Константин Ремчуков - Особое мнение - 2010-06-01

О. БЫЧКОВА – Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». С особым мнением у нас сегодня главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Добрый вечер вам.

К. РЕМЧУКОВ - Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА – Давайте мы начнем с международных событий. Эта история, которая произошла в Средиземном море, когда израильские коммандос высадились на судно, погибло несколько человек. Сейчас появляются более подробные комментарии и свидетельства того, что там произошло. Международное сообщество не сказать, чтобы раскололось, но разделилось, хотя неравномерно по этому поводу. Как вы думаете, насколько серьезно следует рассматривать этот инцидент и к чему это может привести?

К. РЕМЧУКОВ - Инцидент серьезный, отвечая на первый вопрос. Очень огорчились руководители США, которые под идейным руководством президента Обамы хотят сдвинуть процесс урегулирования ближневосточного конфликта и израильско-палестинских отношений с мертвой точки. Очень большие силы прикладывает Джордж Митчелл, назначенный специальным представителем, который как челнок мотается для того, чтобы начать непрямые переговоры между палестинскими властями и Израилем для того, чтобы осуществить радикальные изменения ситуации. Сейчас такой инцидент, Совет Безопасности будет детально разбираться в этом деле. Турция, которая была чуть ли ни единственной союзнику Израиля из стран с преимущественно мусульманским населением, союзник - сильно сказано, но из симпатизирующих, с кем можно было дело иметь. И все тоже оказалось сильно замешано с серьезными эмоциональными издержками. Антиизраильские настроения сильно всколыхивают столицы мира и так далее. То есть я даже сегодня читал, что очень недовольны и сами израильтяне качеством проведенной военной операции, требуют отставки министра обороны Израиля. Потому что им кажется, что они пропустили эту флотилию спецслужбы Израиля, не досмотрели, неправильная реакция была и в каких-то асбестовых рукавицах по канатам команда спускается, неудобно стрелять, в общем, большая критика я видел обзор израильских СМИ в «Нью-Йорк таймс». Именно действий Израиля. Тем самым первая эмоциональная реакция – так и надо, но с учетом накопленных противоречий обе стороны говорят: так и надо. И если Израиль попал в эту провокацию, если квалифицировать поход флотилии в нарушение эмбарго провокацией, так дешево и так на глазах у всего мира жестоко, убийство людей всегда плохо. Мало какие идеи оправданы смертью людей.

О. БЫЧКОВА – Да, если даже люди вооруженные какими-то заточками, ножами и обрезками труб. Разумеется.

К. РЕМЧУКОВ - Поэтому я думаю, что будет иметь последствия, в том числе и в экономической сфере. Потому что Турция собирались развивать нефтегазовый бизнес и прокладывать трубопроводы между Турцией и Израилем с последующим выводом на Красное море для подачи в том числе российских энергоресурсов. И если даже сейчас может быть приостановлено развитие этих проектов, то с моей точки зрения это плохо, поскольку я абсолютно убежден, что развитие экономических отношений между враждующими либо конфликтующими сторонами это более надежный способ, в конце концов, интересы выгоды бизнеса ставить…

О. БЫЧКОВА – Это правда. Это такие нитки, которые сшивают, в конце концов, эти разорванные отношения. Они сами так начинают постепенно…

К. РЕМЧУКОВ - Вокруг этого же люди формируются. У которых доход генерируется на этом, занятость. И уже идеологи мира становятся не только политики. Но и простые люди.

О. БЫЧКОВА – Тем не менее, Совет Безопасности ООН осудил, и Россия заняла не очень понятную позицию. Медведев понятно сказал, что это немотивированная акция и гибель людей. Но, тем не менее, такое ощущение, что все находятся в таком легком ступоре. И наши, и американцы и даже европейцы, которые осудили однозначно, но, тем не менее, все теперь не знают, что с этим делать.

К. РЕМЧУКОВ - Огорчительный инцидент, говорит о том, что нервы напряжены. Все-таки до предела у всех. И надо что-то делать и не решать проблему газа, который с 2007 года блокируется из-за того, что ХАМАС захватил, то есть не решать проблему ХАМАСа, в том числе внутри Палестины. Нельзя. Все эти тлеющие проблемы оказывается доводят людей до почти кипения.

О. БЫЧКОВА – Вряд ли эта история поможет решить проблему ХАМАСа и проблему заблокированного Сектора Газа.

К. РЕМЧУКОВ - Мне кажется, что международное сообщество сейчас поднажмет на все стороны. Решать надо, потому что если не решать проблему блокировки и недоступа сюда, я ехал в студию, сообщили, что вроде бы Египет открыл границу для того, чтобы можно было поставлять. Мне кажется, это послужит сейчас катализатором разрешения этой проблемы.

О. БЫЧКОВА – Александр Иванович из Москвы простенько спрашивает: ваши впечатления о вчерашнем митинге на Триумфальной. О митинге или о его разгоне. Давайте по пунктам. Хотя с другой стороны после очевидного разгона уже содержание митинга само как-то становится не так важно.

К. РЕМЧУКОВ - Я так понимаю, намного больше людей принимало участие вообще в митинге, чем в предыдущие 31 числа.

О. БЫЧКОВА – 500 человек говорят.

К. РЕМЧУКОВ - Первая новость. Вторая – очень много задержанных. Третья новость – били сильно. А вообще в целом конечно проблема митингов 31 числа именно на Триумфальной площади, нельзя не говорить о том, что если людям, которые подают заявку на проведение митинга на Триумфальной площади предлагают Пушкинскую, я не знаю, предлагали им сейчас, но в прошлый раз, по-моему, предлагали, я слышал Алексеева говорила. Люди говорят: мы будем именно на Триумфальной. Мне кажется, здесь есть момент, который говорит о том, что не сама по себе 31 статья Конституции, а что это определенная политика, будем настаивать на своем. Будем идти на конфликт, мы будем там, где мы хотим. Это с моей точки зрения как стратегия может быть в политическом движении, но с точки зрения политики реальной, это трудно выдерживать аргументы. Потому что если ты хочешь регулировать процессы - где, где землеотвод делать, то надо входить во власть. И тогда ты будешь там первым вице-мэром Москвы. Если ты хочешь определять, где будет митинг, и кому будут даваться, тоже будешь властные полномочия. Но если ты говоришь: я буду там, где я хочу, хотя ты не во власти и у тебя не так много сторонников, это политика другого типа. Она не направлена ни на завоевание мест в парламенте, она направлена на поддержание такой обостренной кристаллизующейся антагонистической ситуации между этой группой политиков, если их можно называть, нереальных политиков и людей…

О. БЫЧКОВА – Такие политики нереальные называются чиновниками обычно.

К. РЕМЧУКОВ - Есть и по ту и другую сторону барьера нереальные политики. Потому что я отношусь, наверное, к той категории людей, которые понимают, что если ты в политике начинаешь заниматься, то смыслом политики помимо того, что можно походить, дубинками побьют, еще все-таки власть. Политикой занимаются люди, которым нужна власть. Инстинкты разные есть. Кому-то власть на фиг не нужна, они не занимаются политикой. У них есть другие слабости. А здесь, если ты занимаешься политикой так самозабвенно, ты хочешь придти к власти, чтобы менять какие-то вещи от Конституции до институтов в нашем обществе. А когда ты ставишь задачи, которые не соответствуют на данном этапе ни основному доминирующему настроению людей, я читал интервью Бориса Немцова, радио «Свободе» на днях он дал, в котором он говорит: мы хотим партию создать на базе «Солидарности», главная цель – депутинизация России. Вот цель политической партии. Предположим, Путин идет в 2012 году на выборы и набирает, сколько там положено, чуть надо 50 - 56%…

О. БЫЧКОВА – Столько, сколько надо набрать.

К. РЕМЧУКОВ - В первом туре. Всегда надо смотреть. А Борис Немцов говорит: посмотрите, даже за наш призыв «Без Путина» на сайте зарегистрировалось 45 тысяч человек. 45 тысяч от 143 миллионов человек это порядка 3 сотых процента. Три сотых процента, которые поддерживают лозунг, они даже не члены партии, но, тем не менее, депутинизация и 50 плюс процентов, которые хотят Путина иметь президентом. Насколько реально эта линия депутинизации. Насколько это реальная политика. С моей точки зрения это нереальная политика. Ты можешь находиться в политическом поле, тебя будут всегда знать, но цель, которую ты ставишь, она не приводит тебя к реальной возможности определять место, где будет проходить митинг, что будет делаться и так далее.

О. БЫЧКОВА – Но извините, я понимаю, три десятых, три сотых, три тысячных процента, ради бога. Но существуют эти три десятых, три сотых, три тысячных. Они существуют в природе. Есть люди, которые не согласны с тем-то и тем-то, которые говорят: нам не нравится по разным поводам. Не только по поводу союза кинематографистов. Они говорят: нам не нравится. В принципе задача политика может быть, например, обеспечить этим людям представительство во власти. Чтобы их интересы тоже учитывались. Чем не задача-то?

К. РЕМЧУКОВ - Хорошая задача.

О. БЫЧКОВА – Необязательно сто процентов иметь.

К. РЕМЧУКОВ - Я же не сказал вам, что 7%. 7% мы бы говорили.

О. БЫЧКОВА – Кто-то считает, что предположим, три сотых не имеют вообще никакого представительства нигде.

К. РЕМЧУКОВ - Электоральный смысл.

О. БЫЧКОВА – Или может один процент не имеют. Ну мало, но не имеют. Это справедливо? Значит, политик стремится к тому, чтобы их каким-то образом интересы выразить.

К. РЕМЧУКОВ - Надо четко говорить: я политик, выражающий интересы трех сотых граждан России, да ты имеешь право говорить. Оля, еще раз говорю, оттенок мысли, которую я хочу сказать. Это реальная политика или нереальная. Это политика, направленная на завоевание власти, это политика, которая в состоянии обеспечить приток людей на выборах, которые поддержат тебя и ты, придя во власть, начнешь корректировать что-то или это политика, которая сведется к тезисам, которые поддерживают три сотых, потом пять сотых, потом семь сотых, а потом они даже превратятся в одну десятую процента. Потом следующая цель будет увеличить в десять раз. Это получится один процент. Это очень долгий путь. Но за это время ты, мне кажется, что ставить нереальные цели, которые могут тебя хоть как-то приближать к реальной власти, это другой тип политики. Он не связан с реальным желанием получить эту политику, он связан с чем-то другим. Присутствовать, устраивать скандалы, демонстрировать что-то, настаивать на чем-то. Но никогда власть не разрешит 31 числа на Триумфальной площади. Но если тебе важна была бы Конституция и тебе сказали: на Пушкинскую. Ну иди на Пушкинскую. Почему ты не приходишь. Потому что ты говоришь: нет, я хочу на Триумфальной. Ты можешь так говорить? Конечно, можешь, ты можешь приходить, получать дубинкой…

О. БЫЧКОВА – Потому что в Конституции не написано, что кто-то определяет место просто так. Тоже не написано такого.

К. РЕМЧУКОВ - Скорее всего, все-таки регулирование существует. У нас же ничего прямого действия нет.

О. БЫЧКОВА – Это понятно. Но тут еще какой вопрос важный получается. Реальная политика это всегда присоединяться к большинству получается. А присоединяться к меньшинству это заведомо политика нереальная, поэтому надо всегда, например, вступать в партию «Единая Россия», как и делают многие. Потому что это да, правильно, хорошо и практично.

К. РЕМЧУКОВ - Это вы так сказали. Я такого не говорил. Для меня реальная политика, например, того же Зюганова, у которого нет, есть 10-15%, но это реальная политика, поскольку в своем сегменте он выражает настроения. Даже Жириновский те, которые интересы он буйных ребят как он сам, судя по всему, но тоже он выражает и получает 7-8%.

О. БЫЧКОВА – А что делать Лимонову с Немцовым и Касьяновым, которые пускай даже только свои собственные интересы выражают, они так думают. И что теперь им?

К. РЕМЧУКОВ - Оль, еще раз говорю, наверное, не в состоянии вам объяснить, что они имеют право…

О. БЫЧКОВА – Надо идти на Пушкинскую площадь, которую предлагают.

К. РЕМЧУКОВ - Если бы у вас была цель показать, что 31 числа вы можете в центре Москвы демонстрировать лояльность 31-й статье Конституции. На Пушкинской площади вы собираетесь, проходят эти и все знают, вот она проходит. Нет, вы же не хотите на Пушкинской. Вы хотите только на Триумфальной. Власть не даст, потому что я уже говорил в этой студии, что власть после майдана знает, что если только разрешить настаивать на том, что ты разобьешь палаточный город, где ты хочешь, что ты будешь демонстрировать там, где ты хочешь, создается технологическая предпосылка для этого бунта, для того, что ты можешь разбивать палаточный городок и не признавать никаких результатов выборов и так далее.

О. БЫЧКОВА – Значит, они правильно поступают, что они настаивают на Триумфальной, потому что если они пойдут туда, куда им предложат, на Пушкинскую или на Болотную или в Выхино, и там будут постоянно демонстрировать, то власть быстренько смекнет, что там просто этот майдан туда перемещается. И все закончится тем же самым. Получается, что так.

К. РЕМЧУКОВ - Я не понял, как получается. Но вы так говорите, я не буду спорить.

О. БЫЧКОВА – Какая разница, где находится этот майдан, и как он географически называется.

К. РЕМЧУКОВ - Майдан начинается не то, что вы с разрешения властей, а то, что вы делаете без разрешения властей. И поэтому создание всех молодежных организаций, всех движений направлено на то, чтобы… вот сейчас ОМОН некрасиво действует, бьет, это же вопрос еще власти. Качества власти. Эта власть она решила для себя вот так, что для нее это вредно. Что из этого получится майдан. У меня другая гипотеза, что если бы пускали на Триумфальную этих людей, ничего ровным счетом не было. Власть когда-то решала, что нельзя Солженицына печатать в стране…

О. БЫЧКОВА – Пыталась разгонять на той же Пушкинской площади демонстрации 20 лет назад.

К. РЕМЧУКОВ - Я имею в виду, считалось, что книга самое большое зло. А на самом деле эту книгу сейчас мало кто читает, покупает.

О. БЫЧКОВА – Я вам скажу, буквально сегодня я разговаривала об этом с одной приятельницей моей семьи, моих родителей, которая много лет живет за границей. Далеко, далеко. И она так удивилась, она отсюда, но просто давно живет не здесь. И она говорит: ну как это сломали руку журналисту, разогнали людей, побили дубинками. Ни за что, ни про что. Но это же насилие, которое было применено неадекватно. Значит, на это не имели права. Ну как же так, - сказала мне эта женщина. Я даже не нашлась, что ей ответить.

К. РЕМЧУКОВ - Вы включили, наверное, Первый канал и показали новости, в которых израильские коммандос убивают людей на флотилии. Просто убивают из автоматов.

О. БЫЧКОВА – Мы же не говорим, что это хорошо.

К. РЕМЧУКОВ - Не говорю. Она говорит: как же так. Удивленно. А вы говорите: еще страшнее вещи в мире бывают. Руку сломать это очень плохо, а когда просто тебя прибили, стреляли из автомата. То наверное смотрите как еще бывает. Просветили ее. Эту удивленную женщину.

О. БЫЧКОВА – Нет, я не просветила, я ничего не ответила, потому что я просто не нашла слов подходящих. Действительно, а что ей скажешь.

К. РЕМЧУКОВ - Оль, мне стыдно, что ОМОН, милиция особого назначения…

О. БЫЧКОВА – Не нашел других занятий.

К. РЕМЧУКОВ - Да… особого назначения для милиции для таких шкафов это ходить и заваливать бандитов, спортсменов, против которых только ОМОН и может.

О. БЫЧКОВА – Идите работайте вообще.

К. РЕМЧУКОВ - А они гоняют учителей. Я считаю, что это колоссальная слабость власти и такими методами она дискредитирует себя каждый раз.

О. БЫЧКОВА – Вы считаете, что власть себя дискредитирует, и несистемная оппозиция себя дискредитирует. Все себя дискредитируют в этой ситуации.

К. РЕМЧУКОВ - Опять это вы сказали.

О. БЫЧКОВА – Да?

К. РЕМЧУКОВ - Власть дискредитирует себя этими методами. А про оппозицию не говорил, что она дискредитирует. Я говорил о том, что она занимается нереальной политикой. Не той политикой, которая приводит к властным местам в государстве, чтобы заниматься регулированием дорожного движения, мигалками, где проводить митинги, и так далее. Не может такого быть, чтобы любое частное лицо говорило, что я вот буду там, особенно в наших условиях.

О. БЫЧКОВА – Ну понятно. Много спрашивают про Путина и Шевчука. В продолжение темы разрешенных или неразрешенных акций. Например, что неправильно поняли Путина, что он разрешил, а тут оказывается, и опять не разрешили. Вам понравилась эта история, как ходили деятели культуры к Путину. Много комментариев было на эту тему. Шевчук, по-моему правильно все делает. Мне нравится Шевчук.

К. РЕМЧУКОВ - Мне раньше нравился как певец. Сейчас не очень нравится. Но то, что он такой храбрый парень, задает вопросы.

О. БЫЧКОВА – Правильный парень по этим фактам, во всяком случае.

К. РЕМЧУКОВ - По крайней мере, никто не был лучше его в этой беседе. Правильно, неправильно, меня конечно огорчало, что он отскакивал, и не доводил до конца эти темы, которые он поднимал. То есть Путин перехватывал и говорил: дальше у нас будет профессиональный разговор. Здесь эмоции, будем смотреть коксующиеся угли, энергетические угли. Но в целом он, конечно, выглядел лучше всех на этой встрече. У него есть гражданская позиция. Но он первый сказал после этой встречи, что ему понравился разговор, такой мужской. И конечно, скорее всего, он тоже понял Путина так, что он разрешил ходить 31 числа. А Путина не поняли, потому что Путин сказал, что все должно быть в рамках действующего законодательства. Я как слышу про законодательство, и он вспомнил, что в начале своего президентства он ввел термин «диктатура закона». И убежден, что это был правильный термин. Это является ключевой вещью, нужно было с Путиным продолжать полемику о том, какие законы. У нас была уже диктатура закона. Для меня более содержательной является концепция модернизации России это как законность со справедливостью. Потому что большую часть исторической жизни, по крайней мере, последние сто лет в России существует законность без справедливости. И это является такой вещью, которая делает людей беспомощными. Потому что все вроде по закону, а справедливо ли это. И в обществе тема справедливости только в одну сторону прокачивается и педалируется. Это отнять у богатых, заняться перераспределением. Это будет справедливо. А вот по закону абсолютно не разрешать митинговать там, где нельзя. Или где закон запрещает. Насколько справедлив такой закон. Вот вопрос. Раньше было по закону, если ты рассказал анекдот про руководителей партии и государства – 10 лет. Абсолютно по закону. Но это абсолютно несправедливо. И история, когда диктатор уходит, показывает, что это было общество несправедливое. Начинается…

О. БЫЧКОВА – Разве был такой закон про анекдоты?

К. РЕМЧУКОВ - 58-я статья, она интерпретировалась широко. Донос достаточно дискредитировал руководителей. Там много подпунктов было, в том числе распространение слухов, порочащих…

О. БЫЧКОВА – То есть можно было притянуть к закону.

К. РЕМЧУКОВ - Очень много было таких историй жизненных.

О. БЫЧКОВА – То есть вы хотите сказать, если я опять вас не интерпретирую как-то не так, что всегда требования справедливости обращаются вниз, а не вверх.

К. РЕМЧУКОВ - Мне кажется, что вообще тема справедливости в нашем обществе чрезвычайно важна, в том числе для законодательства. Чтобы законы были справедливые. От того, что по закону разрешено машинам с мигалками или определенными номерами ездить по встречке, как они хотят. Это может быть по закону. Когда гаишника спрашиваешь, он же всегда говорит, у нас есть такая бумага, которая регламентирует это так можно. Когда говоришь: а чего вы его-то не остановили. Ему можно. А почему он ездит 200 км в час по улицам Москвы. Вы же меня остановили за то, что я ехал 70, и вы ругаете меня и говорите, что это рискованная ситуация. Что я могу убить кого-то.

О. БЫЧКОВА – У него типа спец чего-нибудь.

К. РЕМЧУКОВ - А он говорит: а ему можно. Я говорю: но вы же только что мне сейчас рассказывали, что это создает общественную опасность. Вы же не говорили о том, можно, нельзя, вы мне объясняли в принципе, что движущийся болид машины на скорости 75 км/час по Кутузовскому проспекту это опасность для граждан. Он сейчас промчался 200 км в час. Земля трясется у Калининского моста. Он говорит: ему можно. И вот это «ему можно» по закону совершенно нет никакого раскаяния в душе этого гаишника. Потому что эта законность без справедливости мне кажется должна быть предметом для политики реальной.

О. БЫЧКОВА – Это самый главный вопрос. Для чего, для кого. Потому что вроде как это является предметом для отдельных граждан, и для того, что довольно условно называется и приблизительно гражданским обществом. Вроде как это туда обращено. И там соответственно возникают какие-то акции время от времени. Такие которые начинаются и заканчиваются или продолжаются. Но не очень громко. Или продолжаются, но всячески как-то замалчиваются и делается вид, что их нет. В общем, не очень эффективно, и вроде как все.

К. РЕМЧУКОВ - Реальная политика это та, которая нацелена на проникновение во властные структуры, включая ГД, там, где в этих органах государственной власти можно заниматься тем, что делать более справедливым законодательство, чтобы следовать закону, было не только законно, но еще и чувство справедливости.

О. БЫЧКОВА – О какой справедливости можно говорить? Депутат предположим, законодатель, избранный по странной списочной системе, по странной системе договоренностей, которые возникают до и во время выборов и частично после. Эта система выборов она изначально не является безумно справедливой. И дальше он туда придет и будет отстаивать справедливость в понимании народа, который его на это не уполномочивал, потому что его никто не выбирал прямым образом. Ну как это может быть. Эта система не работает. Это реальная политика, но это не работает.

К. РЕМЧУКОВ - Да. Пожалуй, вы правы. В том, что вы сейчас рассказывали. Но поэтому надо бороться за то, чтобы были люди, которые выражают чьи-то интересы. В целом конечно, представительная демократия не сильно востребована в нашем обществе сейчас. Это мне кажется характеризует качество политической зрелости что ли граждан. Люди равнодушны к политическим моментам. Последние опросы общественного мнения показывают, что людей больше интересует патернализм со стороны государства. На первом месте забота людей сводится к тому, чтобы государство помогло им в трудную минуту, со здравоохранением, с пенсией, со всякими вопросами. Если у человека такая долгая мысль, это самые первые потребности из свобод, которые им нужны, вдолгую такое доверие к государству, которое, когда он будет стареньким, должно его защитить, то понятно, что человек с такими мозгами не может критиковать сильно государство. Не может критиковать сильно исполнительную власть. Он на нее уповает.

О. БЫЧКОВА – Он может только просить и умолять.

К. РЕМЧУКОВ - И эта реальная фиксация состояния политической культуры в стране мне кажется, является тоже реальностью. Люди такие, какие они есть в России. Людям, которым нужна законность и справедливость, скорее всего, их очень мало. Примерно три сотых процента.

О. БЫЧКОВА – Несчастных.

К. РЕМЧУКОВ - Если предположить, что каким-то образом они окажутся во главе власти, в силу каких-то… метеорит упал и они вдруг раз и у власти, то выяснится, что они дискредитируют себя в первые месяцы власти в глазах основной массы населения. Они потеряют все рейтинги, всю привлекательность, потому что, скорее всего, они мыслят не так. Это должна быть диктатура меньшинства в целях облагородить широкие народные массы. И отказ от демократических методов.

О. БЫЧКОВА – Честно говоря, есть большие подозрения, что мы имеем дело с диктатурой меньшинства. Потому что если подумать, хорошо, эти три десятых процента…

К. РЕМЧУКОВ - Сотых.

О. БЫЧКОВА – Сотых, миллионных. Они действительно не имеют никакого представительства в органах власти любых, своих интересов. Но вопрос заключается в том – а кто имеет такое представительство. Не факт, что широкие массы прочие, 99,9 они все так сильно представлены. Но может быть кто-то, кто финансирует продвижение политиков…

К. РЕМЧУКОВ - Я почти не сомневаюсь.

О. БЫЧКОВА – …и партий в ГД, тот да, напрямую имеет такое представительство. А остальные собственно…

К. РЕМЧУКОВ - Их Путин представляет и Медведев.

О. БЫЧКОВА – А, потому что они за них голосовали лично.

К. РЕМЧУКОВ - Они голосовали, они от них ждут чего-то. У них есть два представителя. Путин и сейчас нарастающий рейтинг Медведева. За год увеличился на 7 или 8%. Вот такие ребята. И они связаны только с исполнительской властью, их решения, они делегируют им колоссальный комплекс свободы…

О. БЫЧКОВА – Но они с них ничего не требуют.

К. РЕМЧУКОВ - Нет, потому что они ждут, что когда пенсия наступит, они им помогут.

О. БЫЧКОВА – Понятно. Это была программа «Особое мнение». Константин Ремчуков делился сегодня с нами своими соображениями. Спасибо вам.

К. РЕМЧУКОВ - Спасибо вам.