Александр Проханов - Особое мнение - 2012-12-12
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов, утверждающий, что я не знаю, как его зовут. Добрый вечер, Александр Андреевич.
А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер. В Газе меня зовут «Старик Касамыч».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Обязательно. Как только мы с вами окажемся в Газе, я тут же начну вас называть «Стариком Касамычем». Пока – пожалуйста, Александр Андреевич. Вы сегодня были в Кремле.
А.ПРОХАНОВ: Был.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наблюдали, как происходило послание президента федеральному собранию. Поделитесь атмосферными какими-то впечатлениями. Как это изнутри все смотрелось? Потому что мы-то по телевизору могли только содержательную часть комментировать.
А.ПРОХАНОВ: Это было великолепие Георгиевского зала, это сверкали золотыми буквами имена полков и батарей георгиевских. Это были восхитительные люстры, напоминающие солнце. Это зал, который помнил великие славы, это зал, который помнил знаменитый сталинский тост в честь русского народа. Он был наполнен плотными. сильными людьми, протокольно одетыми. В основном, в черных костюмах и в галстуках. Это были губернаторы, это были представители двух палат парламента. Все были достаточно оживлены. Не чувствовалось, что они, как бы, не привыкли к таким явлениям президента. Это не было явление царя.
Путин вошел под аплодисменты. Все встали. Никаких следов хвори, нет согбенной спины, нет волочащейся ноги. Была его обычная походка, он взмахивал одной рукой, а другую держал около бедра, что свидетельствует о сильной воли.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это он часто, кстати, всегда так ходит. Такое ощущение, как будто бы он придерживает воображаемую шпагу.
А.ПРОХАНОВ: Ну, в общем, Лермонтов говорил, что это признак вот такого, волевого человека. Еще если бы у него были темные волосы и светлые усы, это был бы признак аристократии. Так говорил Лермонтов.
Но он произнес не длинную, но и не краткую речь, которая прозвучала бархатно, прозвучала мягко, иногда даже она казалась слегка пластилиновой. В этой речи не было надрыва, не было угроз, не было прибауток. И этот спокойный тон этой речи не мог меня обмануть. На самом деле, это была внутренне чрезвычайно плотная, сжатая как пружина речь. Что я имею в виду? Во-первых, это несколько замечаний. Потом комментаторы тут же в зале говорили, что «Ну, наконец-то Путин открыл нам тайну национальной идеи России. Он абсолютно прав». И, действительно, национальная идея России – это в том, чтобы русский народ жил сытым, жил благополучным, чтобы он был здоров, чтобы его было много. И я этих собеседников должен был разочаровать, что национальная идея русских не связана с гемоглобином в щеках, бесконечно долгой жизнью и благополучием. Так может чувствовать себя Люксембург или Швейцария. Русский – это мессианский народ, и национальная идея мессианского народа абсолютно отличается от идеи благополучия, сытости и комфорта. И эту национальную идею еще предстоит сформулировать. И Путин, слава богу, ее не формулировал – предложил это сделать, видимо, своим современникам, философам, духовицам, богословам и художникам. Это первое.
Второе, что мне показалось. Когда он составлял свое послание или когда, может быть, ему помогали его составлять, он держал перед собою карту всех наших напастей, всех наших кромешных бед, всей нашей горькой и, в общем, иногда страшной реальности. Он видел перед собой вот эти черные каверны нашей действительности. И послойно или последовательно предлагал способы их преодоления.
Ну, например, он констатировал, что если мы по-прежнему будем стареющей нацией и у нас будет ничтожная рождаемость, мы исчезнем как народ с лица земли. И тут же...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Предсказуемый вывод.
А.ПРОХАНОВ: ...И тут же предлагал меры по преодолению этой катастрофы. Он говорил, по существу, что в народе поселился зверь. Мы ненавидим друг друга, мы перестали друг друга чтить, мы эгоистичны, у нас исчезло ощущение вселенского братства. И тут же предлагал формы преодолеть это. Он говорил, что современное государство неэффективно, что оно абсолютно не справляется со своими обязанностями и предлагал методы преодоления этой неэффективности, новое такое государство или градоустройство. Он говорил, что экономика, в которой мы живем, она полна извращений, она по-прежнему не сумела избавиться от наркоза углеводородного, в ней по-прежнему чудовищные экономические диспропорции и предлагал изменить все это.
Одним словом, все его предложения складывались в такой общий, целый интегральный, можно сказать, даже вопль. И этот вопль (ну, я, может быть, утрирую) говорит о том, что речь его была мобилизующей. Это была речь о том рывке, о котором он 3 месяца назад произнес, как бы, вскользь. По существу, он предложил нации совершить рывок, преодолеть этот кошмар, эту катастрофу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы перед собой увидели какого-то нового Путина? Потому что интонации (вы сами обратили на это внимание) были какими-то иными.
А.ПРОХАНОВ: Я перед собой увидел, повторяю, Путина, который внял патриотическим речениям своих современников. Речь Путина была абсолютно патриотична, он ни слова не сказал о встраивании в мировой контекст, о глобализме, о мировом хозяйстве. Он говорил только о России.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это была такая, внутрироссийская абсолютно история.
А.ПРОХАНОВ: Он несколько раз повторил слово «русский», он говорил о суверенности русской цивилизации, он предстал как носитель единства русской истории. По существу, он проинтегрировал в это слово и царское, и советское.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы про это поговорим обязательно, да.
А.ПРОХАНОВ: И не было ни одной хулы в адрес советского. Обычно, ведь, он достаточно критичен к советскому прошлому и нет-нет, да метнет булыжник в голову советского человека, то есть в мою голову.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но на этот раз ваша голова осталась цела.
А.ПРОХАНОВ: На этот раз голова в данном случае осталась цела, и вот я ее принес к вам. Рубите.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Рубить пока не будем, потому что, во-первых, надо сделать небольшой перерыв буквально на минуту. А во-вторых, вы должны будете еще пару тем прокомментировать, а потом уже разберемся с вашей головой. Напомню, что в программе «Особое мнение» сегодня выступает Александр Проханов. Мы к вам скоро вернемся.
РЕКЛАМА
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов. Давайте еще продолжим тему сегодняшнего выступления президента. Есть некоторые аспекты, на которых я бы предложила остановиться.
А.ПРОХАНОВ: Сейчас я довершу просто эту свою концепцию рывка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, давайте. Про нового Путина.
А.ПРОХАНОВ: Концепцию рывка. Значит, рывок предполагает некоторые условия, которые могут помочь людям его совершить. Во-первых, он говорил о пассионарности, то есть необходимо опять проснуться, необходимо создать в себе вот это огнедышащее, творящее начало, которое было всегда в русских. Он сказал, что необходимо общее дело, которое бы нас соединило вместе. Он сказал, что для совершения этого рывка, конечно, необходимо ощущение нашего величия и нашей истории, и нашего единства с предками, и с грядущими людьми. И мобилизационный проект предполагает подавление. Кроме положительного момента там есть, как бы, репрессивный момент. И там были враги, о которых он говорил. Этими врагами он назвал людей, переводящих национальные ценности в оффшорные зоны. Значит, он обещал покончить с оффшорной экономикой.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он произнес сумасшедшее слово «деоффшоризация».
А.ПРОХАНОВ: Да, завшиверизация.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, в общем, да, как-то не по-русски.
А.ПРОХАНОВ: Да. Не так. И потом он, конечно, удивительную вещь сказал, что необходимо инвестировать излишние сверхденьги в национальную экономику. Это первое слово. Кстати, все то, о чем говорят люди типа Глазьева, кстати. Это новые такие вот патриотические экономические посулы. Это очень важно.
Значит, мы накопили в стабилизационном фонде или в фонде национального благополучия подушку безопасности, как он сказал. Сверх этого у нас накопились деньги, мы будем их инвестировать в нашу экономику. И среди этих врагов он не назвал либералов. Вот, что удивительно. Обычно, ведь, после этих схваток он был чрезвычайно жесток по отношению к протестному движению. То ли протестное движение исчезло и не о чем говорить, то ли он перестал чувствовать протестное движение враждебным по отношению к себе.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, там была фраза по поводу того, что невозможно существование политика, который получает указания из-за границы, финансирование и прочее-прочее...
А.ПРОХАНОВ: Но это же не протестное движение.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не это ли намек на каких-нибудь иностранных агентов тех самых пресловутых? Может быть, это не протестное движение он имел в виду, но камень в огород вот этих несчастных людей...
А.ПРОХАНОВ: Этих несчастных людей, живущих на иностранные миллионы – это, конечно, действительно...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не знаю насчет миллионов, но многие организации, которые существуют на гранты просто потому, что здесь у них нет возможности существовать, вынуждены брать.
А.ПРОХАНОВ: Он сказал об организациях, которые занимаются политикой. Если эти организации занимаются политикой, то они, конечно, не законны.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть иностранные агенты.
А.ПРОХАНОВ: А если эти организации занимаются благотворительностью, как вы сказали, или накладывают на лицо макияж, ради бога. Но это удивительно, что он ничего не сказал о Болотной площади. Это, мне кажется, вообще люди Болотной площади должны быть оскорблены. Их просто не заметили.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Невниманием президента?
А.ПРОХАНОВ: Ну, как будто их нет, как будто это микробы, как будто это какие-то инфузории-туфельки. Их не заметил Путин. Вот даже не это огорчило. Вот это удивительное дело – он обошел стороной вот такое грозное, страшное явление как, там, Навальный или Удальцов. Удивительно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вообще было бы странно, если бы президент в своем послании федеральному собранию, говорил что-нибудь про оппозицию или про протестное движение.
А.ПРОХАНОВ: Ну почему? Они же в течение полугода трепали Кремль. И, причем, трепали очень мощно. А теперь все как-то рассосалось. Вот это было так. И потом, повторяю, конечно, были вещи сомнительные.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В каком смысле сомнительные?
А.ПРОХАНОВ: Ну вот, например, он сказал, что надлежит приватизировать многие вещи. Волна приватизации грядет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.
А.ПРОХАНОВ: И сказал, что это будет честная приватизация без залоговых аукционов.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да-да-да. Сравнил с 90-ми, сказал, что не так, как в 90-х.
А.ПРОХАНОВ: Но, видите ли, многие спрашивают себя. Вот, наш народ, который живет или на грани бедности или за гранью бедности, он разве может что-нибудь купить? Он может купить парикмахерскую или завод, или, например, какие-нибудь там 100 га земли? Значит, эти угодья опять купят богачи. Это будет честная приватизация, но она опять увеличит достояние Дерипаски, Абрамовича, Вексельберга. Вот это сомнительные вещи.
Вторая сомнительная вещь – это не я заметил, это такие, прозорливые эксперты заметили, что мы будем вкладывать деньги... Не будем больше вкладывать в американские ценные бумаги деньги, как он сказал. Будем вкладывать в ценные бумаги отечественные. А что такое ценные бумаги? Это банки, это опять крупные корпорации. Ведь, у вас-то нет ценных бумаг, согласитесь?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет. Откуда у меня?
А.ПРОХАНОВ: У меня вообще бумаги нет никакой. И я останусь за пределами вот этих вкладываний. А в целом, повторяю, он говорил очень взвешенно и на многих людей, даже на тех, кто аплодировал ему во время его угроз в адрес криминалитета и воровства, а многие мучительно аплодировали при этом...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И радостно кивали, когда он говорил про счета зарубежные и прочее.
А.ПРОХАНОВ: Нет. Они аплодировали, а когда он переходил к другой теме, они облегченно вздыхали. Но на всех это произвело благоприятное впечатление.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тогда давайте буквально один аспект еще. В речи Владимира Путина прозвучала еще тема по поводу предоставления гражданства. И он сказал, что прямым потомкам выходцев из России гражданство должно предоставляться в ускоренном порядке, причем сформулировано очень интересно: «Прямым потомкам тех, кто родился в Российской империи и Советском Союзе». Это очень интересно. Это значит, что там финны с поляками к нам могут потечь реками бурными. Как-то вот тут имперскость как-то обозначена интересно.
А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, что еще очень важно? Он сказал о единстве нашей истории. Это говорит, что он сливает в единый поток белую, православную монархию и советскую. Он ни одного камня, повторяю, не кинул в адрес советского. А иногда он грешит этим, не говоря уже о наших богословах, которые нет-нет да и швырнут ком грязи. Он не поднимал тему Ленина, звезд. И, может быть, действительно, вы правы. Может быть, действительно, грозит массовая депортация финнов в Россию.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думаю, они будут с восторгом заселять просторы Карелии.
А.ПРОХАНОВ: Во-первых, действительно, с восторгом. Потом все, что они делают, приезжая по воскресеньям в Петербург на уик-энд...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все станет гораздо проще и дешевле.
А.ПРОХАНОВ: И навсегда.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Финны точно с радостью переселятся – здесь жить проще и веселее. Хорошо. Александр Проханов в программе «Особое мнение». Давайте закончим уже с выступлением Владимира Путина. Здесь очень много международных тем. И, в частности, вовсю обсуждается история с Сирией. Дело в том, что США признали национальную коалицию оппозиционную Сирии легитимной властью. И Россия уже очень жестко на это отреагировала, говорит, что это признание противоречит договоренности. Группа друзей Сирии тоже признала этих оппозиционеров. Это сейчас новая война назревает? Что это такое?
А.ПРОХАНОВ: Ну, какая новая? Она уже идет. И более того, по моим ощущениям, эта война носит...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, но Америка до этого не признавала вот так официально, что «мы с вами, коалиция, будем работать дальше».
А.ПРОХАНОВ: Эта война носит затяжной характер. Это усиливает позицию сирийских повстанцев, это обеспечивает им, может быть, даже больший приток оружия. Вернее, может быть, легитимизацию этого потока (он и так сейчас значительный). Но как ни странно, меня радует признание Америкой сирийской оппозиции.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему?
А.ПРОХАНОВ: Потому что это признание осложнило отношения между американцами и Россией. Вот, список Магнитского, который все здесь переживают как трагедию, и это меня радует.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Про список Магнитского тоже поговорим обязательно.
А.ПРОХАНОВ: Меня радует, что они приняли этот список. Это осложнило отношения между Россией и Америкой. Чем сложнее отношения между Россией и Америкой, тем стремительней мы будем развиваться, будем вооружаться, будем развивать свой военно-промышленный комплекс, будем бережно относиться к собственному суверенитету. То есть патриотические направления, которые все эти 20 лет чахли, когда мы любили с Америкой друг друга, они сейчас будут расцветать. А поскольку я – консерватор и патриот, я считаю, что чем хуже наши отношения с Америкой, тем лучше России.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 2 вопроса. Получается так, что эволюция и развитие во имя мира невозможны – только во имя войны у нас?
А.ПРОХАНОВ: У нас так получается, что после 1991 года у нас возникли маленькие проблемы. Мы лишились примерно трети нашей территории и лишились суверенитета. Козырев прямо сказал (бедный Козырев лупоглазый, прости меня господи), что Россия должна идти в фарватере внешней политики американцев. И внешнее управление Россией до сих пор остается через финансовое перекачивание наших средств на Запад. Поэтому проблемы Америки – они велики для нас, и Америка мешает, действительно, суверенизации России. Поэтому чем острее будут конфликты между Россией и Америкой, и конкретно между Путиным и Обамой, тем быстрее Россия будет избавляться от этого остаточного внешнего управления.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть пока отношения на том уровне, на котором они и сейчас существуют между Россией и США, у нас никакого развития, там, военной промышленности и прочего не будет происходить?
А.ПРОХАНОВ: Почему? Оно идет, но не такими темпами. Понимаете, как только американцы начнут строить, действительно, свои радары в Румынии и в Польше, я думаю, что резко усилится оборонзаказ, связанный с Искандерами. Сейчас Искандеры мы производим, но не в том количестве, который необходим. А что такое увеличение Искандеров? Это новые заводы, станки, рабочие места, это новые технологии, это форсированное создание производств, которые производят цивилизационный продукт, а не губную помаду или какие-нибудь соки фальшивые. То есть повторяю, обострение отношений с Америкой будет способствовать быстрой индустриализации России.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В контексте этого России нужно продолжать поддерживать режим Башара Асада?
А.ПРОХАНОВ: Она будет продолжать его поддерживать не одна сама, а вместе с Китаем, с Ираном, с Индией. Это вопрос независимости России. Падение режима Асада переводит стрелки сразу на Иран, начинается антииранская кампания или война. Крушение Ирана или ослабление – это выход Запада и американцев в это постсоветское среднеазиатское пространство, и там начнется чудовищная хаотизация. Об этом, кстати, Путин сказал.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, вот, я вас слушаю и у меня такое ощущение, что вы уже практически за Третью мировую.
А.ПРОХАНОВ: Да не то, что за Третью мировую. Я ее солдат. Вы видите, весь уже прострелянный...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В обмундировании.
А.ПРОХАНОВ: Ну, я бывал уже в плену. Я бежал из плена и попал в другой сразу, видите? В плен вашего обаяния.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И теперь ждете Третьей мировой.
А.ПРОХАНОВ: Да, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чтобы сразу все начали быстрыми темпами развиваться.
А.ПРОХАНОВ: Вот так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Поподробнее про акт Магнитского, хотя бы чуть-чуть можно вас попросить? Дело в том, что наши слушатели на сайте просят вас прокомментировать принятие акта Магнитского и симметричный, асимметричный ответ России.
А.ПРОХАНОВ: Ну, Тань, вот видите, я в этом мало, что смыслю. Я вам сказал, что то, что американцы приняли этот акт, меня порадовало. Это обострило отношения с Америкой. Что мы сделали в ответ, ну, мне трудно понять. Я как-то сказал, прокомментировал, лучшим бы ответом на акт Магнитского был бы форсированный спуск на воду еще одного Борея, еще одной подводной лодки. И если бы на этот спуск приехал Владимир Владимирович и мелом на этом черном борту написал «Не валяй дурака, Америка», это бы расценили как наш асимметричный ответ на акт Магнитского. Вот, я таких взглядов, Тань.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Интересных взглядов. И можем понаблюдать за кардиограммой, которая идет сейчас у вас за спиной.
А.ПРОХАНОВ: А что там, уронили что ли? Боже мой! Кому же я так насолил-то?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Даже не знаю. Но напомню, что у нас на сайте вы можете голосовать за или против того, что говорит Александр Проханов. Мы сейчас с вами делаем небольшой перерыв. Вы пока можете писать сообщения на номер +7 985 970-45-45. А у нас еще есть очень важная тема, связанная с Северной Кореей, потому что, судя по всему, Александр Проханов всем там помог запустить ракету, спутник. Что там на самом деле запустили, я думаю, вы нам расскажете.
А.ПРОХАНОВ: Вот удивительно, что сегодня собрались у радиоприемников те, кто не любит мракобесов. Это я по кардиограмме сужу. Это очень огорчительно, кстати. Вот, раньше к нашему брату были как-то снисходительнее.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Погодите. Может быть, через 3 минуты перерыва вернутся нормальные люди. Мы скоро вернемся.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Проханов. Давайте про Северную Корею. КНДР запустила спутник удачно. Тут уже разом выступил Евросоюз, НАТО, все обеспокоены, собираются обсуждают вопрос санкций, экстренно собираться. Ну, там Россия так, немножко поспокойней отреагировала. Но тем не менее, вот, составляющую политическую и техническую, потому что все же говорят, что это никакой не спутник, а баллистическая ракета. Вот, 2 эти составляющие как бы вы прокомментировали?
А.ПРОХАНОВ: Я могу только восхититься Северной Кореей. На протяжении десятилетий маленькая страна сопротивляется гигантскому давлению. На нее давят страшные страны, грозят, шантажируют, устраивают блокады. А они отстаивают свой суверенитет, своеобразный, конечно, суверенитет, который многим просто не по зубам. Это, конечно, очень жестокая мобилизационная модель. Но они его отстаивают. Более того, они добиваются колоссальных для такой маленькой страны научно-технических достижений в военной сфере. И не только – и в градостроительстве, и в медицине, и в гидросооружениях. И это поразительно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так вы считаете, что это была баллистическая ракета или, все-таки, спутник, как было объявлено официально? Ну, вы же помогали им собирать это.
А.ПРОХАНОВ: Тань, что такое спутник и что такое баллистическая ракета? Вы разбираетесь вообще в этих проблемах? Спутник – это то, что выносится на орбиту баллистической ракетой. Вместо этого спутника могла быть ядерная бомба.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, могла быть.
А.ПРОХАНОВ: Поэтому Северная Корея...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Могли болванку просто такую.
А.ПРОХАНОВ: Ну, спутник – это то, что делает пи, пи, пи, пи. А ядерная бомба – это бу-бум!
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И гриб такой.
А.ПРОХАНОВ: Ну, такой мухоморище.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Прекрасно.
А.ПРОХАНОВ: И то, что они это сделали, это, конечно, огромный национальный подвиг. И поразительно, что вот эти страны, которые имеют ядерное оружие, баллистику, они окрысились на них. Почему Корея не имеет права? Почему имеет право Израиль иметь ядерные бомбы, а Корея не имеет? Почему Китай, Индия, почему Франция имеют право строить ракеты баллистические, а Корея – нет? Это что? Это что за мировой порядок? И правильно я делаю, что помогаю северным корейцам запускать баллистические ракеты. И впредь я буду делать. Не смотрите на меня такими глазами. Я буду это делать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Делайте. Если вы не хотите помогать России этим заниматься, помогайте хотя бы Северной Корее.
А.ПРОХАНОВ: А России не надо помогать – она, кстати, блестяще справляется, слава богу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, Булава-то у нас летает только, вот, на раз.
А.ПРОХАНОВ: Вы плохо следите за событиями. Булава сейчас летает, попадает в кол. Кончились.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кончились те времена, когда Булава не летала вообще.
А.ПРОХАНОВ: Кончились времена, когда Булава уклонялась от цели, потому что ввели военную приемку. Там были разгильдяи, разгильдяйство на производствах. Опять вернули военную приемку. Сидят офицеры, следят за каждыми контактами, принимают жестко. Булава полетела.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сразу. Как только узнала о перестановках в Министерстве обороны, даже без команды Булава взяла и полетела сама.
А.ПРОХАНОВ: Ну, знаете, оставим в покое нашу дорогую Булаву.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну давайте оставим в покое. Хорошо. Кстати, вы следите за тем, что происходит вокруг бывшего министра обороны, Оборонсервиса и прочего-прочего?
А.ПРОХАНОВ: Ну как я могу не следить? Конечно, я слежу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут смягчили условия домашнего ареста для госпожи Васильевой. Госпожа Сметанова пошла на сделку со следствием. А про Сердюкова все молчок. По-прежнему молчок. И как-то так вот, вроде, и Путин с Медведевым тоже его, как бы, ну, не то, чтобы выгораживают, но говорят «Претензий к нему нет. Все в порядке».
А.ПРОХАНОВ: Знаете, драма всего того, что происходит, состоит в том, что, конечно, без санкции Путина вот этих разгромов не было бы. Это ясно, что это не самодеятельность Бастрыкина, это приказ сверху. И, казалось бы, вот эта борьба с коррупцией должна страшно вдохновить народ, который изнурен этой коррупцией, изнурен этим тотальным воровством, когда своровали всю Россию. Отраслями воруют, понимаете? Уже не объектами отдельными, а целыми отраслями воруют.
Но то, что за пределами следствия, возмездия остаются такие люди как Сердюков, приводит к обратному результату – нарастает дополнительное раздражение. ненависть, разочарование. Понимаете? И, конечно, издержки вот этой борьбы с коррупцией связаны с тем, что не получается переманить на свою сторону большинство населения. Надо громить главных устроителей эти схем. Посмотрите, ну, что делает Сердюков? Он, по существу, передал управление Министерства обороны гарему. Впервые в истории российской обороны военным ведомством управляет гарем.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уже нет.
А.ПРОХАНОВ: Ну как эти гаремы, как эти очаровательные наложницы могут заниматься сложнейшими финансовыми схемами без главного конструктора?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все равно не понимаю, почему высшее руководство страны не дает санкций на преследование людей уровня Сердюкова?
А.ПРОХАНОВ: Я тоже не понимаю. То есть я-то догадываюсь, почему. Но мне кажется, что это просто ошибка. Ошибка начинать борьбу с коррупцией, останавливаться на этом уровне. Утешает только одно – что, действительно, распространен некий список высших лиц государства, которых будут трепать по коррупционным скандалам. И этот список – там есть несколько дам с прекрасными подтяжками, с бриллиантами в ноздрях.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, с дамами-то более или менее все ясно. А, вот, с Сердюковым не ясно, но интересно.
А.ПРОХАНОВ: Интересно, да. Мне кажется, что, все-таки, Сердюков получил мандат на министерское правление не от Путина, а, может быть, откуда-то из более высоких инстанций. Может быть, его похоронят на аризонском кладбище.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да вы что?
А.ПРОХАНОВ: Может так быть.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто может быть важнее самого Владимира Владимировича?
А.ПРОХАНОВ: Мировое правительство. Может быть, это? Может быть, действительно...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мировая закулиса?
А.ПРОХАНОВ: Да, мировая закулиса.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Страшно подумать, как они дотянулись аж до самого святого практически.
А.ПРОХАНОВ: А что вы удивляетесь? У нас каналом НТВ управляет Закулистиков.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Но с каналом НТВ таких проблем нет.
А.ПРОХАНОВ: Как знать. Может, и появятся.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может быть. Посмотрим. Еще одна тема, которую очень просят прокомментировать вас, это история с маршем 15 декабря. Уже в эту субботу должна пройти акция. Не согласовали, ничего не получилось. Переговаривались-переговаривались, и уже там и Совет по правам человека как-то присоединился. Ничего не вышло. Мэрия свое, оппозиция свое, не договорились. То есть люди пойдут (ну, какие-то уж точно пойдут). Чем все это закончится?
А.ПРОХАНОВ: У меня есть ощущение, что в последний момент согласуют.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все уже, последний момент закончился.
А.ПРОХАНОВ: Ну нет – еще продлят, пролонгируют. Потому что никто не хочет... Ну, представляете картину? Выйдут на эту демонстрацию 700 человек и их будут дубасить. Неприлично. Поэтому никто не хочет позора. Потому что если не согласуют, придет 700. А если согласуют, тогда придут целых 2 тысячи. И поэтому и оппозиция не захочет такого позора, да и власти не нужно этих несчастных 700 дубасить. Я думаю, что согласуют. Вот, видит бог.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть это во всеобщих интересах?
А.ПРОХАНОВ: Это в интересах и отсутствующей оппозиции протестной, и в интересах могущественной власти.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему вы говорите, что она отсутствует? В мэрии она точно как-то присутствует, 3 дня переговаривается. Если о ней конкретно не сказал Владимир Путин, это не значит, что ее нет.
А.ПРОХАНОВ: Нет, ну, мы же с вами понимаем, что этот пик прошел, а новый еще не наступил. И в эту паузу, в это затишье, я думаю, что власть сумела и сумеет сделать очень многое, чтобы этот пик был, как бы, остановлен. Хотя, тарифы, которые растут как безумные, они говорят, что, может быть, этот пик и повторится. Но я думаю, что уже будет другой контингент и другие будут лидеры. Вряд ли Ксения Анатольевна поведет изголодавшихся шахтеров.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот, кстати, не очень понятно, как могут уживаться тот самый прорыв, о котором говорил Путин в вашем изложении, и вот эти растущие тарифы.
А.ПРОХАНОВ: Ну очень просто.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как могут уживаться радужные планы о том, что вот у нас такая прекрасная ипотека и у всех будет жилье, и то, что, на самом деле, происходит? Это как-то 2 разные, не пересекающиеся между собой реальности.
А.ПРОХАНОВ: Нет, просто вообще рывки все, кто бы их ни совершал, - сталинская, петровская Россия или Сингапур, или послевоенная Германия – они требуют жесточайшей экономии средств. И как раз прорывы и рывки связаны с понижением жизненного уровня. Потому что деньги нужны на предприятия, на оборону, на университеты, на школы. И поэтому, так сказать, пушки вместо масла – это не простые словеса.
Поэтому я не думаю, что увеличение бремени, которое ложится на трудящихся, находится в противоречии с задачей в ближайшие годы совершить рывок.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Главное – трудящимся это объяснить.
А.ПРОХАНОВ: Ну... Для чего мы с вами?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, не знаю. Думаете, мы должны с вами им это объяснять?
А.ПРОХАНОВ: Мы объясним это.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не президент, не премьер должны им это объяснить?
А.ПРОХАНОВ: Объясним-объясним, конечно. Я думаю, что трудящиеся поймут нас в очередной раз. В очередной раз за эти 150 лет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, как минимум. Да. Терпеливые трудящиеся в России. Очень. Удивительно просто. Ну и сейчас упростят гражданство, и будет еще больше терпеливых трудящихся.
А.ПРОХАНОВ: Видимо, так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будет много веселых и терпеливых трудящихся.
А.ПРОХАНОВ: Видимо, так, Танечка. Видимо, так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. В программе «Особое мнение» сегодня выступал Александр Проханов. Большое спасибо, Александр Андреевич. Если вы что-то не услышали, не расслышали или хотите повторить, то тогда вам на сайт «Эха Москвы» - там уже совсем скоро появится это «Особое мнение». Всем большое спасибо. Пока.