Николай Усков - Особое мнение - 2011-08-11

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я приветствую в этой студии Николая Ускова, главного редактора журнала «GQ». Здравствуйте, Николай.

Н.УСКОВ: Здравствуйте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тема «Великобритания» волнует очень сильно наших слушателей и практически все вопросы, которые приходили на сайт, они так или иначе связаны с британскими событиями. Я видела ваш пост довольно жесткий – это то, что касается возможности повторения у нас в России. Насколько вообще... Все-таки, то, что происходит в Британии, это же чисто социальная штука.

Н.УСКОВ: Ну, дело в том, что в современном мире так получилось, что социальное и национальное сплетены в один узел. Я в своем посте провел параллель, скорее, с эпохой первоначального накопления капитала, когда в города, европейски в частности, хлынул большой поток, в общем, тоже других людей, людей из деревни, которые очень сильно отличались от тех, кто жил в городах, и, в общем-то, был другой народ по большому счету.

Сейчас это еще более суровая, конечно, реальность, реальность всех больших городов и всех развитых стран, огромный приток жителей глобального мира в новые центры глобального мира, каковым являются, конечно, крупнейшие мегаполисы планеты. И национальная неприязнь, национальная рознь, фактор языка – все это наслаивается на, в общем, социальную деклассированность этих людей. Они ущемлены в правах, они по-другому выглядят, они часто имеют, там, вид на жительство или рабочую визу, они не полноценные граждане. Некоторые из них, конечно, являются полноценными гражданами, но все равно у них не было той форы, которую получили их сверстники, родившиеся, выросшие в благополучных белых семьях, получившие наследства, скажем – фактор наследства тоже очень важен. Они с нуля начали, их родители, может быть, как-то осели чуть раньше и что-то им передали по наследству типа раздолбанного дивана. Ну, не бог весть какое состояние. Поэтому социальное и национально здесь очень жестко слито вместе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но то, о чем вы сейчас говорите, - это такая чисто европейская особенность. Все-таки, у нас все совсем по-другому. И насколько можно говорить о крахе мультикультурализма там, в Европе и у нас? И вообще можно ли употреблять относительно России слово «мультикультурализм»?

Н.УСКОВ: Ну, я как раз писал, что я не верю ни в какой крах мультикультурализма, потому что это одна из древнейших традиций Европы, идущая еще со времен Римской империи, да? Это некая вообще константа развития европейского континента, это очень глубокий феномен – это не придумали какие-то толерасты и либерасты, как у нас любят говорить, это в посланиях апостола Павла: «Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни обрезания, ни раба, ни свободного, все и во всем Христос», да? Это очень древний, на самом деле, принцип, на котором строилась сначала Римская империя, потом уже христианская Европа, христианская Римская империя и христианская Европа.

Россия развивалась немножко по другому пути. Это был, с моей точки зрения, может быть, очень разумный путь, ну, по этому пути шли многие империи, которые появились после Рима. Это путь консолидации вокруг некоей политической идеи. Русский царь был главой такого многонационального альянса, ему служили и немцы, и башкиры, и калмыки, и грузины, все они были подданными русского царя.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но и головы-то не по национальному признаку рубили.

Н.УСКОВ: Разумеется. И сам титул, если мы посмотрим, титул русских самодержцев – это титул не русского царя, а титул царя, князя, хана, но в титуле названы все земли фактически, которые входят в состав этого объединения. То есть факто крови для Российской империи был незначительным. И мы хорошо знаем, что русская культура эпохи империй создавалась, конечно, представителями всех национальностей, самых мыслимых и немыслимых национальностей. И сейчас в Москве и в Твери, и в Перми проходит такой хороший проект «Россия для всех», инициатором которого был такой русский бизнесмен Виктор Бондаренко. Это просто собранные имена знаменитых русских, которые совсем не русские по крови, да? Мы забываем о том, что там масса русских святых, поэтов, писателей, военачальников, по крови совсем не русские.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И тем не менее вы говорите о том, что у нас тоже возможны такие беспорядки, и говорите, что и наши таджики-узбеки такое могут устроить, что мало не покажется никому.

Н.УСКОВ: Ну, вот, вкратце что потом произошло. Где-то с конца XIX века восторжествовала другая совершенно концепция организации России, фактически центральная власть стала исповедовать великодержавный национализм, русский национализм, начиная с Александра III и Николая II. Вот, эпоха погромов до черты оседлости и так далее.

Все это во многом привело к разрушению империи, потому что ее основной принцип был как раз не кровь, а служение царю, служение некой идеи, выраженной в царской власти. Конечно, какой смысл многочисленным народам Российской империи служить русскому народу, да? Одно дело, служить русскому царю – это какая-то понятная идея, достигать совместно с русским царем каких-то своих целей, а другое дело – подчиняться, быть покорным русскому народу, жить в какой-то черте оседлости и так далее.

В Советском Союзе тоже пошли по своему пути. Все-таки, Советский Союз выбрал, как мне кажется, концепцию такую, половинчатую: с одной стороны, признать национальные автономии, а с другой стороны, все-таки, превратить страну в такой плавильный котел.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте мы продолжим эту тему буквально через минуту перерыва. Я думаю, что и много вопросов будет на SMS +7 985 970-45-45. Оставайтесь с нами – «Особое мнение» скоро продолжится.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня сегодня главный редактор журнала «GQ» Николай Усков. У нас работает SMS +7 985 970-45-45, трансляция компании Сетевизор и наш сайт «Эха Москвы», где можно посмотреть на кардиограмму эфира и проголосовать за или против того, что говорит Николай Усков. Остановились мы на Советском Союзе, где все стало еще по-другому. Все время что-то меняется.

Н.УСКОВ: Советский Союз объединил все нации и народности нашей страны вокруг идеи создания некоего нового человека, советского человека. Это была идеология. И в результате, в общем, нации, действительно, очень сильно сблизились, появились некие общие ценности, которых прежде, может быть, было гораздо меньше. Потому что прежние ценности были, в основном, политические «Мы в унии с русским царем». Сейчас, собственно, в советское время появился некий набор общих для всех советских граждан ценностей и такая вот историческая общность «советский народ».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это прекрасно. И это то, кстати, по чему так скучает Владимир Путин, который периодически об этом вспоминает.

Н.УСКОВ: Сколь бы ни было это прекрасно, но это позади. Россия – правопреемница и Российской империи, и советской империи. У нас в головах до сих пор сидит, конечно, вот этот советский народ. Но это совершенно не значит, что он сидит в головах тех мигрантов, которые приезжают сюда.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я прошу прощения, а что сидит в головах 15-летних подростков? Неужели, тот же самый Советский Союз? Ну, я не поверю ни за что.

Н.УСКОВ: Конечно, едва ли это Советский Союз. Во-первых, мы должны понимать, что, все-таки, для национальных окраин советской империи Советский Союз был не тем же, чем он был для, скажем, русского народа. Это, все-таки, было некое, немного чужое, несколько чужое. И, конечно, когда советская империя разваливалась, понятно, что по окраинам стал расти национализм, местный национализм, и люди, которые приезжают к нам из тех же республик, из Узбекистана, из Таджикистана или из Украины, они приезжают, в основном, без всяких иллюзий по поводу Советского Союза. Они приезжают часто, если у них вообще есть мысли в голове, то эти мысли, скорее, мысли оскорбленного малого брата.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте честно, мысли у них одни: надо заработать денег и послать семье. Ну, тут не до оскорбленного младшего брата совершенно.

Н.УСКОВ: Ну, у кого-то, кто просто едет сюда работать, у кого не очень хорошее образование, да, это так. Но вы представьте себе. Ну, мне кажется, что ментальность, например, украинских мигрантов или белорусских – она несколько иная, все-таки.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Что может послужить катализатором? Вот, вы говорите, что может быть повторение, причем гораздо более страшное, чем в Европе. А что послужит катализатором? Ну, вот, с чего вдруг? Ну, вот, мы наблюдаем десятилетиями, приезжают мигранты, все идет как идет. Но с чего бы вдруг?

Н.УСКОВ: Ну, у нас достаточно негативно воспринимаются приезжие: «Понаехали».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А они давно уже воспринимаются негативно.

Н.УСКОВ: Да. Воспринимаются потому, что у нас нет опыта мультикультурализма, который есть в Европе. Мы не привыкли, что к нам могут приехать, жить рядом и претендовать на наши рабочие места какие-то другие люди – мы к этому не привыкли. Мы не привыкли принимать инаковость, мы не привыкли уважать инаковость.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас инквизицию еще введем.

Н.УСКОВ: Да. И, понимаете, нас раздражает элементарно чужая речь на улицах – я это не раз слышал. У меня во дворе живет мальчик (не буду говорить, какой национальности, потому что вдруг меня слушают тоже), он очень страдает от того, что у него просто немножко другой цвет кожи и он говорит с легким акцентом. Прекрасно говорит по-русски, но с легким акцентом. Он абсолютно в полной изоляции во дворе.

Понимаете, в России, поскольку у нас не было школы мультикультурализма, которая была в Европе, у нас не сложились некие механизмы в культуре, которые позволяют нам спокойно воспринимать других, приезжих, пришельцев. В этом смысле нам будет просто труднее. И я опасаюсь конфликтов между агрессивно настроенными русскими и защищающимися, в общем, тоже агрессивно настроенными приезжими.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть в роли тех, кто будет защищаться, будут приезжие – вы считаете, так?

Н.УСКОВ: Я полагаю, что это очень вероятный сценарий, вот, столкновение именно агрессивного местного населения, люмпенизированного часто, которым живется не сладко (я его во многом понимаю, да?) и приезжих, которые хотят тоже найти какую-то свою долю, счастливую долю, если не у себя дома, то хотя бы у нас.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Николай Усков в программе «Особое мнение». Ну, я думаю, что здесь мы еще не раз с вами поговорим на эту тему, тем более интересно, как будут и в Великобритании развиваться события, и как у нас будут, может быть, какие-то принимать меры, благо что проблемы межнациональных отношений регулярно звучат в устах наших руководителей страны. Но пока что, ну, например, премьер-министр – он удивляет всех своими потрясающими приключениями, и я считаю, что нам просто необходимо тоже поговорить о том, как Владимир Путин удачно занырнул (по-другому не могу сказать) в Таманский залив. Сразу же нашел 2 амфоры.

Н.УСКОВ: Очищенные от ракушек тщательным образом амфоры. (смеется)

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, на 2-метровой глубине нашел 2 амфоры, ожидавшие его там аж с VI века. Ну, слава богу, что нашей эры – и на том, как говорится, спасибо. Вот, вы бы как прокомментировали всю эту историю? Потому что вы же еще и за имиджем политиков тоже внимательно следите.

Н.УСКОВ: Ну, будучи историком, я знаю, во-первых, как должны выглядеть амфоры, которые только что обнаружили во время глубокого погружения под воду, да? Они выглядят совершенно по-другому – они покрыты ракушечником, они покрыты песком, выглядят очень непрезентабельно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не сразу и найдешь, наверное.

Н.УСКОВ: Да, и не сразу найдешь. Господин Путин вышел с мытыми фактически, не знаю, купленными в Икее сосудами, но слегка разбитыми. Выглядело это комично и мне было откровенно стыдно за археологов, которые вынуждены были принять участие в этой комедии совершенно чудовищной. Я думаю, если бы я был на их месте, я бы, конечно, гордо от этого отказался, потому что... Ну, потому что это себя не уважать. В конце концов, кто он такой?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Премьер-министр.

Н.УСКОВ: И что? А я – археолог.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бывший президент.

Н.УСКОВ: И что?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может быть, и будущий президент.

Н.УСКОВ: Ну что? И что? А зачем же врать в лицо?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто харизматичный человек.

Н.УСКОВ: Прекрасно. Но зачем же участвовать в спектакле, который для всех коллег-историков настолько очевиден, что ты фактически рискуешь своей репутацией завтра.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А Владимир Путин не рискует своей репутацией, вот скажите мне, когда он в этом спектакле участвует?

Н.УСКОВ: Ну, Владимир Путин прекрасно понимает, что историков в нашей стране едва ли даже наберется тысячная доля процента.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну, идиотов не так много, давайте честно.

Н.УСКОВ: Идиотов много. Идиотов много, и Владимир Путин это знает.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть это был спектакль для идиотов?

Н.УСКОВ: Если бы Владимир Путин знал, что в стране живут умные люди, он бы так не поступил. Вот, к сожалению, он абсолютно убежден, что в стране живут идиоты, поэтому он так поступает. Другого объяснения я не вижу. Сам Владимир Путин – очень неглупый человек.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, может быть, какой-то кризис креатива? Не знаю. Ну, уже все перепробовали – и тигрят ловили, и в китов стреляли, и на самолете-амбиции летали. Ну, надо что-то придумать. На Ладе «Калина» тоже катались.

Н.УСКОВ: Ну, нет. В общем, креативный ход, конечно, был искать амфоры. Но мне кажется, что если бы Владимир Путин просто спустился и ничего не нашел (обычная, тривиальнейшая ситуация для археолога), было бы тоже очень неплохо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, нет, так не интересно, потому что он уже спускался в батискафе на дно Байкала.

Н.УСКОВ: Прекрасно! Молодец.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И ничего не нашел. (все смеются)

Н.УСКОВ: Я согласен. Ну хорошо, он мог бы, я не знаю, кисточкой помочь археологам очищать что-нибудь от вековой пыли. Мне кажется, это тоже был бы неплохой кадр. Зачем же устраивать, в общем, фарс очевидный для специалистов и вовлекать честных людей, которые никак не связаны с политикой, в ложь, в откровенную отвратительную ложь? Людей с научными степенями, да хоть просто обычных студентов. Чему он их учит? (которые работают в этой экспедиции)

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы же сами говорите, что он за идиотов всех держит.

Н.УСКОВ: Ну, студенты-то – не идиоты. Вот, он что, не понимает, что завтра все это будет в блогах этих же студентов?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а правда: а что, не понимает? Вы же говорите, что он – неглупый человек.

Н.УСКОВ: Нет, ну потому что нас очень мало, людей, которые в этом... Он-то считает, что все-то кругом идиоты и все поведутся: «Вот смотрите, я нашел 2 амфоры».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но послушай, это выдает в нем как раз таки не самого умного человека.

Н.УСКОВ: Ну, почему? Нет, мне кажется власть – она всегда у того, у кого достаточно мозгов. Так устроен мир.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.

Н.УСКОВ: Конечно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Даже если этого человека никто не выбирал, а просто назначили? Ну, там, например, у Дмитрия Анатольевича Медведева тоже власть сосредоточена в руках, он – президент.

Н.УСКОВ: Ну, за него, все-таки, голосовали. И за того голосовали, и за этого голосовали. Могли не голосовать. Голосовали же? Голосовали.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вообще этот спектакль, конечно, поразителен, и я с замиранием сердца жду, что еще придумают. Вот, что в следующий раз? Сейчас предвыборный год.

Н.УСКОВ: На скалы он уже лазил тоже, да? Ну, не знаю, господи, там масса всего еще есть. Можно, не знаю, улицу поподметать, еще что-нибудь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А представляете, решит Владимир Владимирович обратиться к думающей части населения, скажет «Уважаемый Николай Усков, у вас такой хороший журнал. Хочу на обложку и интервью».

Н.УСКОВ: Ну, конечно, я буду очень рад.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «И я вам расскажу, как я амфоры искал».

Н.УСКОВ: Прекрасно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Как археолог историку».

Н.УСКОВ: Прекрасно. (смеется) Я буду просто только счастлив, слушайте. Я думаю, что и вы будете счастливы, если Владимир Владимирович придет сюда, сядет сюда и начнет о чем-то говорить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Безусловно-безусловно.

Н.УСКОВ: Мне кажется, это большая удача для журналиста иметь возможность задать вопросы влиятельному политику.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это точно – с этим не поспорим. Николай Усков в программе «Особое мнение». Давайте про такого, новоиспеченного политика Михаила Прохорова. Очень много он всего наговорил, ну, просто 40 бочек арестантов и даже не знаешь, за что хвататься в первую очередь. Ну, давайте, наверное, про его видение существования России и Европы. Михаил Прохоров уверен, что дальнейшее развитие России – оно должно быть самым тесным образом связано с Европой, и надо на нее больше ориентироваться, нужно присоединиться к Шенгену, войти в зону евро. Вот так вот считает Михаил Прохоров.

Н.УСКОВ: Ну, в свое время как-то с Михаилом Прохоровым мы говорили о том, как вообще заниматься бизнесом и политикой. Он мне сказал довольно интересную вещь, что нужно ставить амбициозные и кажущиеся невыполнимыми задачами, тогда ты хоть чего-то достигаешь. В принципе, это известный бизнес-рецепт. Если ставить перед собой задачу занять не 10-е место, а 1-е, то ты в какой-то момент хотя бы доберешься до 3-го.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А разве рецепты для бизнеса и для политики одни и те же?

Н.УСКОВ: Мне кажется, что современные государства управляются корпорацией. Это, в принципе, правда. Потому что, в основном, мы, конечно. конкурируем экономически как большие корпорации, да? За людей, за ресурсы, за рынки и так далее. Поэтому аналогии с бизнесом очень даже уместны. Мне кажется... Да и с политической точки зрения очень хорошая задача, потому что Россия – все-таки, европейская страна (я глубоко в этом убежден), у нас европейская культура, мы живем одной судьбой с Европой уже несколько веков. С Азией мы никогда одной судьбой, в общем-то, не жили, потому что даже в эпоху Татаро-Монгольского ига русские князья сохраняли автономию. Это была такая дань, внешняя дань, то есть просто платили кому-то.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы думаете насколько подобные задачи найдут понимание среди электората? Все-таки, давайте ориентироваться на то, что за правое дело должны голосовать граждане, которые живут по всей территории нашей огромной страны.

Н.УСКОВ: Ну, мне кажется Михаил Прохоров, все-таки, апеллирует к людям, которые видят будущее страны в Европе, которые считают...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: К студентам, на которых наплевал Владимир Путин.

Н.УСКОВ: Ну, в том числе может быть. Мне кажется, он апеллирует к тем людям, которые считают, что мы – европейская страна и мы должны развиваться вместе с остальным миром по тому пути, по которому идет весь мир не в конфронтации с ним, а в одном ключе идти по одной дороге.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы думаете, наберется столько людей, которые так думают и которые смогут обеспечить «Правому делу» 2-е место на выборах?

Н.УСКОВ: Ну, мне кажется, таких людей немало, на самом деле. Я не хочу, собственно, упрощать ситуацию, но... Да, один раз цифру называл, 15 миллионов россиян имеют загранпаспорта, да? Это уже, в общем, неплохой показатель. Плюс, я думаю, еще какое-то количество россиян, довольно значительное считает тоже так. 40% русских хотят отсюда уехать. Почему они хотят отсюда уехать? Потому что им не нравится, что Россия идет не туда, куда они хотели бы, чтобы она шла.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас сделаем перерыв на несколько минут. Оставайтесь с нами: программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Николай Усков, скоро продолжится.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня главный редактор журнала «GQ» Николай Усков. Давайте продолжим про сегодняшние заявления Михаила Прохорова, ну и потом, в целом, поговорим о его набирающей скорость политической карьере. Значит, Михаил Прохоров сказал, что готов стать премьер-министром при новом президенте, но при этом сказал, что только если президент будет разделять ту программу, которую предлагает «Правое дело». Насколько вообще, вот... Ну, понятно, что было бы странно, если бы он этого не сказал. Насколько это реально все?

Н.УСКОВ: Ну, об этом говорят. Да, говорят, что это возможная комбинация будущей элиты России, то есть некий президент (и слоненок даже знает, как его зовут) и рядом, значит, соответственно, популярный на Западе господин Прохоров, олицетворяющий движение России вперед к неким общеевропейским, общечеловеческим ценностям, провозглашающий, в общем, довольно разумные лозунги диверсификации экономики, модернизации страны и так далее. В принципе, я не исключаю, что такая конфигурация возможна, но я полагаю, что не случайно господин Прохоров оговаривается, да? «Если сначала мою программу поддержит народ, то есть моя партия наберет какое-то количество голосов и пройдет в Государственную Думу, а потом ее поддержит тот человек, который займет кресло президента». Здесь 2 оговорки и, мне кажется, перспективы Михаила Прохорова более-менее очевидны, только если он пройдет в Государственную Думу и, действительно, получит достаточно большую поддержку населения на выборах.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А насколько это вероятно?

Н.УСКОВ: Ну, я – не Пифия, не знаю, насколько это вероятно. Мне кажется, у него есть шанс подтолкнуть к избирательным урнам тех, кто уже, в общем, положил на выборы и не ходит на них давно. В частности, у меня масса знакомых и друзей впервые вообще проявила какой-то интерес к выборам только потому, что появилась фигура, за которую хочется голосовать. Потому что, в принципе, до этого люди, ну, там, примерно из одного со мной социального слоя, ну, которых я примерно знаю, они в разных сферах экономики заняты... Нет, это не гламур, не подумайте. Просто люди из новой экономики. Они, в общем, понимали, что эта игра не для них.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Николай, скажите, а вы видели вот эти предвыборные плакаты Михаила Прохорова, которые в некоторых городах снимают, в некоторых не снимают? Вот, вы бы вообще их как с имиджевой точки зрения оценили? Потому что, вот, мы обсуждали в эфире: они просто откровенно страшные. Может, как-то Михаилу Прохорову подсказать? Не знаю, ну, я уверена, что он к вам прислушается.

Н.УСКОВ: Ну, они мне не кажутся такими уж чудовищными. Во всяком случае, я настолько соскучился по каким-то другим лицам, что я-то радуюсь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там довольно такое, злобное лицо огромное, еще и немножко обрезанное сверху-снизу.

Н.УСКОВ: Не знаю, не знаю. Я соскучился по другим лицам, действительно. Потому что кого мы видим на агитациях в последнее время. Мы много видим представителей традиционной системной оппозиции, мы видим господина Путина, господина Медведева и персонажей мира рекламы, вот этих вот холеных девушек, холеных юношей. Мы отвыкли от нормальных лиц, которые выражают какие-то мысли, мы видим все время какие-то функции. Вот это наш президент, вот это наш премьер-министр.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, но мы видим спортсменов и актеров, которые периодически агитируют за кого-то, куда-то вступают.

Н.УСКОВ: Ну, я мало вижу. На афишах – да, я вижу спортсменов и актеров. Но вот так обычно, если посмотреть на рекламный ландшафт наших городов, мы видим либо рекламу каких-то продуктов, либо рекламу наших политических лидеров, да? Мы практически не видим какой-то альтернативной визуальной продукции политической. Мы же не видим лиц Немцова, там, Лимонова на плакатах? Не видим.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, если бы им давали возможность, может быть, мы и увидели.

Н.УСКОВ: Ну, я рад, что появилась возможность у господина Прохорова вещать что-то с этих плакатов. Поэтому мне их очень трудно оценивать с некой эстетической точки зрения.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне, кстати, непонятно, вот, чего он там вещает – совершенно непонятно, потому что мелкий нечитабельный шрифт, белый на желтом. Совершенно не ясно, к чему призывает это черно-белое лицо.

Н.УСКОВ: Ну, плакат-то огроменный. Не знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да так там лицо огроменное, а текст не разберешь. Пока проедешь, ужаснешься...

Н.УСКОВ: Ну, сила в правде, ну, не знаю. Ну, для меня все слоганы дебильные, в принципе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, слоган-то – надо сказать, что он, все-таки, к совсем... Ну, не знаю там, он очень упрощенный.

Н.УСКОВ: Ну, он упрощенный, да. Но я вообще к слоганам отношусь очень спокойно. Мне не нужен слоган, чтобы голосовать за господина Прохорова совершенно. Вот, его совершенно как просто набор букв можно напечатать – мне все равно. Так же, как мне не нужно никаких слоганов, чтобы понять программу господина Путина или господина Медведева. Не нужно. Понимаете, они нужны кому-то еще, другой аудитории, да? Наверное, эту аудиторию команда господина Прохорова и изучала, изучала некие, там я не знаю, ключевые, болевые зоны этой аудитории. Видимо, нашли вот такую болевую зону.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А давайте про московские дела немножко поговорим. Тут прошли праймериз Общероссийского Народного фронта. Сергей Собянин победил, и вообще как-то, вот, он стал единороссом. И как вы считаете, это как-то позиции «Единой России» в городе укрепит?

Н.УСКОВ: Трудно сказать. Мне очень сейчас трудно оценивать, потому что мне кажется, что, с одной стороны, господин Собянин заявил себя как, в общем, такой, довольно амбициозный хозяйственник, который собирается разгрести те Авгиевы конюшни, в которые превратилась Москва в последние годы правления Лужкова. Но с другой стороны, конечно, он так одновременно громко себя заявил плиточником, что, вот, не знаю, хорошо это для партии «Единая Россия» сейчас или не очень? Потом посмотрим, как эта плитка будет выглядеть осенью и зимой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что все так к этой плитке-то прицепились?

Н.УСКОВ: Не, ну, понимаете, город весь перевернут вверх дном, укладывается она странно, цвета она тоже непонятного.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Серенького и красненького.

Н.УСКОВ: Серенького и красненького, да? Девушки жалуются: ходить в каблуках невозможно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Маноло Бланик жалко, согласна.

Н.УСКОВ: Да. А роллеры стонут и воют, что стало невозможно кататься на роликах, коляски с детьми дребезжат и так далее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это же не единственное, что делает Сергей Собянин в Москве.

Н.УСКОВ: Ну, вы понимаете, политиков же оценивают по вот таким вещам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Смотрите на перестановки – сколько он убрал чиновников, сколько поставил...

Н.УСКОВ: Ну, я же не знаю... Убрал, поставил, да. Мне как-то не тепло, не холодно от этого.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ах, а плитка вас касается конкретно, потому что вы по ней ходите.

Н.УСКОВ: Да, она касается меня конкретно, потому что он – градоначальник, меня интересует судьба моего города. Бардак на улицах чудовищный, стало грязнее. Я не вижу вот таких улучшений. Но что мы прикупили землицы в 2 раза больше, ну так еще не понятно, чем это для нас обернется, да? Срубят все леса, изгадят все реки и понастроят уродливых зданий, чем еще занимается российская власть на протяжении всей ее истории и советская до этого. Так что не знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну хорошо, давайте тогда про Петербург, у которого тоже не совсем понятно с губернатором. Вроде как, все-таки, Валентина Ивановна в Совете Федерации будет.

Н.УСКОВ: Тоже неожиданность. (смеется)

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, внезапно.

Н.УСКОВ: Какая неожиданность.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И что будет с городом? Тут появились сообщения о том, что, может быть, Дмитрий Козак станет губернатором.

Н.УСКОВ: Ну, станет и станет. Какая разница нам?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Известный кризис-менеджер.

Н.УСКОВ: Какая разница? Станет и станет. Давайте надеяться, что это принесет какую-то пользу Петербургу. Я все равно исхожу из того, что главы муниципальных образований должны выбираться населением, потому что в противном случае, если градоначальник не отвечает перед населением, соответственно, ему совершенно все равно, как нам живется, да? А мне, вот, совершенно не все равно – мне хотелось бы как-то принимать участие в судьбе нашего города.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но нам же власть говорит, что народ еще пока не готов к выборам.

Н.УСКОВ: Ну почему в других городах готов к выборам мэров, а в Москве и в Петербурге не готов?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень ответственно. Ну, тут, во-первых, все-таки...

Н.УСКОВ: При том, что тут достаточно много образованных людей с яркой гражданской позицией, зарабатывающих приличные деньги и платящих немалые налоги. Потому что известно, что основные налогоплательщики сосредоточены здесь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но губернаторов у нас назначают. Назначают губернаторов.

Н.УСКОВ: Ну а почему Москва и Петербург – это губернаторы, а не мэры? Я живу, я не в губернии живу, я живу в городе и я хочу, чтобы у меня был мэр.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Знаете, как говорят? Москва – это вообще другая страна.

Н.УСКОВ: Ну, это, вот, да, это близко к истине. Но, все-таки, понимаете, ну, в стране-то мы выбираем хотя бы президента и парламент?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что вы?

Н.УСКОВ: А здесь кого мы выбираем?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (смеется) Давно выбирали?

Н.УСКОВ: Ну, я, может быть, не выбираю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Николай, ну, вы, правда, вы меня удивляете. Вы давно выбирали-то кого-нибудь?

Н.УСКОВ: Я просто апеллирую к тем, так сказать, ориентирам, которые у нас есть. Если это страна, значит, давайте выбирать главу страны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если у Санкт-Петербурга – губернатор, тогда его назначают. Тут все уже, ничего не поделать.

Н.УСКОВ: Ну а почему в Санкт-Петербурге губернатор? Это город? Город. Значит, должен быть мэр.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, так вот: есть Санкт-Петербург и Ленинградская область – отдельные 2 субъекта.

Н.УСКОВ: Ну, вот, мне кажется, это неправильно и несправедливо. Это дискриминация жителей этих городов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну хорошо. Посмотрим, что там будет с Петербургом, и главное, насколько петербуржцы потом оценят выборы. Дмитрий Козак, наверное, все-таки, не самый плохой вариант.

Н.УСКОВ: Он не самый плохой вариант. Но, опять-таки, эффективность любого менеджера может быть оценена только теми, кто его выбирает, от кого зависит, собственно, его оценка. Потому что господин Медведев или господин Путин не живут в Петербурге, они не ходят по улицам, они не ездят там на машинах без мигалок.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они туда засунули некоторых наших чиновников. Ну что? Заканчивается наше время. Спасибо большое, Николай Усков был гостем программы «Особое мнение». Всем счастливо.