Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2012-09-05

Э. ГЕВОРКЯН - Добрый день. В эфире «Эхо Москвы» программа «Особое мнение». У микрофона Эвелина Геворкян. И сегодня своим «Особым мнением» с нами будет делиться экономист Сергей Алексашенко. Здравствуйте.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Добрый день, Эвелина.

Э. ГЕВОРКЯН - На сайте «Эхо Москвы» вы можете участвовать в кардиограмме эфира, голосовать за или против высказываний гостя, также присылать нам СМС-сообщения. Ну а начну с такого вопроса. Путин во главе косяка – это что?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Путин во главе стаи, не косяка. Вы ещё скажите – Путин во главе косячка.

Э. ГЕВОРКЯН - Косяка журавлей, да.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Понятно. Ну, хочется человеку новых эмоций. Вот, ещё не всё Владимир Владимирович попробовал. Вот, есть вещи, которые ему экстремальны. Мне кажется, что у него действительно какая-то такая зависимость от недостатка адреналина, и он ищет, что бы такое. Полет на дельтаплане, даже если с инструктором, даже если вдвоём, это всё равно вещь такая полуэкстремальная. Ты летишь со скоростью, там, 80, 100, 120 километров в час, да? Вокруг тебя ветер, да? Любой порыв тебя может уронить, бросить. Мне кажется, что это такое, знаете, проявление какой-то наркотической зависимости от адреналина. Ну, хочется человеку попробовать. Ещё много есть вещей. Можно ещё в космос слетать. Да? Ну, он уже, не знаю, на дно Байкала погружался, на бомбардировщике летал, на истребителе летал, тигров ловил, там, теперь журавлей будет возобновлять.

Э. ГЕВОРКЯН - Это, наверное, в какой-то степени должно вызывать такую мальчишечью зависть, потому что как человек он реализует такие совершенно…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Детские комплексы. Мне кажется, что просто человек не наигрался в детстве. Ему в детстве хотелось этого, хотелось того. Видимо, не было, да? Теперь появилась возможность получить всё. Причём, смотрите, там, типа… Только Борис Немцов пишет, что у него 40 резиденций, да? У Владимира Владимировича имущество, там, что-то… гараж, Волга ГАЗ-21, ещё что-то там, прицеп какой-то автомобильный, да? Вот, нематериально… ведь полетать во главе косяка или во главе стаи, да, это ж нематериальный актив. Его не пощупать. Это только эмоции. Только он один поймёт, что это значит.

Э. ГЕВОРКЯН - Кроме психологической подоплёки, есть ли в этом какой-то политический смысл с точки зрения пиара, как для политика что это?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Есть, конечно. Я думаю, что с точки зрения пиара нужно показать, что Владимир Владимирович в хорошей физической форме, да, показать, что он заботится не только о людях, не только о пенсионерах, он и о птицах заботится, да, что именно экологические проблемы… продолжает эту линию, да, кто там, белухи были какие-то, киты, тигры, ну теперь птицы, то есть это такая забота о всём живом, что есть на территории нашей страны. И мне кажется, что это ещё и некая компенсация недостатка социально-политической программы. А что делать? Чем он вообще занимается? У населения в голове постепенно вопрос встаёт – а в чём смысл… чего он хочет как президент? Вот, Владимир Владимирович говорит – а я хочу ещё и журавлей спасать, отправлять их в самостоятельную жизнь. Вот такой патернализм.

На самом деле сегодня была интересная передача, кто-то рассказывал, что это журавли, которых выращивают в неволе, их постепенно готовят, чтобы отправлять в самостоятельную жизнь. Это такой патернализм не только по отношению к гражданам страны, но и к птицам. Я думаю, кстати, знаете, нам надо подумать, это и есть те самые избиратели, которые у Чурова в списке сначала появились, а теперь они из списка исчезают, то есть они такие перелётные избиратели. Вот, Владимир Владимирович во главе стаи перелётных избирателей, видимо, куда-то их направляет на выборы в другую страну.

Э. ГЕВОРКЯН - Да, ну, и в любом случае, тема альфы, того, что он во главе, лидер, это присутствует.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Конечно. Патерналистская забота обо всех. Он готов возглавить всё, что угодно. Любое движение, только номером 1. Чтобы не было ни у кого сомнений, что никакая другая позиция для него сегодня не подходит.

Э. ГЕВОРКЯН - Ещё один лидер одного из российских регионов – Чечни – сказал сегодня о том, что Чечня имеет законные права на Сунженский и частично Малгобекский районы Ингушетии. Что вы видите в этом заявлении? Насколько это принципиально для России решать вопрос внутри границ одного государства, и почему вдруг сегодня это заявление сделано?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, почему оно сделать именно сегодня, когда тяжело, мне кажется, что Рамзан Кадыров, который сделал это заявление, вообще говоря, он является в России одним из лучших региональных лоббистов, да? То есть у меня ощущение, что он из федерального центра может получить всё, что он захочет. Видимо, денег на восстановление Чечни уже просить некуда - восстановили. Нужно каким-то образом увеличить денежные потоки. А можно увеличить как? Увеличив свою территорию. Прибрав к рукам то, что плохо лежит. Вот, есть соседние регионы, которые… в данном случае Ингушетия… у которых есть неосвоенные земли, там можно тоже чего-нибудь восстановить, попросить денег. Вот. И мне кажется, что это, конечно, создаёт очень нехороший прецедент, потому что если у нас все регионы начнут вспоминать, кто у кого чего отобрал, мы тут же вспомним, что и Крым, вообще говоря, у нас отобрали, да, у Российской Федерации.

Э. ГЕВОРКЯН - История с Крымом, со спорными территориями – это история про отношения с другими государствами. Здесь речь идёт…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Эвелин, у нас в стране, если что-то захотят, то могут сделать всё. Внутри страны можем вообще переделить границы, можем их по прямой линии, взять линейку и прямыми линиями расчертить всю территорию страны, и все будут говорить – какое мудрое решение, как же мы раньше до этого не догадались! Мне кажется, что здесь, конечно, есть такие абсолютно материальные интересы – получить побольше дотаций из федерального бюджета. Вот, собственно говоря, и всё.

Э. ГЕВОРКЯН - Когда в советский период руководители как-то перераспределяли из каких-то только им известных соображений территории, границы передвигали, и в дальнейшем, как мы знаем, после распада Союза это привело к спорам, к конфликтам. Это и Нагорный Карабах, это и Крым, собственно. То есть тогда в Советском Союзе внутри одного государства это было не принципиально. А когда исторический момент изменился, это стало важно. Как вам кажется, если теоретически фантазировать, для Рамзана Кадырова это сегодняшнее заявление, этот вопрос может быть чем-то таким на дальнюю перспективу?

С. АЛЕКСАШЕНКО - На дальнюю перспективу, конечно, может быть – стать наместником всего Кавказа. Вот, как ни крути, Рамзан Кадыров на территории Чечни восстановил ту самую вертикаль власти, о которой у нас мечтают на территории Российской Федерации некоторые политики. Вот, он там реализовал эту идею – вертикаль власти. Ну да, там есть, конечно, какие-то непонятные люди, которые пытаются сопротивляться этой вертикали с оружием в руках, но не очень успешно. А в соседних республиках Северного Кавказа такой вертикали власти не удаётся создать. Поэтому, возможно, да, вот эта тема, если фантазировать, то, может быть, это в эту сторону направлено. Но мне кажется, что это слишком далеко идущая и опасная игра. Потому что всё-таки Чечня – это мононациональная республика с достаточно монолитным этническим составом, и пытаться на этих же принципах объединить весь Северный Кавказ – это, мне кажется, задача такая сильно амбициозная. Я бы понял, если бы её Жириновский озвучил эту идею, да, вот, объединить Северный Кавказ в один регион с одним руководителем. Вот тогда можно было бы всерьёз обсуждать, что это некая такая политическая проброска.

Я думаю, что всё-таки заявление Кадырова – или это, что называется, сказано в каком-то запале, в какой-то дискуссии, не очень отдавая себе отчёт, зачем и почему это сказано, либо это опять, мне кажется, что ищите, где выгодно. Выгодно, когда идут деньги из федерального бюджета.

На самом деле ведь самый хороший бизнес для регионального лидера – получить побольше денег из федерального бюджета. Это наиболее эффективный. Словесной интервенцией тебе даже делать ничего не надо. Нужно приехать в правильные кабинеты, произнести правильные слова, и на твою республику выльется очередной не очень большой или большой золотой дождь.

Э. ГЕВОРКЯН - Работа не для экономистов, не для промышленников, а политиков.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Для лоббистов. Я с этого и начал, что Рамзан Кадыров – это один из лучших региональных лоббистов в нашей стране.

Э. ГЕВОРКЯН - Вернёмся к Владимиру Путину. Он заявил сегодня, что не вмешивается в ситуацию с панк-группой “Pussy riot”, выступая на телеканале “Russia Today”. И сегодня же поступило сообщение от комитета по мониторингу парламентской ассамблеи Совета Европы. Они призывают российские власти немедленно освободить участниц панк-группы и говорят о том, что это недопустимо. Я не знаю, случайно или неслучайно выступление Путина и вообще возникновение вновь в информационном пространстве этой темы. Как вы думаете, будут ли какие-то изменения, подвижки?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Пока не похоже. Я думаю, что заявление Владимира Путина о том что он не будет вмешиваться, не вмешивается, как раз говорит о том, что все указания даны и нет никаких оснований рассчитывать на то, что будет каким-то образом принципиально изменена судьба наших сограждан, девушек конкретно, попавших в эту ситуацию.

Я думаю, что трагизм ситуации состоит не только в том, что Владимир Путин не вмешивается, да? У нас же разделение властей. Мы помним случай, когда Владимир Путин, будучи президентом ещё в первой инкарнации, не мог до генерального прокурора дозвониться, поэтому у нас президент не всевластный. А тем более здесь независимый суд. Проблема в том, что ни Владимир Путин, ни кто-то другой из российских политических руководителей не высказал своего отношения вообще ко всему тому, что происходит. А молчание – это знак одобрения. Молчание – знак согласия.

Э. ГЕВОРКЯН - Так, простите, а эта грань, когда человек давит на суд, он имеет реальное какое-то влияние, он может влиять судьбу этих девушек.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не имеет. Президент имеет право помиловать их, после того как приговор вступит в законную силу. Я так понимаю, что сейчас будет апелляция и, соответственно, что там, кассация. И, соответственно, только после этого, когда приговор вступит в силу, тогда президент может рассмотреть и помиловать, да, если он такое решение примет. И то может, как Медведев с Ходорковским – а вы сначала прошение напишите и вину свою признайте. Вот, признаете вину – тогда…

А ведь могут поиздеваться ещё больше. Могут, например, отправить на новое рассмотрение в суд, в тот же самый суд, с новым составом суд, и всё по новой. Найдут какие-нибудь ошибки при рассмотрении, да? И девушки по-прежнему будут сидеть в тюрьме. Мне кажется, что это заявление Путина – оно абсолютно чётко демонстрирует то, что власть не намерена… она вообще у нас очень негибкая.

Э. ГЕВОРКЯН - А на ваш взгляд, он как политик должен был в это вмешаться? Как-то должен был в этом участвовать?

С. АЛЕКСАШЕНКО - На мой взгляд, Владимир Путин как президент Российской Федерации поимел максимально возможный репутационный ущерб в результате всей этой истории. Ну, вот, большего потока негативной информации о ситуации в России и конкретно роли Владимира Путина, о его внутренней политике, который появился в западных средствах массовой информации за последние 2-3 месяца, вообще не было такого периода.

Ведь мы хотим этого или не хотим… не только у нас в стране певицы или певцы, художники являются лидерами общественного мнения, какими-то такими людьми, чья позиция звучит с экранов телевизора, к кому прислушиваться… В Европе, в Америке то же самое. Там огромное количество артистов, музыкантов – они высказались в поддержку. Там до сих пор проходят акции на концертах, когда музыканты об этом говорят. И в моём понимании, если Владимир Путин думает о своей репутации… это не имидж, имидж ещё можно говорить – да бог с ним, подумаешь, на меня карикатуры нарисовали. Репутация. У него репутация политика не то что с диктаторскими замашками, репутация политика с диктаторскими замашками Средневековья. То есть то, что происходит в России с судом, то, как он вершит то, что называется правосудием, те аргументы, которые суд используется – это говорит о состоянии мозгов, о состоянии внутренней политики в российском государстве. И за всё это отвечает Владимир Путин. Это его репутация.

Эвелина, отвечая на ваш вопрос, в его интересах было из этой ситуации выбраться с минимально допустимыми своими потерями. А он получил всё, что только можно, и продолжая на этой позиции стоять, он ещё получит.

Э. ГЕВОРКЯН - Ну, как мы уже поняли, сегодня он пролетит со стаей журавлей.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Он думает, что отмоется, рассосётся. Не рассосётся. Про стаю журавлей появятся какие-нибудь очередные карикатуры в западных газетах, и кроме как со смехом об этом никто всерьёз говорить не будет. Вот, а про “Pussy riot”, как только начнётся новое судебное рассмотрение, снова пойдёт поток публикаций, снова пойдёт поток…

Э. ГЕВОРКЯН - Не только вы, Сергей Алексашенко, озабочены имиджем и репутацией России и наших чиновников, но и Дмитрий Медведев вчера говорил о том, что нужно даже какую-то мягкую силу, как он сказал, применять, для того чтобы как-то продвигать имидж России за рубежом.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вот, разница между мной и Дмитрием Медведевым состоит в том, что он считает, что нужно продвигать имидж, а я считаю, что нужно спасать репутацию. Это разные вещи. Вот, нельзя, как чёрного порося не отмоешь добела, или кого там чёрного не отмоешь, вот, если у тебя с репутацией неважнецки, то имидж – это вещь производная, да? То есть нельзя чёрное выдать за белое. Дмитрий Медведев пытается работать с имиджмейкерами. В России можно через федеральные телеканалы говорить о том, что у нас власть честная, что выборы честные, что 46% голосов, которые получил Чуров – это правильно, и что миллион избирателей, которые сначала появились в списках, а потом улетели, как журавли, во главе с Путиным – это тоже нормальное явление. Вот, Первый-второй канал и основная, там, 50% аудитория, нашей страны нормально воспринимают эту информацию. Конечно, бывает. Ну, разве телевизор может врать? Да нет, конечно. А 50% понимает, что это враньё, да? 50% населения страны понимает, что телевизор врёт, и всерьёз в это никто не верит.

Так вот, Дмитрий Медведев всерьёз говорит – как это? Идите в суд. Ведь нет ни одного судебного решения о том, что выборы были нечестными? Нет. А раз не было судебных решений, значит, выборы были честными. Он думает, он прячется за такой формой, которую он сам для себя придумал.

Э. ГЕВОРКЯН - Ну, вот, вы обозначили этот замкнутый круг. Получается, что в конечном счёте всех всё устраивает. Одни…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, не устраивает.

Э. ГЕВОРКЯН - А как?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вот, Путина устраивает.

Э. ГЕВОРКЯН - А в чём тогда магия этого заколдованного круга, тогда кто-то бы перестал в нём участвовать, и как-то ситуация бы изменилась.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Невозможно.

Э. ГЕВОРКЯН - Если из года в год всё одно и то же.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, почему всё одно и то же? У нас каждый год то тигры, то журавли, то касатки, белухи, то Байкал, то ещё что-нибудь. У нас каждый год всё разное. Нет, у нас ничего подобного. У нас каждый год всё разное.

Э. ГЕВОРКЯН - Что ж, сегодня активисты оппозиции подали повторную заявку в мэрию Москвы на проведение 15 сентября «Марша миллионов». Насколько воодушевлённо или серьёзно вы воспринимаете эту информацию? Какие есть перспективы у выходов на улицу, у этого протестного движения, потому что настроение уже, наверное, сегодня и какая-то обстановка не такая, как была в декабре, когда все эти марши начинались.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне, конечно, обидно, что организаторы этого митинга не смогли правильно подать свою первую заявку. Понятно, что ей отказали по формальным принципам, что Сергей Давидис, который был одним из подписантов, имел административные правонарушения и по закону не имел права быть организатором другой протестной акции. Ну, вообще говоря, не знаю, такие проколы явно недопустимы. Что будет – не знаю. Честно говоря, не знаю. Мне кажется, что лидеры этого оргкомитета по проведению митинга – они как-то больше внимания уделяют выборам координационного совета, для того чтобы избрать самих себя, а не обсуждению того, а под какими лозунгами идти на этот митинг. Вы абсолютно правильно подметили, что настроение уже не то, что в декабре. В декабре были лозунги абсолютно понятные, да? Верните наши голоса, вы украли наши выборы, за честные выборы. Это было лейтмотивом зимних протестных акций.

Что сейчас? Вот, честно говоря, я пытаюсь найти где-то в газетах, в интервью…

Э. ГЕВОРКЯН - То есть, на ваш взгляд, нет позитивной повестки…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не то, что позитивной. Вообще нет повестки дня. Давайте проведём митинг ради митинга. Так не бывает. Организация митинга требует очень больших усилий, очень серьёзных усилий. Она требует объединения разных слоёв оппозиции, разных кругов оппозиции, с разными политическими взглядами.

Э. ГЕВОРКЯН - А у вас лично, вот, просто хотя бы для себя одного, для своих друзей есть какая-то эта самая повестка? Ведь мы только что обозначили, что есть замкнутый круг, все в стране по нему ходят.

С. АЛЕКСАШЕНКО – Эвелин, у нас есть повестка. Я поскольку постольку участвую в работе Республиканской партии Парнас, у нас есть своя абсолютно чёткая повестка дня. Мы считаем, что есть три ключевых момента. Первое – в стране развиваются политические репрессии, и поэтому с этим надо прекращать, и нужно освободить политических заключённых, начиная от Ходорковского, “Pussy riot”, и дальше по списку, да? Это на самом деле мы считаем, что все те требования, которые были на зимних митингах – они актуальны. Свобода политическим заключённым и прекращение политических репрессий.

Второе – то, что у нас власть нелегитимная. В результате выборов и Думы, и президента у нас было фальсифицировано большое количество голосов. И значительная часть населения нашей страны не считает Думу и президента легитимными. Вот, из этой ситуации нужно каким-то образом выкарабкиваться. Выкарабкиваться из этой ситуации можно только одним образом – проводить внеочередные выборы.

И третий лозунг – это мы считаем, что та политическая система, которая у нас сегодня по факту существует, она ущербна по своей сути. В ней отсутствуют сдержки и противовесы. И Россия, если она хочет быть страной XXI века, а не XIX, ей нужна серьёзнейшая политическая реформа, где будут восстановлены государственные институты, в результате чего парламент будет парламентом, средства массовой информации будут средствами массовой информации, суд независим, куда действительно президент не сможет вмешиваться, не потому что это такое выражение, которое по телевизору сказал – я не буду, а вмешиваться, потому что суд независим. По факту. И когда многочисленные публикации о таких, как сказать, шалостях чиновников, будь то управление делами президента, будь то депутаты Государственной Думы, министры, вице-премьеры, вот, о чём уже… не знаю, номер газеты не выходит, чтоб там не было что-то рассказано. Этот здесь украл, этот там украл, этот здесь приватизировал, этот там приватизировал. Вот, всё это должно доходить до суда. Для этого нужна серьёзнейшая политическая реформа. Вот три лозунга, они звучали зимой, мы считаем, что они абсолютно актуальны и сейчас.

Э. ГЕВОРКЯН - Абсолютно правильные слова. Я думаю, что многие слушатели согласятся с вами по всем трём пунктам. А политики, я думаю, и Дмитрий Медведев, и Владимир Путин, я думаю, вообще говорят всё то, что вы сейчас в третьем пункте обозначили о том, что нужно проводить политическую реформу, всё как-то менять, и будет у нас гражданское общество. Но главный вопрос.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Но только делают они в другую сторону.

Э. ГЕВОРКЯН - Главный вопрос в том, как, собственно, это сделать. Есть ли идея?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Есть.

Э. ГЕВОРКЯН - Это прекрасно звучит.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Есть. Страна по факту расколота на 2 части. Хотят этого наши политические лидеры, не хотят. Страна расколота. Есть, не знаю, такая патриархально-азиатская Россия, да, которая смотрит, не знаю, в сторону среднеазиатских режимов, которая хочет, чтоб о ней заботилось государство, чтоб максимально денег получать от государства. А есть часть, которая смотрит на европейский путь развития. У них разные интересы. Нужно сесть за круглый стол. Вот, опыт восточно-европейских стран в переходный период, когда они переходили от социалистического строя к современной организации, проводили круглые столы с участием всех политических сил – и власти, и оппозиции, и парламентской оппозиции, и непарламенткой оппозиции.

Э. ГЕВОРКЯН - Могу ошибаться, но мне кажется, в Восточной Европе изначально расклад сил не был такой. Там всё равно больше было направленности на какие-то европейские ценности.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вопрос не в том, на какие ценности. Вопрос в том, что там тоже общество было расколото. Вот, единственный механизм преодолеть раскол общества… в Испании было то же самое после смерти Франко… круглый стол. Вот, если страна расколота, то задача политика, президента в первую очередь – это не допустить раскола страны ни по какому критерию.

Э. ГЕВОРКЯН - Если страна так легко разогрелась и все встали по разные стороны баррикад и буквально были готовы хвататься за оружие элементарно из-за дела “Pussy riot”, да из-за одного судебного прецедента, то реально ли говорить о том, чтобы сесть, договориться вообще…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Эвелин, вот, дело “Pussy riot”… знаете, когда идёт трещина, она расширяется со временем, пень какой-нибудь треснет, и начинается трещина расходиться, да? Вот, Владимир Путин как политик – он делает так, чтобы эти две части России расходились как можно дальше друг от друга. Будь то дело “Pussy riot”…

Э. ГЕВОРКЯН - Ну это сознательно? Это зачем-то? В этом есть какая-то…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю. Не знаю, делает ли это Путин сознательно и вообще понимает ли он то, что в стране раскол. Но то, что он делает, раскол усиливает, да? Я для себя считаю, что политика нужно оценивать не по словам, а по делам и по результатам. По факту Владимир Путин стал исполнять функции президента практически сразу же после выборов в марте. И все изменения в законодательстве, дело “Pussy riot”, не знаю, там, иностранные агенты появившиеся, и изменение закона о митингах – это всё политическая реформа по Путину, уже не по Медведеву. Она усиливает раскол страны. И он не может этого не понимать.

Э. ГЕВОРКЯН - Это «Особое мнение» Сергея Алексашенко. Мы продолжим программу через несколько минут. А пока перерыв.

НОВОСТИ

Э. ГЕВОРКЯН - Продолжаем программу «Особое мнение». В студии Эвелина Геворкян. И с нами особым мнением делится Сергей Алексашенко, экономист. И, собственно, мы можем сейчас перейти к экономической…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Эвелин, можно сейчас я немножечко закончу, вот, тема политического раскола. Посмотрите, вот, сейчас Геннадия Гудкова будут лишать депутатского мандата. Против Алексея Навального идёт упорные попытки доказательства, подбор этих доказательств того, что он совершил уголовное преступление. То есть мне кажется, что политическая линия на то, что есть свои, а есть чужие, кто не с нами, тот против нас – это то, что сидит в голове у Путина. Но в результате он раскалывает, раскалывает и раскалывает страну.

Э. ГЕВОРКЯН - В чём-то это понятно.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Непонятно, зачем ему это надо.

Э. ГЕВОРКЯН - Если у тебя есть оппоненты, если ты хочешь и дальше быть у руля и хочешь быть во главе стаи и народа…

С. АЛЕКСАШЕНКО - То всех нужно выслать или посадить…

Э. ГЕВОРКЯН - Ты расправляешься со своими оппонентами.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, да. Тогда, вот, возвращаемся…

Э. ГЕВОРКЯН - Тот же Лукашенко по этому принципу вполне успешно действует. Как только появляется оппозиция…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Эвелин, отлично. Собственно говоря, я сейчас хочу закольцевать. Мы же начали всё это дело с того, а с какими лозунгами идёт митинг 15 сентября. Мы же это обсуждали. Вот, мне кажется, политическая ситуация в стране, да, это главный лозунг должен быть вообще всех осенних выступлений оппозиции. Об этом, к сожалению, речи не идёт. Вот, речь идёт о чем угодно, да? Как голосовать в координационном совете, в интернете или на улице, там, допускать, не знаю, 3 фракции, 4 фракции, 10 000 рублей, 11 000 рублей.

Э. ГЕВОРКЯН - Или, опять же, много или мало украли политики. На ваш взгляд, это всё-таки второстепенные вопросы. А почему тогда не звучат главные?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю. Не знаю. Значит, оппозиционные политики опять ставят личностные амбиции выше своих общеполитических целей. Они не договариваются, для чего они объединяются. Они пытаются отранжировать себя по номеру. Я считаю, что после этого Кремль может вообще отдыхать. Путин может спокойно летать с журавлями, может улететь вместе с ними тысячи на две и отдохнуть.

Э. ГЕВОРКЯН - Перейдём всё-таки к экономическим вопросам. Много прислали их заранее. И что касается сегодняшних новостей, основные европейские кредиторы Греции требуют от правительства страны ввести 6-дневную рабочую неделю. Насколько этот фактор и вообще фактор лени того или иного народа может существенного повлиять на экономику страны?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, знаете, вот, на первый взгляд, глазами такого правильного немецкого бюргера, чем больше ты работаешь, тем больше ты производишь. Но я вспоминаю замечательную поговорку, которая в Советском Союзе была, да, «они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что мы работаем». Поэтому я думаю, что если даже греков законом заставить ходить 6 дней в неделю на работу, то производить они будут ровно столько же. Поэтому зря немецкие бюргеры так на этом настаивают.

Э. ГЕВОРКЯН - Так, интересно. И россиян ведь часто упрекают в том, что у нас производительность труда низкая. И про греков часто говорят, что южные народы не любят много работать, любят отдыхать, там жизнь размеренная и так далее. И действительно есть такая проблема. Так с этим что-то можно сделать?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Эвелина, я думаю, что в отношении России это точно совершенно миф, который не оправдан.

Э. ГЕВОРКЯН - По поводу производительности труда низкой?

С. АЛЕКСАШЕНКО - По поводу того, сколько наши люди работают. Ну, я просто вижу, сколько работают мои друзья, которые работают в бизнесе, у которых свой бизнес, которые наёмные менеджеры. У нас рабочий день 10 часов считается нормой, вот, да, конечно…

Э. ГЕВОРКЯН - Может, это речь идёт о производителях непосредственно, о рабочих специальностях?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите, производительность труда – это вещь немножечко другая, да? Если вы будете… ну, предположим, новую железную дорогу будут делать только руками, без использования каких-то механизмов, то можно километр железной дороги строить, предположим, месяц. Если использовать какие-то дрезины образца конца XIX века, то её можно построить за 3 недели. А если использовать современную технику, то вполне возможно, что километр железной дороги можно построить, предположим, за неделю. Это и есть производительность труда. При этом количество отработанного времени – оно могло быть больше. Не знаю, там, египетскую пирамиду с помощью рабов… нагнать рабочую силу. Производительность труда безумно низкая. Просто их очень много. И их труд ничего не стоит. Рабский труд – он, как правило, дешёвый. Производительность труда в современном мире определяется средствами производствами, определяется инвестициями, инвестиционным климатом. Вот, в Греции плохой инвестиционный климат, потому что там плохое трудовое законодательство. Там слишком большая социальная нагрузка на бюджет.

И в России то же самое. Плохой инвестиционный климат. Потому что бизнесмены не могут пойти в суд. В Греции они могут пойти в суд, а у нас не могут пойти в суд, да, поэтому где хуже инвестиционный климат, ещё надо разобраться. И поэтому производительность труда низкая.

Э. ГЕВОРКЯН - То есть вы на месте этих самых бюргеров из Евросоюза тоже не знали бы, чем помочь Греции и вообще как эту ситуацию исправить?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, я считаю, что и для Греции, и для Еврозоны было бы правильно, если бы Греция вышла из Еврозоны. Ну, да, и вернуться к своей национальной валюте. Они, по крайней мере, смогли бы провести девальвацию, и вот эти свои внутренние издержки резко обесценить. Да, тяжёлый, болезненный вариант, но я думаю, что он Греции бы сильно помог в конкурентной борьбе.

Э. ГЕВОРКЯН - А также министерство финансов Греции хочет потребовать от Германии компенсацию за нацистскую оккупацию. Речь идёт о порядка 7,5 миллиарда евро.

С. АЛЕКСАШЕНКО - На каждого грека. Нет, я считаю, что нужно 330… каждому!

Э. ГЕВОРКЯН - А вот это как, поможет экономике всей страны?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, 7,5 миллиардов – это примерно среднемесячный платёж Греции по долгам. Ну, на один месяц поможет. Поэтому я говорю – каждому греку и по 7,5 миллиардов.

Э. ГЕВОРКЯН - Вот вопрос, который нам прислал слушатель Юрий Клычков. Он пишет, его вопрос касается Туркмении. На его взгляд, экономика там «работает по закону феодально-патриархального общества, и страна живёт исключительно за счёт экспорта сырья. Как долго страна сможет на них паразитировать?», - это его первый вопрос. И дальше будет продолжение.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, во-первых, непонятно, почему паразитировать. Собственно говоря, где-то я недавно прочитал очень хорошую фразу, она мне понравилась, что в XX век Россия вошла, экспортируя во весь остальной мир зерно, древесину, металлы и пушнину. В XXI веке к ним добавились нефть и газ. На самом деле есть много стран, которые живут за счёт экспорта сырья. Наша страна в этом отношении мало чем отличается от них. К сожалению, весь XX век с индустриализацией безумной, со всеми нашими достижениями в ракетной технологии, в ядерной технологии, вот, мы как экспортировали сырьё в начале XX века, так и в начале XXI века занимаемся тем же самым.

Туркмения тоже живёт по этому принципу. И надо сказать, что, ну, да, там полуфеодальный режим. В районе Персидского залива много таких стран, которые живут за счёт природных ресурсов.

Э. ГЕВОРКЯН - Второй вопрос – «входит ли Туркмения в зону интересов России?».

С. АЛЕКСАШЕНКО - Туркмения вышла из зоны интересов России. Вот, наша внешняя политика – она какая-то такая удивительно кондовая. Туркмения безумно богата запасами газа. И она открыла новые месторождения уже в постсоветский период. И геологи из «Газпрома», специалисты «Газпрома» говорили – да нет, это всё вранье, точно так же как сланцевый газ – это всё неправда. И ровно в тот момент, когда Туркмения доказала, что эти запасы газа реальные и они больше Штокмана в 2 раза, да? Вот тут случился кризис, и «Газпром», вместо того чтобы исполнять свои обязательства по закупке туркменского газа, взял и перекрыл газопровод, который взорвался. После этого Туркмения развернулась, вышла сама из зоны интересов России и вошла в зону интересов Китая, быстренько построила 2 газопровода в Китай, и весь добываемый газ идёт теперь в Китай. Поэтому, конечно, мы можем считать теперь, что Туркмения является зоной интересов России, но Туркмения этого не считает. «Газпром» как наше национальное достояние и наш МИД, видимо, на это дело смотрел сквозь пальцы, Туркмении нанесён был такой сильнейший ущерб, урон в самое тяжелое время – в разгар кризиса. Её сырье прекратили покупать. После этого они посчитали, что у них есть другая сфера интересов, куда они готовы войти. Потому что китайцы дали денег на газопровод, китайцы его не перекрывают. Долго может? Долго. В Туркмении огромные запасы газа, и жить может долго.

Э. ГЕВОРКЯН - Вопрос от Светланы: «Еврокомиссия открыла расследование против Газпрома. Нарушения антимонопольного законодательства, препятствия честной конкуренции. Чем это может грозить нашему национальному достоянию?».

С. АЛЕКСАШЕНКО - Это может грозить большими штрафами, до 10% от объёма продаж «Газпрома» в Европу. То есть в принципе по антимонопольному законодательству у Европейской комиссии очень большие права. И это уже может речь идти о десятках миллиардов долларов. Это максимальная величина.

Э. ГЕВОРКЯН - А тогда в целом на России, на наших доходах, налоговых отчислениях это отразится сколько-нибудь существенно для всех нас?

С. АЛЕКСАШЕНКО – Понимаете, постольку поскольку «Газпром» - это наше национальное достояние… вот, что хорошо для “General Motors”, то хорошо для Америки. Если Газпрому становится плохо, то все налогоплательщики должны скинуться и быстренько ему помочь.

Посмотрите, Зенит купил двух футболистов за 100 миллионов долларов. Денег у Зенита, естественно, нет. Ему тут же Газпром выделил. После этого тут же обратился в правительство и сказал – вы знаете, пожалуйста, по этим месторождениям снизьте или отмените налог на добычу полезных ископаемых. Поэтому мы как налогоплательщики можем быть абсолютно спокойны. Если вдруг Европейская комиссия наложит штраф на «Газпром», то мы с вами его заплатим – либо через повышение цен на газ, либо за счёт снижения налогов Газпрома в бюджет, повышение налогов на нас.

Э. ГЕВОРКЯН - Буквально вчера в этой студии Алексей Венедиктов говорил о том, что неэтично проводить сравнения и приписывать сюда этих футболистов и траты на зрелище, и смешивать всё это с экономикой.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А как?

Э. ГЕВОРКЯН - Вот, сидите сегодня вы. В вас болельщик Спартака говорит или всё-таки экономист?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я за Спартак точно не болею. Вообще российский футбол не смотрю. Вот, мне кажется, они все плохо играют, они думают о чём-то другом, не о футболе. Нет, сегодня же было сообщение, что правление Газпрома одобрило эти 100 миллионов поддержки Зенита. Как это не надо связывать? Извините, откуда деньги у Зенита? У Зенита нет таких денег. Газпром дал 100 миллионов. А откуда у Газпрома деньги? От продажи газа. От продажи газа в Европу или нашему населению. Если доходы меньше, чем расходы, значит что? Значит, надо снижать расходы. Расходы какие? В том числе и налоги. Вряд ли будут снижать зарплаты себе в Газпроме, правда? И там скважин меньше не бурят, потому что бурение скважин и строительство газопроводов – это чисто доходы. Поэтому сокращать нужно что? Налоги в бюджет.

Э. ГЕВОРКЯН - Ну, мы выясним это. Я думаю, что в следующих наших эфирах вы нам поясните.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, у нас будет «Клинч» с Алексеем Венедиктовым в отношении доходов и расходов «Газпрома».

Э. ГЕВОРКЯН - И траты на «Зенит». Это было «Особое мнение» Сергея Алексашенко. У микрофона была Эвелина Геворкян. Спасибо вам. До свидания.

С. АЛЕКСАШЕНКО – До свидания.