Памяти Егора Гайдара - Борис Немцов - Особое мнение - 2009-12-16

О.ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. У нас сегодня нетрадиционный для этого времени и для этого дня гость. Ну, и события у нас сегодня особенные. У нас в студии Борис Немцов, политик. Вы, наверное, слышали анонс этого эфира. Потому что тема у нас, на самом деле, одна. И пригласили мы Бориса Ефимовича неспроста. Я напомню всем заинтересованным, что у нас есть видеотрансляция на сайте, что у нас есть смс - +7 985 970 4545. И Борис Ефимович буквально в последнюю секунду влетел в нашу студию. Так что мы приносим извинения, что у нас такой вид с колес немножко , я бы сказала.

Б.НЕМЦОВ: Зачем извиняться-то?

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, чтобы было понятно, во всяком случае. Борис Ефимович, вы сегодня уже и в нашем эфире в том числе сказали несколько слов и написали в блоге и написали в других местах, давали интервью. Мы сегодня узнали о смерти Егора Гайдара. Вы его знали лично. Вы с ним были знакомы много лет. В своем блоге вы даже говорите о том, что это ваш друг, называете его своим другом. Скажите, пожалуйста, как произошла ваша первая встреча и каким он тогда вам показался?

Б.НЕМЦОВ: Вы знаете, у нас в стране Гайдара многие не любят и, я бы даже сказал, ненавидят. Его считают разрушителем, его считают каким-то злым гением, его считают бездушным, жестоким. И вот это тот редкий случай, когда мнение большинства абсолютно ложное, мнение большинства - стопроцентная неправда. Я действительно, как вы правильно сказали, не просто знал Гайдара, а работал с ним в самые страшные и тяжелые годы существования нашей страны. Он стал премьером в ноябре 91-го, а я стал губернатором Нижегородской области тоже в ноябре 91-го. Советский Союз тогда уже фактически умер, а наша матушка Россия лежала в таком состоянии клинической смерти в реанимации. Вот я те годы и дни помню, можно сказать, детально. В Нижнем Новгороде зерна было на два дня, топлива на три, стояли морозы, было 17 видов талонов, моя жена в 4 утра занимала очередь за молоком, чтобы утром дать его дочке, мужики перегораживали улицы, переворачивали автобусы, требовали завести в магазин сигареты, и по талонам было все - от стиральных порошков до хлебопродуктов, очереди были бесконечные, страна была тотальным банкротом, нам даже никто не давал взаймы, чтобы мы зерна могли закупить. Ну, короче говоря, Россия была на пороге голода и холода. И вот в этот момент нашелся человек, который, все понимая, какие стоят задачи впереди, согласился возглавить правительство. Это был Егор Гайдар. Выбор у Гайдара был… Я вам так скажу - знаете, бывают исторические моменты, когда нет хорошего решения, а бывает либо катастрофическое решение, либо плохое, но за которым есть свет в конце тоннеля. Катастрофическое решение такое: продразверстка, военное положение, крестьяне враги и не хотят поставлять зерно в города, мы сейчас их всех в лагеря. Итог такого решения: гражданская война, кровь, геноцид, поскольку мы в многонациональной стране. Такой югославский сценарий. Распад страны. Второе решение: болезненные реформы, переход к рынку, конвертация рубля. Естественно, Гайдар отлично понимал, что будут расти цены, что будет сильная инфляция, понимал он, что и вклады будут обесцениваться. Все это он отлично знал. Тем не менее, он выбрал абсолютно осознанно, поскольку он самый талантливый, самый образованный, самый знающий был экономист и тогда, и сейчас остается, он выбрал осознанно это решение и спас нас от гражданской войны, от крови, от югославского сценария. Вот это правдивая оценка его тогдашнего поступка, его тогдашних действий. И я уверен, что несмотря на всю ненависть, несмотря на вот эту истерику, которую закатывали по поводу Гайдара и закатывают до сегодняшнего дня, он именно так и войдет в историю. Второе. Он - один из основателей новой современной России. Вот у нас нынешние правители гордятся успехами России - ростом промышленности до кризиса, ростом благосостояния и так далее. Растет частная экономика, растет частный сектор. Все, что связано с государством, то деградирует - здравоохранение, образование, вооруженные силы, МВД. Растет частная экономика. Это создал Гайдар. 93-й год. Сегодня мало кто об этом говорил. Помните, когда баркашовцы бегали по улицам, стреляли? У нас здесь, по улицам Москвы, в том числе и по Арбату.

О.ЖУРАВЛЕВА: Брали Останкино.

Б.НЕМЦОВ: Да, брали Останкино. Баркашов, Макашов. Гайдар был единственным, кто тогда призвал москвичей защищать демократию и прийти к Моссовету. Он вообще не был публичным политиком. Его это ужасно раздражало. Он экономист, он мыслитель, он историк, он блестящий аналитик. Но политиком он становился по необходимости и только в критические моменты жизни России. Ну, вот один раз в 91-м и в 92-м. Потом в 93-м. Еще один момент, который никто не помнит, а я помню хорошо: когда НАТО и американцы бомбили Белград, мы с Гайдаром и с Борей Федоровым, царствие ему небесное, поехали в Белград втроем. И вы знаете, что произошло? Гайдар же по-сербски говорил.

О.ЖУРАВЛЕВА: Сербохорватский язык у него, да.

Б.НЕМЦОВ: А он же жил с отцом там. И когда мы приехали в Белград, прекратили бомбежки. И восторженные сербы, поскольку он с ними общался на их родном языке, говорили: «Егор, останься здесь с нами навеки, и американцы нас точно не будут бомбить». И Гайдар мне тогда сказал фразу: «Вот если бы нас так же восторженно принимали в России, наверное, мы бы уже были в другой стране».

О.ЖУРАВЛЕВА: Борис Немцов в программе «Особое мнение». Здесь мы делаем небольшую паузу. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях Борис Немцов. Наш номер для связи все тот же - +7 985 970 4545. Еще есть возможность для всех заинтересованных подключиться к видеотрансляции, которая есть на нашем сайте. Борис Ефимович, я прервала вас на том месте, когда вы вспоминали о поездке в Белград. И здесь уже вы говорили не об экономической политике, не о чем-то, а говорили лично о Егоре Тимуровиче Гайдаре, которого знали, что называется, близко. Но ведь многие цитируют вас, во многих случаях вы отзывались резко о той политике, которую он проводил. А как потом вы лично общались?

Б.НЕМЦОВ: У нас с Гайдаром были конфликты, и за некоторые из них мне стыдно, некоторые сейчас уже выглядят как трагико-комические. Ну вот, один такой. Давайте, может быть, начнем с того, о котором Гайдар вспомнил во время нашей последней встречи. Мы с Егором встречались, когда он презентовал свою совершенно блестящую книгу, которая называется «Смута и институты». Это про гибель больших стран, в том числе и гибель Российской Империи, потом август 91-го, и он тогда вспомнил феноменальный случай, который, кстати, Егора характеризует как честнейшего человека. Случай такой. Я был губернатором, и у нас тогда решили поднять уровень Чебоксарского водохранилища. Я был в шоке, потому что если бы уровень воды в Волге поднялся, то затопило бы Нижний Новгород - полтора миллиона людей, дома, школы, больницы, заводы, метро и все. И я приехал тогда к Гайдару с просьбой не поднимать этот уровень. И Гайдар очень быстро сообразил, что к чему, тут распорядился ничего не поднимать, и я окрыленный выскочил на улицу, встретил там своего заместителя, Склярова, он говорит: «Ну как?» Я говорю: «Гайдар на нашей стороне, Нижний Новгород будет жить, полтора миллиона людей могут спать спокойно, никого не затопит». На что мне Скляров говорит: «Ну ты его отблагодари. Принеси ему подарок». Дал он мне две огромные банки черной икры и трехлитровую подарочную бутылку водки. Захожу я назад в кабинет к Гайдару, говорю: «Вот, Егор Тимурович, спасибо от всех нижегородцев. Вот икра, водка». Такого мата, как я услышал… Гайдар - очень интеллигентный человек, матом не ругался, но такого мата и крика, как я услышал в свой адрес, я не слышал даже от Черномырдина. Он меня вытолкал буквально взашей за дверь, и я был в полном шоке. Он просто так кричал. Я, конечно, наорал на Склярова, потому что поссорился с премьером. Мы недавно буквально с ним эту историю вспоминали. Это к вопросу о взятках, коррупции. Он был таким человеком интеллигентным и одновременно очень твердым, убежденным. Вообще, такое сочетание - интеллигентности и убежденности - это редкость. И Гайдар обладал этими качествами. Второй у нас случай был такой. В 92-м году не хватало физически наличных денег, потому что ЦБ не печатал деньги, и в итоге народ оказывался без денег, бунтовал, забастовки устраивал. И я тогда напечатал собственные деньги нижегородские. Они в народе были названы «немцовки». Гайдар меня тогда чуть не убил, и правильно, кстати говоря, сделал, потому что, конечно, это развал страны. Я это сделал от безвыходности. Я понимал, что мы живем в одном пространстве, у нас должны быть одни деньги. Он очень сильно меня ругал, хотел снять меня с работы, но потом мы с ним довольно быстро помирились. Это был второй момент. Тогда мы очень сильно с ним ругались. И мне стыдно, честно говоря. Хотя нижегородцы пользовались тогда этими нижегородскими деньгами, и, в общем-то, я напряжение снял. Но, конечно, если бы все напечатали свои деньги, у нас бы страна развалилась. Были еще у нас с ним споры по поводу бензина. Он требовал отпустить цены на бензин, чтобы появился бензин и все-таки транспорт ходил городской. Я был против. Я был не прав. Были удивительные истории. Я первый начинал приватизацию магазинов. Вы знаете, в советских магазинах купить было особо нечего. И я пригласил Егора Тимуровича в Нижний Новгород, он приехал. И нас встретила демонстрация работников советской торговли. Такие тетеньки крепенькие в мохеровых шарфах, яркая косметика, макияж полтора сантиметра. Они кричали: «Руки прочь от советской торговли!» и: «Гайдара с Немцовым на свалку!» Вот Гайдар, честно говоря, несколько так смутился. Я ему говорю: «Егор Тимурович, вот так относятся к нашим реформам работники советской торговли. Это значит, что мы на правильном пути». Ну, Гайдар действительно был убежден, что мы на правильном пути. В общем-то, с этого и началось наведение порядка в торговле. Слава богу, об этом уже все забыли - что когда-то очереди были, безобразия, пустые прилавки и прочее. Помню, насколько он решительно и жестко выступал против войны в Чечне. Мы с ним вместе выступали. Я собирал подписи против войны, он собирал митинги в Москве. Не хотел даже поначалу Ельцина поддерживать на выборах в 96-м году. Меня уговаривал участвовать в президентских выборах. Понимаете, он… в обычном понимании, политики стремятся к славе, стремятся к поддержке, склонны к авантюристическим популистским решениям и так далее. Вот Гайдар в этом смысле таким дешевым политиком никогда не был. Он все время думал о стратегических интересах страны и людей. Ну, вот народ ему отплатил черной неблагодарностью. Я считаю, что это абсолютно несправедливо, и верю, что рано или поздно у людей глаза откроются. Может быть, смерть Егора кое-кого отрезвит и люди пересмотрят отношение к нему.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но память-то, она такая штука обманчивая, что чем дальше события, тем больше искажаются какие-то вещи.

Б.НЕМЦОВ: Оль, понимаете, какая история. Есть такой миф о том, что Гайдар - разрушитель. А на самом деле, дело-то иначе было. Советский Союз из-за этой безумной коммунистической плановой экономики умер, Россия, как я уже говорил, в реанимации, и позвали человека спасать страну. Его позвали спасать. Вообще, вы видели, чтобы из реанимации кто-нибудь выходил такой бодрый, розовощекий, пружинящей походкой? Я, например, нет. Ну, думаю, вы тоже. Конечно, он понимал, насколько болезненными и тяжелыми будут реформы. Но, тем не менее, а кто вместо него мог это сделать-то? Так что то, что он сделал, я думаю, будет адекватно оценено. Да, не всеми, пусть хотя бы люди образованные, пусть люди грамотные, пусть люди честные знают, что он сделал. Они, в конце концов, всем остальным объяснят. Тут, конечно, злую шутку сыграли и чисто пропагандистские и лживые действия нынешних властей, которые пытались очернить 90-е и все, что тогда было. Сейчас они пришипились в связи со смертью Гайдара, их нету - ни здесь в студии, ни, я думаю, даже на официозных телеканалах. Но не удивляйтесь, если они появятся через какое-то время и опять начнут нести всякую околесицу и вранье. Потому что они все свое величие строят на отрицании того, что было тогда. У них такая парадигма.

О.ЖУРАВЛЕВА: Я прошу прощения, действительно вспоминаются людям какие-то вещи - и то, как пропали вклады, и то, как выросли цены, и то, как, может быть, появились продукты, а купить их было нельзя. Тут очень благодатная почва.

Б.НЕМЦОВ: Вы знаете, Оль, абсолютно точно, все это было. Я хорошо помню. Только - а выбор-то был какой? Вот смотрите, в стране были напечатаны сотни миллиардов не обеспеченных ничем рублей. Продуктов в магазинах не было, на сберкнижках деньги были. Так? Вот, собственно, такая была картина. Дальше. Развалилась огромная страна, образовалось 15 республик. Все эти республики печатали - внимание - рубли. Для того, чтобы заставить их печатать гривны, белорусские рубли, нужно было время. А так - они вообще все печатали рубли. Все эти рубли огромной денежной массой падали на российский рынок. Гайдар же не просто занимался реформами в стране с определенными границами, с ЦБ и так далее. Гайдар на развалинах империи, где каждый кто в лес, кто по дрова, не имея никаких ресурсов, не имея никаких ресурсов. Золотовалютные резервы исчислялись - 10 тысяч долларов было на российских счетах, плюс - долги Советского Союза, 100 миллиардов долларов. И плюс - гигантский дефицит зерна. И плюс - 15 печатных станков, которые по всему Советскому Союзу печатали эти самые рубли. Что ему надо было сделать, чтобы эту всю вакханалию остановить? Ему нужно было время и нужны были безошибочные решения. Вот если говорить об инфляции и обесценении вкладов - это главный упрек, о котором вы сказали абсолютно правильно, - то я утверждаю, что если бы не Гайдар, Явлинский, Рыжов, Бурбулис, Путин, чтобы уж совсем понятно было, Медведев стали бы премьер-министрами, было бы то же самое. Иисус Христос. Понимаете, югославский сценарий: все разваливалось, все печатали деньги, и огромные накопления, которые формально лежали на счетах Сберегательного банка, ничем не были обеспечены. Плюс - нулевые золотовалютные резервы. Там не было хорошего решения. Сейчас, с высоты 17 лет, которые прошли с тех пор, очень легко рассуждать на кухне с бутылкой водки о том, какой он негодяй, поедая хлеб с маслом и закусывая колбасой. Все это действительно очень легко делать. Вот тогда, что-то я не помню, чтобы кто-то взялся и взял и на себя ответственность. Кроме Гайдара. Никого не помню.

О.ЖУРАВЛЕВА: Борис, мы сейчас должны будем сделать перерыв. Но перед ним я хотела бы вам предложить подумать просто над этим, может быть. Как вы думаете, какие личные качества должны быть у человека, чтобы он, видя и понимая последствия, зная, что никакая мера в этой ситуации не будет популярной, на это решился? Почему он согласился на это, как вам кажется?

Б.НЕМЦОВ: Ну потому что он патриот. Он глубоко русский человек, патриот. Он человек очень ответственный. Человек с глубокими русскими корнями. Я не буду говорить про дедушку Бажова, про дедушку Аркадия Гайдара, про его отца, Тимура. Человек, который не просто чуял под собой страну, а считал себя за нее ответственным. И он уже потом, даже когда не занимал никаких постов, все время говорил, что не дай нам бог новых потрясений, новой войны, новой крови и новых разрушений. Понимаете, он слишком хорошо знал историю нашей страны, чтобы вот так малодушно отвернуться и сказать: «Нет, я хочу в историю войти как проклятый». Он на это не был способен.

О.ЖУРАВЛЕВА: Борис Немцов в программе «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Никуда не уходите. Мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение». В студии Борис Немцов. Меня зовут Ольга Журавлева. Смс к вашим услугам. Видеотрансляция с небольшими трудностями, но все-таки продолжается. Борис Ефимович, вы говорили о том, что Гайдар взял на себя такую ответственность, потому что просто не мог иначе. Вот сейчас пытаемся анализировать, весь день всякие люди комментируют, и никого рядом больше нет. Ни одного человека, ни одной фигуры. Вот говорят - «команда реформаторов». Но все равно Гайдар почему-то особняком. Почему-то он один из самых нелюбимых. Ну, кроме Чубайса, который во всем виноват. Почему-то он куда-то ушел с этого политического Олимпа, не стал никаким капиталистом, я уж не знаю, кем, олигархом. Почему-то он какой-то отдельный. Так оно и было? Или это так судьба сложилась?

Б.НЕМЦОВ: Ну, он отдельный, потому что он уникальный. Понимаете, он энциклопедически образованный человек. Он блестящий экономист. Он написал замечательные, совершенно феноменальные книги, которые я бы, например, сделал так, чтобы в школе их изучали по новейшей истории России. Я имею в виду и книжку «Долгое время», и «Гибель империи», и последнюю книжку «Смуты и институты». Это фактологически очень умные, очень доказательные книги о нашей истории, в том числе о гибели Советского Союза - почему он погиб, кто в этом виноват, что можно было сделать, как можно было сделать. Понимаете, вот это правда, которая людям неприятна, потому что людям приятно рассказать, что был заговор, огромную страну погубили либо жидомасоны, либо американцы, либо все вместе. Он был человеком - я уже вам говорил - глубоко ответственным. Вот мы с ним все время обсуждали, как должна действовать оппозиция. Ну, очевидно, что этот режим нынешний он особо так не жаловал, хотя и агрессивно против него не выступал. Ну вот если вы посмотрите на его последнюю публикацию, он говорит, что Россию либо ждет деградация, либо нужна демократизация, свобода. Ну, вот статьи его в «Ведомостях», в частности, последние - на эту тему. Он режим не жаловал. Он говорил буквально следующее: есть время революций, а есть время реакции. Анализируя, например, Французскую революцию, анализируя Февральскую революцию, анализируя революцию августа 91-го года нашу…

В Революция, потом реставрация.

Б.НЕМЦОВ: Да. Революция, реставрация или реакция. Ну вот сейчас реакция. Чем быстрее она пройдет, тем лучше для всех нас. При этом ему было глубоко неприятно заниматься публичной политикой. Надо это иметь в виду. Он ею занимался только в критические моменты. Я уже сказал, в какие. Я думаю, что у него гены были. Вот вы меня спросили, почему он тогда согласился. Гены - отец, дед один, дед второй. Это же все от родителей зависит, на самом деле, от воспитания. Он так был воспитан. Потом - он очень хорошо понимал обстановку и понимал, что кроме него никто ничего не может сделать. Вы знаете, это то редкое чувство ответственности, которое обычным политикам не присуще, а ему было присуще. Он понимал, что вот он может сделать, а никто не может сделать. Не потому, что он какой-то совсем уж супервыдающийся, а потому что так обстоятельства сложились. Ну, поэтому он и согласился.

О.ЖУРАВЛЕВА: Я просто вспоминаю тоже - масса всяких было достаточно злых шуток и анекдотов и по поводу того, что оба дедушки сказочники и так далее, поэтому человек не знает и не понимает, что происходит на самом деле. Очень часто еще говорили о том, что если бы не видеть, как Гайдар выступает, а читать его, то это лучше. Потому что отвлекаешься на то, что он какой-то неудалой был.

Б.НЕМЦОВ: Неудалой, да.

О.ЖУРАВЛЕВА: Как-то не очень внятно все, какие-то очень умные слова, которые вроде как народу непонятны.

Б.НЕМЦОВ: Это правда, да.

О.ЖУРАВЛЕВА: А он страдал от этого?

Б.НЕМЦОВ: Ну, я думаю, что он человек был умный и чувствительный, и, конечно, когда атмосфера ненависти вокруг тебя, то это жизнь не продлевает. И, по сути, он жизнь-то отдал за то, что тогда делал. И то, что у него со здоровьем были проблемы, и то, что очень многие люди его абсолютно незаслуженно пинали ногами при жизни (надеюсь, сейчас меньше будут пинать), это, конечно, жизнь его укорачивало. Это ясно совершенно. Конечно, он был ранимый человек, как все нормальные люди. Ну, что я могу сказать? он, наверное, знал, на что шел. Знал ли он страну? Он знал, конечно. Он знал. Он очень хорошо понимал внутренние пружины и механизмы существования государства - успешного либо, наоборот, разрушительные всякие решения. Он это хорошо чувствовал. И, кстати говоря, уже не занимая никаких постов, он сильно влиял. Ну например, то, что в стране комфортная налоговая система более или менее, это его заслуга. То, что в стране конвертируемый рубль не хуже доллара, это заслуга Гайдара. То, что у нас все-таки открытая экономика и мы часть мировой экономики, это, безусловно, то, что он сделал. И от этого никуда не деться. То, что к нему прислушивались финансовые власти нашей страны и политические - конечно, нет. Там же у нас в Кремле Сократы, как вы знаете, самые умные. Но то, что, например, в Министерстве финансов и в ЦБ к нему прислушивались до последнего времени, это сто процентов. То есть к нему прислушивались в том числе и в мире, я это знаю доподлинно. Я вот одну вещь скажу, которую вряд ли кто-то сегодня говорил. Он боролся за то, чтобы изменить управление МВФ. Он был против того, чтобы американцы там доминировали. Он хотел, чтобы Россия, Китай, Бразилия и Индия, то есть страны БРИК, принимали важное участие в управлении МВФ. Он, кстати (по-моему, об этом уже сегодня говорил Толя Чубайс), американцам объяснял, почему не надо развертывать ПРО в Польше и Чехии. Я уже говорил, что он был против бомбежек Сербии. То есть, конечно, он играл важную роль в стране и в мире тоже. Другое дело, что эта роль была незаметной. Это правда. Ну, ему так было комфортно. Он так лучше работал просто. Он не любил выступать на митингах каких-то…

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть звездой не хотелось быть.

Б.НЕМЦОВ: Знаете, он для нормальных людей моральный авторитет был. А быть авторитетом для всех он особо и не хотел. Вот он не хотел быть любимым всеми и добиваться дешевой популярности. Ну, еще раз говорю, он уникальный. Хотя, может быть, для многих это непонятно, то, что я говорю. Ну, надеюсь, со временем будет понятнее.

О.ЖУРАВЛЕВА: Довольно многим понятно все, что вы говорите, Борис Ефимович, где-то 50 на 50 у нас настроение на смс.

Б.НЕМЦОВ: А как вы определили?

О.ЖУРАВЛЕВА: Потому что они подряд идут. То - «Немцов врет», то - «Спасибо, Борис Ефимович». Очень просто все разделяется.

Б.НЕМЦОВ: Да нет, вы знаете, когда человек умирает, то вруны, как правило, в эфире не появляются. Вы удивитесь.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но сегодня в эфире всех агентств, телевидения, радио практически все на эту тему высказались - от Жириновского до Владимира Владимировича Путина и обратно. Все сказали свои слова.

Б.НЕМЦОВ: Вот мне знаете, чего бы хотелось? Мне хотелось бы, чтобы слова, которые сегодня произнес Путин, Медведев и остальные, чтобы они повторили месяца через два. Это очень важно. Потому что через два месяца мы можем услышать про «проклятые 90-е», про то, что все развалили, а нам теперь все восстанавливать надо. Вот через два месяца давайте напомним, процитируем их просто - не Немцова, не Чубайса, не Хакамаду, не Андрея Нечаева, не Кудрина и Улюкаева, а Путина с Медведевым. Что они говорили про Гайдара - через два месяца.

О.ЖУРАВЛЕВА: А потом еще через два.

Б.НЕМЦОВ: А потом еще через два. И так вот будем из эфира в эфир повторять. Чтобы запомнили.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы считаете, что капля камень точит?

Б.НЕМЦОВ: Я считаю, что сегодня они правду сказали, а до этого врали.

О.ЖУРАВЛЕВА: Борис Немцов в особой программе «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо. Всего доброго.