Евгения Альбац - Особое мнение - 2013-04-30

М.КОРОЛЁВА: Здравствуйте. Это, действительно, программа «Особое мнение», я – Марина Королёва, напротив – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте, Марина.

М.КОРОЛЁВА: Юлия Тимошенко, решение Страсбургского суда, Европарламент уже требует освобождения. Насколько это важно и для Украины, и для нас, такое решение?

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это очень важно. Потому что это создает прецедент. Я думаю, что Янукович сейчас поставлен в очень тяжелое положение, потому что воевать на 2 стороны, а именно с Россией за газ и с Евросоюзом по делу Тимошенко, я думаю, он не может себе позволить. Мне кажется, что Янукович должен, наконец, понять, что преследование своих политических, чем бы это ни обкладывалось, это очень плохо. И человека, за которого проголосовало чуть меньше 50% Украины во время последних выборов, которые Янукович выиграл, после этого сразу сажать в тюрьму, это отвратительно. И я думаю, что Европа ему открыто это сказала.

М.КОРОЛЁВА: Ну и? Сразу возникает вопрос «Ну и?»

Е.АЛЬБАЦ: Янукович может это сделать. Ей же было отказано сейчас в помиловании. Я думаю, что он вполне может сделать.

М.КОРОЛЁВА: Освободить?

Е.АЛЬБАЦ: Да. Вот, сколько я разговаривала с разными украинскими людьми, они говорят о том, что это лично уперся Янукович. Лично. Это такая месть Януковича своему политическому противнику.

М.КОРОЛЁВА: Но неужели вот так вот, вплоть до освобождения? А что ж тогда потом делать самому Януковичу? Тем самым он просто признает...

Е.АЛЬБАЦ: А что такое? Что с ним сделать?

М.КОРОЛЁВА: Нет, ну как? Это признание просто собственной несостоятельности как президента.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, это признание того, что у главы государства есть право на милосердие. Это, между прочим, одна из важнейших функций, которая принадлежит только и только главе государства. Которой, кстати, у нас не пользуется Путин Владимир Владимирович. Это право на милосердие. Потому что справедливость – это институт, это то, что люди чувствуют, вот, знаете, шестым чувством, вот, несправедливо. Что бы они ни говорили про Тимошенко, какие бы ей статьи ни приписывали, это как с тем же Ходорковским или как сейчас происходит с Навальным. Люди чувствуют: это несправедливо. Поэтому я думаю, что в интересах Януковича, мне кажется, не упираться рогом, а, на самом деле, проявить милосердие. Это он может и, по-моему, обязан сделать.

М.КОРОЛЁВА: А спрогнозировать можете?

Е.АЛЬБАЦ: Нет.

М.КОРОЛЁВА: Ну, вот, в процентах?

Е.АЛЬБАЦ: Нет-нет. Я, знаете, я всегда повторяю фразу Дэвида Ремника «Я не в бизнесе гадания по руке».

М.КОРОЛЁВА: +7 985 970-45-45 – это для ваших SMS-вопросов Евгении Альбац. Вопросы от наших слушателей уже есть, их много, они пришли по интернету. Вот, по Болотной. Как вы думаете, предложение коммунистов амнистировать узников 6 мая – чем оно вызвано?

Е.АЛЬБАЦ: Это безумно интересный вопрос, потому что мы знаем, что Зюганов как бывший заведующий отделом ЦК КПСС знает, что ни одно решение нельзя принимать, не согласовав, соответственно, наверху в ЦК КПСС. Поэтому...

М.КОРОЛЁВА: Даже если это не ЦК и не КПСС?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, нет... Это сейчас совершенно не важно. Кремль выполняет ровно эту функцию координатора. Понятно же, какую роль выполняет администрация президента. Поэтому самый, конечно, интересный вопрос – это на каком уровне это согласовано. И второе, что это выброшено перед митингом, который будет 6 мая в 6 часов вечера на Болотной, в годовщину начала политических репрессий таких в России, год после Болотной, это сделано для того, чтобы как-то успокоить людей, а потом все про это быстро забудут или «Единая Россия» это закатает под асфальт? Или же есть, действительно, понимание во власти, что не надо объявлять войну собственному народу? А то, что сейчас происходит, это война, которая объявлена властью собственному народу. Нам всем.

М.КОРОЛЁВА: Вы имеете в виду вот этих самых узников Болотного дела?

Е.АЛЬБАЦ: Я имею в виду узников Болотного дела, я имею в виду то, что вчера закрыли Гаскарова, члена Координационного совета оппозиции. Несмотря на то, что в суд были представлены характеристики и с работы, где он ведет целый ряд проектов, и это благодарность от мэра Жуковского, и характеристики на него муниципальных депутатов, и так далее. Уж не говоря о том, что Гаскаров сам очень точно сказал. У него был год, чтобы убежать. Он никуда не убегал. Я видела Гаскарова на Болотной, я видела, как у него было разбито в кровь лицо. Я это видела. Я видела, что там творили омоновцы.

М.КОРОЛЁВА: То есть вы были свидетелем?

Е.АЛЬБАЦ: Абсолютно. Я много раз говорила, я готова давать показания по Болотному делу, потому что я это видела. Я стояла на бруствере Болотного сквера и очень хорошо все видела.

М.КОРОЛЁВА: А у вас эти свидетельские показания не принимают в качестве свидетельских?

Е.АЛЬБАЦ: Меня никто не приглашал давать свидетельские показания. Я довольно много и писала об этом, и пишу. Поэтому надо будет дать показания, я дам эти показания.

М.КОРОЛЁВА: Но вот здесь еще предположение в связи с предложением коммунистов у наших слушателей. А, может быть, это связано с тем, что расследованием обстоятельств этого дела собирается заняться международная комиссия правозащитных организаций? Там Amnesty International, Transparency International, вот такие.

Е.АЛЬБАЦ: Ну а, ведь, не случайно было заявление министра МВД Колокольцева, который собрал у себя людей, причастных к делу Сергея Магнитского, и он сказал, что «не обращайте внимания на список Магнитского – все делайте, как делаете». Вот это тот мессадж, который был тоже отправлен обществу: «Делайте все, что вы хотите». Никого не интересует ни доказанность, ни сбор доказательств, ничего. Никакое правосудие никого не интересует. Что хотите, то и делайте.

М.КОРОЛЁВА: И заграница нам не поможет. В этом смысле?

Е.АЛЬБАЦ: И вот об этом я и говорю, когда говорю, что власть объявила обществу войну.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Мы вернемся в эту студию буквально через минуту.

РЕКЛАМА

М.КОРОЛЁВА: И сегодня, я напоминаю, это особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times». +7 985 970-45-45 – это для ваших смсок. И все остальное найдете на нашем сайте, на сайте «Эха Москвы». Все-таки, пока мы далеко не ушли от этого предложения коммунистов амнистировать узников Болотной. Ну вот вы говорите, что это было согласовано, причем скорее всего и практически наверняка.

Е.АЛЬБАЦ: Я говорю, что я думаю.

М.КОРОЛЁВА: Да.

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это было согласовано.

М.КОРОЛЁВА: Что это было согласовано в Кремле.

Е.АЛЬБАЦ: Да.

М.КОРОЛЁВА: Какие исходы тогда? Зачем? Вот, как это будет развиваться дальше? Вот, утонет сейчас вот это предложение, забыли?

Е.АЛЬБАЦ: Все как вы говорили: либо это тепловая ракета, которая должна на себя оттянуть вот это ощущение, что на тебя движется каток репрессивной машины. А я знаю, что очень многие люди вокруг меня ощущают себя ровно сейчас так. И я думаю, что многие в элите начинают ощущать, что репрессивная машина пошла, что она, на самом деле, плохо контролируется и это всегда так. Она плохо контролируется. Что ее легко разогнать и очень трудно останавливать. И поэтому, во всяком случае, мне хочется думать, одна из гипотез заключается в том, что те представители властной элиты, которые понимают, что репрессивная машина пройдется по ним по полной программе... А мы видим, что по всей стране идут аресты то вице-мэра, то мэра, то вице-губернатора и так далее, да? Они понимают, что она дойдет до каждого. И до элиты-то она дойдет в первую очередь. У нас-то с вами чего брать? Правда? А у них есть, чего взять.

Поэтому мне хотелось бы думать, что определенная часть политической элиты или даже точнее властной элиты понимает, что надо останавливать эту машину.

М.КОРОЛЁВА: Нет, ну хорошо. А реально-то, вот, как, во что это может вылиться? То есть сейчас, допустим, пройдет 6 мая, они посидят, да? А потом пройдет какое-то время, месяц-другой и пройдет амнистия. Так?

Е.АЛЬБАЦ: Понимаете, в чем дело? Мы знаем, что Путин Владимир Владимирович не любит заниматься помилованиями. Я вот при Борисе Николаевиче Ельцине 8 лет была членом Комиссии по помилованию при президенте РФ. И я просто знаю, насколько эффективно это работало, и в том числе как способ снижения вот этого ощущения дикого напряжения в обществе, когда кажется, что сейчас просто всех взорвет.

Поэтому тут есть большой вопрос. Ну а самое главное, ну, они внесут это в Думу и там та самая партия, которую по данным центра Левады 51% опрошенных считает партией жуликов и воров, всю эту инициативу коммунистов закатает в асфальт.

М.КОРОЛЁВА: Еще один вопрос от слушателей, связанный с Болотным делом. А как вам кажется, вот эти процессы над узниками Болотного дела – они повлияют на митинг и шествие, которые должны пройти 5-го и 6-го мая?

Е.АЛЬБАЦ: Опять. Я не люблю, знаете, вот, делать прогнозы.

М.КОРОЛЁВА: Ну, соберется больше народу, меньше, условно говоря?

Е.АЛЬБАЦ: Не знаю. Но я вот другое хотела бы сказать, что когда я говорю о том, что власть объявила обществу войну, на самом деле, я практически цитирую статью главы Конституционного суда Зорькина, которая была опубликована сегодня в «Российской газете», в которой Зорькин ровно говорит о том, что идет война всех против всех. Он, естественно, цитирует «Левиафана» английского философа Гоббса. И он понимает, что страна... Что такое, когда Гоббс говорит о том, что все находятся в состоянии войны со всеми? Это состояние, когда человек находился в еще доцивилизованном состоянии человека, да? Он находился в природном состоянии, когда не было закона и институтов, и когда все было позволено, и каждый убивал каждого. И единственное, что сдерживало, это инстинкт самосохранения «Сегодня ты убьешь, завтра убьют тебя». Это абсолютно общество, полностью лишенное институтов, правосудия, закона, всего. И об этом говорит глава Конституционного суда, что у нас идет война всех со всеми. Глава Конституционного суда признает, что страна оказалась де-факто в доцивилизованном состоянии, когда не работает ни один институт.

М.КОРОЛЁВА: И что?

Е.АЛЬБАЦ: Это страшно. Это очень страшная история. Поэтому она опасна... Понятно, что она опасна для общества. Безусловно, она опасна для общества, особенно в России с ее привычкой к политическим репрессиям. Я напомню вам, что политические репрессии в России, ну, можно считать, более или менее закончились свою острую фазу в 1989 году, когда были закрыты Пермь-35 и Пермь-36. Хотя, я думаю, что «Мемориал», Сеня Рогинский там меня сейчас поправит и скажет, что они никогда не заканчивались (и в известной мере это тоже правда).

Но у нас есть колоссальная традиция. Я вижу, что Следственный комитет действует абсолютно по лекалам НКВД. Вот, задача не докопаться до истины, не узнать правду, а то, как строятся эти дела, унизить, растереть в пыль, смешать с г****м. Извините, с дерьмом. Вот, что они делают. Я хотела, на самом деле, забыла принести, у меня есть такое руководство следователям НКВД о том, как надо проводить допросы, о том, как надо заставить... Врага надо разоружить, врага надо унизить. Вот ровно это сейчас происходит с расследованиями и по Болотному делу, и по делу Алексея Навального и Петра Офицерова.

Я еще раз повторяю, вот, не должно быть никаких иллюзий. Репрессивная машина – она тупая и глупая. Она не будет выбирать только оппозиционеров или только тех, кто не любит Путина Владимира Владимировича. Она неизбежно заденет и тех, кто его любит, и тех, кто его любит наполовину, на четвертинку и на 10%. Еще раз повторяю, вот, возьмите и прочитайте статью главы Конституционного суда господина Зорькина – она твердо, она точно совершенно отражает это ощущение, которое появилось в элите. Это очень важно. Что идет война.

М.КОРОЛЁВА: Ну, хорошо. Допустим, мы-то с вами это понимаем и понимаем давно. И опять-таки, тот же самый вопрос «И что?» Выходами на Болотную это можно исправить? Вот здесь вас спрашивают «Где тот башмак, коим можно остановить эту машину?»

Е.АЛЬБАЦ: Значит, я вам скажу. На самом деле, во власти, конечно, людей глупых очень много, но есть некоторый процент и не совсем глупых, а есть даже некоторый процент умных. И мы даже их знаем.

Значит, там есть умные люди. И я думаю, что сейчас очень важно, очень многое зависит от этих умных людей, равно как от тех представителей элиты, которые не обязательно находятся во властных кабинетах, но имеют доступ, которые должны как минимум испугаться за себя. Я не говорю о том, что они должны испугаться за нас.

М.КОРОЛЁВА: Жень, а при Сталине этого не было? Умных людей не было, которые могли испугаться за себя и, более того, боялись за себя и своих близких? Не было?

Е.АЛЬБАЦ: Дело в том, что, во-первых, были, и именно поэтому первое, что сделал Хрущев, он расстрелял Берию.

М.КОРОЛЁВА: Прекрасный путь.

Е.АЛЬБАЦ: И первое, что сделал Хрущев, он остановил репрессии и открыл двери ГУЛАГа. Вовсе не потому, что Никита Сергеевич Хрущев так любил собственный народ, а потому что больше бояться и ждать, что за тобой придут, они уже больше никто не могли. Они сами дошли до такого состояния, когда больше было невозможно ждать, что завтра придут бериевские ребята и тебя возьмут.

Я вам напомню, что у министра иностранных дел Молотова сидела жена, у всероссийского старосты, то есть по-нашему сейчас главы парламента в инкарнации Советского Союза Калинина тоже сидела жена. Они все устали бояться. Поэтому сравнивать вообще нельзя.

Второе. В сталинских репрессиях хотя бы был экономический резон. Экономика была построена на рабском труде, и все эти стройки коммунизма, которые строились руками зеков, это позволяло абсолютно не считать издержки на человеческий труд и на содержание своих работников. Было абсолютно плевать, сколько помрет на Беломорканале или на Магнитке, или на стройках Комсомольска-на-Амуре, или на стройках МГУ. Было абсолютно плевать. Их можно было кормить там за 5 копеек отбросами. Одни умерли, а тут уже тебе НКВД подготовило новых.

М.КОРОЛЁВА: Ну хорошо, а сейчас она построена на коррупции (экономика), допустим, да? Другая склейка.

Е.АЛЬБАЦ: Не-не, нельзя совершенно сравнивать. А о чем был вопрос? Почему про Сталина? А. Поэтому сравнивать нельзя это. Это первое.

Второе. У товарища Сталина был отработанный механизм, который тоже нашей элите хорошо бы знать. Что делал Сталин? Он... Вот, прошла волна репрессий при руководителе НКВД Ягоде. Что делает Сталин? Ягода арестовывается, его стреляют, снимается слой волчар этих. Приходит Ежов. Он проводит плановые аресты и расстрелы, знаменитый приказ 1937 года, сталинские списки. Мы много в журнале про это писали, потому что у меня дед был расстрелян ровно по такому сталинскому списку, который был подписан Сталиным, Молотовым, Микаяном и Ворошиловым. Так что нас судьба интересным образом связала с Вячеславом Никоновым, с внуком товарища Молотова.

М.КОРОЛЁВА: Да уж. Интересно.

Е.АЛЬБАЦ: Так вот он арестовывал Ежова и снимался слой. Сталин очень хорошо понимал, что этих людей контролировать нельзя. Что люди, которые...

М.КОРОЛЁВА: А сейчас защищается «Единая Россия» в смысле коррупции.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, чего она защищается? Вот смотрите...

М.КОРОЛЁВА: Выходят люди из Госдумы, из Совета Федерации, снимается слой.

Е.АЛЬБАЦ: Снимались слоями. И я о чем говорю? Что это опасная вещь для правящей элиты. И для силовой элиты, и для властной элиты, и для экономической элиты. Это для всех сейчас опасная ситуация. И это, конечно, надо... И у них либо Путин должен стать диктатором, либо он должен понимать, что когда-нибудь кто-нибудь из волков бросится ему на шею.

М.КОРОЛЁВА: Можно я тогда сразу задам вопрос от слушателя в связи с этим, как раз и в связи со Сталиным, и так далее. Согласны ли вы с Венедиктовым Алексеем Алексеевичем, что при третьем президентстве Путина начали прослеживаться сталинские нотки правления? Ну, вы слышали этот вопрос на прямой линии.

Е.АЛЬБАЦ: Я считаю, что это был блистательный вопрос Алексея Венедиктова. Я считаю, что это был вообще единственный сущностный вопрос за исключением раздачи монархом благ в виде елочек, детских площадок и так далее. Это был единственный сущностный вопрос, и Путин не сумел на него ответить. Но я считаю, принципиально важно, что этот вопрос был сформулирован и задан. И это, еще раз повторяю, это был блистательный вопрос.

М.КОРОЛЁВА: Это я поняла. А вот что касается сталинских ноток, вы с этим согласны?

Е.АЛЬБАЦ: Да, конечно. Ну, конечно. Мы совершенно отчетливо видим, что в третьем правлении Путина стали проявляться диктаторские ноты. Безусловно. При этом надо понимать. Мы всегда себя пугаем словом «диктатор»...

М.КОРОЛЁВА: Но он не диктатор?

Е.АЛЬБАЦ: Он пока еще нет. Он движется к этому режиму абсолютно персональной власти, да? Ну, что такое диктатор? Это когда решения принимаются первым лицом без учета интересов других кланов. Ну, по сути. Поэтому мне кажется, что Путин пытается, все-таки, как-то балансировать. Но также видно, что вокруг... У него, безусловно, недостаток информации, что он находится в информационном голоде, которого сам не понимает.

М.КОРОЛЁВА: Царь не знает?

Е.АЛЬБАЦ: Царь знает. Дело не в этом. Просто ему, очевидно совершенно, определенную все время информацию дают.

Но меня опять не волнует, чего он знает, чего не знает. Меня волнует только одно – что он должен понимать (а он как умный человек не может это не понимать, а он умный), что репрессивную машину останавливать очень тяжело.

М.КОРОЛЁВА: Минута до перерыва. Вопрос тогда от слушателя. А может ли, как вам кажется, международная общественность повлиять на Путина? И если да, то в какой степени?

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, заграница нам не поможет – это давно сказано. Поэтому это мы должны сделать так, чтобы к «Агоре», к организации, которая предоставляет бесплатную юридическую помощь, не приходили следователи и не объявляли ее иностранным агентом. Это мы должны сделать так, чтобы не приходили в организацию, которая занимается помощью больным муковисцидозом, страшной болезнью у детишек и их не тягали в прокуратуру.

М.КОРОЛЁВА: А что мы можем сделать?

Е.АЛЬБАЦ: Протестовать. Вот для этого надо выходить на Болотную, Марина. Для этого надо перестать бояться. Вот, не надо спрашивать, что мы можем сделать. На самом деле, каждый из нас знает, что мы можем сделать. И сделать мы можем одно – перестать бояться.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Мы встретимся буквально через несколько минут здесь же, в студии «Особого мнения».

НОВОСТИ

М.КОРОЛЁВА: И сегодня это особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times». Я напомню, +7 985 970-45-45 – вы еще успеете прислать сюда ваши вопросы, ваши замечания, предложения. Ну и все остальные каналы связи найдете на нашем сайте. Да, еще в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon.

Естественно, очень многие и по интернету, и вот здесь по SMS спрашивают вас об отношении к суду над Алексеем Навальным. Ну вот у меня, знаете, какой вопрос возник в связи с этим? Вот, что означает то, что суд разрешил Алексею Навальному уехать в отпуск? Вот, я все пытаюсь перекинуть ситуацию, например, на Михаила Ходорковского или на Pussy Riot. И я не представляю себе такой ситуации, чтобы человека отпустили в отпуск. Что это может означать?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, просто, во-первых, есть, Марин... Просто вам, наверное, не приходилось сталкиваться.

М.КОРОЛЁВА: Слава тебе, господи.

Е.АЛЬБАЦ: Во-первых, есть такая практика, когда из тюрьмы, из колонии человека могут... Например, Светлану Бахмину, когда она сидела в Мордовии, ее отпускали домой, там, на 3 дня побыть с детьми. Это есть практика, когда за хорошее поведение в колонии людей отпускают. Это вполне в рамках нашего Кодекса.

М.КОРОЛЁВА: Но здесь-то подозреваемый, под подпиской.

Е.АЛЬБАЦ: Теперь. Когда вы говорите про Михаила Борисовича Ходорковского, про Надежду Толоконникову, Машу Алёхину и про других, они осуждены. Я вам напомню, что никто еще их не осудил, они даже ничего не доказали еще. Пока то, что я смотрела трансляции (я и была на суде, и смотрела трансляции), это просто видно, дело-то развалилось полностью. Вот за эти 3 дня, что вызывали свидетелей, я это все смотрела. Пожалуйста, идет видеотрансляция из Кировского суда, на сайте РАПСИ, пожалуйста, это все можно смотреть. Дело развалено полностью. Полностью. Вся фабула обвинения...

М.КОРОЛЁВА: Ну, собственно, о чем я и хочу вас спросить.

Е.АЛЬБАЦ: Я об этом и говорю. Фабула обвинения абсолютно... Значит, главный свидетель обвинения, тот самый господин Опалев, который возглавлял Кировлес, ему вопрос «Какая была дебеторская задолженность у Кировлеса?» Он говорит «Не помню» - «Ну, примерно?» - «150-200 миллионов» - «Какая была дебеторская задолженность, то есть сколько были должны заплатить, у Вятской Лесной Компании перед Кировлесом?» - «3 миллиона рублей». Значит, Опалеву задается вопрос конкретно: «Когда вы видели Навального на совещании?» - «Ну так, со спины». Каждый раз вызывают директоров лесхозов: «Вы где видели Навального?» Либо вообще никогда не видели. Вообще абсолютно никогда не видели. Либо видели на каком-то совещании у Белыха. Задается вопрос, защита спрашивает «Скажите, вам когда-нибудь приходилось безвозмездно отпускать лес Вятской Лесной Компании?» - «Нет, никогда», - все подряд.

Спрашивают по цене. Вот, главный тезис обвинения, что они принуждали, преступная группа советника на общественных началах Навального и Петра Офицерова, принуждала лесхозы продавать ниже рынка. Начинают выяснять, спрашивают «Вы по какой цене продали?» - «По этой» - «А это по какой? Это что было, ниже, выше рынка?» - «Нет, ну, когда они у нас дороже покупали, когда дешевле» - «А с другими контрагентами тоже так было?» - «Да, конечно. Иногда подороже покупали, иногда...»

М.КОРОЛЁВА: То есть вам кажется, что не удается доказать вину?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, для меня совершенно... Это не мне кажется. Вот, в интернете уже идет анализ и следователей, и судейских, и так далее. Совершенно понятно, что если Навального и Офицерова осудить по этому делу, надо закрыть капитализм в России. Надо признать, что рынка не существует, что никто не имеет без ведома господина Бастрыкина и его Следственного комитета назначать какую-либо цену. Вот, что надо совершенно четко сказать.

Значит, по-прежнему нету никакой экспертизы. Когда они говорят «Это ниже рынка», а какая рыночная цена-то была? Нету ничего. И они отказываются провести экспертизу.

Я просто призываю всех, вот, не надо никому верить, надо взять и послушать трансляцию. 16 мая будет опять трансляция, я надеюсь, из Кировского суда. Надо просто это слушать.

М.КОРОЛЁВА: Я поняла. Я просто все хочу уточнить. Не кажется ли вам?.. Ну, мы привыкли во всем искать знаки. Вот, если человека отпускают в отпуск с семьей, причем, не в рамках Москвы и области, означает ли это, что суд что-то...

Е.АЛЬБАЦ: Ну да, в рамках Астраханской области.

М.КОРОЛЁВА: Ну, Астраханской области, да. Ну, не заграницу, но в Астрахань. Все равно далеко. Означает ли это, что, может быть, ну, суд признает, что да?

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, я не верю во все это. Ну, не надо. Ничего там не признает. Мы же отлично помним, как выносился приговор по второму делу Михаила Борисовича Ходорковского. Мы хорошо помним, как судья Данилкин чего-то дернулся и хотел чего-то такое сам написать, а его позвали в Мосгорсуд, как рассказывают, и объяснили, и вручили то, что должно было быть им самим написано.

М.КОРОЛЁВА: То есть это ничего не означает?

Е.АЛЬБАЦ: Ничего не означает. Мы же отлично понимаем. что решение по делу Навального будет выносить один человек и мы знаем его имя. Значит, еще раз повторяю. Любому непредвзятому человеку совершенно очевидно, что если Навальный и Офицеров будут осуждены по этому делу, надо признать, что рынка в России нет, что ни один продавец не имеет права устанавливать свою цену, что каждый раз он должен будет приходить в кабинет Бастрыкина и спрашивать «Товарищ генерал юстиции, расскажите, какую я могу цену назначить за этот шампунь, чтоб завтра вы не сказали, что я продаю по заниженной или заставляю покупать у меня по заниженной цене». Всё. Это не я сказала. Алексей Леонидович Кудрин, бывший вице-премьер российского правительства, человек, о котором Путин сказал, что он дважды был признан лучшим министром финансов в мире, написал это в блоге на «Эхо Москвы».

М.КОРОЛЁВА: Как вы догадались, что следующий вопрос касался Кудрина? Дмитрий вас спрашивает: «Почему Кудрин сачкует?» Ну, имея в виду вопрос Путина.

Е.АЛЬБАЦ: Потому что у Алексея Леонидовича Кудрина есть принципы. Эти принципы заключаются в следующем. Что когда тебе надо выбирать между инвестициями в здравоохранение, образование, науку и так далее, и войной, в современных обществах выбирают в пользу здравоохранения, науки и образования, потому что это будущее страны. Потому что мы были уже страной, которая все, что умела... Чего ни производило, все получался либо Калашников, либо танк. И сейчас этот невероятный колоссальный бюджет Министерства обороны, попытка все время перевода опять экономики на военные рельсы или на квазивоенные рельсы, это прежде всего ударяет по развитию страны. Поэтому Алексей Леонидович Кудрин...

М.КОРОЛЁВА: Подождите, но он же зачем-то пришел на прямую линию.

Е.АЛЬБАЦ: Потому что его попросил об этом Путин Владимир Владимирович.

М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, он же знал, о чем его будут спрашивать. Зачем, собственно, ему нужно было все это проговаривать еще раз вот так вот под камеры, подробно?

Е.АЛЬБАЦ: Насколько я знаю, ему не нужно было. Когда ему первый раз позвонили и пригласили, он отказался (позвонил Песков). Потом ему была... Насколько я слышала (возможно, это просто слухи), тогда ему была передана прямая просьба от Путина Владимира Владимировича прийти на прямую линию. Он пришел – они дружат 20 лет.

М.КОРОЛЁВА: Ну, опять-таки, спрашивают «А почему он не пошел работать в администрацию президента, как о том сообщалось (тоже слухи были)? Не хочет брать на себя ответственность?» Ну, имея в виду все, что вы уже ответили.

Е.АЛЬБАЦ: Фигня. Что значит «Не хочет брать на себя ответственность», когда Кудрин был министром финансов 12 лет? Какая может быть большая ответственная, чем быть министром финансов 12 лет? И спорить по поводу Резервного фонда, когда все эти псевдоэкономисты и псевдополитологи кричали «Не надо. Не нужен никакой Резервный фонд», а потом все заткнулись в 2008 году, когда начался кризис, и Резервный фонд просто спас промышленность и банки.

Никогда б мы не прошли так этот кризис, если бы не было кубышки кудринской. Я думаю, ровно потому, что Кудрин не хочет работать в администрации президента, которая соучаствует в репрессиях. Я думаю, что Кудрин не хочет, во-первых, на себя принять каток этой репрессивной машины. Во-вторых, он слишком хорошо знает, что идея «всех этих капиталистов богатых и так далее надо подвесить за ноги» исходить не только из Следственного комитета, но и из некоторых кабинетов в Кремле. Он не хочет быть частью этого.

М.КОРОЛЁВА: И у вас не создалось впечатления, что в результате вот этого диалога он, все-таки, окажется во власти?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, я думаю, что пока он во власти не окажется, потому что известно, что единственная должность, как мне кажется, на которую бывший вице-премьер может пойти, это только премьер-министром. А я не думаю, что Путин захочет менять сейчас Медведева. Его вполне устраивает.

Посмотрите, сегодня мы уже узнали о том, что очередная инициатива Медведева в рамках его политической реформы, когда он был еще президентом, о том, что сделать обязательность выборных мэров, уже отменена, всё. Теперь и мэры выборные не нужны. У нас везде будут чиновники, которые, как известно... Главное отличие чиновника от политика заключается в том, что у чиновников нету персональной ответственности, у них у всех распределенная ответственность. Только политики принимают на себя ответственность. Вот у нас теперь везде будут сидеть эти чиновники, которым на всех всё плевать и главное, чтобы ничего не произошло.

М.КОРОЛЁВА: Меньше минуты у нас уже. Не могу вас не спросить. Маша Гессен покинула пост директора Русской службы радио «Свобода».

Е.АЛЬБАЦ: Серьезно?

М.КОРОЛЁВА: Да. А, вы не знали?

Е.АЛЬБАЦ: Нет.

М.КОРОЛЁВА: Да, случилось это. Я только хочу спросить...

Е.АЛЬБАЦ: Мне жаль. Маша – хороший журналист.

М.КОРОЛЁВА: ...со знаком плюс, со знаком минус?

Е.АЛЬБАЦ: Маша – хороший журналист. Я считаю, что нападки на нее были совершенно несправедливы. Маша – очень хороший журналист, она написала, по-моему, классную книгу. Я забыла. Не буду сейчас думать, как она переводится с английского. О Путине. Я читала 2 другие ее книги. Она – хороший журналист.

М.КОРОЛЁВА: Ну вот по версии ушла писать еще одну книгу, теперь про Pussy Riot.

Е.АЛЬБАЦ: Я не сомневалась, что она будет писать про Pussy Riot, да.

М.КОРОЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» сегодня была в студии «Особого мнения». Я – Марина Королёва. Всем спасибо, всем счастливо.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.