Владимир Милов - Особое мнение - 2010-08-05

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и у меня сегодня в гостях политик Владимир Милов. Здравствуйте, Владимир.

В.МИЛОВ: Здравствуйте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я напоминаю, что у нас есть SMS +7 985 970-45-45. Идет прямая трансляция на сайте «Эха Москвы» - оттуда тоже можно задавать вопросы. И работает наш совместный с компанией FirmBook проект, 3 видеовопроса прозвучат также сегодня в этом эфире. Давайте пока поговорим о новостях, которые сейчас приходят с пометкой «срочно». Правительство России запретило экспорт зерна из-за засухи, об этом заявил премьер-министр Владимир Путин. Ну, ранее в Минсельхозе объявляли, что засуха не скажется на экспортных обязательствах России. Ну вот такой поворот событий – он был ожидаем?

В.МИЛОВ: Не знаю. Действительно, многие эксперты говорили, что, в принципе, достаточно переходящих запасов, которые остались с прошлого урожая – там порядка 16 миллионов тонн зерна было или что, я не помню точную цифру. Но довольно большие запасы оставались и вроде говорили, что несмотря на некоторое напряжение на зерновом рынке, какого-то всплеска цен вряд ли стоит ждать. Но, вот, Путин, видимо, решил не допускать случайностей, и это, конечно, плохо. Я категорически против любых таких ограничительных мер по экспорту. Ну, вот, у нас по мазуту любили лет 10 назад выводить балансовые задания: тоже когда, якобы, для того, чтобы сдержать рост цен и обеспечить его поставки на внутренний рынок закрывали экспорт, вводили там запретительные экспорты и балансовые задания. Это не спасает никогда от роста цен, но это всегда ударяет по производителям. В данном случае у нас экспорт является очень важной статьей доходов для наших сельскохозяйственных производителей, и, конечно, для них это решение очень невыгодно. Это одна из тех отраслей экономики, которая в кризис не падала, а там был даже некоторый рост, в сельском хозяйстве. И, конечно, то, что такой удар по ним нанесен, я думаю, что это для отрасли плохо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте поговорим о теме, которая последние полдня обсуждают. Слово «рында» не сходит с уст никого ниоткуда. Но если мы отбросим в сторону стеб, мат, короче говоря, форму и посмотрим на содержание. По сути, этот блогер, обращаясь к Владимиру Путину, говорит: «Премьер-министр, освободите меня от налогов, я сам обеспечу пожарную безопасность в своей деревне, в своем селе». Ну, там, сегодня мы обсуждали, что по примеру добровольцев, в Америке, например, такие вещи есть. Это хорошее предложение. Почему нет? Вот эта вот самая организация.

В.МИЛОВ: Ну, я читал этот пост. Да, вот, как раз здесь, мне кажется, перед этим блогером надо бы поставить зеркало, если он хочет разговора о самоорганизации, потому что, ну, пост очень странный. Да, действительно, есть масса системных ошибок властей, которые делались в прошедшие 10 лет и продолжают делаться, которые приводят к тому, что ситуация с этими пожарами вышла из-под контроля. Очень много ошибок было сделано в управлении системой противопожарной безопасности, но я так почитал этот пост, ну, вот, вообще, рында – это такая, странная история, когда там, в принципе, даже можно в окошко посмотреть, видно, что везде дым, все горит. Зачем вот этот колокольчик нужен, чтобы в него звонить, я, честно говоря, не очень понял. Еще он пишет, что...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, ночью же вы не будете выглядывать в окно.

В.МИЛОВ: Он еще там приплел, что когда к власти пришли демократы, то застроили все противопожарные пруды. Слушайте, ну а кто мешает вам в деревне самим вырыть 3 противопожарных пруда?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, а если на этом месте дом какой-нибудь стоит, например?

В.МИЛОВ: Вы знаете, я был в Тверской области, в деревнях неоднократно, да? И я чего там не заметил совершенно точно – это я не заметил там проблем с местом для размещения, например, противопожарных прудов. Там этой проблемы просто нет. Вот, проблемы с местом там просто нет. Мне не кажется, что вопрос рытья противопожарных прудов – это такое дело, по которому надо обращаться к Путину, ругать демократов и так далее. Вот здесь как раз... И я так смотрю, что этот блогер начал уже более серьезно говорить о предмете после того, как история вышла на поверхность, что, вот, не обеспечивают техникой. Да, это правда. Вот, одна из ошибок властей – то, что, действительно, есть дефицит противопожарных машин, рукавов и население этой техникой не обеспечено. Но конкретно, на мой взгляд... Я понимаю, что люди раздражены такой слабостью и импотентностью власти, но, с другой стороны, вот этот конкретный пост – он такое, очень странное впечатление производит. Я думаю, что надо, все-таки, серьезнее подходить к вопросу, и есть очень много вещей, которые люди должны сами делать в порядке самоорганизации, самоуправления для того, чтобы, все-таки, не допускать таких ситуаций с угрозами пожаров поселениям деревенским и так далее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, а государство должно это как-то поощрять? Ну, там, например, снизить налоговое бремя?

В.МИЛОВ: Ну, в принципе, государство много чего должно делать для того, чтобы обеспечить инфраструктуру, защиту от пожаров. Вот эти, например, рукава противопожарные оно должно сделать, как ни крути. Но с другой стороны, мне кажется, что у нас тут очень многие люди привыкли по любому поводу, когда у них в жизни какие-то проблемы, сразу апеллировать к тому, что государство им должно всю эту проблему решить за них и шнурочки завязать.

Еще раз. Вот те конкретные вещи, которые привел в своем обращении вот этот товарищ, подавляющее большинство из них могло бы быть сделано усилиями самих селян. Больше того, я знаю довольно много людей, которые живут в сельской местности, которые о своей противопожарной безопасности серьезно заботятся при том, что работают там с опасными материалами, постоянно с дизелькой и так далее, да? Газ там сейчас во многие деревни проводят.

Поэтому, на самом деле, здесь, мне кажется, есть такой некоторый момент инфантильности и дефицита вот этой самой самоорганизации. С этим надо бороться – люди, все-таки, должны понимать, что от правительства можно и нужно многое требовать, но есть вещи, которые ручками нужно делать самим. И если мы хотим стать нацией ответственных граждан, то, в общем, надо задуматься об этом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вообще, история с пожарами, то, что сейчас происходит в стране, - да, действительно, аномальная жара, не было такого почти 1,5 сотни лет. Но с другой стороны, мы видим, что как всегда все не готовы. Да, стихийное бедствие, но какие-то вещи можно было предусмотреть, что-то можно было сделать. Сейчас мы видим только 2 вещи. а) это то, как Владимир Путин разъезжает по всей стране и со всеми встречается, и лично что-то обещает. И б) мы видим, как этот пожар, условно говоря, заливается деньгами. Все правильно сейчас делает премьер-министр?

В.МИЛОВ: Ну, во-первых, вот то, что сейчас происходит с очевидной ситуацией неготовности к пожарам. Причем, смотрите. Ведь, несколько недель уже стоит аномальная жара, и то, что начнутся пожары, рано или поздно это, в общем, можно было так предугадать, еще не будучи специалистом. Но вот этот хаос и опять вмешательство в стиль ручного управления, который мы наблюдаем, это следствие системных ошибок Путина, которые он много наделал за эти 10 лет. В том, что касается лесных пожаров, ну, вот, сейчас многие писали о том, что в 2000 году была ликвидирована Федеральная служба лесного хозяйства и государственная лесная охрана, о том, что самим арендаторам лесов по новому Лесному кодексу было поручено осуществлять надзор за противопожарной безопасностью. Я помню, еще в 2002 году, когда я зам министром работал, тогда тоже горели торфяники и стояла дымка над Москвой. Крайне активно обсуждался вопрос о рекультивации заброшенных месторождений по добыче торфа. Это, вот, те самые, одни из тех торфяников, которые горят. И это, в общем, не много денег вся эта программа бы стоила, уже за 8 лет можно это было сделать.

Ну и я считаю крупнейшей ошибкой, просто стратегической ошибкой передачу в 2001 году Путиным функции по борьбе с пожарами МЧС, потому что принципиальная проблема МЧС состоит в том, что это такое, реактивное ведомство – оно реагирует на проблемы, которые уже где-то происходят. И природа работы этого ведомства – она, к сожалению, не такова, чтобы серьезно заниматься профилактикой и работать с населением. В частности, на Западе, когда там происходят лесные пожары, там обязательно эвакуация объявляется достаточно быстро во всех этих Калифорниях, в Испании и так далее, да? Это то, чего не было сделано у нас, и это то, что привело к аномально большому для цивилизованных стран количеству жертв. Поэтому чего там? Конечно, они затыкают руками сейчас последствиях всех этих системных ошибок, которые они наделали за все эти годы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушатели возвращают нас, все-таки, к вопросу самоорганизации и тому, кто и что должен обеспечивать. Сразу несколько сообщений я зачитаю вам. Настя из Череповца пишет: «Они что, должны на свои деньги пруды рыть? Они же налоги платят». Алена спрашивает: «Кто будет рыть? Старички и старушки на 2 тысячи рублей пенсию?» Ну, Алекс отмечает, что во втором посте этот человек пишет, что копать запретили. А Елена спрашивает: «Засыпать можно, а новые копайте сами, да, господин, Милов?»

В.МИЛОВ: Не, это понятно, что люди, конечно, сейчас будут набрасываться не тех, кто пытается, все-таки, к какой-то самоорганизации призвать. Но с другой стороны, это абсолютно повсеместная ситуация и я это много видел в деревнях. Везде же есть местное самоуправление, к которому люди относятся так, что как будто это, с одной стороны, чего-то, чего нас не касается, а с другой стороны, вот, есть главы районов и другие представители местной власти, которые, в общем, на этих территориях творят, что хотят, и люди систематически в течение многих лет не пытаются протестовать или как-то повлиять на это, а просто говорят «А, ну все равно они все разворуют или ничего не сделают».

Вот, местная власть, которая, кстати, пусть и маленькими, но ресурсами располагает. Хотя бы для рытья прудов. Вот, прежде всего то, с чего люди должны начать, они должны заставить эту местную власть работать. Я, к сожалению, очень много видел примеров, когда люди от этого просто отмахиваются. Они даже не знают, кто у них начальник, или говорят, что он там крутой мафиози, сидит уже давно на своем месте, ничего с ним нельзя сделать.

Это не так. Местная власть – это то, что, вообще-то, сегодня не входит в федеральную вертикаль, это подчиняется напрямую людям. У нее есть свой бюджет, в ее компетенции находится решение всех этих вопросов. Почему в цивилизованных странах люди заставляют местную власть нормально работать, а в России, у нас начинаются вот эти вековые жалобы, что царь плохой, там, правительство плохое и так далее? Есть вещи, которые... Безусловно, рытье прудов в селе – это не то, за что должен отвечать Путин при всем моем плохом отношении к Путину, о котором вы знаете.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще одна тема, которая остается в центре внимания СМИ, это ситуация вокруг Химкинского леса. Но уже даже не столько вокруг леса, сколько вокруг защитников. Сегодня была задержана Евгения Чирикова и был суд. Мы знаем, что 1,5 тысячи штрафа, неповиновение милиции и сама Чирикова рассказывала у нас в эфире, как против нее свидетельствовали милиционеры, которых она даже и в глаза не видела. Все идет, вот, как снежный ком, набирает, скатывается, становится все больше. Мы где-то недели 2 назад с вами говорили про эту ситуацию. Тогда вы могли предположить, что все будет так, что Чирикову будут сначала забирать насильно для дачи показаний после пресс-конференции, на следующий день ее будут арестовывать, ей будет грозить 15 суток административного ареста.

В.МИЛОВ: Ну, вообще, вот это, конечно, полицейское государство в действии, что называется, потому что каждый день какие-то вот такие новости. То рэперу Нойз дадут 10 суток за то, что он что-то сказал про милицию, то теперь возмутительные абсолютно действия в отношении Евгении Чириковой. В интернете лежит видео, как ее жестко арестовывали. Это абсолютный произвол, конечно. Ну что? 2 недели назад, когда мы говорили, уже было очевидно, что эта ситуация переходит в политическую плоскость и что это перестает быть вопросом просто того, что группа людей собралась и защищает какой-то отдельно взятый, рядом расположенный лес. Это стало большим политическим вопросом, это делает заголовки уже месяц и, на самом деле, это давняя вообще история. И совершенно очевидно, что то, что происходит сейчас с этим полицейским произволом, это реакция на то, что... И тема защиты Химкинского леса стала политизированной, и сама Чирикова приобрела такой, значительный, я бы сказала, политический вес. Многие уже познакомились с ней и много видеороликов ее в интернете. Она стала известной фигурой и фигурой, которая объединяет людей в борьбе против произвола власти. Я думаю, что вот эти все аресты и силовые меры – это такая реакция на это, что, вот, люди, гражданские активисты не лезьте в политику, иначе для вас это может кончиться вот такими силовыми действиями.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть это такая показательная порка?

В.МИЛОВ: В значительной степени да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что сейчас можно сделать? Что, Евгении Чириковой уходить куда-то из этой истории или что?

В.МИЛОВ: Ну, я надеюсь, что она продолжит борьбу, потому что она уже много сделала за это время и многое ей еще предстоит сделать. Ну что? Нужно бить в набат, нужно помогать, нужно использовать все ресурсы гражданского общества для того, чтобы на власть давить и заставить прекратить вот это незаконное возмутительное преследование Чириковой с применением просто бандитских методов. Мы, кстати, 2 недели назад тоже говорили именно о бандитских методах, которые для этого используются.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какие механизмы есть сейчас у гражданского общества, чтобы повлиять на эту ситуацию?

В.МИЛОВ: Ну, для властей очень важно, когда демонстрируется очень широкая поддержка и солидарность большого количества людей в стремлении содействовать прекращению такого рода мер преследования. Ну, все помнят историю со 100 тысячами подписей за освобождение Светланы Бахминой, да? И я думаю, что... Ну, там, 100 тысяч – не 100 тысяч, но чем больше людей сейчас будет требовать от властей прекратить произвол в отношении Чириковой и защитников Химкинского леса, тем больше шансов на то, что власти, все-таки, сдадут назад. Они рассчитывают, что бросят, что там не будет ничего и, в общем, им позволят продолжать давить на Чирикову и ее активистов так, как они хотят.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но с другой стороны, вы же понимаете, что Химкинский лес – да, это большая тема, важная тема, которая остается в центре внимания, но она, все-таки, локальная достаточно. В то время как сейчас внимание всей страны приковано к тем же пожарам.

В.МИЛОВ: Ну, вот, Химкинский лес стал одним из таких передовых краев вот этой борьбы между гражданским обществом и абсолютно бесчеловечной властью, которая то тут, то там творит разнообразный произвол по разным поводам, что лес вырубить, что полностью провалить противопожарную работу свою. И вот это один из тех эпизодов, когда абсолютно изначально неполитизированные люди... Ведь, защитники Химкинского леса – они же несколько лет назад были вполне законопослушными людьми, они нормально относились к Путину и ни в какой оппозиции в политике не участвовали, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А сейчас они не законопослушные люди?

В.МИЛОВ: Ну, они законопослушные люди, но они открыто присоединяются, например, к несанкционированным акциям на Триумфальной площади. Поэтому вот до чего вот это давление и произвол властей довели обычных граждан, которые были не политизированные еще короткое время назад. Это такая, знаковая история и она обозначает вот этот передовой край борьбы общества с произволом власти.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть получается, что любое движение, которое будет задавливаться и игнорироваться, оно может перерасти во что-то такое, глобально серьезное, не важно, какая тема?

В.МИЛОВ: Ну, скорее, это такая война по многим фронтам. Это, по сути, силовое противостояние между властью и обществом, обществом, которое не согласно с тем, что власть так грубо, нагло попирает его права. Я думаю, что поскольку власть не собирается свой стиль поведения менять, число этих фронтов, число таких отрядов, которые борются с властью, оно будет расти.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть это будет просто много разных конфликтов в разных регионах по разным темам?

В.МИЛОВ: Так, их уже очень много. Вот, я только что из Калининграда вчера вернулся, и они опять готовят там крупные протестные акции. Я думаю, что там будет очень такая, жаркая политическая осень. Поскольку никакие требования тех, кто собирался на массовые митинги протеста зимой и весной, не выполнены и, видимо, их ждет переназначение все того же губернатора Бооса. Так что, в общем, по всей стране есть очень много примеров такой борьбы, в том числе по самым конкретным житейским бытовым поводам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бытовой повод – он как-то проще объединяет, все-таки, людей, чем политика.

В.МИЛОВ: Он, скорее, понятнее, потому что через него гораздо проще довести людей до мысли о том, что власти плохо делают свою работу, зажрались и что, в общем, этот произвол, вот эту ситуацию нужно как-то прекращать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть это такой просто повод через быт людей привести в политику?

В.МИЛОВ: Да, это делает политику понятнее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Манипулирование такое толпой.

В.МИЛОВ: Нет, почему? Я бы сказал, что это конкретные примеры, иллюстрации того, каким образом произвол власти влияет на ухудшение положения конкретных людей в каком-то конкретном месте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте мы предоставим возможность задать вопрос Владимиру Милову Андрею Волгину – это электромеханик из Красноярска. Андрей, здравствуйте. Пожалуйста, задавайте свой вопрос Владимиру Милову.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Владимир.

В.МИЛОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Опираясь на нас, регионы (мы следим за рейтингом кандидатов) и выдвигая единого кандидата от демократической оппозиции на предстоящих выборах, что можно пообещать другим политическим и околополитическим течениям, ну, может, исключая явно уголовное проявление. Не хотелось бы вновь пиарить их имена и оголтелость. Спасибо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо за вопрос.

В.МИЛОВ: Ну, во-первых, я не хотел бы раньше времени обнадеживать по поводу единого кандидата от оппозиции на предстоящих выборах. Мы с коллегами сейчас обсуждаем эту тему, но тема сложная, особенно с учетом опыта предыдущих выборов 2007-2008 годов, когда просто все зацементировали, никого никуда не пустили. Знаете, очереди нет, я бы сказал, из кандидатов, которые хотели бы попробовать бороться в такой, почти безнадежной ситуации. Но я надеюсь, что мы, в частности, единого демократического кандидата в президенты, все-таки, выдвинем. Вот, я в своем блоге на эту тему устроил даже такие праймериз небольшие, и, в принципе, кандидаты хорошие у нас есть. Я надеюсь, что мы до этого договоримся.

Что касается других политических сил, мы, безусловно, если, все-таки, удастся кандидата выдвинуть, мы будем добиваться того, чтобы все вот эти грязные делишки власти были вытащены наружу, чтобы общество получило полный отчет о том, что в последнее время в нашей стране творилось, и чтобы ничего от глаз людей не было скрыто.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Андрей, хотите ли вы задать какой-то уточняющий вопрос? Или этот ответ вас удовлетворил?

СЛУШАТЕЛЬ: Не, ну, я Живой журнал смотрел, и как механик механика еще. Подскажите, как думаете, когда в Красноярске метро у нас запустят?

В.МИЛОВ: Ой, ничего не могу сказать на эту тему, к сожалению.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Андрей Волгин задавал свой вопрос, электромеханик из Красноярска. Владимир, вы упомянули о том, что очереди нету. А почему?

В.МИЛОВ: Ну, трудно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не хочет никто?

В.МИЛОВ: Это дорогостоящее дело, очень жесткие условия.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все в деньги упирается? Ну, не поверю я.

В.МИЛОВ: Нет, не все. Но это важный момент, да? Потому что хорошая кампания стоит от 1-го до 2-х миллионов долларов – это на дороге не валяется такая сумма. Кроме этого, там такие, драконовские условия. Все же помнят, как Касьянов собирал подписи – это очень короткое время, очень неудобное, потому что там новогодние праздники, да? Очень сложно там всякие вот эти закорючки юридические по процедуре выдвижения кандидата. Но, знаете, я разговаривал с некоторыми потенциальными людьми, у них интерес к этому есть. И с Немцовым, и с Рыжковым. Я считаю, вот, как минимум, у нас есть потенциальных 2 очень хороших кандидата. Если, скажем, между ними нам удастся устроить такие общенародные демократические праймериз, между Борисом Немцовым и Владимиром Рыжковым, и кто-то из них победит, а проигравший признает это и будет работать на победу единого кандидата, вообще, мне кажется, это будет гораздо интереснее, чем история с праймериз 2007-2008 годов, когда таких ярких кандидатов у нас не было.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас прервемся буквально на одну минуту. Никуда не уходите: программа «Особое мнение» с Владимиром Миловым скоро продолжится.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и напоминаю, что у меня в гостях сегодня политик Владимир Милов. У нас работает SMS +7 985 970-45-45, идет прямая трансляция на сайте «Эха Москвы» и мы вместе с компанией FirmBook еще и делаем видео, обеспечиваем видеовопросы. И как раз сейчас Юрий Габов у нас на связи, управленец из Санкт-Петербурга. Здравствуйте, Юрий, пожалуйста, ваш вопрос Владимиру Милову.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Здравствуйте, Владимир.

В.МИЛОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Что-то я не помню, что Владимир Путин особо жаловал «Эхо Москвы». И тут его прорвало, еще как. Ну, я считаю, что ответ блогеру был несколько хамоватый. Я, вот, хочу спросить: что это было со стороны Владимира Путина? Начало предвыборной гонки?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое за вопрос, Юрий. Владимир?

В.МИЛОВ: Ну, я, честно говоря, не понял тоже, что это было. Это абсолютно нетипичная история, когда там какому-то блогеру на электронное обращение Путин отвечает, да еще так подробно, надо сказать. Ну, мне кажется, он под тяжелым впечатлением находится от своих поездок последних по пожарам. Вот, обошло видео интернет, где он в Нижегородской области просто подвергся такому нападению со стороны погорельцев, которые очень жестко, так, мягко скажем, с ним разговаривали. И я думаю, он под впечатлением от этого находится. У него же внутреннее чутье так, развито достаточно серьезно, он понимает, что надо как-то реагировать и просто так от людей отмахиваться в такой ситуации нельзя. Может быть, поэтому решил ответить. Хотя, я, кстати, не знаю: а это, действительно, такой, подлинный путинский ответ? Чего Венедиктов-то говорит?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, настоящий. Иначе бы не появилось.

В.МИЛОВ: Ну, это экстраординарно. Это показывает, что у мужика, так, очень сильно нервы напряжены, что он, в общем, даже находит возможным отвечать на записи в блогах, и понимает, что это та ситуация, когда, ну, без обратной связи уже не получится, как он привык.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Юрий, вы удовлетворены этим ответом или хотите какой-то уточняющий вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я хотел бы добавить. А это принесет ему политические очки или, наоборот, понижение рейтинга? Как вам кажется?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, Юрий, за ваш вопрос.

В.МИЛОВ: Там не все определяется, вот, буквально рейтингом. Путин же человек ужасно импульсивный. Вот, я думаю, за 10 лет у нас у всех была возможность в этом убедиться. И он иногда реагирует на какие-то вещи просто потому, что считает нужным среагировать. Вовсе не обязательно это направлено на рейтинг. А как это скажется? Да, знаете, как у нас эти рейтинги составляются, да? Поэтому я не думаю, что конкретно вот эти все истории на формальных рейтингах отразятся. А то, что поддержка партии власти падает, это видно довольно сильно, видно хотя бы на региональных и местных выборах, которые раз в полгода проходят. Системно снижается поддержка партии власти. Поэтому я думаю, что и эта история с пожарами, она, возможно, станет таким, мини-ураганом Катрина для России и на репутации власти, безусловно, скажется.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень многие эксперты сходятся во мнении, что, напротив, это в плюс обернет себе тандем. Ну, причем, даже, скорее, Владимир Путин.

В.МИЛОВ: Я не думаю, потому что это крайне сложно повернуть в плюс. Потому что вся центральная, европейская часть России, а это где бóльшая часть нашего населения, вообще-то, живет – она так или иначе затронута последствиями этих пожаров и так или иначе видит, что власти не справляются в тех или иных проявлениях. И, кстати, даже по реакции на вот это странное, забавное письмо блогера про рынду, по реакции видно, что даже люди, толком не разобравшись во всем, уже готовы очень активно говорить, что да, чиновники совсем зажрались, ничего для нас не делают. Это отношение, в принципе, становится доминирующим в стране. И я не очень понимаю, как при этом им удастся долго удерживать какие-то свои рейтинги.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот, слушатели присоединяются к нашей дискуссии относительно возможных кандидатов от оппозиции. Наталья пишет: «Без выхода на телевидение оппозиция почти неизвестна и почти не имеет шансов на выборах президента».

В.МИЛОВ: Ну, так, это же не первый случай в истории и не только в России. Ну, значит, надо осваивать другие методы, тем более, что там технологии сегодня такие возможности предоставляют. Да, конечно, это очень плохо, что мы не имеем выхода на телевидение. Но, знаете, Татьян, мы же много это обсуждаем внутри оппозиции, да? И я могу сказать, что в последние 2 года произошли такие, хорошие изменения, когда отсутствие доступа на ТВ – оно стимулирует оппозиционных политиков идти к народу. Потому что раньше думали как? Как у нас, знаете...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Как Борис Немцов ходил на рынок в городе Сочи?

В.МИЛОВ: Между прочим. Между прочим, кстати говоря, Немцов получил в Сочи почти 20 тысяч голосов реальных избирателей. Я в прошлом году в Москве, хотя, вроде, такая, общепризнанная вещь, что меня по телевизору особо не показывали, меня там мало кто знает, я легко собрал 5 тысяч подписей в свою поддержку у себя на Юго-Западном округе в Москве, и думаю, что если был бы зарегистрирован, я бы выиграл эти выборы год назад в Мосгордуме. Поэтому эти методы работают и очень хорошо.

Вот, знаете, у нас было пару лет назад такое, что «пустите Каспарова на 5 минут в телевизор, и сразу вся страна изменится». Вот, может быть, в этом есть тоже свои плюсы, что нас не пускают в телевизор, потому что оппозиция становится ближе к людям, ездит по регионам, работает с большим количеством россиян.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть как Путин.

В.МИЛОВ: Лучше Путина, потому что Путин занимается откровенной показухой. Вот, один из моих челябинских друзей, Алексей Тобалов, лидер «Солидарности» челябинской, он выложил в своем блоге фотографию, как Путин там приказал сделать пляж в Челябинске, а как только он уехал, все это сразу срыли. И все лежаки унесли, и всю инфраструктуру, да? Сейчас опять там голый песок. Поэтому это все показуха, люди это видят. А мы-то занимаемся реальным, серьезным общением с народом и стараемся объяснять им, какая есть альтернатива сегодняшней ситуации, что мы и предлагаем. Это не даст быстрых результатов, но это обязательно даст результаты.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но основной упор сейчас стоит делать на регионы?

В.МИЛОВ: В регионах как-то поинтересней. Я, вот, для себя лично такой вывод сделал. В том же Калининграде, в том же Иркутске, куда я поеду через неделю, в том же Екатеринбурге, где я был 2 недели назад. Там какая-то жизнь. Люди хотят изменений, они готовы что-то для этого делать. В Москве доминирует такой пессимизм, к сожалению, что там гипс снимают, клиент уезжает, все пропало, ничего не удастся сделать. Видимо, это от близости вот этих всех товарищей с мигалками (Путиных, Сурковых и прочих) давит как-то на мозги. Но в регионах гораздо более активная интересная сейчас политическая жизнь. Это надо использовать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще один видеовопрос сейчас будет у нас от Карена Акопова, переводчика из Швеции – это наш постоянный участник. Карен, здравствуйте. Пожалуйста, ваш вопрос Владимиру Милову.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня вопрос к Владимиру Милову будет касаться немножко внешней политики России. Хочу повернуть дискуссию немножко в другой ракурс. Вопрос касается Энергетической хартии. Скажите, пожалуйста, Владимир, известно, что эта Энергетическая хартия на протяжении уже многих лет является камнем преткновения в отношениях между ЕС и Россией. В чем там причина? Почему Россия отказывается подписывать Энергетическую хартию? Спасибо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое за вопрос, Карен.

В.МИЛОВ: Ну, это долгий разговор. Знаете, я могу вам посоветовать. У меня было много эфиров на «Эхе» по этому поводу, конкретно по Хартии, таких, часовых. Поэтому посмотрите историю моих эфиров, вы там узнаете. Но мы вообще-то, Россия в прошлом году официально уведомила секретариат Энергетической хартии, что она выходит из этого договора и просто больше не является его участником. Даже не стороной нератифицировавшей, а вообще отзывает свою подпись. Поэтому я думаю, что действующие власти к Хартии не вернутся в ближайшее время. И в практической плоскости обсуждать эту тему бесполезно. Но просто у Европы сейчас немножко стало полегче с зависимостью от России, потому что российский газ в последние 2 года был сильно не конкурентен на европейском рынке, вытеснялся сжиженным газом из других регионов. Поэтому я думаю, что здесь вообще меняется ландшафт на европейском энергетическом рынке и, скорее всего, не в нашу пользу. Но это долгий разговор большой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Карен, хотите какой-то уточняющий вопрос, может быть, чтобы сузить дискуссию? Или удовлетворены ответом Владимира Милова?

В.МИЛОВ: Извините, что я не могу подробно так ответить.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, понятно. Я думал просто, вы сконцентрируете свой ответ на проблеме монополизации Газпрома, в частности, а точнее, энергопоставок России в Европу. И что Энергетическая хартия как раз таки требует демонополизации энергетических поставок, и в этом, в основном, камень преткновения.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, Карен.

В.МИЛОВ: Ну, кстати, по факту она ничего такого не требует. Она требует просто равных недискриминационных условий для всех участников, а демонополизации она не требует. Ну, еще раз, посмотрите мои прошлые эфиры, там было много об этом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое говорим Карену Акопову за его вопрос. Ну, как-то сейчас про энергобезопасность вообще никто не вспоминает.

В.МИЛОВ: Да, сейчас много более горячих тем.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, гораздо более важных. И сейчас бы и с засухой, и с пожарами справиться, а там потоки сами как-нибудь по себе достроятся. Хотя, приходят же периодически сообщения, что там. Там ниточку запустили, построили, сям, все у нас вроде хорошо.

В.МИЛОВ: Ну, как «хорошо»? Будут закапывать огромные миллиарды в никому ненужные газопроводы. Как кто-то назвал недавно, самый дорогой металлолом в мире все эти Северные и Южные потоки, потому что непонятно, будет ли спрос вообще на этот газ. Но тем не менее, вот, с упорством...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это, уж, дело последнее, знаете ли, спрос.

В.МИЛОВ: ...достойным лучшего применения все эти трубы по морю вроде как по-прежнему хотят тянуть. Это, конечно, очень плохо. Это наши деньги, потому что Газпром получит огромные налоговые льготы на всех этих проектах. Это деньги налогоплательщиков в гораздо большем объеме, чем налоги, которые платит человек, который потребовал рынду.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, рындой начали, рындой закончили. Большое спасибо Владимиру Милову. Это была программа «Особое мнение», которую для вас провела Татьяна Фельгенгауэр. Всем счастливо!