Александр Торшин - Александр Торшин - Власть - 2008-01-04
А. ВЕНЕДИКТОВ: 20 часов 4 минуты в Москве. Пока Евгений Киселев отдыхает, в программе "Власть" вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин. Добрый вечер.
А. ТОРШИН: Добрый вечер.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Представитель власти. И главный редактор "Эха Москвы" Алексей Венедиктов, тоже представитель власти, но уже внутри радиостанции. Программа отвечает своему названию. Начнем с самого начала. В течение прошедшего года неоднократно руководитель Совета Федерации, некоторые влиятельные политики говорили о неэффективности работы парламента вообще и Совета Федерации в частности. Речь идет о порядке формирования Совета Федерации и спикер Миронов говорил о том, что пора все-таки как-то менять порядок формирования, не нарушая Конституцию. Даже, насколько я помню, было принято ограничение для кандидатов в Совет Федерации проживать не менее десяти лет… Какой вообще, вы считаете, наиболее эффективный на этом историческом этапе порядок формирования Совета Федерации, чтобы эффективно работать?
А. ТОРШИН: Алексей Алексеевич, я просто боюсь быть неправильно понятным, но я считаю – тот порядок, который есть, он наиболее эффективен сейчас, в данный момент.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
А. ТОРШИН: Ну, как вам сказать… Дело в том, что мы являемся представителями законодательной и исполнительной власти. Собственно, мы являемся палатой регионов. У нас нет партийного деления, хотя у большинства из нас есть партбилеты "Единой России", но фракции нет, голосуем только сами за себя. Запрещено голосовать за "того парня", тебе просто карточку не выдадут. И поэтому представители регионов, они здесь в данном случае эффективны. Потом, посмотрите, какой расклад. Будем откровенными. Губернаторы у нас назначаются заксобраниями. Представьте себе выборного сенатора. Выборов не боимся. Большая часть из нас уверена в своих силах, хорошо знает территорию. Ну и что это будет?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что это будет?
А. ТОРШИН: Понимаете, это будет выборный сенатор… У нас не было ни одного случая в новейшей истории Российской Федерации, чтобы какого-нибудь выборного депутата или – ну, два года тоже были выборные сенаторы у нас, у нас же три реформы Совета Федерации было, теперь четвертую делаем – ни одного никогда не отозвали… Тут есть свои минусы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что? Ну, не отозвали, и что? Я, честно говоря, если мы возьмем страны "восьмерки", куда мы входим, не знаю, в каком из парламентов вообще отзыв депутата или отзыв сенатора присутствует. Это не существует, во всяком случае, точно я знаю, ни в Франции, ни в Штатах, ни в Германии. Я не могу говорить про Италию, про Японию – не знаю. Но вот точно не существует. Избрали, доверили, и все. Если нет уголовного дела, если нет лишения неприкосновенности палаты по поводу прокуратуры – пусть работают. Это люди доверили.
А. ТОРШИН: Ну, я считаю, что это не совсем правильно. Должна быть ответственность.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но так всюду. Я понимаю, но зачем колесо квадратное-то? Ответственность перед избирателями. Если избиратели избирают. Если избиратель президент – то тогда ответственность перед президентом, конечно.
А. ТОРШИН: Нет сомнений в том, что Канада демократическая страна?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет сомнений.
А. ТОРШИН: Никаких. У меня тоже. Сенат формируют следующим образом: губернатор, назначаемые королем, предлагает премьер-министру назначить сенатора, и тот его назначает практически пожизненно – до 75-летнего возраста.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Какие функции у сената Канады?
А. ТОРШИН: Примерно такие же, как у нас.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну что вы, ну что вы. Слабее. Поэтому вот мы смотрим опросы о доверии и недоверии институтам власти, и мы видим, что Совет Федерации просто автоматически, практически, за предыдущую легислатуру, за четыре года работы Государственной Думы 4-го созыва, он практически, сколько было принято законов, сколько раз сенат отправлял закон в комиссию…
А. ТОРШИН: Ой, не часто.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ой, не часто. И я смотрел ваши стенограммы, извините, обсуждения. Практически обсуждения нет. Идет важнейший закон, 122-й закон – там были дебаты полдня, страшная история. Но, согласитесь, это неэффективно, потому что в обществе существуют интересы противоречащие, интересы разных слоев населения, разных регионов. Если сенат представляет из себя палату регионов по смыслу хотя бы, то понятно, что эти интересы могут вступать в противоречие с федеральными интересами.
А. ТОРШИН: Еще как. И с федеральными, и между собой. Понимаете, нам вообще надо тут подумать, более широко посмотреть – а вообще что такое федерация XXI века?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ой. Это мы с вами видим как раз американские выборы – что такое федерация XXI века…
А. ТОРШИН: Понимаете, когда маленькая Чукотка и большой мегаполис Москва имеют по два сенатора и два голоса. Вот мы соберемся, маленькие, и Москва будет жить так, как мы проголосуем.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите секундочку, опять же, если говорить о федерации, мы имеем федерацию Соединенные Штаты Америки, мы видим маленький штат Айова с 3 миллионами избирателей, в котором сегодня находятся все телекомпании мира, который – психологически, но тем не менее – влияет и определяет, кто будет следующим президентом Соединенных Штатов Америки. Нормально. И у них тоже по два сенатора, кстати – что от Айовы, что от Нью-Йорка.
А. ТОРШИН: Там интересно…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, в Айове губернатор – демократ, а два представителя – республиканцы. Ничего страшного.
А. ТОРШИН: Конечно, ничего страшного. Надо еще иметь в виду, что дистрикт Колумбия так называемый вообще сенаторов не имеет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, совершенно верно.
А. ТОРШИН: Нет, на самом деле, знаете, все-таки дело еще и в Конституции. Посмотрите, там четко написано. Госдума избирается, Совет Федерации формируется. Можно, конечно, удивить весь мир и сказать, что под формированием мы имели в виду все-таки избрание, ну…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, но можно по-разному формировать.
А. ТОРШИН: То-то и оно. Формировать через избрание. Да ищем мы эту модель. Уже несколько законопроектов, где и Сергей Михайлович Миронов их выдвигает, когда действительно есть возможность выбора у субъекта Федерации. Да, мы ищем эту тему, но пока сейчас, я считаю, в том виде, особенно после поправок по цензу оседлости, теперь уже засилья москвичей и жителей Санкт-Петербурга не будет, потихонечку сойдет на нет, ну, будет четвертая реформа… Ну что ж, будем жить по другому закону.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ведь вопрос в эффективности и в представлении интересов. Смотрите, если сейчас президент практически назначает губернатора с помощью законодательного собрания, а затем губернатор назначает сенатора, получается, сенатор, назначенный губернатором, вообще никто – чиновник пятого ранга, он не выбирается напрямую и он не проходит процедуру более сложную, чем губернатор.
А. ТОРШИН: Нет, он такой же, как губернатор. Тоже заксобрание утверждает.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но от губернатора.
А. ТОРШИН: Ну, от губернатора, да. Может так получится, что и не назначат. Такие случаи редко, но бывали.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему Совет Федерации, в основном, штампует законы, принятые Государственной Думой? В чем здесь проблема?
А. ТОРШИН: Нет, проблемы тут нет как раз. Дело в том, что мы начинаем работать с законами по мере их поступления в Госдуму, начиная с нулевого чтения. Мы участвуем в них, тут глубокая проработка идет, мы не теряем время, мы с первого же чтения сопровождаем этот закон. Наши сенаторы дают поправки, мы участвуем в комитетах и комиссиях, поэтому когда он приходит уже после третьего чтения, он нам знаком хорошо. И все, что возможно, какие возможны противоречия, мы уже снимаем на той стадии.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда вообще зачем нужна вторая палата? Кстати, между прочим, в некоторых странах – правда, не в "восьмерке" – обсуждается, что вторая палата, в общем-то, не очень нужна, если и так эти люди работают в комитетах и комиссиях, если они не осуществляют элемент контроля, а принимают участие, что, они сами себя контролируют?
А. ТОРШИН: Понимаете, не везде и не всегда с нашими поправками соглашаются в нижней палате, поэтому такое… Потом, ведь есть еще много функций интересных, которые, собственно говоря, участвуют в разделении властей и служат разделению властей: назначение генерального прокурора…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Пусть Дума назначает, что за проблема-то?
А. ТОРШИН: Ну, конечно, никаких проблем вообще.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, в чем смысл? Верхняя палата исключительно назначает генерального прокурора, дает согласие на посылку вооруженных сил за рубеж, миротворцев… Что еще в исключительной позиции?
А. ТОРШИН: Ну, еще выборы больше половины судей Верховного суда, Высшего Арбитражного суда, Конституционного суда, формирование Центральной избирательной комиссии… Много чего еще есть. Поэтому, я думаю, что здесь в нашем многонациональном государстве с нашим национальным территориальным делением, конечно, необходима верхняя палата. Не знаю, федеративное государство без верхней палаты – а где это есть?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, федеративного государства без верхней палаты нет нигде. Весь вопрос в нашей, собственно говоря, федерации, в правах. Вот я смотрю, и вы, наверное, тоже следите за выборами в Соединенных Штатах Америки, у нас вчера был гость Эдуард Иванян…
А. ТОРШИН: Очень интересная была беседа.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Слышал?
А. ТОРШИН: Конечно, и ваш комментарий слышал.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот, кстати, когда мы говорим о том, что в разных штатах, каждый штат, то есть каждая земля, грубо говоря, определяет собственную процедуру и собственное законодательство по поводу избрания президента федерального Соединенных Штатов Америки – застрелиться можно. Это и есть федерация. Представляете, у нас Татарстан и Чукотка – будет одно, Дагестан и Тверь – другое?
А. ТОРШИН: Трудно…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Например, например.
А. ТОРШИН: Ну, знаете, ситуация меняется в XXI веке. Я еще раз говорю, надо задуматься вообще о принципах федерализма и о федерации нового типа какого-то. Я с германскими учеными обсуждал эту тему, там тоже нет вопросов, и там тоже есть такие же проблемы. Бундестаг формируется тоже как Совет Федерации.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я говорю о полномочиях.
А. ТОРШИН: И полномочия там такие же фактически.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, давайте посмотрим по-другому. Скажем, объединение субъектов федерации, укрупнение, которое идет, вы считаете это нормальным?
А. ТОРШИН: Конечно. Понимаете, было их 89, сейчас реально 85 у нас, будет сейчас еще меньше. Ну, субъектов управления должно быть меньше.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
А. ТОРШИН: А, потом, понимаете, ведь не происходит объединения ради объединения. Мы ведь соединяем субъекты федерации с разным уровнем развития экономики. Коми-Пермяцкий округ очень сильно выиграл от того, что соединился с Пермской областью, уровень жизни сразу поднялся. Это связано с целым рядом вопросов формирования бюджета, с бюджетным кодексом, еще много всего подтягивается. Сейчас это единый комплекс. Нормально.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Единый комплекс – понятно. А вот помните скандал – Адыгея и Краснодарский край?
А. ТОРШИН: Так и нет объединения.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет объединения. Нашелся сильный лидер, который зашел и сказал…
А. ТОРШИН: Значит, не время еще. Ну, потому что политика – это искусство возможного, как вы понимаете. Будет время, подойдет, когда будут готовы все объективные и субъективные предпосылки – объединяться. А так – насильно, через колено кого-то ломать… Вы знаете, у нас был исторический шанс сразу после войны в 45-м году, если бы Иосиф Виссарионович тогда нашел в себе мужество взять и уничтожить это национально-территориальное деление… Сказал бы: "Все вместе выиграли, все вместе пострадали, теперь будем жить – прежде всего гражданин СССР, а уж потом, там, татарин, узбек…"…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так вы считаете, что, в принципе, надо двигаться к тому, что не будет национально-территориальных делений?
А. ТОРШИН: Безусловно, безусловно. Тут сейчас Жириновский если бы был, сказал – это его идея. Да не его это идея.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не важно сейчас.
А. ТОРШИН: Не важно, чья…
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть вы считаете, что общий тренд, общее направление…
А. ТОРШИН: Оно должно быть таким. Должно быть таким, потому что иначе мы постоянно будем иметь национальные конфликты и прочие вещи, которые не достойны XXI века.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть образование по национальному признаку на уровне республик, которые считаются равны, но равнее, но выше, чем Тверская область, скажем, это неправильно?
А. ТОРШИН: Совершенно неправильно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть вы считаете, что все субъекты федерации должны иметь одинаковые права?
А. ТОРШИН: Как в Соединенных Штатах Америки, пожалуйста. Там же нет итальянского штата, условно, хотя итальянцев там достаточно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: В связи с этим еще два вопроса по объединениям. Мы затронули безумно интересную тему, я хотел бы в нее уходить. Как вы относитесь к объединению Москвы и области, Петербурга и области? Последнее время об этом начали говорить.
А. ТОРШИН: Ну, а что…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Свое мнение можете высказать?
А. ТОРШИН: Свое мнение – могу сказать, что здесь в данном случае создается два суперсубъекта. В Москве и так сейчас 11 миллионов, область прирастить – так будет еще больше.
А. ВЕНЕДИКТОВ: 8 где-то.
А. ТОРШИН: 8-9, будет 20. Ну и что это будет?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что это будет?
А. ТОРШИН: Это будет такой монстр экономический. И так все финансовые потоки там. Все-таки, я думаю, что этого делать пока не надо. Так же, как Питер и Питерская область. Но некоторые элементы уже сделаны. Вот банковская система, например, для Москвы и Московской области одинаковая. Сбербанковская система кое-где объединена – в Питере, по-моему, и Питерской области. Поэтому форсировать не надо. И надо считать всегда. С карандашиком посмотреть – а что мы будем иметь из-за этого дела?
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть опасность в том, что возникнет субъект, который перевести на себя большую часть экономики?
А. ТОРШИН: Разумеется, конечно. Большую часть экономики. Она у нас и так не очень симметричная – где густо, а где пусто. Вот так посмотришь на карту Российской Федерации – сколько народу живет за Уралом?
А. ВЕНЕДИКТОВ: А Чечня с Ингушетией?
А. ТОРШИН: А вот тут надо подумать. Тут очень интересный вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это спрашивает наш слушатель.
А. ТОРШИН: Ну, что это вайнахи, давайте посмотрим. Вот тут вполне уместны референдумы, тут вполне уместны и другие… Потому что, понимаете, раньше ведь люди были неглупые, они специально Чечено-Ингушскую АССР. Промышленный блок – Чечня, сельскохозяйственный блок – Ингушетия. Был единый комплекс. Сейчас разорван. Проблем создать рабочие места, проблема продовольственного обеспечения – все это есть и все это вылазит. Может быть, я такую крамольную мысль выскажу, но надо подумать вайнахскому народу о том, как это сделать. Или, может быть, посмотреть на совершенствование внутренних связей, потому что это еще и способ решения некоторых спорных территориальных проблем, что есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они есть. А осетино-ингушский конфликт?
А. ТОРШИН: Это другое.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я просто задал вопрос.
А. ТОРШИН: До сих пор ведь Ингушетия, будем говорить откровенно, конституированных границ не имеет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему не имеет?
А. ТОРШИН: Почитайте Конституцию.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, скажите. Я вслух сейчас не могу читать.
А. ТОРШИН: Там написано, что если в каждой конституции субъекта федерации перечислены районы, которые входят, то в конституции Ингушетии написано, что входят города и поселки…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А вот так, да?
А. ТОРШИН: Эта проблема давняя, она давно известно. Может быть, как способ решения этой проблемы, объединить и все тогда исчезнет. Так можно интересно говорить. Чего б нам с Украиной не объединиться?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас мы поговорим про Украину. Возвращаясь к истории национально-территориального упразднения, я просто хочу напомнить вам, что Балканская война началась с этого, я имею в виду в 90-е годы, с упразднения Косово как автономии, входящей в субъект, в Югославию. Вы считаете, что если власть пойдет не на ликвидацию, но уменьшение самостоятельности национальных республик, не возникнет ли у нас конфликт, подобный косовскому?
А. ТОРШИН: Как сработать. Вы знаете, для этого нужно очень внимательно работать с населением, с местными элитами и показать, как это все будет. С ними посоветоваться, с ними заранее на берегу договориться по каждому, самому мелкому вопросу. И только тогда начинать. А если сейчас резать по живому и гнуть через колено – получим только отрицательный… Вся проблема в том, что работать надо с людьми, понимаете? Строить гражданское общество и советоваться, чаще советоваться, от этого хуже еще никому не было.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тогда это очень длинная история?
А. ТОРШИН: Длинная, а что ж делать? Рвать легко. Соединить вот… Лист бумаги возьмите, порвите, потом попробуйте сделать целый лист бумаги.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот давайте соединим – как вы относитесь к идее союзного государства с Белоруссией?
А. ТОРШИН: Замечательно я отношусь к этой идее. Сам себя считаю виноватым, что мы уже 16 лет топчемся на месте. 16! Вот тут была идея по случаю 15-летия наградить наиболее активных созидателей…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что, серьезно?
А. ТОРШИН: Конечно. Я попросил, знаете, когда речь зашла, что от Совета Федерации, зампред этого союзного парламента нашего, а я являюсь… уникальная ситуация, я в двух парламентах, так сказать, зампредом – у Грызлова в российско-белорусском и у Миронова в нашем, отечественном. Я говорю "да не за что". На самом деле с нас за то, что мы до сих пор топчемся на месте, надо бы уже и как следует спросить. Все готово. И мы демонстрируем возможности…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что такое "все готово"?
А. ТОРШИН: Люди готовы. Самое главное. Нет только союзного акта. Посмотрите, в прошлом году, когда понадобилось срочно принять бюджет, мы его приняли за сутки. Собрались, проголосовали, четко все было. То есть если сейчас запускать механизмы референдумов, необходимых в этом случае, создание союзного парламента и избрание руководства страны…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Союзного?
А. ТОРШИН: Конечно. Есть еще специалисты вот такие, как Морозов да я, которые проходили эту школу. Ну, я так шучу, конечно…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, правда, проходили.
А. ТОРШИН: Это опыт, да, опыт оргработы. И я вам сказал, что мы не самые сильные, там есть посильнее люди. За себя в данном случае говорю. Поэтому удивительно, но нужна политическая воля здесь.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Чья?
А. ТОРШИН: Ну, я так думаю, сейчас вся надежда на наших президентов. Дотанцевать-то осталось только валюту.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И все?
А. ТОРШИН: Все.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А скажите, пожалуйста, если этот вопрос будет дотанцован, как вы сказали, какой период времени возможен для перехода хотя бы к референдуму, к избранию?
А. ТОРШИН: За этот год бы все сделали.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть за один год…
А. ТОРШИН: За один год сделали бы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, пожалуйста, а как вам видится, вам лично, поскольку вы этим занимались, видится это союзное государство? Это что, некий третий уровень федерации? Вот есть, смотрите, в России субъекты федерации, опять, Тверская область условно, есть республики, условно Татарстан, и возникнет еще одна – Белоруссия и Россия. Так вам видится или вам видится объединение более тесное?
А. ТОРШИН: Вы знаете, я думаю…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как правильно, как вам кажется?
А. ТОРШИН: Как мне кажется правильным и насколько я ощущаю ситуацию, что области белорусские должны стать субъектами нового государства. Вот и все.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А, то есть 85 условно российских областей и 9, 8, условно говоря, белорусских областей должны сложиться в новое государство, союзное государство?
А. ТОРШИН: А по-другому – как? По-другому – усложнение ситуации, никому не нужно. Но это, опять, я скажу – моя точка зрения.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И вы считаете, что за год можно к этому перейти?
А. ТОРШИН: Можно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А в чем проблема с рублем, в чем проблема с валютой? Вы этим занимались, расскажите слушателям.
А. ТОРШИН: Правильно, эмиссионный центр. Не можем договориться, где центр эмиссии.
А. ВЕНЕДИКТОВ: В Варшаве.
А. ТОРШИН: Ну и ее бы тогда…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.
А. ТОРШИН: Вот главное – где будем печатать деньги?
А. ВЕНЕДИКТОВ: По-моему, была договоренность где-то в 2001-02 году.
А. ТОРШИН: И она неожиданно обвалилась. Я даже не знаю деталей этого. Надо Геращенко спросить.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Спросим.
А. ТОРШИН: Ну, позовите, спросите. Он лучше это знает. Или Парамонова, который этим делом занимался…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Позовем.
А. ТОРШИН: И если это решить, ну что ж, тогда уже остальное – все детали.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Скажите, пожалуйста, а конституционный акт или союзный акт, не важно, как называется, он обязательно должен приниматься референдумом или возможно принятие союзными парламентами, с точки зрения российской Конституции?
А. ТОРШИН: С точки зрения российской Конституции, вы знаете, сейчас даже не готов ответить, сейчас просто статьи не помню, но, так сказать, для чистоты всего этого процесса я бы выставил на референдум. Ну, это моя точка зрения. Принятие парламентами – ну, быстрее, намного быстрее. Но референдумы, конечно, сложнее…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но солиднее.
А. ТОРШИН: Солиднее, да, и результат, понятно, он, в принципе… Для меня он предрешен.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это понятно, но вот нам пишет Михаил из Самары: "Белоруссию нельзя ликвидировать, присоединив областями к России".
А. ТОРШИН: Как это – ликвидировать?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, так понял Михаил. Объясните ему еще раз, пожалуйста. Это что, роспуск Белоруссии, роспуск России – тогда я по-другому спрошу. Какая процедура? Я пытаюсь понять.
А. ТОРШИН: Нет, это не роспуск Белоруссии. Это слияние двух государств в одно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это слияние. Слово "слияние". Вы слышите?
А. ТОРШИН: Слияние двух государств. Причем, понимаете в чем дело, Российская Федерация так устроена, что национальная самобытность, национальный язык гарантированы каждому субъекту федерации. Вот я представляю республику Марий-Эл. Сколько мы денег вкладываем в развитие марийского языка. Мы сейчас избрали в Государственную Думу Яковлеву Ларису. Она мари. Иногда говорят "марийка", правильно говорить мари. Хотя понимаем, а ведь сейчас, говорят, XXI век. Человек, блестяще знающий марийский язык, выйдет с Казанского вокзала – до Красной площади не доедет, если начнет разговаривать с милиционером на марийском языке.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.
А. ТОРШИН: Это правда, да, у нее сразу документы проверят, какие-то неприятности будут. Поэтому мы все равно идем, поэтому белорусская самобытность, которую мы ценим, это же славянское общество людей, конечно же…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Она сохранится.
А. ТОРШИН: Она сохранится. Красивый белорусский язык, знаете, я наслаждаюсь, когда слушаю.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А то, что касается приведения в соответствие массы законодательства и прочих экономических вещей?
А. ТОРШИН: Заготовки эти есть. Рамочные законы так называемые, они разработаны и совместным парламентом, парламентским собранием России и Белоруссии, они есть – и по таможне, и по развитию экономики. Да все это есть. Оно все готово. Оно лежит. Просто, жалко, лежит устаревает. Периодически мы собираемся, комитеты и комиссии работают.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Совместные?
А. ТОРШИН: Совместные. Они готовят. Но пока единственный нормативный акт, который удается принять каждый год, это бюджет союзного государства. Вот мы его каждый год принимаем. Все остальные вещи рекомендательные.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, если я правильно понял, я просто ставлю на этом точку, на этой теме, хотя наши слушатели сильно возбудились по этому поводу, кстати, пишут "возможно ли применение опыта ЕС к единой валюте, эмиссии, для отношений с Белоруссией, возможно, с Казахстаном?", переход на новую валюту…
А. ТОРШИН: Ну, это целая история.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это другая история?
А. ТОРШИН: Это другая история, и уже Назарбаев это предлагал, он даже название нашел – алтын. Вообще, представляете, Российская Федерация, Белоруссия и Казахстан – это тянет на Объединенную Европу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Казахстан, это пока все-таки…
А. ТОРШИН: Ну, пока, но тем не менее. Ну, хорошо, он не лишний здесь будет. Это тоже сильно, динамично развивающаяся страна, нормально все. Ну а чего, мы хуже, что ли? Есть такая возможно, но нужно ли, целесообразно? Надо смотреть.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но с Белоруссией – целесообразно?
А. ТОРШИН: С Белоруссией – да.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Еще один вопрос перед новостями, а затем мы перейдем уже к нашей внутренней политике. Спрашивают тут про Беслан. Мы поговорим обязательно, вы не думайте, Александр готов. Вы знаете, что парламент Абхазии обратился в Государственную Думу, правда, не к вам, не к вашим коллегам, а пока в Государственную Думу, с просьбой рассмотреть вопрос – внимание! – о признании независимости Абхазии. Не о приеме в состав России, а о признании независимости Абхазии и придания ей статуса ассоциированного члена федерации. Поскольку мы с вами говорим о федерации, представьте себе, что вам в Совет Федерации поступает этот документ. Что вы с ним будете делать?
А. ТОРШИН: Во-первых, мы его обязательно рассмотрим, первым делом рассмотрим.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это понятно, что вы даже его прочитаете, может быть. Уж вы, Саша, его абсолютно точно прочитаете.
А. ТОРШИН: Абсолютно точно, потому что я этим вопросом занимаюсь. Но надо сказать, опять-таки, я вчера, кажется, услышал от Саакашвили то, что хотел услышать. При всем разном отношении к нему, он сказал "я буду бороться за мирное восстановление территории". Слава богу…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Они все говорят "за мирное". Все семь кандидатов в президенты Грузии говорят о мирном присоединении.
А. ТОРШИН: Вот и хорошо. А вы знаете, между прочим, я в июле был частным образом в Тбилиси. Совсем не так все это видится изнутри, как показывается по разным телеканалам – и нашим, и грузинским. Совсем все по-другому. Я вам хочу сказать, что нам с грузинами по большому счету делить, в общем-то, нечего.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Абхазию делить. И Осетию Южную делить.
А. ТОРШИН: Уж конечно. Еще могу несколько регионов назвать, о которых там можно тоже поспорить.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, есть вопрос, есть реальное обращение парламента Абхазии, этой территории. Что с ним делать? Рассмотреть – и?
А. ТОРШИН: И принять решение какое-то.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо. И какое?
А. ТОРШИН: А вот это уже дальше пойдет…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, в интересах Российской Федерации…
А. ТОРШИН: Я не видел этого документа, я не знаю, чего они там...
А. ВЕНЕДИКТОВ: Признать независимость и создать ассоциированность, то есть не вступить в Российскую Федерацию, чтоб не было сомнений.
А. ТОРШИН: Это понятно, это давно понятно было, что они к этому идут, но на самом деле, еще раз говорю, давайте мы подумаем какие-нибудь механизмы управления территориями, не замыкаться на этом XIX веке: вот мой забор, вот твой забор…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо, но есть другая история… У нас просто полторы минуты…
А. ТОРШИН: Давайте сделаем там какую-нибудь хорошую оффшорную зону.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Осетия Южная. Реально осетинский народ разделен. Ладно, про Абхазию отдельно. Давайте посмотрим Осетию. Есть Северная Осетия – то, что вы говорили про Сталина – Северная Осетия в составе Российской Федерации, есть Южная Осетия в составе Грузии. И Южная Осетия обращается – дальше что с этим делать?
А. ТОРШИН: Тяжелый вопрос. Вы думаете, на это есть простое решение?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нельзя же закрыть глаза.
А. ТОРШИН: Нельзя, ни в коем случае, потому что есть вещи, и я об этом говорил президенту нашему, которые президентов не спрашивают, которые идут и все. Не секрет уже, что, в принципе, понятно было, что Германия объединиться. Думали, что это будет лет десять идти. А оно за десять дней случилось. И чего делать?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Стена упала. Но все признали.
А. ТОРШИН: Разделенные нации – это самая большая проблема, которая существует. Ни один процесс соединения разделенных наций никогда не шел просто, а наша задача – сделать так, чтобы это было без кровопролития.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Наша задача с грузинами, я так понимаю?
А. ТОРШИН: С грузинами, осетинами и прочими нациями, которые там населяются, надо договариваться. Договариваться! Хватит руками махать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Александр Торшин, вице-спикер Совета Федерации в эфире на "Эхо". После новостей мы продолжим.
НОВОСТИ
А. ВЕНЕДИКТОВ: В Москве 20 часов 33 минуты. Напомню, у нас в гостях вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин. Напомню, что вы можете задавать свои вопросы на СМС по телефону 970-45-45, код +7 985, это московский номер телефона, работают и пейджер, и Интернет. И через минут десять я включу телефон 363-36-59. Еще один вопрос. Вот пошли уже по Интернету вопросы. Митек спрашивает: "Александр, вы считаете бесланское расследование законченным?".
А. ТОРШИН: Нет. Вы знаете, закончена работа парламентской комиссии. Она была закончена в последние дни уходящего 2006 года, а расследование ведется. И оно ведется достаточно успешно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А вы следите за ним по-прежнему? Контактируете, общаетесь? Или вы подписали доклад, закрыли, отложили?
А. ТОРШИН: Нет, что вы, тут посложнее все-таки судьба уже такая. Я не собираюсь успокаиваться. Там есть белые пятна, они потихонечку ликвидируются. Там талантливый молодой следователь.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Новый?
А. ТОРШИН: Да. Александр Николаевич Солженицын, да, его фамилия. А предыдущий, он сейчас является прокурором Дагестана, Ткачев, сильный был следователь, и сейчас хорошую такую ведет политику на укрепление законности в Дагестане. И вы знаете, да, собираем информацию, кое в чем продвигаемся. Вот было восемь неопознанных трупов бандитов, теперь уже семь. Опознали еще одного, нашли. Удивительно. Из Москвы, из благополучной семьи, не кавказец. Что забыл? Начинаем ниточки разматывать. Другое, пока не хочу афишировать…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, то, что можно, потому что людей интересует.
А. ТОРШИН: Конечно. Дальше собираем некоторые еще данные, которые потихонечку вытягиваем из других источников. Работа ведется по принципу Центра Симона Визенталя. Просто наши люди, люди, для которых Беслан это боль, они со мной связываются. Много, конечно, всякого неподтвержденного есть, но тем не менее потихонечку следствие продвигается. У нас еще непонятно – ведь один из бандитов, который был в лагере, он же не поехал в школу, он куда-то скрылся. Его надо найти. Живым, мертвым – надо найти.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Лучше живым, чтобы был источник информации…
А. ТОРШИН: Лучше б живым. А, знаете, тут интересные дела. Демократические процессы, они в России идут. Понимаете, на самом деле бесланское расследование, я говорю не только о парламентском, оно же уникальное. Представляете, вот Франция – там все процессы с участием террористов, насколько мне известно, закрыты, и насколько мне известно, террористам не дают адвокатов даже.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, не так.
А. ТОРШИН: Не так? Ну, тем не менее, посмотрите, у нас девять месяцев Кулаев, бандит, который получил пожизненное, вот его судили девять месяцев. За эти девять месяцев чего только не было там. Были вещи, которые я даже сердцем не понимаю, как так может быть – там и поучаствовала и пресса очень интересно… Ну, это тема отдельного разговора. Так после этого, посмотрите какая интересная тенденция – вот я сейчас скажу и, может быть, меня за это как-то осудят – нет мотивации брать их живыми. Вот этот Кулаев, он же откровенно издевался. Ведь как ему "Матери Беслана" предлагали: скажи правду, мы тебя на поруки, типа, возьмем. Типа, скажешь – сохраним тебе жизнь. А он, знаете, до сих пор не раскаялся. Вот как на допросе со мной был, где я его допрашивал. Но при этом он получал эфир, он получал известность. Очень сложно. Поэтому вот где эта грань свободы слова и популяризации? Потом с Пичушкиным такое же было примерно. Ну и смысл брать их живыми?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Смысл в том, что вы сами говорите, много белых пятен, особенно касается – все-таки это белое пятно для вас – как начался так называемый штурм или это был все-таки штурм? Я просто читал протокол суда, открытого суда над Кулаевым, у меня ответа нет.
А. ТОРШИН: У меня ответ есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы говорили о том, что отчет комиссии будет опубликован. А где он опубликован?
А. ТОРШИН: Он висит на сайте уже давным-давно Совета Федерации и Госдумы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он висит полностью на сайте?
А. ТОРШИН: Полностью абсолютно. Но, к сожалению моему большому, Литвинович если меня слышит, она так и не удосужилась на "Правде Беслана" повесить этот доклад. Я ее понимаю прекрасно. Там есть краденый черновик, она его разместила, это было дело, а вот полной версии на "Правде Беслана" доклада нет, стопроцентно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но он весит на сайте Совета Федерации?
А. ТОРШИН: И Госдумы. Пожалуйста, заходите и читайте. А я примерно понимаю, почему на "Правде Беслана" нет. Там есть показания Политковской. Они очень контрастируют с теми желаниями, которые есть, так сказать, у создателей сайта. Она четко говорит, под запись, у меня есть эта кассета: Масхадов не собирался приезжать в школу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть она была в контакте с Масхадовым, она говорила с ним…
А. ТОРШИН: Она была в контакте с Закаевым. Трижды она проходила и она поняла, она все это говорит…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но с Закаевым был в контакте Дзасохов.
А. ТОРШИН: А вот потом интересно. Я вам говорил, что на суде произошло – вдруг корреспондент, ну, очень уважаемого агентства выскакивает и выдает сенсацию: Дзасохов сказал, что он договорился с Масхадовым, что Масхадов приедет, освободит людей. Я звоню Дзасохову. Сразу запрос. Дзасохов говорит: "Да нет". Звоню в агентство. 9 газет на следующий день со ссылкой, включая "Российскую газету", все это разместили. Я говорю: "Слушайте, давайте кассету сюда". И потом на трети листочка "извините, он ошибся, мы его премии квартальной лишим".
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ошибся кто? Закаев?
А. ТОРШИН: Корреспондент. Не было этого, оказывается. И хоть бы кто, хоть бы какая газета извинилась, сказала "знаете, вот такая ситуация".
А. ВЕНЕДИКТОВ: Но то, что Дзасохов разговаривал с Закаевым, я знаю.
А. ТОРШИН: Все пытались разговаривать с Закаевым.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он не пытался, он разговаривал.
А. ТОРШИН: Он разговаривал, да. Все искали Закаева.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И он нашел. Президент Северной Осетии нашел.
А. ТОРШИН: Президент Северной Осетии нашел. Закаева, но не Масхадова.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не Масхадова, нет.
А. ТОРШИН: А с Закаевым и Политковская разговаривала трижды, это есть в показаниях.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот остается белое пятно. Слово против слова, правильно? И чего делать с этим? Эта правда никогда не станет известной.
А. ТОРШИН: Почему?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, потому что.
А. ТОРШИН: Почему? Потому что расследование парламентской комиссии закончилось 28 декабря…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А следствие не закончилось?
А. ТОРШИН: Следствие не закончилось. Поэтому, что ж, мы смогли сделать то, что смогли сделать на тот…
А. ВЕНЕДИКТОВ: В чем позитив? Давайте подведем итог, год прошел, можно чуть-чуть от политики отойти и с точки зрения работы парламента, в чем позитивный и в чем негативный опыт работы комиссии и закон или регламент работы комиссии, и что нужно изменить в праве парламента в создании, проведения следствия? Вот вы теперь можете это сказать.
А. ТОРШИН: Вполне. Вы знаете, на самом деле позитив очень виден. Создан Национальный антитеррористический комитет. Динамика террористических акций известна. За последнее время что-то я даже не помню терактов с выдвижением политических требований. Да, действительно, взорвали троллейбус, да, действительно, пустили под откос поезд. Но политические требования – непонятно, не очень ясно. Криминальная это, скорее всего, история. Система заработала. Сейчас по Чеченской республике можно спокойно ходить и по Ингушетии. Я там бываю. Я вижу позитивный настрой. Конечно же, вы себе представляете, как изменилась ситуация в силовых органах. Вот мне тут говорят о том, что вы, Торшин, вы никогда Патрушева не вызовете. Помните, вы говорили, что премьера в Испании вызывают, я говорю – ну, премьера-то вызвали после отставки, а мы-то действующего вызывали. Никто на это не смотрит. И, конечно же, сейчас позитив налицо о том, что парламентский контроль… Ну, вот, говорят, один из вопросов – а зачем вообще такая комиссия, кто такой вице-спикер Торшин, который один заменяет следствие и так далее? Нас было 21 человек, на минуточку, в комиссии.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И половина – бывшие генералы. Это я помню.
А. ТОРШИН: Совершенно верно. И физики, и лирики, все были у нас. И я считаю, совершенно демократично. Да, двое не подписали, имеют право полное. Вот это плюсы. А минусы все-таки, конечно, это надо сказать чисто самокритично, нельзя было вдаваться в тонкости криминалистической работы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Объясните, не понял.
А. ТОРШИН: А вот так. А вот не дело… Понимаете, на чем появился Савельев? Хотя он специалист по авиационным двигателям, но он разбирается во всех этих делах, надо сказать, хотя и, вы знаете, сейчас есть такие вопросы… Ну, Алексей Алексеевич, а как бы вы сказали, так, образно, пришел бы к вам академик астроном, главный академик по астрономии, вот как главный взрывотехник Савельев, и сказал – а, вы знаете, я допускаю, что Земля не круглая, а плоская и стоит на трех слонах. Как бы вы к нему отнеслись?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я – никак, я вызвал бы еще десять человек, десять специалистов.
А. ТОРШИН: Вот, то же мы делали. Но на "Эхо Москвы" попадает один Савельев.
А. ВЕНЕДИКТОВ: И Торшин. Да, совершенно верно, есть эксперты и есть члены комиссии, это разные вещи, вы меня извините, конечно.
А. ТОРШИН: Правильно, эксперты говорят о другом. Вот сейчас люди, которые служили на Кавказе, которые имеют вертолетную технику – как бы вы отнеслись к взрывотехнику, который сказал, что с вертолета огнеметом стреляли по школе? Вот каждый раз реакция одна и та же – крутят у виска пальцем. После этого стал говорить – а я не говорю, я только допускаю. Вот это все равно что говорить, что Земля плоская.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, смотрите, все опубликованы, и люди делают свой вывод, что является убедительным, что является более убедительным для людей, которые прочтут ваш доклад на сайте, стенограмму… Это же все останется в истории. Вы знаете, я вчера купил трехтомник "Стенограммы Политбюро 1923-38 годы". Не протоколы, а стенограммы. Вот люди говорили, люди выступали. И там видны позиции и Сталина, и Бухарина, и прочее, и прочее. Это остается в истории и потом это публикуется.
А. ТОРШИН: Конечно, конечно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, пусть люди и сделают вывод. А я хочу задать вам вопрос все-таки, на который вы не ответили мне. Я плохо его, видимо, сформулировал. Сахалин, Иван Белоусов спрашивает: "Это был первый опыт парламентского расследования в новейшей истории России. Какой итог чисто административный?". Понимаете, не политический. Вот работа комиссии – какие права она должна иметь? Парламентская комиссия – что вам не хватало, что оказалось не нужно? Может, закон о парламентской комиссии?
А. ТОРШИН: Он принят.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, он принят в общих словах. Вот административный итог, Иван же правильно спрашивает.
А. ТОРШИН: Иван, я хочу сказать, уникальный случай – может, вы мне не поверите – у нас хватало всего. Наших полномочий депутатов и членов Совета Федерации. За все это время ни одного отказа явиться на заседание, ни одного отказа выдать письменные источники информации. Поэтому, еще раз говорю, висит этот доклад, размещен на сайте Госдумы и Совета Федерации. Как и обещали мы, там каждая строчка защищена экспертными мнениями, свидетелями и так далее. А то, что свидетели этого преступления по три раза меняли показания, и вот когда иногда – редко, правда, они стараются меня обходить, вот те, которые сейчас истину ищут – когда я кладу на стол, говорю, вот вы в сентябре вот это показание давали, а вот это уже через год, так где правда-то? Все, глаза в пол. До свидания.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Как любые свидетели в любом деле так иногда поступают.
А. ТОРШИН: Ну, а нам-то? Вы тогда поставьте себя на мое место.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А вам – вывод делать. Так, извините, пожалуйста, вы же на себя взяли эту ответственность, став членом и председателем комиссии.
А. ТОРШИН: Правильно, и еще 21 человек, которые двое не согласились, а 19 согласились, ну что ж…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Кстати, и последний вопрос в этой теме, вы говорили о том, что, возможно, будут опубликованы материалы комиссии, то есть не только доклад, а вот, многотомный… На это не пошли? Протоколы опросов, протоколы встреч?
А. ТОРШИН: Вы знаете, во-первых, так вопрос не ставился…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я сейчас его ставлю.
А. ТОРШИН: Вы так ставите, да. Там есть часть материалов, которые являются секретными, и надо тут решать. Я думаю, что это вопрос уже не ко мне, это вопрос к нашему парламенту, к обеим палатам.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я ставлю вам вопрос, как вице-спикеру парламента.
А. ТОРШИН: Понимаете, я бы сейчас не торопился. Во-первых, его надо еще как следует обработать и систематизировать, много там еще просто в навале, много дубликатов всяких. Ну, а так-то – почему нет? Рано или поздно всякое все равно станет известно, только стыдно потом будет, что начинаешь зажимать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Утечет в Интернет.
А. ТОРШИН: Утечет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Следующий вопрос. Сейчас несколько вопросов хотел бы задать уже от наших слушателей. Пошли. Людмила Телень, журналист из Москвы, спрашивает: "Дума прошлого состава приняла решение о запрете использования доллара для экономических и коммерческих оценок в нашей стране, действует ли этот закон сейчас и не потеряно ли зря время на его обсуждение?".
А. ТОРШИН: Людмила, спасибо за вопрос. Очень серьезный. Ну, Телень всегда ставит серьезные вопросы. Я вам хочу напомнить, что этот закон был принят 12 апреля 2007 года, номер 48-ФЗ. Вступил с 1 апреля. Я вам свою трактовку скажу на самом деле. Это был сигнал нашей власти, наших аналитиков – граждане хорошие, держитесь своей валюты. Вот это – доллар – будет падать. Что в результате и получилось. Нам нужно было психологию людей попытаться поменять хоть так, потому что всесилие доллара, начиная с 90-х годов, и желание обязательно в него вкладываться, что это самое надежное, Америка сильная, она все равно выползет, и так далее – нет, мы потихонечку подсказали: ребята, смотрите, давайте все-таки своей валюты держаться, своей копейкой все перешибешь. Те, кто услышал этот сигнал, они в плюсе.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А те, кто вложился в евро, они в большем плюсе.
А. ТОРШИН: Они в большем еще плюсе, но по крайней мере если смотреть курс доллара по состоянию на 1 апреля 2007 года, и сегодняшний, который объявили, две большие разницы, как говорят в Одессе. И это серьезно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, вдогонку. Мне напоминают из Тюмени. "Вы, кажется, собирались расспросить Путина?", - спрашивает Сергей из Тюмени, по поводу Беслана. Был разговор, была встреча с президентом?
А. ТОРШИН: Встречи с президентом комиссии не было.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А вы встречались на эту тему?
А. ТОРШИН: Как говорится, у меня проблема – я не питерский. Я ни разу с президентом один на один не говорил. Ну, чтоб было понятно. Потому что очень деликатно повел себя и президент, и его команда: на меня никто не давил. А легче всего было бы. Вот с "Матерями Беслана" от встречался. Когда я попросил Козака, чтобы и мне там поприсутствовать, все-таки интересно, сказали "знаете, это дело очень такое, что президент хочет пообщаться с ними один на один", вот и все. Поэтому я вам хочу сказать, что руководителем Антитеррористической комиссии Российской Федерации являлся председатель правительства Михаил Ефимович Фрадков. Ему карты в руки, с него спрос. Вот у нас он был.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Еще один вопрос по экономике. Дмитрий Драновский, Северо-западный округ, кредитный менеджер. Правда, он говорит о Думе, но я думаю, что Совет Федерации все равно этим будет заниматься: "Какие законодательные меры уважаемая Госдума приняла для борьбы с грядущим мощным витком инфляции, связанным с абсолютным максимумом цен на полугодовые фьючерсы на поставку зерновых?". Гениальный вопрос. Можете ответить?
А. ТОРШИН: Конечно, могу.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ответьте, Саш.
А. ТОРШИН: Ой, вы знаете, так получилось, что я являюсь членом сельхозкомитета Совета Федерации. Недавно сенаторы приезжали, США, и каждый говорит: вот этот птицей занимается, этот – зерном… До меня очередь дошла – а вот он с силовиками связан. Говорят: ну, нормально, у нас, в США, точно так же. У них куратор силовиков обязательно находится, традиционно, в сельскохозяйственном комитете, что правильно. На самом деле я вам хочу сказать, что, конечно же, история непростая, и то, что у нас есть возможность так называемых зерновых интервенций, это предусмотрено законом – государство делает запас зерна и в нужный момент вкидывать, чтобы сбить цену – но на самом деле, знаете, не так много и зерна, если честно, можно сделать, и потом, это при открытых границах, при свободе торговли это дешевое зерно тоже куда-то уплывает, поэтому здесь нужен очень жесткий контроль и вмешательство государства вплоть до нерыночных методов контроля. Но второе, на самом деле самая большая мера, которую надо предпринять – развивать собственное сельское хозяйство. Мы приняли закон о сельском хозяйстве российском базовый. Говорят, он пустой. Да, он такой, декларативный, но это основа. Дальше уже пойдем по отраслям и так далее. Упустили время, безусловно. И продовольственная безопасность, она никак не меньшее значение имеет, чем безопасность антитеррористическая или безопасность от нападения чужой державы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Инфляция, Саша?
А. ТОРШИН: Ну что – инфляция…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну как что – в этом году? Кто ответит за это? Никто же не ответит за то, что продукты питания выросли свыше 20%? 20-25%. Знаете, когда есть некие прогнозы, люди как-то пытаются сделать запасы, вложиться…
А. ТОРШИН: Слава богу, паники нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну, паника была, если вы вспомните. Началась с Калининграда, я напомню. Проблемы с сыром, с маслом и так далее возникли в отдельных регионах. Это в Москве не было. Так вот, на самом деле в следующем году… Вот есть заморозка цен на некие продукты питания, на несколько позиций. Понятно, до президентских выборов они продержатся. С 1 февраля – повышение пенсий и так далее. Все очень хорошо. Дальше идет размораживание цен, потому что, понятно, начнется дефицит иначе. Значит, будет виток. Он будет. Вот какие меры может законодатель принять для того, чтобы сдержать? Рыночного характера? Не нерыночного характера, не сажать производителей… Вот в этом вопрос, мне кажется.
А. ТОРШИН: Да, вопрос серьезный.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть опасность сознается в Совете Федерации или все ждут, пока гром не грянет, не перекрестятся?
А. ТОРШИН: Безусловно, опасность эта есть, тем более что и министр финансов говорил, что это неизбежно, и так далее. В принципе, готовы. Здесь нужно на две компоненты – региональное законодательство должно включиться здесь, но боже упаси, не такими методами, как тут пытались некоторые вспомнить, как, скажем, запретить вывоз масла из одной области в другую.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это сильно.
А. ТОРШИН: Но это было.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Было, было.
А. ТОРШИН: Это было. И комплекс мер федерального значения. Понимаете, тут ведь тоже одним аршином не измеришь. Надо вычислить, суметь. Вот раньше это было. Мы понимали, кто у нас социально особенно не защищен, и для них сделать льготы. Вплоть до того, чтобы… Ну, не знаю, адресная помощь тем людям, которые больше всего от этого пострадают. Есть люди, которые от этого вообще не пострадают. А вот тех, которые попадут под эту раздачу, вот хорошо бы иметь их учет, но я не знаю, кто сейчас этим будет заниматься, есть ли у нас сетевой учет по всему кругу населения в субъектах федерации. Вот их бы надо защитить. Адресная помощь. Формы разные. Только меня не обвиняйте, что талоны специальные, нет. Адресно. Вот это надо обязательно сделать.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Еще одна тема с Александром Торшиным. Мы сегодня уже говорили про это в эфире утром и вчера говорили. Заявление сделала Федеральная служба по контролю над наркотиками о том, что в России около 15 миллионов человек хоть раз в жизни пробовали наркотики. Мы провели голосование у нас и спросили наших слушателей на голосовании, кто хоть раз в жизни пробовал наркотики – те же 15%. То есть цифра как бы подтвердилась. Это сильно и это много. Более того, ФСКН считает, что около 6 миллионов человек употребляют наркотики, в то время как от алкоголизма, по официальным данным, страдает 3 миллиона человек всего, в два раза меньше, хотя говорят, что Россия – страна, где пьют, и так далее. Где, во-первых, законодательная база, которой явно не достает, я знаю, что ФСКН готовит новые поправки в закон, но пока тишь да гладь, и где угроза, Саш, с вашей точки зрения?
А. ТОРШИН: Угроза серьезная. Как вы знаете, в октябре прошлого года создан Государственный антинаркотический комитет, возглавил его Черкесов. И сейчас собираются все силы в кулак.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это правильно.
А. ТОРШИН: Это по составу более широкий, чем даже Антитеррористический комитет. Но, понимаете, опять – беда, ведь мы же все это видим с вами, во время нашего детства, юности, кто чего знал о наркотиках? Что где-то что-то, это упаси боже. И сейчас, опроси своих знакомых в школе, в институте и так далее – беда идет очень сильная. И я пока не оригинален на самом деле, но я вижу только ужесточение меры наказания.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Кому?
А. ТОРШИН: Дилерам, распространителям наркотиков – раз, укрепление границы – два. Понимаете, с нашей дырявой границей, когда вези – не хочу…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, наши южные границы, они в СНГ, Саша, вот это вечное противоречие…
А. ТОРШИН: Не работает там пока, к сожалению. Есть у нас там и антинаркотические структуры, которые координируют свою деятельность, но вы понимаете, когда она дырявая, чего делать, у каждой дырки милиционера, пограничника не поставишь, это первое. К сожалению, мы из страны-транзита превратились в страну потребления, вот это совсем беда. И здесь нужно… Вот как ни крути, все выходишь на эту тему – Абдулов, покойный, помните, Ланселот в "Убить дракона", там чем кончается, помните? За детей надо драться, а не между собой! Уже надо здесь воспитание, в семье проходить, и как можно больше пропагандировать здоровый образ жизни и как можно чаще демонстрировать собственную заинтересованность в этом и не проходить мимо, не быть таким равнодушным. Проблема во многом психологическая. А уж репрессивный аппарат…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это правильно. Но государство – это не только репрессивный аппарат. Государство – это строительство центров реабилитации. Есть предложение – согнать их в гетто. Нормальное предложение? Есть и такие предложения. То есть должна быть политика. Да, создан ГААК и слава богу, что он создан, но при этом в чем будет заключаться политика борьбы с этим? Вот вы начали говорить мне про донорство до эфира. Здесь как это связано?
А. ТОРШИН: Ну, как сказать, донорство – это немножко другая тема…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Тем не менее?
А. ТОРШИН: На самом деле нужна действительно осознанная политика во всех областях нашей жизни. Вот раньше – у, он за плановую экономику. Да живут с планом. И Япония живет, и многие другие. Да мы сами планируем свою жизнь на год, на два, на три. И здесь нужно осознанно, надо понимать, переходить к проектным вещам – вот есть задача, вот есть способ решения, вот есть способы контроля его, вот конкретный результат. А потом спросить, если он не достигнут. Здесь то же самое. Ну а в донорстве – я не знаю, я регулярно хожу сдавать кровь, как донор, но я вам скажу, не хочу сеять панику, но это нетерпимая вещь, понимаете? Я спрашиваю, вот два месяца назад сдавал, сколько моя кровь пролежит? Она говорит – да она сразу пойдет, у нас ее нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ: С колес.
А. ТОРШИН: Есть же закон, она должна лежать шесть месяцев, мало ли там что – СПИД диагностируется через три недели только, мало ли где я был до этого. А я говорю – хорошо, а попадет человек вот так, без крови, и что? – Ну, родственники. – А если нет родственников и денег нет? – Ну, извини.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Так я не очень понимаю, вот все у нас стабилизируется, все хорошо, но возникают новые угрозы. Новые угрозы. Хотя не новые, но они новые как угрозы, они нарастают.
А. ТОРШИН: Еще добавлю – сейчас ежедневно по 100 человек СПИДом инфицируются, новые еще данные, беда. Укачала нас немножко, так сказать, гладкая-то езда. Хорошо, сейчас определились – кандидат от власти, кандидат… Вот Зюганов только что выступал. Хорошо, ребята, займитесь внутренними делами, приберите в комнате, возьмитесь за внука, который, так сказать, шалит, давайте в своем доме. У нас коррупция, у нас вступили в международные конвенции, сейчас же не можем отмахнуться "вы на нас клевещете", приедут инспектора, приедут обязательно, причем очень быстро приедут и посмотрят, что у нас с законодательством творится, и какая практика у нас, все такое прочее. Давайте сосредоточимся на внутренних делах, давайте наведем порядок.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Не хотел я с вами говорить про выборы, но придется. Вы сами, так сказать, полезли в петлю. Смотрите, вот есть сейчас, условно говоря, пять кандидатов, пять человек, которые остались в списке на разных этапах. Как бы каждому из них задать вопрос: ребята, вот наркотики, господа кандидаты в президенты, пожалуйста, ваша программа? Я смотрю, мне завидно, что происходит в штате Айова – сцепились и покатились по поводу маленького вопроса между собой, а люди слушают, потому что это отразится на их жизни. Наша политическая культура не позволяет провести дебаты между Зюгановым и Медведевым, или между Жириновским и Богдановым, или между Касьяновым и Медведевым, бывшим премьер-министром Путина и нынешним вице-премьером того же Путина, о том, как решать и какие проекты законов вы внесете, что вы обещаете людям по поводу распространения наркотиков, какие меры конкретные? Нету? Нет таких дебатов. У нас дебаты о чем – кто чей портрет повесит в своем кабинете и предложит ли Владимир Вольфович Владимиру Владимировичу стать премьер-министром, если Жириновский победит? Вот уровень дебатов.
А. ТОРШИН: Давайте к этому идти потихонечку.
А. ВЕНЕДИКТОВ: У нас "потихонечку" времени нет, вы сами сказали. Нельзя потихонечку.
А. ТОРШИН: Да моей жизни не хватит – хватит жизни моим внукам и, даст бог, у них будет все получше. Поэтому я думаю, что здесь… Вообще, самый большой грех – впадание в уныние…
А. ВЕНЕДИКТОВ: А в уныние вообще не надо впадать.
А. ТОРШИН: Вот никогда не надо впадать в уныние. Поэтому потихонечку делать каждому свое дело. Ну а кандидатам в президенты, конечно, надо задать такие вопросы, конечно.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Если дойдем – мы попробуем. Спасибо большое, это был вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин.
А. ТОРШИН: Спасибо.