Правосудие для всех: дело Артемия Троицкого - Артемий Троицкий - Особое мнение - 2011-04-23

Л.ГУЛЬКО: 17 часов 6 минут в Москве, мы начинаем наше «Особое мнение». В студии у нас музыкальный критик, общественный деятель Артемий Троицкий. Приветствую.

А.ТРОИЦКИЙ: Здравствуйте-здравствуйте! Да, у нас в эфире программа «Веселое правосудие» с папашей Гульком.

Л.ГУЛЬКО: Хорошо. Давайте так называть.

А.ТРОИЦКИЙ: Я так думаю, за «общественного деятеля» отдельный поклон.

Л.ГУЛЬКО: А это я, между прочим, сейчас цитирую сайт. И поскольку, вот, чтобы напомнить, да?

А.ТРОИЦКИЙ: Я – антиобщественный деятель.

Л.ГУЛЬКО: Хорошо. Как скажете, это называется. Чтобы напомнить, собственно, суть нашего особого мнения, один из таких, главных вопросов. «Музыкальный критик и общественный деятель Артемий Троицкий, - пишет интернет, - может оказаться фигурантом сразу двух уголовных дел вслед за бывшим милиционером Николаем Хованским, обиженным за присуждение ему премии «Дорогу колесницам», возбуждения дела против критика добивается один из создателей группы «Агата Кристи» Вадим Самойлов. Он расстроен из-за сравнения себя с дрессированным пуделем при Суркове. Вот, он пытается добиться возбуждения уголовного дела в отношении Артемия Троицкого. По словам Артемия Троицкого в четверг он получил повестку с вызовом в суд, где его интересы будет представлять адвокат Вадим Прохоров. Прохоров, отметивший, что еще не успел ознакомиться ни с делом, ни с заявлением Самойлова, уточнил, что жалоба подана в судебный участок, мировой суд, район Хамовники, находящийся на улице Донской в Москве рядом с Ленинским проспектом». Дальше про жалобу Артемий сам расскажет, в чем там проблема.

А первая во вторник, 19 апреля, возбуждения уголовного дела в отношении Троицкого добился бывший майор ГИБДД Николай Хованский, он обижен на Троицкого за присужденную ему антипремию в номинации «Дорогу колесницам». Ну, как вы знаете, Хованский составлял схему ДТП на Ленинском проспекте с участием автомобилей вице-президента Лукойла Анатолия Баркова 25 февраля прошлого года, в результате столкновения погибли 2 женщины-врача, находившиеся в машине, столкнувшись с автомобилем Баркова. Хованский поторопился с выводами, мягко говоря, о виновности в аварии погибших. Позже виновной в аварии, действительно, была признана погибшая водитель Ольга Александрина, и Хованский подал в отставку из ГИБДД. О присуждении Хованскому антипремии было объявлено в ноябре прошлого года на концерте группы ДДТ. Гагаринский суд Москвы, куда Хованский подал гражданский иск о защите чести и достоинства, деловой репутации, частично удовлетворил требования экс-полиционера. Вы знаете, если решение суда не удастся обжаловать, Троицкий будет вынужден, должен выплатить Хованскому 130 тысяч рублей. Вот такая вот история.

А.ТРОИЦКИЙ: И это еще далеко не все!

Л.ГУЛЬКО: И это далеко еще не все.

А.ТРОИЦКИЙ: Лев Гулько.

Л.ГУЛЬКО: Да. Много чего принес Артемий Троицкий в студию. Вот давайте по очереди. Сначала Самойлов, потом Хованский? Или сначала Хованский, потом Самойлов?

А.ТРОИЦКИЙ: Вы знаете что? В общем-то, сначала был гражданский Хованский.

Л.ГУЛЬКО: это да.

А.ТРОИЦКИЙ: И это произошло еще где-то в начале года, по-моему – точно не помню когда. А потом прошел такой триплет, то есть сразу 2 иска от Самойлова, один гражданский, второй уголовный и уголовный иск от Хованского. То есть всего я сейчас отвечаю по 4-м статьям, двум гражданским, двум уголовным. Статьи, надо сказать, одни и те же. То есть в случае с гражданскими, это, по-моему, защита чести и достоинства, в случае с уголовными это называется «Оскорбление».

Сама по себе практика, как я выяснил (я вообще очень много что узнал за последнюю Страстную неделю, очень многому научился), в принципе, как это ни странно, это законно, то есть у нас можно 2 раза за абсолютно одно и то же судить по разным статьям – это не является незаконным. То есть, как бы, в юридических кругах это считается, ну, таким, ну, достаточно, как бы, сомнительным делом, такой позорной, скорее, практикой, поскольку, ну, согласитесь, это не слишком красиво, да? Говорят, что даже при Сталине такого не было, чтобы 2 раза за одно судили.

Л.ГУЛЬКО: Ну, если закон позволяет это делать...

А.ТРОИЦКИЙ: Закону не противоречит. То есть это очень похоже, на самом деле, на все вот эти так называемые черные или грязные, как их там называют, политтехнологии при выборах, когда там имеется некий кандидат, которого надо завалить, и он вдруг обнаруживает в избирательном бюллетене, что он не один там такой Ваня Иванов или Володя Рыжков, или Боря Немцов, или кто-нибудь еще, а что там еще имеется и пенсионер с тем же именем и фамилий, и домохозяин, и директор, и кто-нибудь там еще, и собаковод.

Л.ГУЛЬКО: У нас есть свои технологии, я напомню просто еще раз. У нас работает кардиограмма эфира, поэтому включайте свои датчики – все будет фиксироваться. Продолжаем наш разговор.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. Значит, в общем, вывалилось на меня этих исков очень много, я, честно говоря, я в них сам просто сначала запутался, я не мог разобраться во всех этих бумагах, которые на меня одновременно свалились. Ну и тут вот есть вопрос – я иногда буду зачитывать – ну, из тех, что пришли по интернету.

Л.ГУЛЬКО: Присланные нашими радиослушателями на наш сайт.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. «Пишут, что вы не явились на заседание суда. Ложь или правда? Если правда, почему не явились?» Вот, я сразу скажу, что я не явился по ряду причин, хотя вполне достаточно...

Л.ГУЛЬКО: Заседания суда какого? С Самойловым? Самойлов тоже не явился.

А.ТРОИЦКИЙ: На разные. Я не явился и на то, и на другое. Я как колобок, то есть я на одно явился, поскольку был к нему более или менее подготовлен, на все остальные – нет.

Л.ГУЛЬКО: Но заметьте, это все в рамках закона, между прочим.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да-да. У меня на это есть одна абсолютно убойная причина – это то, что 5 апреля мне сделали полосную операцию, отлежал я в больнице, потом перевязки. Только на прошлой неделе мне сняли швы. Соответственно, я до сих пор на больничном. Вот, отсюда прямо с Нового Арбата я двину как раз в поликлинику на очередной осмотр. Очень может быть, что у меня больничный лист закроют. Я, естественно, не стану настаивать.

Л.ГУЛЬКО: Ну, выглядит Артемий Троицкий хорошо, поэтому дай бог ему здоровья.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да-да, я себя прекрасно чувствую и чувствую себя очень по-боевому. Так что имел я право не являться. Но помимо этого я не явился еще и, во-первых, потому, что как я выяснил, опять же, только на этой неделе, если в гражданских делах ты можешь защищать сам себя или, там, тебя может защищать любой юрист, то в делах уголовных ты уже должен прикрываться адвокатом. У меня никаких адвокатов не было, у меня были, правда, покойные бабушка и дедушка, оба – адвокаты, но, в общем-то, кроме них, пожалуй что, никого я из адвокатов до сих пор даже и не знал. Сейчас зато познакомился с целым рядом выдающихся представителей этой профессии. Так что уже могу являться, поскольку у меня есть адвокат. И третья причина, почему я не мог явиться, скажем, на один из этих судов – это потому что он был назначен абсолютно на то же время, на которое был назначен тот суд, на который я явился.

Л.ГУЛЬКО: Так тоже бывает, да.

А.ТРОИЦКИЙ: То есть слишком много на меня всего свалили, поэтому случаются накладки. Так что, правда, не явился. Почему? Объяснил.

Теперь по сути дел. Значит, первым, соответственно, было дело Хованского, поэтому давайте я вам о нем расскажу, тем более что, по-моему, до сих пор подробно об этом и не рассказывал.

Л.ГУЛЬКО: Нет, ну, в общем, в принципе так, общо все знают, что был такой милиционер, который зафиксировал, потом оказалось, что все не так, потом ему дали премию. Это общо.

А.ТРОИЦКИЙ: Лев, я не буду описывать суть этого дела, я буду говорить абсолютно конкретно. Мне вменяют в качестве оскорбления, а также сведений порочащих, а также личной обиды и прочее, и прочее следующие мои фразы. Значит, я зачитываю это по исковому заявлению. Одна моя фраза: «Я назову милиционеров, которые проявили себя с самой поганой точки зрения». На самом деле, примерно так все мною и было сказано. Я прошу обратить внимание на 2 вещи. Во-первых, я не называл Хованского и кого бы то ни было «поганым ментом», а я сказал «милиционеров, проявивших себя с самой поганой точки зрения». Так что все фразы о том, что я был назван поганым ментом, вот это все...

Л.ГУЛЬКО: Это интерпретация называется.

А.ТРОИЦКИЙ: Это не интерпретация, это называется передергивание, я бы сказал.

Л.ГУЛЬКО: Хорошо, назовем это так.

А.ТРОИЦКИЙ: Кроме того. Одной из главных, если не главной аргументацией со стороны Хованского было то, что он, на самом деле, был милиционером очень хорошим, имеет всякие благодарности, а также то ли медаль, то ли орден и прочее, и прочее. Значит, эта фраза абсолютно этому не противоречит, поскольку, как известно, можно быть прекрасным милиционером, делать шикарную карьеру и так далее, но в какой-то момент, опаньки и сорваться, и проявить себя с самой поганой точки зрения. Насколько грубым является слово «поганой», это уж...

Л.ГУЛЬКО: Это должны эксперты-лингвисты, не знаю кто там это должен делать?

А.ТРОИЦКИЙ: Эксперты-лингвисты, в общем-то, естественно...

Л.ГУЛЬКО: Нет? Они не привлекаются к этому процессу?

А.ТРОИЦКИЙ: Привлекались, они там написали. Но я так понял, что суд не обратил особого внимания на экспертизу двух докторов и одного кандидата наук. Но это бог с ним. То есть я, разумеется, согласен с тем, что слово «поганый» сильно отличается от слова «прекрасный» или даже «нормальный», но сказать, что это какое-то грубое слово... То есть знаем мы слова гораздо поганее, чем слово «поганый», не правда ли?

Тем не менее, даже вот это, что, на мой взгляд, является, как бы, достаточно сомнительным поводом для всяческих исков, но это, в принципе, единственная мало-мальски серьезная претензия, которую мне можно было б предъявить.

Зачитываю остальные. «Премия «Дорогу колесницам!» То есть, вот, словосочетание «Дорогу колесницам», название номинации, в которой победил Хованский, оно его сильно расстроило.

Л.ГУЛЬКО: Чем?

А.ТРОИЦКИЙ: Вот, хороший вопрос: «Чем?» Я так думаю, что мало кто бы догадался, чем. Сейчас попробую зачитать. Вот. «Данное название премии само по себе носит оскорбительный характер, причем, не только смысловой, но и религиозный». То есть причем тут смысловой, вообще непонятно.

Л.ГУЛЬКО: Ну хорошо, но а религиозный-то какой?

А.ТРОИЦКИЙ: «Но и религиозный» – тут, собственно, только религиозный и поясняется – по поводу смыслового, естественно, пояснять нечего.

Л.ГУЛЬКО: Красивое слово, да.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. «Так как в его основу положено название произведения автора Нойза ЭмСи «Мерседес S666», год выхода такой-то, такой-то».

Л.ГУЛЬКО: Подожди, религиозный в чем?

А.ТРОИЦКИЙ: А вот то, что в песне Нойза упомянут Мерседес S666, а «666» - это, как известно, число зверя из Апокалипсиса.

Л.ГУЛЬКО: Мама дорогая! Ничего себе.

А.ТРОИЦКИЙ: То есть, ну, тут серьезный многоэтажный такой подкоп под аргументацию. Тем не менее, я хочу подчеркнуть, что это было принято судом и, по-моему, использовано в решении суда в качестве серьезного аргумента. Далее фраза: «Имеются все основания полагать, что этот самый черный Мерс Лукойла выехал на встречную и раздавил женщин в Ситроене». Ну, тут, во-первых, как бы, эта фраза не имеет никакого отношения лично и непосредственно к Хованскому. Во-вторых, было фактически доказано, что так оно все и было – это было доказано на заседаниях Гагаринского суда. Их было очень много, и на 95% все эти слушания, допросы свидетелей, выступления экспертов и так далее, все это было посвящено не всей этой занимательной лингвистике, а, собственно, главному, что за всем этим стояло, а именно трагическому этому ДТП на площади Гагарина. И было показано, что, на самом деле, судя по всему, все было совершенно не так, как показывает следствие. Что следствие было проведено из рук вон некорректно, что они упустили массу свидетельств, улик и не допросили важнейших свидетелей, в том числе, кстати, самого Хованского, который утверждает, что он был последним, кто разговаривал с уже умиравшей тогда Верой Михайловной Сидельниковой. То есть, вот, он был единственным, кто с ней общался после ДТП, разговаривал и, вроде бы, даже довольно долго, и его при этом не допросили.

Это удивительно, правда? То есть, в принципе, его должны были бы допросить вообще первым. Кроме того, там имеются улики важнейшие, которые следствие просто отмело. То есть совершенно очевидно, что была заранее, как бы, установленная версия и все это следствие было подогнано, опять же, судя по всему – я теперь все время что-то такое говорю, более витиевато, чем следовало бы.

Л.ГУЛЬКО: Ну правильно, конечно.

А.ТРОИЦКИЙ: Все это было подогнано под результаты этого самого следствия. Так что по поводу «имеются все основания» - это, на самом деле, имеются все основания. Тем более, что, опять же, я тут сказал очень корректно: «Имеются все основания полагать». То есть я не говорил 100%, а говорил достаточно обтекаемо.

Далее. «Оборотни в погонах». Сказал я где-то «Оборотни в погонах» - тоже, конечно, страшное, бранное выражение.

Л.ГУЛЬКО: Ну, это страшное бранное выражение...

А.ТРОИЦКИЙ: Для меня бранное, просто потому что это штамп, на самом деле. Я штампы не люблю.

Л.ГУЛЬКО: Это страшное бранное выражение я слышал на Первом канале, на России-1, России-24, на таких, государственных каналах.

А.ТРОИЦКИЙ: Да, разумеется. Но вот это «оборотни в погонах» было там мною употреблено даже, опять же, не в отношении Хованского. Там было 6 разных номинаций. То есть, соответственно, «Оборотни в погонах» - это было сказано мною, по-моему, после 6-й номинации.

И последнее. Премию в виде свиньи-мента-копилки. Значит, мы специально прослушали фонограмму моей речи на концерте ДДТ, то есть даже не фонограмму, а видеозапись. И там, значит, все видно. Сначала я сказал «премия в виде свиньи-копилки», но потом посмотрел, а премия эта, она, на самом деле, в виде такого милиционера с щелью для денежек в спине, сказал «Свиньи-мента-копилки». То есть очевидно, что слово «свинья» в данном случае относится к слову «копилка», а не к слову «мент». Свинья-копилка – как известно, это устойчивое словосочетание.

Так вот, как это ни удивительно, но, вот, по таким вот показаниям я был признан виновным. Что удивительно еще, это то, что помимо денег меня обязали по требованию истца принести извинения на концерте группы ДДТ.

Л.ГУЛЬКО: Ну, там, где это все было.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да-да. Но проблема-то в том, что группа ДДТ к этому не имеет вообще никакого отношения. Группа ДДТ не является ответчиком, и группа ДДТ может совершенно смело сказать: «Мы совершенно не собираемся выступать в этом клубе, мы не собираемся давать концерты, мы вообще уезжаем на долгие гастроли или в отпуск, или прочее-прочее. А даже если у нас будут концерты в этом самом клубе и так далее, то никто, никакой суд не может нас обязать дать право Троицкому выйти на сцену и что-то там сказануть в микрофон».

Л.ГУЛЬКО: И что в этом случае? Вот, они дали, так сказать, да?

А.ТРОИЦКИЙ: А то, что все это сформулировано в решении суда, в том числе и вот эта совершенно последняя, ну, просто абсурдная вещь, которая вообще является, как бы, невыполнимой.

Л.ГУЛЬКО: Потому что такая хорошая зацепка для адвокатов, для юристов.

А.ТРОИЦКИЙ: Да, это хорошая зацепка. Я считаю, что все это дело – это одна хорошая зацепка.

Л.ГУЛЬКО: Конечно.

А.ТРОИЦКИЙ: И я могу сказать, что не знаю как и не знаю когда, потому что я в этих делах до сих пор слишком плохо разбираюсь, но будет подана апелляция в Мосгорсуд.

Л.ГУЛЬКО: В течение 10 дней она обычно подается, да. Ну, это знают адвокаты и юристы.

А.ТРОИЦКИЙ: Ага, ну все. Спасибо, Лев, теперь я знаю. В течение 10 дней будет подана апелляция, и дело будет продолжаться. Оно пойдет в Мосгорсуд. Я думаю, что в Мосгорсуде оно, опять же, будет проиграно, поскольку Мосгорсуд – это, в общем-то, такое место, где редко когда апелляции дают ход.

Л.ГУЛЬКО: А вот тут, мне кажется, есть всякие варианты. Тут, что называется, как фишка ляжет.

А.ТРОИЦКИЙ: Дай бог, Лев. Я был бы рад, если бы варианты, действительно, были, потому что с этим делом, я думаю, вариантов вообще не было, судя по тому, какие убедительные доводы суд принял от истца и как он меня интересно решил наказать всякими невыполнимыми действиями.

Л.ГУЛЬКО: Правда, вот, господин Хованский (я читал), он собирается деньги, которые он получит от Артемия Троицкого, отдать семье погибших. Такой вот...

А.ТРОИЦКИЙ: Да. Это вообще отдельная история. Дело в том, что еще на заседаниях этого суда (я об этом говорил в интервью, в частности, в интервью «Московскому комсомольцу») Сергей Иванович Александрин, который отец погибшей Ольги и, соответственно, у которого сейчас, ну, у него и у бабушки живет внучка, он сказал во всеуслышанье, что этих денег он не возьмет из этих рук. Точно также крестная мать этой девочки, лучшая подруга Ольги Наталья Петрова, она, будучи официальным свидетелем, она пристыдила истца и его представителей за то, что они вообще пускаются в такую демагогию и впутывают в это дело маленького ребенка, что это просто некрасиво. Так что по поводу денег – это уж лучше вообще там помалкивали.

Л.ГУЛЬКО: Артемий, у меня вопрос. Я вот тут на одном из сайтов («Особая буква» он называется) прочел некую новость. Юрий Шевчук презентовал песню «Свобода» и извинился перед гаишником. Это что за история? Был такой интернет-концерт в четверг вечером, группа ДДТ дала первый благотворительный интернет-концерт, и концерт посмотрели по интернету 50 тысяч пользователей, средства от концерта пойдут в пользу реабилитационного центра «Дом надежды на горе», расположенного в деревне Перякюля Ломоносовского района Ленинградской области – там проходят лечение люди, страдающие алкоголизмом. И рок-музыкант также принес публичные извинения бывшему сотруднику ГИБДД Москвы, который первым оказался на месте скандального ДТП с участием вице-президента Лукойла.

А.ТРОИЦКИЙ: Юра Шевчук – парень очень хороший, довольно наивный. И он сделал это просто... Ну, то есть я его особо не отговаривал, поскольку это был такой абсолютно искренний порыв с его стороны. Он это сделал в надежде на то, что, вот, он извинится и они от меня отстанут. То есть поскольку, естественно, Юра Шевчук – человек гораздо более значительный чем я, то он решил, что если, вот, он извинится, то все, то как бы дело будет кончено полюбовно и они отзовут иск, и больше не будут к его другу приставать.

Л.ГУЛЬКО: Это наивно?

А.ТРОИЦКИЙ: Ну, я не знаю. То есть если бы там был бы один истец, то очень может быть, что это бы сработало. Я об этом тоже говорил, что это можно было все устроить совершенно по-другому, если там на самом деле человек пережил какой-то бешеный эмоциональный стресс, и дочка его родная была на этом концерте, и прочее, и прочее. Можно было бы сделать так, чтобы Юра там с ним встретился, подарил бы ему пластинку, пригласил бы на концерт и вообще все было бы, на самом деле, мило и по-человечески. Но дело в том, что помимо истца там еще имеется представитель истца адвокат Сенюков, еще какие-то люди.

Л.ГУЛЬКО: То есть сейчас уже истца используют в своих целях, что ли, так получается, да? Господина Хованского?

А.ТРОИЦКИЙ: Я вообще, я не любитель конспирологических теорий, всяких там этих глобальных интриг и прочее, и прочее. Я почему-то думал, что все это должно произойти как-то по-честному и по-человечески. Но после того как, с одной стороны, вот эти вот иски, причем похожие друг на друга как две капли воды, стали на меня падать, опять же, как эти самые капли воды во время дождя, и особенно после того как суд принял то решение, которое он принял... Хотя, оно абсолютно не вытекало из логики всего процесса, где все вот эти аргументы, надо сказать, крайне вялые и неубедительные были нами легко биты. Тем не менее, опаньки, и решение на 180 градусов.

Тут я подумал, что, может, на самом деле, все это не так просто как я думал поначалу. Поэтому и здесь тоже. Я думаю, что если был бы там один Николай Хованский, то очень может быть, что он бы принял извинения Шевчука – это, на самом деле, как бы, очень почетно, к тому же это было сделано на огромной аудитории 50 тысяч человек.

Но мне почему-то кажется, что надежды на то, что они себя как-то по-человечески и мало-мальски благородно поведут, довольно мало. Так что буду я биться дальше, скорее всего.

Л.ГУЛЬКО: Хорошо. Значит, мы делаем паузу на новости, затем возвращаемся в студию и продолжаем разговор.

НОВОСТИ

Л.ГУЛЬКО: 17:35, мы продолжаем «Особое мнение» с журналистом, музыкальным критиком Артемием Троицким. Перед тем как мы продолжим разговор про уголовные и гражданские дела, которые возбудились на Артемия Троицкого, вторая часть, я хочу по просьбе Кирилла Козакова, сына Михаила Михайловича Козакова, артиста, режиссера, он просил передать огромное спасибо и низкий поклон тем врачам, тем медикам центра Тель-ха-Шомер в Тель-Авиве, где лежал Михаил Михайлович Козаков. Они делали очень большое дело и очень помогали и семье, и, естественно, самому Михаилу Михайловичу. Никакого хосписа не было, как вы понимаете – это все, ну, случайно, оговорки бывают. Это не хоспис, это огромный современный крупный медицинский центр Тель-ха-Шомер. Спасибо вам огромное от Кирилла и от всех родных Михаила Михайловича Козакова. Вот такая история.

Теперь продолжаем дальше. Я напомню, что у нас работает кардиограмма эфира, у нас работает видеотрансляция, у нас работает Сетевизор, по которому вы можете нас смотреть на нашем сайте радиостанции «Эхо Москвы». И, естественно, +7 985 970-45-45 – это наши смски. Здесь много чего есть. «Учитывая все иски, - спрашивает один из наших товарищей, который из твиттера послал сообщение, Александр Максимов, - собираетесь ли вы, Артемий Троицкий, проводить подобные номинации ежегодно?»

А.ТРОИЦКИЙ: Вы знаете что? Мы с Шевчуком еще это дело не обсуждали. То есть, в принципе, тут учредителей всего этого дела – трое. То есть это «Новая газета», я и Юра Шевчук. Мы еще не говорили на эту тему, но, в принципе, да, я, например, готов. Я считаю, что дело полезное, теперь еще, к тому же, совершенно нежданно-негаданно оно обрело просто такой пиар и такую массовую поддержку, что, я думаю, в общем-то, надо это дело продолжать.

Сейчас вот я хотел бы сказать что-то очень важное. Значит, смотрите. На мой взгляд, уже таким свершившимся результатом того дела, которое было, стало то, что с абсолютной очевидностью, на мой взгляд, было, ну, юридически, может быть, не доказано, но в ходе процесса показаниями свидетелей, экспертов, выводами, анализом показано, что следствие по делу о ДТП на площади Гагарина, в общем-то, является, очень мягко говоря, несовершенным, не законченным и оставило гораздо больше вопросов, чем дало ответов. Поэтому совершенно необходимо использовать этот импульс и начать новое расследование. Причем, может быть, не по самому факту ДТП, а, пользуясь тем, что в деле открылись новые обстоятельства. Открылось их, судя по тому, что я слышал на суде, очень и очень много. Поэтому я обращаюсь ко всем, к кому это может иметь хоть какое-то отношение: ребята, пожалуйста, будет очень обидно, если окажется, что все это было с моей стороны зря. Потому что я, на самом деле, только из-за этого вообще во все это дело ввязался. Хватайте эту, как бы, брошенную мною нить, поддерживайте этот импульс и начинайте новое расследование по делу о ДТП на площади Гагарина. Я не знаю юридически кто это может сделать. Может быть, какая-нибудь общественная организация, может быть, какой-то экспертный совет, может быть, родственники, может быть, кто-то еще. Пожалуйста, объединяйтесь, совещайтесь и вперед. Вперед, и вот эта страшная история и постыдная, я считаю, для тех, кто в ней участвовал, она должна быть раскрыта и справедливость должна восторжествовать. У меня у самого еще 4 дела, то есть апелляция по этому, и 3 новых, поэтому я тут уже ничего сделать не могу. К тому же я не специалист, я тут, как бы, ну, не более чем гражданский активист. Но вот те, кто могут, пожалуйста, очень вас прошу: используйте этот шанс. Если вы его не используете, вот, для меня это будет в миллион раз хуже, чем все штрафы, извинения и все такое прочее.

Л.ГУЛЬКО: Ну, судя по тем вопросам и той реакции, которую прислали наши радиослушатели вот сюда, в вопросах, которые перед тобой лежат, и судя по тому, что присылают нам сюда по +7 985 970-45-45, в общем, есть люди, люди готовы поддержать это все дело.

У меня-то вопрос, я хотел задать такой. А не использовать ли, скажем, это? Ведь, Дмитрий Анатольевич Медведев – активный блогер, Дмитрий Анатольевич Медведев все читает и, в общем, наверное, он в курсе дела. Может быть, как-то выйти на него через все эти высокие технологии, через какие-то вещи? Ничего в этом, как бы, мне кажется, такого...

А.ТРОИЦКИЙ: Лев, вы знаете что? Значит, я считаю, что все должны заниматься своим делом. Юра Шевчук тоже очень хочет в этом деле участвовать в качестве ответчика, он хочет приезжать на все заседания и так далее. Я его умолил просто этого не делать, это не его дело. Юра Шевчук должен делать то, что он делает лучше всех в нашей стране, а именно писать песни. Точно также я считаю, что у Дмитрия Анатольевича Медведева полно всяких дел.

Л.ГУЛЬКО: Это правда.

А.ТРОИЦКИЙ: И, вот, обращаться к нему по всякому поводу совершенно не обязательно. У меня есть знакомые там и сям, то есть, в принципе, это было бы мне нетрудно сделать и без всякого твиттера. Но я не хочу этого делать абсолютно принципиально, хотя такие предложения мне уже делались, я сказал: «Я справлюсь сам. Это мое дело, я чувствую себя в силах со всем этим справиться». И с этим делом, и с делом Самойлова, и так далее.

То есть если эти ребята, которые срежиссировали и соркестровали всю эту кампанию с 4-мя исками, если они решили таким образом просто, как бы, меня проучить и перевоспитать, и заткнуть мне рот и так далее, и сделать из меня снова такого эстета, музыкального критика, который там будет рассуждать о пост-роке или каких-нибудь витиеватостях в поэзии Бориса Гребенщикова, вот этого не будет. Этого не будет – не на того они напали и, думаю, что они еще пожалеют о том, что вообще в это дело со мной вляпались. Ну, может быть, это звучит хвастливо, извините, пожалуйста. Но я, на самом деле, себя чувствую очень бодро.

Значит, дальше давайте отвечу на какие-нибудь вопросики. Да, значит, и хочу сказать, вот тут очень многие пишут насчет того, что «давайте мы вам поможем материально».

Л.ГУЛЬКО: «Давайте счет откроем», да.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да-да. Значит, я хочу сказать, что деньги мне не нужны, потому что я думаю, что в конечном итоге это дело будет мною выиграно. И, естественно, как я уже сказал, будет подана апелляция и прочее, и прочее. Так что насчет того, чтобы организовывать сбор средств – это преждевременно, это сильно преждевременно. За предложение юридической помощи большое спасибо, но, в общем-то, есть у меня хорошие юристы, Ирина Хрунова по делу о Хованском, Вадим Прохоров по делу о Вадиме Самойлове. В общем, тут, я думаю, все как раз абсолютно профессионально и надежно.

Значит, далее зачитываю. «Артемий, банный лист, отлепись от Вадика». Значит, имеется в виду, по всей видимости, Вадим Самойлов.

Л.ГУЛЬКО: Ну, больше никакого Вадика пока тут на горизонте не видно.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да. Я отвечаю домохозяйке из города Томска, что, на самом деле, я к Вадику никак не прилеплялся. Это Вадик ко мне прилепился двумя исками – один гражданский, второй уголовный. Так что если вы хотите нас каким-то образом разлепить, то, скорее, апеллируйте к Вадику, а не ко мне.

Значит, по поводу дела Самойлова. Я уже говорил о том, ну, вспоминал известную фразу Гегеля по поводу того, что история повторяется дважды – один раз как трагедия, второй раз как фарс. Ну, будем считать, что история с Хованским – это трагедия, поскольку, ну, на самом деле, все-таки, такая, реальная, огромная трагедия, а именно ДТП на площади Гагарина маячит за этим всем. Ну, история с Вадимом Самойловым – это фарс. То есть я, действительно, судя по этому самому иску, я в телеинтервью заявил и заявлена мне такая претензия, что произнес я фразу «Вадим Самойлов – дрессированный пудель при Суркове». Соответственно, все крутится вокруг этой самой фразы, и я просто не могу отказать себе в удовольствии и зачитать заявление о возбуждении уголовного дела, которое, кстати говоря, наказывается там какими-то штрафами, а также исправительными работами на срок до 6 месяцев, либо ограничением свободы на срок до 1-го года. А, нет! А поскольку это еще, судя по заявлению, еще было и на телевидении, то исправительные работы до 1-го года, а ограничение свободы на срок до 2-х лет! 2 года, соответственно, за дрессированного пуделя.

Л.ГУЛЬКО: А статья там какая?

А.ТРОИЦКИЙ: Статья №130 «Оскорбление». Значит, зачитываю: «В отношении того факта, что высказывания Троицкого носят оскорбительный характер, следует отметить следующее. Согласно современной энциклопедии, цитата, пудель – порода преимущественно декоративных собак, различают пуделей больших или королевских (далее перечисляются)».

Л.ГУЛЬКО: Ну, много. Карликовые есть.

А.ТРОИЦКИЙ: Да, в том числе и карликовые. «Пудели ловки, сообразительны, хорошо поддаются дрессировке, в том числе цирковой».

Л.ГУЛЬКО: Кстати, пудели считаются самой умной собакой, так, на всякий случай.

А.ТРОИЦКИЙ: Ага. Спасибо, Лев.

Л.ГУЛЬКО: Да не, пожалуйста. Я слышал.

А.ТРОИЦКИЙ: Буду знать. Значит, конец цитаты: «Как видно (это уже текст Самойлова), как видно, пудель – это порода собак (то есть, вот, все вот это – это было для того, чтобы показать, что пудель – это порода собак), это порода собак, а согласно толковому словарю Ушакова сравнение человека с собакой ведут, если «человек – негодяй, презренный», употребляется в виде ругательств. Кроме того, следует учитывать личность самого заявителя при оценке высказываний, Троицкого. Так утверждает, что Самойлов является дрессированным пуделем при Суркове. Обвиняемый фактически утверждает, что заявитель является лицом, выполняющим определенные политические заказы (политические, заметьте) лица, занимающего высокий государственный пост, а, следовательно, исполнительной власти в целом». Поскольку Самойлов является членом Общественной палаты РФ – далее цитирую – «допуская подобные высказывания, Троицкий не только оскорбляет заявителя, но и Общественную палату в целом». Вот такие вот серьезные у нас аргументы.

Л.ГУЛЬКО: А Общественная палата – она сама знает, что ее оскорбили?

А.ТРОИЦКИЙ: Общественная палата не знает, что ее оскорбили. Но я думаю, что имеет все шансы это узнать. Может быть, какие-то члены Общественной палаты слушают нашу передачу.

Л.ГУЛЬКО: Наверняка. Я даже знаю, кто.

А.ТРОИЦКИЙ: Или читают «Новую газету». Я думаю, что не исключено, что они вообще впервые узнают о том, что Вадим Самойлов является членом Общественной палаты. Во всяком случае, когда одному своему знакомому, члену Общественной палаты я об этом сказал, он не мог припомнить такого члена Общественной палаты как Вадим Самойлов. Хотя, этот человек является членом Общественной палаты, насколько я понимаю, с самого первого ее созыва и до сих пор.

Ну вот, так что с Вадиком вот этим самым, от которого меня просят отлепиться, ну, дело, на самом деле... Ну, я скажу честно, там без ерничанья без всякого и всего прочего, я не понимаю, каким образом такого рода иски вообще могут принимать к рассмотрению как гражданскому, так и тем более уголовному. По-моему, это смешно. То, что их к рассмотрению приняли, опять же говорит о том, что что-то, как мне кажется, не в порядке.

Л.ГУЛЬКО: Нет, ну тут как? Тут человек, все-таки, член Общественной палаты пришел, уважаемый. Его оскорбили. Судья (я так сейчас домысливаю, да?), судья решил: «Ну, действительно, вот если бы мне сейчас сказали «Ну вот ты такой-сякой пудель», я бы, может быть, тоже бы подал иск, потому что тут вот как-то...»

А.ТРОИЦКИЙ: Я так думаю, что тут очень многое зависит от того, как относиться к собакам вообще и к пуделям, в частности. Скажем, я собак очень люблю, у меня всегда есть собаки – сейчас у меня шотландский терьер Черчилль. Поэтому для меня, скажем, слово «собака» никогда в жизни ругательством не было. Бывают всякие животные, в общем-то, которые в этом смысле гораздо одиознее.

Л.ГУЛЬКО: Попоганее, я бы сказал так сейчас.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. Я имею в виду козлов, я имею в виду свиней.

Л.ГУЛЬКО: Это тоже хороший, благородный...

А.ТРОИЦКИЙ: И прочее, и прочее.

Л.ГУЛЬКО: Нет, тут, ведь, надо напомнить, что премьер-министр, кстати, большой любитель собак. И президент – в общем, тоже у него есть собаки. У нас вообще собака – такое животное, которого любят в стране.

А.ТРОИЦКИЙ: Нет, если к этому делу относиться с такой хорошей, здоровой долей юмора, то тут вообще много всего можно сделать. То есть я, скажем, буду рад (кстати, хорошая идея), надо будет мне Диме Быкову позвонить – может быть, он напишет что-нибудь на основании вот этого заявления об уголовном деле.

Л.ГУЛЬКО: А Михаил Ефремов прочитает.

А.ТРОИЦКИЙ: Какую-нибудь басню а-ля Крылов по поводу пуделя и кого-нибудь еще. Или, скажем, сейчас, вот, в FaceBook такого одного Михаила... Как же его фамилия? Ой, я забыл. В общем, есть такой издатель, который выпустил, скажем, четырехтомник «Намедни» Лени Парфенова – вот у него сейчас на FaceBook там как раз идут, опубликованы рядом 2 отличные фотографии, одна пуделя, вторая Самойлова, и там рассуждают всякие журналисты, кинологи, политологи. Кстати, Ольга Бычкова тоже там включилась в обсуждение, похожи, то есть являются ли, на самом деле, Самойлов биологическим пуделем или нет, насколько они похожи.

То есть, в принципе, естественно, маневра для всяческого юмора тут огромное количество. И если бы на месте Самойлова был бы какой-то человек, ну, с таким, игривым характером, ну там, скажем, Олег Кулик, да?

Л.ГУЛЬКО: Нет, ну, можно было бы постебаться.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. И много, в общем, таких.

Л.ГУЛЬКО: Из процесса сделать такую инсталляцию большую.

А.ТРОИЦКИЙ: Да, я бы вообще решил, что это такой, как бы, концепт, то есть такая абсурдистская провокация, такой стеб стопроцентный. Но, к сожалению (а, может, и к счастью), это все стопроцентно серьезно и, в общем-то, и мне за это придется отвечать, за что, естественно, я ответить готов, хотя не вполне понимаю, за что именно и каким образом на это я должен отвечать.

Л.ГУЛЬКО: Да. Конечно, история интересная. Некий господин, как он себя назвал, Е.Сволочков (ну, имеет право – может, у него такая фамилия) из Москвы, он спрашивает: «Как имя судьи? Родина должна знать». Мне кажется, в этом случае совершенно не важно, как имя судьи – тут дело совсем в другом.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. Надо сказать, что судья очень даже симпатичная женщина. Как мне кажется, сам процесс она вела очень даже корректно. Дело в том, что сторона истца – в общем-то, она постоянно, как бы это сказать, ну, опять же, грубо говоря, хамила.

Л.ГУЛЬКО: Каким образом?

А.ТРОИЦКИЙ: Таким образом, что крайне пренебрежительно, так, иногда оскорбительно даже, на мой взгляд, она относилась к свидетелям с нашей стороны и к экспертам с нашей стороны. Или там, скажем, были такие вещи. Например, представитель истца в какой-то момент сказал: «Всем известно, что Троицкий состоит в близких, очень близких, во всех смыслах близких отношениях с рэпером Нойзом ЭмСи». Я – человек, в общем-то, не испорченный, я как-то это пропустил мимо ушей. Потом мне звонили какие-то то ли журналисты, то ли блогеры в количестве нескольких штук и спрашивали: «Как вы прокомментируете то, что вам инкриминировали интимную связь с Иваном Алексеевым, он же Нойз ЭмСи?»

Л.ГУЛЬКО: Нашли кому инкриминировать, это называется.

А.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Вот такого типа провокации, какие-то подколки, поддевки, какие-то выпады – они были все время. Судья сняла массу вопросов со стороны представителей истца, которые были просто некорректны или сделаны в некорректной форме и так далее. 2 раза она ему делала предупреждение, и 2-й раз еще к тому же сказала, что «еще одно такое предупреждение, и я вас попрошу удалиться из зала суда». То есть это просто говорит мне много о том, как вообще шло обвинение.

К судье у меня никаких претензий нет абсолютно, поскольку, ну, вот, я уверен, то есть это мое внутреннее убеждение, опять же, там ради соблюдения всяческих юридических правил, скажу, как мне кажется, да по моему мнению, да то, да сё.

Л.ГУЛЬКО: Ну, правильно, конечно.

А.ТРОИЦКИЙ: Обличем это все во всякие экивоки и реверансы, а также суррогаты и паллиативы. Но я так думаю, что она просто подчинилась какому-то звонку свыше или чему-то в таком духе. Я так думаю. В общем, очень милая женщина и, ей-богу, если вы меня слышите, то хочу сказать, что никакого зла, уважаемая судья, я на вас не держу и я думаю, что вам не хотелось бы, чтобы ваше имя было в этой связи упомянуто, я имею в виду в связи с этим, прямо скажем, не очень почетным делом и не очень справедливым решением. И никому я об этом рассказывать не буду.

Л.ГУЛЬКО: Тут надо расставить точки над «i» некоторые, поскольку есть, естественно, сообщения о том, что достал этот пиар Троицкого, Петр из Санкт-Петербурга. «Сколько Троицкий заплатил «Эху»?» и так далее, и тому подобное. Много – вы столько не заплатите, скажу сразу товарищам. А если уж говорить серьезно, то если господин Самойлов придет к нам в эфир и будет отстаивать свою точку зрения, то мы готовы и его выслушать – это наш принцип.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да, конечно. Я думаю, это будет очень интересно, очень содержательно, несомненно.

Л.ГУЛЬКО: Да. Пожалуйста, к нам в эфир – эфир открыт, что называется.

А.ТРОИЦКИЙ: Да. Я, кстати, думал, что встречу Самойлова вчера, потому что я вчера проводил, был, что называется, модератором круглого стола по...

Л.ГУЛЬКО: Ведущий называется, модератор. Ведущий.

А.ТРОИЦКИЙ: Да-да-да, ведущий. Была большая международная конференция по интернету и защите интеллектуальной собственности, там Аркадий Дворкович это дело открывал. В общем, такая, в высшей степени солидная, Минкульт, Минэкономразвития, Минсвязи и компания Google это дело проводили. И там в числе тех, кто должен был бы присутствовать, значился Самойлов. Но Самойлова там не было, и жаль, наверное, потому что, может быть, он бы мне там бы рассказал, что же это такое случилось у него с собаками, что он так обиделся.

Л.ГУЛЬКО: То есть никакой связи? Он не звонил, вы не разговаривали?

А.ТРОИЦКИЙ: Абсолютно. Аб-со-лют-но.

Л.ГУЛЬКО: А если бы поговорили? А если бы он позвонил? А если бы как-то можно было объясниться вне рамок судебных? Можно пойти на мировую, если она будет предложена? Я вот так скажу.

А.ТРОИЦКИЙ: Лев, значит, на мировую, естественно, должен идти не я, а должен идти тот, кто на меня, грубо говоря, наезжает.

Л.ГУЛЬКО: Да, если та сторона будет предлагать – я вот так скажу.

А.ТРОИЦКИЙ: Вот, я даже не знаю, честно говоря. То есть, есть аргументы за, есть аргументы против. Аргумент за мировую состоит в том, что, на самом деле, у меня полно детей, включая 10-месячного свежевыжатого ребеночка, а также полно работы и вообще много всего интересного, и хорошая погода наступила, и лето на носу и так далее. И мне, конечно, просиживать штаны на судебных скамьях совершенно не интересно. Это за.

А аргумент против состоит просто в том, что я ввязался в это дело. И надо сказать, что определенный азарт я испытываю, несомненно испытываю. Чувствую я себя ни в коем случае не запуганным, задавленным, там, обложенным со всех сторон и так далее, хотя, объективно говоря, может быть, меня, на самом деле, обложили со всех сторон. Чувствую я себя бодренько, поэтому готов драться.

Л.ГУЛЬКО: Хорошо. Давайте еще почитаем смски, которые пришли. Значит, ну, тут они разделились, конечно: «Я сам подам на вас в суд за оскорбление». «А забавно: пудель в устах Артемия – жуткое оскорбление, а поураганили на миллиарды, изречение Путина – это личное мнение». Ну, тут можно разное, да? «Руки прочь от Артемия. Дмитрий из Оренбурга». «Троицкий – настоящий мужик», - это от Бориса. Это я читаю все подряд, то, что есть.

А.ТРОИЦКИЙ: А, вот, какие-нибудь вопросы есть интересные?

Л.ГУЛЬКО: Нет. Либо поддержка, либо, наоборот, как обычно. Поскольку мнение разделилось. Вон чего делает наша кардиограмма эфира, которая красненьким высвечивает. «Систему не сломаешь и от правдорубца. От правдорубства Троицкого толку чуть больше, чем от коленки Льва Гулько», - пишет нам из твиттера Валерий Павлович. «Систему не сломаешь».

А.ТРОИЦКИЙ: Толковая у вас коленка, Лев. Так, а вот у меня тут еще есть вопросы – это из тех, что пришли еще на сайт. «Должен ли музыкант выражать свою гражданскую позицию?» - спрашивает поэт из Твери. Я считаю, что если у музыканта гражданская позиция есть (к сожалению, это бывает далеко не всегда), естественно, он должен ее выражать. Если позиции нет, а среди людей творческих, витающих высоко или зарывшихся глубоко, в общем-то, очень часто бывает так, что нет у них особой гражданской позиции. Я думаю, что если гражданской позиции нет, то, вот, самое плохое – это, как бы, искать средства выражения для отсутствующей гражданской позиции. Вот это всегда бывает крайне жалко и неубедительно.

Л.ГУЛЬКО: Все. На этом мы заканчиваем, время наше подошло к концу. Я напомню, что с особым мнением в студии радиостанции «Эха Москвы» был журналист и музыкальный критик Артемий Троицкий. Мы все с вами увидим, услышим, узнаем, как будут развиваться события. Счастливо, всего хорошего.

А.ТРОИЦКИЙ: Спасибо. Всех с наступающим праздником.