Евгения Альбац - Особое мнение - 2010-08-16

А. САМСОНОВА – Добрый вечер. Вы слушаете программу «Особое мнение». Слушаете на радио «Эхо Москвы», смотрите на телеканале RTVi. Я сегодня беседую с главным редактором журнала «The New Times» Евгенией Альбац. Добрый вечер.

Е. АЛЬБАЦ - Здравствуйте, Тоня.

А. САМСОНОВА – Вас не заинтересовала ни Триумфальная площадь в большой мере, ни отставка Бооса, по сути. Вы видите более важные темы в российской действительности?

Е. АЛЬБАЦ - Да, безусловно. Я думаю, что самая важная для нас сейчас тема это ровно как было 24 года назад с Чернобылем, люди в частности в Москве, я потом объясню, почему это так важно, что в Москве не были предупреждены о той угрозе, которая была связана с высокой концентрацией угарного газа и мелкодисперсных частиц. Которые оказались в атмосфере прежде всего городов. Дело в том, что если вы посмотрите, мы посвятили этому главную тему номера. Это та угроза, которая людьми не чувствуется. Не ощущается. Открытый огонь понятно, это страшно. А то, что концентрация угарного газа превышала по одним данным в 6 раз норму, по другим в 9, а то и больше, то, что превышение по мелким частицам тоже было в несколько раз нормы, это на самом деле отложенные риски, но к сожалению риски необратимые. Дело в том, что не было подобной ситуации, которая была в Москве 9-10-11 августа, таких ситуаций в мире не было. Мы можем сравнивать только с 2003 годом, когда горели леса кедровые в Сан-Диего и при этом там потушили за 5 дней, концентрация отравляющих веществ цианистого водорода и угарного газа была вполовину от того, что было в Москве. При этом департамент здравоохранения только 9 августа вывесил предупреждение у себя на сайте жителям столицы, и они умудрились в пункте первом указать, что надо при выходе на улицу плотно закрывать нос и рот влажной марлей. Вот это полная глупость. На самом деле…

А. САМСОНОВА – Это Минздравсоцразвития у вас документ.

Е. АЛЬБАЦ - Это департамент здравоохранения города Москвы, Минздравсоцразвития, когда мы позвонили, сообщили нам, что их вообще не касается ситуация в московских роддомах и в больницах, а между тем, абсолютно необходимо было везде закрывать окна. В тех циркулярах, которые раздавались сотрудникам иностранных посольств в Москве, говорилось, что при этих концентрациях нельзя было находиться на улице больше 10 минут. Нельзя было спускаться в метро, потому что там концентрировался угарный газ. Нельзя было ездить на автобусах. Люди должны были находиться в домах. Прежде всего, это касалось, конечно же, детей. Мы столкнулись с ситуацией, когда дети, детсады продолжали выводить детей на прогулки. Этого категорически нельзя было делать. Только 10 августа Лужков заявил, что 10 тысяч детей будут вывезены. В Нижнем Новгороде вывезено 300 детей. Между тем, существует огромная разница между концентрацией отравляющих веществ угарного газа за пределами городов и в городах, поскольку здесь воздух и так отравлен, насыщен большой частью всякими тяжелыми металлами и так далее, поэтому это сочетание того, что уже есть в воздухе Москвы с огромной концентрацией угарного газа и всяких веществ, это совершенно недопустимая история. Они написали про марли. Начиная с 2005 года ВОЗ, основываясь в том числе на опыте пожаров в Сан-Диего, когда внутри города горели леса, выпускала специальные циркуляры, в которых указывала: нет, нет, нет, никакие не марлевые повязки. Не надо их применять. Потому что они только ухудшают ситуацию. Они создают, нам показывало бесконечно телевидение, люди ходили в масках. Нельзя было в этих масках ходить. Должны быть специальные маски. Которые могли бы не пропускать эти частицы, они указаны на сайте ВОЗ, частицы с диаметром ниже 2,5 мкм. Это микрометр. Одна миллионная метра. Это совершенно специальные маски. Это специальные респираторы. Людей об этом надо было как минимум предупредить. Как минимум люди должны были это знать. Ничего этого не было сделано. Ни департамент здравоохранения Москвы, ни Министерство социального развития и здравоохранения ничего не сделали, чтобы предупредить людей. Они должны были сказать: увозите детей из города. Увозите, именно из городов их надо было вывозить. Потому что там, где леса, где есть листва, которая немножко на себя отбирает угарный газ и частицы. Вот эта ситуация, которая, опять мы жили при советской власти, мы помним, как когда случился Чернобыль 24 года назад, все, что сообщали советские власти – закрывайте форточки. А сами удирали из зараженных городов и поселков. Мы помним, как тогда в Киеве 1 мая проводили демонстрацию только, чтобы не было никакой паники. И при этом все, кто может, бежали из Киева. Мы столкнулись ровно с такой ситуацией. Я поражаюсь, что наши политические партии не говорят об этом. Что вообще об этом какой-то такой заговор молчания. То ли люди не понимают, что случилась колоссальная трагедия. Ведь эти мелкодисперсные частицы ложатся в легкие навсегда. Такая концентрация, даже меньшая угарного газа, когда она на протяжении длительного времени, оказывает необратимые последствия на головной мозг. Это же исследования проведены. Мы опубликовали у себя в журнале перевод, еще не было на русском, сейчас есть полный текст письма, доклада ВОЗ «Природные пожары, аномальная жара в РФ».

А. САМСОНОВА – Евгения Марковна, вы начали говорить об этой катастрофической ситуации, о молчании, которое окружало. В позапрошлую пятницу стало общеизвестно, что концентрация вредных веществ превышает в Москве норму в 6,5-7 раз. Дальше встает большой вопрос: что делать.

Е. АЛЬБАЦ - По другим данным в 9 раз, по другим раз в 17,5 раз.

А. САМСОНОВА – Ситуация ухудшалась в течение всей рабочей недели после прошлой пятницы. Из Москвы реально могло улететь, мы считали, где-то 100 тысяч человек. Просто в связи с логистическими, у нас немного аэропортов, есть ограниченное количество рейсов, плюс мы берем только безвизовые страны, чтобы можно было быстро открыть визу. Есть ограниченное количество дорог. В принципе эвакуация города, в котором дневное население порядка 16 миллионов человек, она ставит большие логистические задачи. А паника в городе, в котором 16 миллионов человек это вещь вообще неуправляемая. Последствия могут быть куда тяжелее, чем частицы, которые оседают мелкодисперсные в легких. Может быть, в такой ситуации в мегаполисе просто невозможно ничего сделать? А те люди, которые имеют возможность увезти своих детей, все-таки как бы нам ни хотелось жить в идеально справедливом мире, материальная возможность вывезти своих детей и спастись самим есть далеко не у всех. Люди получают медицинское обслуживание в зависимости от своих доходов. Это факт. Мы не можем всем обеспечить все. Поэтому молчание спасает тех, кто может себя обеспечить.

Е. АЛЬБАЦ - Вы абсолютно правы, что мы не можем всем обеспечить все. Но государство, институт государства обязано обеспечить общие блага. Чистый воздух это то общее благо, которое нельзя поделить по кусочкам, именно поэтому мы называем это общим благом. Мы не можем предложить вам или мне небо над головой почистить пылесосом.

А. САМСОНОВА – Советник президента Дворкович в твиттере жаловался, что ему тоже нечем дышать.

Е. АЛЬБАЦ - Мне искренне его жалко. Я надеюсь, что у него в квартире и офисе были закрыты окна и работали кондиционеры. Дело в том, что кондиционеры, особенно там, где центральное кондиционирование, они еще обладают способностью фильтрации воздуха. И задерживают те самые мелкодисперсные частицы. Это та ситуация, когда институт государства должен был приложить максимум усилий, чтобы как минимум вывезти отсюда детей. Второе, надо было, конечно же, мы хорошо знаем, что больницы Управления делами президента, больницы «Газпрома», больницы других больших компаний как правило оборудованы кондиционированными помещениями. У них есть родильные отделения. У них есть достаточно возможностей, чтобы хотя бы часть людей, надо было хотя бы рожениц туда перевести. Потому что дети, которые первый их вдох был вдох гари, это навсегда. Тоня, это навсегда. Дальше, детей должны были обеспечить московские власти автобусами, кстати, происходило в 1972 году. Я хорошо помню, когда были эти страшные торфяные пожары 1972 года, когда можно было видеть, как из Москвы по всем дорогам Москвы ехали автобусы, вывозили детей в пионерские лагеря. Есть автобусные парки, надо было обеспечить автобусами, и надо было вывозить отсюда детей.

А. САМСОНОВА – Советская власть лучше справлялась с такими проблемами?

Е. АЛЬБАЦ - Нет, конечно. Потому что у нас есть опыт Чернобыля, когда советская власть все, что она сумела - это полностью закрыть доступ к информации и бесконечно врала. Когда первый секретарь ЦК компартии Украины призывал людей на демонстрации в Киеве, когда точно было известно, что ни в коем, потом стало известно, что ни в коем случае, уровень радиации был такой, что нельзя было людей выводить. Врали по полной программе. К сожалению, ровно это же повторилось и сейчас. Но это не только отрыжка совка, поменьше информации, чтобы не дай бог не было паники. Кстати, не было паники, когда был Чернобыль. Вообще не надо преувеличивать опасность паники. Не было паники, когда был Чернобыль. И были другие ситуации, когда не было паники. Люди на самом деле достаточно разумные существа. То, что обязаны были власти сделать – это дать людям информацию. И давать не ту туфту, которую гнали на сайте департамента здравоохранения города Москвы, а надо было заглянуть на сайт ВОЗ, и просто узнать, что нужно. Да, маски, которые были нужны, стоили дороже, чем эти никому не нужные копеечные маски из аптек. И я думаю, что если бы людям сказали: ребята, для вашего здоровья особенно для здоровья ваших детей необходимы эти более дорогие маски, их надо было завезти в страну. Этого никто не сделал. Людям было отказано в выборе. Надо быть дать информацию, чтобы люди могли как минимум сами для себя сделать выбор. Они идут на этот риск, когда большая вероятность того, что их жизнь будет сильно укорочена или что у них есть возможность заболеваний, которых не было, если бы они не открывали бы окна у себя в квартирах. Вот людям надо было дать эту информацию. Это власть обязана была сделать.

А. САМСОНОВА – На высшем уровне еще может быть понятно, почему это происходит. Почему, например, морги наши не сообщают о том, что у них мест нет. Почему на низшем уровне в медицинских учреждениях такая повышенная секретность?

Е. АЛЬБАЦ - Потому что было дано указание, мы это прошли, мы прошли всю цепочку. Мои корреспонденты журнала «The New Times» огромный материал мы посвятили, вся главная тема номера этому посвящена. Потому что было дано указание, во-первых, никаких комментариев журналистов, ничего не рассказывать, что происходит. Не ставить диагнозы интоксикации, тепловые удары.

А. САМСОНОВА – А чего боялись? Хорошо, вот они бы поставили бы все эти диагнозы. Чего они боятся?

Е. АЛЬБАЦ - Я думаю, что они всегда боятся одного и того же – что люди предъявят им вполне обоснованные требования и скажут: ребята, вы живете на наши деньги, мы платим налоги, вы получаете свои зарплаты, как минимум вы должны эти деньги отрабатывать. И потом я думаю, что перед федеральной властью стоит очень серьезный вопрос. Это вопрос ответственности московских властей, это вопрос ответственности министра социальной защиты и здравоохранения, которая с моей точки зрения абсолютно не выполнила свои функции. Они обязаны были предупредить людей. Это вопрос главного санитарного врача Онищенко, который в это самое время подписывал циркуляры о том, где должны быть расположены туалеты в наших квартирах. Но это его была его прямая задача. Предупредить людей о том, какие нужны были маски. И вопрос его ответственности. Вопрос ответственности руководства Горздрава. Кстати, 10 августа только 10 августа один из руководителей Горздрава сказал, что да, вот эти маски, которые всех призывали покупать и показывали бесконечно по телевизору, людей в этих масках, которые наносили вред их здоровью, что на самом деле их ни в коем случае не надо использовать. Опять я не могу понять, почему. Ну ладно, они могут не знать. Они не сталкивались раньше с такими ситуациями. Ребята, ну загляните на сайт ВОЗ. Получите у них эту информацию.

А. САМСОНОВА – Вряд ли тут проблема в неосведомленности.

Е. АЛЬБАЦ - Я думаю, еще в большой степени конечно проблема абсолютной дремучести людей, которые у нас возглавляют здравоохранение. Абсолютной дремучести и полного равнодушия к людям. Опять, ну хорошо, в вас нет милосердия, но вы подумайте, штат Калифорния, один из самых грязных штатов США, ежегодно теряет более 700 миллионов долларов в год на больничных, на госпитализации, на реанимации. Это потери, связанные с грязным воздухом. Только в одном штате США и только потери, связанные с заболеваниями, которые возникают в результате грязного воздуха. 700 с лишним миллионов долларов в год. Ну хорошо, им плевать на нас, они не обладают никаким чувством сочувствия к людям, но деньги можно научиться считать.

А. САМСОНОВА – Политические последствия.

Е. АЛЬБАЦ - Опять, в странах с демократическими формами устройства…

А. САМСОНОВА – Нет, вы про Россию.

Е. АЛЬБАЦ - Сейчас мы к этому вернемся. В этих странах мэр Москвы никогда бы не был переизбран. Губернатор Нижнего Новгорода никогда бы не был переизбран. Мэр Рязани и губернатор Рязанской области никогда бы не был переизбран. Я искренне надеюсь, что когда будет проведена аналитика, может быть наши власти задумаются над тем, что эта история, которая еще не закончилась, гарь в Москве чувствуется сегодня и как мы знаем, это будет чувствоваться на протяжении, еще раз повторяю, даже небольшие концентрации угарного газа, но длительные, чрезвычайно опасны для здоровья. Ровно поэтому посольства вывозят своих людей. Ровно поэтому из посольства США сто человек уехало, плюс их семьи. Ровно поэтому вывозят, что маленькие концентрации на протяжении длительного времени крайне опасны. Так вот, эта ситуация совершенно очевидно показала, что никакой вертикали власти не существует, что для того чтобы не украли деньги при строительстве домов для погорельцев, Путину надо было везде расставить камеры. Мои корреспонденты были в разных местах, где были эти камеры, у каждой такой камеры милиционер стоит. Потому что понятно, что если милиционер уйдет, украдут камеру. Понятно, что никакой вертикали власти не существует. Путин не способен контролировать ни губернаторов, ни мэров. И ни один на самом деле ни царь, ни бог и не герой не сможет контролировать в такой большой стране всю цепочку исполнительной власти. Необходимо будет возвращаться к выборности губернаторов и мэров. Вот не бывает эффективной власти, не бывает эффективных, хороших, замечательных губернаторов или мэров. Есть только один стимул – это люди отвечают перед теми, на кого они работают. Перед людьми, которые живут в этих городах и областях. К этому необходимо возвращаться. Второй вопрос и это уже вопрос для политических партий, которые должны объяснить согражданам, помочь им увязать вот эти узелки. Меня поразило, Фонд общественного мнения опубликован данные своего опроса: кто наиболее успешно борется с пожарами. Оказалось, что самый успешный у нас пожарник Путин, второй Медведев, в Московской области Медведев первый, а второй Путин. А люди, которые в каждодневном режиме тушат эти пожары, пожарные, оказались на третьем месте. Так вот, люди должны научиться увязывать…

А. САМСОНОВА – Вы думаете Путин, Медведев, пожарные?

Е. АЛЬБАЦ - Да, Путин, Медведев, пожарные. В Москве и Московской области: Медведев, Путин, пожарные. ФОМ на прошлой неделе. Так вот люди должны понять, что политика это не так далеко, это не несогласные, это не Триумфальная. Это не выдумка журналистов. Это вопрос их здоровья. Он напрямую связан с политикой. И еще одна важная вещь.

А. САМСОНОВА – Знаете, мы долго говорили, что у нас народ такой, на политические урезание своих свобод не реагирует, а реагирует только когда запрещают иномарки вывозить, когда по карману бьют и по здоровью. Вот нам ударили по здоровью, прям под дых и не вижу я больших митингов.

Е. АЛЬБАЦ - Нет, такие вещи не решаются митингами. Я думаю, что надо посмотреть, во-первых, опросы конца августа, во-вторых, я думаю, что надо внимательно последить за тем, как пройдет единый день голосования в ноябре. Это долгий процесс. И, между прочим, это не только у нас. Люди в самых развитых странах мира очень часто плохо такие вещи увязывают. Когда поднимаются цены на хлеб или на молоко, тут они перестают голосовать за тех, за кого раньше голосовали.

А. САМСОНОВА – Пожар на руку демократам, пожары на руку демократии.

Е. АЛЬБАЦ - К сожалению, пожары не на руку никому. Потому что главный пострадавший в этой истории – это наши дети. Поэтому никому на руку. Вы, Тоня, увезли, и я своих внуков приложила максимум усилий, чтобы их не было в Москве. Понимаете, но мы люди с вами информированные и мы могли свой сделать выбор, исходя из всей полноты информации. Абсолютное большинство людей - нет. Не могли.

А. САМСОНОВА – Евгения Марковна, давайте все-таки перейдем с экологических, политических проблем на проблемы…

Е. АЛЬБАЦ - Это не экологические, Тоня, и не политические проблемы. Это проблемы здоровья наших детей. Ничего важнее наших детей нет. Ничего другого. Вот все остальное пустое. А то, что наши дети оказались под угрозой, вот это самое страшное, что произошло. То, что у нас в роддомах женщины рожали при открытых окнах, когда угарный газ все заволок в Москве, вот это преступление. И вот это самое важное. Ничего важнее сейчас нет с моей точки зрения. И я не могу понять, почему наши замечательные лидеры политических партий, вот понимаете, сейчас должны быть поданы иски группы людей, они должны быть просто поданы против московского Горздрава, против Минздрава. Просто должны быть, этим нужно заниматься, потому что у многих людей возникнут проблемы с расходами на здоровье в самое ближайшее время. Я уже не говорю о том, что у нас смертность в Москве возросла в два раза. В Рязани по данным нашего корреспондента она, судя по тем данным, которые идут, в три раза. В Нижнем Новгороде в разы. Понимаете? Люди умерли. Люди до срока умерли. Это же убийство, только за это никто не отвечает.

А. САМСОНОВА – Ну и не ответят же.

Е. АЛЬБАЦ - А это вопрос, в том числе к нашим политикам и политическим партиям. И опять неважно, как они называются. Вы посмотрите, как замечательно работал Фонд Елизаветы Глинки. Вообще то, как сумели организоваться люди через Интернет. Это карта помощи, это люди, которые в тон той же Елизаветы Глинки, через всякие другие общественные организации объединялись, доставляли пожарным. Это же кому рассказать, я разговариваю в пятницу с Лизой Глинка, она в Шатурском районе, говорю: Лиза, что нужно. Наш издатель выделил деньги для того, чтобы оказать необходимую помощь. Она говорит: мотопомпы hondа… Я говорю: что-что? Да пожарным нужно. Мы отвозили туда веревки, лопаты, ведра, бензопилы. Это пожарным, Тоня.

А. САМСОНОВА – Все поговорят и разойдутся. Как обычно бывает.

Е. АЛЬБАЦ - Тогда нужно заткнуться…

А. САМСОНОВА – А все заткнулись.

Е. АЛЬБАЦ - И перестать стенать.

А. САМСОНОВА – А никто и не стонет. Все гуляют на Красной площади с детьми.

Е. АЛЬБАЦ - Неправда. В-первых, тогда просто нашим всем политикам надо срочно уйти в отставку.

А. САМСОНОВА – Евгения Марковна, ну пустопорожние разговоры.

Е. АЛЬБАЦ - Нет.

А. САМСОНОВА – Это все пустопорожние разговоры.

Е. АЛЬБАЦ - Нет, ничего подобного. Известно, вы это тоже изучали в Высшей школе экономики, есть проблема коллективного действия, известная теорема Олсена.

А. САМСОНОВА – Это все любопытнейше с исследовательской точки зрения. С точки зрения наблюдателя, включенного в ситуацию…

Е. АЛЬБАЦ - Я с вами абсолютно не согласна. Потому что то, как самоорганизовались люди через Интернет, добровольцы, которые поехали тушить пожары, которые повезли необходимые вещи для пожарных и для погорельцев. Показывает, что неправда, опять в очередной раз институт государства отвратительно сработал.

А. САМСОНОВА – На уровне погрешности в 3% у нас есть несколько людей, которые есть всегда.

Е. АЛЬБАЦ - 3% это очень немало. 3% меняют ход истории. Отдельные люди меняют ход истории. Поэтому как раз эта история показала, что люди замечательно, когда припирает, они могут объединяться и это очень важная вещь. Просто это конечно должно быть транслировано в политику. Потому что сейчас должно быть понятно, что отсутствие у пожарных бензопил, мотопомп, пожарные рукава везли ведь тоже, не хватало и так далее. Лекарств для пожарных. Вот это все напрямую связано с политикой. Но я с вами совершенно не согласна. У нас замечательно люди сумели организоваться. И наладить эту помощь.

А. САМСОНОВА – Их просто процент очень невелик. Как и процент тех, кто выходит на Триумфальную площадь по 31 числам. Но проблему решили, закроют Триумфальную площадь.

Е. АЛЬБАЦ - Историю делают единицы, Тоня. Героизм не должен быть уделом целой нации. Добровольцами не должна быть нация, 3%, 1%, 10 человек, совершенно неважно. Это не теория больших чисел. Здесь нужно немного людей, но людей инициативных, у которых есть представление об общем благе, представление о том, что надо друг другу помогать.

А. САМСОНОВА – Давайте на 31 число все-таки вернемся. Сегодня действительно интереснейшее решение предложили московские власти. Когда они сказали, что подземный паркинг будут строить на Триумфальной площади. Поэтому извините, ребята, ни вам, никому не приходите больше.

Е. АЛЬБАЦ - 12-го числа напротив мэрии на Тверской был очень жестко разогнан День гнева. Это было ровно через три дня после того, как мы от пресс-секретаря мэра узнали, что в Москве, чего там в Москве происходит, какой кризис в Москве, никакого кризиса в Москве не происходит, а поэтому мэр у нас находился где-то за границей.

А. САМСОНОВА – Он еще сказал, что мэр может сделать с подмосковными лесами. Горят не в Москве. А в Подмосковье.

Е. АЛЬБАЦ - А роддома тоже находились на Луне. Московские роддома на Луне были и больницы на Луне и морги переполненные на Луне и так далее. Люди вышли, и абсолютно с легитимными требованиями, особенно в этой ситуации. Их разогнали. Ничего нового. И так будет продолжаться до тех пор, пока люди не научатся социальные требования транслировать в политические. Это вопрос обучения. Люди обучаются.

А. САМСОНОВА – С 31 что будет?

Е. АЛЬБАЦ - Да не знаю, будет ровно то, что происходило уже десять раз.

А. САМСОНОВА – То есть это никакого изменения в ситуацию не вносит?

Е. АЛЬБАЦ - Нет.

А. САМСОНОВА – Вообще. Статус-кво. Ну и отлично. Мы говорили тут об истории, которую делают единицы. В Калининграде отнюдь не единицы выходили зимой, когда требовали отставки Бооса.

Е. АЛЬБАЦ - От 9 до 12 тысяч.

А. САМСОНОВА – Это не московские 9-12 тысяч. Это калининградские. Город с населением поменьше. Говорят, что вроде добились. Во всяком случае, секретарь «Единой России» сказал, что может быть в каких-то регионах и можно иметь губернатора с такой низкой поддержкой избирателей, но в Калининграде это особый случай. Непонятно, что он имел в виду, но видимо срабатывает как-то.

Е. АЛЬБАЦ - Боос был очень долго близок, моя версия, к мэру Москвы Лужкову. Который сейчас предмет постоянной критики, в том числе высших лиц государства. Понятно, что он сейчас выбран в такого, сейчас легко бить по Лужкову.

А. САМСОНОВА – Это они Боосу как человеку Лужкова устраивают.

Е. АЛЬБАЦ - Я полагаю, что одна из причин, что близость Бооса к Лужкову стала причиной того, что судя по всему он не будет переназначен губернатором. Но там же была другая замечательная история. Когда оказалось, что Боос пришел в форме или костюме полковника ВВС, оказалось, что он и майором никогда не был. И какой там полковник ВВС. Это сама по себе отдельная замечательная история, оказалось, что в Калининграде звезды офицерские раздавались, включая какого-то дантиста военкома, который тоже получил эти звезды.

А. САМСОНОВА – У человека склонность к элегантной одежде.

Е. АЛЬБАЦ - Это вы так называете.

А. САМСОНОВА – Мы можем понять эту человеческую слабость. Иногда хочется.

Е. АЛЬБАЦ - Так что я думаю, что здесь, наверное, много чего произошло, я не знаю, является ли Боос худшим или лучшим, на самом деле мне их в какой костюмчик ни надевай, все они на одно лицо. Это люди, которые никак не отвечают перед согражданами. Потому что их не избирают, ну еще один чиновник, другой чиновник. Какая разница.

А. САМСОНОВА – Но видите, говорят, Кремль смотрит на то, как сограждане относятся к своим…

Е. АЛЬБАЦ - Нет, я думаю, что Кремль был недоволен тем, что Боос позволил, чтобы столько людей вышли на улицы города. Значит, он не контролирует город. Значит, он не может обеспечить тишь да гладь, да божью благодать. Поэтому его и не переназначили.

А. САМСОНОВА – Сегодня «Ведомости» написали еще об одной интересной истории. Что прокуратура Москвы требует от правительства города изъять землю у супруги мэра и руководителя компании ИНТЕКО. Независимый политолог Дмитрий Орешкин сказал, что мы живем в стране, где вряд ли прокуратура вдруг послушается к указаниям Бориса Немцова, который указывал в своем докладе насчет того, что земли, используемые Батуриной, выданы ей незаконно. А значит это все тоже камень в огород Лужкова.

Е. АЛЬБАЦ - Чем занимается прокуратура, поразительно. Вот прокуратура сейчас должна была бы с моей точки зрения возбудить дело по статье, если мне память не изменяет, 125 Уголовного кодекса о неоказании помощи. Против мэра Москвы и против, прежде всего, сотрудников Горздрава и Минздрава. Она должна была бы возбудить уголовное дело по преступной халатности, проявленной и в Москве и в Нижнем Новгороде, в Рязани в отношении здоровья сограждан. А она занимается землями Батуриной.

А. САМСОНОВА – Но ведь и вы искренне не ждете этого от прокуратуры.

Е. АЛЬБАЦ - Нет, я жду. Я считаю, что если…

А. САМСОНОВА – Оцените вероятность.

Е. АЛЬБАЦ - Я не хочу даже оценить вероятность. Понимаете, Тоня, я не собираюсь никуда уезжать, я буду жить в этой стране и я точно понимаю угрозы, которые связаны с нынешней экологической ситуацией. В Москве экологическая катастрофа. И за это кто-то должен, я полагаю, что за это должны люди отвечать. Потому что конечно есть стихия, есть Господь Бог, с ними не поспоришь, но непредупреждение людей об опасности это преступная халатность. Невывоз детей из Москвы, из Рязани и из Нижнего Новгорода, это неоказание помощи. Это статья 125-я Уголовного кодекса. Вот этим прокуратура должна заниматься.

А. САМСОНОВА – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» в программе «Особое мнение». Большое спасибо.