Михаил Барщевский - Особое мнение - 2012-04-17

С.КОРЗУН: Вторник, 17-е, 17 часов в Москве, у микрофона – Сергей Корзун, и в студии программы «Особое мнение» юрист Михаил Барщевский. Михаил, добрый вечер.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

С.КОРЗУН: Есть несколько вопросов. Давайте начнем с самого свежего сообщения. Цитирую его по Ленте.ру со ссылкой на ИТАР-ТАСС. Депутаты в понедельник внесли в Госдуму законопроект, ужесточающий наказание за нарушения на митингах, а ИТАР-ТАСС сообщил об этом сегодня. Среди инициаторов член партии «Единая Россия» Андрей Сидякин, вышедший из партия «Справедливая Россия» Игорь Зотов, Михаил Старшинов. Максимальный штраф за нарушения при проведении общественных акций депутаты хотят увеличить с 5 до 100 тысяч рублей. Есть еще важное положение этого законопроекта – за воспрепятствование организации или проведению митинга, равно как и за принуждение к участию в нем с физических лиц планируют взимать штрафы в размере от 10 до 100 тысяч рублей, а с должностных – от 50 до 200 тысяч. Ну, знаю, что практика повышения штрафов, в общем-то, ну, довольно благоприятно, признаем, сказалась на поведении автомобилистов, скажем, на дорогах, да? Пешеходов, по крайней мере, в Москве стали пропускать сейчас. Вот это будет действенно или не будет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, здесь надо разбираться, какой штраф за что. Мне, вот лично мне нравится штраф, причем большой штраф за принуждение...

С.КОРЗУН: Выписанный не вам, естественно, прежде всего.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. За принуждение к участию в митингах. Значит, когда людей там грузят в автобусы и в приказном порядке их везут куда-то, а теперь за это можно будет напороться. Это мне нравится.

С.КОРЗУН: Но, ведь, за это, по-моему, никого не осуждали даже и по старой статье.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А там, по-моему... А там я чего-то не помню, чтобы...

С.КОРЗУН: За принуждение – нет. Было что-то в связи с митингами. Но, наверное, недостаточно, ни одного дела не было возбуждено, насколько мне известно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Значит, это первое. А за воспрепятствование разрешенному митингу штраф увеличивается – очень хорошо. Что меня там смущает, там увеличивается еще штраф организаторам митинга. Но тут депутаты поторопились, потому что в Конституционном суде, если мне память не изменяет, в понедельник слушается дело как раз о законности штрафов для организаторов митингов.

С.КОРЗУН: Вот здесь предполагается с организаторов взимать за нарушение порядка митингов, с организаторов взимать от 10 до 100 тысяч, с участников – от тысячи до 10-ти.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот здесь уже теперь депутатам придется подождать, что решит Конституционный суд. Вот буквально в понедельник слушается дело, где вообще заявитель оспаривает конституционность наложения штрафа на организатора митингов за превышение количества участников митинга. Я, естественно, ничего по этому поводу говорить не буду – мне в понедельник в этом деле участвовать, поэтому заранее не имею права и не хочу предрешать решение Конституционного суда. Поэтому здесь Конституционный суд ответит на инициативу депутатов. Если Конституционный суд признает законным, то, пожалуйста, увеличивайте штраф. Если признает незаконным, то все отдыхают.

Другая вещь, то, что инициаторы этого законопроекта говорят (и это, в общем, справедливо), организаторы митинга должны отвечать за порядок на митинге (я беру разрешенные, согласованные акции), милиция должна охранять и обеспечивать порядок. А кто будет мусор убирать? Такой, простой вопрос.

С.КОРЗУН: Ну, вообще не участники митинга. Во всем мире, насколько мне известно, это делают муниципальные службы.

М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть за счет бюджета города, да?

С.КОРЗУН: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть, поскольку мы с вами, вы и я являемся налогоплательщиками, за наш с вами счет. То есть наши с вами деньги, которые мы бы хотели, чтобы пошли на строительство дорог, пойдут на уборку мусора после митинга.

С.КОРЗУН: Пошли-пошли разговоры.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Сейчас-сейчас-сейчас, Сереж.

С.КОРЗУН: А как правоохранительные органы? Мы тоже им платим косвенно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Правильно. Так вот, когда правоохранительные органы охраняют Сахарова и Болотную и так, как они охраняли, мы с вами, с учетом наших политических симпатий, готовы за это заплатить. И когда муниципальные службы убирают после митинга на Сахарова и Болотной, нас с вами это вполне устраивает и кажется нормальным. Правильно?

С.КОРЗУН: Кажется. Мне кажется нормальным.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И мне кажется нормальным. Теперь представьте себе, что в другом месте проходит митинг в поддержку «Россия для русских», например, ну, что-нибудь такого рода, да? Или митинг за, там я не знаю, налог на усы.

С.КОРЗУН: Разрешенный митинг?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Разрешенный, да.

С.КОРЗУН: У меня один вопрос. У меня никаких вопросов – то же самое.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И не обидно будет, что ваши деньги муниципальные службы тратят на уборку мусора после этой фигни?

С.КОРЗУН: Не, я считаю, что должны цвести все цветы, должны все мнения высказываться. Поэтому и за тот митинг я косвенно готов заплатить через мой муниципалитет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну вот. А мне кажется, на самом деле, что организаторы митинга должны оплачивать уборку территории после митинга. Причем, не важно какого – митинг против усов или митинг за чистоту выборов. Мне в любом случае согласованный митинг, разрешенный митинг... Пришел, выступил – убери за собой. Знаете как? Ну, это разумно. Это разумно. Как эту ситуацию прогарантировать? Очень опасно из моего предложения, вот, из того, что я сказал, вытекает, как бы, предложение: «А пущай организаторы митинга делают взнос, некую оплату, из которой муниципальная служба будет оплачивать свои расходы». Нельзя такую вещь проводить. Нельзя, потому что тогда у нас... Вы понимаете как? Играя на расценках, эти митинги будут стоить столько-то, а эти будут стоить столько-то. У меня нет ответа на вопрос.

Но то, что митинги, особенно в больших городах, это не должно быть такой вольницей «где хочу, там и провожу»... Знаете, я приводил пример. 20 человек, выступающие за чистые автомобили, вот, в городе должны быть чистые автомобили. Их можно понять? Можно понять. Они перекрывают Тверскую, и, вот, за чистый автомобиль выступают. Да? Значит, город стоит на ушах, но правомерные, не политически правомерные требования. Да? То есть, есть митинги и митинги.

Так вот. Любое законодательство, направленное на затруднение в проведении митингов, палки в колеса, создание препятствий, я против, потому что это все кончится бунтом и революцией.

С.КОРЗУН: Вопрос один я уже задавал. От величины штрафов зависит отношение участников этих акций?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, во-первых, участники должны отвечать только за... Вот, участники митинга должны нести административную ответственность только за нарушение порядка на митингах – ну, там, разбил витрину, перевернул мусорный бак, то есть, ну вот там, мелкое хулиганство. Вот, они за это должны отвечать.

Что касается организаторов митингов, то сегодня там... Помните, недавно был наложен штраф в размере тысяча рублей на Владимира Владимировича Путина?

С.КОРЗУН: Или 10 тысяч.

М.БАРЩЕВСКИЙ: По-моему, тысяча.

С.КОРЗУН: Спорить не буду.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, понимаете. Я думаю, смешно, да? То есть организаторы митингов, которые неправильно просчитали количество участников (заявил на 50, а пришло 500)... Заяви на 500 – придет 50, пожалуйста, твои проблемы. Организаторы митинга – люди ответственные, и их ответственность не заканчивается написанием заявки на митинг. Они должны отвечать за порядок на митинге. Ну, в той части, в которой полиция не отвечает, да? За чистоту после митинга и за более-менее, по крайней мере, правильное количество. С моей точки зрения. Но вот, повторяю еще раз, в Конституционном суде будет рассматриваться вопрос о вообще правомерности ответственности организаторов митингов за превышение количества участников по сравнению с...

С.КОРЗУН: Хочется вас спросить. Я понимаю, что не совсем по адресу вопрос, перенести это на реальную ситуацию, потому что общие разговоры о митингах. Вот, Удальцов, который, отработав на одном митинге, условный Удальцов (назовем его) идет в сторону метро или Навальный идет в сторону метро, или Иванов, Петров, Квандришвили, кто угодно идет в сторону метро после этого митинга, но организованно, со своими друзьями. Это будет считаться нарушением или нет? Я понимаю, что не к вам конкретно вопрос. А если он захочет по какой-либо причине залезть на телефонную будку или в фонтан?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Сереж, любую правовую ситуацию можно довести до абсурда. Я сам, когда обсуждаю законопроект какой-нибудь или закон, я сам очень люблю ситуацию довести до абсурда, потому что тогда становится виден изъян нормы. Понимаете, да? И если нельзя урегулировать, то есть, вот, в абсурдной ситуации норма не работает, то я против того, чтобы она принималась. Вот то, что вы сейчас привели пример, абсолютно реальный. То есть, вот, есть разрешенный митинг. Я просто разовью ваш пример. Закончился в установленное время, на нем находится тысяча человек. Ну, нет с этой площади тысячи дорог. То есть какая-то группа людей без всяких политических на то, как бы, причин и мотиваций, они пойдут группой в сторону метро.

С.КОРЗУН: То есть волей-неволей больше двух будут собираться.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понимаете, да? А дальше получается, что кто-то скажет «А, так это шествие неразрешенное», а кто-то скажет «Да ребят, они домой идут». Понимаете, да?

С.КОРЗУН: Важный вопрос. Видеосвидетельства, которые засняты, они могут в суде фигурировать? Потому что на что жаловались вот те, кого брали под арест, да? Потому что видеосвидетельства в суде, который работает быстро, без протокола и назначает 5, 15 суток ареста либо штраф, они просто не принимаются. Вот, пожалуйста, кто меня брал, да? Вот видеосвидетельства.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Потому что вопрос не в том, кто брал. Вот, вы видите видео, да? Идет группа людей. Как вы по видео будете?.. Если они идут с плакатами, со знаменами и с песнями, то, вроде бы, это шествие неразрешенное. А, простите, когда с футбольного матча болельщики расходятся, это что, тогда тоже шествие? Они всегда идут с флагами или с шарфами. Это тоже шествие.

С.КОРЗУН: Скандируя, причем, еще.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это что? Это не шествие? А дальше мы начинаем обсуждать, а где у нас политическое, а где у нас фанатское. То есть это такая... Знаете, я – пас, я в сторону.

С.КОРЗУН: Еще одна новация, чтобы закончить с этой темой, как новый вид административного наказания, возвращаясь к тому, что пишет Лента.ру, ссылаясь на ИТАР-ТАСС, депутаты предлагают ввести обязательные работы на срок от 20 до 200 часов с отбыванием не более 4-х часов в день.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это во всем мире.

С.КОРЗУН: Но у нас, по-моему, нет, такой нормы, вроде бы, не было.

М.БАРЩЕВСКИЙ: По-моему тоже, сейчас нет. Хотя, там в уголовном праве что-то есть типа общественно-полезных работ. Или планировали внести, или внесли – не помню, я не очень слежу за уголовным правом. Это во всем мире принято. Если это относится только к митингам, потому что это, как бы, в информации прошло одним пакетом, то я против, потому что не должно быть в отношении митингов так, а в отношении незаконной вырубки елочек под новый год иначе.

Но как просто новый вид административной ответственности, общественно-полезные вот такие работы – это очень хорошо. Лучше, чем сутки отсиживать.

С.КОРЗУН: Напомню, Михаил Барщевский – гость программы «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVi. К другим сообщениям. Медведев сегодня отличился в нескольких информационных поводах, и важных, причем. Первое, вопрос о фильтрах губернаторов. Есть фильтры, нет фильтров. Сегодня состоялось заседание открытого правительства и возникла некая дискуссия там по этому поводу. Нужны фильтры, не нужны и чего с ними делать? Одни говорят, 3 фильтра, партийный фильтр, еще какие-то. А другие говорят, что фильтров нет. Вот президент сказал, в законопроекте, который будет рассматриваться во втором чтении, там нет трех фильтров, цитирую.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, неделю назад (меньше) я был на вашем месте, а на моем месте был Владимир Плигин. И я получал такое же удовольствие как вы сейчас, задавая ему эти же самые вопросы.

С.КОРЗУН: Приятно задавать вопросы, да, когда не обязан на них отвечать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, конечно, да. Поскольку это его комитет. И Владимир Николаевич откровенно сказал «Не знаю. У нас идет обсуждение, у нас 150 поправок. Куда мы вырулим, не знаем», - сказал он. Ну, я, может, другими словами, но смысл был в этом. Поэтому я не могу сказать, что там будет. Естественно, сегодня это, действительно, никто не знает, что там будет. Я могу высказать свое отношение.

Значит, первое. Если сохраняется то, что заложено было в законопроекте, самовыдвижение на пост губернатора...

С.КОРЗУН: Независимо ни от партий, там, ни от каких организаций.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Независимо. Вот, самовыдвижение, да? И оно не обставляется необходимостью сбора 150 миллионов подписей... То есть там, вроде бы, 10 тысяч заложено было, насколько я слышал, то есть реальная вещь. Или даже меньше – ну, не помню, короче говоря. То мне все равно, какие фильтры вы устанавливаете для своих кандидатов. Есть возможность самовыдвиженца. Вот, вы упомянули сегодня Удальцова. Удальцов берет и самовыдвигается на пост мэра Москвы. А как будут выдвигаться кандидаты от «Справедливой России», «Единой России» и так далее, и так далее, мне все равно. Я, вот, хочу за Удальцова голосовать, вот он у меня есть. Это пункт первый.

Пункт второй. Партийное выдвижение. Я не против этого. Это разумно. Если мы хотим построить нормальное государство с нормальной политической системой, то наряду с самовыдвиженцами должны быть выдвиженцы от всех партий. Однако, если у нас сейчас принят закон о том, что для того, чтобы создать партию, нужно 500 человек... Ну, вы понимаете, что с помощью интернета я такую партию соберу за 10 минут, да? А сбор подписей для самовыдвиженца, допустим, 5 тысяч, и каждая партия... А есть такая идея, что вообще кандидат в губернаторы может быть только от партии (не обязательно думской – от партии), то вы же понимаете, что я перед выборами создаю партию из 500 человек, выдвигаюсь от партии и мне не нужно собирать подписи вообще. И у нас простыня на выборах губернаторов будет там человек 250-300.

С.КОРЗУН: Да ладно, на первых порах. Я думаю, что ничего страшного, вообще, по сути-то.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да нет, бумагу жалко, вообще-то.

С.КОРЗУН: Леса, которых мало осталось.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да, да. Это не есть хорошо. Это уже не демократия, это уже просто дурь. Есть какая идея? Вот, я – сторонник залога, на самом деле. То есть партии, имеющие представительства в региональном Заксобрании, выдвигают без всяких сборов голосов, без подписей и фильтр – партийный. Вот, есть в этом Заксобрании этого субъекта 3 партии, 10 партий. Их кандидаты автоматом выходят. То есть это внутрипартийный, как бы, отбор. А, вот, кандидаты, самовыдвиженцы, например, вместо сбора подписей (мне нравится такая идея) – залог. Он не должен быть запретительный, но он, по крайней мере, должен окупить стоимость бумаги на избирательном участке, да?

С.КОРЗУН: То есть того фрагмента бумаги.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, того фрагмента на избирательном участке, да. А дальше – очень простой механизм. Набрал, не знаю там, 2% голосов – деньги тебе возвращаются. Я «2» говорю условно. Ну, 2, 3, ну вот такая цифра, 5, допустим даже, да? Не набрал – деньги... И вот это может быть как для партий, которые не представлены в региональном собрании, так и для самовыдвиженцев, так и для приезжих из другого региона, например, да? Потому что я против черты оседлости, ценза оседлости. Вот это будет как-то дисциплинировать. Хочет человек попиариться за 100 тысяч рублей, если залог 100 тысяч рублей, поучаствовать в выборах, ну, заплати 100 тысяч рублей, попиарься. Ну что, трудно, что ли? Жалко?

С.КОРЗУН: Обратите внимание, уже второй раз за эту передачу юрист Михаил Барщевский предлагает решать политические вопросы... Нет, первый раз это был юридический, собственно, вопрос. Ну и политические в том числе через денежные взносы, вливания.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А потому что хватит лукавить. Мы живем в период рыночной экономики, да? Если... Я – не сторонник того, что организаторы митингов должны муниципалитету платить деньги за муниципальные услуги в виде полиции и уборки территории, в частности. Но я и против того, чтобы люди пиарились за счет налогоплательщиков, при этом ничего не тратя. И я за некую дисциплину. Дисциплина, все-таки, наводится либо дубинкой, либо рублем. Ну, третьего варианта не дано.

С.КОРЗУН: Дубинка меньше нравится, чем рубль.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Дубинка мне совсем не нравится. Я понимаю, что у нас историческая традиция такова, да? Но мне как-то рубль больше нравится, причем даже не заработанный, а потраченный. Знаете, лучше потрачу рубль, чем получу дубинкой по голове.

Это, кстати, в мировом опыте это используется, залоговая схема. Не путать только залоговую схему с залоговым аукционом – это ровно обратная ситуация.

С.КОРЗУН: Еще одна тема (я надеюсь, успеем до перерыва), Медведев подписал указ об общественном телевидении – об этом он сегодня сообщил. Там есть некоторые интересные вещи. Да, общественное телевидение должно заработать с 1 января 2013 года, войдет в первый бесплатный пакет цифровых каналов. Я даже здесь вот не о финансировании спрошу, а о генеральном директоре. Да, еще важная вещь, управляющий орган будет формироваться через Общественную палату, где должны быть представлены различные политические силы. А, вот, в наблюдательном совете не должно быть ни одного государственного чиновника. Ну, очевидно, все должны быть в эфире.

И еще одна важная вещь. Общественное телевидение его председателя или президента, или генерального директора будет назначать президент, не общество то есть. Общество будет участвовать в обсуждении, но последнее слово за президентов. Нет ли здесь юридической коллизии? Какое оно будет, общественное телевидение?

М.БАРЩЕВСКИЙ: «Рабинович, это правда, что все евреи на вопрос отвечают вопросом?» - «А что?» Так вот, у меня к вам вопрос. А как? Выборы устраивать будем? Национальный референдум?

С.КОРЗУН: Тот же самый наблюдательный совет. Сначала он избирается, а потом он утверждает некие... Те же кандидатуры как губернатор или как президент, включая самовыдвиженцев. Есть возможность для этого – это общественная дискуссия.

М.БАРЩЕВСКИЙ: О’кей, поехали дальше. В наблюдательном совете 25 человек. Мы выбираем большинством голосов квалифицированным, неквалифицированным, в 2 тура, в 3 тура? Как мы это делаем? В один тур?

С.КОРЗУН: Да как угодно. По любой юридической процедуре. Важен результат – не важен процесс.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы верите в хороших избранных директоров, там не знаю, главных врачей и так далее?

С.КОРЗУН: Не, в это я не верю, но я точно также не верю в то, что один человек, пускай он самый главный человек в стране по Конституции, лучше других знает, что ему делать, во всех областях. У нас уже Сталин был великий ученый-языковед в том числе.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. Согласен. Так вот, значит, любая крайность – она плоха. Я только на всякий случай напомню, что у нас по Конституции президент является гарантом Конституции, а не главой исполнительной власти в отличие от США, да? Я не знаю, правда это или неправда, но написано так. Поэтому как гарант Конституции, и уж то, что он избирается населением напрямую, вы возражать не станете? Мы не обсуждаем как, но избирается да?

С.КОРЗУН: У нас – да. В отличие от США – да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Вот он как избранник населения, граждан страны он и реализует свое право по назначению генерального директора общественного телевидения. Другое дело, что с учетом конкретных обстоятельств, конкретного исторического момента я бы, наверное, по крайней мере, на первом этапе ввел бы такую норму, что наблюдательный совет предлагает президенту 2 кандидатуры, 3 кандидатуры, и президент может назначить кого-либо из них и только из них. Понимаете, да? Тогда будет некий баланс. Потому что вот то, что есть в США, баланс сдержек и противовесов, отлаженная схема у нас не получается пока. И, естественно, не может получиться – у них-то 200 лет, у нас 20 лет. Но вот этого баланса у нас не получается в том виде, в каком хотелось бы увидеть. Вот, общественное телевидение могло бы стать, как мне кажется, ну, той лабораторией, где можно было бы вот этот баланс полномочий общества и власти, попробовать отрегулировать.

С.КОРЗУН: Вы верите или не верите, что общественное телевидение у нас может реализоваться и выполнить те цели, которые на него общество, дискуссия современная общественная возлагает?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я скажу так. Я очень не завидую первому генеральному директору общественного телевидения, потому что его бить будут со всех сторон. Вот, просто со всех. И сверху, и снизу, и слева, и справа. Его будут бить отовсюду. Вот, он заведомо обречен на пинание ногами, вот, всеми. Просто всеми.

С.КОРЗУН: Согласен с этим. Уходим на перерыв. Напомню, Михаил Барщевский в программе «Особое мнение». Вернемся.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Всем добрый вечер еще раз, в студии – Сергей Корзун, программа «Особое мнение», гость – юрист Михаил Барщевский. К вашим вопросам подступаем. Самый первый вопрос. Биндерт его задал, человек, приславший первым, кстати, самый первый вопрос, который пришел на эту передачу сразу после объявления на сайте, ну и вопрос, который потом повторяется много раз. «Если, все-таки, уберут (ваше мнение как юриста спрашивает) пресловутое слово «подряд» из закона о президенте, каким образом это может коснуться Путина? Закон вступает в силу в 2018 году, и Путин снова может избираться 2 срока? То есть его предыдущие сроки не засчитываются или засчитываются?» Ну и продолжение вопроса, не некая ли это ловушка, то есть каждые там 8 или 12, ну, сколько-то лет менять эту статью и все, как бы, заново начинается, да? Закон обратной силы не имеет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, вначале скажу как юрист, потом, если будет интересно, скажу уже как не юрист свою точку зрения. И как юрист. Если будет норма вот сейчас изменена и будет сказано «2 срока», точка, но эта норма будет действовать в отношении Путина, как я ее понимаю, начиная с момента принятия.

С.КОРЗУН: Вот этот половинный срок, в момент которого принято, он засчитывается или нет?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот, я считаю, что он засчитывается – это моя точка зрения как юриста, что он считается, поскольку на момент принятия он уже один срок исполняет эти обязанности, да? И у него есть право на 2-й срок. Точка. А не 2 срока после окончания первого срока. Понимаете, да?

С.КОРЗУН: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. Если это слово убирается на моменте исполнения второго срока, ну, допустим, там, в 2020 году, то ситуация не меняется. Потому что все равно появляется норма «2 срока» и он в этот момент исполняет срок. Первый или второй, все равно 2, у него есть возможность на 2 срока. Понимаете, да?

Вопрос интереснее с Медведевым. Если Медведев баллотируется на новый срок. В Конституции сказано «2 срока», норма принята. А он избирается на новый срок, там, в 2018 году. На один или на два? Вот, с моей точки зрения, на один. Потому что принятие новой нормы Конституции – оно не имеет обратной силы с точки зрения влияния на субъект. Но оно не перечеркивает историю России. У него уже был один и есть пока еще один срок. В Конституции сказано «Не более 2-х сроков». Вот тебе, пожалуйста, второй срок. Но третьего уже быть не может.

С.КОРЗУН: Ну, мы знаем хорошо, один юрист – одно мнение.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да.

С.КОРЗУН: В данном случае напомню, что в эфире – Михаил Барщевский. Два юриста – три мнения. А кто, вот, примет окончательно, кто разъяснит? Конституционный суд, Верховный суд?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет, Конституционный суд. Это, конечно, вопрос, исключительно прерогатива Конституционного суда, и я думаю, что это дело не минует Конституционный суд.

С.КОРЗУН: То есть какие-то разъяснения будут несомненно даны.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Но если будет изменена норма Конституции, то потом будет разъяснение Конституционного суда, конечно.

С.КОРЗУН: По материалам прошедшего в эфир. Значит, несколько вопросов вам..

М.БАРЩЕВСКИЙ: Но я хочу, Сереж, простите, я хочу оговориться.

С.КОРЗУН: Хорошо.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я высказал свою точку зрения вот по поводу этого, потому что, действительно, мне известно...

С.КОРЗУН: Я так и представил, да: один юрист – одно мнение.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы-то пошутили, что один юрист, там, два юриста – три мнения. Во-первых, один юрист – два мнения уже, да? (смеется)

С.КОРЗУН: А, извините, я не знал. Давайте второй тогда.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Я просто знаю, что очень серьезные ученые, ну, мы между собой обсуждаем, очень многие серьезные ученые, которые не согласны с моей трактовкой и придерживаются другой точки зрения, причем весьма аргументированно. Понимаете? Это, вот, должно еще отстояться. Тем более, что мы явно делим шкуру неубитого медведя. Пока не изменили редакцию Конституции, мы обсуждаем текст, который, возможно, появится. А если там появится не просто 2 срока? А в течение 2-х сроков в течение жизни. Так тогда получается, что Путину в отставку уходить надо. Понятно, да?

С.КОРЗУН: Да, да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Или не боле 2-х сроков с момента внесения изменений в настоящую статью. Ну, так не будет, конечно, написано. Ну, то есть, короче говоря, там вариантов, знаете, миллион.

С.КОРЗУН: Хорошо, что я не пошел в юристы. Журналист, все-таки, имеет возможность задавать вопросы, а не отвечать на них. Это ужасно. Тема, которая звучала у нас, вопрос от Шер: «Если реформа МВД не завершена и, судя по публикациям в СМИ, сильно буксует, какой срок нужно отмерить господину министру, дабы завершить этот процесс? Или понять наверняка, что данная персона не в состоянии этого сделать?»

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не готов обсуждать персоналии. Значит, реформа МВД – это одна из, ну, таких, краеугольных проблем, доставшихся нам в наследие из прошлого. Ведь, та милиция, полиция, которую мы сегодня имеем, она же родилась не в 1991-м, не в 1993-м году и даже не в 2001-м, да? Это, ну, скажем так, видоизменение, мутация той советской милиции, которая у на была, со всеми ее плюсами и минусами. Потому что мы судим по нашей милиции по фильму «Офицеры», там, «Петровка, 38», но это же та же самая милиция была НКВД. И, между прочим, вертухаи на зоне до недавнего времени были тоже из МВД, да? Это потом они стали гражданскими.

Поэтому у нас милиция была очень разная. Я думаю, что... Ну, я очень пессимистически выскажусь. Я думаю, что реально мы заметим изменения где-то через год-два, вот, первые изменения реальные будут. А вот совсем новая полиция – она появится лет через 10.

С.КОРЗУН: Я думаю, что, все-таки, вопрос вызван тем, что общество не готово ждать и давать снова и снова людям, которые не выполнили свою с точки зрения общества миссию попробовать сделать второй заход. Реформа была объявлена, да? Более того, она была такая, как бы, не просто рамочная, а полная реформа с переименованием, с переаттестацией и прочими делами. По мнению общества, что подтверждается последними событиями, ну, казанскими хотя бы, но и не только ими, эта реформа не удалась. Цель ее...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, Сереж, вот подождите... Я вам напомню...

С.КОРЗУН: ...не достигнута. Еще тот же человек должен ее продолжать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Я не готов обсуждать персоналии в принципе, да?

С.КОРЗУН: Я тоже не по персоналиям. Вот, тот же человек должен продолжать отвечать за участок работы, который провален.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Давайте начнем с фильма, если мне память не изменяет, называется он «Мертвый сезон». И там один из героев говорит, что даже если собрать 9 беременных женщин, то ребенок за 1 месяц не родится. Значит, ошибка пиарщиков МВД была в том, что они почему-то сформулировали свою позицию таким образом, что, вот, в течение года мы реформу проведем. Это нереально, это просто было нереально. И получился эффект обманутых ожиданий: «Вы нам обещали новую полицию. Год прошел, а что мы видим?»

Второе, мне кажется, что и когда вот этот год прошел, чересчур такие, благостные реляции по поводу того, что все, мы провели, ну, это было наивно. Нельзя такую махину, где больше миллиона человек и есть как хорошие, так и плохие традиции, нельзя за год реформировать, невозможно.

Что касается вообще реформ, то я могу за свою полянку отвечать, юридическую. Тоже, ведь, судебная реформа уже 20 лет идет, а все надо еще, еще и еще, ну, реформа законодательства идет-идет-идет, сейчас бабах, новый законопроект Медведева по изменению гражданского законодательства. Просто революция в праве. Просто революция. Мы будем иметь вообще другое гражданское законодательство.

А, вот, возьмите такую вещь. Вот, вы – информационщик. Вспомните, Сердюков начинает реформу Минобороны. Первый год как его все поносят – и журналисты, и военные, и политики, вот, все, просто, вот, кошмар, обвалил все. А вы когда последний раз слышали, чтобы Сердюкова ругали за реформу?

С.КОРЗУН: Да, в общем, если честно, то слышу последнее время.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А я, вот, редко очень слышу последнее время. Зато я последнее время довольно часто слышу, что говорят «Да, действительно, получилось. Да, действительно, как-то вот так...»

С.КОРЗУН: Не, ну смотрите, последний скандал с госзакупками, с неисполнением, с тем, что разрабатываемые вооружения, техника не берутся на вооружение.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А вы задумайтесь, в чем (НЕРАЗБОРЧИВО) ? Сердюков отказался покупать продукцию нашей оборонки по тем ценам и того качества. Так он как? Он – молодец или он не молодец?

С.КОРЗУН: А раньше подумать?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Во! Не. Так вот. Я к чему веду? Я, опять-таки, не обсуждаю реформу Сердюкова, хорошая она или плохая. Я только говорю о том, что тот же Сердюков, например, не говорит о том, что реформа закончена. Не говорит об этом. И никто не говорит, что реформа закончена. Потому что понятно, что реформировать армию лет 10. И никто не ждал окончания реформы через год, через два. Понимаете, да?

Поэтому оценка реформы... Ну, я говорю, ну вот у меня нет лучшего примера. Ну, нельзя собрать 9 беременных женщин и ждать ребенка через месяц, даже если вам обещали.

С.КОРЗУН: Все поняли. Короткий вопрос напоследок. Спрашивает у вас USST: «Уважаемый Михаил Юрьевич, вы обещали Навальному проверить вхождение госчиновников в наблюдательный совет Аэрофлота. Проверили?»

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, проверил. Значит, не в совет, а в список номинантов от государства. Проверил. Действительно, есть 3 госчиновника. Но я также проверил и то, что законом это не запрещено. А вошли они в совет или нет, по-моему, у них в конце апреля выборы. Войдут они или не войдут, я не знаю. Знаю, что Медведев настаивает на том, чтобы в госкомпаниях вообще не было госчиновников. Но это политическая воля Медведева, но это не закон. Вот такого закона запрещающего нет. То, что государство вносит представителей Росимущества... Наши бабки, да? Государственные бабки, да? Как без нас управлять-то, да? Разумно. Это логично. Но войдет он или не войдет, я не знаю.

С.КОРЗУН: Михаил Барщевский, и это была программа «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы». Заходите еще – у нас остались вопросы и новые накопятся – через неделю. Всего доброго.