Екатерина Винокурова - Персонально ваш - 2019-08-28
А.Соломин: 15
―
05 в российской столице. Всем здравствуйте! В эфире радио «Эхо Москвы». Программа дневной «Разворот», ее первая часть или рубрика полноценная «Персонально ваш». Ее ведут Алексей Соломин и Алексей Нарышкин. Добрый день!
А.Нарышкин
―
Добрый день!
А.Соломин
―
У нас в гостях будет — Екатерина Винокурова, руководитель отдела «Регионы» RT. Она опаздывает немного, сейчас появится.А я, пользуясь случаем, расскажу нашим слушателям, которые заинтересованы в исторических программах «Эха Москвы», в истории, читают журнал «Дилетант», особенно питерская наша часть: для жителей и гостей Санкт-Петербурга в ближайший четверг, то есть завтра будет интересное событие, это «Дилетантские чтения», в «Гельвеции» они пройдут традиционно в 19-30. Гостем Виталия Дымарского будет дьякон Андрей Кураев. И тема, заявленная для этой встречи: «Русская православная церковь вместе с государством, против государства или рядом с государством?» Послушать беседу, услышать мнение эксперта, задать те вопросы, которые вас интересуют — всё это можно будет на «Дилетантских чтениях, если вы придете завтра в Санкт-Петербурге в 19-30 в отель «Гельвеция». Естественно, узнать, как туда попасть, можно узнать на сайте отеля «Гельвеция» либо в баннерах на сайте «Эхо Москвы» или Инстаграме «Эха Москвы» можете найти соответствующую информацию. Это что касается важных и интересных мероприятий на ближайшее время.
Сегодня у нас, кстати, историческая тема тоже будет в дневном «Развороте» после 16-30. Вы знаете, что в Татарстане идут сейчас некоторые споры по поводу уместности празднования события, которое называется стояние на реке Угре. Это событие, после которого татаро-монгольское иго прекратилось
А.Нарышкин
―
Ты говоришь, в Татарстане идут споры. Там-то как раз споров нету. Там, насколько я понимаю, позиция консолидированная, что нельзя это отмечать.
А.Соломин
―
Обсуждение…
А.Нарышкин
―
Скорее с Москвой могут быть здесь споры. У нас в любом случае будет Владимир Рыжков, который с точки зрения исторической попытается оценить, насколько это событие, этот повод заслуживает такого массового отмечания.
А.Соломин
―
Тоже вы можете готовить свои вопросы. К слову Екатерину тоже, наверное, об этом спросим, поскольку она руководитель отдела «Регионы». Тоже будет интересно узнать ее позицию.
А.Нарышкин
―
Про 18 часов давай расскажем про наш проект «Дай Дудя» сегодня.
А.Соломин
―
. Да, сегодня будет Илья Новиков. Поскольку в прошлый раз — некоторые наши слушатели знают, — у нас были некоторые технические проблемы.
А.Нарышкин
―
Венедиктов рассказывал в своей программе «Будем наблюдать» в субботу, что он всех расстрелял.
А.Соломин
―
Да, собственно, уже никого не осталось. Остался я один и тот парень, который был в тот день выходной. Поэтому мы сегодня проведем второй раз «Дай Дудя» с Ильей Новиковым уже полноценно, который будет нормально работать. И вы сможете пользоваться этим моментом и вновь поучаствовать в беседе, задать свои вопросы. Заходите, подписывайтесь на основной канала «Эхо Москвы» в YouTube, именно там в 6 часов начнется прямая трансляция или стрим, как вам удобнее, наверное, называть, с Ильей Новиковым. Не будет никаких посредников. Илья будет сидеть прямо напротив веб-камеры, отвечать на ваши вопросы из чата в YouTube-канале «Эха Москвы». Сегодня, в общем, уже не комом, а полноценный блин будет испечен в 18 часов с Ильей Новиковым.
А.Нарышкин
―
Полноценный блин… Давай к новостям нашим текущим перейдем, пока мы ждем Екатерину Винокурову. Хочу слушателям напомним то, что вы уже наверняка слышали в новостях. Любовь Соболь объявила в эту субботу в последний день лета 31 августа шествие в центре Москвы против политических репрессий. Эта акция несогласованная, хотя ранее представители оппозиции направляли заявки на это мероприятие. Мэрия ответила отказом. Что говорит Соболь… Я просто хочу к голосованию подвести, чтоб слушатели наши смогли за неделю до выборов волеизъявиться у нас здесь. Пишет Соболь: «Продолжают сидеть в СИЗО незаконно арестованные по делу о так называемых «массовых беспорядка», притом, что 27 июля никаких беспорядков не было, и это всем очевидно. Лидеров демократической оппозиции сажают на длительные сроки».Кстати, мы с Лешей сейчас внимательно смотрели видео, как Яшина, по-моему, уже в пятый раз на выходе из спецприемника приняли улыбчивые офицеры полиции, посадили его в полицейский автобус и видимо, отвезут его в какой-то суд, где ему назначат очередные 10 или 15 суток ареста.
А.Соломин
―
Да, потроллил он их знатно — сотрудников, которые его задерживали.
Е. Винокурова: У нас нет этического кодекса политика в России. Российская политика запредельно неэтична со всех сторон
А.Нарышкин
―
Ну, потроллил, не потроллил, но снимает правильно. Для истории.
А.Соломин
―
Меня очень насмешил этот формат общения, когда Илья Валерьевич выходит из спецприемника на свободу и уже сразу, еще даже не открылась дверь, и он говорит: «И смотрите, кто встречает меня — мои друзья!»
А.Нарышкин
―
Происходящее — «День сурка» абсолютный.
А.Соломин
―
НРЗБ оперативный полк МВД. И в этот момент оперативник… или служащий начинает улыбаться и с широкой улыбкой он принимает Илью Яшина уже который раз. Илья Яшин еще ему при этом говорит: «Докладывайте!» Он говорит: «Да».
А.Нарышкин
―
И начинает докладывать. Всё что мы разобрали, у Яшина претензии в том, что он призывал к участию в несанкционированных акциях 3-го числа. Это административный кодекс. Честно говоря, я не понял, по-моему, Яшин-то сидит уже месяц точно. Как можно из спецприемника призывать к каким-то мероприятиям, это большой вопрос. В принципе, все эти арестные статьи вызывают вопросы.
А.Соломин
―
Нужно нашим слушателям еще сказать, что сегодня в 16 часов у нас в эфире будет Сергей Митрохин, зарегистрированный кандидат на выборы в Мосгордуму и тоже ответит на ваши вопросы. И, в том числе, спросим его по акция протеста, которые намечаются или которые намечаются проводить.
А.Нарышкин
―
Сергей Митрохин в этом смысле уникальный экспонат, экземпляр, потому что он единственный из тех, кого во всей этой истории не зарегистрировали, он добился своей регистрации, но не через городскую избирательную комиссию, не через ЦИК, а через поход в суд, и суд обязал НРЗБ органы
А.Соломин
―
НРЗБ кандидатов незарегистрированных и какой процедурой советовали им воспользоваться, вот он единственный, судя по всему, из заметных во всяком случае, кандидатов, кому этот инструмент помог.
А.Нарышкин
―
Ты обратил внимание — я упустил, — что даже Путин знает конкретно про этой кейс и на встрече с Макроном вспоминал, правда, фамилию забыл.
А.Соломин
―
На пресс-конференции, когда Путин был с визитом у Макрона в его южной резиденции, во время общения с журналистами ему пришлось отвечать на вопрос о события в Москве, об оппозиционных выступлениях в поддержку незарегистрированных кандидатов. И он со знанием дело очень подробно описал, сколько кандидатов не было зарегистрировано, привел статистику по прошлому году, и сказал, что в этом год, вот пожалуйста, есть один кандидат, которого суд вернул в предвыборную борьбу. Ну, естественно, не называл имя… не естественно, но, может быть, кому-то покажется странным — не называл Сергея Митрохина по имени, но упомянул. Судя по всему, речь шла именно Сергее Митрохине.
А.Нарышкин
―
Возвращаясь к Любови Соболь и ее предложению провести несанкционированное шествие по бульварам. У меня вопрос следующий. Обрати, кстати, внимание, из аргументов, которые приводит Соболь — и она объясняет, чему будет посвящена акция — она уже не говорит о необходимости регистрации кандидатов на выборах. Видимо, есть понимание, что эта история для тех, кто остались за бортом этой кампании, она абсолютно отыграна и дальше давить на что-то не имеет смысла.
А.Соломин
―
Но она не говори и о бойкоте выборов. Они не призывают к тому, чтобы не приходить на участки, как это делалось в одном из предыдущих циклов, когда вся команда Алексея Навального объявила этим выборам бойкот.
А.Нарышкин
―
Это, мне кажется, другая история. Ты пытаешься смешать. Потому что здесь конкретно история про акцию. И бойкота у них нет, потому что у них «Умное голосование».
А.Соломин
―
Я знаю. Несмотря на то, что они отказались бороться за регистрацию, бойкот они тоже не объявляют.
А.Нарышкин
―
Тактика у них такая, да. Я сегодня — наивный человек… все вы слышали наверняка про «Умное голосование» Алексея Навального…
А.Соломин
―
В интервью программе «Полный Альбац» в понедельник сам Алексей Навальный рассказывал… Можно на сайте нашем посмотреть или на YouTube.
А.Нарышкин
―
Подробнейшим образом. Я сегодня зарегистрировался на этом сайте. Я был полностью уверен, что мне выкатят Навальный и его соратники…
А.Соломин
―
Плохо слушал программу в понедельник.
А.Нарышкин
―
Плохо слушал, невнимательно, отвлекался. Я думал, мне выкатят список сейчас тех людей, которые, действительно, помимо «Единой России» являются важными, ключевыми фигурами, за которых надо голосовать, если ты хочешь, чтобы партия власти в твоем конкретном округе не победила. Каково же было мое разочарование, когда я зарегистрировался и мне пришло письмо, мне сказали: «Да, спасибо!» — и всё. Я же как наивный обычный, самый простой россиянин даже не читаю вот эти соглашения, как и с банками бывает — всякую кабалу можно подписать, на нее согласиться. И потом Соломин мне объяснил, что, оказывается, только в день голосования пришлют мне сообщение на почту, где укажут, за кого я должен по своему округу голосовать.Так вот, смотрите, поскольку Соболь предлагает акцию в поддержку жертв политических репрессий, против политических репрессий, вопрос вам на голосование: «Имеет ли смысл очередную несогласованную акцию проводить в Москве?» Да, имеет — +7 495 101 20 11, нет, не имеет — и вот здесь важна аргументация, я прошу ее учитывать — не имеет, потому что массовая акция в Москве (мы это видели в последний месяц) — это массовые задержания — +7 495 101 20 22.
Екатерина Винокурова, руководитель отдела «Регионы» RT в студии. Добрый день!
Е.Винокурова
―
Здравствуйте!
А.Соломин
―
Вот сейчас мы спрашивали наших слушателей по поводу инициативы Любови Соболь. Как вы к ней относитесь по поводу объявления нового шествия, не согласованного с московскими властями?
Е.Винокурова
―
Если честно, я считаю, что тут есть три момента. Во-первых, я являюсь также членом Совета при президенте по правам человека. И мне в этом плане себя упрекнуть не в чем, потому что после всех этих акций я ездила в ОВД, звонила ОВД по пресечению насилия над задержанными. Например, в ОВД «Теплый стан» им угрожали раздеть и взять ДНК над из половых органов. Вот такое мы пресекали. Поэтому я считаю, что имею полное право высказаться.
А.Нарышкин
―
Вы должны понимать, что каждое слово будет использовано против вас.
А.Соломин
―
Мы можем сделать короткий перерыв для рекламы? И продолжим ровно с этого места через полминуты.
Е.Винокурова
―
Договорились.
Е. Винокурова: То, к чему призывает Соболь, является правопреемником всех этих маршей, Дней гнева, Триумфальной и т.д.
РЕКЛАМА
А.Нарышкин
―
Продолжается наш эфир. Это «Эхо Москвы», дневной «Разворот». Алексей Нарышкин, Алексей Соломин здесь. Наш гость — Екатерина Винокурова, руководитель отдела «Регионы» RT и член СПЧ. Остановились на вашем опыте посещения тех, кого задерживали в предыдущих акциях.
Е.Винокурова
―
Да. То есть, собственно, наш СПЧ в этом плане, что называется, помогал разгребать последствия. Что я хочу сказать. Я наблюдаю, даже иногда участвую в российской политике и общественной деятельности больше 15 лет. И все эти 15 лет мы слышим мантру: «31-я статья Конституции. Мы имеем право собираться. Давайте выйдем». Но правоприменение этой статьи такого, что почти всегда за редкими исключениями это заканчивается массовыми задержаниями.
А.Соломин
―
Это плохо.
А.Нарышкин
―
Что абсолютно плохо. Но я считаю, что об этом надо людей, которых вы зовете и которые, может быть, идут в первый раз, заранее предупредить просто как люди более опытные. Это первый момент.
А.Нарышкин
―
Так никто не придет. С политической точки зрения это же неправильно.
Е.Винокурова
―
А иначе это манипуляция и ложь. Мне кажется, что личная неудача или ответственность за чужие задержания… я лучше переживу какую-то личную неудачу.
А.Соломин
―
А это не ответственность человека, который принимает решение выйти? Почему тут же начинают обвинять в манипуляции людей, которые призывают?
Е.Винокурова
―
Потому что когда у одного человека есть опыт, у другого человека нет опыта, то, безусловно, большая ответственность на том человеке, у которого хоть какой-то опыт в этой сфере есть.
А.Соломин
―
Чем эта ответственность зарегулирована, где она прописана, в каком этическом кодексе политика в России? Я просто не понимаю, как это…
Е.Винокурова
―
У нас нет никакого этического кодекса политика в России, вы это прекрасно знаете. Именно поэтому российская политика, она запредельно неэтична со всех сторон.
А.Соломин
―
Как и в других странах, я тоже по секрету скажу. Политика в принципе грязное дело.
Е.Винокурова
―
Да. Но как гражданка России я, честное слово, больше переживаю за российскую политику, хотя являюсь сотрудником RT. Это первый момент.
А.Соломин
―
Чтобы первый момент не упустить. Правильно ли я вас понимаю: политики — негодяи из-за того, что не предупреждают граждан, выходящих на уличные акции, что против них могут быть применены незаконные часто действия? То есть виноваты политики.
Е.Винокурова
―
Государственная дума мы говорим, что мы живем в России, поэтому вот такие могут быть последствия.
А.Нарышкин
―
То есть вы хотите, чтобы та же самая Соболь дополнила свое сообщение следующими словами, прямо перечислила по пунктам: «Вас могут задержать. Вас могут ударить дубинкой, в живот, — мы всё это видели. — У вас могут попытаться взять ДНК из половых органов. Вас могут потом оштрафовать, отправить под арест. На вас могут завести уголовное дело».
Е.Винокурова
―
«Если вы готовы, то далее ваша ответственность. Я вас предупредила точно».
А.Нарышкин
―
Это честно?
Е.Винокурова
―
Я считаю, что это честно.
А.Нарышкин
―
Сознательная политика. Екатерина Винокуров за сознательную политику. Больше осмысленности.
Е.Винокурова
―
Поймите, я правда, всегда, если призываю к чему-то, у чего будут последствия, я всегда людей предупреждаю. У меня, допустим, корреспондент едет на пожары. Мы обсуждаем ,надо ли, допустим, брать на пожар, потоп противоэнцефалитный костюм, если человек едет в леса.
А.Соломин
―
Вот смотрите. Если у вас человек едет в преступный район какой-нибудь, вы тоже, наверное, предупреждаете, что там есть преступники. Но когда человек выходит на улицу, по идее, он же не идет туда нарушать закон, и, по идее, к нему не должны быть применены никакие меры. То есть это ситуация абсолютно чистая.
Е.Винокурова
―
Но практика, она вот такая, вы поймите. Это первый момент. Я просто это слышу всё все 15 лет моих наблюдений. Мы видели «Марши несогласных», «Дни гнева», «Триумфалочку», «Стратегия 31» и так далее. И, собственно, отсюда я хочу перейти ко второму моменту. Проблема в том, что фактически то, к чему призывает Соболь и компания делать, является абсолютно правопреемником всех этих маршей, «Дней гнева», «Триумфальной» и так далее, и мы видим, что не к каким качественным изменениям за 15 лет это не приводит. Меняется состав участников, может меняться ситуативно количество. Сейчас он, безусловно, выше, чем 15 лет назад, но оно не является критическим. То есть до условных митингов 91-го года они и близко не стояли. Поэтому если это не дает ничего кроме разгона, трогательных фоточек в СМИ, как обнявшихся влюбленных уволакивают в автозак, Евросоюз, как всегда, порицает, посольство США в Москве выражает обеспокоенность, но при этом ничего не меняется, наверное, надо, может быть, какие-то иные функции.
А.Нарышкин
―
Например, пойти работать в RT. А как? Ну, если это не работает.
Е.Винокурова
―
Смотрите. Мне, например, сейчас, работая в RT, нравится, что...
А.Нарышкин
―
Это не упрек был. Просто если есть понимание, как это делать лучше, расскажите.
Е.Винокурова
―
Я все-таки не политик и пока что не собираюсь им быть. Мне всегда интересно было проявлять к людям импатию, людям помогать. Поэтому я, наверное, оказалась в СПЧ, потому что мне интересно, действительно, пресекать действия в том же ОВД «Теплый стан», я считаю, что это мой гражданский долг. А, с другой стороны, в RT делаем про регионы как раз истории, когда людей несправедливо сажают. Сейчас, например, мы пытаемся изъять женщину, которая была осуждена по 282 уже после декриминализации вот первого случая 282 и попала в реестр экстремистов. Мы сейчас пытаемся из этого реестра вытащить, потому что это абсурдная история.И я сейчас себя нашла вот в этом. Это мой личный абсолютно выбор.
А.Нарышкин
―
Как называть — теория малых дел? Каждый для себя, по вашему опыту, должен находить для себя маленькую какую-то лакуну, туда можно залезать и совершать свои маленькие или, может быть, чуть больше добрые дела.
Е.Винокурова
―
А вы знаете, ОВД-Инфо, на самом деле тоже занимается теорией малых дел в этом плане. Потому что они предоставляют адвокатов сотням задержанных. Не тысячам по всей стране, но они отрабатывают этот момент. Поэтому я считаю, как раз презрение к теории малый дел, оно совершенно неоправданно.
Е. Винокурова: Любовь Соболь вот этим призывом занимается манипулированием, в том числе, прекрасными эмоциями
А.Нарышкин
―
Да нет, презрения никакого нет. А говоря об ОВД-Инфо, мне кажется, это очень печальная характеристика нашей эпохи, когда у нас есть, в принципе, такой портал, который рассказывает о том, сколько людей задержали, скольким дали по башке и прочее.
Е.Винокурова
―
Я считаю, что как раз печальная примета нашей эпохи, что этот портал существует на пожертвования граждан, а при этом та же самая Соболь и так далее говорят — это цитата, — что «всем предоставляются бесплатные адвокаты». Это просто неправда.
А.Соломин
―
Екатерина, я хотел вас попросить обратиться напрямую к Любови Соболь и сказать, в чем у вас к ней претензия, в какой части.
Е.Винокурова
―
Вы знаете, я уже озвучила все свои претензии.
А.Соломин
―
Все — то есть это изначально и призыв выйти на митинг тоже, с вашей точки зрения, неверен?
Е.Винокурова
―
Я считаю, что Любовь Соболь сейчас вот этим призывом и методичкой, что «мы соберемся мирно» и так далее, она занимается манипулированием, в том числе, прекрасными эмоциями людей. При этом, я считаю, что проблема в том, что то, что они делают, является запредельно неэффективным только потому, что я это наблюдаю 15 лет. А обращаться напрямую я к ней не будут.
А.Соломин
―
Хорошо. Эффективный пусть, с вашей точки зрения, каким бы мог выглядеть сейчас?
Е.Винокурова
―
Во-первых, это пресловутое появление людей, которые специализируются на конкретных делах. Я, кстати, хочу отдать обратный пас вашему гостю недельной давности Антону Красовскому, который делает, я считаю, совершенно замечательный и уникальный для российского телевидения проект «Эпидемия» про историю с ВИЧ, который занимается делами СПИД.Центра. И, например, я считаю, что Антон в этом плане делает огромный план в развитие гражданского общества.
А.Соломин
―
Подождите, не-не-не. Вот есть Любовь Соболь, незарегистрированный кандидат в Мосгордуму, ей отказано в регистрации. Она, так или иначе, выходит на акции протеста, посвященные этому или посвященные в принципе произволу в отношении москвичей, людей, которые были задержаны. И вот вы говорите, что этот путь неэффективен — выход на улицу. А какой эффективен, с вашей точки зрения? Как бы ей следовало поступить, если она поступает неправильно?
Е.Винокурова
―
Знаете, я не собираюсь давать Любови Соболь никакие советы, потому что Любовь Соболь и вся компания, они будут делать то, что им скажет Алексей Навальный.
А.Соломин
―
Дайте ответ Алексею Навальному тогда.
Е.Винокурова
―
Нет. я не буду давать совет Алексею Навальному, потому что Алексей Навальный является очень вождистской авторитарной фигурой, который ни в чьих советах не нуждается, и всё, что я сейчас скажу, вызовет только ответную агрессию. А, поверьте, у меня есть очень много других интересных мне дел как рабочих, так и частных, чем отвечать хейтерам в соцсетях.
А.Соломин
―
Тогда получается не очень правильно, потому что вы раскритиковали его, Алексея Навального в образе Любови Соболь…
Е.Винокурова
―
Да. И я объясняю, чем вместо этого занимаюсь я. Я в этом плане иду совершенно своим путем. У него есть плюсы, безусловно, есть и минусы. Лично для меня как для человека Екатерины Винокуровой этот путь является адекватным и приемлемым.
А.Соломин
―
Екатерина. Есть сегодня новость очень крупная. Вышинский…
А.Нарышкин
―
Подожди. Я по этой же теме хочу Екатерину спросить. СПЧ и вы, в частности, будете в эту субботу на бульварах мониторить, работать?
Е.Винокурова
―
Это зависит от ряда обстоятельств. Лично я не уверена, что я буду днем в субботу просто физически в Москве, потому что у меня есть какая-то семейная, частная все-таки жизнь. Но что касается работы по ОВД, по таким случаям, я уверена, что мы с коллегами это будем делать. Мы это делаем обычно делаем в координации через личные сообщения друг другу.
А.Соломин
―
У всех у нас есть частная жизнь. Например, у Дмитрия Гудкова, Ильи Яшина частная жизнь проходит в спецприемнике уже который раз. И как-то ничего с этим не делается. У вас позиция есть по этому поводу, этих бесконечных продлений арестов?
Е.Винокурова
―
Сейчас всю эту ситуацию с митингами, задержаниями, арестами и прочим, если говорить о СПЧ, то те в СПЧ, кто имеет юридическое образование, являются серьезными экспертами именно юридической стороны дела, сейчас прорабатывают. И мы будем, вероятно, как мы уже предварительно в СПЧ обсудили, готовить некий финальный доклад, видимо, для президента.
А.Соломин
―
Ваша позиция по этим продлениям, этим бесконечным задержаниям какая?
Е.Винокурова
―
Я считаю, что у нас беда полная с Административным кодексом. Потому что выиграть административные дела в наших судах очень сложно. Это касается не только историй про митинги, но это касается, в том числе, штрафов за дорожное движение и лишения прав. Потому что был случай, когда у главреда «Медиазоны» Сергея Смирнова пытались отобрать права за нарушение, которое он не совершал. Он потратил много времени.
А.Соломин
―
Но я не об этом спросил. Спросил, как вы к этому относитесь, к тому, что пятый раз, по-моему, Яшина сегодня задержали.
А.Нарышкин
―
Подумайте, пожалуйста, Екатерина, об этом несколько минут…
Е.Винокурова
―
Безусловно, я отношусь к этому плохо. Безусловно, я ему очень ему сочувствую. Но при этом я не вижу в данном случая, учитывая, еще раз повторяю, правоприменительную практику, как сейчас можно в эту минуту помочь.
А.Нарышкин
―
Екатерина Винокуров в нашей студии. Новости, реклама. Потом продолжим.
Е. Винокурова: Я считаю, что у нас беда полная с Административным кодексом
НОВОСТИ
А.Нарышкин: 15
―
33. Продолжается наш эфир. Это «Эхо Москвы». Алексей Нарышкин и Алексей Соломин здесь. «Персонально ваш». Екатерина Винокурова, руководитель отдела «Регионы» RT и член СПЧ.У меня итоги голосования по телефону. Спрашивали мы вас, имеет ли смысл проводить несогласованную акцию против политических репрессий. 80% считает, что да, она нужна. 20% считает, что не надо, потому что опять же будут задержания.
Е.Винокурова
―
Я хотела добавить буквально пару слов про административные аресты, потому что у нас получилось под новости.Я не имею права не обратиться к Диме Гудкову, который сейчас отбывает очередной административный арест, потому что Дима и его жена Лера являются, я не побоюсь этого слова, моими друзьями. Я хочу сказать, что Дима, обязательно держись. Если ты вдруг это слышишь. Я тебе очень сочувствую. Я уверена, что скоро ты окажешься на свободе. Я считаю, что его административное преследование несправедливо. И, пожалуйста, как только выйдешь, позвони, напиши мне. Нам с тобой надо на много тем поспорить. Потому что ты являешься одним из немногих российских политиков, которые сохраняют эту способность спорить, переубеждать в спокойном уравновешенном тоне.
А.Соломин
―
Ну, если его только не задержат сразу.
Е.Винокурова
―
Надеюсь, что нет. Свободу Дмитрию Гудкову!
А.Соломин
―
Вышинского освободили сейчас, изменили меру пресечения. Он отправился, судя по всему, домой. Ваше отношение к этому?
Е.Винокурова
―
Я счастлива этому. Я как член СПЧ высказывалась, что выступаю за полный по схеме «всех на всех».
А.Соломин
―
То есть мы должны какой-то свой ответный шаг сделать, правильно я вас понимаю?
Е.Винокурова
―
Я думаю, что это не будет делаться сейчас в режиме таких ответных шагов, перебрасывания, что называется мяча. Потому что есть несколько блоков, что называется, украинцев, которые здесь сейчас содержаться, есть несколько блоков россиян, которые там содержатся. Это немножко разные истории.
А.Соломин
―
А Вышинского освободили.
Е.Винокурова
―
И Вышинский из всех на самом деле был, чуть ли, не самым тяжелым кейсом, потому что у него есть два паспорта: российский и украинский. В этом плане его ситуация наиболее зеркальна с Сущенко, потому что оба журналиста, у обоих два паспорта, и оба заняли позицию четко по одному из цветов своих паспортов. Я сейчас надеюсь, что этот жест доброй воли сдвигает переговорный процесс всех на всех, и будут дальнейшие подвижки.
А.Соломин
―
То есть Сущенко, вы бы считали правильным, отпустить точно так же как Вышинского?
Е.Винокурова
―
Да.
А.Нарышкин
―
А почему за Вышинского не выходили в таком количестве здесь, как за Голунова?
Е.Винокурова
―
Это хороший вопрос. Это обидный вопрос. Потому что не только ведь Вышинский, но есть и наши военные, которые там тоже содержатся в тюрьмах, изоляторах. Тоже мало кто выходил.Мой личный выбор всегда — это защищать не только, что называется, своих, кто мне лично симпатичен, но и защищать максимально не своих, чьи действия я могу считать глупыми, не одобрять и так далее. То есть, например, видите, я не поддерживала никакие несанкционированные акции, но при этом, естественно, если людей начинают бить в ОВД или бить по печени — этот известный кадр, — то вопросов нет, вступаться ли за человека, какими бы ни были его взгляды.
И как мне сказал в эти дни один мой друг: «Ты же понимаешь, что тебя они не амнистируют, потому что СПЧ сейчас будет бороться за включение 212-й статьи в амнистию…». Проект амнистии, который мы готовим к следующей годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
А.Нарышкин: 212
―
ю будут включать.
Е.Винокурова
―
Скажем так, мы будем за это бороться. Я являюсь одним из тех членов совета, которые обещают, что за это будут выступать.
А.Нарышкин
―
Сейчас, как это было 7 лет назад, ее тоже включают.
Е.Винокурова
―
Абсолютно аналогично. И мне в этом плане все равно, что эти люди меня, если что, не амнистируют, потому что я считаю правильным амнистировать их. Вот у меня такая позиция.
А.Нарышкин
―
А вас за что надо амнистировать? Вас уже обвиняют в чем-то?
Е.Винокурова
―
Ой, вы что? Мне постоянно пишут про то, как будут люстрации, судебные процессы, желают смерти и так далее…
А.Нарышкин
―
Вы это всё примеряете на себя.
Е.Винокурова
―
Естественно. Мне-то в личку пишут.
А.Нарышкин
―
Позорные столбы… Мне тоже будь здоров, пишут после эфира.
Е.Винокурова
―
Я верю. Но в этом плане как раз считаю, что шанс сохранить, вообще, сейчас в это очень тяжелое время какую-то человечность и сохранить себя — это вступаться за то, что называется, не своих, в том числе. И в этом плане, я считаю, что для российских журналистов многих это является печальным очень уроком.Потому что я бы хотела видеть представителей и так называемых оппозиционных СМИ на пикетах Вышинскому. Потому что сотрудники RT, кстати говоря, как только мы узнали об аресте Голунова, очень много человек просто побежало участвовать в одиночных пиктах у СК. Я вот тоже участвовала. Редкий случай, когда я что-то делаю.
А.Соломин
―
Ваша оценка работы Росгвардии на московских событиях.
Е.Винокурова
―
Моя позиция здесь полностью совпадает с позицией СПЧ. У нас после всех этих акций была отдельная встреча в кабинете Михаила Александровича Федотова, где мы делились своими впечатлениями. И я считаю, что необходимо добиваться следующего: если закон нарушать нельзя — мы стоим на этой позиции, — то его нельзя нарушать никому, и давайте девушек по печени тоже нельзя.
А.Соломин
―
Но в законе девушки у нас не выделены.
Е.Винокурова
―
Это называется чрезмерное применение силы, злоупотребление должностными полномочиями. Вот моя позиция очень проста: закон не надо нарушать никому. Нельзя, чтобы его применяли избирательно.
Е. Винокурова: Я бы хотела видеть представителей и так называемых оппозиционных СМИ на пикетах Вышинскому
А.Соломин
―
Я пообещал уже нашим слушателям, что мы обсудим одну очень интересную тему, которая сегодня разворачивается у руководителя отдела «Регионы» RT. В Татарстане сегодня обсуждают, так ли уж необходимо делать праздник «Стояние на реке Угре» и свержения монголо-татарского ига. И в Татарстане не очень поддерживают эту идею. Это идея калужского губернатора Артамонова.Это событие крупное. В нашей школе, действительно, когда изучали историю, это был такой флер победы, что вот мы избавились от татаро-монгольского ига. Но, оказывается, это может вызывать некие межнациональные напряжения в стране. Как с этим быть, что делать?
Е.Винокурова
―
Дело в том, что я, наверное, один из немногих ваших гостей, который был в Монголии. Я год назад ездила. И слышала монголоцентричную версию мировой истории, в рамках которой татаро-монгольское иго дало нам почту, бюрократическую систему и ряд других государствообразующих вещей.
А.Соломин
―
Что, кстати, русские историки признают.
Е.Винокурова
―
После чего экскурсовод говорит: «Мы понимаем, что вы, может быть, обижены на нас, а мы на вас зато за сталинские репрессии не в обиде. Один — один, получилось».
А.Соломин
―
Они не в обиде?
Е.Винокурова
―
Да, они говорят: «Мы как бы вас поработили, а у нас — сталинские репрессии. 1:1 получилось. Ну, что уж…».Что касается такого праздника. Мне кажется, что тут можно вполне пойти по пути федеративности, что если какой-то регион хочет отменить какой-то праздник, связанный особенно с его историей и географией, пожалуйста, давайте отмечать. Значит ли это, что все регионы должны отдать…
А.Соломин
―
Но это будет обидно соседу. Есть Татарстан, а рядом, например, чуваши или…
Е.Винокурова
―
А Татарстан может не отмечать. А Удмуртия захочет — отметит.
А.Соломин
―
Ну так, а татарам будет обидно, что Удмуртия отмечает этот праздник.
Е.Винокурова
―
Мне кажется, в данном случае речь идет о взрослении общества. Потому что мы очень любим друг с другом взаимно пооскорбляться, пообижаться. Возьмем, к примеру, кейс Екатеринбурга с крестом.
А.Соломин
―
А потом, смотрите, в Казани живет русская семья, для которой это национальный праздник. И что же она теперь?
Е.Винокурова
―
Она может спокойно съездить в Калугу.Так вот моя позиция следующая, она близка к позиции депутата Государственной думы Евгения Примакова. Он недавно пост писал в Фейсбуке на эту тему, что вот давайте строить некое совместное будущее, а не циклиться на взаимных исторических обидах, ́этом всём, потому что все-таки давайте историю оставим историей. Мне кажется, что, спустя столько веков, обида на татаро-монгольское иго, если честно, должна была померкнуть.
И в этом плане мне бы хотелось скорее диалога между Калугой и Татарстаном по поводу возможного будущего, а не вечного этого копания.
А.Соломин
―
Тогда, получается, неправ губернатор Артамонов, который решил вспомнить об этом событии и возвеличить его в ранг национального праздника?
Е.Винокурова
―
Я опять же не являюсь политиком, и я, может быть, сейчас говорю какие-то неполиткорректные вещи, но эта тема у меня лично не взывает какого-то эмоционального отклика, поэтому говорить, кто тут прав, а кто виноват, я не хочу, потому что я на эту тему не думаю.
А.Соломин
―
В вас в России может целый регион сейчас обидеться. Каждый вправе не думать о каких-то темах, но это не значит, что эта тема очень простая, что ее не существует.
Е.Винокурова
―
Моя позиция: давайте меньше исторических обид. Опять же, учитывая мои раскосые татаро-монгольские глаза, я имею право так говорить.
А.Нарышкин
―
Екатерина Винокурова, руководитель отдела «Регионы» RT и член СПЧ. Вы недавно у Никиты Белых были. Делали интервью. Впечатление, в принципе, от места, где он сидит и от бывшего губернатора.
Е.Винокурова
―
У меня главное впечатление. Когда я сидела, ждала, когда его приведут, я больше всего боялась, учитывая, что я его очень давно знаю, увидеть сломленного человека с потухшим взглядом, который потерял какую-то связь с реальностью. Потому что так бывает, особенно у известных заключенных. Бывает, они теряют связь с реальностью. И я боялась, что будет очень тяжелый разговор. Но внезапно входит очень высокий мужчина, улыбается. И первое, что у меня вырывается: «Никита Юрьевич, вы сломленным-то не выглядите». Он мне говорит: «А я не сломлен».
А.Нарышкин
―
А вы до этого общались с ним, то есть вы можете сравнивать?
Е.Винокурова
―
Да, я общалась с ним до этого и в ипостаси лидера СПС, кстати, и в ипостаси губернатора Кировской области. А последний раз я ему писала письмо в СИЗО, на которое он ответ мне закончил характерным «Белых — не склоняется».
А.Соломин
―
Когда вы договорились об этом интервью и с кем?
Е.Винокурова
―
Переговоры шли очень долго. Как всегда, такие интервью делаются. С одной стороны, задействованы были адвокаты Никиты Юрьевича Белых. Насколько я знаю, у них очень благожелательная реакция на это интервью. С другой стороны, естественно, когда вы делает интервью в Калуге, вы запрашивает разрешение у ФСИН. Переговоры длились, скажем так, не один месяц по поводу возможности сделать это интервью.
А.Соломин
―
Когда вам сказали, что «О’кей, дерзайте?
Е.Винокурова
―
Да вот буквально мне перезвонили пресс-служба ФСИН и сказала: «Всё, дерзайте». Это была, по-моему, пятница. И во вторник уже я поехала ковать железо, пока горячо. Вопросы не согласовывались.
А.Соломин
―
Просто приехали и о чем хотели, о том поговорили.
А.Нарышкин
―
Ответы?
Е.Винокурова
―
Ответы… Ну, это надо спрашивать у Никиты Юрьевича.
А.Соломин
―
А сам Никита Юрьевич вам не сказал перед эфиром, что «Катя, давай не будем об этом, об этом»?
Е.Винокурова
―
Нет, нет. Мы это не проговаривали. Более того, я задала вопрос: «Как вы относитесь к президенту Путину». И он дал ответ, какой он хотел дать.
А.Соломин
―
Что-то осталось за кадром, какая-то часть беседы? Или, может быть, вы о чем-то говорили, о чем в интервью не было?
Е.Винокурова
―
Там, что-то, естественно, оказалось порезано.
А.Соломин
―
А что, интересно, оказалось порезано?
Е.Винокурова
―
Порезана очень большая часть интервью про его жизнь в колонии, потому что он о ней рассказывал более подробно, чем вошло. Осталось, например, порезанным — вот в день, когда мы брали интервью, — что он готовит в колонии митинг, вы не поверите, в честь дня российского флага, который они шьют и торжественно пронесут. Он организует митинг в колонии.
А.Нарышкин
―
А почему вы это убрали?
Е.Винокурова
―
Потому что эта часть интервью вышла просто огромная. И это просто редакторские правки, когда приходится ради чего-то важного жертвовать, вы сами прекрасно понимаете, ответом, который занимает паять абзацев. Естественно, из пяти приходится оставлять два. Это наша нормальная вечная журналистская большой. И вы прекрасно знаете.
А.Нарышкин
―
Опять же, по-журналистски прикидывая, если это выходит в эфир, то там есть определенные рамки, интервью должно вписываться в эти рамки. Если это, например, для YouTube, где я посмотрел, то там выкладывай хоть огромную часть, понятно, с незначительной редактурой.
Е. Винокурова: Мне бы хотелось скорее диалога между Калугой и Татарстаном по поводу возможного будущего
Е.Винокурова
―
Вы знаете, у нас на RT наши видеоредакторы, да и я, в принципе, сама исповедуем принцип, что часовое никто смотреть не будет. Ну, недосмотрят его до конца. Процент досматриваемости становится резко меньше. Смотрят где-то полчаса. И в этом плане лучше сделать полчаса, в которые войдет все самое интересное, чем выложить просто сырую историю.Предваряя ваш вопрос, все ответы про политику, они все сохранились. Там было порезано про количество книг в библиотеке, насколько оно возросло. Было порезано частично о его работе на радиостанции в колонии. К моему сожалению, было порезано — я это оставила — это моя боль…
А.Соломин
―
Не вы сами редактировали.
Е.Винокурова
―
Я редактировала текстовую часть. А видео редактировала наша видеослужба.
А.Соломин
―
Я имею в виду, что вы говорите, к сожалению…
Е.Винокурова
―
Смотрите, любой журналист, бывает, что спорит с редактором. В данном случае я спорила… Да, о том, что Никита Юрьевич установил в колонии памятник. Это мраморная плита, которую они назвали «Память народов», где написано слово «Память» на всех языках всех национальностей, которые сидят в колонии. Это такая виньетка тюремного быта потерялась просто в угоду таймингу.
А.Соломин
―
Памятник… чему — еще раз?
Е.Винокурова
―
Он сказал, что это место, куда любой из разных заключенных разных народов — у них сидит 14 национальностей, включая Нигерию, Китай — может прийти и подумать о чем-то, что важно для памяти этого народа. Такая гуманитарная история.
А.Соломин
―
Ему отказали.
Е.Винокурова
―
Нет, ему не отказали. Он стоит там.
А.Нарышкин
―
А у вас будет серия таких интервью с заключенными или просто случайно в случае с Белых сработало так?
Е.Винокурова
―
У нас на RT есть идея сделать серию разных интервью, не только касается заключенных, естественно…
А.Нарышкин
―
Просто серией интервью вы не удивите никого. Это странный подход.
Е.Винокурова
―
Принцип RT , работы на RT следующий: Хочешь борщ — идти в магазин.
А.Нарышкин
―
Ну да. Работай.
Е.Винокурова
―
Хочешь сделать с кем-нибудь интервью — предлагай. У меня есть свои предложения по ряду интервью, которые мне бы было интересно взять, учитывая, что мне интересно осваивать и, в том числе, видеоформат. Это такой новый челендж. Но я вам, если можно, называть.
А.Соломин
―
Отказы есть, скажите просто?
Е.Винокурова
―
Естественно, отказы есть.
А.Соломин
―
А чем они мотивируются? Или они не мотивируются эти отказы? Я имею в виду редакторов по отношению к вам.
Е.Винокурова
―
Бывает, что тема ушла. Бывает, что текст может застрять в юрслужбе, как часто бывает во всех редакциях.
А.Соломин
―
То есть уже взятое интервью может не выйти, потому что…
Е.Винокурова
―
Нет, оно может не то что не выйти. Оно может застрять, чтобы посмотреть внимательно. Например, могу сказать, если вдруг случайно человек раскрывает в разговоре чужой медицинский диагноз, то журналист это может просмотреть, а юристы скажут — это статья, вообще-то.
А.Соломин
―
Если мне не изменяет память, вы же в интервью обсуждали Навального.
Е.Винокурова
―
Обсуждали.
А.Соломин
―
То есть вы называли фамилию.
Е.Винокурова
―
Да. И на видео всё это вышло.
А.Соломин
―
Да, я заметил, что и на видео всё это вышло, на упоминание этой фамилии запрета нет, у вас во всяком случае.
Е.Винокурова
―
Ну, нет.
А.Соломин
―
А, как вы думаете, интервью с этим человеком вам бы дали провести?
Е.Винокурова
―
С Навальным? А он откажется.
А.Соломин
―
Нет, давайте мы не будем за Алексея Навального думать, а подумаем за Маргариту Симоньян. Как вы думаете?
Е.Винокурова
―
Я думаю, что запрос мы написать могли бы совершенно спокойно, но просто смысл писать запрос, в ответ на который ты получишь стопроцентный отказ и публичное хамство, я лично не уверено.
А.Соломин
―
Вы знаете, сколько я таких запросов делал в разные инстанции, разным людям: «Дайте интервью»…
Е.Винокурова
―
Я понимаю. Хорошо. Я скажу просто как журналист Екатерина Винокуров: Мне сейчас неинтересно было бы взять интервью у Алексея Навального.
А.Соломин
―
Почему?
Е.Винокурова
―
Потому что я слишком хорошо понимаю, что он скажет, потому что он говорит клише.
А.Соломин
―
Так это же челендж. Сделать так, чтобы он не говорил клише.
Е.Винокурова
―
Он говорит во всех интервью клише. У него удачных интервью… его взломать пока не мог ни один интервьюер. Тем интервьюерам, которые бы могли его взломать…
А.Соломин
―
Это же невероятный шанс — продемонстрировать…
Е.Винокурова
―
Я не считаю, что я смогу его взломать.
А.Соломин
―
Вы себя недооцениваете.
А.Нарышкин
―
15 лет в журналистке.
Е.Винокурова
―
Я не 15 лет в журналистике, я 15 лет в движухе, что называется.
А.Нарышкин
―
В движухе, хорошо. И не нашли ключ к Навальному.
Е.Винокурова
―
Нет, не нашла. Более того, у меня же с ним отношения испортились ровно, когда я просила у него интервью еще по выборам в КС оппозиции. Тогда мы общались, дружили, всё… И Навальный мне обещал: «Сейчас, сейчас… Выборы пройдут, умоляю, поймите меня. Я дам интервью». Я работала тогда в «Газате.ру». Мы существовали тогда в очень конкурентной среде. То есть это был ежедневный такой нервяк. Вдруг интервью выходит в «Афише». Я ему пишут: «Алексей, ну, как же так?»
А.Соломин
―
Обидушка?
Е.Винокурова
―
Нет, не обидушка. У меня начались очень серьезные проблемы на работе, потому что говорила: «Всё, договоренность есть». И тут, значит, выясняется, что договоренности нет. У меня, действительно, начинаются проблемы на работе.Я ему пишу: «Алексей, просто скажи, пожалуйста, почему ты так сделал, чтобы я чтобы я хотя бы что-то сказала руководству». И в ответ я получаю кучу СМС про то, что это интервью взяли инопланетяне — вот этот его юмор. И тогда я, чтобы на самом деле уже забить… Нет, вам это смешно…
А.Соломин
―
Нет, это ужасно. Я понимаю, мне бы тоже не понравилось…
Е.Винокурова
―
Причем это человек, с которым, я считала, отношения хорошие, которого я специально не трогала, потому что он просил по-человечески… Я поняла, что человек ко мне по-человечески не относится. Тогда я уже чтобы забить уже полосу, грубо говоря, наутро, я написала колонку, что, к сожалению, в Навальном есть довольно много от Путина. И после выхода этой колонки наши отношения…
А.Соломин
―
Вы не единственная, кто сравнивает.
Е.Винокурова
―
Я была первой на тот момент, по-моему. Это был 2012 год. И наутро после выхода колонки все наши отношения прекратились. А какой-то его персональный хейт, он длится и по сей день. Я с этим жить устала, я совершенно не хочу на этом концентрироваться. У меня есть более интересные задачи, есть очень много собеседников, с которыми можно поговорить.
А.Соломин
―
Желаем вам успехов. Наш эфир на этом заканчивается. Алексей Соломин и Алексей Нарышкин провели. Это была программа «персонально ваш». У нас был в гостя Екатерина Винокурова, руководитель отдела «Регионы» RT.