Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2010-04-07
И. ВОРОБЬЁВА: Здравствуйте! Меня зовут Ирина Воробьёва. Это программа «Особое мнение», с большим удовольствием я представляю Сергея Алексашенко, бывшего первого заместителя председателя ЦБ РФ.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Добрый день.
И. ВОРОБЬЁВА: Очень рада Вас приветствовать в этой студии. Давайте начнём с тех новостей, которые сейчас у нас есть и которыми переполнен Интернет, то, что происходит в Бешкеке, в Киргизии. Это прямая зависимость экономической ситуации в республики или это чисто политическая история?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что ответ лежит посередине, и то, и другое. Конечно, пять лет правления Бакиева, они создали в Киргизии новую ситуацию, там произошёл серьёзный передел собственности, сфер влияния и конечно, недовольство президентом Бакиевым, оно постепенно возрастало. Но самое интересное, как очень часто бывает в истории, конечно, что послужило поводом. Поводом, как всегда, послужило недовольство масс своим положением. Ведь всё это дело началось с того, что люди начали протестовать против сильного повышения тарифов на ЖКХ. Вам это ничего не напоминает?
И. ВОРОБЬЁВА: Очень напоминает.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вот. Люди просто вышли и сказали: «Доколе!» Понятно, что Киргизия, наверное, из среднеазиатских государств в самом тяжёлом положении, нет там природных ресурсов, зажата между Россией, Узбекистаном ,Китаем, Казахстаном. Сельское хозяйство, при хорошем стечении обстоятельств немножко туризма. Китай активен во всём этом регионе. И то, Киргизия для него является каким-то пятачком ,не очень привлекательным, непонятно, что там делать.
И вот начинаются волнения. Люди требуют защиты своих прав. И выясняется, что как только волнения становятся массовыми, очень быстро экономические требования переходят в политические. А дальше я хочу привести фразу Егора Гайдара, сказанную за полгода до его кончины, что режим рушится в два дня. Как-то очень быстро выясняется, было государство, была армия, было МВД, как все институты, государство существовало. Стоило выйти на улицу нескольким тысячам человек, в одной области рухнул губернатор, в другой он ушёл от власти, и здесь никого нет, и там нет. Защищается только Дом правительства. Такое ощущение, что во всей республике структуры власти рухнули. Вроде повод экономический.
А выясняется, когда экономические проблемы возникают в стране, это признак того ,что политическая система крайне неустойчивая.
И. ВОРОБЬЁВА: А после того ,как это всё завершается, к тем экономическим проблемам, с которых началось, к ним возвращаются или возникает целый букет новых проблем, экономических, политических и т.д.?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Второй ответ верен, к сожалению, практика показывает, что насильственное свержение власти очень редко когда решает проблемы, тем более, в таких экономически слабых странах. Понятно, что основа для экономики Киргизии, прочную основу искать и искать. И президент Бакиев пытался найти, лавировать между интересами России, Америки, он и нам предлагал от баз отказаться, американцам предложил базы продлить, у этих взял деньги, у этих взял деньги.
Понимаете, когда экономика строится на подачках других государств, это уже не экономика ,это разъеденный ржавчиной корабль. Устоит Бакиев, нет, придёт ему на смену кто-то другой, экономические проблемы от этого никуда не денутся. И практика показывает, что решать их будет гораздо тяжелее. Потому что любое насильственное свержение власти – это потрясение. Начиная с того ,что будет разрушена инфраструктура ,побиты стёкла, понадобятся новые деньги, чтобы это ремонтировать.
И. ВОРОБЬЁВА: Вообще, у соседей Киргизии, вообще, в Средней Азии, там везде такая обстановка, или Киргизия – это пятачок….
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, похоже, там везде есть свои волнения, понятно, что во всех республиках Центральной Азии, Средней Азии, везде есть свои проблемы, везде есть экономические проблемы в первую очередь. Они сильно связаны с особенностями политических режимов, режимы жёсткие, репрессивные, они ограничивают и политические свободы, и экономические, сильна коррупция, кумовство, клановость, всё это возбуждает сильное противодействие. Любое действие вызывает противодействие. И получается, что в той или иной мере противостояние режиму существует везде. Просто где-то режимы более богатые, у кого-то есть нефть, у кого-то есть газ, кто-то в состоянии откупаться, платить армии гораздо больше денег с тем ,чтобы армия, полиция держали народ.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть на стороне…
С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно, т.е. подкупать. Проблемы такие государственные, понятно, что всё это наследие очень короткой истории. На самом деле 20 лет для государства – это не история, 20 лет с развала СССР – очень короткий период, чтобы сформировались устойчивые отношения и понимания. Всякие режимы могут существовать. Могут существовать и диктаторские, сильные президентские республики, всё что угодно, мусульманские государства могут существовать, клерикальные.
Средняя Азия ещё ищет свой путь, модель собственного государства и пока успешно, как не смешно это звучит, ещё Туркмения. Там прошла передача власти, ненасильственная передача власти в связи со смертью одного лидера, появился другой.
И. ВОРОБЬЁВА: Сильно поменялось?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Меняется, но не принципиально. Она становится чуть-чуть более вестернизированной, чуть-чуть более современной, нет такого культа личности умершего вождя, ещё не появился культ личности нового вождя, времени мало прошло. Как-то мы всё хотим, чтобы раз, смена власти произошла и сразу всё ясно. На следующий день можно ставить оценки, диагнозы. Не получается так.
И. ВОРОБЬЁВА: Особое мнение Сергея Алексашенко. Вопросы можно присылать на +7-985-970-45-45. И работает видеотрансляция на сайте. Хорошо, у нас, у России, какие интересы на том пятачке? У нас есть какие-то интересы?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Хочется верить, что есть. Понятно, что есть традиционно, что стало расхожей фразой – это наши южные границы, мы их должны защищать от проникновения наркотрафика и т.д. Но практика показывает, что ни от наркотрафика мы не защищаемся, ни от проникновения исламского фундаментализма тоже. К сожалению ,очень сложно выстраиваются отношения России со всеми соседями по СНГ, в силу того ,что зачастую наша политика непоследовательна. Мы как-то то начинаем с ними обниматься, со всеми лидерами, признавая лучшими друзьями, то начинаем от них нос воротить, говорить ,что нам не нравится последнее заявление.
Отношения с диктаторами, неважно, мягкий он диктатор или жёсткий ,это вещь специфическая, они все люди самолюбивые, их обижать нельзя.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, в этом смысле политика России провальна.
С. АЛЕКСАШЕНКО: нет, не то чтобы она провальна, всё-таки, Россия пользуется каким-то авторитетом, к голосу России прислушиваются. Но Россия не в состоянии закрепить свои интересы, позиции материальной помощью. Во всех этих государствах, не считая Казахстана, во всех среднеазиатских республиках серьёзнейшие экономические проблемы, и всем нужны деньги. То ли на разработку газовых месторождений, то ли на прокладку газовых труб, то ли на разработку полиметаллических труб, на строительство ГЭС, на кучу проектов, чтобы поддержать экономику.
Мы, вместо того, чтобы им помогать, взрываем газопровод, идущий из Туркмении. Случайно авария произошла, и 9 месяцев никто этот газопровод не ремонтирует, а потом судорожно начинаем думать, как бы закупить весь туркменский газ. А он уже продан в Китай. И в этом отношении у нас реально медленно, постепенно, Средняя Азия переориентируется экономически на Китай.
И. ВОРОБЬЁВА: О Китае хотела спросить. Может быть видно влияние Китая, что он там делает с этими республиками? Потому что в той же Чите, когда мы были, я просто поразилась. Там огромное количество было китайцев, было понятно, что они здесь, уже пришли и уже здесь оседают. А что там происходит?
С. АЛЕКСАШЕНКО: А там Китай обеспечивает себя сырьём. Китай понимает. Что у него впереди десятилетия бурного экономического роста, связанного с тем, что государство переходит от аграрной стадии к индустриальной, у них где-то 46% населения живёт в городах, если предположить, что они двинутся к 70%, то этот процесс займёт лет 50, а может быть 100. В Китае 122 города с населением больше 1 млн. человек.
И. ВОРОБЬЁВА: Сто двадцать два города?!
С. АЛЕКСАШЕНКО: Сто двадцать два города. Понимаете масштабы? При том, что в городе живёт 46% населения.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, они живут друг на друге.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Смешно, я только что вернулся из Пекина, Пекин внешне выглядит гораздо свободнее, чем Москва. Там больше территория, широкие дороги, центральные улицы – 6 рядов в одну сторону, 6 рядов в другую. И пробок там мёртвых, глухих, я не заметил. Даже эти пекинские кольца, которые перегружены, 8 колец, мало, там всё равно всё в движении идёт. А центральная улица, по ней… там нельзя быстро ездить, там висит знак – 60, и все китайцы понимают, что ездить быстрее опасно, потому что может случайно выскочить велосипедист, он не знает правил дорожного движения и поедет навстречу потоку.
Поэтому они все едут очень аккуратно. Есть хорошие машины, такие же, как в Москве. Все едут аккуратно, поток идёт, нельзя сказать, что они живут на голове. Скорее мы в Москве живём друг у друга на голове, судя по нашим автомобильным пробкам. Китаю нужно сырьё. Он понимает, что у него долгосрочная политика – превращение в урбанизированное государство, когда доля городского населения всё больше и больше, нужно больше металлов, нужно больше нефти, больше газа. И Китай пытается застолбить себе участки везде, где только можно.
И. ВОРОБЬЁВА: Каким образом?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Покупают компании с месторождением железных руд в Австралии, безумно самое активное государство в Африке – это Китай. Китай подписал соглашение на сегодняшний день с 13 африканскими государствами о помощи в разработке природных богатств и выделило уже 50 млрд. долларов. Это не разговоры, причём, Китай, мы приезжаем, мы сразу – оружие. А Китай тоже может поставить оружие, но он делает по-другому. Он приезжает строить дороги, электростанции, школы, больницы, создаёт производственную социальную структуру, для того, чтобы можно было после этого приступать к разработке месторождений.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, чтобы люди приехали, жили, дети учились и работали.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, да, да. То есть, видимо они и по собственному опыту очень хорошо понимают социальное напряжение, когда люди с разным уровнем жизни живут рядом, когда у одних всё, у других ничего, они понимают ,что это опасно. Чтобы Китай воспринимался в Африке хорошо, они идут по этому пути. В Средней Азии Китай пока концентрируется на нефти и газе. Они построили и нефтепровод, и газопровод, уже получили права, китайские компании добывают и нефть ,и газ, так что у них абсолютно прагматический интерес – получить обеспечение растущей экономики.
И. ВОРОБЬЁВА: Так может и к лучшему, что Средняя Азия переориентирована на Китай?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Для Средней Азии, может быть, и лучше. Вопрос – насколько это хорошо для нас? Не получится ли, что в какой-то момент наш президент позвонит: «Дайте-ка я к вам приеду». А ему скажут: «Слушай, а может не надо! Да ты был у нас два года назад, давай подождём. Делать нечего, просто так, что ли? Соскучился по озеру, по горам?» Всякое бывает.
И. ВОРОБЬЁВА: Не представляю такую ситуацию. Ну, допустим. Напоминаю ,что это «Особое мнение» Сергея Алексашенко. Хочу спросить Вас про недавнюю историю, жутко скандальная история с концерном Даймлер, который признался в том, что давал взятки и выплатил штраф около 185 млн. долларов. Но при этом среди тех, кто получал взятки, там указаны и российские МВД, гараж по… Что это была за история, как это так, у меня возникает много вопросов – почему их не посадили, почему их отпустили с миром? Неужели это возможно?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Кого?
И. ВОРОБЬЁВА: «Даймлер».
С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет, смотрите, Америка – это государство, основанное на принципах, там много принципов, они во многом идеалистичны по своему мировоззрению. И у них есть принципы, например, принцип, что взятки давать нельзя. И более того, они выступают за честную конкуренцию, они запрещают американским компаниям давать взятки в тех государствах, в которых они работают, даже если это является элементом культуры этого государства. У них есть специальный закон, он называется FCPI – закон о практике коррупции в зарубежных государствах, по которому любая американская компания, любой сотрудник этой компании, независимо от его гражданства, американец, русский, китаец, работающий в американской компании, и если его поймают в том, что он даёт взятку, не в Америке, в другом государстве, он отвечает по американским законам.
И. ВОРОБЬЁВА: Слушайте, но это как-то…
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вот так они борются с коррупцией. Вспомните, год назад был информационный повод, в штате Нью-Джерси осудили 37 коррупционеров за взятки от 2 до 3 тыс. долларов, которые они получили. Они борются с этим делом. Понятно, что и в Америке есть коррупция, но государство борется.
И. ВОРОБЬЁВА: Они борются, но не сажают же!
С. АЛЕКСАШЕНКО: В Америке есть такая практика, которая называется сделкой с правосудием. Компания, юридическое лицо, физическое лицо, если против вас есть обвинение, вы можете с правосудием ,с прокурором договориться, досудебное решение.
И. ВОРОБЬЁВА: На мировую пойти.
С. АЛЕКСАШЕНКО: То есть, вы признаёте свою вину. Вряд ли американцы заинтересованы в том ,чтобы разрушить «Даймлер» на территории Америки. Зачем лишать рабочих мест, тем более, что компания достаточно успешная, в альянс с «Рено» и «Нисан» войдёт, ещё АвтоВАЗ туда засунем, вообще скоро мировым лидером станет. Поэтому посчитали, что правильнее ограничиться штрафом. Обе стороны с этим согласились.
И. ВОРОБЬЁВА: Вы считаете это правильным?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я считаю ,что это правильно. Потому что дальше это вопрос компании «Даймлер», какие она для себя выводы сделает. Года три назад была аналогичная ситуация с компанией «Сименс», тоже самое, немецкая компания, которая активно работает в Восточной Европе, тоже самое – поймали на взятках, в том числе и в России. И оттуда ушло руководство. Там верхний эшелон руководителей был уволен, и всё, они потеряли свою работу. Хотя всё было до них. Это вопрос больше относится к компании. Американцы соотнесли размер взяток, они об этом узнали, сколько взяток, кому, посчитали косвенный вред на Америку, наверное проще договориться о цене. Дальше вопрос к нам в том числе.
И. ВОРОБЬЁВА: Вот вопрос к России большой. Дочка «Даймлера», они же признали тоже, почему наши правоохранительные органы, Генпрокуратура, никак не может заинтересоваться?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Видимо доказательств найти не могут. По нашему закону, насколько я понимаю, признание не является исключительным доказательством.
И. ВОРОБЬЁВА: Так хотя бы проверку начали!
С. АЛЕКСАШЕНКО: А зачем? Может там срок давности прошёл. Вы правда считаете, что это нужно делать?
И. ВОРОБЬЁВА: Конечно. Более того, я Вам хочу сказать, что есть такой человек, Алексей Навальный, который в Интернете развернул гигантскую кампанию по этому «Даймлеру» и шлёт на сайт Генпрокуратуры, на сайт президента, просит разобраться. Публикация в СМИ у нас является поводом для начала проверки.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет, она может стать. Понимаете, парадокс нашей ситуации, всей нашей правоохранительной системы в том ,что она сама решает. Когда ей возбудить уголовное дело или проверку или не возбудить. Появилось заявление депутата Абельцева по поводу статьи Ходорковского в «Независимой газете», в воскресенье возбудили проверку, вызвали Ремчукова в прокуратуру. Ни у кого даже мысли не мелькнуло, может не надо, может давайте проверим, давай сразу возбуждать! А здесь… может там и фактов нет.
Подумаешь, в Америке, американцы нам документов не дали, мы не были на допросах, при допросах были нарушены наши права, вообще всё не по нашим стандартам, и вообще, там всё по-английски написано. Вот если бы на русском, под запись, если бы там была оперативная съёмка, тогда бы мы поверили, что наши чиновники дают взятки. А так, может клевещут!
И. ВОРОБЬЁВА: А! ну то есть, когда надо – возбуждается дело сразу, когда не надо – будет…
С. АЛЕКСАШЕНКО: Когда не надо – оно не возбуждается. Они не обязаны. Вы поймите ,что прокуратура не обязана возбуждать дело. Она может сказать: «Слушайте, мы не видим повода для возбуждения». Для себя сказать.
И. ВОРОБЬЁВА: У нас есть те люди, которые имеют полномочия обратиться в Генпрокуратуру и добиться ответа?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я Вам напомню, где-то году в 2004-ом, В.В. Путин, который был тогда президентом и был в Испании с визитом, сказал: «Не смог я дозвониться до Генерального прокурора. Вот выясняется, что у нас когда надо Генеральный прокурор – абсолютно независимый человек.
И. ВОРОБЬЁВА: Кстати, упомянули Константина Ремчукова. Хочу спросить, пришёл вопрос на сайт, Михаил из Санкт-Петербурга просит прокомментировать высказывание Ремчукова, который сказал, что Россия истратит фонд будущих поколений и стабфонд уже в этом году. Это действительно так?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Чуть-чуть не так. Там есть резервный фонд и фонд будущих поколений, фонд национального благосостояния – так он официально называется. Резервный фонд идёт на финансирование дефицита, а размер дефицита определяется во многом ценой на нефть. При каких-то сценариях цены на нефть, если нефть будет в среднем за год 80 долларов за баррель, то весь резервный фонд может быть истрачен в этом году. Если цена на нефть будет 90 долларов за баррель, то возможно, от резервного фонда что-то останется. Это фактор, если взять закон о бюджете, то резервный фонд должен быть потрачен в этом году.
С фондом национального благосостояния ситуация другая. Его можно использовать только на финансирование пенсионной системы. Он активно используется, потому что у нас пенсионная система в этом году, дефицит огромный – 6% ВВП, в следующем – 4,5%, 4% в следующие годы. И похоже, либо в 2011 году, либо в 2012 году фонд национального благосостояния, если не будет пополняться, он тоже закончится. Пока всё идёт к тому, что фонды закончатся, но один в этом году, другой в следующем.
И. ВОРОБЬЁВА: Мы сейчас уйдём на перерыв на несколько минут, и когда вернёмся в эту студию, будем говорить про АвтоВАЗ, говорить и отвечать на вопросы наших радиослушателей, которые присылают их на номер +7-985-970-45-45. Так же постараемся задать вопросы, которые вы оставили у нас на сайте, экономические и, может быть, немножечко политические вопросы. Это «Особое мнение» Сергея Алексашенко. Мы вернёмся в эту студию через несколько минут.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЁВА: Мы продолжаем «Особое мнение». В этой студии директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергей Алексашенко. Ещё раз здравствуйте! Давайте про АвтоВАЗ поговорим.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Давайте, хорошая тема.
И. ВОРОБЬЁВА: Это замечательное соглашение между АвтоВАЗом и Венесуэльской корпорацией. АвтоВАЗ открывает в Венесуэле сборочное производство автомобилей «Лада» Почему в Венесуэле? Что там будем делать АвтоВАЗ с «Ладой»?
С. АЛЕКСАШЕНКО: АвтоВАЗ будет продавать свои машины. Это значит, что в Венесуэле есть спрос на эти автомобили. У нас классика продаётся по цене 99 тыс. рублей за машину, за 3 с небольшим тысячи долларов, цена 1998 года. Может быть в Венесуэле тоже есть спрос на такие же машины, просто другого я не знаю. Есть индийская «Тата», которая по-сравнению с «Жигулями» коробка консервная. Есть спрос. Видимо уровень жизни венесуэльцев приближается к уровню жизни россиян и у них есть спрос на те же автомобили, которые есть у нас.
Ведь у нас же не возникает вопрос, почему «Рено-Логан» собирается в России и в Румынии. И не собирается в Германии и в Америке. Потому что в Германии и Америке «Рено-Логан» никому не нужен, точно так же, как там не нужны «Жигули», а в Венесуэле нужны «Жигули», в России нужен «Рено-Логан». Я не вижу в этом ничего плохого. Понятно, что АвтоВАЗ будет производить машины-комплекты, а в Венесуэле будет отвёрточная сборка.
И. ВОРОБЬЁВА: А Вы говорите – сплошное оружие. Вот пожалуйста, поехали, открыли…
С. АЛЕКСАШЕНКО: Давайте подождём и посмотрим. Сколько он там будет продавать.
И. ВОРОБЬЁВА: Что, есть подозрения?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет, я не знаю действительно, сколько. Потому что если будет 500 автомашин в год, это овчинка выделки не стоит ,если там будет 5 тыс. автомашин в год, наверное, тоже не очень плохо. Вообще говоря, АвтоВАЗ, как ни странно, он сильно экспортно ориентированный производитель. В 2009 году они чуть меньше 10% своей продукции продали за границу, включая ближнее зарубежье, страны СНГ, бывшего СССР. Но в общем, таких предприятий несырьевых, которые 10% своей продукции продают за границу, у нас не очень много.
И. ВОРОБЬЁВА: АвтоВАЗ молодец.
С. АЛЕКСАШЕНКО: На каких-то рынках он устойчивый, пусть небольшие кусочки держит, ну, нормально. Я считаю, что это хорошо, при всей иронии относительно качества этих автомашин, тем не менее, на зарубежных рынках уметь продавать, конкурировать, продвигать свою продукцию, честно говоря, я сильно надеюсь ,что наше правительство завершит реструктуризацию АвтоВАЗа, вольёт его в альянс Рено, Нисана, а теперь уже и Дамлера.
И. ВОРОБЬЁВА: Сам бог велел теперь.
С. АЛЕКСАШЕНКО: После этого АвтоВАЗ должен резко повысить своё качество, потому что в таком альянсе не положено, это сильный шаг. Даймлер – это люксовая машина ,люксовый бренд сильно более высокого качества, чем Рено и Нисан. И конечно, с точки зрения компании, позиционирования АвтоВАЗа, я считаю ,что это хороший знак. Пусть продаёт Венесуэла. Глядишь, потом в Колумбию, в Мексику, а там и до США недалеко.
И. ВОРОБЬЁВА: Будет раскатывать по дорогам Штатов. Вопросы от слушателей. И вот этот вопрос я сейчас попрошу Вас расшифровать, потому что я не понимаю, что слушатель спрашивает. Надеюсь, что Вы поймёте. Влад, инженер из Москвы: «Объясните, что значит заявление Сергея Швецова о переходе к инфляционному таргетированию и свободному курсу рубля? Как предположительно изменится курс рубля, если ЦБ перестанет его контролировать?»
С. АЛЕКСАШЕНКО: Инфляционное таргетирование – это такое обозначение политики ЦБ, при котором главной целью является уровень инфляции. То есть, сегодня ЦБ РФ по мнению некоторых руководителей ЦБ разрывается, мы не знаем, что нам регулировать, то ли курс рубля, от которых все требуют стабильности, то ли добиваться низкой инфляции. Того и другого мы добиться не можем. И сейчас в ЦБ возобладала точка зрения. Что нужно контролировать инфляцию и не нужно контролировать курс рубля.
И ЦБ ведёт такие вялые арьергардные бои, постепенно пытается сдвинуть курс рубля к некому равновесному положению. То есть, сегодня платёжный баланс взаимоотношений России с другими государствами по оплате товаров, услуг, процентов, движению капиталов, он складывается так, что у нас переизбыток валюты внутри страны. У нас приход валюты в страну резко превышает уход валюты из страны. Соответственно, ЦБ в этой ситуации покупает валюту и постепенно делает рубль дорогим.
Если сегодня ЦБ вдруг сразу уйдёт с рынка, я не знаю, может 25, может 22 рубля за доллар, может 20. Этого никто не знает. Опасность этой политики состоит в том ,что мы очень хорошо понимаем ,что в этом нет никакой заслуги ни ЦБ, ни заслуги российской экономики. Всё опирается на высокие цены на нефть, которые нам неподвластны. К сожалению, это так.
И. ВОРОБЬЁВА: Все разговоры упираются в цены на нефть.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, просто можно поднять всякие интервью, заявления наших руководителей, экономических министров середины 2007 года, до середины 2008 года, выяснить, что у нас была замечательная экономическая политика. Все эти быстрые темпы роста опирались на исключительно мудрые и правильные решения, что ошибок никаких не было. Но как только случился кризис, они сказали: «Ой, это же всё от нефти!» Поэтому и здесь то же самое. Пока нефть стоит 60-70 или 80 и рубль отпустить, он будет дорожать. А если нефть будет стоить 40. рубль будет дешеветь. Будет стоить 40 рублей за доллар, 50 рублей за доллар.
Мне кажется, что в этом главная дилемма для ЦБ, что если рубль сделать свободным, то он будет сильно шарахаться из стороны в сторону, и это вряд ли пойдёт на пользу нам.
И. ВОРОБЬЁВА: Ещё один вопрос от нашего слушателя Сергея из Барнаула: «Может ли Польша уменьшить доходы Газпрома в поставках газа в Европу?» Это, видимо связано с тем, что в Польше нашли месторождение. Действительно, в этом есть такая опасность?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Есть такая опасность. В Польше обнаружены большие месторождения того, что называется сланцевый газ. Это обычный газ, он ничем не отличается от природного по своим химическим свойствам. Но он находится под землёй не в пустотах, а в твёрдых сланцевых породах.
И. ВОРОБЬЁВА: В мешках таких.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Не в мешках, тонкие пласты, слои, которые разделены между собой камнями. Но камни мягкие. Можно газ этот добывать, научились технологии, закачивают воду, увеличивают давление, рвут пласт, получаются большие пустоты, с которых уже можно добывать газ. В Америке эти технологии освоили. Америка за два года нарастила производство сланцевого газа в таких объёмах, что она прекратила импортировать сжиженный газ.
По всем предварительным характеристикам в Польше объёмы газа значительные и месторождения близки по своим характеристикам к американским. Есть риск, правда, что там нужно больше воды, это очень водоёмкая технология, там нужно много воды, в этом отношении она может быть более дорогая. Где-то к маю-июню этого года должны появиться первые результаты бурения в Польше. То есть, то, что там газ есть, это уже известно. Это подтверждено, это не является секретом. Сланцевый газ много где есть. В Америке его хватит при нынешнем уровне потребления, по одним оценкам на 200 лет, по более оптимистичным – на 700 лет.
И. ВОРОБЬЁВА: Ничего себе!
С. АЛЕКСАШЕНКО: Получилось так, что в Америке его колоссальные запасы. В Китае его очень много, в Европе, в Германии, во Франции, в Польше. В Польше самые хорошие месторождения, в Германии они тяжёлые. В России не очень много, здесь нам не повезло. Летом узнаем, можно ли добывать такой газ в Польше.
И. ВОРОБЬЁВА: Если можно, если действительно они всё сделают, как надо, и всё получится, что нас ждёт?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Польша сможет точно самообеспечиваться по газу, соответственно, те объёмы газа, которые Газпром поставляет в Польшу. Они окажутся никому не нужными, при оптимистических сценариях относительно запасов польского газа, Польша сможет вытеснить Газпром, Газпром может потерять от четверти, до трети европейских своих поставок, это где-то 80-100 млрд. кубометров в год. Газпром поставляет 250. если в Польше месторождения приличного объёма, они окажутся экономически рентабельными, то на горизонте 3-5 лет Газпром может потерять существенную часть своего экспорта.
И. ВОРОБЬЁВА: Осталось у нас полторы минутки.
С. АЛЕКСАШЕНКО: И цены упадут. Самое смешное, что тогда упадут цены на газ и нефть.
И. ВОРОБЬЁВА: Как интересно!
С. АЛЕКСАШЕНКО: да. потому что переизбыток газа в 2009 году газ в Европе стоил дешевле, чем трубопроводный газ Газпрома. А если газа будет вообще очень много, то газ может вытеснять нефть из каких-то секторов. И цены соответственно нефти будет переизбыток.
И. ВОРОБЬЁВА: Но это же хорошо.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Для кого? Как?
И. ВОРОБЬЁВА: Да, мы с Вами всю программу пытаемся понять, для кого что хорошо, то для Средней Азии, то для России, непонятно. У нас осталась одна минута, про бизнес буквально коротко. Из Саратова вопрос: «Что будет, если нашему малому и среднему бизнесу в деталях расписывать и рассказывать, как там в Китае, Америке, Бразилии, может ли меняться сознание, просыпаться активная какая-то гражданская позиция малого и среднего бизнеса?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Несомненно сознание меняться может и должно. Я считаю, что это очень правильно – рассказывать нашему бизнесу, как живут в других странах ,в Америке, в Китае. В Китае вообще никто не может проверять магазины, кроме контроля качества продукции, на котором качество осуществляется по методу скрытой покупке. Приходят покупатели и относят всё в лабораторию. Лаборатория не знает, кого она проверяет. И никаких там СЭС, никаких пожарников, никакой милиции, нет ничего.
Проснётся самосознание, проснётся политическая активность нашего бизнеса после этого, не знаю. Пока наш бизнес больше запуган, нежели чем хочет защищать свои права.
И. ВОРОБЬЁВА: Всё. Кончилось у нас с Вами время. Спасибо большое. «Особое мнение» Сергея Алексашенко. Спасибо нашим слушателям, что писали.