Николай Усков - Особое мнение - 2013-01-02

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Здравствуйте! Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр,и я рада приветствовать в этой студии Николая Ускова – руководителя проекта «Сноб». Здравствуйте, Николая. С наступившим вас и наступающими праздниками!

Н.УСКОВ – Здравствуйте! Спасибо, вас – также и всех радиослушателей!

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте по темам сегодняшним пройдемся, потом попробуем заглянуть в наступивший 2013 год. Комиксы о жизни пророка Мухаммеда появились в продаже во Франции. Еженедельник «Шарли Эбдо» выпускает эти комиксы. Там, правда, говорят, что это не карикатуры, хотя, конечно, пророк там изображен в карикатурном виде. Тут сразу миллион вопросов, первый из которых- зачем? Если мы помним, чем все эти истории заканчивались в прошлые разы.

Н.УСКОВ – Не знаю. Мне кажется, что европейская культура просто сопротивляется натиску мусульманства. Ведь, собственно, любая ирония над Иисусом – она допустима в рамках европейской культуры. Мы к ней относимся снисходительно. Ну, может быть, кто-нибудь не хотел бы ничего общего с этим иметь, но в целом для Европы – это такой, выстраданный вопрос. Вопрос свободы совести. Я думаю, что просто радикализм мусульман действует, как красная тряпка на европейских интеллектуалов. Им постоянно кажется, что их обделили в свободе, в том числе в свободе совести. И они не находят никаких внятных объяснений, почему они должны себя сдерживать. Почему они не имеют права здесь шутить. То есть, вездеможно шутить, в том числе над Иисусом, а вот, здесь – нельзя. Потому что сидят какие-то параноики рядом в грязных хламидах, которые начинают все время улюлюкать, поджигать машины и взрывать посольства. Я думаю, что это такая реакция интеллектуальной Европы на ограничение свободы совести.

Я, надо сказать, на стороне интеллектуальной Европы нахожусь, потому что я считаю, что в принципе, слова, ирония необходимы обществу. Слова критические необходимы обществу; ирония необходима обществу, потому что это некий способ проверки наших ценностей на прочность. То есть, можно в них верить слепо, а можно подвергать их некому сомнению, может быть даже осмеянию, и убеждаться в их действенности или недейственности – неважно. Тем не менее, это наше право. Наше право подвергать ценности сомнению и осмеянию…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, а их право защищать свои ценности.

Н.УСКОВ – Пусть защищают. Кто окажется сильней – тот и победит в конечном итоге.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А, это не перерастет в какую-то глобальную войну, потому что вы помните, что было после этого странного и, на мой взгляд, совершенно, дурацкого фильма «Невинность мусульман».

Н.УСКОВ – Нет. Абсолютнодурацкого. Вообще, всякая ирония над религиозными ценностями она уже давно выглядит таким анахронизмом, она уже выглядит давно дурацкой. Она мне все время напоминает 18 век – борьбу с католической церковью, которую героически вел Вольтер, например. Все это сегодня выглядит немножко уже старомодно, да? Но, тем не менее, если у части общества – видимо, достаточно образованного- есть потребность в такой критике, такой иронии, то эта часть общества имеет на это право. Я считаю, что это наша ценность. Мы завоевали свободу совести, между прочим, путем длительных кровавых войн эта свобода совести была завоевана. То есть, Европа пришла к ней благодаря, собственно, довольно жестким конфликтам. И эти жесткие конфликты научили европейцев, спокойней относится к вопросам веры, к вопросам нашей непохожести друг на друга. К нашему праву быть самими собой и уважать это право – элементарное требование европейской культуры, европейской цивилизации. Сейчас мы сталкиваемся с таким большим, масштабным цивилизационным конфликтом, и я не считаю, что мы должны спустить штаны и сдаться. Мне кажется, что мы должны отстаивать наше право говорить, думать то, что мы хотим.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Здесь идет война против какой-то конкретной религии илипротив любого религиозного радикализма?

Н.УСКОВ – Я думаю, против любого религиозного радикализма. Посмотрите, какую поддержку имел панк-молебен «Пусси Райт» в мире. Именно, по той же причине у любого человека есть право высказывать сомнения с сакральности тех ценностей, в которых убеждено большинство: сакральность Путина, сакральность храма Христа Спасителя, сакральность церкви как института. Я считаю, что у общества должно быть больше терпимости в этом вопросе. Коль скоро Россия – я уверен – все европейская страна, она должны быть скорее с европейцами, чем с мусульманами. К сожалению, все чаще Россия оказывается в одном ряду с мусульманскими, фундаменталистскими странами, которые стадиально находятся в другом измерении, а не с нашими братьями в Европе, которые, как мне кажется для России, для русской культуры гораздо значительнее и важнее. То есть, вся русская литература, вся русская музыка, все русское искусство, вся русская философская мысль – конечно, плоть от плоти Европы.

И, почему мы вдруг в этом конфликте, скорее всего, симпатизируеммусульманам, которые очень далеки от нас – мы все это прекрасно знаем, культурно далеки – я, честно, не очень понимаю. Мусульмане, конечно, тоже очень разные. Есть мусульмане Саудовской Аравии, есть мусульмане Дагестана, есть мусульмане Татарстана, есть мусульмане – я не знаю – Северной Африки – это, конечно, тоже не единые культуры. Там тоже разная реакция на все эти провокации западных интеллектуалов. В каких-то странах она очень радикальная, - в каких-то спокойная и равнодушная.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но, мы оказываемся на стороне тех – самых радикальных…

Н.УСКОВ – Мы на стороне самых радикальных и темных – мракобесов каких-то. Я, честно, то не очень понимаю. Мне кажется, это такой отказ и от собственной идентичности.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Сейчас мы сделаем перерыв, буквально на одну минуту, и я думаю, что эту тему еще продолжим. Оставайтесь с нами.

НОВОСТИ.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Николай Усков – руководитель проекта «Сноб» пишет. Вот, смотрите, наша слушательница Рая пишет, что культурные люди не будут дразнить других.

Н.УСКОВ – Теоретически – да. Но, понимаете, ведь конфликты между народами – они имеют, в общем, такое, нерациональное происхождение. Я вот, нашей радиослушательнице порекомендовал бы пожить какое-то время в мусульманском районе Парижа и посмотреть на, собственно, свою реакцию. То есть, мы должны понимать, что люди живут в разных ситуациях. Все-таки в России мы еще не столкнулись с такой остротой неприятия чуждой культуры, с которой столкнулась Западная Европа, в том числе Париж, прежде всего – Франция. Во-первых, мы имеем длительный опыт сосуществования с мусульманами – нашими согражданами, мы привыкли к ним, мы, в общем даже перероднились и переженились. У меня няня, соседка была… - не у меня, а у моего сына – она, скажем, армянка; лучшие друзья по двору – мусульмане. То есть, мы привыкли, мы жили так всегда. Мой лучший друг детства…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Нынче это называется: «мультикультурализм».

Н.УСКОВ – Да, это особенность российской государственности. Россия – это многонациональная империя.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Многонациональная… да.

Н.УСКОВ – И, соответственно, мы всегда жили вместе, у нас другой порог чувствительности в данном вопросе, тем не менее, даже в России это сосуществование не всегда бывает мирным. Мы знаем про Кондопогу, мы видим бесконечные истерики по поводу стреляющих свадеб, лезгинки в центре Москвы. Честно говоря, я не очень понимаю, что плохого, что люди стреляют в воздух или танцуют лезгинку. Я в этом не вижу ничего, решительно, плохого. Ну, и хрен – пусть делают, чего хотят. В конце концов,радуются. Они же не в людей стреляют – в воздух. Холостыми патронами или какими-нибудь не очень опасными. Или танцую лезгинку у памятника героям Плевны. Какая разница? Мы тоже можем плясать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А вэдэвэшники – в фонтанах купаются. Да, действительно!

Н.УСКОВ – Мы же можем поплясать все. Вот, мы на Новый год все пляшем по дворам – ничего. Это же никого не смущает. Но, в России уже тоже начинается… - то есть, эти общности, общины разные они испытывают на прочность, конечно, русским мир, в том числе, и поэтому я бы так не стал обольщаться по поводу нашей этой несгибаемой уверенности, что мы не будем никого оскорблять. Мы уже начали оскорблять. Мы уже начинаем заставлять этих людей по-другому жить. Посмотрите, какое безобразие со всеми мусульманскими религиозными праздниками в Москве. Недостаточно мечетей – их практически нет в городе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Мэр Москвы считает, что хватает мечетей.

Н.УСКОВ – Вы знаете, я живу недалеко от Олимпийского проспекта – я никак-то что-то не улавливаю. В таком огромном, шикарном городе, как Москва, неужели нельзя построить храм, в котором все люди не могут поместиться внутри. Почему тысячи людей стоят на коленях на улице? Вот, это мне совершенно непонятно, почему нельзя сделать большой, нормальный храм, и не один, а 20, 30.В Москве, по-моему, 2 или 3 мечети – это безобразие, на самом деле. У нас тоже это все начинается. Не надо тут гордо задирать нос и говорить, что существуют какие-то провокаторы во Франции, а мы здесь все…. У нас провокаторы – это, извините, правительство.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Продолжая тему религии, Владимира Путина просят разрешить ношение в школах хиджабов. Коллективное прошение граждан направлено в администрацию президента. Как вы считаете, Владимиру Путину стоит поддержать обращение - или нет.

Н.УСКОВ – Я полагаю, что хиджабы… понимаете, здесь очень старый принцип. Был такой в свое время конкордат между воюющими протестантами и католиками Германии. Они, наконец, сели за стол переговоров и договорились – это было в середине 16-го века – и приняли:«чья власть – того и вера». Cujusregio, ejusreligio – по латыни это было сформулировано. И, я считаю, что в республиках мусульманских по преимуществу – мы все их знаем прекрасно – это право вполне разумно и осмысленно. Но, скажем, в Москве – это будет выглядеть довольно странно. Я полагаю, что в тех случаях, когда большинство родителей составляют мусульмане- они, наверное, имеют право выглядеть так, как они привыкли. Также, как в Москве мы имеем право выглядеть так, как мы привыкли. Мне кажется, что здесь нужно поступать сообразно просто культуре и обычаям места. То есть, в Москве это будет выглядеть довольно дико.Я бы не хотел этого – честно. Я бы не хотел в школе видеть в школе своего ребенка детей, девочек в хиджабах. Мне кажется, это довольно странно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, а если говорить в целом, эта война или не война- как бы вы это сформулировали: светского против религиозного – кто победит? И есть ли, вообще, этот конфликт сейчас?

Н.УСКОВ – Он, безусловно, есть, причем, даже в странах очень умеренно религиозных – типа западноевропейских странах – этот конфликт тоже ощущается. Просто мы его не в состоянии разглядеть пока, потому что там нет такого радикализма. Но, безусловно, люди консолидируют свою идентичность, и, по большому счету эта выходка французов очередная – это же тоже про идентичность французов. Они хотят сохранить свою светскую идентичность. А светская идентичность – это такая же сильная идентичность, как и религиозная. Это такая же вера. Вера просто не в бога, а в разум, например или в природу. По большому счету – явления одного порядка.

Так вот, я полагаю, что, конечно, сейчас на фоне глобализации идет консолидация вокруг своих ценностей, важных для тебя. Ничего нет плохого – я считаю, что и светское и религиозное будут сосуществовать; они никуда не денутся, они сосуществовали на протяжении тысячелетий. Я , честно, не думаю, что мир станет каким-то мракобесным. Он просто станет менее свободным, в нем будет больше границ. Но, сначала мы сняли все границы – сейчас они по чуть-чуть,пунктирно появятся снова. В этом нет ничего плохого. Все равно мы движемся к более свободному миру, в конечном итоге.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Это Николай Усков – руководитель проекта в программе «Особое мнение». Президент Путин подписал закон, повышающий предельный возраст высокопоставленных чиновников до 70 лет. Вообразите, какая реакция пошла в соцсетях, интернете. Комментарии все примерно одинаковые, что «ну, вот, значит, до 70 лет Владимир Путин будет возглавлять страну».

Н.УСКОВ – Ну, он может ее возглавлять и дальше.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А, также все вспомнили советские времена…

Н.УСКОВ – «Взбесившийся принтер» может принять поправку к этому закону с легкостью, и хоть до 100 лет будет править, сколько хватило бы энергии и пороху. Я полагаю, что, конечно, элита старится. То окружение Путина, та команда, которая пришла вначале «нулевых», и осколки «ельцинской» команды – онипросто элементарно уже старятся. Они становятся старше – это грустный процесс, но неизбежный. Современная власть не придумала пока никакого эффективного механизма освежения, омоложения элит, а наоборот, Государственная дума не является источником новых кадров. Она фактически является просто неким таким, кукольным театром, которым дирижируют сверху, из Кремля; и, конечно, эти люди едва ли способны быть сменой тех, кто сегодня находится у власти. Потому что большинство тех, кто сегодня находится у власти – это люди прошедшие через процедуру выборов, либо прошедшие через очень напряженную войну кланов в 90-х, в начале «нулевых», это люди, в общем, очень эффективные, оправдавшие оказанное им доверие.

Ничего подобного на смену им не идет. На смене находится вот, эта серая, невнятная масса на Охотном ряду, которая, конечно, никаким кадровым резервом являться не может…. То есть, она может гипотетически, но ничего хорошего для страны в этом не будет, потому что…. Как происходит ротация кадров в крупной корпорации? Вот, человек привносил свою эффективность- его повышают; еще раз – опять повышают и так далее… до самого верха. В современном российском государстве не это является критерием – не эффективность, а лояльность. Соответственно, ну сколько нужно лояльных людей? Ну вот, они вокруг тебя – эти лояльные люди, они уже доказали свою лояльность и зачем тебе кто-то еще?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но, как гласит теория элит, невозможно развитие и дальнейшее существование без притока новой крови.

Н.УСКОВ – Это в том случае, если развитие стоит в задачах и приоритетах.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, их существование бесконечно тоже невозможно.

Н.УСКОВ – Ну, мы же не знаем, что в голове у ВладимираВладимировича Путина, какой план он нарисовал себе развития страны. Возможно, его план не совпадает с нашим. Мы говорим про развитие, а он думает про сохранение статус-кво, скорее всего. И, мне кажется, что его очень устраивает нынешнее положение дел. Менять его… Я пока не вижу оснований, чтобы он хотел его серьезно изменить. Изменения носят косметический характер. Кадровых новых назначений я тоже не вижу. В общем, тасуется одна и та же колода.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Просто других людей нет или их не пускают?

Н.УСКОВ – А их не пускают. Они не нужны. Просто в них нет потребности. Нет механизма обновления кадров. Прежде всего, как в любом государстве обновляются кадры? Путем выборов, да? А, Думу – кто ее выбирает? Туда пришли эти непонятные люди по партийным спискам. Вот, сейчас "Единая Россия" боится, что она не наберет большинства по партийным спискам. Путин озвучил идею возвращения выборов также по одномандатным округам только потому, что по одномандатным округам "Единая Россия" сможет добрать то, что она потеряла по партийным спискам. Соответственно, мы опять получим тех же непонятных, пыльных – я не знаю – мужиков в «Бриони» и теток с халами в «Шанель». Вот, собственно… и, что из них можно будет потом кого-то ротировать в администрацию президента и правительство – я, в общем, в этом сомневаюсь. Это говорящие головы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Боже мой! Что же, неужели нам остается только надеяться, что мы их переживем?

Н.УСКОВ – Ну, лучше на это надеяться, чем надеяться на революцию. Потому что мне кажется, что сценарий того, что наш генетический материал окажется более долговечным, он мне, честно говоря, ближе, потому что революция – это опять перемешать, перетасовать всю колоду; и в конечном итоге это возврат на тот же круг. То есть, опять у нас будет национальный лидер, которому можно все. Опять у нас начнется хаос и бардак и опять у нас появится мужчина, летающий на самолете в темных очках. То есть, это такой цикл. Нельзя… понимаете, революция – она, чем опасна? Она дает власть всю целиком национальному лидеру. Мы не должны опять пойти по этому пути. Мы должны медленно мимикрировать в какой-то нормальный строй, где все общество несет ответственность за происходящее, никто не перекладывает ее на какого-то героя.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Да, и героя-то, в общем, нет.

Н.УСКОВ – Ну, он может появиться в любую секунду. Вот, появится Алексей Навальный, потом превратиться Алексей Навальный во Владимира Путина. Обязательно превратиться, потому что такого быть не может. Не может быть…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А, любой, кто окажется на месте Владимира Путина, превратится во Владимира Путина?

Н.УСКОВ – Если только этот человек сознательно не поставит перед собой другой задачи. Понимаете, у Владимира Путина, видимо, довольно цельное представление о том, как надо. Оно ошибочно глубоко, с моей точки зрения, но оно у него цельное. На его место может прийти человек,у которого может быть столь же цельное представление, но не ошибочное, и он сможет…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – И на это нам только стоит уповать и надеяться. Прекрасно! Сейчас сделаем перерыв на несколько минут. Оставайтесь с нами. «Особое мнение» Николая Ускова продолжится.

НОВОСТИ.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Продолжается программа «Особое мнение», в которой у нас сегодня выступает Николай Усков – руководитель проекта «Сноб». Вот, Алла спрашивает у вас: «Прохоров обещал за четыре года переход к парламентской республике. Это реально?»

Н.УСКОВ – Ну, понимаете, Прохоров обещал, наверное, в случае прихода к власти – переход к парламентской республике, потому что сейчас я вам тоже могу обещать переход к парламентской республике в течение двух лет и, в общем-то, цена моим обещаниям «ноль» и даже «минус один». Вопрос в том, способна ли нынешняя власть допустить парламентскую республику; и второй ,не менее острый, кстати, вопрос: способен ли российский народ выбратьна честных, конкурентных выборах по-настоящему эффективный парламент. Потому что у меня, кстати, и на тоти другой вопрос нет однозначного ответа. Я полагаю, что все мы, как народ, как нация готовы голосовать за черта в ступе, за Владимира Вольфовича Жириновского – «по приколу» на протяжении уже такого количества лет- 20 лет его политической карьере, даже больше…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, не многие, как бы…, ну проценты….

Н.УСКОВ – Это все-таки было где-то 20%, где-то даже больше 20%.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, да. В зависимости от... уровня и времени…

Н.УСКОВ – Сейчас, слава тебе господи, 6%. Но, понимаете, сейчас разрешен Владимир Вольфович Жириновский. А, может быть, если разрешат черта в ступе, то будут голосовать «по приколу» за черта в ступе. Я вот, этого, кстати, очень тоже боюсь, поэтому здесь два вопроса. Вопрос готовности элиты завести это осиное гнездо в центрероссийского государства и вопрос зрелости нации: способна ли эта нация ответственно отнестись к выбору. Я пока не уверен. Я прекрасно помню 90-е годы, я помню, как мучительно шло противостояние центральной исполнительной власти с центральной законодательной. Это был очень жесткий, очень мешавший стране, процесс.

Нечто подобное происходило и в начале 20-го века, между прочим, между Думой и царем. И, я думаю, что это противостояние между Думой и царем было одной из причин революции, потому что и там и там не было желания договариваться. Было желание уничтожить. Царь разрешилэту Думу, потому что проявил слабость, и ее ненавидел и не понимал, зачем она ему нужна. И Дума все, что она пыталась сделать – это она пыталась уничтожить царя. Больше ее ничего не интересовало, в конечном итоге. Да – великие столыпинские реформы были все проведены в обход Думы, через указы государя. Это неслучайно так, потому что Столыпин понимал, что Дума его не даст возможность изменить страну. Сегодня происходит то же самое. То есть, в 90-е происходило то же самое. Если мы сейчас, условно говоря, перейдем к парламентской демократии, мы должны понимать, что это может оказаться не только платой, но большой бедой для страны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, это вопрос ответственности каждого гражданина.

Н.УСКОВ – Людей, каждого гражданина. Нельзя голосовать «по приколу», нужно четко голосовать за будущее, нужно быть менее своекорыстным и эгоистичным. Нужно, вообще, быть нормальным, хорошим человеком, чтобы принять ответственный выбор.Готов ли народ к этому? Я готов. Вы готовы, наверное. Алексей Алексеевич Венедиктов готов… Я думаю, что Владимир Владимирович Путин готов. Готовы очень многие люди, но большинство…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Год назад казалось, что очень многие готовы…

Н.УСКОВ – В Москве – да. В Москве. Давайте попробуем хотя бы… Вот, мне интересно. Я честно бы на месте ВладимираВладимировича Путина попробовал бы в Москве. Боюсь, что мы получим фашистский парламент даже в Москве. Просто фашистский. Потому что большинство, к сожалению, не понимает той ответственности, которую на нас накладывает ядерное оружие, огромные просторы, огромные богатства, наше культурное наследие – это огромная ответственность. Мы должны соответствовать всему этому, быть адекватными тем вызовам, которые стоят перед такой огромной страной. Мы не Албания – мы огромная страна. И быть гражданином такой страны – это очень серьезно. Так же как быть очень серьезно гражданином Америки.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – В связи этим, насколько показательным могут быть выборы мэра московского, которые, в общем-то,уже довольно скоро?

Н.УСКОВ – Я считаю, что это, может быть будет одним из тестов. Возможно, даже в Москве планируется что-то в этом роде: провести некий тест на зрелость гражданского общества, на его способность сделать правильный выбор в собственных интересах. Все-таки Москва, безусловно, конечно, один из самых продвинутых регионов страны, может быть не самый комфортный и не самый культурный, но это один из самых богатых и продвинутых регионов страны; и здесь очень много людей, которые, безусловно, абсолютно спокойно могли бы называться французами, англичанами – кем угодно. То есть, они, абсолютно, такие граждане мира. Тем не менее, я даже в Москве не очень уверен.

Я очень часто люблю общаться с обычным человеком – мне это дико интересно, как журналисту. И, только в процессе очень долго разговора мы с ним выходим на общую повестку дня. То есть, поначалу я слышу, что нужно резать черных: «Вот, сейчас я откопаю автомат и всех постреляю». Вот, пока ты с ним говоришь – он начинает соглашаться с твоими аргументами; и уже через часразговора он придерживается более-менее сходных со мной политических взглядов. Но, его первоначальная реакция очень эмоциональная и не гражданская, абсолютно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, потому что он мыслит упрощенными категориями.

Н.УСКОВ – Ну, вот, чтобы он начал мыслить усложненными категориями, условно говоря, нужно просидеть час и проговорить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, что? Это надо делать – какие-то хождения в народ. Ничем это не закончилось, мы прекрасно это помним из истории.

Н.УСКОВ – Мне кажется, это ничем не закончится. Но, наверное, да – здесь есть ответственность народа. Народ тоже должен понимать, что на нем лежит огромная ответственность.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Андрей спрашивает: «Что заставит власть эволюционировать?» Если мы согласились с тем не революции…

Н.УСКОВ – Только понимание того, что так дальше жить нельзя. Что заставило Политбюро ЦК КПССначать реформы? Только понимание того, что иначе все рухнет. Оно и так рухнуло, как выяснилось. Что заставило Николая второго…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – То есть, это понимание приходит - если даже мы говорим про Николая второго – это понимание приходит в момент уже необратимый…

Н.УСКОВ – В момент серьезного кризиса. Ну, почему? В 905 году, когда Николай второй подписал манифест от 17 октября – это был не необратимый процесс. Я думаю, что это была та точка, из которой Россия могла скакнуть на первое место в мире. Но не скакнула, потому что оступилась в следующей точке в 14-м году. То есть, это возможно. Элита в какой-то момент под давлением обстоятельств, из чувства самосохранения принимает решение, что нужно вести какие-то политические реформы. Без этого от нынешнего руководства страны я не жду никаких изменений, потому что им и так хорошо. Власть, вообще, никто просто так не отдает- зачем? Все же хорошо, замечательно, отлично!

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – В России никто просто так власть не отдает?

Н.УСКОВ – Наверное, не только в России, я думаю, что есть масса стран, в которых происходят сходные процессы: Гондурас там, я помню…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Мы не будем сейчас…. Просто хотелось бы понять порядок – с кем сравнивать?

Н.УСКОВ – Никарагуа - я думаю – Куба. Есть много стран, в которых происходят сходные процессы. То есть, есть политическая элита, которая очень хорошо себя чувствует, научилась удерживать власть совершенно безболезненными – даже без каких-то радикальных, жестоких репрессий: просто что-то «бла-бла» по телевизору, слетал со стерхами - и рейтинг нормальный. То есть, тут…

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Ну, на фоне зачистки, вообще, всего политического поля.

Н.УСКОВ – Надо отдать должное Владимиру Владимировичу Путину – он же еще много делает для своего ядерного электората. Люди все равно, реально богатеют, люди все равно, реально лучше живут. Это мы с жиру бесимся – понятно дело – а, вообще, на самом деле, люди стали жить лучше. Ну, может, не так лучше…. Понимаете, «мы хотим жить еще лучше», а пожили бы мы в каком-нибудь«cheesewhiskey». Зачем нам свобода нужна это. Две тысячи прибавки к пенсии. Нет, конечно, это сочетания конечно, дает возможность жить. Просто ожидания соотечественников довольно скромны. Их просто удовлетворить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте тогда в последнюю минуту… Илья спрашивает, что ждет в 13 году: «Серые будни, застой до выборов 2018 года или протестное движение будет возрастать и что-то случиться?»

Н.УСКОВ – Я считаю, главная наша задача в 2013 году – всех и каждого – сохранять человеческой, потому что предыдущий 2012 год продемонстрировал нам, как, в общем-то, не самое подавленные люди страны – а именно, депутаты Госдумы и Совета Федерации – абсолютно, утратили человеческое лицо. Потому что им есть, что терять – там много объяснений, почему они так сделали. Я считаю, чтобы каждому из нас, чтобы противостоять этому, этой радиаде, нужно, прежде всего, откопать в себе человека и сохранить его всеми способами.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Спасибо большое. В «Особом мнении был сего Николай Усков – руководитель проекта «Сноб». Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Большое спасибо, всем счастливо!