Александр Проханов - Особое мнение - 2011-02-02

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я приветствую в этой студии Александра Проханова, журналиста, писателя. Здравствуйте, Александр Андреевич.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сегодня следим внимательно за ситуацией в Каире, где очень бурно развиваются, уже столкновения пошли между сторонниками и противниками президента Хосни Мубарака. Вот, Аль-Арабия передает, что не менее 500 человек пострадали. И на журналистов тоже, говорят, нападают, все обеспокоены. В прошлом эфире неделю назад как-то очень в проброс вы поговорили с Нателлой о ситуации в Египте. А между тем, за неделю ничего не прояснилось. Как вы считаете, чем для Мубарака закончатся вот эти все столкновения, выступления?

А.ПРОХАНОВ: Я считаю, что Мубарак – уже не президент, он доживает последние часы. Очень важно то, как он их проживет. Ведь, если начнется стрельба из танков по народу, то его потом убьют просто, где бы он ни скрывался. Так что в Египте практически власть перешла или переходит к оппозиции. Вопрос только, что такое оппозиция? Это достаточно сложный конгломерат движений и сил. Ну, Мубарак – это такой, абсолютно проамериканский, произраильский, прозападный политик, которого американцы уже сдали, нашли ему преемника из числа его близких сподвижников – вот, шеф разведки, который немолодой человек и который едва ли сможет заменить Мубарака, потому что народ отвергает его, его там ненавидят. Главное, что его ненавидит армия.

Есть 2 организованные силы в этом нарастающем хаосе, все еще организованные. Первое – это армия и второе – это Братья мусульмане, это ихванцы, ихванские братья. Причем, эта революция, которая началась как социальная, как революция социального протеста населения, утомленного от бедности, от коррупции, от вот этого омертвелого, отсидевшего, там, 20 своих сроков президента, она исламизируется. Причем, исламизируется она очень деликатно. Это не исламская буря, это не исламский взрыв, это не исламская революция в Тегеране.

Вот эти накаты волн, когда сначала на площадь выходит 5 тысяч, а потом на площадь 14, а потом там 45, а потом полмиллиона, вот эти волны формируют ихванцы, они управляют этим процессом. И что очень важно, у ихванцев хорошие позиции в армии – нет антагонизма между исламскими Братьями и армией. И, скорее всего, по прогнозам аналитиков – не моих (я, конечно, не специалист по Египту) – скорее всего, будущим президентом Египта станет начальник штаба, достаточно молодой генерал, армеец, у которого прекрасные отношения с исламистами, который достаточно хорошо связан со спецслужбами и Европы, и Америки, и он устраивает, по существу, всех. Это, конечно, компромиссная фигура на период хаоса, но тенденция за исламизацией этого процесса. Я думаю, что Египет станет исламским государством.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот вы отмечаете, что сейчас хаос происходит в стране, и мы видим, что есть как те, кто против Мубарака, но активизировались и те, кто за него, и идут очень серьезные столкновения в столице. И все же, не очень понятно: кто-то эту толпу контролирует? кто-то ею управляет? Вы говорите о том, что у Мубарака нет власти. Но кто-то реальный из оппозиции – он, вообще, есть некий сценарий, по которому все развивается?

А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, я вам сказал, что этой толпой, народной толпой, а не сторонниками Мубарака управляет организация ихванцев, Братья мусульмане, которая пользуется огромным влиянием, у которой есть давняя четкая структурированная сеть по всему Египту, у которых есть свои глубокие закрытые, законспирированные отношения с армией, в основном, со средним, младшим офицерством и которые направляют вот эти потоки людей. И идеология восстания и технология восстания в руках у ихванцев.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы еще сказали, что очень важно, как доживет свои последние дни президентства господин Мубарак. Вот, по тому, как он себя ведет, было вчерашнее поздневечернее заявление, были какие-то отставки. Он ведет себя правильно? Или он усугубляет ситуацию?

А.ПРОХАНОВ: Мне кажется, правильнее всего было бы ему уйти, исчезнуть и не накалять ситуацию. Потому что если прольется большая кровь, если, скажем, он отдаст приказ стрелять по восставшим, причем, не армии (армия сказала, что она не будет стрелять по восставшим), а каким-то спецподразделениям, близкой охране, то ему грозит смерть.

Более того, ему свинью большую подложил Израиль, предложив ему политическое убежище. Израиль показал, что Мубарак настолько дорог Израилю... И, действительно, ему дорог. Потому что вот этот мир израильско-арабский в этом регионе был поддержан Мубараком с помощью американцев. Ну, конечно, египетский народ настроен антиизраильски. И Израиль подложил ему большую, так сказать, свинью. Это вызвало взрыв возмущения. Вот, пожалуй, и все его просчеты. Да, он в качестве преемника своего предложил своего шефа разведки. Ну, полиции, политической полиции – не военной разведки. Э/та фигура крайне, повторяю, антипатична, она засвечена как такая, ультразападная, ультрапроамериканская и это тоже не самый хороший выбор.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, посмотрим, как будет развиваться ситуация, кто же, все-таки, сможет овладеть народной массой.

А.ПРОХАНОВ: Но я скажу, что здесь интересно во всем этом. Началась вот такая цепная реакция исламских революций на Ближнем Востоке, в Северной Африке. Это очень важный и незавершенный процесс.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы, вот, предвосхитили мой вопрос, хотела я после перерыва поговорить об этом.

А.ПРОХАНОВ: Продолжим, хорошо, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас делаем буквально минутную паузу – никуда не уходите, программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов, продолжится, буквально через минутку поговорим о будущем всего региона, о той цепной реакции, о которой уже упомянул Александр Андреевич. Скоро продолжим.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Александр Проханов – главный герой этой программы. Ну, вот, мы начали до перерыва говорить, цепная реакция. Египет, кстати, я так понимаю, не первый в этой цепной реакции – началось-то, все-таки, с Туниса. Но там как-то все прошло более или менее быстро.

А.ПРОХАНОВ: Ну, потому что это маленькая страна, крохотная страна, небольшой потенциал населения – там все прошло быстро. Но просто исламский мир – он уже кипит, он находится в состоянии кипения, он все время нагревается, его все время подогревают.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто следующий?

А.ПРОХАНОВ: Ну, пока что мы видим, что Тунис, Египет, Йемен. В Судане далеко не спокойно – по-прежнему они хотят разделиться, но на линии раздела ведутся бои. Я думаю, что следующий – Пакистан. У меня такое ощущение, что Пакистан.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пакистан?

А.ПРОХАНОВ: Да, мне кажется, что Пакистан.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А какие предпосылки? Объясните, почему Пакистан?

А.ПРОХАНОВ: Ну, потому что это одна из самых фундаменталистских стран (Пакистан), очень сильны антиамериканские настроения, особенно после входа американцев в Афганистан. Пакистан в той части, которая примыкает к Пуштунистану, там постоянно идут нападения на американцев. Эта часть Пакистана не контролируется ни армией, ни полицией. И Пакистан – страна очень проблемная. Тут что, ведь, интересно? Вот эти складывания вот этих восставших государств – они создают не математический, не арифметический эффект – они создают другой, какой-то более мощный, такой, кумулятивный.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В геометрической прогрессии идет.

А.ПРОХАНОВ: Ну, какая-то даже экспоненциальная прогрессия. То есть 3 страны, в которых совершаются революции, они воздействуют на весь остальной мир. Может, как 8, в которых совершаются. Я думаю, что это не оставит и Россию в стороне.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что вы? А как это для России скажется? В чем проявится?

А.ПРОХАНОВ: Ведь, нам говорят, что мир глобален, мир связан, он соединен между собой огромными потоками идей, настроений, невралгии, финансов, заговоров всевозможных.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Финансов-то точно.

А.ПРОХАНОВ: И заговоров – это тоже точно. Спецслужбы решают проблемы этого мира. Мир захлебывается в кризисах. Нас успокаивают, что прошла главная волна кризиса, а вторая еще не наступила. Вот то, что мы сейчас видим в Северной Африке, это вторая волна кризиса, она просто проявляется не как биржевые кризисы, которые погашены этой эмиссионной активностью Штатов, она проявляется как революция, как восстание. И революция такого масштаба с такой мощнейшей этнической накаленностью... Ведь, арабы уже выступают под лозунгом: «Мы не рабы, мы – арабы». И поэтому это не должно оставить в стороне и наш континент, в общем-то, склонный к революциям.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вы думаете, что может просто пример оказаться заразителен?

А.ПРОХАНОВ: Ну, это даже не вопрос примеров, это не вопрос подражания. Это вот эта судорога, которая гигантская судорога, конвульсия, которая охватывает вот эти все регионы, она не может не дойти до России. Тем более, что Россия может спровоцировать это все сама, ибо в России правит либеральный режим. Россия – это страна победившего либерализма.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, либеральнее-то некуда.

А.ПРОХАНОВ: М?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Либеральнее-то просто некуда, чем нашей нынешней власти.

А.ПРОХАНОВ: Страна Россия гораздо более проамериканская, чем сама Америка. И вот этот либерализм – он в основе своей антиисламский, он несет в себе антиисламский вот этот либеральный фундаментализм. И это аукнется.

Кстати, я недавно разговаривал с людьми, близкими к южноосетинским проблемам. Я узнал удивительную новость. Оказывается, в наших либеральных кругах, в российских...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В наших с вами либеральных кругах?

А.ПРОХАНОВ: В наших с вами либеральных кругах российских, близких к администрации, близких к МИДу...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть самых либеральных?

А.ПРОХАНОВ: Ну, одних из самых либеральных, да. Всерьез рассматривается процесс возвращения Южной Осетии в лоно Грузии. Схема очень интересная.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что, денег, что ли, не хватает содержать Южную Осетию, что решили вернуть? Почему?

А.ПРОХАНОВ: Нет, а там вопрос не денег – там вопрос насилия, там вопрос просто морального и политического насилия над народом как грузинским, так и осетинским, так и русским. Потому что схема такова. В ноябре перевыборы президента Осетии Кокойты, Москва пытается поставить туда очень слабого человека, который готов пойти на конфедеративные соглашения с Грузией и обменять возвращение Южной Осетии в грузинский контекст на то, чтобы убрать оттуда Саакашвили и привести к власти оппозицию, тоже антирусскую во многом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень интересные слухи.

А.ПРОХАНОВ: Это либеральный проект, один из экстравагантных либеральных проектов. Второй мы с вами, мне кажется, обсуждали – это вообще сброс Кавказа, отказ России от Кавказа. Но этот либеральный проект, который уже получил, по существу, технологическое обеспечение. И начнет реализовываться он, я думаю, с лета, когда Кремль будет продавливать в южноосетинский президентский дворец своего осетинского, конечно, но очень слабого, прокремлевского ставленника.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень интересно. Надо будет подождать, посмотреть, как либеральный Кремль будет вот это вот все совершать и насколько все будет развиваться по тому сценарию, который вы нарисовали. Вот, в плане перечисления следующих стран, где может разразиться революция, вы упомянули Йемен и Судан. Очень интересно то, что ваше предположение совпадает с рейтингом, который составил журнал «The Time». Потому что они публиковали список из 10 мировых диктаторов, которые могут лишиться власти, и вот там как раз помимо господина Мубарака есть главы Йемена и Судана. А кроме того, лидер КНДР Ким Чен Ир, президент Белоруссии Александр Лукашенко, есть там руководители Ирана, Таджикистана. Как вы считаете, справедлив этот список?

А.ПРОХАНОВ: Вы заметили, что там нет Казахстана?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, заметила. А там, вообще, много кого нет: Венесуэлы, например, там нет.

А.ПРОХАНОВ: Да, там нет Венесуэлы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там много кого нет.

А.ПРОХАНОВ: Да. Поэтому этот рейтинг – он очень сомнителен. Но тем не менее, это может, действительно, так быть. Хотя, диктаторы – это же, ведь, понятие требует определения. Есть огромное количество диктатур. Например, управляемая демократия – это тоже форма диктатуры. Например, в России, я считаю, существует диктатура меньшинства над большинством. Вот, например, последние торжества, связанные с Ельциным, это явный пример того как меньшинство навязывало или втюривало покоренному им большинству вот этот образ. Как мощно, тотально по всем каналам нам предлагали любить это чудовище.

Поэтому я думаю, что в России тоже существует диктатура. И эта диктатура не связана с тем, что у нас нет выборной системы, правильных или праведных судов, как говорит Немцов. Немцов был человеком, который навязал в свое время большинству волю меньшинства. И это меньшинство продолжается. Я считаю, что в этот рейтинг можно было спокойно внести и Россию.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, подождите. Вы меня запутали. Значит, либо у нас самый либеральный в мире Кремль, либо у нас диктатура. Давайте определимся.

А.ПРОХАНОВ: А вы знаете, есть такое понятие как «либеральная диктатура»? Вам неизвестно это понятие, нет?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, сейчас от вас слышу впервые про либеральную диктатуру – я сейчас запишу.

А.ПРОХАНОВ: Ну вот, запомните: либеральная диктатура и либеральный фашизм. Это есть...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Россия – страна либеральной диктатуры?

А.ПРОХАНОВ: Россия – это страна, конечно, либеральной диктатуры, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И вы по степени влияния на один уровень ставите Немцова и Путина?

А.ПРОХАНОВ: Это говорите вы, и у меня даже...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, я у вас спрашиваю. Нет?

А.ПРОХАНОВ: Нет, конечно. Немцов – это аутсайдер, Немцов – это проигравший человек, это человек достаточно трагичный и комичный.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто же тогда олицетворяет диктатуру сейчас для вас? Кто олицетворяет либерализм, я поняла.

А.ПРОХАНОВ: А диктатура – это вся система российской власти, это и путинско-медведевская, и вся выборная процедура. Но вы должны понять, что для меня «диктатура» не является бранным словом, понимаете?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, ни в коем случае.

А.ПРОХАНОВ: Поэтому... Я же антилиберал.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А. А либерал – это ругательное слово?

А.ПРОХАНОВ: Но для меня это слово... У меня сразу сыпь высыпает, мне нужно будет потом идти какие-то ванны принимать эвкалиптовые.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть либеральная диктатура – это, в общем, тоже не очень хорошо?

А.ПРОХАНОВ: Либеральная диктатура – это ложь. Это вот такой цинизм. Диктатура – есть чистые, честные диктатуры, когда власть берется небольшой группой людей и через эту диктаторски осуществляемую власть народ быстро и эффективно решает насущные задачи своего выживания. А есть вот эта либеральная, такая, лживая, закамуфлированная, под маской Немцова сидит Ельцин и так далее. Ведь, Ельцин же либерал у нас, правильно? Особенно после того как он расстрелял из танков Верховный совет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Подождите-подождите. Вы сейчас сказали сами, что Немцов – аутсайдер, и о нем речи не идет.

А.ПРОХАНОВ: Ну уж вы завели, так и я просто поддержал вас.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, спасибо большое. Кого бы вы, кстати, включили в этот список журнала «The Time»? Потому что, вот, вы обратили внимание, что нету Казахстана, да? Вы считаете, он там должен быть?

А.ПРОХАНОВ: Ну, я думаю, что человек, который находится у власти на протяжении 30 лет тоже примерно, его можно считать несменяемым авторитарным лидером или диктатором.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, там же смысл в том, что это диктаторы, которые в скором времени могут лишиться власти, чей режим под угрозой находится.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я бы Назарбаева туда не включал, хотя, Назарбаев – очень такой, утонченный игрок. И сейчас, объявив такие, досрочные президентские выборы, вдруг он пойдет на них сам опять в который раз и оставит всех в дураках?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А Лукашенко? Его туда включили.

А.ПРОХАНОВ: Ну, его включили враги Лукашенко и мои враги. Поэтому я считаю, что Лукашенко там не пойдет – у Лукашенко очень прочные позиции в народе, у него прекрасно организованное общество, у него есть армия, у него есть силовой аппарат и у него есть главным образом поддержка правительства. Разве что произойдет вторжение, например, страшных польских дивизий.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: О боже мой.

А.ПРОХАНОВ: И будут Лукашенко свергать с помощью...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Польские дивизии.

А.ПРОХАНОВ: Ну, польских дивизий больше чем у России. Польша, ведь, очень сильная сейчас страна и в военном, и в политическом отношении.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ой, слушайте, какие-то страшные картины вы рисуете.

А.ПРОХАНОВ: Ну, вы же говорите, что Лукашенко должен быть, как бы, смещен? Ну, как он будет смещен?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не говорю – это предполагает журнал «The Time».

А.ПРОХАНОВ: Вот, он предполагает.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же частично согласились с этим списком, а частично не соглашаетесь.

А.ПРОХАНОВ: Я согласился с тем, что этот список наполнен авторитарными людьми. Но то, что они полетят вверх ногами, я не уверен в этом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, про Йемен и Судан вы так сказали. Александр Проханов в программе «Особое мнение», если кто еще не узнал и не понял. Дмитрий Медведев, президент РФ просит экспертов Совета по правам человека проанализировать дела Ходорковского и Магнитского. Как вы считаете, вот, экспертное сообщество подготовит некий правовой анализ решений судебных и от этого что-то изменится? Они покажут это президенту.

А.ПРОХАНОВ: Там есть, по-моему, одна тонкость. Может, я ошибаюсь – вы меня поправите. Это не просто экспертное сообщество, это международное экспертное сообщество, общество.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, это Совет по правам человека при президенте.

А.ПРОХАНОВ: А там было сказано, что еще и международное экспертное сообщество будет анализировать результаты.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот в тех сообщениях, которые вижу я, причем со вчерашнего дня, так как вчера в Екатеринбурге господин Медведев встречался с представителями Совета по правам человека, говорится только об этом совете.

А.ПРОХАНОВ: Только об этом совете. То есть это наши соотечественные правозащитники, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, наши с вами соотечественники.

А.ПРОХАНОВ: Ну, это несколько меняет дело, потому что... Ну, с одной стороны, Медведев – правовед, который все время поет оду суду как независимой власти, считая, что у нас, действительно, наша правовая система независима от исполнительной власти. Он подвергает сомнению решения суда. Суда, который заседал так долго, мучительно, под таким пристальным вниманием общественности. Значит, ему мало того, что суд вынес это решение, он хочет отдать экспертному сообществу на рассмотрение решение профессионалов. Причем, я же знаю, какое экспертное сообщество. Ну что там, Федотов или, там, Лукин – какие они глубинные юристы? Я думаю, что это ошибка по меньшей мере медведевская, она вносит сумбур и хаос в политику двух наших лидеров, Путина и самого Медведева.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем продиктована, может быть, такая ошибка, как вы считаете? Это пиар такой, имиджевая история?

А.ПРОХАНОВ: Нет, это тот образ, который ткут для Медведева и который с удовольствием в этот образ включается. Я только не хочу, чтобы этот образ был соткан как саван. Пусть он лучше будет соткан как туника какая-нибудь прекрасная. Он сам влезает в некие трагические оболочки. Это образ либерала, либерала более либерального чем...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он же уже либерал.

А.ПРОХАНОВ: Медведев?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же сами сказали.

А.ПРОХАНОВ: Ну, Медведев – это, конечно, образ либерала. Образ! Образ, дорогая Таня.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все глубже и глубже падает он в образ либерала.

А.ПРОХАНОВ: Он и начал как либерал, противопоставив себя Путину. Он же открывал памятник Ельцину, он же вызвал на это камлание в Екатеринбург всех ельцинских жрецов той самой волны. И он все время говорит о правде, дисциплине. Вот, я думаю, что это связано с тем, что он хочет показаться на фоне Путина таким, вот, правоведом, либералом и любимцем Запада.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Делаем небольшой перерыв – скоро вернемся.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, напоминаю, что у меня в гостях Александр Проханов, писатель, журналист. У нас работает SMS +7 985 970-45-45, прямая трансляция на нашем сайте и кардиограмма эфира, которая, вот, опять, кажется, подает признаки жизни. Потому что в конце прошлой части мы куда-то в глубокий минус укатили с Александром Андреевичем.

А.ПРОХАНОВ: Я вам говорил, предупреждал вас: не пейте перед эфиром снотворное.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А причем здесь я? Это же вы говорили про Совет при президенте по правам человека. И вы говорили о том, что Медведев не прав, требуя их экспертную оценку приговора Ходорковского.

А.ПРОХАНОВ: Стало быть, я наглотался, да?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, я думаю, что это против ваших слов голосуют наши слушатели на сайте «Эха Москвы». Давайте сменим тему, поговорим... Да, давайте про Православную церковь поговорим.

А.ПРОХАНОВ: Отчего же.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, действительно. РПЦ считает основополагающим принцип неучастия священнослужителей в политической борьбе, но оставляет за ними это право в качестве исключения в случае угрозы церкви. В общем, говорится о том, что можно ли участвовать в политических выборах представителям РПЦ или нельзя. Ну, в общем, если прям очень нужно, то они могут это сделать. На Соборе сейчас это все обсуждается – я думаю, что более конкретно совсем скоро сформулируют.

А.ПРОХАНОВ: Нет, в выборах-то, конечно, можно. Я, кстати, когда был в Белоруссии, Лукашенко меня пригласил наблюдателем за выборным процессом – я был в монастыре, и там монахи дружно, одна часть ходила на избирательные участки, другая голосовала в монастыре. Но, вот, можно ли монахам избираться, там, в Думу или в Совет Федерации – вот вопрос.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Послушайте, ну вот здесь идет речь о том, что участие, например, в предвыборной кампании, в каких-то предвыборных мероприятиях за какую-то политическую партию возможно, если такое участие оказывается необходимым для защиты интересов канонической церкви.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я думаю, что православная церковь постоянно поддерживает «Единую Россию», она участвует в выборах, патриарх всегда поддерживал Путина как президента. И Православная церковь – она в политике, она политизированная настолько, что есть целое течение как в Православной церкви, так и за ее пределами, которое считает, что патриарх Кирилл вполне мог бы стать президентом России, не оставляя свой, кстати, сан.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что вы? Такое невозможно.

А.ПРОХАНОВ: Вообще, возможно все, Таня, все.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, нет, конечно. Вообще, конечно, возможно все.

А.ПРОХАНОВ: И создание теократической монархии в России очень даже возможно. На устах монархические проекты, на устах мысль о том, что только одна структура в России пользуется авторитетом и набирает – это церковь, все остальные падают и рушатся. Так что «Патриарх Кирилл – наш президент» - такие статьи появляются время от времени.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а вообще вот эта идея участия представителей церкви в предвыборных каких-то мероприятиях, она вам близка? Как вы думаете, это правильно? Это должно быть?

А.ПРОХАНОВ: Я полагаю, что до 1993 года, до того как Ельцин расстрелял Верховный совет из танков, там было очень много духовных лиц. Там были монахи, там было белое духовенство. И присутствие их в Верховном совете, присутствие их в парламенте облагораживало, конечно, парламент. Облагораживало, вносило туда дополнительный элемент такой, более высокой, что ли, духовности, избавило бы парламент от этих мерзких драк, которые потом там начались, когда вместо парламента стала Дума, когда там таскали за волосы женщин.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, у нас сейчас-то в Думе такого нет, у нас сейчас спокойная, тихая Дума.

А.ПРОХАНОВ: Вы просто не видите – сейчас не показывают это.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, у нас есть парламентский корреспондент, который там регулярно бывает и все видит.

А.ПРОХАНОВ: Он опаздывает. Дума начинает свои заседания с того, что какую-нибудь женщину хватают за волосы и тащат по коридору.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кого?

А.ПРОХАНОВ: Ну, всех подряд.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Светлану Хоркину? О чем вы?

А.ПРОХАНОВ: А почему бы и нет? Что она, даст сдачи, что ли?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Даст. Я думаю, что Хоркина даст сдачи.

А.ПРОХАНОВ: Нет. Там в ЛДПР есть силачи.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?

А.ПРОХАНОВ: С ними просто не совладать. Церковь должна участвовать...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А потом, там же большинство – «Единая Россия». Они, наверняка, не дадут.

А.ПРОХАНОВ: Церковь должна участвовать в политической жизни. Конечно, обязательно. И я думаю, что чем больше у нас будет церковного, то есть теократического, тем совершеннее мы будем. Мне кажется, что церковь слишком мало, она уходит от очень острых проблем. Она не занимается социологией, например, совершенно. Такое ощущение, что ей наплевать на чудовищное состояние народа, она постоянно на стороне власти, она обслуживает режим, власть. А, вот, если бы она участвовала в выборах, она бы шла в народ, она отчитывалась бы перед народом. Может быть, она стала бы более народолюбивой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Она бы превратилась в партию, а не в церковь.

А.ПРОХАНОВ: В церкви есть монастыри. Вообще, ведь, церковь – это не какой-то конгломерат. Там очень много иерархий, слоев, очень тонких тенденций, направлений, церковь не едина. Одна часть церкви хочет заниматься политикой и тайно ею занимается, другая часть занимается политикой открыто. Есть стяжатели, есть не стяжатели. Мое мнение таково, что чем больше церковь приближается к политике, к культуре, к народной и нравственной жизни, тем лучше.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Конкретно Русская Православная? Или вы не против, если...

А.ПРОХАНОВ: Нет, всякая-всякая церковь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ...и буддисты будут также?

А.ПРОХАНОВ: Ради бога.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это, правда, я думаю, будет противоречить их убеждениям.

А.ПРОХАНОВ: Ради бога, ради бога. Потому что, видите, приход буддистов в парламент привнесет еще больше добра в наши партии, которые и без того очень добры.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ясно. И вот это вот отделение церкви от государства у нас будет постепенно куда-то исчезать. Владислав из Красногорска спрашивает: «Господин Проханов, какая партия нужна, на ваш взгляд, в России, чтобы вывести нашу страну из кризиса?» Ну и потом в довесок: почему бы вам ее и не возглавить?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что в России отсутствует, но очень нужна так называемая имперская партия, которая рассматривает сегодняшнюю Россию как усеченную, но империю, создает и формулирует имперскую идеологию, при которой русские являются очень мощным имперским фактором, имперскообразующим.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А «Единая Россия» - она разве не такая партия?

А.ПРОХАНОВ: Мощным имперским фактором. Но наряду с этим все остальные народы России тоже являются имперскообразующими, им отводится в имперской политике не второстепенная, не периферийная, а очень мощная и главная доминирующая роль. Эта имперская партия не существует. У «Единой России» просто, я думаю, там нет никакой идеологии.

На имперскую партию намекнул Михалков в своем несколько путаном меморандуме имперском, но эта партия была бы партией развития, это была бы партия синтеза общенационального, это была бы партия, которая отвечала бы вектору исторического русского движения. Потому что Россия – это империя.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы сейчас видите политиков в России, которые способны ну, если не возглавить, то хотя бы вот так вот адекватно представлять интересы этой партии?

А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно, потому что газета, которую я возглавляю, она на протяжении последних нескольких лет создала такой коллективный имперский субъект, в котором существуют и ревнители исчезнувшей «Красной империи», и ревнители исчезнувшей «Белой империи».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как же они между собой уживаются?

А.ПРОХАНОВ: Вот, есть идеология, которая соединяет имперцев разного направления и их синтез обеспечит появление имперского сознания, вот, Пятой, как я ее называю, империи. И таких людей, которые уже постоянно присутствуют в поле моего зрения, в моей газете, ну, около 25, в общем, таких, высоколобых ответственных людей разного направления – философы, историки, экономисты, военные, криминалисты, метафизики, люди религиозного создания. Это такой, золотой фонд будущей империи.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы бы там были царь.

А.ПРОХАНОВ: А вы бы там были царицей.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (смеется) Либо были бы патриархом.

А.ПРОХАНОВ: А вы были бы патриархиней. (смеется)

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нету такого – это что-то вы уже... (смеется) Про царицу еще куда ни шло, можно предположить. Про патриархиню – это вы загнули.

А.ПРОХАНОВ: Если бы сложилась бы имперская партия (она сложится обязательно), я был бы певцом империи, я был бы писатель, имперский писатель.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Соловьем.

А.ПРОХАНОВ: Ну, может быть, орлом одноглавым.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему одноглавым? У вас же красные и белые, там, все это надо как-то, голов чтобы на всех хватило.

А.ПРОХАНОВ: Нет, одна голова, а перья разные.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Цвета радуги?

А.ПРОХАНОВ: Ну, такие, спектр, да. Спектральное что-то такое.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Последний вопрос задам от нашего слушателя. Причем, несколько человек спрашивают: «Как вы оцениваете инициативу господина Нургалиева, который предполагает с 1 марта, когда у нас полиция должна появиться, обращаться к сотрудникам правоохранительных органов «Господин полицейский»?» Это поэтично, не правда ли?

А.ПРОХАНОВ: Во-первых, это красиво, это изысканно. Я представляю, как наши ребята, которые вербуют, там, где-то в смоленской глубинке будут говорить. Научить их еще по-французски разговаривать при этом, вернуть им мундиры жандармских ротмистров и, конечно, вот эти вот шпоры – без них не обойтись – легкие шпаги, поклоны. Я думаю, что Нургалиев идет по пути такого театра Марка Захарова, он отличный режиссер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы бы обратились к сотруднику правоохранительных органов «Господин полицейский»?

А.ПРОХАНОВ: Только в одном случае: если бы мне сказал «Ах ты, сука». (смеется)

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. В программе «Особое мнение» сегодня выступал Александр Проханов. Всем счастливо.