Александр Проханов - Особое мнение - 2012-06-13

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, представляю своего сегодняшнего гостя – это Александр Проханов. Здравствуйте, Александр Андреевич.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будем сегодня по-разному про Следственный комитет с вами разговаривать. Вот, срочные новости пришли буквально 10 минут назад. Господин Песков, пресс-секретарь главы государства сообщил, что президенту Владимиру Путину доложили о публикациях в СМИ по поводу конфликта между главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным и шеф-редактором «Новой газеты» Сергеем Соколовым. Ждем высочайшего вмешательства, чтобы как-то со Следственным комитетом разбираться?

А.ПРОХАНОВ: Я просто радуюсь тому, что президент находится в поле информации, и вот такая новость, которая, по существу, создал сначала Муратов, а потом «Эхо», она стала важной, видимо, политической новостью, достойной уха президента.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Обоих ушей.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что, все-таки, правого уха. В левом ухе у него механическое ухо, и там информация о Сирии, о выборах в Штатах.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но и тем не менее, вот этот конфликт (сегодня было опубликовано открытое письмо Дмитрия Муратова) заставил наших с вами коллег, журналистов выйти в одиночные пикеты к Следственному комитету. Как вы думаете, эта история чем вообще закончится, потому что от Следственного комитета пока что-то ни слуху, ни духу.

А.ПРОХАНОВ: Нет, пока, слава богу, эта история закончится тем, что журналистки и журналист «Эха Москвы» оказались на свободе. Они провели некоторое время в автозаке. Я пришел сюда – ведь, по существу, станция была пустой, здесь царила какая-то гробовая тишина, не с кем было словом перемолвиться, моя любимая Нателла Болтянская, которая обычно меня встречает всякими веселыми шуточками, она отсутствовала. Ольга Бычкова, о горе, мне сказали, что она арестована и я уже видел ее в полосатой робе и в стоптанных бутсах. Но слава богу, они вышли на свободу, они едут сюда и скоро мы все обнимемся.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вообще журналистам нужно реагировать на подобные ситуации, когда их коллега говорит о том, что он получает угрозу со стороны главы Следственного комитета?

А.ПРОХАНОВ: Ну, по-разному. У всех журналистов свое отношение к информационной данности.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, журналист Александр Проханов как оценивает эту ситуацию?

А.ПРОХАНОВ: Я воздерживаюсь от оценки. Считаю, что казус абсолютно не исчерпан и не ясен. Пока что заявила об этом казусе одна сторона, пылкая, страстная. Муратов – очень яркий, пылкий человек. Следственный комитет молчит. Единственное, что меня смущает, по существу, против Бастрыкина и Следственного комитета «Новой газетой» и «Эхо Москвы» начата информационная война, тотальная информационная война.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сразу против всех?

А.ПРОХАНОВ: Против Бастрыкина. И в этой информационной войне задействованы энергия, сила, талант и лексика, и она ведется на протяжении всего дня, с утра до вечера, а, может быть, даже больше. В информационных войнах самое страшное – это молчание. Тот, кто молчит в этих информационных войнах или начинает ввязываться в них с опозданием, заведомо проиграет. Допустим. Я допускаю, что это ошибка муратовская, все это выеденного яйца не стоит, ничего подобного не было. Такая возможность существует и, в общем, я к ней склоняюсь. И, вот, спустя сутки или двое суток, Следственный комитет говорит об этом и доказывает, что ничего этого не было. И «Эхо» берет все свои слова назад. Но в течение суток их молотили, их уничтожали, превращали просто в фарш. Они проиграли, цель достигнута. Следственный комитет, который накануне устроил обыски, унижен, диффамирован, он получил по заслугам, даже если ничего подобного не было.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если было?

А.ПРОХАНОВ: А я не хочу гадать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, но вы же гадаете, что не было. Почему же вы не хотите погадать, что было?

А.ПРОХАНОВ: Может, и было. А, может быть, другое было. Может быть, Муратов и Соколов увели в лесок бедного Бастрыкина и там пригрозили ему четвертованием (такое же тоже может быть), и бедный Бастрыкин с трудом выбрался, и сейчас Следственный комитет весь придет пикетировать «Новую газету». В информационные войны надо ввязываться немедленно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Информированность Владимира Путина, как вы считаете, простимулирует хоть как-то Следственный комитет на ответную реакцию?

А.ПРОХАНОВ: Не думаю. Я думаю, что у Следственного комитета сейчас найдется собственная лексика и собственное отношение. Мне кажется, что Владимир Путин знал об этом инциденте и заранее. Я думаю, что у него уже заранее было выработано ко всему этому отношение. Это еще одна информационная новость, затягивающая информационный ответ со стороны Следственного комитета. Вот, мой опыт человека, участвовавшего во многих информационных войнах и продолжающего участвовать. Я помню, когда случилась ситуация на Даманском, мы молчали (Россия), мы молчали примерно двое суток. И в течение двух суток мир обрабатывал общественное мнение в антисоветском духе. И потом, когда мы включились в информационную войну, было уже поздно. Очень трудно перемалывать это. Или война в Грузии 2008 года. Вот, все, десантники, наши миротворцы гибнут, все там горит, пылает, мир наполнен ненавистью к этой агрессивной России, которая на маленькую Грузию напала. Мы молчим. Через двое суток, благодаря Рогозину, мы вступили в информационную войну к моменту, когда мир уже был обработан.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или подводная лодка «Курск» тонет, там умирают люди, а почему-то опять все молчат.

А.ПРОХАНОВ: Вот, повторяю, в информации очень важна скорость ее донесения до слушателей.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А это уже сколько лет продолжается. Странно. Похоже на тенденцию, а не на непонимание.

А.ПРОХАНОВ: В этом беззащитность власти. Вот сегодня такой момент, который мне очень напоминает ситуацию 1990 года, когда власть уже начала шататься, она мучилась, она чувствовала лезвие бритвы, которая приставлена к ее горлу. Она ничего не могла сделать, она боялась, она была неподвижной.

Я помню, как на программу «Взгляд», где там были молодые Любимов, Листьев, вызывали этих камергеров советских старых, маршалов, министров, как эти веселые ребята их мотали, дурачили, хохотали. А эти камергеры не привыкли к публичности, они молчали. А потом выпускали какую-нибудь рок-группу, и эта рок-группа смывала останки этих камергеров. Вот это... Нет лексики, нет языка, нет привычки сражаться.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, не жалеть же нам за это их, все-таки? Можно было бы научиться за все эти годы. А.ПРОХАНОВ: Ну почему же? Почему не жалеть? Я очень жалею. Я жалею всякую власть, я – государственник.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы вообще склонны к сочувствию, да, я заметила.

А.ПРОХАНОВ: Ну, да, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас сделаем перерыв буквально одну минуту. Никуда не уходите, «Особое мнение» с Александром Прохановым продолжится.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Напомню, что главным героем этой программы сегодня является Александр Проханов. Вы провели параллель с 1991 годом, сказали, что власть шатается, боится. Сейчас происходит все то же самое и закончится так же?

А.ПРОХАНОВ: Нет. Я не гадаю, я – плохой оракул. Я просто чувствую, что, повторяю, трагически повторяется вот этот виток русской истории, когда на власть ведется все нарастающая атака, а власть не знает и не умеет откликаться на эту атаку. Так было в феврале с государем-императором, так было с коммунистами, с ГКЧП в 1991-м, так происходит сейчас с властью Путина. Это трагично. Как жаль, что я не президент. Я бы уж нашел ответ.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да я не сомневаюсь.

А.ПРОХАНОВ: Да уж. Придется мне, все-таки...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все бы тюремные робы бы примерили. Нет?

А.ПРОХАНОВ: Да какие тюремные робы? Нагишом! Нагишом!

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На мороз?

А.ПРОХАНОВ: Нет, на солнцепек. Ну, покрасив предварительно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да. А можно еще в перьях обвалять. Смолой облить.

А.ПРОХАНОВ: Ну, предварительно в дегте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, в дегте, да.

А.ПРОХАНОВ: Ну это и называется «птицы».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Если мы говорим про то, что власть не знает, как реагировать. Вот эти обыски, которые проходили позавчера, это ли не реакция умелая или неумелая (уж не знаю – это вам оценивать)?

А.ПРОХАНОВ: Это реакция, да. Это реакция. Причем, вот опять я вовсе не желаю включаться в эту мощную пропагандистскую машину, которая раскручена тут же на «Эхо». Я не хочу не участвовать в этих турбулентных пропагандистских компаниях. Я только размышляю вот над чем. Понимаете, все вот эти вот протестные группы, группировки – они набиты агентурой и сексотами ФСБ. Все, что делается внутри протестного движения, на самом верху я просто убежден, что известно ФСБ. И оттуда постоянно идут сливы, самые разные. Я не удивлюсь, если, в конце концов, выяснится, что какой-нибудь из руководителей делает эти сливы. И поэтому в ФСБ поступает эта информация.

Я предполагаю, что вдруг (это не обязательно, что это так), что вдруг среди этих информационных сливов возникла информация о том, что во время Марша Миллионов готовится схватка с полицией, готовится повторение вот той драмы на Якиманке.

Для власти самое страшное – это кровь. Самое страшное для власти – это бойня. В этом смысле власть находится в заложниках у протестного движения. Протестное движение с хохотом может двигаться по всем этим бульварам и по Проспектам Сахарова, дразня власть угрозой пролития крови. И если такая информация или намек на эту информацию прошел, то, конечно, это нужно абсолютно предотвратить, устроить обыски, узнать, убедиться, так это или не так. И вот если это все, что я говорю, имеет место, эти обыски абсолютно оправданны. Понимаете?

Или, может быть, прошла информация о том, что, действительно, среди руководителей, к ним поступила большая сумма денег или от какого-нибудь нашего олигарха тайного, или от какой-нибудь структуры, неправительственной организации.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И всю ночь Собчак с Яшиным паковали их по конвертикам.

А.ПРОХАНОВ: Да, по конвертикам паковали «Тебе, мне, тебе, мне, тебе, мне». И, конечно, надо было перехватить эту сумму. Поэтому если это так, то эти обыски абсолютно оправданны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А должны ли, если вы считаете, что есть вероятность, при которой эти обыски оправданны, должны ли они были быть оформлены в рамках права существующего? Подписанное решение судьи, не приходить в выходной день, что, кстати, не законно, не изымать загранпаспорт? Вот эти вот какие-то простые правовые вещи должны соблюдаться или это уже не важно?

А.ПРОХАНОВ: Ну, вечером готовится покушение на президента, а выходной. Мы должны ждать понедельника. Причем здесь выходные?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, есть экстренные вещи. То есть вы думаете, что они готовили покушение на президента?

А.ПРОХАНОВ: Нет. Допустим, готовится государственное преступление. А, кстати, провокация, связанная с умышленным вот этим пролитием крови – это государственное преступление, оно страшно для власти, для страны, для народа. И если такая информация прошла, даже намек на такую информацию, все мгновенно проведенные обыски оправданы, несмотря на то, что они, может быть, каким-то образом нарушают и традицию.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или права человека.

А.ПРОХАНОВ: Хотя, я не знаком со всеми процессуальными тонкостями.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А зачем тогда марш разрешили вообще?

А.ПРОХАНОВ: Была произведена нейтрализация, враги рода человеческого были нейтрализованы, предупреждены. Или, может быть, эта тревога оказалась ложной, не выявили наличия взрывпакетов каких-нибудь или снайперских винтовок, разрешили марш.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так марш сильно заранее разрешили.

А.ПРОХАНОВ: Марш разрешили заранее, но если бы обнаружилось вот это ужасное намерение, его могли бы закрыть, его могли бы запретить. По радио, по всем каналам оповестили бы о том, что готовится страшная бойня. Ну, это вопрос гадания.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто не очень понятно. Там, вроде, никто не обвиняемый, все – свидетели, а у свидетелей обыски. Как-то не очень понятно.

А.ПРОХАНОВ: Ну вот. Я думаю, что там они разберутся. Нам-то с вами что?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы, ведь, были вчера на марше.

А.ПРОХАНОВ: Нет, я не был на марше, нет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет? Вы не ходили?

А.ПРОХАНОВ: Нет, я не ходил на марш. Я живу за городом, далеко от бульваров, вокруг меня леса и я общаюсь в это время с птицами, с белками.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы ходите на марш с птицами и белками.

А.ПРОХАНОВ: Да, с цветами лесными и полевыми.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Насколько вообще такие акции будут продолжаться в условиях нового закона? Мы сегодня посмотрели, как наши коллеги испытали на себе этот новый закон. Выяснилось, что там нельзя плакаты похожего содержания держать и друг другу передавать.

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что эти законы не воспрепятствуют проведению подобных маршей. Я думаю, что марш, который был сейчас, это такой, как бы, тлеющий марш, поддерживающий огонек. Поленья должны все время тлеть, даже во время дождя. Когда возникнет необходимость, то кидается сухой хворост и возникает пожар. Я думаю, что большой огонь будет осенью, где-нибудь в октябре. И тогда, может быть, и произойдет то, чего больше всего боится власть.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр Проханов в программе «Особое мнение». Давайте про назначения во власти, которую мы охраняем сейчас 45 минут подряд. Вице-премьер и руководитель аппарата правительства Владислав Сурков получил еще одно назначение – он возглавит правительственную комиссию по развитию телерадиовещания. Вот, будет господин Сурков развивать телевидение и радио. Опять же, как журналиста вас спрашиваю, как вы считаете, радио и телевидению это пойдет на пользу, если господин Сурков им займется?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что Сурков занимается технологиями сейчас. Он отстранен от идеологии, от пропаганды. Поэтому когда мы говорим, что он брошен на радио и телевидение, это не значит, что он будет формировать идеологию каналов. Он будет заниматься цифрой, он будет усовершенствовать систему...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, чем занимался Шувалов, собственно.

А.ПРОХАНОВ: ...связей. Этим он будет заниматься. И поскольку он имеет вкус к инновациям, он, в общем, еще и при Медведеве занимался инновационными делами, был в этой комиссии, то такое назначение логично, потому что область телевидения, радио, вообще информации – это тот мир, куда сейчас устремляются мировые и российские инновации и усовершенствования. Это будет логично.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Теперь про назначение наоборот, прямо так скажем. Основатель движения НАШИ Василий Якеменко освобожден от должности руководителя Росмолодежи. Указ был подписан главой правительства Дмитрием Медведевым. С 2008 года Василий Якеменко заведовал у нас молодежной политикой. Ушла эпоха. Много всего было за это время.

А.ПРОХАНОВ: Я не знаю, с чем это связано. Может быть, просто Василий Якеменко уже состарился, ему не гоже руководить молодежью. Может, много седины появилось в его волосах, может быть, он сгорбился и ходит с костылем. Просто по возрасту он перешел в другую категорию. Сейчас будет возглавлять, может, какое-нибудь движение ветеранов. Кстати, и молодежное движение НАШИ тоже постепенно превращается в ветеранов движения НАШИ. Это с одной стороны.

С другой стороны, идут вот эти бесконечные протестные марши. А, ведь, движение НАШИ было задумано как такое контрдвижение. Вот, выходят там лимоновцы, и приходят НАШИ кровь сдавать или пускать (я не знаю). Так вот где НАШИ? Почему улицы отданы протесту? Где на этих улицах манифестациях Наших?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, может, поэтому убрали Якеменко?

А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что, может быть, поэтому, потому что не оправдались эти все молодежные организации.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На Селигер, правда, ездит каждый год за бюджетные деньги.

А.ПРОХАНОВ: Ну, мы же знаем, что там шашлыки. Там даже на берегу с этих островов доносится ветер, полный запахов жареной баранины.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть никакого идеологического воспитания молодежи не вышло?

А.ПРОХАНОВ: Мне кажется, что не получилось. Мы свидетельствуем тому, что улица отдана протесту, а власть на улицы выводит только ОМОН. Это не логично. По улице должны пройти силы, которые есть в стране, которые поддерживают государство, которые поддерживают развитие, которые способны показать, что есть молодость, есть сила, есть воля к сражениям, воля к развитию. Эти силы есть. Но власть не может их консолидировать, организовать. А движение НАШИ, конечно, по сравнению с этими 20 тысячами... Представляете, 20 тысяч вот этот офисный планктон идет, и эти бедные НАШИ, провинциальные мальчики и девочки...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему офисный планктон? Я вот вчера через весь марш прошла, там были левые, правые, националисты, колонна образования, зеленые, да какие угодно абсолютно. Там десятки тысяч.

А.ПРОХАНОВ: Там были и геи. Представляете, движение НАШИ, молодые люди, по существу, целомудренные почти еще, почти отроки, девственники, и они встречаются с этой колонной геев.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или националистов.

А.ПРОХАНОВ: Или геев-националистов. Это же ужасно все. Они, конечно, спасуют. Либо они спасуют и вольются в колонны этого гей-парада, либо начнется потасовка. И, конечно, они проиграют, они будут биты.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Как-то все совсем печально.

А.ПРОХАНОВ: И что будет тогда делать Павел Астахов?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А на кого же тогда рассчитывать власти, Александр Андреевич?

А.ПРОХАНОВ: Вот, она теряется.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, на вас и на ОМОН.

А.ПРОХАНОВ: Она теряется. Она рассчитывает только, видимо, на меня и на тех нескольких сержантов, которые сейчас арестовали моих любимых Нателлу Болтянскую и Ольгу Бычкову.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну видите? То есть и в этой ситуации допущены ошибки. Рассчитывать-то не на кого. Только на вас.

А.ПРОХАНОВ: Постоянно-постоянно. Я чувствую себя в абсолютном одиночестве.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, тема одиночества сегодня сквозит просто через весь эфир. Как думаете, что-то новенькое в сфере молодежной политики мы в ближайшее время увидим, коль скоро ситуация обостряется в стране? Ну, или в Москве?

А.ПРОХАНОВ: Думаю, что нет. Думаю, что мы не увидим, нет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Некому заняться? Или невозможно собрать молодежь под государственнические лозунги?

А.ПРОХАНОВ: Нет, мне кажется, некому заняться. Потому что, ведь, молодежь – это люди, у которых вот эти коды, такие вот национальные коды - они еще не замусорены этими бесконечными телевизионными программами, обработкой мозгов. Поэтому молодежь ближе всего к истокам, к национальным истокам. Недаром вот эти футбольные фанаты такие яркие и яростные или, там не знаю, скинхеды, если вы помните, были. Но только эти коды надо разбудить. Надо найти такие слова, такие формы, такую интонацию, такую культуру или такую субкультуру, чтобы эти коды проснулись и эти молодые, сосущие пиво или до одурения кричащие «Россия! Россия!» вдруг превратились в молодых витязей, воинов сопротивления. У Якеменко нет этого инструментария. Здесь должен быть такой кудесник, у которого у самого эти коды живы, а не закупорены.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Путин.

А.ПРОХАНОВ: Он - немолодой человек. У Путина своя гвардия, гвардия ФСБ, орден меченосцев.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Как-то... А если не опираться на молодежь, то совсем все тяжело.

А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно. Я и говорю, что «власть, опирайся на молодежь». Есть такая молодежь, которая готова тебя защищать, готова сесть в самолеты, готова маршировать на парадах физкультурников, готова создавать политические организации, не допускающие кошмара 90-х годов. Есть такая молодежь. Я смотрю молодежные сайты, они есть, их надо консолидировать. Есть православная молодежь прекрасная.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, вот хоругвеносцы регулярно ходят с какими-то молодыми людьми. По разным, правда, поводам, не очень понятным.

А.ПРОХАНОВ: Но хоругвеносцев же не было вчера.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, вчера не было. Вчера была огромная колонна националистов, была большая колонна анархистов. Ну, там было очень много разного народу. Жаль, вы не видели – вы бы впечатлились.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я смотрел, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Река людская текла.

А.ПРОХАНОВ: По дождю смотрел.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр Проханов в программе «Особое мнение». Мы сейчас прерываемся буквально на 3 минуты. Здесь на наш SMS-портал +7 985 970-45-45 пришло очень много вопросов, некоторые из них через перерыв я обязательно задам.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Теперь к тем вопросам и темам, которые вы присылаете нам по SMS. Вот Дмитрий прислал вопрос: «Зачем надо было провоцировать польских фанатов, устраивая шествие в Варшаве?» Это касательно вчерашних событий и массовых беспорядков в польской столице. Но, правда, при этом посол Польши в России Войцех Зайончковский заявил, что в беспорядках в Варшаве виновны польские псевдоболельщики. Тут вот какой-то конфликт. Совершенно непонятно, кто в большей степени не прав.

А.ПРОХАНОВ: Не, меня удивляют наши русские слушатели, которые опять во всем винят своих соотечественников. Какой там марш? Люди просто прошли строем вместе, чтобы не рассыпаться. Никто не кричал, там не знаю, «Да здравствует четвертый раздел Польши» или там «Катынь – это мнимая провокация». Прошли люди на матч вместе. И оказывается, опять мы виноваты тем, что мы прошли. Я удивляюсь психологии соотечественников. Настолько все замордованы, настолько все боятся быть русскими, что даже в этом случае невинном симпатии на стороне поляков. Что это за свинство?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот посол говорит, что его соотечественники виноваты, все-таки.

А.ПРОХАНОВ: Ну вот видите?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У поляков более адекватная оценка?

А.ПРОХАНОВ: Благородные шляхтичи продемонстрировали свой аристократизм.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но, все-таки, были там люди, например, в майках с надписью «Смоленск».

А.ПРОХАНОВ: Ну и что? Смоленск – это город, который многократно пытались взять поляки, Стефан Баторий, например. Ну и что? Это исторический факт. Смоленск – что такое Смоленск? Это что, Катынь – Смоленск? Или это авария самолета под Смоленском? Что за мнительность? Что за извращенное сознание? Смоленск. Я вот в Афганистане был, там шли Камазы с оружием, с нефтью, и там написано было «Смоленск», там не знаю, «Рязань», «Вологда». Парни из Смоленска приехали.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да. Могли бы пройти с майкой с надписью «Тагил».

А.ПРОХАНОВ: «Нью-Йорк», например. Вот, пошли бы, все бы сказали: «О, ура! Наши прошли». А Тагил-то чем не нравится? Отличный город. Прекрасный.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне Тагил безумно нравится. В последнее время особенно. Даже думаю, может быть, съездить туда.

А.ПРОХАНОВ: Приглашаю. Я завтра туда лечу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?

А.ПРОХАНОВ: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У меня завтра утренний эфир, не могу. Но обязательно как-нибудь...

А.ПРОХАНОВ: Позднее прилетайте – встречу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо, хорошо. Обязательно. Тагил – это интересно.

Еще одна тема, которую просят вас прокомментировать, это такой, в глобальном смысле Сирия. Вот, Сергей Непомнящих спрашивает: «Что с Сирией делать будем?» И из Twitter’а от Андрея вопрос: «Что нам до Сирии и ей до нас?» Но я напомню, что сейчас же вот эти бесконечные споры, что поставляет Россия боевые вертолеты, не поставляет.

А.ПРОХАНОВ: Когда-нибудь прозвучит вопрос «Что нам Сибирь? И нам до Сибири?» Что нам Казахстан и нам до Казахстана?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему это? Сибирь – это часть Российской Федерации, а Сирия – нет.

А.ПРОХАНОВ: Когда-то Казахстан был частью России. Помните такое время было?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Было.

А.ПРОХАНОВ: А в эту пору прекрасную...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А Сирия никогда не была.

А.ПРОХАНОВ: Она находилась в сфере советского и русского влияния. И когда мы оттуда уйдем, она сразу превратится в сферу американского влияния, как было в Афганистане. Мир – это же, ведь, не просто «Что нам Башар? Давайте эти деньги экономить на зубочистки наши отечественные». Мир – это огромное поле драм, это шахматная доска, как сказал Бжезинский. А мир находится в состоянии предвоенном, скажу я вам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так что делать в итоге?

А.ПРОХАНОВ: Поставлять оружие, как мы и делали до сих пор. Не отдавать Башара. Не дай бог они, действительно, примут решение перестать поставлять оружие. Я помню, в том же Афганистане приняли решение не поставлять оружие: «Мы не будем поставлять режиму Наджибуллы, а американцы не будут поставлять оружие так называемому Северному альянсу». Мы как всегда выполнили свое обещание и эти танки государственных войск, правительственных, самолеты стояли без топлива, без смазочных масел, а те получали в избытке Базуки, Стингеры, автоматы, оружие. И взяли Кабул очень скоро. То же самое и здесь будет. Ни в коем случае. Туда идут транспорты из Ливана, идут транспорты, груженые оружием для повстанцев, контрабандные. Зафиксировано 4 корабля, груженые оружием для повстанцев.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если Россия будет так более жестко? Сейчас, все-таки, есть некий диалог в решении сирийского конфликта. Если Россия займет более жесткую позицию, скажет, что «нет, все, Сирия – это сфера нашего влияния, мы будем продолжать поставлять оружие», это приведет к обострению отношений с США. Вот тут как? Что на весах?

А.ПРОХАНОВ: Ну, мне-то чем хуже у нас с Америкой, тем мне лучше, потому что Америка – это главный вампир, который нас топчет, по существу, вмешивается во все наши внутренние дела. Америка – это место, куда наши национальные предатели, банкиры, экономисты сбрасывают все русские деньги. Это вампир, который...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думала, они в Англию сбрасывают. нет?

А.ПРОХАНОВ: Нет-нет. Они ценные бумаги США.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А так вот европейские страны некоторые (там, Германия, Франция) – они, все-таки, тяготеют к США. Не получится ли так, что мы еще и с Европой рассоримся? Кому мы будем продавать газ, нефть?

А.ПРОХАНОВ: Ну, Европа сидит на нашей газовой игле, они никуда не денутся. Потом Европа сама ненавидит Штаты. Я говорю, большая Европа такая, национальная – она ненавидит Штаты. Потом Европе сейчас не до конфликтов с Россией. Лишь бы уцелеть ей как такому, коллективному имперскому субъекту. Поэтому самое время сейчас резониться со Штатами.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо отстаивать Сирию?

А.ПРОХАНОВ: Просто если мы не будем отстаивать Сирию и сдадим ее как сдали Ливию, мы будем просто предатели. Мы и так уже предатели. Все смотрят на Россию как на страну, которая предает постоянно. 20 лет с крушения Советского Союза мы предавали, предавали и предавали, с Горбачева, с Ельцина, с Медведева. Мы сейчас не должны уходить. У страны должна быть репутация сильной, твердой.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: При Путине мы никого не предавали.

А.ПРОХАНОВ: При Путине – нет. А, вот, при Медведеве предали Ливию.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но сейчас вернулся Путин.

А.ПРОХАНОВ: Слава богу, что он держится и не сдает Сирию.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто у нас еще в сфере наших интересов? За кем еще нужно так, пожестче следить, чтобы не дай бог не увели?

А.ПРОХАНОВ: Ну, Иран. Иран – наша страна, наша братская страна.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наша братская исламская страна Иран?

А.ПРОХАНОВ: Наша братская исламская страна Иран. У нас треть населения...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Иранцы?

А.ПРОХАНОВ: Нет, люди, исповедующие ислам. Вспомните-вспомните об этом. Треть населения или, там, четверть населения исповедует ислам. Поэтому в этом смысле Иран – братская страна.

Мы отовсюду ушли, нас отовсюду изгнали. Вот, остается одна-две страны, где мы еще присутствуем. И наше внутренне проамериканское лобби, произраильское хочет, чтобы мы и оттуда ушли.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ой, и произраильское тоже?

А.ПРОХАНОВ: А что? Сирия – это последний оплот против Израиля. Сирия рушится, и Израиль становится единственным хозяином всей ближневосточной среды.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну и Иран туда же, до кучи.

А.ПРОХАНОВ: Ну а потом за Ираном черед. За Сирией будет Иран. Иран будут бомбить. Конечно же, Ближний Восток – это мир такой, где огромное количество противоречий, огромное количество конфликтов. Он держится на волоске. Вот это равновесие ближневосточное – оно такое, хрупкое. Вот, выбиваешь один камень оттуда (Сирию), и рушится все.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но раньше колыбелью мировых войн были Балканы, теперь все переместилось на Ближний Восток?

А.ПРОХАНОВ: Конечно. Разве не чувствуете, что Ближний Восток – это место, где начнется Армагеддон? Мировая война начнется на Ближнем Востоке.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть все плохо не только во внутрироссийской ситуации, но и во всем мире?

А.ПРОХАНОВ: Ближний Восток – это место, где уже сжатая спираль готова вот-вот со свистом раскрутиться на весь регион, а потом, может быть, на весь мир. Все пахнет большой ядерной войной. И военные, реальные военные, а не пацифисты или мерзавцы, которые хотят погасить бдительность народа, все готовятся к войне, все обзаводятся союзниками, все ищут пути для каких-то альтернативных действий военных.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто у нас союзник наш, российский?

А.ПРОХАНОВ: Вот, к сожалению, мы потеряли всех союзников. Вся Восточная Европа была же союзником. Ну, Китай – наш союзник. Слава богу, пока что Китай – наш союзник.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Белоруссия?

А.ПРОХАНОВ: Китай – наш союзник.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: От нее толку никакого, от Белоруссии, а от Китая много будет толку?

А.ПРОХАНОВ: От Белоруссии очень много толку, уверяю вас. У Белоруссии очень хорошая, сильная армия. Может, она сильнее даже российской. Блестящая, не разложившаяся страна, честное офицерство, чиновничество, не берущее взятки. И лидер. Абсолютный такой, харизматический, победный лидер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот все страны, которые вы назвали, они строятся именно так, по лидерству, не знаю уж там, можно говорить диктаторы, не диктаторы, но там есть личность во главе государства.

А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И мы вот с такими дружим.

А.ПРОХАНОВ: Ну, не с этим же жуликом Саркози или Берлускони.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саркози уже нет, но вы вспомнили. Там уже Олланд – президент.

А.ПРОХАНОВ: Ну, они же вчера были-то. Они вчера были и мы гордились нашей дружбой с Сильвио и с этим... Как его? Саркози как звали? Забыл уже.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Николя.

А.ПРОХАНОВ: Николя. Все это два мелких жулика, проходимца. Саркози вообще взял...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну, Путин же так дружит с Берлускони. Что вы?

А.ПРОХАНОВ: Вот. Так это и ошибка. Это же ошибка.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, у него и с Меркель неплохие отношения были всегда.

А.ПРОХАНОВ: Ну, Меркель – дама. Хотя, впрочем, я ни разу не видел ее в юбке. Это подозрительно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это ни о чем совершенно не говорит.

А.ПРОХАНОВ: Ну, я ни разу не видел даму в юбке. Может, она не совсем дама?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, она – канцлер Германии.

А.ПРОХАНОВ: Может, она наполовину Меркель?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все вторично. Все меркнет по сравнению с тем, что она – канцлер.

А.ПРОХАНОВ: Все Меркель?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все Меркель, да. Все Меркель по сравнению с тем, что она – канцлер. Но в США скоро выборы – может быть, что-то поменяется?

А.ПРОХАНОВ: Обама продует их. Это точно совершенно. Обама продует. Видно, что парень, конечно, со своими реформами переборщил.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так он хотел как лучше.

А.ПРОХАНОВ: Он хотел как лучше, а добился того, что за вызов «скорой помощи» нужно платить полторы тысячи долларов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот Сергей Иванов нам в Twitter’е напоминает, что еще с КНДР мы тоже, наверное, братья навек. Не уверена.

А.ПРОХАНОВ: А что? Разве ему плохо, что мы с КНДР? Он хотел бы, чтобы КНДР была врагом нашим? Нормальные отношения с КНДР.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, тут это же не «плохо-хорошо», просто мы очерчиваем круг наших союзников. Иран, Сирия, КНДР, Китай.

А.ПРОХАНОВ: Вот надо лишить нас и этих союзников. Как лишили же... При Горбачеве у нас было гигантское количество союзников, до Горбачева. А потом мы все их сдали. У нас был мощнейший пояс в Восточной Европе, там стояли наши войска. В Восточной Германии стояли войска, которые за 3 дня могли дойти до Пиренеев. Все уничтожили, все сдали. Россия абсолютно беззащитна геополитически. Да еще платим контрибуции по сей день победившим нас американцам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тема одиночества – главная тема сегодняшнего особого мнения Александра Проханова.

А.ПРОХАНОВ: Увы-увы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он одинок, Россия одинока, мы все одиноки.

А.ПРОХАНОВ: Но мы-то вместе? Но мы-то с вами вместе?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы вместе. И Болтянская уже, наверное, пришла.

А.ПРОХАНОВ: Сейчас пойду обниматься.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. «Особое мнение» вела для вас Татьяна Фельгенгауэр. Всем счастливо.