Константин Ремчуков - Особое мнение - 2009-12-01

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Здравствуйте. Мы начинаем программу «Особое мнение». Я сегодня беседую с главным редактором "Независимой газеты" Константином Ремчуковым. Давайте начнем с вопроса от нашего слушателя: чем, по вашему мнению, завершится рассмотрение в Арбитражном суде Гааги иска «Групп Менатеп» к РФ. Речь идет о сегодняшней одной из центральных новостей о том, что суд в Гааге признал право бывших владельцев ЮКОСа на защиту в рамках Энергетической хартии.

К. РЕМЧУКОВ - Мне сложно, я не видел самого искового заявления. Поэтому сложно давать детальную оценку этому сообщению. Особенно в контексте Энергетической хартии, Россия ее не ратифицировала. Более того, неоднократно устами Путина заявляли, что мы не согласны со многими основными положениями этой хартии. И в том виде, в каком хартия существует, мы не подпишем ее никогда. Поэтому судиться по тому основанию, которое страна отрицает как правовые основания, для того чтобы рассматривать какие-то споры, я думаю, что перспектив немного. Самый эффективный способ судиться у миноритариев это в Нью-Йорке в южном округе суд, многие российские компании прошли через этот суд, и решения, которые принимает Нью-йоркский суд, защищая миноритариев, либо фиксируя какие-то действия характера неправомерного отъема прав собственности, они имеют очень мощное влияние во всем мире. Поскольку по решению суда могут останавливаться поставки грузов по всему миру в разных портах. Поэтому я не знаю, почему миноритарии не пользуются этой американской юстицией. Пошли в европейские. Суд тем более в Гааге, тем более на таком основании, это говорит, скорее всего, потому что в течение этих лет могли бы найти основания, что правовая позиция слабая.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вообще на самом деле мне кажется, что у России в любом случае будет некая аллергическая реакция, потому что присутствие слова «ЮКОС», даже если это маловероятно, не ратифицирована же эта хартия.

К. РЕМЧУКОВ - У России аллергия, не аллергия, вопрос эмоций. Вопрос в том, что нефтяные компании наши давно пользуются услугами лучших западных юристов. Вот самые лучшие юристы, которые есть, они защищают нефтяные компании в международных судах, арбитражах и так далее. Поэтому здесь вопрос просто уровня квалификации людей, которые защищают позицию российских компаний. Я думаю, что перспективы невысоки.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Еще одно громкое судебное дело. Сегодня все ждали новостей из Великобритании, потому что появилась информация о том, что может быть господин Чичваркин…

К. РЕМЧУКОВ - В наручниках.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - …появится все-таки на территории РФ. Перенесли на 2 августа рассмотрение этого дела. До 2 августа он может пока находиться в Лондоне. Как вы думаете, насколько вероятно, что Чичваркина выдадут?

К. РЕМЧУКОВ - С моей точки зрения вероятность нулевая. При нынешнем состоянии российско-британских отношениях она даже ниже, чем ноль. Никаких шансов.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - В минус ушло?

К. РЕМЧУКОВ - Да, но если бы даже были хорошие отношения, Англия, как правило, не выдает людей со своей территории с давних времен от реакции германского Кайзера, по-моему, сбегал туда Карл Маркс в Лондон. Писал там «Капитал». Фридрих Энгельс со своей мануфактурой в Манчестере пересылал ему бухгалтерские книги, а он анализировал природу стоимости, прибавочной стоимости. Никто никого не выдает. Одна из серьезнейших репутаций Англии, что от Пиночета там скрываются, от африканских диктаторов, очень редко там покушения на кого-то совершаются, потому что как Швейцария в годы Второй мировой войны…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Очень редко покушения…

К. РЕМЧУКОВ - Там были покушения.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Немножко уйдем в сторону от дела Литвиненко.

К. РЕМЧУКОВ - Редко. Литвиненко и еще вспомните.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Пожалуй, не вспомню.

К. РЕМЧУКОВ - И это нарушение, это один из мотивов такой резкой реакции на Литвиненко у англичан было то, что его гибель, если бы к ней причастны были ли российские спецслужбы, если бы это было доказано, оно бьет в это сердце репутации Англии и Лондона. Это дерзкое, человеческая жизнь понятно, но как можно пойти на ту территорию, она же может служить убежищем и для тех, кто сейчас у власти где-то. Поэтому это очень серьезный удар по Лондону. Поэтому я думаю, что Чичваркина не выдадут.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть поспешили радоваться.

К. РЕМЧУКОВ - Я думаю, что публикации, которые были в последние сутки, скорее всего, были инспирированы следственными органами в нашей стране для того, чтобы, я допускаю такую возможность, уж больно синхронно было информационными агентствами подхвачено, формулировки были понятные. Что у английских коллег сложилось доверие к материалам, предоставленным российскими коллегами и так далее. С тем, чтобы создать ощущение у российской общественности, что Чичваркина точно в кандалах привезут из Лондона. Когда на 2 августа на 8 месяцев вдруг запулили следующее рассмотрение, это говорит о том, что никто не хочет принимать политических решений в надежде в том числе, Запад всегда рассчитывает, что у России какие-то политические будут происходить изменения в сторону либерализации.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Неужели кто-то еще надеется.

К. РЕМЧУКОВ - Конечно. До августа вдруг что-то поменяется.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Времени еще навалом. Еще одно судебное дело, вопрос от нашего слушателя Вадима: в контексте иска четы Лужкова-Батурина к Борису Немцову, подтвердил ли суд наличие коррупции в Москве или нет. У вас какое сложилось впечатление?

К. РЕМЧУКОВ - Суд не занимался рассмотрением этого вопроса, есть ли коррупция в Москве или нет. Предметом рассмотрения были отдельные пять фраз. Которые ставили под сомнение истцы. И по этим фразам он постановил, что они не соответствуют действительности. То есть предметом искового заявления не являлся ответ на вопрос в суде первой инстанции: есть или нет коррупция в Москве. Но Лужков сам признает, что коррупция есть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Решение о том, что газете "КоммерсантЪ" нужно будет опровергать прямую речь ньюсмейкера. Вы как главный редактор газеты…

К. РЕМЧУКОВ - Очень внимательно отношусь и вы, наверное, заметили, что в нашем с вами эфире всегда очень осторожно выбираю фразы. Кстати, многие читатели считают, что это от отсутствия храбрости, нет, оттого, что очень много исков приходит в газету, и мы тренируемся в судах всех инстанций. Закон о СМИ, к сожалению, однозначно говорит о том, что СМИ несет точно такую же солидарную ответственность, публикуя высказывания ньюсмейкера, как и сам ньюсмейкер за любое высказывание, которое он делает. Более того, суд однозначно рассматривает все публикации на форумах, в зарегистрированных СМИ как публикацию СМИ. И поэтому те сайты, которые зарегистрированы как СМИ и которые могут допускать любые высказывания оскорбительного для кого-то толка, они могут являться предметом судебного разбирательства совершенно однозначно. Тут нет даже никаких сомнений.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А эта волшебная фраза, которую часто можно читать в журналах или газетах: мнение редакции может не совпадать с мнениями, высказываниями.

К. РЕМЧУКОВ - Не спасает, я больше скажу, не спасает уважаемую редакцию…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И провоцирует.

К. РЕМЧУКОВ - Нет, вы видели в газетах в рамках – на правах рекламы материалы. Рамка, есть сноска о том, что это на правах рекламы. По закону о СМИ мы и за это несем ответственность. То есть это исчерпывающая ответственность. То есть с этой точки зрения, конечно, тебя не спасают ни эти слова, просто в суде, если мнение редакции не совпадает, скорее всего, редакция этим самым хочет показать, что это такие… со стороны. И хочет отделиться, но скорее это политические, чем судебные озабоченности. А по существу вопроса все, что напечатано в газете, до единой последней запятой, ты несешь ответственность вместе с теми…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Включая цитирование ньюсмейкера.

К. РЕМЧУКОВ - Абсолютно. Поэтому это сложная вещь и тут надо либо менять закон о СМИ и в эту сторону, но с другой стороны до тех пор, пока закон не изменен, он действует таким образом. Другое дело, что я с Немцовым беседовал на эту тему, что фраза типа «я абсолютно убежден, что» - она может являться в суде, потому что суд никогда не судит контекст высказывания. Суд рассматривает всегда конкретное дело от точки до точки. И вы можете писать все, что угодно о городе, а потом есть фраза такая: я абсолютно убежден, что бизнес такого-то человека смог достичь этого уровня исключительно благодаря родственным связям с таким-то человеком, который занимает такой-то государственный пост. Это «я абсолютно убежден, что…» дает возможность при хорошей защите доказать, что убеждение личное в нашей стране не является подсудным. Я убежден в этом, об убеждениях судить нельзя. Вот здесь есть лазейки. Поэтому я очень удивлен был, что Боря Немцов, написав такой трактат, не пользовался такими элементарными мерами предосторожности.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Давайте сменим тему. Перенесемся в Европу. Бурлит Старый Свет. Повод – результаты референдума в Швейцарии. Запрет на строительство новых минаретов взбудоражил все европейские страны. Кто-то поддерживает, кто-то высказывается против. Кто-то называет подобные результаты голосования унизительными, уже ООН высказалась по этому поводу. Европа таким образом пытается окончательно закрыться от иммигрантов?

К. РЕМЧУКОВ - Нет, это не способ окончательно закрыться. Чего им закрываться. В Швейцарии 450 тысяч мусульман…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Если это пойдет дальше. Может быть, это только первый шаг. Это может послужить катализатором?

К. РЕМЧУКОВ - Давайте представим себе, закрыться от мигрантов, что это означает, что мигранты перестали ехать в Европу из-за того, что нет мечетей? В Швейцарии 360, наверное, мечетей и всего 3-4 имеют минареты. Вот вы идете в Швейцарии, есть дом, линия домов все средниковые дома, 2-3-этажные. Один из домов написано: мечеть. Заходи туда. А соседний дом жилой дом, а соседний ресторан. То есть разница не в наличии молельных домов, в их присутствии на этой территории, а в том, что над этим молельным домом был бы минарет. Но это то же самое, что во Франции носить какие-то символы, кресты, хиджабы и так далее.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Зачем тогда нужен этот референдум?

К. РЕМЧУКОВ - Швейцария очень консервативная страна. Они два года назад провели выборы, где победу одержала партия, которая требовала иммигрантов, у них была овечка или, по-моему, черная паршивая, вот паршивая овечка иммиграции была сбрасываема с карты Швейцарии. Это был их плакат предвыборный. То есть это была абсолютно конкретная тема, что вот эти черные овечки должны отсюда отскочить. С белого креста на красном теле Швейцарии. И тогда они набрали 29 с лишним процентов голосов. Швейцарцы очень дорожат своей культурой, своей терпимостью, своей демократией и видят, скорее всего, у них есть основания подозревать, что явная демонстрация, да, 400 когда мечетей есть, но без минаретов никак не может свидетельствовать о том, что в Швейцарии кто-то кого-то притесняет по религиозному принципу. Но выпячивать не надо. Потому что там живут люди других вероисповеданий и если они хотят жить в Швейцарии, если не хотят, пусть живут у себя на Ближнем Востоке или где еще их доминирующее положение. В Пакистане, Индии, в Бангладеш. Но они не хотят там жить, они хотят жить в тихой спокойной Швейцарии. А вот швейцарцы подозревают, что уже лет 400 как они договорились жить мирно более-менее, и, по крайней мере, не воевать с другими странами. Я помню, когда-то изучал Швейцарию, там жил какое-то время и меня заинтересовало, почему машины с открытым верхом, это был конец 80-х годов, и ключи в зажигании оставлены. Когда я спрашивал, говорили: ключи дома можно забыть. Поэтому машина с открытым верхом, там оставляются диски, перчатки. Начал изучать историю вопроса. И вдруг какая-то интересная была история, в которой было сказано, что швейцарцы были очень воинственные люди, воевали направо и налево, они огромные горные такие ребята, а потом начали воевать с кем-то на севере Италии, у итальянцев уже были хорошие ружья. И когда эти выскочили со своими мечами, те их перестреляли. Швейцарцы собрались и сказали: слушайте, уже наша физическая сила не является больше фактором нашего преимущества. Может быть, мы по-другому свою воинственность, и воинственность начали применять быть наемниками. В Австро-Венгрии были наемники, в Италии, в Ватикане швейцарские солдаты. То есть в этом смысле Швейцария 400 лет переосмысливает, что лучше жить в мире. Это совершенно другое, это столетия, это когда дедушка прадедушке сказал, прадедушка прапрадедушке. И все говорят: нужно быть терпимым, нужно уметь слушать и у нас будет все хорошо. И вдруг приезжают ребята пассионарные, которые хотят символы своей веры везде насадить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Везде это 4 минарета.

К. РЕМЧУКОВ - А потом будет 44, потом 444. Они же давно так живут.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть общество боится исламизации страны своей.

К. РЕМЧУКОВ - Я думаю, что они выступили бы против любых таких проявлений, даже если бы были буддисты, которые бы на чем-то настаивали.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть это никаким образом не относится конкретно к исламу. На их месте могли оказаться любые другие веры.

К. РЕМЧУКОВ - Абсолютно. Есть модель под названием Швейцария, которая не может слышать мнение других людей, которые расскажут им, что нужно сделать, чтобы жить хорошо. Швейцарцы им скажут: поучи жену щи варить. В переводе с русского языка. Мы знаем, как хорошо жить, поэтому вы к нам приехали.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Хорошо. Со Швейцарией мы разобрались. Но уже Дания с Нидерландами говорят, что мы тоже хотим провести такие референдумы. Уже глава МВД Италии говорит, что было бы здорово, если бы у нас был такой референдум. Так что тоже все такие толерантные, тоже это не спровоцирует никаких беспорядков, никакой напряженности?

К. РЕМЧУКОВ - Беспорядки вполне может спровоцировать. И в Дании, и в Голландии уж особенно, потому что там публика побойчее будет. Но европейцы я думаю, придумают через референдумы как форму волеизлияния коренных жителей ограничить себя от экстремистских проявлений религиозности, видя в этом опасность общественного устройства в своих странах. И навяжут, я думаю, иммигрантам свои правила игры, потому что не так много аргументов у иммигрантов, когда они приезжают в чужую страну, как у нас говорится: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Их просто отправят и все. Поэтому я думаю, что Швейцария подсказала европейцам один из мощнейших институтов, трудно опровержимый. Народный референдум. Общенародный. Трудно парировать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Но вообще можно собрать народ под самыми разными лозунгами и не уйдет ли в другую крайность Европа.

К. РЕМЧУКОВ - Поживем – увидим. Поговорим.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Люди проще всего объединяются на почве ненависти к кому-то.

К. РЕМЧУКОВ - Но доверие есть к Швейцарии, которая не зафиксировала себя в новейшей истории как страна, рассадник ненависти. Уж кто бы говорил, но не мусульманский мир, не Советский Союз, не Германия, даже итальянцы со своим фашизмом не могут быть какими-то менторами для швейцарцев. А в других странах будет какая-то своя специфика. Но мне кажется это абсолютно разумно, что общество пытается найти через общепризнанные демократические процедуры институт, способ поставить в рамки пассионарных буйных мигрантов.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы бы поддержали такой референдум, если бы появилась такая идея в России?

К. РЕМЧУКОВ - Нельзя одно от другого…, сразу скажу, скорее всего, сейчас нет. Потому что для того чтобы мирно существовали, я либерал по убеждениям. Либерализм заключается в том, что у каждого человека есть право делать то, он хочет. Включая веру. Но либерализм современного государства это такой либерализм, который поддерживается силой институтов, которые регулируют взаимодействие различных, как говорят философы модусов вивенди. Образов жизни. Вы верите в это, он верит в то, я верю в это. Между нами должны быть сильные институты, поскольку в России институты сейчас очень слабые, то решение, которое принимается на референдуме, может быть обращено против меньшинств именно в силу слабости институтов и отсутствия публичного контроля за действием государственных структур, которые должны следить за тем, как будет выполнена воля народа.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть мы просто пока не готовы к такому?

К. РЕМЧУКОВ - Мне кажется, нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Давайте нестандартно про экономику. В последние несколько дней весь мир обсуждает ситуацию с дубайским государственным фондом Dubai World, конечно же, тут же все начали говорить о второй волне кризиса. Кто-то говорит, что это просто такой звоночек, что ребята, задумайтесь. Кто-то уже все хоронит. Как вы думаете, насколько серьезна ситуация?

К. РЕМЧУКОВ - Я думаю, что ситуация серьезная. Я думаю, что риски 2010 года в связи с этим дубайским инцидентом высоки. Риски того, что все пойдет не так, как сейчас ожидается. Причины следующие: кризис, который случился последних двух лет, это был кризис частных финансов, частных задолженностей. Даже в России 470 млрд. долларов внешняя задолженность, из них только 29 млрд. это долг государства. А 441 млрд. это частные компании и банки. Это огромные деньги. Но, тем не менее, частные компании во всем мире в эти два года спасались благодаря массированной государственной помощи, интервенциям, поддержки, stimulus, третье слово по упоминаниям на английском языке за 2009 год. stimulus package. Первое место кстати twitter, второе – Обама. Третье – stimulus.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Справедливое расположение.

К. РЕМЧУКОВ - И вдруг что происходит в Дубае. Государственный или фонд, который очень прочно ассоциировался с государством, оказывается в состоянии дефолта или преддефолта. И вот это резко меняет фокус наблюдения. Так что, не только частные компании, но и государства могут объявить дефолт по своим обязательствам.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - То есть меняется понимание ситуации и угроз?

К. РЕМЧУКОВ - Пока все идет хорошо, кажется, сейчас частным компаниям поможем, они выйдут и вдруг выясняется, что Дубай не может как государство гарантировать все долги Дубай фонда, а в него вкладывали деньги огромное количество хеджфондов, это миллиардерские деньги и вторая часть – инвестиция туда происходила по линии пенсионеров. Потому что главными инвесторами в мире являются пенсионные или страховые фонды как институциональные посредники, финансовые посредники. Люди лично сами редко покупают. А вот ваши сбережения. Вы представляете, сбережения этих людей самое надежное казалось, поместим, давайте в Залив, в Дубай, государство золотовалютные резервы и вдруг там возможен дефолт. Начинаем смотреть по странам и вдруг выясняется, что Германия, которая отличалась очень консервативной финансовой политикой, у нее было 60% от ВВП долг государственный, сейчас 77%. С 2002 по 2009. Великобритания было 40, сейчас 80% задолженность. Латвия, Эстония, Литва, Венгрия, у них 100% ВВП.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - В Латвии вообще очень тяжелая ситуация.

К. РЕМЧУКОВ - В Ирландии было 25% долг, сейчас 83%. 2007 год еще было 25, нормальная экономика, сейчас 83. Таким образом, мы видим, что очень серьезная ситуация, и где брать денег в этих государствах, чтобы поддерживать свою задолженность, потому что сейчас возрастет спрос со стороны восточно-европейских государств на рынке. А западные страны не будут давать, поскольку они боятся, что они и так не расплатятся. Начинает повышаться цена заимствований. Цена заимствований стимулирует приобретение краткосрочных бумаг. Даже уже американцы если в прошлом году у них бумаги, которые рефинансировались, через год были 33%, то сейчас 44%. То есть все более короткие бумаги в структуре инструментов финансирования собственного долга. И вот это состояние экономики оно, когда деньги дорожают, когда никто никому не доверяет, когда люди не хотят давать, мне кажется оно очень опасно и еще один аспект опасности состоит в том, что Россия относится к категории стран так называемые развивающиеся рынки, а на развивающиеся рынки как правило шаблонно реагируют инвесторы, в том числе и посредники финансовые. Начинается где-то заваруха в любом месте развивающегося мира, в Турции, это обязательно отразится на России. Мы видели, что в тот день, когда случилась новость в Дубае, то у нас рубль подешевел по отношению к доллару на рубль.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - На 88 копеек.

К. РЕМЧУКОВ - Почти на рубль. А что происходит. Это говорит о том, что иностранные инвесторы, посредники, которые привели сюда деньги, поскольку наш фондовый рынок очень неплохо рос с начала года, даже по моему портфелю, мне прислали отчет за прошедший месяц сто процентов годовых рост. Они сбрасывают. И деньги пришли такие быстрые, короткие. Как только случился Дубай, они сбросили, получили рубли и тут же эти рубли предъявили спрос на доллары. Механизм очень простой. То есть они выводят из страны. Поэтому я думаю, что это очень плохой симптом. Это говорит о том, что очень высокий уровень неуверенности в мире и очень низкий уровень доверия и государственная задолженность многих стран не позволяет рассчитывать, что есть какой-то один мощный центр возможного роста.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Что сейчас должны делать российские власти? Нам надо как-то затаиться, подождать. Потому что все говорят, что Россию это никак не затронет и на нас не влияет.

К. РЕМЧУКОВ - Нам уже пару лет назад рассказывали, что мы отсидимся.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Островок стабильности может оказаться совсем нестабильным.

К. РЕМЧУКОВ - Российские власти проводят не очень хорошую экономическую политику, ожидания менеджеров по закупкам, по которым можно судить об уровне доверия к промышленной политике и к промышленному росту, падает последние два месяца. Октябрь, ноябрь. И я думаю, что какой-то стратегии у российского правительства экономического развития в этих условиях определенной нет. Потому что то, что я могу видеть, это давать поменьше денег бизнесу, потому что мы не можем контролировать, они разворуют и второе – накачивать социальные обязательства деньгами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Но заявления о том, что нас эти проблемы дубайские не коснутся, это попытка просто всех успокоить?

К. РЕМЧУКОВ - Я не знаю, кто так сказал, что нас не коснется? Кто такой безответственный?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - На самом деле в минувшую пятницу…

К. РЕМЧУКОВ - Если рубль у нас в этот день потерял рубль, ну как можно сказать, что не коснется. Уже коснулось.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Немалая часть экспертов, аналитиков, экономистов говорили, что для России это не такой серьезный показатель, что там происходит с Dubai World.

К. РЕМЧУКОВ - Еще раз говорю, Россия, являясь частью мира развивающихся экономик, является абсолютно такой же частью. Но еще раз подчеркиваю, когда частные компании имеют кризис и сильное государство это одно, когда выясняется, что у всех государств уровень задолженности таков, что в середине следующего года может какое-то государство объявить дефолт по своим обязательствам, здесь начинается новая волна проблем, это совершенно другое дело. Но главная опасность то, что мы наращиваем социальные обязательства. Потому что обязательства бюджета по социальным расходам, их практически очень сложно свернуть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Прыжки выше головы, о которых говорит Владимир Путин?

К. РЕМЧУКОВ - Это примерно да. Очень сильно пенсию хочет на 46% повысить в следующем году. Это огромные обязательства. Такое можно позволить себе в условиях бурного экономического роста. И то любой показатель в экономике, который в год меняется больше чем на 20%, даже если это хороший показатель, по классификации риск-менеджмента является тревожным. Вот если вы показываете, что ваши доходы растут на 20% или больше, это тревожный показатель, потому что вы должны будете управлять этими финансовыми потоками, управлять большим объемом оборотных средств и так далее. Поэтому я считаю, что это такая ошибочная стратегия. Скорее всего, за ней скрывается какая-то политика.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - К чему может привести эта стратегия?

К. РЕМЧУКОВ - К тому, что обязательства социальные вы не можете их изменить, а доходы падают. У нас завтра статья в газете выйдет по поводу того, что на будущий год может остаться в нашей стране всего 2 региона-донора. Самарская область и Ханты-Мансийская, все остальные будут регионы-реципиенты. То есть дефицитные бюджеты, это же приведет к новым, это дефолты возможны по обязательствам субъектов федерации. А много социальных, как они выражаются мандатов, находится на балансе субъектов федерации. Поэтому эта политика как игра ва-банк, на фоне кризиса повышать социальные расходы звучит гуманно, но очень рискованно. Потому что как платить. А если задержка по пенсии будет. Из чего. Мне кажется, что сейчас социальная компонента нашей экономической политики необоснованно доминирует над рациональной экономической компонентой.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Посмотрим, насколько эти рискованные шаги будут опасны для нашей страны. Будем следить за ситуацией. В «Особом мнении» сегодня выступал Константин Ремчуков. Всем счастливо.