Антон Красовский - Персонально ваш - 2021-03-02
Е.Бунтман
―
Добрый день, в студии Евгений Бунтман, и персонально наш сегодня Антон Красовский, руководитель дирекции вещания на русском языке телекомпании RT. Антон, здравствуйте.
А.Красовский
―
Здравствуйте.
Е.Бунтман
―
Про коронавирус с самого начала давайте поговорим. В России снижается заболеваемость, минимальные значения с октября. У вас есть какое-то объяснение, почему?
А.Красовский
―
Нет, ну это сезонное снижение, совершенно очевидно, что любая вирусная инфекция снижается в феврале и начале марта, в конце марта и начале апреля снова должно быть обострение. Так что, в принципе, не надо расслабляться. Кроме всего прочего, мы не знаем, какая сезонность у коронавируса. Мы помним, какая вспышка началась в конце лета. И к началу осени уже вполне себе подходила к своему пику. И мы видим, как вирус ведет себя в тропических странах, в странах с жарким климатом, где нет сезонности. И он все равно прекрасно живет и процветает. И расслабляться я не вижу абсолютно никаких поводов. Мы видим, что происходит в Европе. Вот сегодня было выступление, по-моему, министра здравоохранения Венгрии. И, судя по всему, Венгрию будут закрывать на локдаун, потому что все пошло вверх. И я вас уверяю, и в России тоже все пойдет вверх.
Е.Бунтман
―
А почему в России сейчас идет вниз, а в Европе вверх?
А.Красовский
―
А просто это такая сезонность. В Европе раньше теплеет. Там как бы… То, что у нас с начала апреля – у них с начала марта. В данном конкретном случае по стране Венгрии.
Е.Бунтман
―
То есть, как в прошлом году отставали примерно недели на три, если мне изменяет…
А.Красовский
―
Абсолютно. И здесь то же самое будет. Ничем мы не отличаемся от них, ничем мы не лучше. Уровень вакцинации у нас катастрофически низкий, страна борется с вакцинацией, люди борются с вакцинацией. Борются с вакцинацией активно, у нас там сейчас привитых людей по стране меньше 3%, это вообще, я считаю, халатность, преступная халатность со стороны людей, которые за это отвечают, кто отвечает вообще за вакцинацию.
Е.Бунтман
―
То есть? Министров здравоохранения региональных?
А.Красовский
―
Я еще раз говорю, региональные власти. Вакцинация поручена губернаторам, а федеральный министр не может за это отвечать, до Удмуртии не доберется какой-нибудь. За это отвечают власти Удмуртии. Но все люди в нашей стране антипрививочники, антипрививочники активные. Вот сегодня по месту моей прописки приходил участковый. На меня, видимо, заведено какое-то уголовное или административное дело, либо ведется факт проверки по заявлениям граждан, вот как раз антипрививочников за то, что я активно топлю за вакцинацию, назвал антипрививочников врагами народа. Я так и считаю.
Е.Бунтман
―
Это что… Давайте на заявлениях участковому остановимся. Это за что, за разжигание розни какой-то?
А.Красовский
―
Я не знаю статьи, я с ними не разговаривал, я не живу по месту прописки и никогда не жил. Я ничего не видел, никакого представления. Но единственный повод прийти по месту прописки ко мне участковому – это вот заявления граждан-антипрививочников по факту моих заявлений о прививках. Это известный факт, они подали в прокуратуру и следственные органы несколько десятков заявлений. Это верные заявления, люди верно подают заявления, это прямо десятки и сотни граждан. Например, на Собянина они подали в районе двухсот заявлений. Но они как бы не могут подать заявления уголовного характера на Собянина, потому что они ссут на Собянина подавать…
А.Красовский: Все люди в нашей стране антипрививочники, антипрививочники активные
Е.Бунтман
―
А какие же тогда?
А.Красовский
―
С просьбой… Они обращаются в канцелярию мэра с просьбой что-то там отменить. «Уважаемый мэр, дорогой Сергей Семенович, простите, пожалуйста, не могли бы вы отменить свои заявления и не прививать людей?». И так далее.
Е.Бунтман
―
А с вами меньше церемонятся?
А.Красовский
―
А меня, да, они конкретно решили засудить, причем по нескольким уголовным статьям. Так вот я, так сказать, все данные участкового передал службе безопасности телеканала RT.
Е.Бунтман
―
По опросам 60% россиян открыто заявляют, что не хотят прививаться.
А.Красовский
―
Это открыто заявляют. А представляете, сколько не открыто заявляют, бегают, берут больничный, чтобы не прививаться, подделывают справки о том, что они переболели коронавирусом? А самое главное – это бесконечное заявление о том, что мы имеем право не прививаться. У нас добровольная прививка, вы сами хотите – прививайтесь, а мы не хотим – не прививаемся.Проблема в том, что вы не прививаетесь, и я это говорил многократно, я это говорил в эфире «Эха Москвы», и таким образом ставите под угрозу не свою сраную жизнь, которая никому не нужна, а жизни других людей, с которыми вы случайно сталкиваетесь в общественном транспорте, на работе, в лифте, в торговых центрах. Вы ходите без масок, болеете, распространяете заразу. Вы – источник заразы. Как Петр Мамонов пел: «Муха – источник заразы», а потом уточнял: «Источник заразы – это ты». Вот так же это я говорю антипрививочникам: «Вы – источники заразы». Поэтому я говорю, что вы – враги народа. Вы сами можете себя и свою семью убивать сколько хотите. Но вы таким образом убиваете совершенно посторонних граждан Российской Федерации, к которым вы не имеете никакого отношения, и за которых вы не несете никакой ответственности. Именно из-за вас десятки и сотни тысяч людей находятся в коронавирусных клиниках. Вы их, может, не видите или не верите, или считаете, что люди и так помирают. А вы идите и попробуйте сами помирать. Вы идите и посидите сутками, не имея возможности дышать, пытаясь продышаться, а у вас ничего не получается. И потом в итоге умираете.
Мы сейчас снимали фильм для.. Вот сегодня год оперативному штабу в городе Москве. Позавчера исполнился год, как несколько клиник московских закрыли на ковид. Одна из них была клиника самая первая, клиника в Коммунарке, 40-я больница. И вот мы снимаем фильм, который будет называться «Сестры», сняли уже, сейчас монтируем. Про сестер, про тех людей, на плечах которых вся эта пандемия вынесена.
И мы снимали ночью. И я был во всех «красных зонах», я снимал много часов, и был там многочисленное количество раз. Но я никогда не видел такой сцены. Лежал человек лет 50, конкретно 50 лет, как выяснилось потом – тоже врач. В сознании, с открытыми глазами, умирающий человек на ЭКМО. То есть, на этом… Когда тебе кислородом насыщают кровь. То есть, ты сам вроде бы как дышишь, а кислородом насыщают кровь. Это уже совершенно точно человек умрет или, возможно, он уже умер. И я не видел картины страшнее. Это вот как на поле боя солдат с выкорчеванным кишечником. То есть, он еще жив, он смотрит в небо как Андрей Болконский, и эти пустые стеклянные глаза, и при этом он в сознании, он о чем-то думает. Возможно, это небо спускается на него. А с неба на самом деле спускается на него девочка в очках и защитном костюме.
Вот люди, которые не делают прививки, они этого всего не видят. Или считают, что это все кино, вымысел, и из-за этих прививок мы только в больницу и попадем. Но на самом деле вы попадете в больницу не из-за прививок а из-за того, что вы их не делаете. Но самое главное, что, возможно, вы-то и не попадете в больницу. А в больницу попадут такие люди как этот доктор, который вас будет лечить. И вы его убьете. И вы виноваты в его смерти. Вот. И вы можете сейчас подавать на меня 150 заявлений, возбуждать уголовные дела и даже судить, я как бы к этому суду готов. Я даже готов, что суд вынесет вполне себе обвинительный приговор. Вы что, думаете, у нас судьи что ли другие? У нас и судьи-антипрививочники, и следователи-антипривовочники, и сотрудники полиции, и врачи, в первую очередь, антипрививочники. Я вот сейчас должен извиниться перед всеми…
У меня сейчас вышел фильм про пост-ковид, больше часа фильм про то, как люди переживают осложнения после перенесенного ковида. И люди болеют долго очень. И многие из них от этого пост-ковида умирают. И в этом фильме был профессор Павел Воробьев. Вот я его снял, и в городе началась такая движуха, что Красовский снял Павла Воробьева. Я действительно снял профессора Павла Воробьева, я правда не знал, что он – антипрививочник. Я бы никогда его не снял, если бы знал, что он антипрививочник. А он – активный антипрививочник. Прям настоящий полоумный.
Е.Бунтман
―
Профессор и при этом антипрививочник?
А.Красовский
―
Да, да. То есть, в Америке его бы лишили лицензии. Но мы поскольку не Америка, а страна свободная, несмотря на то, что думают на «Эхе Москвы», к сожалению, в отличие от Америки мы страна свободная. И у нас все можно. Все можно говорить, можно думать и можно свои мысли как угодно пропагандировать. Можно дать 250 эфиров как профессор Павел Андреевич Воробьев. А он не просто профессор, он сын Андрея Воробьева, первого ельцинского министра здравоохранения, выдающегося академика, основателя Школы российской гематологии. И естественно, на него теперь все антипрививочники ссылаются: посмотрите, вот такие выдающиеся врачи тоже против прививок.И из-за таких врачей люди умирают на самом деле. Я прошу прощения у всех, кто в этом фильме снимался и кто этот фильм смотрел, это было мое личное упущение, моя личная оплошность, мой личный грех, я его на себя беру. Таких людей в кино быть не должно.
Е.Бунтман
―
Антон Красовский, руководитель дирекции вещания на русском языке телекомпании RT у нас в эфире. Антон, вы говорите, что виноваты антипрививочники. С этим сложно спорить…
А.Красовский
―
Я не сказал, что они виноваты. Я сказал, что в том числе те люди, которые делают все для того, чтобы увильнуть от совершенно доказанной медициной специфической процедуры вакцинации, они распространяют инфекцию. Они не сами заболевают, вы поймите. Инфекционное заболевание в первую очередь потому называется инфекционным и случаются пандемии и эпидемии, что эта зараза, будь она вирусом или бактерией, передается от человека к человеку. И тот человек, который в себе носит эту заразу, знает об этом заразе, и абсолютно умышленно отказывается от этой заразы лечиться, не носит маски… например, как профессор Воробьев. К нему приходишь домой, он говорит: «У меня в доме не носят маски, снимите немедленно маски».И, так сказать, когда ты такой, ты несешь безусловную ответственность. Например, у нас есть 122 статья Уголовного кодекса за умышленную передачу ВИЧ-инфекции. И, по-моему, 121 статья Уголовного кодекса за умышленную передачу венерических заболеваний. Когда человек знает, что у него заболевание, опасное для жизни другого человека, и умышленно его передает. Так вот, люди, которые не делают прививку – это люди, которые умышленно передают заболевание. Они не то чтобы говорят: «Это мы думаем о себе». Нет, это вы не думаете о себе. Это вы таким образом умышленно передаете заболевание, которое может стать смертельным для другого человека.
Е.Бунтман
―
Про прививочников говорили. Про недочеты на местах с вакцинацией тоже мы поговорили. Но вот вы говорите, что можно сделать вывод из того, что вы говорите, что в какой-нибудь Кабардино-Балкарии, Ингушетии не вакцинируются… там действительно вообще не вакцинируются. Ну вот я делал прививку в Московской области. Где-нибудь написано, что происходит вакцинация, в этой поликлинике. Отличная новая поликлиника. Только нигде не написано, ничего не написано. Надо 150 раз спросить, прежде чем туда пройти. Народу никого. За те 40 минут, что я там был – 3 человека. То есть, вакцинация провалена везде.
А.Красовский
―
Абсолютно. Во-первых, вакцинация провалена везде по всей стране России по одной простой причине. Вакцинация не может быть добровольной. Если мы сталкиваемся.. Знаете, как военный призыв.
Е.Бунтман
―
Ну вот власти российские так не считают. Лавров говорит, что только добровольная должна быть вакцинация.
А.Красовский: Никакая добровольная вакцинация невозможна ни в одной стране мира
А.Красовский
―
Я при всей моей любви к Сергею Викторовичу с ним не согласен. И имею право это несогласие выразить. Я многократно это говорил. Если вы, с одной стороны, употребляете слово «мы на войне», «пандемия как война» - речь идет о мобилизации населения. Если мы на войне. Если вы живете в пандемию, закрываете крупнейшие областные госпитали под ковид целиком, берете областную клиническую больницу, закрываете тупо всю на ковид, это значит, что у вас происходит мобилизация. И если вы со всех экранов рассказываете об успехах нашей прививки «Спутник V», а это действительно, как мы сейчас понимаем, хорошая прививка на мировом уровне, лучше чем любая AstraZeneca, поскольку она делается не одним шотом, а двумя. Ну то есть прямо настоящего мирового уровня продукт. Мы доказали его эффективность, в отличие, кстати, от продукта «ЭпиВакКорона». Опубликовали все исследования в журнале «Ланцет».Значит, вы не должны бояться общественного мнения. Если вы живете на войне, значит, речь об общественном мнении идти не должна. Должно быть так, как в Израиле. Не прививаешься – значит, не выходишь из дома. Не прививаешься – не ездишь в общественном транспорте. Не прививаешься – не ходишь на работу, не получаешь зарплату. То есть, только привитый человек получает разрешение на участие в общественной жизни, потому что только привитый человек не распространяет больше инфекцию. А самое главное, он ее даже может распространять, но мы видим по израильским цифрам, что несмотря на то, что уровень заболевания все равно остался на каком-то своем пределе, но смертельных случаев практически нет. Потому что прививка не гарантирует тебе от самого инфицирования, но практически на 100% защищает тебя от серьезного течения болезни, то есть – от смерти. И здесь государство на себя должно взять роль такого медицинского тирана. А по-другому это не работает. Никакая добровольная вакцинация невозможна ни в одной стране мира.
Люди неграмотные, люди верят в сплетни, в слухи, в бабкины рассказы.
Е.Бунтман
―
А еще верят в президента Путина, который у нас, похоже, антипрививочник.
А.Красовский
―
Нет. Путин совершенно не антипрививочник. Мы не знаем… Если бы Путин был антипрививочник, то у нас бы не было вот этого бесконечного… Бесконечной радости за то, что мы сделали прививку «Спутник V», что у нас три уже зарегистрированные вакцины и так далее. Путин бы не встречался вчера, например, с Вероникой Скворцовой, не выслушивал бы с гордостью ее доклад о том, что у нас делается вообще вакцина пролонгированного действия c 17-летней гарантией. Да, никакой Путин не антипрививочник. Так сказать, мы не знаем просто, чем привился Путин, привился ли. Может, он переболел. Мы вообще, честно говоря, я не знаю..
Е.Бунтман
―
Его прививочный план?
А.Красовский
―
В конце концов, человек имеет право на тайну.. на медицинскую тайну.
Е.Бунтман
―
Это как-то противоречит тому, что мы в условиях войны, и когда главнокомандующий…
А.Красовский
―
Ему 68 лет.
Е.Бунтман
―
И что?
А.Красовский
―
И в некотором смысле он является, в том числе и по прививках, не то… Членом группы риска. Но мы не знаем, еще раз повторю, я не знаю его истории болезни. Мы не знаем, переболел он, привился ли он какой-то другой вакциной. Может, он привился вакциной не «Спутник V», а какой-нибудь не русской вакциной, и об этом не говорят, но привился просто раньше, чем остальные
Е.Бунтман
―
А чего не сказать: «Я привился», не уточняя.
А.Красовский
―
Потому что он не хочет рекламировать конкретную марку.
Е.Бунтман
―
Просто сказать: «Я привился вакциной..».
А.Красовский
―
Я не могу ответить за Владимира Владимировича Путина. Я не являюсь его пресс-секретарем, я не являюсь самим Владимиром Владимировичем Путиным, и я как любой нормальный гражданин считаю, что человек имеет право на медицинскую тайну. Это обеспечено ему Конституцией. Но говорим мы сейчас не о том, что лично Путин должен своим примером что-то подать. Я не про это говорю. Потому что лично своим примером ничего подать невозможно. Я говорю о том, что государство… Но не Владимир Владимирович Путин, потому что вы отождествляете государство с Путиным…
Е.Бунтман
―
Это не я так решил, это так и есть.
А.Красовский
―
А я так не считаю. Государство – это огромное количество людей, в том числе, например, врачи вот этой клиники, в которую вы пришли прививаться, вас там привили, и вы про это ничего не знали. Государство – это министр здравоохранения Московской области, который очевидно плохо ведет пропагандистскую кампанию. Или там кто… Вице-губернатор по социалке, если мне не изменяет память, это Ольга Забралова. Вот, наверное, это тоже государство. Государство – это участковый, который сегодня пришел ко мне по заявлению антипривовочников и хочет меня посадить. Вот это все государство. Я в некотором смысле тоже государство, за мной буквы RT, несмотря на то, что это автономная некоммерческая организация, все прекрасно понимают, что это государственное СМИ. И я тоже государственный, в этом смысле, журналист. И я тоже государство. Мы все государство. И у каждого из нас в этом государстве есть свои точки зрения. Это не только Владимир Владимирович Путин. Владимир Владимирович Путин не может один сделать так, чтобы 146 млн человек привились. Это должно сделать… Несколько миллионов человек, которые должны эту вакцинацию обеспечить. Должно быть принято политическое решение, что вакцинация не может… Любая вакцинация не может быть добровольной.Мы сделали добровольную вакцинацию детей, и теперь мы видим невероятные вспышки болезней, которых раньше никогда не было. Вот в Советском Союзе никого не спрашивали, вакцинировать или нет. Всех вакцинировали, и никто не болел ни корью, ни теми болезнями, от которых вакцинировали. Мы практически… Мы полностью победили оспу, практически победили гепатит B, а потом взяли и снова у нас гепатита B миллионов 20 по стране случаев. Потому что люди не вакцинируются, не вакцинируют своих детей, не ревакцинируют. И сами еще на полном серьезе это обсуждают.
А.Красовский: Должны быть не просто ковидные паспорта, аусвайс. Нет двух вакцин – ты не выходишь из дома
Вот у меня мой приятель Андрей Брагинский, вице-президент московской какой-то там биржи. Спрашиваю, у него ребенок родился. Он спрашивает: вакцинировать ли детей? А ему такой человек… По фамилии Яновский, президент фонда «Друзья», на минутку. Фонд, который обучает некоммерческие организации другие, как привлекать деньги. А он ему отвечает: «Никаких прививок». И я вот…
Е.Бунтман
―
Это очень печально.
А.Красовский
―
Это просто говорит о том, кто вас учит, уважаемые НКО. То есть, это люди, которые являются лидерами мнений, на самом деле говорят: «Никаких прививок». И у него тоже маленький ребенок. А жена у него психолог очень известный, которая берет по 1000 долларов за свой психотерапевтический сеанс. И в этом смысле Путин не виноват. Это общество такое все. Путин, от того, что скажет: «Я привился «Спутником V». Или: «Знаете, я переболел в легкой форме, просто не мог этого сказать». Или: «Вы знаете, у меня такая сложная ситуация, у меня нет антител, но у меня показывает клеточный иммунитет, поэтому я не прививаюсь, мне говорят, что не нужно прививаться», тем не менее, все люди сидят по две недели карантина. Действительно мы знаем, чтобы к Путину попасть – две недели карантина.
Е.Бунтман
―
Вот то, что вы описываете – так нормально поступил бы лидер государства в кризисной обстановке. Ничего удивительного, какого-то подвига в этом нет.
А.Красовский
―
У меня есть большое количество вопросов к тому, как лидеры нашего государства ведут себя в публичном поле. Я действительно считаю, что люди в публичном поле должны вести себя иначе. Вместе с тем я предполагаю, что у людей в их состоянии, 20 лет у власти, и в их возрасте, есть какие-то свои представления о том, что они должны или не должны делать. Насколько они должны быть открыты, закрыты и так далее. Насколько власть в этой стране должна быть сакральной и недоступной. Возможно, их вот эти представления основаны на некотором количестве общественного мнения. А общественное мнение – вот оно, это общество.
Е.Бунтман
―
Антон, вот последняя коронавирусная тема. Про ковидный паспорт, возможным введением которого так возмущается Сергей Викторович Лавров. Ваши соображения на этот счет?
А.Красовский
―
Я считаю.. Простите меня, дорогой Сергей Викторович, я считаю, что ковидные паспорта должны быть. Я это уже сказал. Должны быть не просто ковидные паспорта, аусвайс. У тебя нет двух вакцин – значит, ты не выходишь из дома. Значит, ты соблюдаешь карантин. Если ты не хочешь прививаться, значит, ты хочешь сидеть на карантине. Вот и все. И никаких других способов победить пандемию не существует, она сама не пройдет. Она пройдет только когда будет сформирован популяционный иммунитет. Мы достигли того уровня развития, я имею в виду человечество, когда популяционный иммунитет мы можем сформировать сами путем вакцинирования. Безопасно путем вакцинирования. И если мы это отрицаем, мы отрицаем столетия мировой науки. И, повторяю, столетия вакцинной традиции.Государыня императрица Екатерина II, Великая, привила, как мы помним, своего сына Павла Петровича. И вот и детей его от оспы. Когда вообще никто не знал, что такое прививки. Правительница нашего темного, но богоспасаемого отечества, будучи немкой, была на передовой мирового вакцинирования. Понимаете? А сейчас мы говорим: «Нет, у нас добровольная вакцинация, мы никого прививать не будем, ковидные паспорта не нужно» и так далее. Мы просто идем на поводу у этого общественного мнения, потому что мы знаем, что 98% людей в нашей стране активно против прививок.
Е.Бунтман
―
Антон, сейчас мы вынуждены прерваться на новости и рекламу. Вернемся после новостей и рекламы.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Антон Красовский, персонально наш, руководитель дирекции вещания на русском языке телекомпании RT. Первая часть у нас по сложившейся традиции такая здравоохранительная, вторая – политическая.90 лет Горбачеву сегодня. Для вас он кто?
А.Красовский
―
Мне сейчас предстоит написать текст своей такой проповеди, у меня очередной эфир. И я его напишу как раз про 90-летие Горбачева. Я, в отличие от вашего начальства и ваших девочек, которые любят обниматься с Михаилом Сергеевичем Горбачевым в ресторане «Царская охота» в Жуковке и выпить с ним по рюмашке…
Е.Бунтман
―
Не вижу ничего преступного в этом.
А.Красовский
―
Я вообще не вижу преступного, даже если бы человек был преступником, с ним обниматься. Но, в отличие от них, я не испытываю к нему никаких теплых чувств.
Е.Бунтман
―
Почему?
А.Красовский
―
А почему я должен испытывать к нему какие-то теплые чувства? Во-первых, он мне не отец, не брат, не сват и не друг. Это первое. Он президент страны, которой больше нет. Я прекрасно помню эти годы, годы эйфории, так сказать, и в то же время годы голодные. И когда сейчас говорят: «Бьют детей дубинками, ой». Я помню прекрасно, как в горбачевские годы и лично по его приказу, и не надо врать, что нет, не по его, как людей рубили саперными лопатками, как стреляли по ним в Вильнюсе. Так что никаких вообще… Сейчас выставлять этого человека, который за 90 лет проживания в Москве не научился говорить с московским акцентом… Вернее, так, по-прежнему имитирует Ставропольский акцент. Человек, который закончил при этом Московский государственный университет, юридический факультет, хотелось бы напомнить… То есть, намеренно остается трактористом.
Е.Бунтман
―
Почему бы нет.
А.Красовский
―
Потому что он не тракторист, потому что он выпускник Московского государственного университета. И советский чиновник. Человек, прошедший по трупам, по головам для того, чтобы стать секретарем райкома, потом секретарем крайкома, потом секретарем ЦК КПСС по аграрному вопросу. И развалил этот аграрный вопрос. Потом точно так же как аграрный вопрос развалил Советский Союз.
А.Красовский: Не Горбачев дал свободу. А великий русский народ эту свободу себе постепенно отвоевывал
Я не испытываю к нему абсолютно никаких теплый чувств. И новым миром меня не купишь, я не люблю всю эту графоманию, так сказать, от «Белых одежд» до «Детей Арбата». Написание этой графомании происходило на моих глазах, я помню, как Анатолий Рыбаков садился в четыре утра за работу на бывшей даче поэта Винокурова, и ее нельзя было… Детям нельзя было шуметь до 12, потому что дедушка писал вот эту всю свою брехню, графоманию чудовищную. Я правда не испытываю никаких теплых чувств к этому времени и к этому человеку.
Е.Бунтман
―
С Вильнюсом, Тбилиси, Баку спорить сложно. А перестройка, гласность? Берлинская стена?
А.Красовский
―
Когда у тебя в стране нечего жрать, и ты готов, так сказать, дать людям, я не знаю, книжку Булгакова вместо куска колбасы… Это забавно, конечно, но, честно говоря, я бы предпочел кусок колбасы. И тогда я предпочитал кусок колбасы. И тогда моя свобода – это была свобода носить джинсы и сережку в ушах. Но я был подростком…
Е.Бунтман
―
Но это тоже свобода.
А.Красовский
―
Безусловно. И Горбачев мне эту свободу не давал, потому что у меня не было такой возможности. Ни у кого не было денег, ни у кого не было возможности эти деньги заработать. Поэтому, честно говоря, я правда не испытываю к нему… Я не испытываю по этому времени какой ностальгии, ни к этому человеку никакой любви. Живет человек… А самое главное… Это тоже такая персонификация. «Государство – это Путин»… Вот так же, «Горбачев дал нам свободу…»Да не Горбачев дал вам свободу. А великий русский народ эту свободу себе постепенно отвоевывал, так сказать, шаг за шагом. И власть ее вынуждена была отдавать, потому что она видела эти многотысячные толпы на улицах городов, которые выходили, на самом деле, потому что жрать было нечего, вообще. При Горбачеве были вот эти карточки москвича, вы же их помните? Я помню карточку москвича. Серо-зеленую с фотографией, по которой продавали какую-то еду, на которую еще талоны надо было в ЖЭКе получать. И это вот ваш Михаил Сергеевич Горбачев. А параллельно кого-то били лопатками, каких-то беременных женщин. А сейчас он вдруг стал у вас свободолюбивым кумиром и героем.
Е.Бунтман
―
Не знаю, у кого – у нас, Антон. Ну вы так обобщаете.
А.Красовский
―
Да, обобщаю, конечно. У меня есть некоторые публицистические…
Е.Бунтман
―
И последнее про Горбачева. Добровольный уход от власти…
А.Красовский
―
Это не добровольный уход от власти. Никакого добровольного ухода от власти не было. Горбачева выдавили из власти, выкинули из Кремля, и Горбачев вынужден был якобы добровольно уйти. Но если бы не было Ельцина, который к этой власти стремился, и который просто поставил его в такую ситуацию, в которой невозможно было не уйти, страна развалилась, потому что были Беловежские соглашения, как вы помните. Горбачев там из последних сил хватался за эту власть, договариваясь со всяким Назарбаевыми, какими-то узбекскими лидерами, все эти соглашения подписывал. А потом Ельцин, который нужен был кремлевский кабинет, просто договорился с Шушкевичем и Кравчуком. И все. И никакой это не добровольный уход от власти, это все вранье.Хватит самим себе врать, вспомните, как это было. Горбачев до конца сидел и не хотел уходить. Он со слезами уходил. Это Ельцин, в общем, условно-добровольно ушел от власти. Хотя бы просто потому что не мог больше сидя физически… Сидеть не мог, мог только лежать. А Горбачев ни от какой власти добровольно не уходил, его просто выкинули. И выбросили. Если вы помните, даже при Ельцине какой-то машины лишили. Он жил на деньги каких-то НРЗБ, на деньги «Мерседеса», которому они сдавали и по-прежнему сдают помещение на Ленинградском проспекте. И ни о какой добровольности говорить не надо. Он просто проиграл и вынужден был уйти, потому что никаких сил держаться за власть, никаких возможностей держаться за власть, никаких рычагов у власти у него уже не было. Вот и все.
Е.Бунтман
―
История, в которой надо поставить точку или не поставить точку в зависимости от того, как дальше развернутся события. Вот история с Лубянкой, с памятником то ли Дзержинскому, то ли Невскому. Вроде бы точку поставили. Валентина Ивановна Матвиенко тут говорит, что надо более широкий опрос сделать. Как вам вообще вся эта история?
А.Красовский
―
Ну, смотрите. Я являюсь сторонником восстановления красивого. Я не являюсь ни сторонником Дзержинского, ни сторонником Александра Невского, ни сторонником Мытищинского фонтана. Я просто считаю, что Вучетич – это красиво. И я считаю, что Вучетич – это история, и я считаю, что Вучетич и память Дзержинскому, его работы – это память как раз о жертвах репрессий, как бы это смешно сейчас ни звучало. Но ведь именно Дзержинского поставили в 58 году как такую антитезу Сталину, как нечто настоящее взамен фальшивому, как нечто честное взамен кровавому. Как человека, который боролся с беспризорностью вопреки тем людям, которые боролись с революционерами.
Е.Бунтман
―
Как кого-то, кто не был ни Ягодой, ни Ежовым, ни Берией? Условно говоря.
А.Красовский
―
Почему? Абсолютно очевидно, что это место Сталина. Но вот, так сказать, на место символического Сталина в 58 году Хрущев поставил вот этого нового Сталина, который олицетворял все хорошее вопреки всему плохому. Мы просто потом… Это все стерлось, и почему-то в лице Дзержинского, именно из-за горбачевских таких времен, в этом Дзержинском почему-то сошлось все то зло, которое в нас накопилось, на сотрудников Госбезопасности, тоже непонятно, с чего.В 91 году уж точно ни с его. Ни один из тех людей, которые находились в толпе, а я был одним из тех людей, который в этой толпе находился, я стоял у Белого дома, я физически находился в этой толпе, которая шла к Лубянке. Я просто шел перед вот этим флагом огромным со свечами. И мы сели со свечами на месте гибели ребят на Калининском проспекте, где сейчас стоит флаг. И этот флаг огромный пронесли над нами, и толпа пошла валить Феликса. То есть, я был в этой толпе. Ни один из людей в этой толпе не пострадал от органов Госбезопасности, и уж тем более от Берии со Сталиным, и уж тем более от Феликса Эдмундовича Дзержинского. Просто люди не помнили, что это такое, им было по 20 лет.
А.Красовский: Вучетич и память Дзержинскому, его работы – это память как раз о жертвах репрессий
Но дело даже не в этом. Я не знаю, к чему клонит Валентина Ивановна. Может, она клонит к тому, что «давайте мы мирно сойдемся на фонтане»… Ну, давайте вы мирно сойдетесь на чем-то, еще раз говорю. Я в этом смысле свое мнение многократно высказал, я хочу, чтобы там стоял памятник Дзержинскому. Мне нравится Дзержинский как персонаж, что бы про него ни говорили. Мне нравится эта работа Вучетича, и я считаю, что на Лубянской площади должна быть архитектурная доминанта. И я абсолютно умерен, что фонтан не станет архитектурной доминантой, потому что он и был, когда Лубянская площадь выглядела совершенно по-другому.
Е.Бунтман
―
Там не было всех этих зданий.
А.Красовский
―
Абсолютно. Она была, по меньшей мере, на три этажа ниже. А самое главное – этот фонтан нес какую-то ценность, из него пили лошади. А сейчас, знаете, гужевого транспорта уже нет, он умер вместе с Феликсом Эдмундовичем в 26 году. Глупостей делать не нужно. Если уж вы не согласны на Дзержинского и не согласны, чтобы там стояла работа какого-нибудь бездарного скульптора нынешнего, как у нас поставлен на Боровицком холме или напротив офиса «Мегафона», тогда не надо и фонтаны городить. Но, честно говоря, если вы хотели поставить памятник человеческий… Я вот обращаюсь к людям разным. И не нравится вам Дзержинский, боитесь вы старух этих, которые любят Горбачева, испугать чем-то… Хотя я не понимаю. 80% русских людей за Дзержинского. 80%. Но если уж хотите, проведите международный конкурс нормальный. В России нет нормальных скульпторов. Кроме Франгуляна. А Франгулян в последнее время тоже лепит какую-то белиберду, как в Екатеринбурге сваял.Объявите нормальный… Хотите поставить Александру Невскому памятник на 800-летие – объявите нормальный международный конкурс. Шведский объявите. Александр Невский – вполне такой же шведский князь как и русский. Он, я думаю, на общем скандинавском говорил не хуже, чем по-старославянски. Или по древнерусски.
Е.Бунтман
―
По-древнерусски.
А.Красовский
―
Да. Пусть это будет нормальный памятник, действительно крутой, выдающийся памятник. Вы не засирайте город Москву всяким убожеством. Да не смотрите вы в сторону будки, я же не матом ругаюсь.
Е.Бунтман
―
Вы думаете, у меня там специальный цензор сидит и мне пальцем показывает?
А.Красовский
―
Думаю, да.
Е.Бунтман
―
Нет, у нас, во всяком случае, не так.
А.Красовский
―
У нас, к сожалению, тоже. Я бы счастлив был, если бы рядом сидел цензор…
Е.Бунтман
―
Вы как раз в сторону посмотрели. Там, наверное, сидит…
А.Красовский
―
Там сидит мой коллега, да.
Е.Бунтман
―
Хорошо. Как раз…
А.Красовский
―
То есть, вот что я говорю. Вы вспомните, что Москва – это международный огромный город, это абсолютно сравнимый с Лондоном, Парижем и Нью-Йорком город. Вы тогда думайте о каких-то нормальных людях, о том, что мы являемся частью общего мира. И пусть памятники ставят не только прикормленные русские старые пенсионеры, которые ни черта уже не умеют, а люди действительно модные, крутые, фантастические, которые действительно могут ваш город превратить в жемчужину.
Е.Бунтман
―
Санкции, которые вот-вот объявят против российских чиновников за не расследование Навального, за посадку Навального. Болезненно, не болезненно?
А.Красовский
―
Да мне плевать, честно говоря.
Е.Бунтман
―
А им?
А.Красовский
―
Я вам честно скажу. Если бы я сам оказался в каких-то санкциях, я бы был только признателен. То есть, моя бы карьера на месте государственного пропагандиста, меня же таким все считают, пошла бы только в гору. То есть, мне бы это еще зачлось. Точно так же, поверьте мне, думают и эти чиновники. То есть, чем больше санкций вы им объявляете, тем лучше они себя чувствуют. Какие санкции? Их что, не пустят в Лион, покататься на лыжах в Куршавеле? Они давно не ездят уже в Куршавель, они поедут себе кататься на лыжах в какие-то другие места. Помимо… Вы поймите, что помимо Европы этой не очень приятной, помимо Соединенных Штатов Америки существует еще целый огромный мир, которых никаких санкций русским не объявляет. Есть Анды, Кордельеры, есть полинезийское побережье, есть целая страна Китай, Индия… Где есть Дубай. Где есть африканские пляжи. То есть, зачем нужны эти все санкции? Ну какие санкции? На министра Мурашко ввели санкции. Вы что думаете, министр Мурашко по собственной воле поедет куда-нибудь в Швейцарию, что ли? Да ему 18 разрешений надо было до всяких санкций получить. Это хуже чем санкции. Пойти в первый отдел и получить разрешение на выезд с семьей – это хуже, чем ваш паспортный контроль. Так что все эти санкции никого вообще не страшат, наоборот: у человека есть справка, что он верноподданный. То есть, каждая ваша санкция – это награда.
А.Красовский: Если бы я сам оказался в каких-то санкциях, я бы был только признателен
Я думаю, что люди просили еще Фонд по борьбе с коррупцией (
ФБК признан иноагентом. - ред.
) свои фамилии занести к этот санкционный список. Вносили биткоинами на счет Фонда борьбы с коррупцией взятки, чтобы их внесли в этот список, потому что каждая фамилия принесет обладателю этой фамилии только бонусы в нашей системе.
Е.Бунтман
―
Навального, по всей видимости…
А.Красовский
―
Можно меня тоже внести в санкции, пожалуйста? Я прошу! Владимира Ашуркова, Леонида Волкова с брылями, прошу вам, внесите меня в санкции. Мне очень хочется в санкции. Я хочу, чтобы меня официально не пускали в Федеративную республику Германия, например, где у вас Юлия Навальная бесконечно живет. Или в Латвию. Я так хочу в Латвию..
Е.Бунтман
―
Я думаю, что вы были услышаны.
А.Красовский
―
Я сплю, плачу по ночам, чтобы меня в Юрмалу не пускали, к Лайме и Игорю Крутому на фестиваль.
Е.Бунтман
―
Навального посадили, по всей видимости, в одну из самых жестоких колоний, где практикуются пытки и издевательства систематические.
А.Красовский
―
Я ничего про это не знаю.
Е.Бунтман
―
Я вам рассказываю. ИК-2…
А.Красовский
―
А я вам не верю. Я вам не верю, что его посадили, где практикуются пытки и издевательства. Это кто это все говорит вам?
Е.Бунтман
―
Источники ваших коллег из государственных информационных агентств. Источники ТАСС, РИА…
А.Красовский
―
То есть, ТАСС говорит о том, что в этой колонии практикуются пытки и так далее?
Е.Бунтман
―
Нет, то, что в этой колонии практикуются пытки – это общеизвестный факт.
А.Красовский
―
Нет, общеизвестных фактов не бывает.
Е.Бунтман
―
Как не бывает?
А.Красовский
―
Не бывает. Общеизвестный факт, наверное, это то, что Земля круглая. И то, есть много людей, кто в это не верит. А в данном случае это наверняка какие-то источники типа Зона.ру… Или Медиазона, как там называется. Русь Сидящая. И другие такие организации. Для меня это не является общеизвестным. Во-первых.
Е.Бунтман
―
Так, а что является? Хорошо, давайте разберемся, что является общеизвестным.
А.Красовский
―
Я считаю, что про пенитенциарную систему вообще не существует никаких общеизвестных фактов.
Е.Бунтман
―
Воспоминания людей, выходящих из зон, для вас являются каким-то подтверждением? Не знакомых друг с другом.
А.Красовский
―
Это воспоминания всех людей?
Е.Бунтман
―
Большинства людей, которые вообще рассказывают про эту колонию. От националиста Демушкина до гражданского активиста Котова и менее известных нам простых заключенных, которые там были.
А.Красовский
―
То, что вы говорите, значит, это колония для политических заключенных. Вернее так, заключенных по политическим статьям. Я абсолютно убежден, что никаких пыток к Демушкину, Котову не применялось. И уж точно я уверен, никаких пыток по отношению к Алексею Анатольевичу Навальному точно применяться не будет. Ну вот так я считаю.
Е.Бунтман
―
Просто я не очень…. Хотел бы, чтобы вы объяснили, что вам придает эту уверенность, что пытки не применялись.
А.Красовский
―
Потому что по рассказам людей, которые сидели в колониях, которые были довольно известными, я не буду называть их фамилии… Но я не общаюсь ни с Котовым, ни с Демушкиным, это гораздо более известные люди. Но никаких пыток к ним не было. И более того, если сидит у тебя политический заключенный известный, за которым приковано внимание всего мира, по поводу которого у тебя санкции вводят в стране… Для меня совершенно очевидно, что руководство этой колонии несчастное, и руководство всей федеральной службы исполнения наказаний будет следить, чтобы с Алексеем Анатольевичем не просто ничего не случилось, а чтобы ему трусы каждый день, те самые, с «Новичком», каждый день гладили аккуратно. Вот так.
Е.Бунтман
―
Я вам открою глаза. Бывают разные колонии в России. В некоторых, например, ломают людей, как в колониях для политзаключенных.
А.Красовский
―
Вопрос в заключенных. Я вам сказал.. Я не знаю, в какой колонии он сидит. Я говорю конкретно про этого конкретного человека. Это первое. А второе – я не являюсь специалистом по колониям. Я не явлюсь ни членом ОНК, ни правозащитником, который против ФСИН все время. Ни, наоборот, сотрудником ФСИН. Я никогда не сидел в колониях, у меня нет этого опыта, слава богу. Я вообще этим не интересуюсь. Я не революционер, я не интересуюсь жизнью Алексея Анатольевича Навального, вообще никогда ею не интересовался. Ни когда он был на свободе, ни когда он на Новый год летал на Канары, ни сейчас не интересуюсь ей, когда он пошел по этапу. Вот серьезно говорю. Ничего не могу с собой поделать. Мне этот человек не интересен. Я не смотрел ни одного его фильма, так называемых расследований. Мне это не интересно. Так бывает? Бывает.
Е.Бунтман
―
У российской власти какая вообще финальная цель с Навальным?
А.Красовский
―
Да понятия я не имею.
Е.Бунтман
―
Ну как вам кажется? Во всем должен быть какой-то смысл.
А.Красовский
―
Я не знаю, какой смысл. Вернее, так. У меня есть свое видение. Я много раз себе задавал вопрос, а зачем он нужен вообще.
Е.Бунтман
―
Вообще или власти?
А.Красовский
―
Ну, в данном случае…Я не понимаю, что такое «власти», понимаете? Власть, я еще раз говорю.. Вы тут считаете, что государство – это Путин, власть – это Путин. А я считаю, что это разные люди. То есть, я абсолютно убежден, что Навальный – это не агент Владимира Владимировича Путина. Владимир Владимирович Путин его не видел никогда в жизни и, вообще говоря, не особо интересуется этим человеком. Но очевидно совершенно, что кто-то внутри государственной системы много лет всю эту историю двигал. Вопрос – зачем? Я думаю, чтобы показывать бесконечно начальнику: «Посмотрите, у нас что происходит, дорогой Владимир Владимирович, не уходите никогда и никуда». И я абсолютно уверен, что Владимир Владимирович на это смотрит и говорит: «Да, действительно, что-то неспокойно в стране России». Вот.То есть, для меня… И я свое мнение по этому поводу не поменял. Я знаю, что в этом смысле я кремлевская мурзилка, и все так будут про меня говорить. Мне абсолютно плевать. Я так думаю. И то, что сейчас Алексей Анатольевич куда-то уехал – я вас уверяю, ничего с ним не случится. Все будет хорошо у Алексея Анатольевича в личной жизни и в будущем.
Е.Бунтман
―
Дай бог. Вот вы возмущались, когда в том числе из-за пометки «иностранный агент» закрывали разнообразные ОНК. Вот если отдельно говорить про правозащитников…
А.Красовский
―
Не ОНК, а НКО.
Е.Бунтман
―
Извините, спасибо. Не ОНК. Лев Пономарев, известный правозащитник, один из самых известных российских правозащитников был вынужден закрыть свою организацию. Вот это вот давление на правозащитников… На Пономарева, на «Мемориал», которых признали иностранными агентами и вынуждают нас их так называть. Это зачем? Может, вы мне объясните.
А.Красовский
―
Смотрите, я, во-первых, против… Никто не вынуждает закрывать людей свои НКО, если их признают иностранными агентами. Вообще сам статус иностранного агента усложняет тебе немного бухгалтерию. Но не вынуждает тебя закрывать свою работу. И если людям просто надоело, а я очень хорошо это понимаю. Я не являюсь директором фонда «СПИД-Центр», но если бы я был директором фонда «СПИД-Центр» своего, который я когда-то вместе с коллегами организовал, и нас бы сейчас признали иностранным агентом, я бы тоже его закрыл просто от обиды и нежелания больше ни в чем участвовать. Но это не значит, что фонд «СПИД-Центр» не мог бы работать.
Е.Бунтман
―
Мог бы работать, но это унизительно.
А.Красовский
―
Ну, опять же, еще раз говорю.. Унизительно, не унизительно… Многие люди, которые закон приняли, считают, что унизительно брать гранты в фонде Сороса. Да, на цели, которые обозначены в этих грантах. Я многократно видел эти гранты..
Е.Бунтман
―
Никто уже давно от фонда Сороса не получает гранты.
А.Красовский
―
Ну, хорошо. НРЗБ получают. Даже в английском посольстве давали не гранты, а прямо карточки безымянные с наликом фактически, который можно было снимать. И я видел… Наш сотрудник ходил на это заседание прямо в английское посольство.
Е.Бунтман
―
Это вам выдавали? Или кому выдавали?
А.Красовский
―
Да-да-да, прямо сотрудникам фонда «СПИД-Центр», вот на какую-то организацию обучения в Великобритании. Я многократно это все видел, даже на своем веку, работая в некоммерческой организации. Поэтому я понимаю прекрасно авторов этого закона и знаю… Если ты берешь 80% своего бюджета в непонятных западных фондах, почему тебя не признать иностранным-то агентом? Вот и все. Да, действительно, тебе это усложнит бухгалтерию. Но вы поймите, что министерству юстиции это тоже усложняет контроль за вами. То есть, ты прямо получаешь бабки в долларах США, вот как на эту премию журналистов с какого-то лихтенштейнского…
Е.Бунтман
―
Антон, у нас, к сожалению, истекло наше время. Спасибо большое, Антон Красовский, глава дирекции вещания на русском языке телекомпании RT был персонально нашим, спасибо.