Эдуард Лимонов - Особое мнение - 2010-05-26

А.ГРЕБНЕВА: Здравствуйте. В прямом эфире программа «Особое мнение», меня зовут Алина Гребнева и я представляю нашего сегодняшнего гостя – это писатель и политик Эдуард Лимонов. Добрый вечер.

Э.ЛИМОНОВ: Добрый вечер.

А.ГРЕБНЕВА: Начнем с вами с процесса по делу Ходорковского и Лебедева. Там продолжают выступать свидетели защиты. Но мы из зала суда пока перенесемся в печатные издания. «Washington Post» сегодня опубликовал статью Михаила Борисовича Ходорковского и она озаглавлена «Самое опасное на свете – это коррупция, а не ядерное оружие». Вот, он такой тезис выдвигает, что и в России, и вообще в мире это главная угроза и нужно с этим бороться. Вы согласны, что это наш главный враг – коррупция?

Э.ЛИМОНОВ: Я думаю, что наш главный враг в данном случае правительство, вот то, которое у нас находится у власти. Вот, мой личный главный враг, безусловно, оно, которое не дает нам осуществлять свои гражданские права и свободы. И Ходорковский сидит, если уж говорить откровенно, так он сидит тоже по той же причине: главный его враг – это некоторые лица в сегодняшнем российском правительстве. А коррупция – это уже производная от правительства. Если вы будете иметь соответствующее правительство абсолютных аскетов, бессеребренников и людей...

А.ГРЕБНЕВА: Ну, разве такое возможно?

Э.ЛИМОНОВ: Все возможно на свете! Что вы «Разве такое возможно»?

А.ГРЕБНЕВА: Где мы столько аскетов найдем?

Э.ЛИМОНОВ: Можно найти десяток главных или 12, или 13 апостолов, а все остальные будут просто бояться. Я серьезно говорю, что когда у нас верхушка государства, главные лица и руководители подают пример и являются одновременно крупными олигархами так или иначе, через посредников или впрямую, то чего вы хотите, собственно говоря? Чтобы не воровали? Чтобы не брали взяток? Должен быть и в идеале честнейший, чистейший человек как президент, имеющий, там я не знаю, 2-3 костюма с заплатами, и тогда будет все в порядке. Страна будет вынуждена равняться. Не дзюдо, там, чиновники будут заниматься, а будут следить, чтобы у них заплатки были на локтях.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, может быть, Михаил Борисович тогда осторожничает? Если ему дает площадку ведущее издание западное, надо, может быть, как-то более?..

Э.ЛИМОНОВ: Михаил Борисович сидит в тюрьме уже 7 лет и этим многое объясняется, и в его поведении тоже. Он себя ведет так, как себя ведет человек, посаженный, преследуемый. Все его тексты надо, все-таки, оценивать со скидкой на тюрьму тоже.

А.ГРЕБНЕВА: Вы тоже ходили в Хамовнический суд.

Э.ЛИМОНОВ: Да, я видел это все. Я видел постыдное зрелище. Особенно меня раздражают эти новейшего стиля, эти клетки из стекла, аквариумы такие чудовищные, где человека не видно, не слышно – там какими-то тенями и бликами такой он там ходит.

А.ГРЕБНЕВА: Но сейчас микрофон есть.

Э.ЛИМОНОВ: Когда меня судили, я сидел в простецкой клетке с железными прутьями, и это было хотя бы неприятно, но чувствовался контакт с залом, дыхание зала, ветер, крики, плевки. Прокуроров плевки и крики.

А.ГРЕБНЕВА: А если уходить от такого, от антуража этого процесса к его сути, как вы оцениваете, это калька с первого процесса? Или, все-таки?..

Э.ЛИМОНОВ: Слушайте, уже столько поломано копий, что называется, на эту тему и столько сказано. Вряд ли я чего-то могу на эту тему добавить. Я просто считаю, что мучают его очень сильно. В чем бы он ни был виноват либо невиновен, но, все-таки, 7 лет вот этого публичного мучения такого – как-то уже слишком. Уже любой даже самый мстительный руководитель, я имею в виду тех, кто его посадил, уже давным-давно бы насытился своей местью и дал бы человеку... Надо совершать благородные жесты. Вот я себя не представляю, чтобы я кого там засадил на долгие годы, да? Вообще никогда бы не вмешивался. Но если бы такое случилось, надо однажды сказать «Довольно, хватит этого. Иди себе, человек, и не делай больше этого». Так вот. Благородным надо быть. Нет благородства – нет ничего такого. Они все маленькие люди – вот что ужасно. У маленьких людей нет благородства, конечно.

А.ГРЕБНЕВА: Но тем не менее, мама Ходорковского Марина Ходорковская надеялась, что у президента Медведева есть это благородство, как вы говорите. Она надеялась, что он, возможно, помилует или, хотя бы, будут применяться на практике те законодательные инициативы, которые предлагает президент. В частности, люди, подозреваемые в экономических преступлениях, не должны до суда содержаться под стражей.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, вы знаете, это все равно спор о формальностях. Потому что, на самом деле, Михаил Борисович все равно отбывает наказание – ему еще сидеть, если я не ошибаюсь, год, кажется, по другому делу. Поэтому это формальность. Конечно, можно доказать, что он не виновен, что угодно, что он подлежит освобождению, но физически он все равно останется отбывать свой срок еще год.

А.ГРЕБНЕВА: Но здесь вопрос отношения к тем законам, которые вносит президент.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, чего вы хотите, чтобы я сказал? Что президент внес закон, а теперь попятился? Или что?

А.ГРЕБНЕВА: Нет. Вот, Мария Ходорковская в издании «Собеседник» задает такой вопрос: «Почему Медведев разрешает наплевательски относиться к себе?»

Э.ЛИМОНОВ: Ну, слушайте, у нас людей убивают постоянно. Убивают правозащитников, все это творится. Чего? Еще одна гнусность в цепи всех бесконечных гнусностей. Давайте перейдем на другое.

А.ГРЕБНЕВА: Давайте, да. Это особое мнение Эдуарда Лимонова, и я напомню слушателям «Эха Москвы», что на сайте www.echo.msk.ru идет прямая видеотрансляция, вы можете видеть там Эдуарда Лимонова. На +7 985 970-45-45 присылайте ему свои вопросы.

Э.ЛИМОНОВ: Зачем вы всем предлагаете видеть? Вот, надо видеть.

А.ГРЕБНЕВА: Видеть, конечно.

Э.ЛИМОНОВ: Ну чего люди? Видели, не видели.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, конечно, нужно видеть. Все мультимедийные возможности использовать. Присылали вопросы нам и на сайт. В частности, Елена, служащая из Москвы просит вас рассказать подробнее о предстоящем визите наблюдателей из Европарламента для участия в митинге на Триумфальной площади 31 мая. Действительно, получен такой ответ?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, дело в том, что в свое время Европарламент предлагал нам прислать наблюдателей. И вот сейчас, наконец, это произойдет. Нам дали знать, что будет несколько депутатов Европарламента, присутствовать 31-го числа. Я пока знаю одну фамилию, если я не искажу, это Хейди Хаутола из Финляндии. Вот, она в свое время уже выступала в поддержку наших требований на мирные собрания, и она будет в Москве. Так мне сказали. И будут еще, кажется, 2 депутата. Фамилий пока не знаю.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, хочется уточнить, разрешения у вас по-прежнему нет на проведение этой акции.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, что значит «разрешения»? По закону никакого разрешения не требуется. Эта процедура носит уведомительный характер. Московская мэрия должна быть уведомлена, что мы проводим такое-то и такое-то мероприятие 31 мая в 18 часов. Но незаконно не только московская мэрия, но и все региональные власти присвоили себе право разрешать или не разрешать. Это антиконституционное, это ни в одном законе не отражено. В Москве, насколько я знаю, имеется по этому поводу всего-навсего временное распоряжение мэра уже лет 10, наверное, или больше. И не более того. И все. И точка.

А.ГРЕБНЕВА: Вам же говорят, здесь уже запланировано другое мероприятие.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, над нами уже не то, что они издеваются, но они просто стоят на своем, и когда в девятый раз вам говорят, что «знаете, занято. Вот, вы знаете, занято». Чего делать?

А.ГРЕБНЕВА: В другом месте.

Э.ЛИМОНОВ: Да. Вот, говорят нам. Говорят нам это. Так, просто возникает вопрос: вы что, хотите, чтобы мы вам поверили? Или что, все вокруг поверили, что в девятый раз все там занято, уже занято? Мы предупреждаем за месяц с лишним специальным письмом, а потом подаем в должный срок за 2 недели, подаем уже в мэрию уведомление. Но до этого мы пишем письмо мэру и говорим «Мы намереваемся такого-то числа выйти». Я считаю, что здесь, конечно, проблема, безусловно, политическая. Безусловно, проблема, которую решает не московская мэрия – это решает высшее руководство страны, в том числе и администрация президента. Я просто не могу ссылаться на людей, от которых я знаю точно, кто даже занимается в администрации президента этим. Но они занимаются.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, публично было, что вы недавно написали письмо Нарышкину, главе администрации президента.

Э.ЛИМОНОВ: Да, правильно. Если администрация президента де-факто занимается этим, так пускай они и встречаются с нами. Чего нам встречаются с чиновниками мэрии?

А.ГРЕБНЕВА: А что вы просите у Нарышкина? Встречи?

Э.ЛИМОНОВ: Я ничего не прошу у Нарышкина. Знаете, мне от него ничего не надо. Я просто хочу видеть людей, которые принимают решения, и задать им ряд вопросов. Доколе, например вопрос, да? И еще ряд вопросов. Сколько можно? Это совершенно все очевидно всем нам, всем, кто в курсе этого, вот этой стратегии-31 и истории на Триумфальной. Совершенно убедительно очевидно, что они лгут каждый раз.

А.ГРЕБНЕВА: И тем не менее, вы не теряете надежду на то, что возможен диалог с властями?

Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, причем диалог? Мы считаем, что капля долбит камень. Поэтому надо быть этой каплей, которая долбит этот камень.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, на сайте еще спрашивают: «Неужели европейские депутаты не боятся дубинок ОМОНа?»

Э.ЛИМОНОВ: Да ну, ладно. Там запуганы, прям там дубинки ОМОНа. Во-первых, не так, знаете, молотили на Маршах несогласных людей, действительно. И тем, что храбрые москвичи и не только москвичи подставляли себя, не боялись тогда, добились того, что сейчас не бьют. Задерживают, ну, могут, там, толкнуть, нам не знаю, нанести какой-нибудь не явный удар, куда-нибудь локтем двинуть, но не бьют так. Поэтому не бойтесь. Прямо, вот, дубинки вам снятся. Наши отцы и деды завоевывали свободу куда более тяжкой ценой, поэтому надо понимать. Приходите 31-го в 18 часов.

А.ГРЕБНЕВА: Скептически некоторые относятся к тому, что вы делаете, и в какой форме все это происходит. В частности, человек, подписавшийся s_manager, он говорит, что «российская оппозиция неэффективна и малозаметна, потому что (по его мнению) она малочисленна, разрозненна и, в основном, не конструктивна».

Э.ЛИМОНОВ: Нам эти Сократы, сидящие в тиши своих там кабинетов, не пример. Это люди, которые только умеют язвительно (НЕРАЗБОРЧИВО) там чего-то, да? Принеси, приведи свою тушу, прибавь себя, вот, к тому количеству людей, к этой оппозиции – она будет эффективна, на одного человека более эффективна. Все эти разговоры вот этих созерцателей – я их во внимание не принимаю. Это люди, которые... Ну, значит, вы не хотите ни на что влиять, и ни на что не влияете, значит, вы будете при любом режиме жить, который вам навяжут сильные люди. Значит, так вот и будете.

Меня раздражил, тут где-то Доренко, по-моему, сказал: «Наша оппозиция – слабая». Слушай, Сергей, ну, подыми ты свою тушу, в конце концов, приди и прибавь свою тушу к оппозиции. Сколько можно, вот это все рассусоливать и размазывать? «Мы – слабые, мы это». Ну, или встань в стороне и скажи «Я – созерцатель, я – никто, я – наблюдатель, я – жертва». Ну и стой. А вот это, нам давать советы, «наша оппозиция»... Наша оппозиция достаточна храбрая в стране, где нет законов, где закон не соблюдается, где над каждым, извините, витает так или иначе смерть в ореоле. Люди все равно идут, выходят и борются. Поэтому не надо. Молчите. Все, кто не участвуют, молчите сидите.

А.ГРЕБНЕВА: Эдуард Вениаминович, еще расскажите такой момент, связанный с акцией 31 числа. Вы получили возможность со страниц газеты «Московский Комсомолец» описать все ваши тяготы в связи с тем, как вы пытаетесь добиться проведения этой акции, и буквально чуть ли не с полос там призываете приходить. Как, вообще, так получилось, что вас пропустили в одну из самых рейтинговых газет?

Э.ЛИМОНОВ: Это когда у вас будет главный редактор газеты «Московский Комсомолец» Павел Гусев, вот вы его и спросите. Я уже читал в интернете всякие спекуляции. Вот, за что мне нравятся наши сограждане? Они немедленно придумали тысячу и одну фантастическую историю. Муж какой-то (забыл эту фамилию, женщины, пресс-секретаря президента), якобы, работает в «Московском Комсомольце». Ну, бред, ребята! Ну... Очнитесь, ей-богу! Есть рубрика у них, «Свободная трибуна», по-моему. До меня там печатался Белковский. Сейчас они предложили мне написать на любую тему, я сказал им: «Вот, я хочу о 31-м написать». Они сказали: «Пишите».

А.ГРЕБНЕВА: То есть даже никаких правок?

Э.ЛИМОНОВ: Меня не интересует, какими мотивами руководствовалась газета «Московский Комсомолец». Я выполняю свою задачу, да? Вот, агитацией, пропагандой за то дело, которое я веду, которым я занимаюсь. Для меня это хороший шанс. Опубликовали? Отлично. Готов еще, буду работать.

А.ГРЕБНЕВА: Сотрудничать с другими изданиями.

Э.ЛИМОНОВ: Я никогда не считал себя ответственным за газету. Я, вот, не ответственен за радио «Эхо Москвы» - это ваше радио. Но вы меня приглашаете – вот, я за свою часть ответственен, вот, как бы, это мои границы, вот я здесь, а все остальное – это вам. Так и в «Московском Комсомольце»: им принадлежит их политика, выбор авторов. Разрешили мне дать возможность, я, не мудрствуя лукаво, иду и прыгаю на эту возможность и использую. Только так и надо поступать.

А.ГРЕБНЕВА: Это особое мнение Эдуарда Лимонова. Давайте вернемся к судебным делам. Сегодня Мособлсуд, вернее, его президиум признал, что скончавшаяся Вера Трифонова была оставлена в СИЗО незаконно. Сколько еще людей должны умереть в следственном изоляторе, когда решения судов будут уже не после смерти людей, а до того, как им требуется медицинская помощь?

Э.ЛИМОНОВ: Много еще умрет. Я тут говорю с такой, сдержанной печалью, злобой и иронией одновременно. Дело в том, что это огромное... Ну, это как представляете город, где около миллиона население?

А.ГРЕБНЕВА: Конечно.

Э.ЛИМОНОВ: Да. В одной Москве тюремное население, по-моему, где-то колеблется между 70 и 80 тысячами. То есть в пределах Москвы. Ну, представьте себе, каждое утро здесь просыпается от 70 до 80 тысяч заключенных. Там, харкают, плюются, там, то-сё. Плохо сидеть, естественно, где бы ни сидел, даже в самой лучшей тюрьме плохо. И это будет продолжаться так долго, пока... Собственно, умирают везде, и в западных тюрьмах – тут ничего не поделаешь. Но, конечно, можно сократить ущерб людям, ущерб, который наносится этой тюремной системой.

Но тогда надо просто заняться не только реформой ФСИНа этого, бывшего ГУИНа, бывшего ГУЛАГа, а вообще реформой всего. Серьезной реформой. Надо пересмотреть Уголовный кодекс, который слишком тяжелый.

А.ГРЕБНЕВА: Но, вроде бы, сейчас уже пытаются, изменяют статьи, чтобы исключить аресты.

Э.ЛИМОНОВ: Нет, это все робкие попытки. Так мы, может быть, спасем десятки, да? А чтобы спасти тысячи людей, нужна абсолютная реформа и пересмотр Уголовного кодекса. Он создавался в 1993 году, когда у нас был разгул преступности, огромный был разгул преступности, организованной преступности. И он был даже для того времени, он вступил в действие в 1996-м, когда уже не было такой преступности. Он чудовищен. Там такие наказания! Сейчас человек получает 22 года, и счастлив, что он не получил пожизненное. Куда это годится?

Всеми оплеванный во всех отношениях Сталин, при нем срок «5 лет» - это был огромный срок. Свыше 5-ти лет считалось это огромный срок. А я сам, вот, видел людей, возвращавшихся с приговора, которые там говорили «Я получил 13!» Счастливый, глаза улыбаются. А какой-то, мне показывают... У них, правда, там было очень серьезное дело, сидит в адвокатской, а я сижу в клетке. Он мне показывает: «Эдик! 23!» И довольный... Это же ужас, ужас! Кошмар, да? И это требует огромной реформы. Не каких-то там, не того... Сколько у нас сейчас по амнистии выпустили? 70 человек. Если вы готовите реформу, чего ж вы такие жадные? Почему нет большой амнистии? Ее ждут и ждут годами. А ее самая наша либеральная власть не дает, жадная, да? Не дает. Она не благородная и жадная. Вот, по той же причине, что сидит Ходорковский, сидят и тысячи людей, которых можно уже отпустить, они уже настрадались.

А.ГРЕБНЕВА: Но при этом сажают за решетку не всех. Сегодня состоялось очередное заседание по делу бывшего милиционера Жирова, который сбил насмерть беременную женщину, по версии обвинения. И в очередной раз суд отказался взять его под стражу. Там пока нет приговора, говорят, что этот милиционер – он не представляет опасности и прав у него нет уже, и он и раскаялся. Вот, как вы оцениваете такое решение суда?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, если говорить о дорожных происшествиях, то там отношение испокон веков более мягкое, действительно. Там смерть смерти рознь, то есть и убийство убийству рознь. Если человек сбил на автомобиле кого-то, то он может отделаться и 2-мя годами, например, тюремного заключения. А в отличие, например, если он убил, не знаю там, камнем, отверткой, там большие, серьезные сроки. А почему-то в нашем законодательстве всегда смерть, причиненная водителем, она менее сурово судится. Не знаю. Это, видимо, традиция. А, может быть, это у всех. Я, правда, в этом смысле не сравнивал законодательства других стран, не знаю. Но если говорить о милиции, то их все больше в тюрьмах. Уже не одна камера. Их же содержат в отдельных камерах, да? И уже далеко не одна и не две, и не три. Часто там какая-то часть, процентов 15 тюремных камер уже заполнена бывает бывшими сотрудниками милиции.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, значит, начался этот процесс реформирования?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, когда я сидел в начале 2000-х, то уже было.

А.ГРЕБНЕВА: Тоже уже были?

Э.ЛИМОНОВ: Да. И да, и в тюрьмах как раз и говорили, все больше и больше милиционеров сажаются.

А.ГРЕБНЕВА: Но там к ним относятся не очень хорошо?

Э.ЛИМОНОВ: Знаете, кто относится? В нормальной тюрьме вы не соприкасаетесь. Они сидят себе отдельно в своих камерах, у вас мало случаев бывает соприкасаться с другим тюремным населением. Ну, вот, когда вывозят на суд, допрос, тогда всех... И то, соблюдая определенные правила.

А.ГРЕБНЕВА: И субординацию.

Э.ЛИМОНОВ: Да, и субординацию. Всех сводят на сборку так называемую.

А.ГРЕБНЕВА: Понятно. Спасибо большое. Первая часть программы «Особое мнение». Продолжим после небольшого перерыва.

НОВОСТИ

А.ГРЕБНЕВА: Продолжаем программу «Особое мнение», в прямом эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi писатель и политик Эдуард Лимонов. В новостях только что мы слышали историю, которая в Тольятти происходит. Девушку-активистку Революционной рабочей партии и журналистку в том числе Галину Дмитриеву своеобразно отметили за статью, написанную об АвтоВАЗе. Как считает местный журналист, у нее отобрали детей. Сейчас по некоторым данным проверяется информация, вернули ей детей или нет. Вот, слушатель наш из Берлина, врач спрашивает: «Как вообще можно в такой ситуации помочь женщине или каким-то другим активистам, когда таким образом к ним относятся власти?»

Э.ЛИМОНОВ: Самая лучшая помощь – безусловно, гласность, говорить об этом и в Берлине, и здесь, где угодно. Чем больше говоришь, тем больше оснований для осторожности так называемых правоохранительных органов. Когда они видят, что это становится видимым, они боятся. Ну, если что-то серьезное, как видите, и Ходорковскому не помогли ни его известность, ничто. Но в большинстве случаев, все-таки, ситуация улучшается, если дело становится известным.

А.ГРЕБНЕВА: То есть общественность помогает?

Э.ЛИМОНОВ: Да. А еще чем помочь? Ну, нужны свободные выборы и другая власть. У нас качество власти очень низкое. Не обязательно это плохие люди, а просто качественно они не высоких доблестей, не высоких человеческих качеств, не талантливые, непонимающие порой. Вот, меня поразило. Когда уже было известно, что шахтеры погибли, уже все погибли (было ясно с утра 9 числа), и он с этими горящими глазами на эстраде там. Ну, видите, вот это качество власти, да? Плохое качество власти.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, о том, что много, как вы выразились, грязных мифов вокруг трагедии на Распадской, вы писали и в своем блоге, и на сайте «Эха Москвы» это можно прочитать. И там, в частности, вы тоже удивляете этой странной историей вокруг того, как к вдовам шахтеров, якобы, приходили вымогать деньги. Потом это все было опровергнуто.

Э.ЛИМОНОВ: Да, я это написал, и потом практически на следующий день или чуть ли не в этот же день к вечеру выяснилось, что это все, якобы, утка, да?

А.ГРЕБНЕВА: Да. Но получила еще развитие эта же история. «Независимая газета» сегодня пишет, что по ее данным, действительно, не было вот этих вымогателей. Но этот скандал специально раздувается властями, чтобы избежать большой всекузбасской акции протеста, то есть оправдать присутствие правоохранительных органов.

Э.ЛИМОНОВ: Очевидно, это так и есть. На самом деле, чем дальше от Москвы, тем дичее и губернаторы, извините, к сожалению, и правоохранительные органы, и репрессивные органы. Все. Дичее. Вот так наша страна устроена. Поэтому удивляться, что вот такие методы, казалось бы... Ну, здесь бы это, все-таки, шокировало в Москве, да? И в Питере шокировало бы людей.

А.ГРЕБНЕВА: Неужели, вас еще что-то в Москве может шокировать?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, меня – нет. Людей, общественное мнение. Меня уже не шокируешь. Вот, они пытаются задавить, задушить как им кажется враждебные выступления шахтеров. И тем более, что на последнем, вот, в ночь с 14-го на 15-е мая, вот этом митинге, когда все вылилось в перекрытие железной дороги, там звучали политические лозунги. Это нож острый в сердце любого местного властителя. И Тулеев не относится к числу, прямо, таких, легких и легкомысленных, и иронических руководителей. Я его много раз характеризовал как тяжелого. Он, безусловно, тяжелый человек и тяжелый властитель.

А.ГРЕБНЕВА: Вы сказали о том, что необходимы свободные выборы. Ну, выбора нам предстоят уже скоро – нужно задуматься и кампании 2011-го.

Э.ЛИМОНОВ: Пока нам предстоят несвободные выборы, да.

А.ГРЕБНЕВА: Ну, вот, в вашей интерпретации. Тем не менее, нас ждет избирательная кампания 2011-2012 годов. Сегодня в «Российской газете» вышло интервью лидера «Справедливой России» Сергея Миронова, который сказал, что их партия не будет поддерживать кандидата от «Единой России». Вопрос в том, будет ли он сам выдвигаться или еще кто-то. Там называются и другие кандидаты. Сразу прямо спрошу: как вам перспектива участия в выборах президента в 2012 году как независимого кандидата?

Э.ЛИМОНОВ: Меня интересует на сегодняшний день вот эта череда конфликтов, которые непременно образуются по пути к тому, чтобы стать кандидатом вначале, потом участвовать и так далее. На каждом этапе возможен конфликт. Это меня привлекает. И конфликт такой, общероссийский, который будет давать возможности различные, и возможности для борьбы с существующим положением вещей, и для обнажения сути власти. Поэтому мне это... Я в любом случае буду участвовать в этом.

Теперь. Что касается высказываний Сергея Миронова. Меня, конечно, это умиляет все. Я, все-таки, человек, какое-то количество лет проживший в других странах. И меня совершенно потрясает невероятная... Как бы, человек занимает третью по значимости должность в государстве, и он усиленно ищет дураков, которые будут верить, что он оппозиционный деятель, что ли? «Вот, мы не будем поддерживать «Единую Россию».

А.ГРЕБНЕВА: Сказал, что рейтинг «Единой России» падает – уже не такое большое количество, как 5 лет назад.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, рейтинг, конечно, падает. А зачем поддерживать тех, у кого рейтинг, да. Это, вообще, умилительные такие манеры российские чисто. Вообще, просто до слез трогает вот такой человек, третий по значению, понимаете? Вообще, даже президент, премьер министр и, вот, да? Или кто там? С Грызловым они делят, возможно, второе и третье место? Ну, в любом случае. И он делает вид, что он – оппозиционер. Ну, слушай, господь с тобой, поди помолись, как его там? Сергей, по отчеству не знаю. Поди помолись в церковь. Не надо же выдавать себя за кого-то, кем ты не являешься. Хотя, может быть, можно найти такие простые души, которые всерьез в это верят. Я не вижу разницы между Мироновым и Грызловым никакой совершенно.

А.ГРЕБНЕВА: А между Путиным и Медведевым? Вот, Влад из Чикаго спрашивает.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, это ведущий и ведомый. Ну, тут явно ведущий и ведомый. Вне зависимости от должности, безусловно, Владимир Владимирович – ведущий тут, а Дмитрий Анатольевич – ведомый.

А.ГРЕБНЕВА: Давайте еще до окончания программы постараемся затронуть еще одну тему – это скандал, разгорающийся вокруг дела партизана Василия Кононова. Есть уже решение Страсбургского суда, есть решение латвийского суда. И наши политики во всевозможных заявлениях говорят, что нужно пересматривать, это наш партизан, мы его отстоим. Сегодня было специальное заседание в клубе «Единой России» по этому поводу, что нужно и уже в отставку или лишить полномочия судей.

Э.ЛИМОНОВ: Вы попали на нужного человека. Национал-большевистская партия была единственной партией в России, которая с самого момента ареста – это 1998 год, то есть 12 лет тому назад – поддерживала Кононова. Мы ознакомились внимательно с его делом тогда. Мы все единодушно пришли к выводу, что он поступал... Он был командир отряда подрывников, диверсант, по сути дела. И он делал то, что полагается диверсанту. Действительно, в этой деревне, по-моему, Малые Баты называется, до этого там была уничтожена часть другого отряда партизан, поскольку полицаи латвийские выдали. Там была женщина с ребенком или беременная.

А.ГРЕБНЕВА: Беременная.

Э.ЛИМОНОВ: Беременная-беременная. И мы поддерживали его вовсю. Мы раскрашивали поезда, идущие в Латвию, там, «Свободу Василию Кононову». Когда, наконец, удалось его вытащить, и митинги у латвийского посольства. В один и тот же день у нас были митинги в Риге, в Питере, где консульство. По-моему, в Пскове, в Москве. Ирония судьбы, что сегодня «нашисты» этим занимаются – это невероятно. Вот эти пристроившиеся там. Как говорят французы, они так, эти партизаны 25-го часа, да? То есть которые, когда уже стало безопасно, и вся власть.

Когда Кононова, наконец, выпустили из тюрьмы... Мы занимались не только Кононовым – мы занимались всеми ветеранами ВОВ, которых сажали в Эстонии и в Латвии. Мне до сих пор запрещен въезд в эти страны, вы знаете это или нет? И в Латвию, и в Эстонию нога моя не сможет туда ступить, видимо, никогда. Вот, за все эти вещи. В конце концов, в 2000 году наши ребята мирным путем захватили смотровую площадку Собора Святого Петра в Риге. Именно по этим же всем...

А.ГРЕБНЕВА: Но сейчас, несмотря на то, что активно официозную часть власти поддерживают, вы не забираете свою поддержку и свой голос за Кононова?

Э.ЛИМОНОВ: Мы скромно сидим как заслуженные люди, которые были первыми, которые делали, когда ни один кретин еще не понимал, что это. Когда никто вообще. Всем было наплевать на это, да? И когда Кононов, наконец, вышел из тюрьмы, он пригласил к себе посла России и нашего парня, Костю Михайлюка, руководителя латвийской ячейки НБП. Вот такая история.

А.ГРЕБНЕВА: Спасибо большое.

Э.ЛИМОНОВ: Я считаю, что Кононов... В этом случае я тут...

А.ГРЕБНЕВА: Вы на его стороне.

Э.ЛИМОНОВ: Да, конечно. Мы его проверили.

А.ГРЕБНЕВА: Спасибо большое. Особое мнение писателя и политика Эдуарда Лимонова. Спасибо. Счастливо.