Максим Шевченко - Особое мнение - 2010-09-23

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. И, как всегда по четвергам, в этой студии Максим Шевченко, журналист. Здравствуйте, Максим Леонардович.

М.ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте.

М.ШЕВЧЕНКО: +7 985 970 4545 – это я напоминаю наш номер смс. И я напоминаю также, что работает трансляция на сайте «Эха Москвы», оттуда тоже можно задавать вопросы. Давайте для начала поговорим о ситуации вокруг Ирана. Дело в том, что очень много сейчас приходит разъяснений от Сергея Приходько, помощника президента, который, судя по всему, пытается как-то снизить градус напряжения. Вот я позволю себе несколько цитат по Интерфаксу. «Указ, касающийся ограничения сотрудничества с Ираном, подписанный накануне президентом России, не следует рассматривать как некий новый санкционный шаг в отношении этой страны. Мы ничего нового на этой неделе не ввели. Это не новый шаг, а выполнение решений, принятых ранее в рамках ООН». И, кроме того, говорит господин Приходько, что указ по ограничению сотрудничества не коснется атомной станции в Бушере. Вроде как все и в порядке, и не надо так остро реагировать.

М.ШЕВЧЕНКО: Когда были санкции приняты Советом Безопасности, то российская сторона тогда заявляла, что под эти санкции подпадают только ядерные компоненты, очень ограниченный спектр ядерных компонентов и технологий, который практически не будет замечен, который не позволит Ирану создать ядерное оружие. Интересно, каким образом к ядерной программе Ирана имеет отношение бронетехника, системы обороны, зенитные комплексы и так далее, все, что перечислено в распоряжении или указе президента, я не помню, как точно называется, опубликованном, между прочим, вчера? И, честно говоря, Приходько правильно оправдывается, потому что это решение вызвало не просто шквал вопросов, оно вызвало шквал возмущения. Потому что, мало того, что оно было принято в день, когда в Иране произошел чудовищный теракт, в ходе которого погибли женщины и дети, в иранском Азербайджане, и российская сторона даже не выразила соболезнования иранскому народу, который стал жертвой террористической атаки. Между прочим, Иран в годы двух чеченских войн поддерживал Российскую Федерацию, никогда не солидаризировался с позицией исламских радикалов…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сейчас как-то все в одну кучу свалили.

М.ШЕВЧЕНКО: Это важно. Потому что вчера, еще раз, решение Медведева, очевидно, продиктованное Приходько, как мы теперь понимаем, и кем-то еще, наверное, было опубликовано в день чудовищного теракта в Иране, в ходе которого погибли женщины и дети. Второй момент. Это было сделано в день, когда Ахмадинежад выступал в ООН, и в момент его выступления произошло беспрецедентное, невиданное в истории ООН происшествие, которое иначе как скандал нельзя квалифицировать. Дело в том, что, когда президент Ирана вышел на трибуну, ему был отключен английский перевод. Президент Ирана обратил внимание всех присутствующих на отсутствие английского синхронного перевода, но никто не исправил. И он произносил свою речь на фарси. Я не знаю, переводилось ли это на французский и на другие рабочие языки ООН, но английского перевода не было. Это было несколько исправлено тем, что CNN и Аль-Джазира транслировали в прямом эфире…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И синхронили сами.

М.ШЕВЧЕНКО: …речь Ахмадинежада, да, чем вызвали, как говорят, страшное неудовольствие Белого Дома и администрации. Я спросил дипломатов, которые работали в Штатах и в ООН, был ли когда-нибудь в истории ООН случай, чтобы президенту страны, выступающему в ООН, был отключен перевод. Мне сказали, что такого случая никогда не было. Он беспрецедентен. Это совпадение – в один день заявление о санкциях против Ирана, причем о военных компонентах, о которых Россия вначале говорила, что не будет учитывать при интерпретации резолюции Совета Безопасности, одновременно несоболезнование теракту в иранском Азербайджане, одновременно хамское отношение ООН, явно навязанное какими-то третьими силами, по отношению к президенту Ирана? Кстати, к чести американцев, американцы все-таки смогли услышать мнение президента Ирана, и CNN, Ларри Кинг, сделало с ним огромное интервью, которое было хитом просто, которое, как говорят, смотрела вся Америка.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, а что же произошло? Не было до этого таких трений между Россией и Ираном, а сейчас глава МИДа российского, Сергей Лавров, говорит, что обстановка вокруг иранского ядерного досье нездорова, причем, как добавляет от себя уже господин Маргелов, нездорова она как раз из-за того, как ведет себя иранское руководство. А почему так изменилось настроение России?

М.ШЕВЧЕНКО: А как ведет себя иранское руководство? Потому что очень хочется сейчас поддержать Обаму, который идет на октябрьские выборы в Конгресс с явным минусом, демократы. Очень хочется сейчас преподнести президенту Обаме подарки. Эти подарки почему-то надо обязательно делать за счет интересов нашей страны. Это абсолютно горбачевщина, горбачевская политика. Точно так же вел себя Горбачев в свое время. И сейчас они готовы поступаться явными бонусами от развития отношений России с Ираном. Ведь шла речь, что, помимо Бушера, еще 18 станций атомных иранцы были готовы заказать у России, да и контракт на вооружение достигал миллиарда долларов. Но, очевидно, американцы что-то такое гораздо более важное и значимое подарят…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот вы буквально предвосхитили мой вопрос. Тут, наверное, все-таки две чаши весов: интересы от нашего сотрудничества с Ираном и интересы от сотрудничества с США.

М.ШЕВЧЕНКО: А что это за сотрудничество такое? Кроме того, что президенту Медведеву показали новый iPhone и что он пользуется iPad? Где это сотрудничество еще?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас пойти весь президиум «Единой России» им пользуется. Мы сейчас прервемся буквально на минуту рекламы и обязательно продолжим эту тему. Никуда не уходите.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Максим Шевченко. И мы перед перерывом говорили о том, что же может перевесить интересы от сотрудничества с Ираном или интересы от дружбы с США. Ну, вот вы говорите про iPad, iPhone. Прекрасно.

М.ШЕВЧЕНКО: Дружба с США пока в нашей истории приводила к уничтожению нашей страны, ее распаду и расколу. Дружба Михаила Сергеевича Горбачева с Рональдом Рейганом бешеная, невероятная дружба, потом с Бушем-старшим, привела к тому, что страна исчезла, Советский Союз.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А к чему приводит наша дружба с Ираном?

М.ШЕВЧЕНКО: Наша дружба с Ираном приводит, по крайней мере, к конструктивным переговорам по Кавказу, к конструктивным переговорам по Каспию, к конкретному экономическому и военному сотрудничеству, которое надо стране, но, очевидно, не надо каким-то политическим группам, которые говорят от имени нашей страны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но на международной арене поддержка США будет в большей степени…

М.ШЕВЧЕНКО: Поддержка чего?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нашей позиции.

М.ШЕВЧЕНКО: Какой нашей позиции? Поддержка чего, каких интересов? Мира на Кавказе с США мы не достигнем.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если на нашей стороне США, нас мир будет воспринимать, наверное, это авторитет…

М.ШЕВЧЕНКО: Какой авторитет? Кого мир будет воспринимать авторитетом?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Россию.

М.ШЕВЧЕНКО: США на нашей стороне уже 20 лет. И за это время Россия превратилась в страну постоянно деградирующей социальной системы и с деградирующей внешней политикой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Из-за США?

М.ШЕВЧЕНКО: Я вам просто говорю. Я не знаю, связанные это вещи или не связанные. С тех пор, как мы стали на одной стороне с США, деградация нашей страны, за редким исключением, неуклонно продолжается. Были отрадные моменты: Мюнхенская речь Путина, речь Путина в Беслане, где хоть какие-то контуры внешней политики были обозначены, но вот все иное, все эти слюни розовые, которые разливаются с американцами, они ничего России не дают. Потому что, заметьте, те страны, которые занимают сильную позицию, в диалоге с американцами, даже слабые страны с экономической точки зрения, Куба, например, с ними американцы считаются, а те страны, которые пытаются, как сейчас любят говорить демократы, «лизнуть», такой термин, теперь уже стал достаточно обиходный, что, кстати, с фрейдистской точки зрения, говорит о либеральной журналистике…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы сейчас либеральную журналистику пнули походя.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, естественно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пните США дальше еще разок.

М.ШЕВЧЕНКО: США дальше пну. США действуют так, как они должны действовать – они действуют в интересах своей нации. Американская нация может рассчитывать на свое правительство, потому что мы видим, что американское правительство действует в интересах нации и народа.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А российский народ?

М.ШЕВЧЕНКО: Какие интересы российского народа? Дружить с Америкой и ссориться с континентальной державой, которая находится рядом, население которой скоро достигнет ста миллионов, если уже не достигло? От которой зависит мир на Кавказе. Я Кавказом занимаюсь. Я могу сказать, что трио – Россия, Турция и Иран – гораздо быстрее может достичь на Кавказе мира, чем любые консультации с американцами или с Евросоюзом по Кавказу. Что Иран имеет прямые отношения с Арменией. Что Иран имеет очень сильное влияние на ситуацию в Азербайджане. Что Иран вообще влияет на южный Кавказ. Иметь в лице Ирана конфликтную сторону – это безумие, при всем при том… я, правда, не знаю, какие цели ставят современные российские политики на Кавказе, особенно на южном Кавказе, это тоже вопрос. Может, наоборот, там нет задачи достижения мира, у меня вот возник сегодня вопрос такой. Может, потому что конфликт с Ираном – это как раз уход от возможного примирения в районе большого Кавказа.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте еще пару слов о перспективах. Останемся в этой теме. Вот сегодня президент США, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, заверил, что дипломатическое решение иранской ядерной проблемы все еще возможно. Ну, и вот мы видим заявление господина Приходько, который тоже пытается как-то снизить градус.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну потому что он, наверное, прочитал в MIGnews информацию о том, что, оказывается, американцы ведут прямые консультации с окружением Ахмадинежада. Сегодня была такая статья, я в интернете прочитал. В то время как Россия делает эти непонятные заявления, непонятно чем продиктованные, какими интересами Российской Федерации, американцы, одной рукой как бы поглаживая Россию и нахваливая ее, другую руку совершенно спокойно протягивают Ахмадинежаду. В итоге Россия может оказаться в следующей ситуации: Россия с Ираном испортит отношения принципиальные, хотя это один из наших важнейших торговых партнеров в Волжско-Каспийском регионе, а американцы с Ираном договорятся по каким-то вопросам. Вот, в частности, иранцы отпустили одну из трех задержанных американок. Это явно шаг какой-то примирительный. Интервью Ахмадинежада, несмотря на негативные мнения некоторых чиновников Белого Дома, видела вся Америка. То есть Россия совершает поступки, нелогичные с точки зрения национальных интересов России.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А объясните мне тогда вот какой момент, я его не понимаю. Почему у США получается, с одной стороны, вроде как и санкции, и то, и се, а вроде как и какие-то позитивные сдвиги есть в отношениях с Ираном, а у нас нет?

М.ШЕВЧЕНКО: Потому что российская внешняя политика определяется узким, закрытым кругом лиц, и мотивы принятия того или иного решения, я это просто знаю от журналистов-международников и от дипломатов, они просто не обсуждаются. И многие дипломаты узнают с утра, из утренних газет, о том или ином повороте российской внешней политики. Я могу сказать, что если Россия не скорректирует эту свою сегодняшнюю позицию, вчерашнюю позицию, то это может стать прологом нового Мюнхена, то есть это может открыть возможности для тех «ястребов», это не президент Обама, но это те, кто может быть связан с Джо Байденом, например, и те, кто связан с неоконсерваторами, которые упорно проталкивают военное решение по Ирану. Они хотят просто вывести Иран из ситуации поступательного экономического развития. С этим, кстати, связана и резкая активизация курдских террористов в том же самом северо-западном Азербайджане, в котором был теракт. Вдруг, ни с того ни с сего, за последнее время с территории Ирака, который якобы контролируется американцами, а мы на самом деле знаем, что контролируется американцами, а северный Курдистан, северный Ирак контролируется еще во многом и израильскими спецслужбами, там они активно присутствуют, с этой территории участились теракты и нападения на иранскую территорию. Они хотят ввергнуть Иран в войну. Если Россия будет пособником в этом процессе, то последствия, в том числе и для российского Северного Кавказа, лягут тяжелым бременем на плечи тех, кто сейчас просто открывает ворота для войны против Ирана.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Максим Шевченко в программе «Особое мнение». Не было давно вас в этой передаче, вы находились в отъезде, а между тем, несколько заявлений, они, может, не очень свежие, так скажем, но, тем не менее, мне бы хотелось, чтобы вы прокомментировали. Некоторое время назад прошло совещаний по социально-экономическому развитию Северного Кавказа, премьер Путин одобрил стратегию развития этого округа Северокавказского. Но там прозвучала одна фраза, которая меня очень сильно зацепила. На совещании говорилось о бесполезности «заливания» региона бюджетными деньгами. Не помогают инвестиции улучшить ситуацию в регионе. Для вас это ожидаемый результат? И что ж тогда делать-то?

М.ШЕВЧЕНКО: Дело не в том, что не помогают инвестиции. Дело в том, по каким каналам эти инвестиции пойдут в регион и под какие проекты они пойдут. Пусть меня раскритикуют за это, но я считаю, что в современной ситуации на Кавказе проект пяти туристических зон, на которые выделяются сотни миллиардов, это даже не фантастика, это запредельная фантастика. Потому что сейчас, при условии, когда терроризм и бандитизм не побеждены, когда мы каждый день узнаем о новых проблемах, когда коррупция на Северном Кавказе является доминирующей, я готов просто утверждать, что ни один из этих проектов не будет реализован в той мере, в которой этого хочет правительство.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Зачем же о них нам рассказывают так активно?

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, но как идеал, как некий идеал развития, перспективный план это, наверное, правильно формулировать. Но я вот буквально позавчера проехался специально порядка 600 км из Минвод до Ростова – посмотреть просто, что такое стратегическая трасса «Кавказ», М-23, по-моему. Это, могу сказать вам, во многих местах узенькая ниточка, двухполосное шоссе, абсолютно разбитое, по которому идет поток транспорта, тяжелого, груженого, где асфальт мягкий, от жары он прогибается и к середине, к разделительной полосе, становится таким гребнем из-за тяжелых машин.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но это не только там такая дорога.

М.ШЕВЧЕНКО: Нигде на протяжении 600 км я не увидел строительства новой трассы или ремонта этой старой трассы. Кончается лето. В зиму Кавказ и стратегическая трасса «Кавказ» входит опять с единственной опасной, неработоспособной дорогой. На этой дороге происходит одна авария, она может произойти – допустим, трейлер переворачивается, надеюсь, никто не погибает при этом, и на часы перекрывается движение при этом по дороге. Плюс – на этой дороге полно блокпостов, на которых вы стоите, вас проверяют эти блокпосты, пересекаем Ставропольский край, в Краснодарский край въезжаем – как граница государства. Как из Белоруссии в Польшу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там очень серьезные проверки, да, я там ездила.

М.ШЕВЧЕНКО: Там не серьезные проверки. Там стоят такие полные милиционеры, которые напоминают синьоров Помидоров…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, если вы едете с московскими номерами, там очень серьезные проверки.

М.ШЕВЧЕНКО: Да, там проверки всех грузовиков, естественно, и так далее. Все они с палочками, и все они очень красиво выглядят. Что касается инвестиций, Кавказ сейчас буквально ошалел, сошел с ума от тех обещаний, которые публично даются. Сейчас идет борьба, по крайней мере в Дагестане, в Дагестане местные выборы, в некоторых других регионах будут еще местные выборы, сейчас становится ясно, по крайней мере, есть такое ощущение, что любое занятие любой должности, даже заместителя главы администрации района или маленького города, должности, которая имеет отношение к бюджету, даст занявшему эту должность возможность получать золотой какой-то ручеек.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вечной жизни.

М.ШЕВЧЕНКО: Не вечной, но своего какого-то кусочка. Поэтому мы видим в Дагестане в преддверии выборов, не только какие-то радикальные исламисты, а депутаты от партий ведут перестрелку, чтобы их включили или не включили в список, незарегистрированный кандидат убивает главу избиркома одного из районов. Идет просто какая-то ошалелая война этнономенклатуры за возможность сейчас получать из этого золотого дождя, который обещают пролить на Кавказ. Я считаю, что все инвестиции должны идти только через вице-премьера, то есть заместителя председателя правительства, и полномочного представителя президента, господина Александра Хлопонина, что никакие прямые инвестиции на развитие региона в обход полпредства СКФО не должны рассматриваться, иначе это все просто пропадет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Их нужно сокращать или объем должен остаться тем же? да/нет?

М.ШЕВЧЕНКО: В Кавказ вкладываются невероятные деньги, и их нужно просто четко совершенно стратегически распределять. Я считаю, что сейчас надо вкладывать деньги не в туристические зоны, а в поддержание школ, больниц и дорог. Для того, чтобы повернуть симпатии населения к федеральной власти. Потому что населением овладевает не просто апатия, им овладевают активные протестные настроения, которые на Кавказе приобретают военную, вооруженную форму.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Говоря о Кавказе, нельзя не сказать о работе правоохранительных органов. И сейчас идет активное обсуждение закона о полиции. Вы как считаете, какие-то перспективы есть? Вот две недели дали на то, чтобы все доработать.

М.ШЕВЧЕНКО: Я не специалист. Я сам не юрист и не работал никогда в органах, поэтому мне трудно об этом говорить, честно говоря. Я бы послушал специалистов с удовольствием. У нас в стране хватает сотрудников органов, которые и сейчас работают…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вас закон коснется как гражданина.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, еще раз, я не могу быть специалистом во всех вопросах. Как гражданину мне кажется, что наименование «полиция» неудачное. Я понимаю, что это попытка как бы подстроиться, опять-таки, под Запад, но точно знаю, что «ментов» у нас переименуют в «полицаев», потому что полиция в сознании большинства людей имеет негативную коннотацию в России. Что касается другого – ну вот отрадно слышать, что президент пообещал 30 тысяч, по-моему, лейтенантам. Деньги тоже не очень большие, по крайней мере, в Москве. Будем надеяться, что на эти деньги будут нарастать еще какие-то льготы – допустим, служебные квартиры, какие-то льготы типа бесплатного проезда в транспорте – то, что отобрали у сотрудников милиции не так давно. А так, пусть специалисты высказываются о правоприменительной практике этого дела.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Спасибо большое. Мы сейчас прервемся на несколько минут. Никуда не уходите. «Особое мнение» продолжится.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. И главный герой этой программы сегодня – журналист Максим Шевченко. Напоминаю, что у нас работает смс - +7 985 970 4545. Кроме того, вы можете смотреть на Максима в прямой трансляции на нашем сайте. Давайте про внутреннюю политику поговорим. Много очень вопросов приходило – как вы оцениваете ситуацию сейчас, уже во время нового политического сезона, накануне выборов, и, в том числе, в связи с этими скандалами вокруг имени московского мэра? Что тут происходит, как вы считаете?

М.ШЕВЧЕНКО: Вы знаете, тут даже не столько скандалы вокруг мэра. С точки зрения внутренней политики, очень много разных скандалов, заметных и незаметных. Меня очень взволновало и заинтересовало и увлекло в последнее время мировоззрение тех людей, которые считаются у нас элитой общественной и даже политической в каком-то смысле. Вот я недавно прочитал интервью госпожи Собчак Дмитрию Быкову. Она произнесла фразу, которая, на мой взгляд, является просто неким водоразделом. До произнесения этой фразы ситуация относительно разговора о том, кто и как и что делает в России, была одна, теперь она другая. Потому что слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Госпожа Собчак сказала, ссылаясь на сталинские репрессии, что Россия…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я могу процитировать. «Я бы не сбрасывала со счетом 1917 год, потом 37-й. Два подряд уничтожения элиты плюс война плюс регулярные послевоенные проработочные кампании, а травить у нас очень умеют, привели к тому, что Россия стала страной генетического отребья».

М.ШЕВЧЕНКО: Значит, получается, Таня, что, допустим, наши с вами деды и деды многих людей – это генетическое отребье. Мнение госпожи Собчак – это, конечно, безумное мнение, с одной стороны. Но я что-то не слышу оппонирования этому мнению. Я считаю, что вот, допустим, «Эхо Москвы» любит проводить опросы – проведите опрос. Мне интересно просто будет. Вот у вас есть часто опросы – по отношению к политику Милову, к политику Путину. Поставьте вопрос: «Согласны ли вы с позицией госпожи Собчак о том, что Россия стала страной генетического отребья?»

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как это относится к внутренней политике?

М.ШЕВЧЕНКО: Очень легко. Потому что это позиция, которую эта девушка несчастная не из головы своей взяла. Она ее почерпнула в разговоре, очевидно, с теми крупным бизнесменами, политиками, с которыми она любит общаться. Потому что обычно девушки такого рода транслируют мнение, которое у них возникает в определенной среде.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это ваши предположения?

М.ШЕВЧЕНКО: Это мои предположения, это мой жизненный опыт. Если кто-то называет мою страну страной генетического отребья, то с этим человеком или с людьми, которые согласны с этой позицией, у меня не может быть ничего общего. С этими людьми может быть только война. И – или они должны отказаться от этой позиции, или они должны покинуть страну, которую они считают страной генетического отребья. Это вот только вот такая позиция. Поэтому сейчас, мне кажется, что дискуссия, в частности, по этому вопросу, очень важна, и ссылки на то, что, мол, это просто сказала некая девушка, эти ссылки не работают. Это не просто девушка. Это в некотором смысле символ поколения богемной, золотой молодежи. Это очень раскрученный персонаж в общественном пространстве. Я предлагаю всем, кто желает высказаться по этому вопросу и обсудить это высказывание. Является ли наша страна страной генетического отребья? Это важный момент. Второй момент. Теперь вернемся к Лужкову. Меня не так сильно волнует его судьба, если честно, как меня волнует судьба Москвы. Мне вообще надоело обсуждать судьбу Химкинского леса или судьбу мэра. Мне хочется, чтобы наконец-то в моей стране были скоростные дороги. Я знаю, что Москва и вообще Россия – это, наверное, единственная из стран, которая надувает щеки и причисляет себя к странам развитым, в которых дороги не то что не соответствуют 20-му веку, они и в 19-м веке, на мой взгляд, считались бы достаточно плохими. В Москве нету ни одной современной развязки. В Москве нельзя выехать из города меньше, чем за три часа, в час пик, или за четыре. Я выезжал в час-пик из Парижа, из Лондона, из Барселоны, из Рима. Не могу сказать, что это прямо скоростное движение, но полно таких выездов современных, развязок. Почему в Москве мы живем так, как будто мы посторонние в своем городе? Я бы не обсуждал Лужкова. Я бы обсуждал, какой мэр нужен Москве, какая программа должна быть предложена кем бы то ни было.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Его ж все равно назначат. Что значит, какой?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну назначат, я не знаю. Ну потому что это вот уже ситуация, доведенная до края. Мне, честно говоря, безразлична судьба Лужкова. Ничего хорошего от Лужкова и от его команды я для Москвы не видел за эти годы. Ну, были какие-то праздники, в ходе которых пьяные толпы ходили по улицам Москвы. Это называлось Днем города. Ну, было еще что-то. Ну спасибо ему, конечно, что он профинансировал строительство Храма Христа Спасителя и этого элитного пространства – мост через Москва-реку. Это, конечно, красиво. Украшение города – это хорошо. Но в остальном-то – о чем мы говорим?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Один из наших слушателей спрашивает…

М.ШЕВЧЕНКО: Так же, как я не верю теперь, что будет когда-либо дорога Москва-Петербург. Я в это просто не верю. Я думаю, что ни через Химкинский лес, ни через другие маршруты она просто не пройдет теперь. Эта тема будет задушена, загашена, подавлена. Потому что все идет к этому. Я вот уже говорил об этом: я заканчивал институт в 80-е годы, когда Михаил Сергеевич Горбачев начал говорить о скоростной дороге Москва-Ленинград. Потом Чубайс об этом говорил. Потом об этом говорили в 90-е годы. Путин об этом говорил. Теперь опять об этом говорят. Дороги все нет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наш слушатель спрашивает у вас: «Вы не думаете, что политический сезон в России начался как-то нервно? Напряженность политическая нарастает». Согласитесь? Или это мы скорее в отсутствие настоящей политики выдаем желаемое за действительное?

М.ШЕВЧЕНКО: Мне кажется, что в России очень настоящая политика. Доклад Юргенса, который я слышал на Ярославском форуме о необходимости России вступать в НАТО, это серьезнейшее политическое заявление. Если под политикой понимать какие-то бодания и толкания пиарщиков, которые продвигают своих боссов в публичном пространстве, то это никакая не политика. А вот доклад Юргенса и его обсуждение – это политика. Заявление Приходько – это политика. Уход Лужкова – это политика.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Выборы – это политика?

М.ШЕВЧЕНКО: Местные выборы, имеется в виду, которые сейчас проходят?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И местные, и президентские. Это политика?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, смотря где. Если речь идет о Кавказе, например, то это никакая не политика, конечно. А в других местах, наверное, есть и политика.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А президентские выборы – это политика?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, еще до президентских выборов еще долго-долго жить, работать, комментировать и трудиться. Нам еще с вами придется немало пройти дорог, тропинок и тропочек до начала реальной кампании или пиар-кампании по поводу президентских выборов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы думаете, она еще не началась?

М.ШЕВЧЕНКО: Уверен, что нет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пиар-кампания? Вот все вот эти восклицания о поездке Путина, о его общении…

М.ШЕВЧЕНКО: Чьи восклицания?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, очень многие эксперты говорят, что так вот пиар-кампания началась, Путин поехал по стране. То есть вы не видите в этом признаков?

М.ШЕВЧЕНКО: Значит, тогда сами эксперты начали просто. А что, вы считаете, что о поездках премьер-министра не надо говорить? Спросите Андрея Колесникова. Вы его сюда вызывали. Он написал репортаж, корреспондент «Комсомольской правды» написал репортаж.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да кто только не написал!

М.ШЕВЧЕНКО: Позовите Андрея. Его так любят в окружении Ксении Собчак. Спросите: «Андрей, скажи, пожалуйста, дорогой, это была для тебя пиар-поездка или ты как журналист просто с ним беседовал?»

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне сейчас интересно ваше мнение. Для вас это не была пиар-кампания?

М.ШЕВЧЕНКО: Пиар власти – это постоянный фон в любой стране в нормальной политической ситуации. Всякая власть, как правило, совершает деяния популярные или непопулярные, но она, особенно в обществе потребления, в информационном обществе, нуждается в некоем своем позитивном имидже. Я не считаю, что это предвыборная кампания. Предвыборная кампания начнется, я думаю, с гораздо более жестких вещей.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Например?

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю, с каких. С каких угодно. Если эта кампания будет реальной, если борьба за президентский пост будет реальной, как некоторые предсказывают, то эта борьба будет очень серьезной, потому что, очевидно, определяются два вектора – по крайней мере, во внешней политике. Вектор прозападный, проамериканский, и вектор, условно говоря, который символизирует Сечин, и это группа вокруг премьера… кстати, в день, когда были объявлены санкции против Ирана, Игорь Сечин подписал очень важные соглашения по нефти с Китаем. Я не знаю, связанные эти вещи или не связанные. Но есть явно китайский вектор, евразийский такой вектор, восточный, есть такой вектор, который формулируется безумной фразой, что Россия – это Европа, и что Россия – это вот не Россия, а это какая-то дурацкая Европа, которая сама не знает…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему же дурацкая?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну она дурацкая, потому что она сама не знает, где ее границы, этой Европы. Они говорят – Европа до Урала. А за Уралом что? Уже другое, что ли? Ведь Россия и за Уралом, и до Урала, и на самом Урале, слава богу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Последний вопрос с ответом – да/нет. У вас есть какие-то сомнения относительно того, что президентская кампания будет реальной?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, если это расхождение векторов будет таким, каким мы сегодня можем его наблюдать в зародыше, это будет не просто реальная кампания, а это будет очень серьезная кампания, в ходе которой будет вестись дискуссия о стратегических путях развития страны. Эта дискуссия будет носить, я лично надеюсь, не пиар, а принципиальный политический характер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Максим Шевченко сегодня был в «Особом мнении».