Михаил Барщевский - Особое мнение - 2012-11-20

С.КОРЗУН: Всем добрый вечер. Сергей Корзун у микрофона, радио «Эхо Москвы» и сегодня со своим особым мнением в студии радио «Эхо Москвы» Михаил Барщевский. Михаил Юрьевич, здравствуйте.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

С.КОРЗУН: Есть несколько маленьких тем и есть несколько крупных тем, которые вырисовываются в одну большую тему – борьба с коррупцией. Начался огонь по штабам. Сначала не по начальникам штабов, вроде как, представляется, а по тем, кто в этих штабах работает. Я напомню, что это, прежде всего, дело, связанное с Сердюковым, хотя он сам не проходит по этому делу и даже президент публично заявил о том, что поскольку обвинений не предъявлено, он может занимать любую должность, в том числе и государственную. Проходят обыски в Ростелекоме и у акционеров Ростелекома, дело по кредиту 5-летней давности. Да вообще много чего зашевелилось. Такое ощущение, что одни сразу кинулись хлопать в ладоши, особенно с подачи Аркадия Мамонтова о том, что «Да, идет настоящая борьба с коррупцией, сейчас мы за нее возьмемся и, в конце концов, свернем ей горло». Другие гораздо более осторожны и начинаются разговоры о том, что происходит в элитах. По вашему мнению, это начало реальной полномасштабной борьбы с коррупцией? Все уже? Надоело?

М.БАРЩЕВСКИЙ: А у меня к вам вопрос. Потом я отвечу на ваш.

С.КОРЗУН: Но вы знаете, что я же на вопросы не отвечаю. Это ваше особое мнение.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, тем не менее. Как вы думаете, от президента, генсека, царя, будь то в России или в любой другой стране, много зависит?

С.КОРЗУН: Ну, естественно. В такой стране как Россия зависит очень много. Вообще, более того, многие решения принимает только один человек в этой стране.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А на сколько он свободен в принятии решений?

С.КОРЗУН: Зависит от ситуации.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. Вот вы и ответили на собственный вопрос, только в иносказательном плане. Мне уже много раз приходилось высказывать мысль, что самым несвободным человеком в России является президент. Несмотря на то, что кажется, что он-то вообще царь-батюшка, что хочет, то может и делать. Несмотря на то, что у него по Конституции совершенно беспрецедентные права. Напоминаю, что Конституция писалась в какое время и под кого.

Но тем не менее, объективно президент принимает решение в зависимости от обстоятельств, как вы сказали. То же самое, как и генсеки, и цари-батюшки, президенты, канцлеры ФРГ и так далее, и так далее.

На самом деле, как мне представляется, первое лицо государства, по крайней мере, не восточная деспотия, а государство относительно хотя бы цивилизованного, где хотя бы формально существует разделение властей, он действует в соответствии с обстоятельствами. Обстоятельства сложились так, что сегодня кто-то неудачно выразился, что борьба с коррупцией становится национальной идеей. Вообще борьба с чем-то, а не за что-то – это не может быть национальной идеей, сразу уточним. Но востребованность борьбы с коррупцией объективно уже дошла до точки кипения.

С.КОРЗУН: Ну, вообще должен вспомнить, что в Италии, похоже, все-таки, национальной идеей была борьба с мафией, борьба с коррупцией.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это была, все-таки, не национальная идея. Это была, все-таки, скажем, тактическая задача на несколько лет.

С.КОРЗУН: Ну, очищение общества от грязи, которая его покрывает.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, кстати, спасибо за аналогию. Возможно, она, кстати, и правильная.

С.КОРЗУН: Что ж такого произошло именно сейчас? Вот, скажем, Навальный, который на устах у всех оппозиционеров со своими там РосПилами, РосЯмами и всякими прочими, то есть борьба с коррупцией, вроде как, он взял в свои руки, раз ничего не делалось, да? По крайней мере, там документы были предъявлены и прочее. Вот это длится год-полтора-два, и тут вдруг государство взялось выполнять программу Навального? То есть Путин услышал Навального?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, Путин не услышал Навального, конечно же. Путин услышал общественное мнение, Путин увидел массовый отвал тех, кто может уехать из страны. Путин видит цифры по выводу капитала. Путин слышит иностранных инвесторов, которые говорят, что коррупция и судебная система не позволяют инвестировать в страну. Кстати, лет 10 назад инвестиции в страну не шли из-за нестабильной политической системы. Сегодня такого аргумента вообще нет.

С.КОРЗУН: То есть все это время не слышал, а тут вдруг услышал? Что произошло тогда со слухом президента России? Потому что не только Навальный, не только Макаревич, который уже не первое письмо ему пишет по этому поводу.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Начинается все со случайности. Я думаю, что в ситуации с Сердюковым, как я однажды нашел неплохое выражение такое, политкорректное, Сердюков помимо всего прочего нарушил правила элитарного общежития.

С.КОРЗУН: Ага. То есть речь уже не о борьбе с коррупцией, а о нарушении правил элитарного общежития.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Там совпало несколько причин. Эта. Потом борьба ВПК и Минобороны. И, конечно, ну, совершенно беспредельное, что творилось в Оборонсервисе, в Славянке и так далее. Просто совпадение. А дальше следователи, у которых материалы лежат... Ведь, Счетная палата все это давно уже проверяла и все это писала.

С.КОРЗУН: То есть Сергей Иванов давно это знает – он сказал по секрету всем, что уже 2 года как знал это, но как настоящий разведчик и чекист просто...

М.БАРЩЕВСКИЙ: По поводу Сергея Борисовича сказать ничего не могу. То есть все эти материалы есть. Я думаю, что все материалы есть. И вот сейчас и следователи почувствовали, что можно.

С.КОРЗУН: Кто почувствовал?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Следователи. Можно. Команды из Кремля «Не трогать, не раскачивать лодку» нету. Я даже допускаю мысль, что есть другая команда – «Все, хватит. Надоело. Больше терпеть нельзя». Путину необходимо сохранять стабильность в стране – вот это его сверхзадача. Сегодня, не борясь с коррупцией, сохранять стабильность в стране стало невозможно. Поэтому я думаю, что это в известной мере вынужденный шаг. Это первое.

Второе. Мы прошли тот исторический период, когда коррупция являлась нормальным механизмом управления. Говоря слово «нормальным», я напоминаю значение этого слова. Норма – это статистическое большинство, а не в смысле хорошо-плохо.

Все страны проходили коррупционный период управления. Тем более в нашем случае, когда плановая экономика была в одночасье разрушена, а других механизмов управления не было. Значит, коррупция, естественно, заняла эту нишу – это был механизм управления, это были правила игры, понятные, четкие правила игры.

Поэтому думаю, что в этой ситуации мы дошли уже до самого дна. Ну и вот теперь, как бы, начинаем потихонечку всплывать. Причем, как в России довольно часто бывает, всплытие будет, наверное, довольно быстрым и очень громким. Вот, по моему предсказанию 2013-й и 2014-й годы – это будут годы, в течение месяца как минимум по одному-двум громким делам будет возникать.

С.КОРЗУН: Ну, по аналогии можно было бы вспомнить историю, по крайней мере, такую, лубочную историю, когда царь некоторых из своих бояр отдавал народу на растерзание. Но такое ощущение, что до этого далеко – никого из бояр он не отдал, и даже министр Сердюков, еще раз напомню, было сказано публично первым лицом в стране, что он как человек свободный, которому не предъявлено обвинений, может занимать любую должность.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А разве было сказано, что ему не будет предъявлено обвинений?

С.КОРЗУН: Об этом не было сказано. Там был вопрос о том, возможно ли...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Секундочку-секундочку. На сегодняшний день обвинения Сердюкову предъявлены?

С.КОРЗУН: Насколько я знаю, нет. Может быть, уже предъявили.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И насколько Путин знает, нет. Что вам не нравится?

С.КОРЗУН: Был вопрос, кстати, от слушателя вполне конкретный. Может ли человек, над которым нависают такие обвинения пока не в юридическом плане, но скомпрометированный в глазах общества, претендовать на какую-то государственную должность?

М.БАРЩЕВСКИЙ: С моей точки зрения, нет.

С.КОРЗУН: То есть история Стросскана всплывает одна из последних, из таких, достаточно ярких.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну, Стросскан-то был оправдан по всем статьям. Там было уголовное дело, он был в тюрьме, ему было предъявлено обвинение и он был оправдан. Но отвечая на ваш вопрос, с моей точки зрения, нет, не может. До окончания расследования нет. Пока следствие не признает человека невиновным, непричастным... Ну, тут вообще как минимум попахивает халатностью. Уж как минимум, да? Ну, допустим, следствие и суд признают невиновным. Тогда пожалуйста. Но в период расследования, я думаю, что нет.

С.КОРЗУН: Тогда кому нужна была информация о том, что он советником в Ростехнологии пойдет?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это был вброс. Это был вброс, который был опровергнут назавтра.

С.КОРЗУН: Манипуляция общественным мнением, да?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, конечно-конечно. Причем, это была вообще глупость, потому что было понятно совершенно, что уж чего не может быть точно, это не может работать в Ростехнологиях. Ну, совершенно очевидно было. Это просто огонь и пламя.

Нет, это было мне даже еще до опровержения понятно, что это... Ну, или это такое, изысканное иезуитство, такое изысканное иезуитство, либо это была утка. Ну, выяснилось, что это была утка. Вот.

Тут другая штука интересная наблюдается. Помните, мы много-много раз обсуждали, что у нас никогда никого не отправляют в отставку, даже когда есть, вроде, основания для этого?

С.КОРЗУН: Ну, собственно, это кристаллизуется во фразе «Путин своих не сдает».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А вот теперь обратите внимание на интересную вещь. Я не могу произнести фамилию руководителя ГЛОНАССа, но его отправляют в отставку с формулировкой «На период расследования», чтобы ничто не мешало следствию. У Сердюкова то же самое. Ну, наверняка, вы по молодости помните нашу любимую поговорку студенческих лет «Первый раз – случайность, второй раз – совпадение, третий раз – КГБ». Так вот второй раз уже случился. Если эту формулировку мы услышим еще раз, то это означает, что вот это вот новый тренд, что руководители будут отправляться в отставку в случае, если под ними что-то произошло.

И вот тут я не могу не вспомнить Колокольцева, который совершенно на своем уровне, но ввел, вроде бы, драконовское правило и все смотрели, как это будет работать. Но, ведь, работает. Подчиненный совершил преступление – начальники увольняются со службы. Вроде бы, казалось бы, без вины же, они же не виноваты. А не важно: поскольку под тобой произошло, ты и виноват.

И вот тут вот, если это станет доминирующим трендом, то наша жизнь довольно быстро поменяется. Довольно быстро поменяется. Потому что основная проблема, ну, как я ее вижу сегодня в психологии, это психология временщиков. Вот это такая «А, ладно! Мне надо сейчас успеть. Пока я здесь, мне надо успеть. И я ни за что не отвечаю». Полная безответственность. Причем, она проявляется на самых разных уровнях. Вот, простейший дурной пример приведу. Я часто езжу по Новорязанскому шоссе. Где-то неделю назад в левой полосе сняли асфальт. Причем, весной его положили. Сейчас его сняли, причем колеи там не было. Ну ладно бы ради колеи. Левый ряд, ради колеи снимают асфальт. Ну, не было там колеи. Ну, надо деньги было освоить и сняли. И неделю была просто вот такая полоса со следом асфальта. И, ведь, никто за это не отвечает! Вчера положили. Но не до конца – не хватило там на последние метров 50, не хватило. Никаких, естественно, знаков предупреждающих, загородок. Едешь по новой полосе – вдруг ба-бах, 50-метровая яма и дальше поехал.

Никто же не отвечает! Ведь, в нормальной стране с нормальными губернаторами, нормальными контролерами, будь то прокуратура, я не знаю, народные какие-то, РосЯмы. Ведь, начальника этого самого «Дора», управления, отвечающего за эту дорогу, ведь, сняли бы с работы моментально. А у нас ничего, все нормально. Правда, начальника Росавтодора сняли, но не поэтому.

С.КОРЗУН: Вы считаете, что сейчас как раз та точка, когда может все измениться и начнут снимать, и Путин начнет снимать, сдавать своих и это реально может быть? Есть другое предположение, что это просто ответ и удачный пиар-ответ на акции протеста, на падение рейтинга высокой власти. Для чего рейтинг Путину сверхвысокий, не совсем понятно, но, видимо, надо для чего-то.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Сергей, я же вам в начале сказал, что действия президента очень часто, я бы сказал, наверное, в 99 случаях из 100 являются вынужденными. Помните, сколько раз в эфире я повторял фразу «Власть дает только то, чего мы от нее требуем. Власть сама ничего не дает»? Если экстраполировать это выражение на вопрос, который вы задаете, президент делает только то, что он вынужден делать, будь то поддержание пенсий, будь то борьба с коррупцией. Понимаете, это всегда вынужденные шаги.

С.КОРЗУН: Какое-то нигилистическое отношение. Тогда перспективы у нас нет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Наоборот!

С.КОРЗУН: Тогда реформы не пойдут.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Наоборот!

С.КОРЗУН: Потому что или как Медведев, который объявлял реформы там любые, там, сколковизация всей России как электрификация была в свое время и так далее.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Сергей, с моей точки зрения, наоборот. Вот это – нормальная ситуация, когда власть действует только в порядке реакции.

С.КОРЗУН: Не соглашусь. Это нормальная ситуация в нормальном государстве.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А мы – нормальное государство. Мы – нормальное государство.

С.КОРЗУН: Ну ладно! Полно-те, Михаил Юрьевич.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, у меня есть одна претензия глобальная. Вот, у меня глобальная претензия одна есть к тому, что у нас сегодня имеет место быть. Это отсутствие независимой, я подчеркиваю, реально независимой, абсолютно независимой, самоуважающейся и уважаемой судебной системы. С моей точки зрения, это единственная глобальная проблема, которая сегодня существует. А то, что власть действует в ответ на реакцию общества, действует по запросу общества, реагирует на вызовы, поднимаемые обществом, это нормально. Потому что ваша позиция, извините меня, патерналистская позиция. Потому что «Сделайте мне хорошо. Я, вот, буду сидеть и молчать. А вы, давайте там пашите, чтобы мне было хорошо». Так не бывает.

Вот, когда вы выходите на улицу и требуете того-то и того-то, когда вы на радио требуете того-то и того-то, когда вы в блоге говорите о том-то и о том-то, когда на выборах вы (ну, об этом еще только мечтать) голосуете против правящей партии, потому что вы недовольны, что она делает, то тогда новая партия, которая приходит, реагирует на те вызовы.

С.КОРЗУН: У меня другое ощущение. Россия успела с революцией («успела» в кавычки, конечно, возьму) только в 1917 году. Еще непонятно, повезло или не повезло, что успела. Разные есть мнения по этому поводу. Россия успевала более-менее с индустриальной революцией, поднялась в свое время на приличный уровень. В то время, как все другие страны, входящие в тот же БРИКС, допустим, они совершают свои революции – кто завершает индустриальную как Китай, Индия, кто идет вперед по технологической революции как Бразилия, допустим, и другие страны. То Россия стоит на месте. Мы просто не пытаемся перепрыгнуть эту пропасть, мы не пытаемся выйти на другой уровень. Это вы или я можете совершить этот технологический скачок, продумать, как жизнь будет строиться в новом технологичном цифровом, абсолютно открытом обществе и совершить какие-то действия, которые упреждают это развитие. Где же предвидение власти?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, предвидение власти не исключается тем, что власть реагирует на вызовы общества. Предвидение должно быть. И хорошая власть иногда предвидит эти вызовы или реагирует на первые волны, первые сигналы этих вызовов, не дожидаясь арабских революций.

С.КОРЗУН: Ну, или по крайней мере дает свободу, чтобы люди сами гражданскими инициативами своими двигали эту революцию вперед.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да, да, согласен. Недавно я слышал высказывание, выступал, с моей точки зрения, один из умнейших людей современности Евгений Максимович Примаков, который легко, непринужденно по поводу сколковизации, как вы выразились, высказался. Ну, он не произносил слово «Сколково». Он говорит о том, что постиндустриальное общество – оно востребовано... Вот, все ноу-хау, все эти изобретения, они все очень нужны, все очень хорошо, только не нужны, когда есть индустрия, которая их оплачивает и применяет. Если у вас нет индустрии...

Мы в свое время хотели проскочить развитый капитализм и прыгнуть в социализм. Сегодня социализм есть в Германии, в Швеции, тот самый марксовский социализм – он там есть. Мы хотели перепрыгнуть. Монголия пыталась перепрыгнуть вообще феодальный строй – сразу в социализм.

В истории так не бывает. Мы вынуждены будем, с моей точки зрения, не макроэкономиста (у Ясина спросите – он меня поправит), мы вынуждены будем пройти период индустриализации и потом наступит период постиндустриального общества. Мы не можем это перескочить. Поэтому волей-неволей начнут строиться заводы, то, о чем Зюганов любит говорить, что у нас заводов нет.

Но! Я вам приведу один пример. В конце 90-х – начале 2000-х, еще будучи адвокатом, так получилось, что у меня было несколько клиентов, занимавшихся сахаром. И вот я сейчас путаю цифру, то ли 60% сахара-сырца мы завозили, то ли 90%. Вот, не помню. Ну, в общем, то, что больше 50% – это я отвечаю. Из Бразилии, с Украины, отовсюду. Мы еле-еле успевали сахар.

Тут я недавно узнаю, что, оказывается, мы стали экспортерами сахара. То есть мы 100% обеспечиваем себя сахаром-сырцом и стали экспортерами сахара, мы экспортируем сахар. Ну, то, что мы экспортируем пшеницу, вы знаете, да? Хотя, еще 5 лет назад закупали.

С.КОРЗУН: Ну, кормовую, как говорят.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А 10 лет назад выпрашивали кредиты МВФ на закупку пшеницы. Значит, попробуйте сегодня... По крайней мере, не скажу за всю Россию, но смогу сказать за Подмосковье и Москву. Попробуйте найти импортную курицу, импортные ножки Буша. Попробуйте найти. Мы экспортируем. Мало того, что полностью покрываем свои потребности – экспортируем.

Смешно другое. Мы не импортируем даже рис. Мы рисом себя обеспечили полностью.

То есть к чему я веду? Тихо-тихо, без пиара, без шума, без криков вдруг выясняется, что по сельскому хозяйству за 10 лет, ну, просто диаметрально противоположная ситуация. Для меня это было абсолютным откровением. Я не понимаю, как это произошло. Видимо, потому что в сельском хозяйстве иная система налогообложения. Видимо, потому что нам повезло с двумя очень толковыми министрами, с моей точки зрения по крайней мере, очень толковыми министрами – я имею в виду Гордеева и я имею в виду Федорова. Видимо, потому что не было много шума. И, видимо, потому что государство дало денег на эти сельхозпрограммы и их не очень разворовали.

С.КОРЗУН: Ну, я тоже в ботанике вот этой, в сельском хозяйстве не особо понимаю, но умные люди говорят, что со вступлением в Мировую торговую организацию там могут начаться проблемы у отечественных производителей, потому что себестоимость, все-таки, производства довольно высока. Только глубоко не будем уходить, потому что ни вы не специалист, ни я не специалист.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я разговаривал со специалистами, мне сказали следующее. У производителей сельхозтехники проблемы будут. И мне сказал один умный человек: «А кто виноват, что за последние 10 лет они не запустили ни одного нового комбайна, трактора или чего-нибудь?» А у сельхозпроизводителей, вот тех, кто на земле работает, проблем не будет, как мне, опять-таки, умные люди говорят. А мне как потребителю вообще, на самом деле, пофиг, это будет голландец держать ферму, которая будет молоко выпускать...

Ведь, понимаете, чем хорошо сельское хозяйство? Если пришел иностранец и начал производить сельхозпродукцию или продукцию животноводства на российской земле, он увезти ее с собой не может. Он ее производит здесь, рабочие места создает здесь. А уже дальше кого он будет привлекать к этой работе, это вопрос иммиграционной политики, это вопрос желания или нежелания работать. Это уже другая тема.

С.КОРЗУН: Напомню, что сегодня в программе «Особое мнение» Михаил Барщевский. Как-то мы с борьбы элиты с коррупцией плавно перетекли на сельское хозяйство. Сразу после перерыва вернемся назад – есть несколько конкретных вопросов, в том числе политических кейсов. Их и обсудим в ближайшее время сразу после перерыва.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Напомню, сегодня в нашей студии со своим особым мнением юрист Михаил Барщевский. Темы берем из выпуска новостей, возвращаемся в сегодняшний день. Там с коррупцией поборем неизвестно, хотя, с наркоманией то же самое. Тестирование школьников на наркотики, начиная с 10-11 лет, с 5-6 класса, то, за что выступают руководители соответствующих служб России, которые недавно в том числе были в нашем эфире. Самолично слышал, 5-6 класс нормально начинают проверять, потому что именно в это время ребята выходят из-под контроля родителей и могут эти привычки... Права не нарушает ничьи с юридической точки зрения?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Сергей-Сергей. Когда этот законопроект рассматривался на правительственной комиссии по законопроектной деятельности, к большому удивлению силовиков, для которых я обычно являюсь оппонентом, я его поддержал очень активно. Поддержал его потому, что считаю... Ну, это моя субъективная личная точка зрения. Я считаю, что курение, например, не очень опасно для здоровья нации, алкоголизм, конечно, плохо, но наркомания – это просто катастрофа.

Я такой, знаете, оголтелый антинаркоманист. И вообще в Конституции сказано о том, что ограничение прав и свобод возможно в случае по закону в целях национальной безопасности и прочее-прочее-прочее. Вот, если даже допустить, что здесь есть ограничение прав и свобод, хотя, я считаю, что его нет, то это вопрос национальной безопасности (наркомания). Это первое.

Второе. Насколько я помню, по крайней мере, законопроект... Закон не читал. Вот, в каком виде его приняли, не знаю, не читал. Но закон... Вряд ли он сильно отличается от законопроекта. Там предусматривалось, что это все производится по согласию родителей. Если это осталось в законе, то соответственно никакого нарушения прав вообще нету. Более того, это анонимное исследование. То есть в случае выявления информируются родители. Не органы наркоконтроля, а родители.

С.КОРЗУН: Мы знаем, как в нашей стране все анонимно происходит.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, о’кей. Нарушение закона не есть аргумент против закона, да? Там другая интересная вещь, то, что мне рассказывали ребята из наркоконтроля. Это же пилотный был проект, в нескольких областях и регионах прокачали его и вдруг, вот, стоит там в городе 10 школ. 8 школ – показатель 0,12%, две школы – показатель у детей 10%. Значит, наркоконтролеры, наркополицейские начинают окучивать эти школы и берут банды, которые в этих школах распространяют наркотики. То есть вот это тестирование школьников еще является неким таким индикативным методом для наркополицейских, где искать наркоторговцев.

С.КОРЗУН: Помощь Министерству внутренних дел.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я вам расскажу. Вот у меня растет двое детей, вот они пошли в первый класс. Я абсолютно не буду возражать против того, чтобы у них делались тесты на потребление наркотиков. Абсолютно не буду. Потому что если на начальной стадии я об этом узнаю, то я, по крайней мере, смогу каким-то образом повлиять. Ну, ведь, свои родные дети – они ж такие хорошие, они ж такие правильные. Ты ничего не знаешь.

Знаете, у меня была одна знакомая, мы вместе телевизионную передачу делали много лет назад, и я был в полном шоке, когда узнал, что у нее дочь, которой было, по-моему, 19 лет, умерла от передоза. Потому что есть ощущение, что наркомания – это где-то далеко, это нас не касается. И вдруг у моей знакомой – мы с ней общаемся постоянно, я дочь ее видел много раз – она умерла от передоза.

Прошло лет 15, и у меня в отношении наркоторговцев просто экстремистские взгляды. Сейчас прошло в новостях предложение об усилении ответственности. Опять сильно удивлю силовиков на комиссии, но я поддержку вплоть до пожизненного заключения. Там от 20 до пожизненного за оптовую торговлю. Другая проблема – вы оптовиков можете не зацепить, их очень трудно зацепить. Другая проблема, что такие драконовские меры у нас при нашем доверии к следственным органам, при доверии нашем к суду всегда будет возникать вопрос, а не будет ли это использованием для сведения личных счетов, для того, чтобы закопать нехорошего человека, с моей точки зрения?

С.КОРЗУН: На этот вопрос уверенно не ответите.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, к сожалению, нет. К сожалению, нет. Вы знаете, на какую тему я хотел бы поговорить? Воспользуюсь служебным положением. Рязанский случай помните сейчас на днях, да?

С.КОРЗУН: Рязанский?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Парня зарезали. 6 отморозков зарезали парня на улице. Куча машин проезжала, люди стояли на остановках, смотрели. Вот сейчас на днях произошло буквально, вчера или позавчера. И многие журналисты в телевизионных эфирах возмущались «Какие же мы стали безразличные. Вот мы видим, как человека убивают, и никто ничего не сделал». Мне материться хотелось. Когда мы обсуждаем право на оружие, все говорят «Ой, мы такая нация, мы друг друга перестреляем, нам оружия давать нельзя». Вот вам пример. 6 отморозков с ножами и с кастетами, и куча людей на улице. А что они могут сделать? Что? Вызвать на комсомольское собрание? Сказать «Мальчик, тебя мама дома отругает»? «Что вы делаете, хулиганы!»? Что они могут сделать? И вот этот парень, которого зарезали, он стал жертвой вот этого лицемерного отношения, недоверия к собственному населению со стороны противников оружия. Потому что если бы хотя бы у одного из тысячи был боевой пистолет... Травматика не помогает в этой ситуации – с травматикой я против ножа не пойду, против семерых с ножами и с кастетами я с травматикой не пойду, потому что я двух подстрелю, но и то не сильно, а остальные до меня дотянутся. А, вот, с боевым, когда они увидят, что у первого потекла кровь из ноги, потому что, естественно, стрелять я буду по ногам, остальные отступят, они не полезут на боевой пистолет. Но главное, что они заранее знают, что ни у кого ничего нет. Эти 6 отморозков могли делать все, что угодно, понимая, что никто ничего не сделает.

С.КОРЗУН: Михаил Барщевский предлагает снова запустить механизм естественного отбора, как это и делается в некоторых странах.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я предлагаю запустить механизм самозащиты, права на самозащиту. Я призываю запустить механизм, записанный в Конституции, - право на жизнь.

С.КОРЗУН: Я иронично так говорю, хотя, в целом, возможно, с вами и согласен. Не так много времени остается. Несколько сообщений сегодняшних. Ну, вот, бывшего премьера Хорватии посадили на 10 лет за коррупции. А у нас чего-то давно бывших премьеров как-то не сажали ни за что. Это к началу этого разговора. Обвиняли в получении 10 миллионов евро от венгерского нефтяного концерна в 2008 году.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, у иностранцев брать деньги нехорошо.

С.КОРЗУН: Нехорошо. У нас никто не берет у иностранцев деньги и никто фирмы не создает, базирующиеся там, в Голландии, где-то на Каймановых островах.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не знаю, я не в курсе, не в курсе.

С.КОРЗУН: О’кей. На жительницу Омска завели дело за захват страниц в соцсетях. 28-летняя (сообщается об этом на сайте Генпрокуратуры) подобрала пароль к электронной почте 12-летней девочки, с родителями которой находилась в дурных отношениях. Через почту получила доступ к страницам и, соответственно, стала поливать грязью своих одноклассниц.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А там, насколько я помню, это уголовная статья, по-моему, 137-я – кажется, я даже цифру помню.

С.КОРЗУН: 138-я – нарушение тайны переписки, почтовых или иных сообщений граждан. И 272-я еще – неправомерный доступ к компьютерной информации.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А. Я же помню, что семерка была. Да, я думаю, что такие дела есть. Я знаю, что они есть и они будут, и будут множиться. Потому что люди, опять-таки, считают, как и травматика, что залезть на чужую страницу электронную, вскрыть почту – ну, это хулиганство ну так, ну, шутки. Это уголовная статья. Причем, в данном случае именно две.

С.КОРЗУН: Второе дело полковника Квачкова снова на виду. Был арестован в декабре 2010-го по делу о покушении, условно говоря, на Чубайса, оправдали. Сейчас подготовка вооруженного мятежа. Вы, правда, верите? Вот это дело зачем выходит наружу сейчас? Действительно, мог готовить вооруженный мятеж, захват власти?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Этот – мог. Этот? Этот – мог. Ну, я не знаю, готовил или нет, не надо рассматривать как обвинение. Но... Понимаете, как я понимаю его психологию, это человек, который невероятно обижен на тех, кто разрушил его страну, его армию, которой он отдал всю свою жизнь и, видать, очень неплохо служил, причем не тыловая крыса, а полковник ГРУ, да? Он привык по своей работе думать, что вот этими способами можно чего-то добиться. А, может быть, кое-где он по заданию родины и чего-то добивался этими способами. Поэтому психологически я в это верю. Абсолютно сейчас не имею в виду конкретное обвинение, которое ему предъявлено, его доказанность, не доказанность. Абсолютно не высмеиваю наивность и не пытаюсь призвать повторить. Но если вы меня спрашиваете, верю ли я, что такое возможно, да, по психологии сюжета, да, это возможно.

С.КОРЗУН: А Квачков, Удальцова если рядом поставить, вся эта история с Таргамадзе и с возможностью захвата части территории, Калининградской области?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, революция в Калининградской области за 35 тысяч долларов – это, конечно, это было весело. Нет, это большая разница. Все-таки, при всем моем ироничном и скептическом отношении к Удальцову, это большая разница. Удальцов – это, слава богу, несерьезно.

С.КОРЗУН: Михаил Барщевский в программе «Особое мнение». Спасибо за то, что пришли, осветили какие-то вопросы сегодняшнего дня. Надеемся, на ближайшие встречи, на точную юридическую оценку того, что происходит в стране.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И рассказы про успехи в сельском хозяйстве.

С.КОРЗУН: Обязательно! Всего доброго.