Я все время себе задаю вопрос: вот, какое дело, скажем, тем же англичанам до наших детей в Беслане, если нам до них, в общем, дела не много? И, вот, мысль, которая меня все время последнее время занимает, заключается в том, что стало очевидно, что мы разговариваем с остальной Европой, частью которой мы являемся, на совершенно разном понятийном языке. Вот в этом, на самом деле, самая главная проблема.

Вот смотри. Президент Франции Николя Саркози наградил Ирену Лесневскую, издателя журнала «The New Times» Орденом Почетного легиона. Ну, я не говорю о том, что, ну, естественно, ни один канал об этом не сообщил, никто кроме «Эха Москвы» этого не заметил. Ну, спрашивается: вот какое дело президенту Франции Николя Саркози до того, что Ирена Лесневская вкладывает деньги не, там, в бизнес-офисы в Москве – это же очень прибыльно. Занималась бы она своим девелоперским бизнесом. Вот Елена Батурина занималась, у нее в 2004-м был 1 миллиард, ее состояние оценивалось по оценкам «Форбса», а к 2008-му – 4,2 миллиарда. И, в основном, это все девелоперский бизнес, это все строительный бизнес. Ну, не только, но большой частью. Вот казалось бы, чего Лесневской? Вот, вкладывала бы деньги в эти бизнес-центры, да? И приумножала бы свое состояние. Она тратит деньги на издание журналов.

И вдруг Николя Саркози почему-то до этого есть дело, понимаешь? Вот, ему есть дело. Я как-то подумала: интересно, вот для французов и для французского президента при всем, что бы мы там не знали о сделках, о коррупции, которая существует во французской бюрократии, о сделках с Москвой и так далее, да? Вот для них ценность свободы является абсолютной. Для них представление о том, что человек может инвестировать в свободу в стране, в которой, на самом деле, отношение к свободе очень такое, нехорошее, да? Вот, для французов это имеет значение, они это понимают, для них это... Вот для них это ценность, понимаешь? Вот, liberté – для них это ценность со времен Французской революции.

Вот это беда, что мы разговариваем с Европой на разном понятийном языке. Причем, я хочу... Вот я думала: Хорошо, ну вот когда были 90-е, лихие 90-е, такие 90-е, сякие 90-е – действительно, и убивали, и деньги зарабатывались так, что, в общем, каждый раз было страшно спрашивать, на чем люди сделали деньги. Но при этом, все-таки, вот эта ценность того, что мы получили свободу, что мы теперь свободны, что клетка открылась – она существовала. А в последние годы произошло какое-то чудовищное развращение нации, да?

Было сказано, что «главное, ребята, вот, зарабатывайте деньги, don’t worry, be happy, живите спокойно, ни о чем не думайте. Зарабатывайте деньги. Вы не мешаете нам разворовывать бюджеты, заниматься откатами, выплачивать себе фантастические бонусы, устраивать, так сказать, превращать Российскую Федерацию в страну «Газпром», ну и так далее, да? Вот, вы нам только не мешайте самим зарабатывать деньги, продавать, там, оружие, куда мы хотим, и так далее. Вы за это нам отдаете только одно – свободу». И, вот, каким-то неудивительным образом, действительно, то, что казалось такой невероятной ценностью еще в 90-х, сегодня в 2009-м году совершенно ушло. А если нету этой ценности свободы, то совершенно естественно – а это первая глава Библии, это натуральное право человека, это то, что человеку дано по рождению Богом, свобода и свобода выбора. И плата за выбор, да? Вот когда эта ценность перестает быть значимой, тогда, в общем, не значимы совершенно становятся дети Беслана, вот эти взорванные дома на Гурьянова, Буйнакск. Вот это все, что почему-то волнует журналистов и жителей Европы, и они об этом снимают фильмы, и совершенно ушло от нас.

Вот это такая поразительная вещь, что мы вдруг понятийно, ценностно совершенно вернулись, я даже не знаю, мне даже кажется это не совок, это что-то такое вот, это такое вот извращенное. Все-таки, в совке были какие-то правила игры, было чувство локтя, было ожидание, что рано или поздно все это рухнет, да?

И вот с этим голосованием в Мосгордуму. Ведь, в конце концов, от того, кто будет избран в Московскую Городскую Думу, это зависит от нас лично. Но ты посмотри: ведь, в общем, к этому минимально... Казалось бы, люди должны были бы сейчас выйти на площади и сказать: «Да что же это такое происходит? Что за безобразие? Ну, Милов уже, оказывается, фальсифицировал собственную подпись. Там, Стариков – 104% умудрился фальсифицировать, ну, просто нечто...» Абсолютно наплевательское отношение. «Да плевать! Вот вы нас не трогайте». У нас Пайпс, Ричард Пайпс, знаменитый историк, профессор Гарвардского университета, автор замечательных книг о Первой и Второй русских революциях, он говорит о том, что «самая большая проблема у вас в России заключается в том, что русским плевать на политику». Вот русским плевать на политику, поэтому им совершенно все равно, кто сидит наверху. И поэтому они считают, что это совершенно неважно, и я там с ним спорю. А, в общем, он прав.

О.БЫЧКОВА: Ну, это разочарование, наверное? Что такое, вот? Даже по сравнению с 90-ми.

Е.АЛЬБАЦ: Это не разочарование. Это неуважение к себе. Вот нет, это не разочарование, это неуважение к себе. Потому что когда плевать, как тобой правят, как распоряжаются твоими деньгами, деньгами налогоплательщика, это неуважение к себе. Вот это такое... Понимаешь, вот, привычка стоять на коленях и целовать свет правителя, да? Вот, ее проекция – это совершеннейшее неуважение к себе.

О.БЫЧКОВА: Ну, может быть, это не...

Е.АЛЬБАЦ: Вот для французов. Понимаешь? Вот для французов, там, я не знаю, для англичан – вот для них важно, для них это ценность, поэтому они там Лесневской дают Орден Почетного легиона.

О.БЫЧКОВА: Но может быть, это следствие не привычки стоять на коленях, а это просто следствие абсолютного, ну, такого... разобщенности с властью.

Е.АЛЬБАЦ: Неуважения к себе. Полное неуважение к себе. Абсолютный отказ самим себе в том, что человек – это высшая ценность, это ты – личность, ты имеешь право иметь подотчетную власть. Вот, понимаешь, произошло какое-то... Я другого слова как «развращение» не могу здесь найти. И в этом смысле, конечно, власть такая, какую мы себе заслуживаем, да? Но почему? Почему? Казалось бы, с нашей невероятной историей, с нашим знанием, чем оборачивается бесконтрольная власть. Почему мы продолжаем все это терпеть? Почему нам не хочется стать частью большой цивилизованной семьи Европы? Ну, почему поляки, я не знаю, там, болгары, чехи – они хотят. Вы посмотрите, что сейчас произошло в Молдавии. Поразительная вещь! Как страна, маленькая, самая бедная страна Европы сказала: «Не-не, вот спасибо большое, коммунистам большое человеческое спасибо, но, знаете, мы дальше как-нибудь без вас». И у них образовался альянс «За европейскую интеграцию».

О.БЫЧКОВА: Ну а почему так происходит, что частью Европы, там, не знаю, начиная с Петра Первого, для нас стать – это значит перенять, я не знаю, там, фасоны сюртуков...

Е.АЛЬБАЦ: Понимаешь, вот я не могу найти. Понимаешь, можно было бы говорить: вот мы все вышли из Советского Союза. Но, ведь, и Молдавия вышла из Советского Союза, и Украина вышла из Советского Союза, и Болгария, «курица не птица, Болгария – не заграница», и Польша, и Чехия. Дело не в совке. Дело в том, что произошло за эти 8 лет, этих невероятных нефтяных денег, произошло развращение, абсолютное развращение нации. И оно заключается ровно в том, что закидали этими бабками все вокруг. И то, что, ну, у нас нет элиты. Представляешь, в Москве разница между 10% самых бедных и самых богатых – 42 раза! 42 раза, да? Так вот, оказалось, что никакой элиты у нас нет, потому что элита, для которой ценность свободы близка к нулю – это не элита, это те же самые рабы, только с бабками, только с большими деньгами.

О.БЫЧКОВА: На последние 2 секунды вопрос, который возникает у всех. Просто тут люди пишут. Естественно, он возникает всегда, когда объявляются очередные выборы: «Стоит ли вообще на них идти?».

Е.АЛЬБАЦ: Это вопрос. Да, идти, конечно, надо, потому что – я это говорила года 4 назад.

О.БЫЧКОВА: А если там мне не за кого голосовать, например?

Е.АЛЬБАЦ: В Древней Греции называли идиотами, idiotos людей, которые предпочитали жить отдельно общества.

О.БЫЧКОВА: А если нет против кого поставить галочку?

Е.АЛЬБАЦ: Как угодно. Вот надо себя уважать.

О.БЫЧКОВА: Все, поняли. Перерыв. Надо себя уважать. Делаем перерыв в программе «Особое мнение», Евгения Альбац вернется в эту студию.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Особое мнение». Главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац здесь в студии прямого эфира телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы». Ну, только что речь шла о том, что не было показано по центральным каналам пятилетие Беслана. Таких историй как, например, на «Би-Би-Си», сказала Евгения Альбац, где рассказывалось о судьбе детей 5 лет спустя. Ну, нас поправляют, что на РенТВ, между прочим – Валерий пишет – был показан фильм о сегодняшней жизни детей.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, значит, я пропустила. Я приношу свои извинения РенТВ, если я это пропустила.

О.БЫЧКОВА: Ну, да-да. Было, безусловно. Вот, вчера по «Звезде» показывали что-то, пишет Евгений из Пензы. Но согласитесь, Евгений из Пензы, что нет такого ощущения, что, действительно, озабочены люди.

Е.АЛЬБАЦ: Это 5 лет, 185 детей погибло. Ребята, 185 детей! Ничего страшнее для родителей нет, чем пережить. Еще они вчера потрясающе сказали, назвали цифры в этом английском фильме, «бибисишники». После этого в Беслане был бум, 50 детей родилось в семьях, которые потеряли своих детей. 50 детей!

О.БЫЧКОВА: Что понятно.

Е.АЛЬБАЦ: Это и понятно... Там потрясающие совершенно кадры. Девочка идет на могилу своей подруги, которую она называет «Зайка». Такая хорошая-хорошая фотография этой девочки на могиле, и она говорит: «Я прихожу, я с ней разговариваю». Вообще, удивительно сделанный фильм. Удивительно по-человечески. Никто никого не обвиняет, они просто рассказывают об этом кошмаре, пережитом этими детьми. Понимаешь, это, вот так с собой... Я о чем хочу сказать? Почему это так связано, на самом деле, с проблемой вот этой очередной голосовалки в Мосгордуму и того, как отвратительным образом, совершенно бесстыдно Избирком снимал с регистрации всех кандидатов? Потому что если люди сами себя не уважают, если они не уважают своих погибших, если они не уважают своих мертвых, если они не потребовали расследования – как могло произойти, что 185 детей погибло в Беслане? Мы до сих пор толком не знаем. Как могло произойти, что столько людей уже после штурма погибло в Норд-Осте? Что не было нормальных карет скорой помощи, что людей как доски забрасывали в автобусы и они умирали от того, что у них западал язык, и так далее. Мы до сих пор не знаем, что произошло в Норд-Осте. Вот это и есть вопрос уважения себя как нации, как каждого отдельного человека.

И это абсолютно впрямую связано со свободой выбора. Я еще раз повторю, это в самой первой главе Библии: Господь отделяет человека от животного мира ровно тем, что Господь дает человеку свободу выбора. Вы вспомните, когда он предупреждает Адама и Еву, говорит «Не смейте есть плод с этого дерева, я вас за это убью». И тем не менее, он же отлично понимает, что происходит в этом райском саду. Он им дает возможность использовать свое право на выбор, не убивает, как обещал, изгоняет из рая и говорит о том, что всякая свобода выбора имеет свою плату безусловную. Но только человек, только человек получил от Бога вот это право, эту свободу выбора, никто больше. Это натуральное право человека, данное ему по рождению. А мы взяли и то, что нам дано от Бога по рождению, мы взяли и отдали. Как можно тогда к себе?..

О.БЫЧКОВА: Жень.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, и так к нам и относятся как к животным.

О.БЫЧКОВА: Ну вот спрашивает, например, слушатель schipakin или зритель из Екатеринбурга, дизайнер-иллюстратор. «Вы сказали, - пишет он, - в одной из прошлых передач, что надо, чтобы люди писали в Администрацию президента, на блог Медведева в Интернете «что вы делаете?» Я написал, - пишет дизайнер-иллюстратор, - в блог президента комментарий, все, что я думаю по поводу отношения к Украине в абсолютно парламентских выражениях. Он исчез как будто его не было. А какие еще варианты вы предложите для обычного человека не из Москвы, испытывающего серьезное недовольство этой властью? До выборов далеко, митингов рядом никаких нет».

Е.АЛЬБАЦ: Еще раз написать. Организовать митинг. Организуйте митинг, пойдите по подъезду. Я вам должна сказать. В данном случае я имею право это говорить, потому что до того, как я пришла работать в журнал «The New Times», я организовала группу, которая называлась «Я свободен». Мы организовывали митинги, сидя у меня дома в моей квартире. У нас не было денег, мы сами это все финансировали. Мы собирали людей, это были самые большие митинги в Москве. Понимаете в чем дело? Вот нельзя позволить, чтобы к тебе относились как к животному. И нельзя ждать, что кто-то другой что-то за тебя делает.

Вот вчера мне Ира Ясина рассказывает, что есть проблема детей, которые не могут по физическим своим проблемам учиться в нормальных школах, потому что там нету пандусов или нету у них колясок, которые были бы с подъемником. И вот Ира добилась, чтобы для одного мальчика привезли вот этот специальный подъемник, чтобы он мог учиться. Абсолютно нормальный мальчик, сохранный интеллект то, что называется. В США специально в публичных школах, то есть в школах, которые оплачиваются муниципалитетами, налогоплательщиками, есть специальные уроки, которые называются «understanding handicaps» – понимание людей с недостатками физического или умственного развития. Специально детей учат тому, что, вот, надо понимать – это другие дети, они не хуже, не лучше, им просто жить значительно труднее, чем нам.

И вот Ира говорила о том, что самое поразительное, что родители вот этих детей, которые сидят в этих клетках, в своих квартирках, где все надомное обучение – это 8 часов в неделю и понятно, что для них все перекрыто. Вот они не пытаются протестовать, они принимают как должное, что их дети заперты в этих клетках. Ира говорила, что необходимо, чтобы люди сами начали что-то делать. Я с ней тут совершенно согласна.

Совершенно бесполезно говорить «плохая власть, хорошая власть» - ну, вот, ее надо менять. Понятно, что эту власть надо менять. Но поменять-то можем только мы. А поменять можно только тогда, когда люди поймут, что это их собственная жизнь, что с ними обращаются как со скотами, что то, что произошло в Избиркоме Москвы на регистрации кандидатов – это абсолютно, вот это абсолютно скотское отношение к гражданам столицы. Скотское. И ничего сделать с этим нельзя, кроме как пытаться это брать в свои руки.

О.БЫЧКОВА: Ну а как? Вот уже все предыдущие судебные иски по всем предыдущим подобным случаям непонятно чем закончились.

Е.АЛЬБАЦ: Что значит «непонятно»? Значит, надо добиваться дальше. Вот смотри. В Ульяновске – у нас материал об этом идет – пытаются внести на рассмотрение законодательного собрания закон, по которому назначать главу муниципалитетов будет губернатор. Ну, это понятно, что все, не будет никакого самоуправления. Вот там пытаются бороться. Там пытаются бороться. В городе Шарье в Костромской области, мы об этом писали, когда там сняли редактора районной газеты при том, что там кошмар какой творится с точки зрения административного ресурса, люди сами скинулись, напечатали на свои деньги листовки, вышли. Понимаешь? Вот до тех пор, пока люди себя ощущают то, что называется по-английски «subjects», да? Они себя ощущают не носителями политики, а они, как бы, рабы молчаливые, которые не могут ничего произносить – вот до этого с ними так и будут обращаться. Вот тут ничего другого с этим не сделаешь.

О.БЫЧКОВА: Но если это так, то что может изменить ситуацию? Непонятно?

Е.АЛЬБАЦ: Оль. Вот мы говорили о том, что в Москве до кризиса жило 76 долларовых миллиардеров, да? А вот я знаю одного человека, отнюдь не долларового миллиардера, который инвестирует в свободу – ее зовут Ирена Стефановна Лесневская. Вот, понимаешь, вот я горда тем, что я работаю в этом журнале, потому что, вот, если бы эти долларовые миллиардеры как зайчики не боялись бы, что к ним завтра придет 150 налоговых инспекций, которые они все равно купят с такими-то деньгами, да? И они бы инвестировали в свободу, и люди, миллионеры бы инвестировали в свободу, и люди бы со значительно меньшим достатком тоже бы поняли, что это инвестиции в собственное уважение. Это инвестиции в будущее своих детей, это инвестиции в то, чтобы не чувствовать себя рабами и скотами, которым, вот, Господь дал такое право свободы выбора, они взяли, сами отказались.

Ну, ведь, нету Сталина, нету репрессий, нету ГУЛАГа. В конце концов, чего сейчас бояться? Боятся потерять деньги – ничего другого. Ведь, точно знают: не посадят. Боятся потерять деньги. Вот я об этом и говорю: произошло чудовищное развращение нации. Когда... Понимаете, те из нас кто прошел через совок, мы же знаем, как это было тогда. Когда тебя вызывали, там, в комитет или, там, к гбшнику на факультете за то, что ты покупал Цветаеву, самиздатовское издание Цветаевой или Ахматовой «Реквием», который был тогда запрещен. Ну, нету сейчас этого ничего. И бояться, по большому счету, нечего.

О.БЫЧКОВА: Жень, заканчиваем. Мне жалко прерывать э тот эмоциональный монолог, но надо. Это была Евгения Альбац в программе «Особое мнение».